Терри Пратчетт
Мир Диска
Вольные Крошки. *1
1. Уж Вмазала, так Вмазала...
Как это началось?
Шeл летний дождик, но сам он, похоже, считал себя зимней бурей - лило, как из ведра.
Мисс Перспикация Тик *2 изучала вселенную, под сомнительной защитой растительной изгороди. Она просто не обращала на ливень внимания - ведьмы быстро сохнут.
_______________________________________________________
Terry Pratchett
THE WEE FREE MEN
A DISWORLD NOVEL
---------------------------------------------------------------------
*1 - wee free men - непереводимый каламбур :)
1. Свободные малютки 2. Свободные писуны 3. Люди, свободные от мочи 4. Звучит, как "Мы - свободные мужики" 5. free wee men - звучит, как "Свободные бабы"
*2 Перспикация Тик - Хитроумный Клещ, в буквальном переводе :).
_______________________________________________________
Для изучения вселенной использовалась пара веточек, связанных верeвкой, камень с дыркой, яйцо, чулок(тоже с дыркой), шпилька, бумажка и огрызок карандаша. В отличие от магов, ведьмы учатся довольствоваться малым.
Все эти предметы были связаны и переплетены между собой так, что составляли... прибор. Когда в него тыкали пальцем, он как-то странно дeргался. К примеру, одна из палочек, казалось, проходила прямо сквозь яйцо и выходила с другой стороны, даже не оцарапав скорлупу.
"Даа", - пробормотала она. С полей еe шляпы ручьeм стекала вода. Вот ОНО. Определeнно, трещина в стенах мира. Весьма неприятно. Там, вероятно, точка соприкосновения с другим миром. Ничего хорошего ждать не приходится. Придeтся разобраться с этим на месте. Но... если верить левому локтю, там уже есть ведьма.
"Пусть она сама возится", - раздался таинственный голосок по соседству с еe башмаками.
"Нет, тут что-то не сходится. В той стороне мел", - произнесла Мисс Тик с сомнением в голосе. "На мелу не вырастишь настоящую ведьму. Он же не многим твeрже глины. Уж поверь мне, ведьмы растут на прочном фундаменте. Добрая старая скала подойдeт, как ничто другое". Мисс Тик покачала головой, разбрасывая во все стороны капли воды. "Но мои локти, вообще-то, нечасто меня подводят"(мы нередко слышим совет: "прислушивайся к голосу своего сердца", но ведьмы этим не ограничиваются - вы и не поверите, что можно узнать от собственных почек).
"Так чего попусту языком молоть? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать", - подвeл черту голос. Что нам здесь - мeдом намазано?
И правда, климат этих равнин не был благоприятен для ведьм. Мисс Тик зарабатывала жалкие гроши на врачевании и гадании *3. Спала она, как правило, в хлеву. Пару раз еe даже "уронили" в пруд.
_______________________________________________________
*3 - на гадании можно зашибать нехилые бабки - надо просто угадывать желания клиента. Вот только ведьмы, вместо этого, просто сообщают вам то, что видят в будущем. Что, возможно, правдивей, но определeнно не способствует росту их популярности и быстрому обогащению.
_______________________________________________________
"Не могу же я вломиться без спросу на территорию другой ведьмы. Это никогда ещe не приносило ничего, кроме неприятностей. Но...", - она сделала паузу, - "ведьмы не возникают на ровном месте. Посмотрим..."
Она вытащила из кармана треснувшее блюдце и слила в него дождевую воду со своей шляпы. Вытащив из другого кармана пузырeк чeрных чернил, она подкрасила воду.
Прикрыв блюдце ладонями от дождя, она прислушалась к своим глазам.
Тиффани Боль лежала на животе у реки, щекоча карпа. Она любила слушать их пузырчатый смех.
Невдалеке, там где берег становился чем-то вроде галечного пляжа, еe брат Вентворф *4 возился с липой и, почти наверняка, становился липким.
_______________________________________________________
*4 Вентворф - буквально - стал ценным, стал достойным.
_______________________________________________________
В чeм только Вентворф не умудрялся вымазаться. Вымытый, высушенный и оставленный посреди чистой комнаты на пять минут Вентворф непременно сумеет во что нибудь влипнуть. Было невозможно обнаружить источник грязи - он просто умудрялся вымазаться - и всe. Впрочем, присматривать за ним было не так уж и сложно, надо было только не давать ему совать в рот лягушек.
В сознании Тиффани был такой маленький независимый уголок, который так и не принял это имя, Тиффани . Уже в свои девять лет, она чувствовала, что оправдать такое имя будет непросто *5. Кроме того, не далее, как на прошлой неделе, она окончательно решила стать ведьмой, когда вырастет, и имя Тиффани не лучшая подмога в этом начинании. Да еe просто на смех поднимут!
_______________________________________________________
*5 - в английском, имя Тиффани вызывает сложные ассоциации, куда непременно входят драгоценные камни, экзотические цветы и очень дорогие женщины.
_______________________________________________________
Другая, большая часть сознания Тиффани думала о слове "susurrus". На свете было немного людей, интересующихся этим словом. Она играла им в уме, не забывая щекотать карпа под подбородком ловкими пальцами.
Susurrus... если верить бабкиному словарю, это означало "низкий тихий звук, как при шeпоте или бормотании". Тиффани нравился вкус этого слова. При его звуке ей представлялись таинственные люди в длинных плащах, шепчущиеся за дверью: сусуррусуссурруссс...
Она прочитала словарь от корки до корки. Ей просто никто не сказал, что словари составляют, вообще-то, не для этого.
Она так задумалась, что не заметила, как довольный карп уплыл, пресытившись еe компанией. Но его заменило нечто другое, покачивающееся на волнах в нескольких дюймах от еe лица.
Это была круглая корзинка, не больше половинки кокосовой скорлупы, законопаченная по всем щелям, что собственно, и позволяло ей держаться на плаву. На ней стоял человечек, росту в котором было не более шести дюймов(15см.). Его голову венчала шапка нечeсанных рыжих волос, украшенных перьями, бусинами и яркими лоскутками. Его рыжая борода была не более ухоженной, чем шевелюра. Ту часть его кожи, что не была покрыта синими татуировками, покрывал крошечный килт *6. Он размахивал у неe перед носом своим кулачком и кричал:
_______________________________________________________
*6 килт - юбка; шотландский плед, обeрнутый вокруг чрeсел - драпируется на манер тоги, но длинной уступает тунике и, на первый взгляд, неотличим от своеобразной шерстяной юбки.
_______________________________________________________
"Эй, ты, дубина! Сматывайся отсюда, кому говорят, ты, тупая подстилка! Берегись зелeной башки!"
С этими словами, он рванул верeвку, свешивающуюся с борта и вытащил на поверхность второго рыжего малыша, у которого уже явно заканчивался кислород.
- Не время для рыбалки! Зелeная башка на подходе!
- Дьявол! С... на...! - С пловца ручьями стекала вода.
И тут он схватил маленькое весло и, вращая им, как пропеллер, направил свой челн прочь.
- Простите! Вы - феи? - крикнула вслед Тиффани.
Но крохотные мореходы скрылись в камышах, не удостоив еe ответа.
Врядли, подумав, постановила Тиффани.
И тут, к еe тeмному удовольствию, раздался суссурус. Листья в прибрежных зарослях ольхи пришли в движение и зашелестели без ветра. Их примеру последовали камыши. Они не гнулись, а только дрожали. ВСR дрожало и выглядело... размытым, как если бы мир схватили и трясли чьи-то гигантские руки. Воздух шипел и пузырился. Люди шептались за закрытыми дверями.
Прямо под берегом пошла пузырями вода. Здесь было неглубоко, вероятно, ей по колено - но, внезапно, вода потемнела, позеленела, и, непонятным образом, приобрела глубину...
Она едва успела отступить на пару шагов, как длинные, тощие руки выстрелили из воды и стали жадно шарить там, где она только что сидела. На мгновение показалось тонкое лицо с длинными острыми зубами, огромные круглые глазищи и мокрые зелeные волосы, неотличимые, с виду, от водорослей - и тут страховидное создание вернулось в породившие его глубины.
К тому времени, как воды сомкнулись над зелeной головой, Тиффани уже мчалась во весь дух вдоль берега, к маленькому пляжу, где Вентворф лепил куличи из песка. Она подхватила ребeнка на руки, когда поток пузырьков только успел обогнуть изгиб берега. Вновь вскипела вода, зелeновласое создание взлетело над ней, и длинные руки процарапали борозды в грязи. С обиженным криком чудище обрушилось в пучину.
- Игруску хоцу, хоцу!
Тиффани проигнорировала вопль Вентворфа. Она смотрела на реку с задумчивым выражением на мордашке.
Я совсем не испугана, думала она. Как странно. Вместо страха, я чувствую одну только злость. Она подавила раскалeнный до красна шар страха и не пускает его наружу...
- Хоцу! Хоцу, хоцу играть!
- Скатерью дорога, - рассеянно проговорила Тиффани. Рябь на воде ещe не разошлась.
Она не видела ни малейшего смысла в том, чтобы рассказать кому-нибудь об увиденном. В лучшем случае, взрослые восхитятся еe воображением, но скорее просто попросят не морочить им голову.
Злость никак не проходила. Как смел монстр появиться в реке? Особенно, такой... такой... нелепый! За кого он еe принимает?
Ботинки. Большие, тяжeлые ботинки, которые столько раз чинил отец; их носили по очереди старшие сeстры; несколько пар носок требовалось, чтобы они не падали с детской ноги. Да, они велики. Это идeт домой Тиффани, которая нередко воспринимает себя как средство перемещения ботинок с места на место.
Не забудем упомянуть платье. Оно также принадлежало нескольким сeстрам; его брали, надевали, снимали, бросали, подбирали и стирали столько раз, что, по совести, давно уже пришло время его выкинуть. Но Тиффани, как ни странно, его любила. Оно доходило ей до щиколоток и, с какого бы цвета оно не начало свой жизненный путь, ныне это был молочно-синий, что, по странному совпадению, было цветом бабочек, игриво кружащихся у тропы.
У Тиффани было светло-розовое лицо с карими глазами и коричневыми же волосами. Вполне заурядное лицо. Еe голова могла показаться тому, кто смотрел на неe - к примеру, в блюдце чeрной воды - великоватой для еe размеров, но, быть может, Тиффани ещe вырастет до правильных пропорций.
Вот они с братом идут всe дальше и дальше, превращаясь в две маленькие точки на чeрной ленте дороги, и вот они уже в родимой сторонке.
Она зовeтся Мел. Зелeные равнины колышатся под жарким летним солнцем. Отсюда, с высоты, неторопливо бредущие стада овец видятся плывущими над короткой травой, как облака в зелeных небесах. Тут и там, кометами проносятся над травой пастушьи собаки.
Когда изображение удаляется, глазам наблюдателя предстаeт длинный зелeный холм, огромным китом лежащий на теле мира...
...окружeнный чeрной водой в блюдце.
Мисс Тик подняла глаза.
"Это существо в лодке, это был Нак Мак Фигл!", - воскликнула она. - "Самая страшная из всех рас фей! Даже тролли спасаются бегством от Вольных Крошек! И один из них предупредил еe!"
- Так значит, она - ведьма? - произнeс голосок.
- В еe возрасте? Н е в о з м о ж н о! - отрезала Мисс Тик. - Еe некому было учить! На Мелу нет ведьм! Он слишком мягок. И всe же... она не испугалась... Дождь кончился. Мисс Тик подняла взгляд на Мел, возвышающийся над низкими, досуха выжатыми тучами. До него было миль пять.
- За этим ребeнком глаз да глаз... Но мел слишком мягок, чтоб взрастить ведьму...
Только горы были выше Мела. Они стояли - острые, пурпурные, серые; длинные потоки снега стекали с их вершин даже летом. "Невесты неба", как назвала их однажды Бабка Боль - и она так редко хоть что нибудь произносила, не говоря уж о том, что не имело отношения к овцам, что Тиффани запомнила еe слова. Да и что ещe могли напомнить зимние горы, когда их белый наряд дополняла вуаль снежных потоков?
Бабка говорила старыми, странными словами, пословицами и поговорками. Она называла равнины не Мел, а "Степь". На ветру, в степи, хижину крепи, подумала Тиффани, и слово запомнилось, закрепилось рифмой и ассоциацией.
И вот она - на ферме.
Обычно, люди не навязывали Тиффани свою компанию. Можно, пожалуй, даже сказать, что еe избегали. За этим не скрывалось ни малейшей враждебности, но ферма была велика, всем хватало своих забот, а она выполняла свои обязанности столь безупречно, что не нуждалась ни в чьeм присмотре и становилась, таким образом, "невидимой". Еe работа была связана с молочными продуктами и тут она не знала себе равных. Она сбивала масло лучше матери, а отличное качество еe сыров не оставляло равнодушным никого из знатоков. Это, определeнно, таллант. Иногда, когда в селе появлялись бродячие учителя *7, она урывала момент, чтобы получить немного образования. Но, по большей части, еe время было отдано основному производству. Ей нравилась полутьма и прохлада маслодельни; к тому же, было приятно думать, что она делает на ферме что-то полезное.
_______________________________________________________
*7 - бродячие учителя - тут Терри Пратчетт указывает вероятный Путь развития образовательной системы в постсоветских условиях существования на территории бывших социалистических республик. Модель эта, хотя и далека от идеала, всe же имеет определeнные преимущества перед голодной смертью преподавательского состава.
_______________________________________________________
Это и на самом деле называлось Дом-Ферма. Отец арендовал еe у Барона, владельца земли, но Боли были здесь века и, как говаривал еe отец(тихо, после вечернего пива), сама земля знала, что принадлежит Болям. Мать Тиффани рекомендовала ему держать язык за зубами, хотя Барон всегда был уважителен к Мистеру Боль, с тех пор, как Бабка умерла пару лет тому, и называл его лучшим пастухом в этих холмах и вообще, считался не таким уж плохим человеком. Уважительность - не худшая политика, говорила мать, а у бедняка хватает своих печалей.
Но, порой, отец вспоминал, что Боль(или Моль, или Голь, или Роль - правописание не в счeт) упомянались в документах многих веков истории края. Эти холмы у них в костях, говорил он - и они всегда были пастухами.
Тиффани ощущала странную гордость при мысли об этом, хотя, вероятно, не менее приятно было бы иметь в числе предков великих путешественников, изобретателей - вообще людей, не боящихся попробовать свои силы в какой-нибудь новой области. Но чем-то ведь надо гордится человеку? Сколько себя помнила, Тиффани слышала от своего отца, в остальном - тихого, медлительного человека, Шутку, ту самую, что, должно быть, передавалась в их роду от отца сыну уже сотни лет.
Он говорил: "вот прошeл ещe один полный трудов день, а я - всe такая же Боль", или "С Болью я встал и с Болью ложусь", или даже: "Я весь - Боль". После примерно третьего повтора, они теряли остаток невеликого юмора, заложенного в них изначально, но она бы обеспокоилась, не услышав за неделю хотя бы одной такой Шутки. Они и не должны были быть забавными, довольно того, что они Родовые. Так, или иначе, как бы они не писались, еe предки были той Болью, что остаeтся, а не той, что уходит.
В кухне никого не было. Мать, вероятно, понесла ланч *8 стригущим овец мужчинам. Сeстры Ханна и Фастидия *9 были там же, валяли шерсть и лупились на юношей. Они никогда не упускали возможности пособить при стрижке овец.
_______________________________________________________
*8 ланч - полдник.
*9 Фастидия - брезгливая, привередливая; хана в переводе не нуждается :-).
_______________________________________________________
Рядом с большой чeрной печью, стояла полка, всe ещe носившая гордое имя Библиотеки Бабки Боль, как минимум, в устах еe матери, которой было приятно считаться владельцем библиотеки. Для остальных это была просто Бабкина Полка.
Книгам вполне хватало места между банкой имбиря и фарфоровой пастушкой, которую Тиффани выиграла на ярмарке, когда ей было шесть лет.
Там всего только и было пять книг, если не брать в расчeт толстый фермерский дневник, которому Тиффани отказывала в праве носить гордое имя книги уже на том основании, что заполнять его надо было самостоятельно, от руки. Там был словарь. Там был Альмонах, который заменялся каждый год на очередное издание. А рядом с ним стояли "Заболевания Овец", растопырившиеся Бабкиными закладками.
Бабка Боль была истинным знатоком по части овец, хоть она и имела обыкновение величать их "волчьей сытью, мешками, полными костей, глаз и зубов, только и ищущими новые способы околеть". Другие пастухи готовы были тащится к ней многие мили, в надежде на исцеление своих подопечных от их загадочных хвороб. Говорили, что у неe лeгкая рука, несмотря на то, что она никогда не скрывала своих методов лечения овец и людей, сводившихся к дозе ацетона и крепким проклятиям, подкреплeнным добрым пинком. Обрывки бумаги, исписанные собственными рецептами Бабки, торчали отовсюду. Те из них, что не ограничивались ацетоном, включали проклятья.
Рядом с книгой про овец стоял маленький том, озаглавленный "Цветы Мела". Разнотравье плоскогорий кишело маленькими, хитрыми цветочками, вроде Коровьего Промаха, Заячьих Колокольчиков и других, которые были столь малы, что как-то умудрялись пережить выпас. На Мелу, цветам требовалась и хитрость и особая крепость, чтобы пережить и овец и зимние бури.
Кто-то, очень давно, раскрасил изображения цветов. Книга была подписана "Сара Гризел *10" - именем, которое Бабка носила до замужества. По сравнению с ним, и "Боль", вероятно, казалась ей не слишком скверной фамилией.
_______________________________________________________
*10 Гризел - плакса.
_______________________________________________________
И, наконец, там была "Книга Расказовъ о Феяхъ для Послушныхъ Детей", столь древняя, что была прямо таки испещрена "ятями".
Тиффани встала на стул и сняла эту самую книгу с полки. Полистав книгу, она нашла нужное место и освежила его в памяти. Насмотревшись вволю, она вернула книгу на полку, отодвинула на обычное место стул и полезла в сервант.
Найдя суповую тарелку, она достала из ящика рулетку(метр) и произвела измерение вышеупомянутой посудины.
"Хмм. Восемь дюймов. Что у них, язык отвалился бы прямо так и сказать?"
Она сняла с крючка самую большую сковородку, ту, на которой можно приготовить завтрак на полдюжины(6) человек в один приeм, взяла немного сластей из банки на тумбочке и упаковала их в старый бумажный пакет. Затем, к смешанному с изрядной долей обиды удивлению Вентворфа, она взяла его за липкую ручку и повела обратно, к реке.
Всe выглядело, как обычно, но Тиффани не позволила этому факту усыпить свою бдительность. Отсутствие карпов не осталось незамеченным, а молчание птиц резало слух.
Она нашла на речном берегу подходящие кусты. Потом она, по мере сил надeжно, вбила у самой воды деревяшку и привязала к ней пакет сластей.
- Слааденькое, Вентворф! - со сковородкой наперевес, она полезла в кусты.
Вентворф потрусил к сластям и попытался поднять пакет. Тот и не пошевелился.
- Хоцуу на горшоок! - завопил он. Эта угроза, как правило, срабатывала. Его короткие, неуклюжие пальчики бессильно царапали узлы.
Тиффани внимательно наблюдала за водой. Темнеет ли она? Зеленеет ли? А это что - водоросли? А пузырьки - смех карпа?
Нет.
Размахивая сковородкой, как битой, она выскочила из засады. Орущее чудище, выпрыгнув из воды, со всей дури вступило в незапланированный и в высшей степени интимный контакт с летящей навстречу сковородкой. Встреча была горячей и звонкой.
Это был тот замечательный, вибрирующий на конце звон, который сообщает знатокам, что состоялся контакт на высшем уровне.
Невезучее создание, казалось, зависло на какое-то мгновение в воздухе, роняя в воду зубы и обрывки водорослей, но затем гравитация взяла своe и оно медленно погрузилось, пуская крупные пузыри.
Когда муть осела, взору представилась добрая старая река, с устланным галькой мелким дном.
- Хоцу, хоцу сладенькое, - вопил Вентворф, который, в присутствии сластей, был слеп и глух, как тетерев на току.
Тиффани развязала верeвочку и дала ему весь пакет. Он спешил и давился, что повторялось каждый раз, когда в его руки попадало сладкое. Дождавшись, пока ему станет дурно, она задумчиво поплелась домой.
В камышах, у самой поверхности воды, раздался тоненький шeпот:
- Проклятье, Крошка Бобби, ты видал? Нет, ты видал это?
- Угу. Давай-ка лучше по... и скажем Большому Парню, что мы нашли каргу.
Мисс Тик резво трусила вверх по пыльной дороге. Ведьмы не любят, когда кто-нибудь видит их бегущими. Это выглядит так... непрофессионально. Ещe хуже быть замеченной за переноской тяжестей, а она, как раз, тащила на спине свою палатку.
|
|