В общем, теперь это для меня совершенно очевидно - со старыми подругами лучше не встречаться. Особенно после долгой разлуки. Была Катька, стала Екатерина Рудольфовна. То есть, пять лет назад это был один человек, а сегодня - совсем другой, даже, предположительно, другой национальности. Был здоровый человек, а теперь больной. И хорошо еще, если физически больной, хромой, или у него язва... А если - псих?
Я никогда не хожу на встречу с одноклассниками. Потому что я очень боюсь заразиться - психические заболевания передаются не воздушно-капельным или половым путем - эти пути можно как-то локализовать и перекрыть, а с помощью речи. То есть, теоретически можно заболеть даже после телефонного разговора. Но по телефону всегда можно сказать: кажется, у меня кто-то на другой линии, прекратить разговор, отключиться, а потом занести заразного в черный список.
Хуже, если ты находишься в непосредственной близости от говорящего. Недавно слышу в маршрутке:
- Ну, мама, я не знаю, как тетя Марина узнала про свадьбу, я ее не звала. Я ей лично ничего не говорила. Клянусь. Почему ты мне не веришь? Нет, нет, мне не нравится тетя Марина. Игорь тоже ничего не говорил. Я за него ручаюсь. Откуда я знаю, почему она пришла?
Бедная тетя Марина. Так ее не хотели видеть на этой свадьбе, а она так хотела на эту свадьбу попасть. Но зачем мне об этом знать? Меня это сводит с ума.
В общем, на встречи выпускников и одноклассников я не хожу, а если увижу кого-то из прошлой жизни на улице, не здороваюсь. Они тоже не здороваются - не узнают, потому что я не потолстела, и фигура складная. Для своего возраста, разумеется.
Но с Олей был особый случай. Почему-то мне захотелось ее увидеть. С кем-то поговорить. Поделиться проблемами. Во-первых, Оля - моя единственная подруга, с ней мы не виделись лет 10, во-вторых, сын подарил мне мини-купер за 2 миллиона рублей. В-третьих, я наконец-то вставила зубы. За 300 тысяч. За счет сына. И мне, как этой тете Марине, захотелось хоть с кем-то переброситься парой слов.
Но сначала пара слов об Ольге.
Мы вместе учились на истфаке, потом вместе ездили от общества "Знание" по деревням. Один рубль шестнадцать копеек за каждое выступление.
Я выступала в первой части, Оля - во второй. Я рассказывала, скажем, о сокровищах скифов, а Оля - о международном положении. Лекции Ольги пользовалась успехом - тогда почему-то думали, что лекторам сообщают какую-то секретную информацию, которую нельзя просто взять и опубликовать в газетах.
- А вот скажите, девушка, БАМ успеем построить? - отведя Ольгу в сторонку, спрашивал председатель колхоза. - Или китайцы раньше начнут?
- Успеем, должны успеть, - обычно отвечала Ольга. - Японцы техникой помогут. Они нам технику, а мы им - Курилы.
- Да вы что?! Отдадим Курилы?
- Пообещаем. Но не отдадим. Только вы никому нет говорите. У вас нет знакомых японцев?
- Что вы, что вы, откуда? - собеседники не понимали Олиных шуток.
Скифы не очень волновали деревенскую публику. Пока я не догадалась сделать акцент на теме жертвоприношений.
- Казнили, товарищи, каждого сотого пленного. Лили на голову жертвам вино, а потом закалывали. Над чашей. Чтобы кровь собрать. Потом у трупа отрубали правую руку. Руку бросали в сторону трупа. Вот так жили наши предки. Вопросы есть, товарищи? Вопросов нет".
Многое я придумывала сама - какие-нибудь особенные казни. Зал замирал от ужаса, но я чувствовала, что людям нравится. Они черпали какой-то душевный покой в моих рассказах о прошлой страшной жизни.
Вот так мы ездили с обществом "Знание". А потом Оля вышла замуж - за однокурсника по имени Алексей. У Алексея были очень большие ноги: одна - 46-го размера, другая - 47-го. Мне тоже он нравился, но Оля на тот момент была симпатичнее. Вот с этой поначалу симпатичной Олей они прожили худо-бедно почти тридцать лет. Но без детей.
У меня - наоборот - был сын, но не было мужа. Сначала он был, но потом ушел. Почему, до сих пор не поняла. Помню, что я напоследок ударила его лопатой по голове.
В общем, я нашла в записных книжках Олин телефон и напросилась в гости. Как тетя Марина на свадьбу.
- Ну, здравствуй, Оля! Принимай гостей, - сказала я в домофон.
- Ты не одна? - мрачно поинтересовалась подруга.
- Одна. С кем же мне еще быть?
- Ладно, входи, - Оля открыла дверь.
С собой я принесла две бутылки шампанского и тортик.
- Ну, что, за встречу? - Ольга разлила шампанское по бокалам.
- Нет, нет. Ты сама. Я - за рулем, мне нельзя, - сказал я, и улыбнулась всеми своими новыми зубами. Оля это заметила.
- Ого! И машиной обзавелась? Это ж откуда такие блага?
- Сын помогает. Я, Оля, только сейчас после пятидесяти, поняла, что главное в жизни не муж, а хорошие дети.
- Дорогая машина?
- Да нет, мини-купер. Миллиона два, наверное. Обслуживание дорогое. Я недавно за косметический ремонт триста тысяч отдала. Сын, в смысле, все оплатил.
- Ну, давай, за сына твоего выпью, раз ты не можешь, - предложила Ольга и сразу же выпила.
- А где Алешка? - спросила я.
- На поминках. В ресторане "Тополя"
- А кто умер?
- Не знаю. Каждый день кто-то умирает. Алексея, как председателя общества охраны памятников зовут на все поминки. Сказать что-нибудь о покойнике, помянуть на последок добрым словом, он ведь полгорода знает. Место на кладбище подобрать. То да се.
- А тебя с собой не берет?
- А я сама не хожу, все время одно и то же, - сказала Оля и опять выпила. - Помянем всех, кого уже нет с нами.
- Жалко. Хотела на Алексея посмотреть.
- Обещал к шести. Да, видно, весело у них там.
Оля набрала Алексея.
- Алексей Владимирович, если тебя не будет дома через полчаса, можешь вообще не приходить.
- Передавай привет от Вики, если он еще помнит, кто я такая, - прокричала я в Олину трубку.
- Он знает, что ты должна придти. Свинья. Ладно, выпьем.
Ольга выпила третий бокал шампанского и спросила:
- Ну, а ты как? Работаешь?
- Нет, дома сижу. Сын обеспечивает, слава богу.
- Мужик есть?
- Постоянного нет. А зачем? Я женщина свободная, привыкла к разнообразию, - ни к какому разнообразию я, конечно, не привыкла, так просто сказала. - А ты работаешь?
- Работаю.
- Где?
- Неважно.
- Но по профессии?
- Вика! Ты что маленькая? По какой я могу работать профессии? Уборщица я. В офисах убираю.
- Да ты что? Я б, наверное, тоже убирала, если бы не сын. Сын - мой главный мужчина.
- Шея болит.
- Позвоночник - самое уязвимое место у человека, потому что мы не рассчитаны на прямохождение. Мы же обезьяны. На четвереньках должны ходить, но руки у нас короткие. Это я тебе как член общества "Знание" говорю, - я попыталась развеселить Ольгу. - Сын мне спортзал и бассейн оплачивает.
- Заебала ты уже со своим сыном, - Ольга выпила четвертый бокал шампанского и еще раз позвонила Алексею.
- Слушай, урод, ты где? Если тебя не будет здесь к восьми, я тебя просто урою, - Ольга положила трубку и предложила поговорить о чем-нибудь хорошем.
- А помнишь, как я о скифах рассказывала, а ты говорила, что японцы помогут нам БАМ построить. Не поверишь, недавно я побывала в Японии...
Ольга прореагировала на Японию.
- А мы только в Чалтырь на шашлыки месяц назад ездили. Если он не придет к восьми, я его убью. Вот просто тупо возьму топорик и ударю его по голове.
Ольга ушла на кухню и вернулась с топориком для разделки мяса.
- Слушай, Вика, а если я его убью, ты поможешь мне вынести тело на свалку?
Ольга говорила серьезно.
- Мы бросим тело рядом с мусорными жбанами. Все подумают, что его убили хулиганы. К тому же, он нажрется на этих поминках как свинья. Все запомнят - ушел пьяным. Никто ничего не заподозрит. Поможешь, подруга?
- Не-не-не. Это ж я соучастницей буду, а мне еще ремонт в квартире делать... Я лучше пойду домой, от греха подальше.
- Да ты не бойся... Если он придет до восьми, я его пальцем не трону, - Ольга открыла вторую бутылку.
- Все равно мне пора. Сейчас интересная передача по телевизору начнется, - никаких других причин я не придумала.
- Ну, тогда иди на хуй, - проводила меня подруга.- Я его сама замочу.
Мини-купер долго не заводился. А потом пошел дождь. Что может быть приятнее ехать по ночному городу под дождем в собственном мини-купере? Все-таки не надо встречаться с сокурсниками. Безумие заразно. Я и сама не заметила, как оказалась рядом с рестораном "Тополя".
Поминки были в самом разгаре - женщины плакали, мужчины громко смеялись - видимо, дошла очередь до любимых анекдотов покойного. Алексей курил у входа с лысым пожилым мужчиной в кожаном плаще.
- Надо попросить у родственников хорошую фотографию, еще прижизненную. Не по гробовой же мемориальную доску делать, - сокрушался мужчина в плаще. - Поговори с ними.
- Михаил Борисович, они знают, мы же его старшему брату доску делали, - успокаивал мужчину Алексей. - Кстати, они очень похожи.
- Точно! Ну, тогда без проблем. Тогда без проблем. Зрительная память у меня плохая, но пальцы помнят. Пойдем, выпьем, Алешка!
Я вышла из машины.
- Алешка, постой. Это я - Вика!
- Вика! Привет! Какими судьбами? Ты ж вроде к нам собиралась? - Алексей сначала испугался, увидев меня, но потом, рассмотрев, даже немного обрадовался.
- А ты хорошо сохранилась.
- Спасибо за комплимент. А я решила тебя домой подвезти, а то Ольга волнуется, где ж ее муж шатается? А вдруг с ним что-то случится?
- А пойдем, Вика, с нами выпьем! Подождет Олька, ничего с ней не случится, а со мной тем более.
- Я ж за рулем. Пойдем, Алексей, я отвезу тебя домой. Оля нервничает.
- А это что твоя машина? - Алексей, наконец, обратил внимание на мой мини-купер. - Ну, тогда, поехали. А я так и не освоил это дело. В смысле машину.
И мы поехали. Алексей достал из кармана жевательную резинку.
- Будешь?
- Нет, зубы берегу.
- А я буду. Замужем?
- Нет. Я женщина свободная.
- Вот даже как?
- Вот так. А ты как?
- У меня все сложно. - Алексей задумался. - А поедем куда-нибудь за город, посидим. Ты мне о себе расскажешь, я - о себе. Я хоть рассмотрю тебя.
- Нет, нет, нет. Оля ждет. Я обещала доставить тебя к восьми, - соврала я.
- А я сейчас сам ей позвоню и скажу, что... Что мы с тобой едем за город.
- Ты что с ума сошел? Никуда мы не едем.
- Пошутил. Скажу, что Михаилу Борисовичу стало плохо, и я повез его домой. Так уже не раз было.
Алексей набрал Олин номер, но трубку никто не взял.
- Наверное, заснула. Ну, вот видишь. Сам бог велел съездить куда-нибудь, развеяться, повеселиться.
- Нет, Алексей, ты должен быть дома ровно в восемь. Тебе же будет лучше.
- Вика, ну, что за детский сад? Мы же взрослые люди. Посидим, выпьем.
- Я за рулем.
- Оставишь там машину, домой на такси приедешь. Да там можно и заночевать. В гостевых номерах. Специально для таких случаев. Ты же свободная женщина. Сама говорила. Я лягу на полу.
Между тем, мы почти подъехали к дому Ольги и Алексея.
- Вик, давай за город, я не хочу домой, - он полез ко мне целоваться. От Алексея приятно пахло мятной жевательной резинкой.
- А поехали! - мысленно махнула я рукой, и мы помчались за город. А вдруг? Вдруг это мой шанс? Он же не нужен Оле, она хотела убить его, а мне он когда-то нравился. Я ему расскажу, что Ольга хотела убить его... Точно. Пусть знает, с кем живет.
В этот момент Алексею позвонила Оля. Я слышала, как она спросила:
- Ты звонил? У меня пропущенный вызов. Я заснула.
- Тут, Оль, Михаилу Борисовичу стала плохо. Надо его в больницу...
- Если тебя не будет дома через час, я убью тебя. Я не шучу. Зарублю топором.
- Оль, давай не будем. Пожалуйста. Я же люблю тебя. Вот я сейчас стою в больнице, кругом врачи, медсестры, больные. Хочешь, я закричу: "Оля, я люблю тебя!" Хочешь?
- Хочу, - услышала я в телефонной трубке.
- Вот кричу. "Оля, я люблю тебя". Больше не могу говорить. Потому что медсестра просит меня отключить телефон. Потому что он влияет на работу кардиостимуляторов. Все отключаюсь.
Алексей выключил телефон.
- Фу, блин. Трудно жить с истеричками. Едем!
Ехали долго, около часа. Алексей всю дорогу рассказывал, про работу, про интриги в обществе охраны памятников, как его хотят сместить или даже посадить в тюрьму. Одни раз мы остановились у магазина, и Алексей купил бутылку коньяка. После первых же глотков коньяка, он уже не сомневался, что его посадят.
- Эх, Вика, тебе меня не жалко? Может, в последний раз видимся. Не забывай.
Мы ехали, и я думала, что все-таки не надо встречаться с однокурсниками, одноклассниками и друзьями детства. Вот не надо и все. Без объяснений.
Когда мы заехали в какую-то темень и грязь (а шел дождь, если вы помните), я заглушила двигатель.
- Кажется, мы застряли. Ты не мог бы подтолкнуть?
- Грязь кругом. Я испачкаюсь.
- Но ты же мужчина.
- Ладно, попробую.
Алексей вышел из машины, а я закрыла двери и уехала. Я слышала, как он кричал:
- Ты куда, Виктория? Ты с ума сошла? Вика, остановись. Мне домой надо.
Но я не остановилась. Так взяла и уехала. И больше никогда им не звонила. Так что не знаю, чем все дело кончилось. Жив ли до сих пор Алексей, в тюрьме ли он, что с Олей. Я этого знать не хочу. Лишнее.