Аннотация: По просьбе критика Якова Левина - по мотивам миниатюры Flying_Tost "Чем чёрт не шутит" (Гусаченко Валентин). Участник конкурса "НаноХиЖ-10/2013" - 18/189 место по очкам Light
Деревянный стол - чёрный и кособокий, даже по деревенским меркам явный раритет и утварь дореволюционная, - стоял под навесом у виноградника, между бахчой и малиной в окружении младшеньких, тонконогих, склепанных в период индустриализации, табуреток. Несмотря на выщербленную столешницу с трещинкой поперёк, случайный подпилок на правой передней, выпирающий сучок на левой задней, стол уверено выдерживал все хозяйские причуды-хлопоты. Календарные праздники и семейные юбилеи, проводы и встречи, постирушки, столярные дела, потрошильную доску и... даже домино - из года в год - и хоть бы что! А бывало, по давности, не то на свадьбе, не то на поминках, и танцевали на нём, выстукивая озорными дамскими каблучками щепу из дубовых досок. Бывало...
В один из летних тёплых четвергов, в аккурат после грибного дождичка, на цветастой, обшарпанной по углам клеёнке стояли два гранёных стакана, литровая бутыль самогона, солонка в форме голодного слоника, тарелка с пучком зелёного лука и рубленым салом и острые локти деда Матвея.
- У-у! Мухоты-то от тя, - застиранной бейсболкой Матвей разогнал рой надоедливых мух, водрузил головной убор на веснушчатую лысину, козырьком назад, и, прищурив один глаз, спросил:
- Потреблять-то сёдня бум, али как?!
На другом конце стола, прислонившись спиной к выбеленному стволу вековой яблони, сидел сухопарый, болезненного вида Чёрт в линялой футболке. На его впалой груди в зелёной люрексовой нитке блистала иностранная надпись: "Кембридж-аид", а ниже: "Зело борзо!" Чёрт печально вздыхал.
- Знобит!
- Ну-у, - дед уверенной пятернёй сцапал бутыль со стола, обнёс стаканы, наполнив бёлёсой мутной жидкостью по верхнюю риску каждый. - И я ж про то, пора уж, поди.
Чёрт вздохнул громче и печальней:
- Энтропия, дедуля. Энтропия...
- Кого пропили? - держа стакан на весу, Матвей нацеливался вилкой на шматочек сала.
Чёрт почесал за ухом, смахнул шустрого паучка с левого рога, обречёно вздохнул и потянулся к стакану.
Дед повеселел:
- Вот это правильно, паря. Чего себя изводить-то, - подмигнул, - Ну, это... За то, чтобы мы никогда, несмотря ни на что! - осторожно чокнулся, выдохнул. - Понеслася! - выпил, крякнул, занюхал рукавом.
- Мера беспорядка или мера неопределенности - вот в чём вопрос, - Чёрт разглядывал мутную взвесь на просвет.
- Это ж надо. Точь-в-точь, как Антошка! Таки напоминаешь ты мово внучка, - сообщил Матвей, набив рот салом и зелёным луком. - Не, не рожей - словами умными. Засопит, бывало, глазки выкатит, и давай чесать про алхебру и химию. Студент-прохиндей, язви его.
Чёрт поперхнулся, закашлялся, облил самогонкой "Кембридж-аид" и "Зело борзо!" и выронил недопитый стакан.
- Рано посуду раскидывать, - посерьезнев, заметил дед. - Мы сёдня только начали.
- Функция состояния не зависит от выбранного пути перехода, - выдохнул Чёрт.
- Ишьтить, как заговорил, глазки анютины. А ну, поди сюды, - дед поманил чёрта пальцем. Тот наклонился над столом. Жёлтым ногтем Матвей туго щёлкнул в каждый рог, приговаривая:
- Чик в чик! Не можешь пить - не переводи продукт!
От тяжёлой руки Матвея, тоскливого звона в голове, нервного тика и общего упадка сил Чёрт пустил слезу и запричитал:
- Устал я. Мо́чи нет. Отпустил бы ты меня, а?! Ведь не перепить тебя, старый!
- Ещё чего, - заупрямился дед, - не я к те пришёл, ты сам заявился. Важничал, да щёки дул. Я, мол, чёрт зелёный, питейный. Тик в тик. Грозился. Сегодня я, мол, а завтра смертушка. Шо, забыл, как туточки скакал, копытами бил... У-у! Бродяжка! - Матвей грохнул кулаком по краю стола. Стол угодливо подпрыгнул, одобрительно звякнул посудой и затаился.
- Копытами? Копыта я скоро того... - простонал Чёрт.
- И то верно, - задумался Матвей и развернул бейсболку козырьком вперёд. - Мне тут мертвяк англицкого практиканта ни то ни сё. Так мо и скандал международный стрясется. И старуха скоро с городу нагрянет. Почитай уж месяц у дочки постряпухой. Загостилась, знамо дело.
- Ладно, лопоухий, ступай уж, - Чёрт подался вперёд - дед пригрозил корявым пальцем. - Только, чур, по дворам не шастать, мужиков не беспокоить, баб не пужать. В деревеньке всё чередом идти должно. А ты уж иди, Нечистый, мимо... и дальше!
Чёрт радостно взвизгнул, подпрыгнул, едва не пронзив рогами яблоневую ветвь, стукнул копытами друг о дружку и исчез в кругу рыжего дыма.
- А на посошок?! - Матвей поморщился, разогнал руками едкую серную завесь и, стремительно трезвея, вдруг подумал: "Вот прознает старая, что я всю пасхальную воду на брагу пустил... Э-эх! Что ж она со мной сробит?!" - и, облокотившись о стол, подперев голову кулаками, затянул печальную песню. Стол вежливо скрипнул.
Осенью стол прятали на веранду, нагружали ящиками и коробками, стремяжили ноги завалом пыльных мешков и оставляли обездвиженным и забытым до весны. Так же, как иногда бывало в летней столовой городского спецмедвытрезвителя. Эх! Старый мир, чудные люди... мудрый стол. Давным-давно. Бывало...