Фиолетовая чёлка, рыжие косички, на макушке синий бант. Широкий ошейник с тремя рядами шипов. Затасканная жилетка из джинсы и кожи; на латунных болтах шнурки, брелочки и детская пустышка. Шорты - кислотный хамелеон, гольфы в затяжках - нога на ногу, лаковые криперсы с подошвой в пять дюймов. Фрик или рейвер?
Макс, наконец, решился посмотреть в лицо... бабушке.
Чёрный карандаш у глаз, "фарфор" на губах, в мочках ушей тоннели и всюду кольца, шарики, подковки, сплошной нон-стоп пирсинг - анфас и профиль. Но ни одной морщинки. Озорной румянец; за пухлой щекой леденец на палочке.
Нет, для фрика простовато, для рейвера изрядно. Скорей, треш-модель. Макс почувствовал, как по загривку скользнул мерзкий холодок. Боже, о чём он?! Это же родная бабуля - вечно ворчливая, но всеми почитаемая Маргарита Павловна, шестидесяти пяти лет, эталон стиля и заслуженный демиург театральной гримёрки, до недавнего суровая билетерша на пенсии. Она? Не прошло и месяца, как потчевала гостей клубничным пирогом. Красное вино, напутственные речи - провожали бабулю в Хронос омоложения. Вот и омолодилась! И сколько ей сейчас? Шестнадцать? На стуле сидит ровно, не сутулясь. И вес изрядно сбросила - фигурка загляденье... шорты эластичные... кожа гладкая...
Макс опустил глаза, уткнулся в раскрытый фотоальбом на столе. Как там психолог вещал: "Первая встреча с археем - это стресс, и лучше приготовить семейные фотографии или старое видео". С чёрно-белого снимка смотрела скромная девушка - платьице в горошек, высокие носки, тугие босоножки, букет ромашек. Ничего общего? Наверное, наверное...
Маргарита Павловна громко чмокнула, извлекая леденец, оценила на просвет и вновь спрятала за щёку.
Если бы не знакомый перстень старинной работы... великоват, болтается на безымянном. И ещё этот матово-угольный маникюр. Может быть, заблудилась чужая девчонка? Макс с надеждой посмотрел на входную дверь, мимо рыжих косичек, словно и нет никого напротив. Или адресом ошиблась? Спросить?
- Внучок, а ты чего такой смурной? - из-под фиолетовой чёлки игриво подмигнули.
Дыхание перехватило. Макс съёжился, суетливо перекинул страницу альбома - лица, лица, узнаваемые и чужие, серьёзные и улыбчивые. Так внимательно он никогда их не разглядывал.
- О! А вот и Владик-задик! - Маргарита Павловна ткнула палочкой леденца в фотографию кричащего младенца. - Узнаёшь папеньку, Максим? Настоящий башибузук! Луженая глотка, розовая попка! Ох, и намучились мы с ним.
Макс машинально кивнул. Она! Привычные охи, странные словечки, не спутаешь голос - её, бабушкин. Бабушка, но в чокере с шипами. Контраст, конечно. Ну, да, нахватается ещё современности, освоит язык молодёжи. О чём я? Полный обсад.
- Ох, и намучились, - Маргарита Павловна повысила голос. - Верно говорю, Аркаша? Да где ты там провалился?!
На кухне звякнула посуда. С подносом в руках возник дед Аркадий. Не поднимая головы, боком доплёлся до стола, неуверенно выставил дымящиеся чашки с хвостиками заварки, сахарницу, розочку варенья, пряники на блюде - и замер столбом.
- Сервиз не побей, - недобро буркнула Маргарита Павловна и тут же снисходительно улыбнулась, - чего стоишь, Аркаша, садись ближе, садись рядом.
Тот вздрогнул, поправил ворот клетчатой рубашки, опустился на уголок стула и неожиданно громко вздохнул. Макс с удивлением отметил, что глаза деда болезненно красные и, похоже, влажные.
- Когда домой... собираешься... Маргарита? - вцепившись в столешницу, он с трудом подбирал слова.
- Ещё две недели реали... - она запнулась и нервно выложила леденец на блюдо, - ...билитации, а потом видно будет.
Макс поймал взгляд деда - там печаль и радость. Сумасшедший замес, однако. Не случилось бы чего? Бывает, плющит родичей от археев. И не только родичей.
- В театре место пока свободно, - бубнил дед, - я узнавал.
- Увольте! - Маргарита Павловна мотнула косичками. - Кому нужен умирающий Ла Скала? Мне прочат работу художника. Как говорится, новая жизнь - новые цели! Завтра собес... - она вновь запнулась, - ...собеседуюсь.
- Где?
- В Транс мю Экстази!
- Мю?! - дед умоляюще взглянул на молодую супругу.
Макс покачал головой. Худший ночной клуб - отстойник клабберов, даже не афтепати. Куда же ты полезла, бабуля?
Помолчали. К чаю никто не притронулся. Маргарита Павловна выставила на коленке тиснёный клатч а-ля крокодил с золочёной цепочкой, раскрыла зеркальце, пошевелила мизинцем колечки в носу, вытянула губки, оскалилась.
- Вот что, - захлопнула зеркальце, - пора о главном поговорить.
Развернулась к деду - тот скрипнул стулом.
- Аркаша! Я хочу, чтобы ты пошёл в Хронос. Да! Возраст позволяет, деньги есть - сколько будешь отнекиваться? Не морщись, пожалуйста. Считай, ультиматум. Молодой жене нужен молодой муж! Или мне отказаться от тебя? А ведь сколько прожили вместе, без малого... - задумалась, намотала цепочку на кулачок, - и не надо бояться, в Хроносе совсем не страшно. Отправят в прошлое на недельку, омолодишься - и назад. Ко мне! А я встречу, обниму, поцелую, - покосилась на внука, - а то, знаешь, гормоны играют и не железная вовсе. Завтра же иди! Аркадий, ты меня понял?!
Дед горбился над столом, что-то мычал, обхватив седую голову руками.
Маргарита Павловна резко встала, поправила шорты, подтянула гольфы, дунула в чёлку и через секунду скрылась за дверью.
- Чао, мальчики!
Щёлкнул английский замок, звякнула дверная цепочка.
Макс тупо смотрел на ценный фарфоровый сервиз, появляющийся только по особым случаям, и спрашивал себя, почему он так не проронил и слова.
По дороге домой от невесёлой картинки щемило сердце: грустный дед с графином водки, плошка остывших синюшных пельменей, рядом портрет старой Маргариты Павловны и осколки фарфора по полу. Вдребезги сервиз. Расстроился дед, боится? Чего? Центр Хронос работает как часы. И бабуля лучший пример. А ему не хочется молодости? Второй шанс - всего лишь комфортное путешествие в машине времени. Изобрели её давно, но рассекретили не сразу. Дорога в будущее, как ни пытались, оказалась закрыта, а в прошлое нырнуть всё же удалось, но не дальше оконца с пейзажем истории. Так и наблюдали слайды, пока не случилась авария со спонтанным омоложением. Был в капсуле мужик, а вернулся мальчик. Разобрались, отладили, и теперь вокруг тысячи благодарных археев. Давно на потоке, только баксы шелестят. Скоро госпрограмму подключат. Хорошо бы сэкономить. Ведь настанет когда-нибудь и моё время. Свой старческий образ у Макса как-то не вырисовывался, зато маячила перед глазами девочка с синим бантом, и внезапно он понял, что уже никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет сказать ей в лицо - бабуля.
Ночью позвонил дед и выдал на безнадёжно трезвой ноте: "Решил - иду в Хронос! Вне очереди, по двойному тарифу". Макс спросонья представил ценник, присвистнул и пожелал удачи.
Вечером следующего дня на крыльце института его грубо поймал за рукав человек в серебристом балахоне. У Макса сжались кулаки. Незнакомец откинул капюшон - дед Аркадий. Волосы дыбом, глаза сумасшедшинкой горят. Макс и спросить ничего не успел, утащили под локоть за угол, в темную аллею.
- Я сбежал от них! - сообщил дед, отдышавшись. От него пахло лекарством и кислым старческим потом.
- От кого? - Макс принюхался - нет перегара.
- Улизнул из Хроноса, - дед крутил головой, хрустел странной одеждой. - Врут они всё!
- Кто врёт? Что врут?
- Послушай, - дед схватил Макса за грудки, встряхнул так, что куртка затрещала, - нет никакого омоложения, клонируют они нас. Все археи - это клоны! В лабораториях копируют память, без всяких перелётов в прошлое.
- Дед, а дед, - Макс решительно освободился. - Ты вникни, что говоришь-то. Бред ведь.
- Своими глазами видел, - дед отступил, набычился и вдруг истово перекрестился.
Макс поправил куртку, несколько раз прокатил бегунком по молнии. Совсем старик плох. Не иначе дрянью какой-то напичкали. Позвонить в скорую? Или родителям в Сочи? Они-то чем помогут?
- Не веришь?! - дед отчаянно потряс кулаком.
- Не знаю, чему верить. Скажи, и машины времени не существует?
- Существует, но в прошлое не летает. Нет туда дороги, только будущее открыто. Переврали они всё с ног на голову, - дед тряс уже двумя кулаками, - а нас, пенсионеров, в будущее отправляют, - покрутил пальцем в воздухе, - после всего этого, чтобы тут не мешались, вместо убоя, гуманисты хреновы.
- Дед, давай в больничку позвоню? - Тот отшатнулся, опёрся рукой о ствол дерева, сник. - Помогут, лекарства дадут.
- Угу, дадут, догонят и поддадут. Но ты прав, Максим, времени не осталось. Хватятся меня скоро. Знаешь, хотел я этот поганый Мю найти, чтобы в глаза Маргарите глянуть, ууу... - дед схватил себя за волосы и сильно дёрнул, - клону этому клятому, поискать в них что-нибудь человеческое. Должно же быть? Но передумал. Пусть сразу к настоящей отправляют. Поди, ждёт меня в будущем моя Маргаритка. Найду её, а?
- Найдёшь, - ответил Макс, не думая, с трудом освобождаясь от непривычно-липкого "будущего".
- Тогда прощай, - дед шагнул в тень дерева, - забегай в гости, не обижай нового... деда, внук.
- Э-э... подожди, - до Макса вдруг дошло, что это не шутка - всерьёз и безвозвратно. Он хотел рвануть вдогон, но отчего-то не сдвинулся с места, качнулся с пятки на носок, постоял с минуту, пряча бесполезные руки по карманам и вглядываясь в темноту, развернулся на каблуках и вышел на освещённую улицу. В голове звенело: "Настанет и моё время".
В метро, не отрываясь, смотрел на девушку с чёрным маникюром - завис. Его заметили, наградили усмешкой, а в дверях вагона покрутили пальцем у виска. Наверное, тоже чья-то бабушка. Крейзи! И ладно...