Аннотация: Короткий рассказ одного вечера, давно забытый и случайно найденный.
Мысли в слух...
Завершено.
Трактир доживал свои последние дни.
Черепица крыши, давно обросшая мхом, покосилась, чуть осела. Дверь, открываемая исключительно с ноги, болталась на одной петле и скрипела от каждого дуновение ветра. Воздух же был затхлым, прокисшим и чуть сырым.
Посетителей почти не было, а единственная официантке лениво лузгала семечки у покосившейся барной стойки.
И все же было в этом трактире что-то странное, цепляющее взгляд. То ли общая тишина, так не свойственная питейным заведениям, то ли притягивающая взгляд сгорбленная фигура в углу.
Человек, вошедший в этот поздний час, остановился на пороге, вызвал слабый интерес, что тут же потух, завсегдатаев. И человек, не обращая ни на кого внимание и пиная валящийся стул на его пути, целеустремленно направился в угол, к занятому фигурой столу.
Сел, подозвал официантку и заказал три бутылки вина - единственное, что можно было здесь заказывать и не бояться отравится.
- Занято, - голос фигуры тихий, едва слышный.
Но наводит ужас, иррациональный страх, что пробирает до костей.
- Свободно.
Фигура лишь едва заметно передергивает плечами, но молчит.
Полчаса - самые долгие в их жизни - тянутся в молчании, редких вскриках остальных посетителей, грохоте кастрюль.
Они же...
Человек и фигура.
Фигура и человек.
Кто из них, кто?
Кто он? Человек, коего изгнали из всех городов и окунули в чашу презрения? Или человек - всеобщий любимец, коего приветствует торжественный рев толпы и овации?
А кто она? Фигура, кою давно никто не замечает и ненавидит, если все же заметит? Или фигура, коя хранит множество тайн, в том числе и этого человека?
- Ты пришел...
- Ты знала...
Человек поддается вперед в глупом и бессмысленном порыве заглянуть под капюшон плаща, разглядеть лицо, увидеть некогда пугающие и неповторимые глаза цвета сирени.
- И все же... - из воздуха на стол медленно опускается овальный осколок рябиновой коры с золотым вдавлением штрихов, что складываются в знак. - Альгиз. Перевернутая. Смерть.
- Кто?
- Я.
- Но ты жива.
- И все же, - белая рука неуловимым движением смахнула со стола руну. - Это ты прислал троих воинов. Три дня назад. На мшистой дороге.
- Нет. Ты впервые ошиблась... Путница, - человек на секунду мешкает, замирает.
В человека упираются горящие глаза цвета самой темной ночи. Они выжигают изнутри, опустошают и узнают абсолютно все.
- Что ты хочешь?
- Ты знаешь...
- Это не в моей власти, - она отрезает, равнодушно, и словно нехотя, на грани слышимости добавляет. - Дважды судьбу не обмануть.
- Ты можешь...
- Но не тебе.
- Почему?
Путница, неуловимым движением, выкладывает на стол несколько рун Верховного футарка.
- Твой путь еще долог, - равнодушно рассматривая расклад, Путница по привычке склоняет голову вправо, отчего из-под капюшона выскальзывает черная прядь волос. - А смерть близка, как и возрождение. Грехи и бесчестье отойдут в тень, а прежняя слава возвратится. Боги отвернутся, но удача в нужный момент вернется. Ты справишься со всем сам. Без изменения судьбы.
- А ты?
- Что?
- Ты справишься?
Она медлит, склоняет еще больше голову, разглядывая его, но все же спрашивает:
- С чем?
- С подобной жизнью, - он выплевывает каждое слово, кривится от удушающей злости, странной ненависти. - Вспоминать все оставшиеся годы прошлое, минуты триумфа и побед, горечь поражение, клевету... Не заслуженное падение...
- Это тебя не касается, - руны тают, истлевают на пропитанной грязью столешнице, а она вскидывает голову и на миг виднеются сверкнувшие глаза. - Уходи.
- А ты?! - человек вскакивает, нависает над столом. - Сколько ты будешь прятаться? Убегать от всего? Пришли перемены!
Подули с юга, с багряно-красного Закатного моря, волны которого уже рассекает флотилия Туманного короля, будущего союзника и верного друга.
Она знает, чувствует...
...и видит глазами белоснежной чайки, что скользит над серебряными парусами короля...
И отвечает человеку, с улыбкой склоняя голову:
- Не для меня. Я сожгла свою судьбу, - она порывисто вскидывает голову, скользит по волосам тяжелая ткань капюшона, а на него смотрят черные провалы глаз, в которых давно сгорел цвет сирен.
Черные волны волос обрамляют белое лицо, высокие скулы.
И он, бледнея, отшатывается.
- Тебе пора. Дороги судьбы не ждут вечно...
Человек уходит.
И... все?
Последняя встреча, что обещала когда-то старуха?
Да.
Путница знает и улыбается, прикрывая глаза.
У той, что сожгла судьбу, не может быть слез или боли...
А он...
Он будет счастлив, проживет еще сорок лет до восхода Бледной звезды. Взойдет на престол, после Багряного переворота, что начнется через шесть седмиц.
Он женится на самой красивой девушки королевства и умрет в глубокой старости, в окружение родных.
Путница открывает глаза, возвращается в настоящее, в полуразвалившийся трактир. Она окидывает помещение равнодушным взглядом и слегка морщась, протягивает руку к нетронутому бокалу алого вина.
Паршивое вино, но... сойдет...
Лучшее для лучших, а ей...
Путница опустошает бокал залпом и уносится в прошлое...
Дождливый летний день, небо затянуто серыми тучами. Холодный ветер, особенно заметный на побережье океана, пронизывает до костей, забивается в рот, душит. Ревущие волны с грохотом обрушиваются на скалы.
А тоненькая фигурка в алом платье и сверху накинутом черном плаще ежится от порывов ветра.
Спустя пару минут около нее появляется старуха, в руках у нее свеча, пламя горит ровно, несмотря на ветер и брызги воды, долетающие до них.
- Девочка, может передумаешь? - старуха смотрит в полные решимости глаза цвета сирени. - Потом обратного пути не будет.
- Нет. Я должна, для него, для нас. Если я этого не сделаю, он умрет!
Старуха неодобрительно качает головой, но молчит.
Каждый волен избирать свой путь сам.
- Властью, данной мне Богами, я сжигаю судьбу принцессы Алисаны Лории из рода Браньер-де-Шелье...
Старуха подносит свечу к белокурым волосам принцессы. Влажные, они вспыхивают в мгновение ока.
Старуха же отходит на безопасное расстояние, с жалостью смотрит на объятую пламенем девушку.
Огонь потухает нескоро, а когда он исчезает, на голые камни падает обессиленная девушка с черными, как уголь, волосами и глазами. Проступает на виске шрам - полумесяц - клеймо.
-... отныне и навсегда ты - Путница, избранная, знающая судьбы всех, но не свою.
...Нет больше принцессы Алисаны Лории из рода Браньер-де-Шелье, всеобщей любимицы и невесты будущего короля Раймонда Светлого.
Есть Путница...
- ... да будет, как исписано в Священных скрижалях, знать она все судьбы мира, слышать и видеть голосами всех живых и мертвых, что воскресли. Переживет и выдержит она все тяги скитания и одиночества, презрение всенародное и молчание людское...
- Лисана!
Далекий голос отца тонет в громе очередной волны, реве злого ветра.
И слышится не монотонный голос старухи, а призрачный шепот няни: "Только слабый и повинный отказывается от судьбы, Алисана. Сжечь судьбу - заклеймить себя на всю жизнь. Служитель богов руку во спасение не подаст, нищий презреньем обольет..."
...Один из древних мыслителей сказал, что истина в вине.
Сегодня Путница готова согласится, и она наливает еще один бокал...
Отец не успел.
И не понял.
Убил старуху, а ее ударил и отрекся.
А она прокралась во дворец по с детства знакомым ходам и лазейкам. Раймонда она нашла в библиотеке, уснувшего над спряжениями ненавистных глаголов латиници.
Одно невесомое касание руки и она увидела... все...
Письмо получилось коротким, сухим, скомканным.
По делу.
И оказалось, что о любви писать она не умеет или... разучилась? Истинный огонь сжег и это ненужное умение...
Впрочем, так лучше, ему не следует знать.
Про заговор важнее. И хитрые козни брата.
Ему нужнее знать, кто поможет в трудный момент и на кого можно будет положится.
Путница стережет его сон и растворяется в тени ниши, когда он, вздрогнув, просыпается и видит письмо. Читает, хмурится.
Верит?
Верит, в рассказ Путницы нельзя не поверить, даже если ты не знаешь, что это ее рассказ.
Он выбегает из библиотеки, а она исчезает из дворца, не прощаясь.
Так лучше.
Путнице легко затеряться на извилистых дорогах королевства, дождаться встречи - сложнее.
Но он приходит.
Находит ее в полуразрушенном трактире.
Глупая, ненужная встреча и разговор - прощание - ни о чем. И даже Путница не знает, подарок или насмешка судьбы эта встреча. Последняя встреча в их жизни, потому что...
Путница улыбается. И эта улыбка - змеиная - пугает до визга, плывущую мимо официантку. Поднос падает на пол, а пустая кружка укатывается под лавку.
- Ты... ты уходи! Проваливай прочь! - официантка истерично визжит и пятится.
Путница же плавно встает, скользит мимо девицы и, на миг останавливаясь рядом, шепчет едва слышно.
Смеется, а девица бледнеет еще сильнее и отшатывается, в немом крике раскрывая рот.
Путница останавливается на крыльце, встряхивает головой и легко сбегает вниз. Ей незачем больше оставаться здесь.
Будущий король Раймонд Светлый больше не появится в ее жизни. Ведь он... испугался? Струсил и отказался от нее, сам того не понимая.
Пока.
Но поймет, скоро. Для этого ведь иногда надо не так уж и много времени, а, поняв, он подошлет через три дня наемника, купленного за десятых золотых.
Кто сказал, что Путницы бессмертны?
Смертны, жаль, что всего за десять золотых.
Дешево.
Путница улыбнется смерти, которая взглянет глазами наемника.
А еще через пару дней селянин отправится на осеннюю ярмарку через лесную тропу в соседнее село. Он найдет ее тело.
Путница будет лежать на осенних мокрых листьях, а стеклянные глаза, став цвета сирени, устремят свой взор в голубое светлое небо, так не свойственное осени. Капюшон плаща сползет с головы, и распущенные светлые пряди прилипнут мраморной коже.
И... все.
Никто не узнает, кто она.
Как этого и хотел ушедший человек, будущий король Раймонд Светлый, любимец народа.