Жили-были три старые волшебницы: Камилла, Нина и Людмила Степановна. Так они себя, по крайней мере, называли. Чтобы не привлекать внимания.
Дружили с молодости, переписывались, перезванивались, тайно летали друг к другу.
Дружба передалась нашим волшебницам по наследству. Дружили их родители, бабушки, прабабушки и так далее. Еще со времен охоты на ведьм. Со средних, стало быть, веков.
Непростая жизнь предков привела к тому, что волшебницы не выпячивали свои способности, как некоторые: типа, смотрите, какая я необычная, сейчас улечу на метле или превращу вас в козленочка или в медведя (хотя иногда очень-очень хотелось).
Своими способностями волшебницы пользовались лишь в крайнем случае. Когда совсем было некуда деваться: задерживали зарплату, нечего было есть или не в чем выйти в люди. Только в таких случаях волшебницы случайно находили на улице сто рублей или угадывали шесть цифр в спортлото. Внезапно появившимся деньгам всегда было какое-то простое объяснение. Женщины не хотели привлекать к себе внимания, а вдруг ученые - по заданию оборонного ведомства - захотят проводить над ними опыты, чтобы понять природу волшебства, и использовать его в своих целях.
Камилла всю жизнь проработала в цирке - лучшее место для женщины с необычными способностями. Волшебница специализировалась на чтении чужих мыслей. Поэтому часто страдала головной болью, впадала в депрессию, а уйдя на пенсию, стала мизантропом и вела затворнический образ жизни.
У Нины был волшебный голос и идеальный слух. Всю свою жизнь она "прослужила" в областной филармонии. Карьеру не сделала, потому что из принципа не стала учить нотную грамоту ("Зачем? Я и так могу это все исполнить без ошибок") и не вступила в партию ("Там и без меня много ведьм").
Третья волшебница - Людмила Степановна - прожила всю жизнь на окраине небольшого поселка в сибирской тайге.
Людмиле Степановне пришлось тяжелее всех. Она работала в местной библиотеке, а там с волшебством не очень-то развернешься, не самореализуешься. Однажды попробовала было пригласить дух Сервантеса на встречу с читателями. Дух материализовался, читатели не явились. Приехала милиция:
- Еще раз что-то подобное, еще одна встреча с Сервантесом или, скажем, с Пушкиным, и загремите в психбольницу.
Тогда, единственный раз в жизни, Людмила Степановна разозлилась и превратила главного поселкового милиционера - майора Михайлова - в хиппи. Сколько майор не стригся и не брился, волосы моментально отрастали снова. От него ушла жена, уволили с работы, даже соседи перестали здороваться:
- Ну, ты это самое, своим внешним видом компрометируешь органы и нашу малую родину.
Отчаявшись что-то исправить, милиционер уехал в город и открыл мастерскую по производству париков.
Иногда волшебницы заводили разговор, мол, жаль, нет у нас детей.
- Так и мужей же у нас никогда не было. А как без мужей появятся дети? - вздыхала Камилла
- Я тебя, Камилла, не понимаю, ты же всю жизнь в свете рампы, можно сказать. И не нашла себе ухажера.
- Увы, - отвечала Камилла. - Я читала их мысли, а потому разочаровалась в мужчинах. Когда я хочу посмотреть на детей, оживляю кукол. Никаких плохих мыслей у кукол нет.
Нина, максималистка, говорила так:
- Я не встретила мужчину, который бы не фальшивил. Ведь у меня идеальный слух. Ну, не могу, когда человек не может точно взять ноту "ля". А когда мне грустно, я пою вместе с птицами или кошками, у меня 10 кошек.
- А я никого не встретила, потому что долго жила в сибирской тайге. Там только нефтяники. Грубые, чумазые, постоянно ругаются матом, не нравились они мне, хотя я сама не красавица, - таковы была версия предыдущей жизни от Людмилы Степановны. - Да и кто из нефтяников захочет жить с волшебницей? В городе еще могут быть такие люди.
- А кто ж тебе виноват? Почему только сейчас переехала в город? - обычно спрашивала Нина, хотя прекрасно знала, что ответит Людмила Степановна.
- Судьба у меня такая.
- Да и в городе таких не найдешь, - Камилла знала об этом "не понаслышке".
- Это точно, - соглашалась с подругой волшебница Нина.
В город Людмила Степановна переехала, только когда в поселке закрыли библиотеку. Используя волшебство и чародейство, она купила квартиру в самом престижном доме этого населенного пункта. На последнем этаже.
Квартиру (100 квадратных метров, стеклянная крыша) Людмила Степановна обставила довольно странно: посадила прямо в квартире пальмы и всевозможные цветы, устроила бассейн с золотыми рыбками.
- Хочу хоть немного пожить, как в сказке, - объяснила Людмила Степановна свою задумку подругам.
Волшебницы собирались почти каждый вечер. Пили чай, курили траву, смотрели Феллини и Бергмана. Вместе с оживленными по такому случаю авторами обсуждали увиденное, даже критиковали иногда. В общем, жили неплохо.
Новые соседи - жильцы элитного дома - отнеслись к появлению в доме волшебницы с опаской и уважением - кто его знает, кто такая, если у нее такая квартира? Может, у нее сын где-то там на самом верху.
- Конечно, где-то там, может, даже в Кремле. Не волшебница же она.
- Говорит, что всю жизнь в библиотеке проработала.
- Так мы и поверили. Еще бы сказала, что учительницей или проводницей дальнего следования.
И вот однажды...
В дверь к Людмиле Степановне постучали. Это была соседка. За руку она держала девочку, которая постоянно повторяла: "Не пойду, не пойду, не пойду".
- Ты можешь помолчать? - прикрикнула на девочку женщина. - Силы мои на исходе, а нервы на пределе.
- Не могу, не могу, не могу, не могу... А-а-а-а! - девочка попыталась вырваться. Но ей это не удалось.
- Вы понимаете, какое дело, - начала женщина. - Мы с мужем должны срочно уехать в Монте-Карло... А Машку не с кем оставить... А ей 11 лет... Страшно оставлять ее одну... В прошлый раз она чуть не сожгла квартиру: развела костер на паркете, говорит, что замерзла, потому что представила себя одной в зимнем лесу.
- А с собой взять ее нельзя в это ваше Монте-Карло?
- Муж против. Машка ему падчерица, - эти слова женщина шепнула на ухо Людмиле Степановне, так, чтобы не слышала девочка. - Не могли бы вы за ней посмотреть? Просто время от времени, как бы невзначай, заглядывать в квартиру, не горит ли чего. Или, не дай бог, одноклассников привела. Или - ужас, ужас! - какого-нибудь одного одноклассника противоположного пола.
Людмила Степановна согласилась. Скорее из любопытства: как это - иметь ребенка, какие от этого последствия и есть ли от этого хоть какая-то радость и польза. Тем более и подруги вызвались помочь - им тоже хотелось узнать, что за существо такое - ребенок.
- А мы с тобой, Машенька, чай будем пить. А потом подруги мои придут, - объявила Людмила Степановна, когда Машины родители наконец уехали в Монте-Карло.
- Я не пью чай!
- А что ты пьешь?
- Ром с колой!
- Что, что, что?
- Да пошутила я. Можно просто колу.
- Ну пусть будет кола. А мы чаю попьем. С бабушками.
Камилла пришла посмотреть на ребенка, надев шляпку с перьями и блестящее обтягивающее платье - в таком она выступала в цирке.
- Здравствуй, девочка.
- Здравствуйте, бабушка.
- Разве я похожа на облезлую новогоднюю елку? - невольно вырвалось у Камиллы, когда она (помимо своей воли) прочитала Машины мысли.
- Я разве так сказала? - испугалась Маша.
- У тебя, девочка, это на лице написано, - выкрутилась Камилла. - И никакая я не старая обезьяна. Да, да. И подруги мои тоже. Это все у тебя на лице написано. Прямо печатными буквами. Имей в виду.
- Я больше не буду, извините, пожалуйста, - удивилась Маша и посмотрела на себя в зеркало.
Нина пришла с только что испеченным пирогом и желанием научить девочку петь. Это было ошибкой. Во-первых, оказалось, что "непокупное" Маша не ест, только покупную пиццу. Во-вторых, вместе петь (русские народные песни) Маша отказалась, потому что "она любит совсем другую музыку".
- Какую?
- О боже, мама, мама, я схожу сума, Ее улыбка, мама, самая-самая, - пропела Маша.
- Что это?
- Это моя любимая песня, - объяснила Маша.
- Сама придумала? - поинтересовалась ошарашенная Нина.
В общем, волшебницы узнали, что песню придумала не Маша, а заодно выучили слова - последующие минут тридцать девочка не умолкала.
- О боже, мама.... Я схожу с ума...
- Машенька, ты можешь немножко помолчать? - взмолилась Людмила Степановна. - Мы не можем такое долго слушать.
- Нет, не могу. Я хочу беситься, - крикнула Маша и выскочила на балкон. - А у вас есть презервативы?
- Нету.
- Жаль. Если в них налить воды, а потом сбросить с балкона, то получается как бомбочка.
- Нет у нас презервативов. Нам не требуется, - строго сказала Людмила Степановна.
- Хотите, я принесу? У нас полно, - предложила Маша.
- Все, я ее сейчас обездвижу, - сказала Камилла и превратила Машу в статую. - Она такое о нас думает, даже не решаюсь произнести вслух.
- Так нельзя, - возмутилась Людмила Степановна. - Мы должны найти подход к девочке. Докопаться до причины. Почему она разожгла костер, почему она ощутила себя одной в зимнем лесу? Это описано в специальной литературе, я читала, когда работала в библиотеке.
- И в песне постоянно что-то про маму, - предположила Нина.
- Да, мы же не знаем, почему она выбрала именно эту ужасную песню. Может, у нее какая-то психическая травма. Надо поговорить. А то сразу - "обездвижу". Это же ребенок, не посторонний мне человек - соседка, - сказала Людмила Степановна.
Камилла вздохнула и вернула Машу в исходное (подвижное) состояние.
- Вот, Машенька, дорогая, скажи пожалуйста, почему ты разожгла костер в квартире? Тебе было одиноко? - поинтересовалась Людмила Степановна, когда Маша наконец пришла в себя.
- Я хотела отомстить, потому что они мне на день рождения подарили одеяло.
- Я ты что хотела?
- Я хотела "Волшебный планшет для рисования" за 1 800 рублей.
- Вот видите, - обрадовалась Людмила Степановна. - Маша - творческая личность. Волшебный планшет для рисования! А ты знаешь Машенька, у меня есть такие планшеты. И один из них явно лишний. Творческие наклонности детей надо поощрять.
Волшебница вышла в коридор, щелкнула пальцами и в ее руках появился "Волшебный планшет для рисования" за 1 800 рублей.
Однако Маша не обрадовалась подарку. Потому что ей вдруг хотелось планшет, но другого цвета.
- Я всю жизнь мечтала о ярко-красном планшете, а этот серебристый, - у девочки на глазах выступили слезы.
- Господи, Маша, не плачь, будет тебе ярко-красный планшет для рисования, - сказала Людмила Степановна, ушла в коридор с серебристым планшетом, а вернулась с красным. - Вот тебе, у меня много планшетов.
- А у вас есть зеленый планшет? - спросила Маша. - А то красные у всех в классе. А зеленых нет ни у кого.
- Нельзя потакать ребенку, - Камилла отвела Нину и Людмилу Степановну в сторону. - Она на голову сядет.
- А вдруг мы сейчас наблюдаем переход от желания "быть как все" к стремлению как-то выделиться из общей массы, найти свою индивидуальность, - предположила Людмила Степановна.
- Я бы ее на костер отправила, как в средние века. Она настоящая ведьма, - Камилла прочитала в голове Маши новые мысли. - Она считает, что мы ей всем обязаны, раз она ребенок, а мы старые бабки. Сейчас же скажи, что нет зеленых планшетов.
В это момент Маша опять запела песню про маму.
- Ради бога, подарите ей зеленый планшет, я не могу это слышать, - попросила Нина.
- Сейчас я с ней поговорю, - сказала Людмила Степановна и отправилась Маше.
- Маша, девочка, а ты читала сказку о "Рыбаке и рыбке"?
- Нет, не читала, - Маша показала Людмиле Степановне язык.
- Тогда рассказываю. Старуха просила у старика сначала новое корыто, потом зеленый планшет, - присочинила на ходу волшебница. - А потом она захотела стать владычецою морскою, но, в конце концов, вновь оказалась у разбитого корыта. Идея такая, старуха никак не могла ограничить свои желания разумными пределами.
- Я еще не старуха. Когда буду старухой, буду себя как-то ограничивать, а сейчас я ребенок. Давайте мне зеленый планшет, иначе...
- Ладно, Маша, пусть будет зеленый планшет, у меня чисто случайно есть и такой, но это последнее твое желание. Потом мы будем пить чай. Ты будешь пить колу, если хочешь.
- Зря, - вздохнула Камилла. - Обошлась бы и без зеленого планшета.
- Понимаешь, Камилла. В чем-то Маша права, мы уже старые, многого нам уже не надо, а она растет, ей хочется все попробовать, - Людмила Степановна ушла в коридор, пощелкала пальцами и вернулась с зеленым планшетом для рисования. В гостиной она застала плачущую Машу.
- Девочка, почему же ты опять плачешь?
- Потому что я толстая и некрасивая.
- Никакая ты не толстая, а очень даже ничего, ты нам всем очень нравишься, - попыталась успокоить Машу Людмила Степановна.
- Ну, кто тебе, глупенькая, сказал, что ты некрасивая? - Нина захотела было погладить Машу по голове, но та не далась.
- Мать сказала, что я жирная страхалюдина и мешаю ее личной жизни.
- Мать погорячилась, - сказала Камилла. - Потому что ты ее перед этим назвала ее дурой.
Людмила Степановна посмотрела на Камиллу с осуждением.
- Ну зачем ты так, Камилла? Но что же мы можем сделать, Машенька?
- Все можете, потому что вы ведьмы, я видела в зеркале, как вы, теть Люда, щелкали пальцами в коридоре, и мысли мои вы читаете, и откуда у вас такая квартира, если вы всю жизнь в библиотеке проработали? - Маша прищурившись посмотрела на волшебниц. - Откуда? Я заявлю на вас в полицию, пусть разберутся. Если не сделаете меня красивой.
Волшебницы переглянулись.
- Может, все-таки превратить ее в козу. Сейчас, кстати, год козы. В тему будет. Или лишить ее памяти, - предложила Камилла.
- Нет, ты что. Оба варианта не подходят. - Вот так просто сдаться и не попытаться что-нибудь изменить. И что мы скажем родителям? Мы же взрослые, волшебницы, мы должны понимать, что перед нами ребенок. Она еще ничего не смыслит в жизни. Давайте сделаем ее красивой. Что нам стоит? Вы не понимаете, каково это быть некрасивой, а я это испытала на личном опыте, - Людмила Степановна решила быть последовательно доброй. - Нам просто надо ее понять. И принять.
- Это в тебе, Люда, проснулась бабушка. Потом внучка в кавычках захочет дворец, автомобиль, яхту, - усмехнулась Камилла. - Что я не знаю людей?
- А может, она захочет получить образование, - Нина попыталась примирить подруг. - Но ты же можешь прочитать ее мысли, что она еще хочет?
- Она еще не решила, думает. Но квартиру твою она точно хочет у тебя отнять, нравится ей твоя квартира.
- Моя квартира? Но почему не сразу замок? - удивилась Людмила Степановна.
- Она же сказок не читала и не знает ничего о замках, - предположила Нина.
- А нельзя ли узнать полный список ваших желаний, Машенька? - усмехнулась Камилла.
- Можно. Хочу быть красивой и удачно выйти замуж.
- Ну тебе же еще рано. Станешь взрослой, мы подберем тебе какого-нибудь принца, - Людмила Степановна не теряла надежды найти общий язык с ребенком.
- Знаю я вас. Сегодня вы здесь, а завтра нет, улетели. Хочу сегодня стать красивой, взрослой, а завтра выйти замуж. Пока мать не приехала.
- А мам не будет против?
- Не будет. Она все время говорит, что день, когда я найду мужа, будет самым счастливым днем в ее жизни.
Людмила Степановна вздохнула:
- Ну хорошо, так тому и быть. Мы выполним все твои желания, но потом уже ничего не исправишь.
- Ну, и пусть, зачем исправлять?
Когда через несколько дней приехали Машина мама с отчимом, они увидели, что в их квартире живет какая-то молодая очень-очень красивая женщина типа Скарлетт Йоханссон, с молодым мужчиной, очень напоминающим Роберта Дауни-младшего.
- Мама, - бросилась внезапно достигшая совершеннолетия Маша (а это была именно она) в объятия матери.
- Какая я тебе мама? - испугалась соседка. - У меня дочери 11 лет всего.
- Ты - моя мама. Я теперь красивая и взрослая, поэтому ты обязана обо мне заботиться. У меня, теперь и муж есть, смотри, какой хорошенький.