Мелкумова Анжелина : другие произведения.

Остров оборотней

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая книга из цикла "Том и К"
  
  
  
  
  ПРОЛОГ
  
  Вечерело. Узкие улочки и переулки таяли во тьме. Но широкая Музейная-стрит была ярко освещена стоявшими повсюду фонарями.
  Музей Редкостных Вещиц - вот что было украшением улицы, её гордостью и причиной невероятной популярности. Даже в это время суток, когда уже почти стемнело и город отходил ко сну, у главного входа в музей стояло ещё с десяток карет и колясок.
  Ну и, понятно, кафе, что находилось напротив - перейди только улицу - пользовалось не меньшей популярностью. Ибо после двухчасового хождения по залам музея посетить кафе было удобно, близко и вкусно.
  Скррррр... - заскрежетал столик по мостовой. Хозяин собирался потихоньку закрываться.
  - А ты что тут делаешь? - заглянул он под стул. - Брысь! Брысь!
  Кот неторопливо поднялся и с видом оскорблённого достоинства прошествовал к крыльцу соседнего дома. Где и устроился на ступеньках. И снова замер, сосредоточенно разглядывая освещённые окна напротив.
  
  * * *
  А за освещёнными окнами музея происходило вот что.
  - Дамы и господа! Леди и джентльмены! - провозгласил служитель музея, многозначительно погладив пышные усы. - Как говорится, напоследок - на сладкое-с - я представляю вашему вниманию гордость нашего музея, наиредчайшую из всех редкостных вещиц... кхе, кхе... - Тут он ловко повернулся и снял со стола покрывало.
  Под стеклянным колпаком лежал небольшой удлинённый футлярчик. Обыкновенный. То ли из металла, то ли из дерева, то ли из...
  - Из чего он? - тряхнула причёской дама с длинным носом. И, прижав к глазам пенсне, низко склонилась над футлярчиком. - И что в нём такого особенного?
  - Этот простой на вид футлярчик был найден при раскопках знаменитым археологом Земом ле Роем. Странную историю о таинственном исчезновении археолога многие из вас, возможно, читали год назад в газетах. Беднягу ле Роя так и не нашли. Хотя исчез он буквально на глазах у своих товарищей - во время ланча. Так, во всяком случае, писали в газетах. Кхе, кхе...
  В зале повисла напряжённая тишина. А служитель музея, довольно погладив усы, продолжал:
  - Мы же имеем более достоверные сведения. И непосредственно из первых рук. Да-да, непосредственно из первых! По словам помощника ле Роя, при раскопках древнего города, разрушенного землетрясением в 111-м году до нашей эры, знаменитый археолог нашёл некий футлярчик. Господа и дамы догадываются - какой, - скосил он глаза на экспонат. - Футлярчик был открыт. Но что в нём было - тогда никого не волновало. Мало ли интересных вещиц находили в древнем городе!
  Ле Рой унёс находку в свою палатку и долго оттуда не выходил. Когда же вышел, вид у него был потрясённый. Сообщив своим товарищам, что содержимое футлярчика перевернёт весь мир и сделает его, Зема ле Роя, сказочным богачом, но - нет! - пока что он не расскажет никому, что именно находится в футлярчике... Так вот, озадачив всех таким сообщением, он сел, жадно съел свой ленч и снова удалился в свою палатку.
  По словам очевидцев, он не выходил целый день. И, что самое тревожное, на зов не откликался. Наконец всерьёз обеспокоенные товарищи гурьбой ввалились в палатку.
  В палатке никого не было. А на кровати сидела большая гадкая жирная крыса.
  У одного из археологов была собака, которую он всюду таскал с собой. Так вот, эта собака, этот зубастый терьер с быстротою молнии прыгнул на кровать и - хрррык! - крысу задушил.
  Зема ле Роя искали долго. Но безрезультатно. А футлярчик... футлярчик лежал закрытым. Створки его захлопнулись и больше не раскрывались.
  - Ну и?.. - поинтересовалась дама с пенсне. - Что же там было, в этом футлярчике?
  - В том-то и дело, Ladies and gentlemen, - прохрипел служитель осипшим от волнения голосом. - Никто этого до сих пор не знает. Ибо футлярчик не открывается. Ничем. Ни искусно сделанным поддельным ключом, ни какой-либо отмычкой, ни... Да вот попробуйте! - Служитель снял со стены тяжёлую связку каких-то железяк и протянул слушателям. - Кто желает? Современный набор воровских отмычек. Есть все на подбор, отличнейшего качества. Фирма гарантирует.
  - Дайте - мне! - загорелась дама с пенсне. И, схватив связку с отмычками, принялась за дело.
  - А - сломать? - предложил плечистый верзила в жёлтом сюртуке.
  - Конечно! - просиял служитель. - Пожалуйста! Для этого у нас есть специальная кувалда! В два пуда! - И снял со стены сей серьёзный предмет.
  Подождав, когда взмокшая от усилий дама отползла в сторону (футлярчик никак не хотел отмыкаться), верзила встал поудобнее, с усилием поднял над головой тяжёлую кувалду и... что есть силы долбанул по футлярчику!
  Столик переломился пополам.
  Футлярчик остался лежать как ни в чём не бывало. Не осталось даже вмятины.
  Все стояли, потрясённые.
  - А напильником? - предложил толстый господин с напомаженными усиками.
  - Напильником! - радостно воскликнул служитель. И с готовностью снял со стены большой напильник.
  Жжихх! Жжихх! Жжихх! - скрежетал напильник в руках у толстого господина. Пока тот не намозолил себе все руки, а напильник не затупился.
  - А если револьвером? - поинтересовался высокий молодой человек с голубыми глазами.
  - Можно и револьвером, - бодро согласился служитель, в мгновение ока выудив откуда-то оружие.
  Бах!.. Бах-бах!.. Пули рикошетом отлетели к стене, проделав три неровные дырки.
  - Но... может быть... взрывчаткой? - смущённо покраснев, проворковала изящная дама в белом.
  - Совершенно верно! - возликовал служитель. И проворно достал откуда-то мешочек с порохом и фитиль. - Прошу, в ваши нежные ручки... Вот спички... Сейчас подожжём фитилёк...
  Ба-баххх!!!
  В полу зияла рваная дыра.
  - Ничего, - успокоил служитель, - завтра придёт мастер и заделает. Он приходит каждое утро ровно в пять. И к приходу посетителей уже всё готово. А футлярчик... - Обернув руку платком, служитель осторожно вытащил из пепла сияющий гладкой поверхностью неповреждённый экспонат. - Как видите... ни следа.
  Какое-то время в зале царила обескураженная тишина.
  - А из пушки? - деловито прошамкала старушка в капоре.
  - Предоставил бы с большим удовольствием! - охотно отозвался служитель. - Но директор музея против. Кроме того, из пушки уже пробовали. И с тем же результатом.
  - Ах! - вздохнула изящная дама в белом. - Что же там такое - внутри?
  - Что-то такое, - важно сказал толстый господин с усиками, - что может сделать человека сказочным богачом.
  - Бог с ним, - махнула ручкой старушка. - Если из-за этого исчезают люди... То пусть оно там, внутри, и остаётся.
  
  * * *
   Всё чернее становилось небо. Всё резче - свет фонарей. Входная дверь в музей хлопала, выпуская посетителей. Кареты - одна за другой - укатывали во тьму.
  А чёрный кот, не шевелясь, продолжал сидеть на ступеньках. И пристально, словно заворожённый, наблюдал за движением напротив.
  В очередной раз отворилась дверь. Кот встрепенулся.
  Однако... нет. То была ложная тревога. С крыльца спускались широкоплечий господин в жёлтом сюртуке и дама с длинным носом.
  Уфф!.. В волнении кот лизнул себе бок. И ещё пристальнее вперил взгляд в освещённые окна второго этажа.
  
  * * *
  Вот и кончился день. Служитель покидал музей всегда последним. Загасив свечи, спустив гардины и заперев двери во всех залах, он накинул плащ, надвинул на затылок цилиндр, взял тросточку и принялся спускаться по лестнице.
  Ба!.. Что такое?.. Внизу на пролёте скрипнула половица.
  - Мя-а-а-у!
  Откуда кошка тут взялась? Швейцар не уследил?..
  Служитель спустился на несколько ступенек.
  - Кис-кис-кис-кис!
  Не обращая внимания на такой дешёвый трюк, толстый дымчатый кот важно прошёлся мимо и исчез во тьме. Служитель остановился, похлопал себя по карманам. Где-то в кармане должен заваляться кусочек шоколада... Хотя, конечно, киса может и не оценить...
  - Эй, киса! Ки...
  Пройдя ещё два шага, он остановился, как вкопанный. Протёр глаза...
  Швейцар лежал на полу. Руки и ноги были связаны, а рот заткнут полотенцем. Более того: глаза его были открыты и безмолвно - но очень выразительно! - кричали о помощи.
  По спине у бедняги-служителя пробежал холодок.
  - Помогите... - прошептал он. - На помощь...
  Сзади выросла огромная тень. Кто-то резко вывернул ему руки за спину.
  - Спасите!.. - успел он ещё жалобно вскрикнуть. И тут же подавился большим полотенцем.
  Его подхватили под руки и помогли тихонько лечь на ступеньки. Руки и ноги прочно связали, под голову подпихнули свёрнутый плащ. К носу поднесли бумажку, вкусно пахнущую десятифунтовой купюрой: "Это вам, за страдания." И сунули в карман сюртука.
  
  * * *
  Давно погас свет в окнах музея. И кафе уже закрылось. И там погасли огни. Глаза кота светились во тьме, как два золотых фонарика.
  ...Но вот, наконец!
  Дверь музея приоткрылась и оттуда выбежала пушистая белая кошечка. На минуту остановилась, огляделась... И, увидев чёрного кота, прямиком направилась к нему.
  Пару минут спустя к ним присоединился толстый дымчатый кот.
  - Слава богу! - прошептал чёрный кот. - Я думал, с вами что-нибудь... Уфф... Всё обошлось?
  - Всё в порядке, - успокоил толстый кот. - Правильно, что ты остался. Макао был там.
  - И что?..
  - Пытался прострелить эту штуковину.
  - Бог ты мой! - схватился кот за сердце. - Волненье-то какое!
  - Она не простреливается, - успокоил толстый. - Вообще, странная какая-то штуковина. У тебя ключ-то есть от неё?
  - У королевы.
  - Ну, ладно тогда. Сматываем.
  И три кота, не мешкая более ни секунды, исчезли в тёмном переулке.
  
  
  
  ЧАСТЬ 1
  ПРОЩАЙ, ВЕТЕРОЛЬ!
  
  
  1. МАРТИНА
  
  Том и его сестра Катарина сидели на подоконнике и смотрели на мчавшиеся под окном экипажи. Прошёл уже почти год с тех пор, как с ними, детьми простого сельского учителя, произошло... м-да... много интересного. Не надейтесь, не надейтесь: рассказывать о том, что приключилось с Томом и Катариной год назад, мы тут не собираемся. Ибо это, так сказать, совсем другая история. Разве только коротко?
  Ну, так и быть... Только очень коротко.
  Ровно два года или почти ровно два года назад у Катарины с Томом был не только папа, но ещё и мама. И вот как-то раз, когда дети вместе с родителями отправились на ярмарку, на берег неожиданно высадились пираты. Даже сейчас Том не мог без волнения вспомнить, как рослый пират потащил его маму на палубу корабля. Всё произошло очень быстро. Пираты захватили в плен с полсотни людей, утащили кучу добра, огрев по дороге дубинками сунувшихся было полицейских и, прежде чем из города примчался отряд солдат, быстро отплыли в неизвестном направлении.
  Дети неутешно горевали о маме. Папа совсем отчаялся, не зная, как их утешить. И однажды весной привёл домой... кого бы вы думали? - новую маму! Эта была ещё красивее, чем прежняя, но... оказалась ведьмой. Решив избавиться от детей, она пыталась извести их различными способами. Один из них оказался более менее действенным: ведьма-мачеха послала детей в лес и там напустила на них волков. Только чудом избежали они верной смерти.
  Дети долго, очень долго блуждали по лесу. А когда выбрались, узнали новость: папа неожиданно получил большое наследство. А мачеха - представьте себе! - внезапно раскаялась и покинула дом, сообщив перед этим интереснейшую новость: оказывается, их маму похитили пираты и увёзли на далёкий Остров Счастья.
  Вот тут-то, пожалуй, и надо бы порадоваться чудесному концу всех приключений. Но... - ещё чего! - дети уже настолько привыкли к необыкновенным приключениям, что теперь просто не могли остановиться.
  Вот и сейчас, сидя на подоконнике и болтая ногами над проплывающими внизу шляпами прохожих, Катарина тяжело вздохнула:
  - Ах!.. Нет, я больше не могу. А ты можешь?
  - Я тоже не могу, - горестно покачал головой Том.
  Они оба не могли перенести эту скучную жизнь, когда каждый день приходится ходить в школу, учить уроки, да к тому же ещё и заниматься хозяйством.
  - Да и как вообще можно жить спокойно, - сказал Том, - если твоя мама мучается где-то... может быть, в неволе... может быть, в плену у страшных дикарей? Моя душа никогда не успокоится, пока...
  - Пока?.. - с надеждой взглянула Катарина.
  - Пока мы не найдём маму.
  С этого момента будущее предстало перед ними чётко начерченное чёрным по белому: они будут искать маму - так долго, пока не найдут.
  В жизни Тома с Катариной снова появился смысл. И не важно, что они не смогли найти на карте того самого острова Счастья. Подумаешь, где-то ведь он всё равно есть, этот счастливый остров, на котором томилась их бедная мама. У них было теперь достаточно денег, чтобы купить билет на корабль и втроём с папой пуститься в кругосветное...
  - Нет, так не делается, - возмутился Том. - Разве так ищут пропавших без вести? Начинать полагается с объявления в газете.
  
  
  НАБОР ЖЕЛАЮЩИХ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ
  В ЭКСПЕДИЦИИ ПО РОЗЫСКУ НАШИХ
  ПЛЕНЁННЫХ ПИРАТАМИ СОГРАЖДАН
  СОСТОИТСЯ ПО АДРЕСУ:
  УЛ. РОЗОВЫХ ГОЛУБЕЙ-1
  ОБРАЩАТЬСЯ К УЧИТЕЛЮ
  АРНОЛЬДУ
  
  Такое объявление появилось в газете "Вечерний Ветероль". Детям было очень любопытно, как отреагирует на их идею папа, когда прочтёт газету. В предвкушении папиного восторга Том весь день азартно грыз ногти, а Катарина от волнения посолила суп три раза вместо одного.
  К сожалению, им помешал дождь.
  Да, всё испортил дождь. В тот вечер папа пришёл домой весь промокший до нитки, с пудом налипшей грязи на каждом башмаке. Не долго думая, он схватил первую попавшуюся ему газету (это был, конечно, "Вечерний Ветероль", заботливо положенный Катариной на тумбочку в передней объявлением кверху) и тщательно вытер им свои башмаки.
  ...Теперь уже ничего нельзя было сделать. Дети тоскливо оглядели испорченную газету. Драгоценное объявление безнадёжно скрылось под толстым слоем грязи.
  Что ж, значит, такова была судьба. Нельзя было только раскисать. Ибо на следующий день следовало уже ждать толпу желающих принять участие в экспедиции.
  Для такого случая Том надел парадный сюртук, накрахмаленную сорочку и чёрный галстук бабочкой. И действительно, едва только папа ушёл на службу, в дверь постучали.
  
   * * *
  На пороге стояло существо в круглых очках и в платье в строгую клеточку. Тугой узел волос на голове венчала маленькая сердитая шляпка. В руке торчал острый зонтик. Поблёскивая очками, существо испытующе воззрилось на них:
  - Я не ошиблась, здесь набирают в экспедицию?
  - Здесь! - радостно подтвердили дети.
  - Мартина Гауди, - протянуло руку существо. Рукопожатие было короткое и твёрдое. - Я имею прямое касательство к делу о похищении: пираты захватили в плен моего отца.
  Дети ещё раз горячо пожали руку новому члену экспедиции.
  - Уже решено, на каком корабле плывём? - осведомилась Мартина Гауди.
  - Э-э... гм... Ещё не известно, - смущённо пробормотал Том.
  - Но уже известно, в каком направлении будут вестись поиски?
  - Ещё не решено, - уклончиво ответил Том. - Прошу, однако, пройти в дом, - поправил он бабочку на шее. - Важные вопросы не должны решаться на пороге.
  Глядя на прямую как палку даму, воткнувшуюся в кресло перед ними, Катарина пыталась угадать, сколько же ей может быть лет - тридцать три или пятнадцать?
  - Мне двенадцать, - сказала "дама", с достоинством блеснув очками.
  - Мне тоже! - обрадовался Том.
  - А мне, - поспешила сообщить Катарина, - одиннадцать! Исполнится в будущий четверг.
  - Что ж, - удовлетворённо постановила фройляйн Гауди, - мы с вами взрослые люди. Приступим же к обсуждению деталей экспедиции.
  - Подождите, - спохватился Том. - Нельзя же так сразу. Сначала выпьем чаю.
  
  * * *
  Час спустя, напившись чаю и съев три вазочки вишнёвого варенья, фройляйн Гауди ползала по большой географической карте и, склонившись к самому полу, сосредоточенно читала все названия, попадавшие в поле зрения её очков.
  - ...Гвинея... Ямайка... Канада... Мадагаскар... Гренландия... Галапа... госские-острова... М-да... - Мартина подняла голову и пошевелила затёкшими плечами. Между бровей пролегла глубокая складка. - По всей видимости, Остров Счастья настолько мал, что его даже не видно на карте... И это очень упрощает нашу задачу, - с облегчением вздохнула она.
  - Чем же? - искренне поразились брат с сестрой.
  - Ну как же, - Мартина сочувственно посмотрела на двух недогадливых детей. - На таком малюсеньком острове найти вашу маму и моего отца будет просто парой пустяков.
  Сердца детей затрепетали от радости. Итак, на горизонте забрезжила надежда. Снова усевшись за стол, они с аппетитом допили чай и доели всё оставшееся варенье.
  
  
  2. К. РАБЭ
  
  Ещё два дня дети терпеливо ждали новых посетителей. Пытаясь скрасить однообразное ожидание, Том целый день ходил по дому, мусоля во рту карандаш. Потом ещё целый вечер сидел у себя в комнате, шурша бумагой. И наконец позвал пригласил девочек ознакомиться с плодами творческих мучений.
  На клочке бумаги красовалась надпись:
  
  ТОМ И К№
  
  - Это что? - вытаращилась Катарина.
  А Мартина близко склонилась к листку, изучая странные каракули.
  - Том и К№, - объяснил Том, - означает "Том и Кампания". Так я решил назвать наше предприятие. Надеюсь, нет возражений?
  Но возражения были.
  - А почему Том и К№? - тут же подскочила Катарина. - Почему не "Катарина и К№"? Или не "Мартина и К№"?
  - Потому что название придумал я, - пояснил Том с терпеливой улыбкой. И, ещё раз полубовавшись плодом творческих мучений, многозначительно поднял палец: - Согласитесь, это название придаст нашему предприятию известную солидность.
  Что точно, то точно. Не согласиться было трудно.
  Большим папиным пером на листе бумаги Катарина вывела название.
  После чего все трое торожественно поставили свои подписи.
  Немного подумав, листок повесили на самом видном месте в гостиной.
  А время шло и шло. Удивительно, но желающие принять участие в экспедиции больше не появлялись. Может быть, пленённые пиратами были особо злыми людьми, которых никто не любил и не хотел спасать? Или, может быть, их родственники просто не читали газеты?
  На четвёртый день ночью за окном послышался громкий шум. Новый посетитель? - подумалось детям спросонья. Но почему в такой поздний час?
  Но то оказалась... - надо же! - большая летучая мышь. Влетев в распахнутое Катариной окно, она села на стол и ткнула лапкой в блюдце. Сначала дети подумали, что мышь хочет есть и налили в блюдце молока. Но потом им бросился в глаза плавающий в молоке листок.
  - Уи-и-ирр! - выразительно пискнула мышь и вылетела в окно.
  Дети развернули листок. На нём красными расплывающимися чернилами было нарисовано всего несколько слов:
  
  К. Рабэ,
  "Отчаянный",
  3 ноября,
  Спрашивать только после лилабир.
  
  - Лилабир, - как заворожённый, повторил Том. - Что значит "лилабир"?
  - У меня странное чувство, - задумчиво пробормотала Катарина, - будто я эту мышь хорошо знаю...
  - Надо сказать Мартине, - решил Том.
  
  * * *
  - Лилабир - это такой алкогольный напиток, - презрительно сморщившись, ответила Мартина. - Его привозят моряки из дальних стран. - И тут же подозрительно оглядела Тома: - А почему ты им интересуешься?
  Том протянул записку.
  - Очень странное послание, - сказал он. - Но мне кажется, оно имеет отношение к нашей экспедиции.
  - Что же тут такого странного, - пожала плечами Мартина. - С "лилабир" всё ясно, "3 ноября" - это такой день в ноябре, а "Отчаянный" - это корабль, который сейчас стоит на пристани.
  - Здорово, - восхитился Том. - Но всё равно непонятно, о чём хотела сообщить нам летучая мышь... или кто её послал.
  - Если сидеть так целый день и вчитываться в каждую буковку, всё так и останется непонятным, - сказала Мартина. - Хотим хоть что-то прояснить - надо действовать.
  
  * * *
  На пристани было шумно. Туда-сюда сновали вереницы носильщиков с тяжёлыми ящиками на спинах. Корабли стояли тесно в ряд. Который из них "Отчаянный"? Прикрывшись ладонью от солнца, Мартина вертелась, как вперёдсмотрящий на корабле.
  - Вот он! - победно воскликнула она, выбросив руку вперёд - точь-в-точь как вперёдсмотрящий, увидевший на горизонте что-то интересное.
  - Это и есть тот самый "Отчаянный"? - с любопытством вгляделся Том.
  - Он и есть, - произнёс неожиданно за их спиной хриплый низкий голос, раздававшийся как будто из бочки. Дети обернулись.
  Похожий на пропахшую ромом бочку моряк, пережёвывая трубку, продолжал хрипеть:
  - Только сегодня мы не отплывём, капитан Рабэ приболел. Отплытие состоится послезавтра. Где ваши чемоданы? Могу снести на палубу, а послезавтра...
  - Подождите! - воскликнул потрясённый Том. - Вы сказали - капитан Рабэ?! Где можно его найти?
  - Жаловаться хотите? - прохрипела "бочка". - Давайте. Не вы первые сегодня. Нельзя уж человеку заболеть, и все тут же...
  - Вас спрашивают, где можно найти капитана Рабэ, милейший, - холодно блеснула пара очков.
  - Отель "Земная обитель", - прохрипела "бочка", отчаливая.
  - Капитан Рабэ! - заплясал от восторга Том. - Вот он и нашёлся, "К. Рабэ"! Погоди... какое сегодня число, Мартина?
  - Первое ноября.
  - А "Отчаянный" отправится в плавание послезавтра, то есть...
  - Третьего!
  - Всё - как в записке! Остаётся "Спрашивать только после лилабир". Ты что-нибудь понимаешь?
  - Да, это очень тяжёлый вопрос, - вздохнула фройлян Гауди. - Попытаемся подумать.
  Всю дорогу до дома дети шли, сумрачно хмурясь. Ибо когда люди пытаются думать, лица у них отнюдь не светятся радостью.
  ...В доме номер один на улице Розовых Голубей вкусно пахло жареной картошкой.
  - Где вы пропадали? - выскочила из кухни Катарина в переднике. - Узнали наконец, что такое... "лилабир"... Мартина, что с тобой?! - бросилась девочка к побледневшей фройляйн Гауди.
  И вовремя: белая как мел, Мартина остановившимися глазами смотрела на свою ладонь. Казалось, вот-вот, и её покинет сознание.
  Поблёскивая на солнце, на ладони лежал хорошенький кулон с часиками. Ничего больше. Но, глядя на них, Мартина в ужасе шептала: "Десять минут... Десять минут!.."
  В таком сосотоянии её и привели на кухню. И только тут, после чашки горячего чая и вазочки клубничного варенья она постепенно пришла в себя.
  Смеясь и качая головой, Фройляйн Гауди безжалостно стучала себя по лбу:
  - Бог ты мой, я просто идиотка! Десять минут!.. Никогда в жизни не думала над одной задачкой дольше десяти минут!
  - Что ты, Мартиночка! - испуганно хлопотала вокруг Катарина. - Какая задачка? Успокойся, ты не в школе!
  Но Мартина не могла успокоиться:
  - Я просто тупая колода. Десять минут думать над такой простой задачкой! Она не достойна и трёх минут! Уфф!.. После лилабир все становятся разговорчивыми. Вот и весь секрет.
  Том с Катариной переглянулись. Мартина пояснила:
  - Мой отец был боцманом на корабле. Он объездил немало стран и всякий раз привозил домой какую-нибудь диковинку. Несколько бутылок этого лилабира до сих пор стоят у нас в погребе. Мой отец всегда говорил, что это "напиток для мужчин". ...Хотя, по правде сказать, это просто горькая гадость. Но факт есть факт: после лилабир все действительно становятся разговорчивыми. Выведать после этого у человека можно всё, что угодно. Вот вам и "спрашивать только после лилабир". Если эта штука поможет найти Роберта Гауди, можете забрать всё. Мне не жалко.
  - А твоя мама не будет сердиться? - осторожно спросила Катарина.
  Мартина удивлённо посмотрела на неё поверх очков:
  - У меня нет никакой мамы. И никогда и не было. С тех пор как пропал мой отец, в моём доме я сама себе хозяйка.
  Дети с уважением посмотрели на своего нового товарища. Теперь стало понятно, отчего фройляйн Гауди была такая ужасно самостоятельная.
  
  * * *
  По дороге в отель "Земная обитель" детей обогнал сухонький человечек с чемоданчиком в руке. Он долго шёл впереди, показывая им свою спину. И от нечего делать дети завели спор: кем же может быть этот человечек по роду занятий?
  Катарина держалась твёрдого мнения, что это вор. Ведь именно в таких чемоданчиках все воры хранят свои инструменты. Это очень удобно, утверждала она, ведь у каждого порядочного вора имеется куча отмычек, и каждая должна быть в нужный момент под рукой. Представьте: вор тщательно высчитал время, когда хозяева дома спят, оделся по форме - во всё чёрное, чтробы не светиться в темноте, тихо, как мышь, прокрался на крыльцо... и теперь принимается греметь в карманах отмычками: где - какая? И каждую отмычку - долго, в темноте - примеряет к замку. Это ведь очень тяжело, и глаза можно испортить. А нужная отмычка всё не находится и не находится и не находится... И тут просыпается хозяин дома...
  Катарина увлеклась. Между тем подозрительный субъект остановился перед каким-то строением, походящим на сарайчик, и забарабанил в дверь. Дети как раз поравнялись с углом сарайчика, когда на вопрос "Кто ещё там?" человечек, откашлявшись, ответил "Доктор Бехандлюнг".
  Мартина с Томом с интересом поглядели на Катарину. Но та их взгляда не заметила, так как внимательно изучала вывеску, украшавшую крыльцо сарайчика:
  
  Отель "Земная обитель"
  
  - Я доктор. Где живёт капитан Рабэ?
  - Там! Проходите, но на свой риск. ...А вы куда?
  - Нам тоже - к капитану Рабэ!
  - Ходят тут всякие сопляки... Выметайтесь! ...Постой, Динер, куда ты тащишь бочку?
  - Как приказали, хозяин.
  - Осторожненько, осторожненько... Так... А где же дети?..
  Дети тихонько прошмыгнули вслед за доктором, уже успевшем пропасть за углом.
  Из-за угла коридора доносился оживлённый разговор на несколько повышенных тонах. Дети осторожно заглянули за угол: стоя на пороге тёмной комнаты, доктор Бехандлюнг беседовал с кем-то, кто находился внутри.
  - Что?.. Доктор?.. Где доктор?
  - Покажите горло! - закричал доктор с порога.
  - А-а-а-а-а!
  - Ангина! - в ужасе воскликнул доктор. - Вот вам лекарство! - Доктор размахнулся и кинул что-то вглубь комнаты. - Шалфей и ромашка! С вас пятнадцать монет!
  Секунду спустя та же самая бутылка полетела обратно в доктора.
  - Меня не спасёт ваше лекарство! - с горечью воскликнул голос из темноты. - Проваливайте!
  - Не может быть! - горячо возразил доктор, ловко поймав бутылку. - Шалфей и ромашка - великое средство!
  - Как, он ещё не исчез? - удивился голос из темноты.
  Неожиданно прогремевший выстрел и просыпавшаяся со стены маска индейца сделали своё дело. Не мешкая больше, доктор проскочил мимо детей и поспешно выскользнул на улицу.
  Дверь в тёмную комнату распахнулась во всю ширь. Дети напряглись, ожидая увидеть очень больного и сердитого "морского волка" с кривыми ногами и хотя бы одной повязкой на глазу.
  И, конечно, были удивлены, встретившись взгляд к взгляду с молодым человеком изящной наружности, щёгольскими усиками и задумчивым взором томных глаз. Тот, правда, был озадачен не меньше.
  - Кто из вас доктор? - неуверенно произнёс он, переводя взгляд с одного на другого.
  - Его больше нет, - ответил Том.
  - Боже... я не хотел... - растерянно прошептал капитан, роняя пистолет.
  
  * * *
  - ...Куда вас усадить, родные мои, чем угостить?.. - щебетал повеселевший капитан. - Как правильно с вашей стороны было принести мне лилабир! - Лицо его светилось счастьем. - Ведь это - первейшее средство против ангины!
  - Это он! - прошептал Том на ухо Мартине.
  - Кто?
  - Капитан той пиратской шхуны! Я его хорошо запомнил.
  Глаза Мартины загорелись.
  - Я умирал, - расказывал Рабэ, расставляя бутылки. - Я был уже почти на том свете... - На миг он задумался: что же подать на закуску?.. Да бог с ней, с закуской... - Там неплохо, скажу я вам. Но... нет лилабира. Представьте мои муки... И тут - вы, спасители!
  Капитан расставил кружки и принялся откупоривать бутылки.
  - Похоже на чернила, - заметила Катарина, глядя на тёмно-фиолетовую жидкость, струящуюся в стакан.
  - Это и есть чернила, - сказала Мартина. - Во всяком случае, на вкус.
  - Мы не будем, - замотал головой Том. - Мы лучше... лимонад или... молоко.
  - Как пожелаете, - легко согласился Рабэ.
  Капитан, как видно, и в правду был тяжело болен. Ибо, не теряя времени, он со всей серьёзностью принялся за лечение. И не прошло и пятнадцати минут, как целебный напиток сделал своё дело: глаза больного повеселели, а щёки разрумянились.
  - Хорошо жить на свете, - сообщил он благодушно. - А вы что не угощаетесь? Ах, бог ты мой! - Схватив пистолет, он выскочил в коридор: - Хозяин! Молока с лимонадом!
  - Как будем допрашивать? - шепнул между тем Том Мартине.
  - По всей форме, - ответила та жёстко.
  
  "Скажите, любезный, фамилью свою.
  Давно ли живёте вы в нашем краю?"
  
  вертелись в голове у Тома слова детского стишка.
   - Всё отлично, - успокоил Рабэ, снова появляясь в дверях. - Так о чём я рассказывал?..
  ...Дело оказалось более простым, чем казалось.
   - Я с ранних лет избороздил все моря, - бормотал раздобревший капитан. - Я повидал весь мир. Я видел жар-птиц и северное сияние, голопузых дикарей и индийских раджей... я слушал пение сладкоголосых сирен и сражался с морскими чудовищами... - Затуманившийся воспоминаниями взор капитана упёрся в стену перед собой. - Спросите меня о чём угодно: я всё видел и всё знаю!
   - Где Остров Счастья? - выпалил Том.
  
  
  3. КЛЮЧИК
  
  - Остров Счастья... - улыбнулся капитан. - Остров Счастья вы не найдёте ни на одной карте, сколько ни ищите. Он очень хитро запрятан, этот остров. - И довольный, будто сам запрятал этот остров, Рабэ налил в кружку ещё фиолетовой жидкости. - А на самом деле он не так и далеко отсюда. Когда моя шхуна держит путь к Берегу Китовой Кости, я частенько заглядываю на этот остров. - Он мечтательно прикрыл глаза и вздохнул. - Там у меня гнездо...
  Дети удивлённо переглянулись. Между тем капитан, похоже, погрузился в сон.
  - Передозировали, - с досадой вздохнула Мартина. - Он выпил слишком много лилабира.
  - А как попасть на этот остров? - закричал Том в ухо засыпающему.
  Рабэ приоткрыл один глаз, удивлённо посмотрел на Тома...
  - Через скалу Фельз, конечно, как же ещё... - и громко захрапел.
  
  * * *
  Человек-бочка - вот радость-то! - сидел в углу возле стойки и пил ром из большой кружки, закусывая связкой сосисок.
  - Опять вы? - покосился он на них. - Решили проверить, вправду ли болеет капитан?
  - Мы уже проверили, - успокоил его Том. - Всё в порядке, он действительно болен. Э-э... не будете ли вы так любезны нам сказать, в какую сторону держит путь "Отчаянный"?
  - Что - не знаете сами, куда взяли билеты? - укоризненно взглянул моряк. - К Берегу Китовой Кости, конечно. Но... но не раньше, чем послезавтра! - крикнул он вслед рванувшим к дверям детям. - Так и зарубите себе на носу!
  
  * * *
  В доме на улице Розовых Голубей сборы шли полным ходом. В воздухе летали вещи: розовое платье с рюшами, жёлтые ботинки, любимые туфельки с бантиками, тёплый свитер, соломенная шляпа, лук со стрелами...
  - Кстати, а как мы найдём скалу Фельз? - озадачился Том.
  - Ах, спросим у кого-нибудь. - Сейчас Катарину волновали более существенный вопрос: какая там погода, на этом Острове Счастья? Которое взять пальто - зелёное или клетчатое? Клетчатое, безусловно, теплее, но зелёное так идёт к её мягким пепельным локонам...
  - Да! - спохватился Том. - А папе мы сказать забыли! Он ведь и не знает, что завтра ему отправляться в плавание! А ведь ему тоже нужно время, чтобы собраться.
  Тут с улицы раздался звон дверного колокольчика. Ну вот, приятную весть папа услышит прямо с порога. Дети наперегонки бросились к двери.
  
  * * *
  Учитель Арнольд сидел в оцепенении, уставясь неподвижным взором на висевшую на стене картину "Вид с моря на город Ветероль". Он купил эту картину потому, что сильно подозревал: вон то пятно слева и есть его новый дом, который он приобрёл два месяца назад для себя и своих детей. Покупая этот дом, он был твёрдо уверен, что здесь-то жизнь его и его детей потечёт надёжно и спокойно.
  - Ты должен пойти купить билеты, папа, - донеслось до него откуда-то извне. - Мартина уже купила.
  - А то придётся ехать зайцами, - подхватил другой голос. - А это ужасно неприлично. ...Пожалуй, я возьму свою новую синюю мантилью. В открытом море, наверное, страшно дует.
  - Меня всё же несколько беспокоит, где мы найдём эту скалу Фельз. Мартина считает, что к капитану больше не подступиться: весь лилабир остался у него...
  - Ах, опять ты с этой скалой! Лучше скажи мне, какой мне взять зонтик: старый - с алыми розами или новый - в сиреневую полоску? Уфф, у меня голова раскалывается от всех этих забот! Папа, ты начнёшь наконец собираться или нет?
  - Нет, пусть сначала сходит на пристань и купит билеты... Когда отплывает "Отчаянный"?
  - Завтра в семь утра...
  К вечеру всё же учитель не сразу, но пришёл в себя. Неумело приготовив себе кофе и намазав бутерброд по рассеянности горчицей вместо масла (Катарина была слишком занята, чтобы возиться на кухне), он проглотил этот свой ужин и... То ли от кофе, то ли от горчицы, но у него внезапно созрело твёрдое решение: что-то нужно предпринять!
  
  * * *
  Том был возмущён до предела, Катарина плакала навзрыд. Воспользовавшись доверчивостью детей, папа обманным путём заманил их в спальню и безжалостно запер там. "Не навсегда, конечно, - оправдывался голос за дверью. - Но только до тех пор, пока этот "Сумасшедший"... то бишь "Отчаянный" не отчалит от пристани."
  Мартина под окном смотрела полными сочувствия глазами.
  - Я попытаюсь что-нибудь придумать! - пообещала она и исчезла - свободная! - в уличной толпе.
  ...Время шло, уже совсем стемнело. Отчаяние грызло сердца детей. Катарина непереставая всхлипывала в углу. Том мерял комнату шагами, как лев - клетку. Что-то нужно было делать, что-то нужно было делать...
  Внезапно всхлипывания прекратились.
  - Ты что? - удивился Том.
  Неудержимо-радостная улыбка озарила лицо его сестры. Медленно сняла она с шеи цепочку и поднесла к носу Тома. На цепочке болталась какая-то финтифлюшка. А именно крохотный серебряный ключик - подарок некоего усатого господина. В лучах заходящего солнца он блестел как золотой.
  - Этот ключик... - глаза Катарины горели торжеством, - в моих руках... откроет любой замок на свете!
  
  * * *
  Ну что ж - судьба. По-видимому, папе не стоило вообще сообщать об экспедиции. Взрослые всегда тяжело переносят необычное. Том со вздохом пожал плечами, положил прощальное письмо на самое видное место и вышел.
  Ключик в руках у Катарины был прямо-таки волшебным: он так легко входил во все замочные скважины и так бесшумно отворял двери, что сердце радовалось.
  Ну вот, последняя, входная, отворилась и снова затворилась за их спинами. Свобода! Дети зашагали по улице, оживлённо болтая. Не подумайте только, что о том, как попасть на борт "Отчаянного" без билетов (об этом обещала позаботиться Мартина). А конечно же, о том, как удивится папа, когда они привезут домой маму.
  ...Лицо Мартины светилось счастьем:
  - Я так рада, что всё обернулось хорошо! Это верный знак, что нам будет сопутствовать удача! Держитесь крепче на ногах, сейчас вы узнаете отличную новость. Вас приняли в цирковую труппу!
  - Зачем?! - поразились дети.
  - Зачем?.. - повторила обиженная Мартина. - И это все слова благодарности? Я старалась для вас, не покладая сил, а вы... Ведь эта цирковая труппа отплывает сегодня на "Отчаянном" в...
  - Урра-а! - завопили дети.
  - Ну вот, - смягчилась фройляйн Гауди. - Как же долго до вас доходит.
  - ...Это была пара пустяков, - рассказывала она позже, по пути на причал. Ещё только-только начинало светать. И не смотря на бессонную ночь, на душе у всех было так же светло и радостно. - В труппе как раз недоставало одного музыканта и одной танцовщицы на канате...
  - Это ты... про меня? - испугалась Катарина.
  - Ну да. Ведь ты сама рассказывала, как здорово танцевала на канате вместе с... неважно, с кем. Вот я и подумала...
  На душе у Катарины вдруг стало тревожно и уныло.
  - Ты не унывай, - попытался утешить её Том. - Вряд ли на корабле тебя заставят ходить по канату. Там и прицепить-то его не к чему... разве что между мачтами.
  
  
  4. В ПУТЬ!
  
  Покачиваясь на волнах, корабль медленно отчаливал от пристани. Прощай, город Ветероль! Перегнувшись через борт, пассажиры махали оставшимся на берегу. Том с Катариной на всякий случай тоже помахали.
  - Поднять паруса! - громогласно командовал капитан Рабэ. Над мачтами с криками реяли чайки.
  - А он не заподозрит нас? - Том вздрогнул, нечаянно встретившись с капитаном глазами. - Вдруг он помнит, что рассказал нам про скалу Фельз?
  - После лилабира никто ничего не помнит, - успокоили всезнающая Мартина.
  ...Цирковая труппа занимала половину всех кают. Артисты оживлённо бегали по палубе, тащили куда-то большие ящики (из которых доносилось не то мычание не то рычание), громко смеялись, ругались и пели. Последним на трап взобрался человечек с сосредоточенно-нахмуренным лицом и надвинутом на глаза кепи. Он с трудом удерживал в руках связанные и перепутанные меж собой поводки, на концах которых визгливо тявкали собачки и яростно шипели кошки.
  Человечек в кепи взобрался по трапу... вернее сказать, шипяще-тявкающая свора ворвалась на палубу и весёлою гурьбой потащила его куда-то направо - туда, где пахло кухней.
  - Девочки, девочки, - увещевал человечек, натягивая поводки. - Не так быстро, мы все успеем.
  - Это - клоун? - оживилась Катарина. Она обожала номера с клоунами.
  - Скорее, дрессировщик, - предположил Том.
  - Господин директор! Господин директор! - бросилась наперерез своре Мартина.
   Собачье-кошачья связка недоумённо остановилась. Держась одной рукой за поводки, другой - за сердце, господин директор поднял исполненные страдания глаза на девушку в шляпке.
  - Господин Митц, я привела вам недостающих артистов! - Мартина нетерпеливо подтолкнула друзей поближе к своре. - Томас Арнольд - выдающийся музыкант, Катарина Арнольд - талантливая танцовщица на канате.
  - Очень приятно, - проскрежетал сквозь зубы директор. Свора медленно, но верно тащила его в сторону камбуза. - Бранко Митц. Буду рад прослушать вашу игру через час в моей каюте.
  
  * * *
  Ровно час спустя Том, обняв скрипку, с чувством исполнил произведение господина Гайдна ля-минор.
  - Ну, а что-нибудь... - господин Митц неопределённо покрутил пальцами, - эдакое?
  Смычок взметнулся к потолку, и в каюте директора цирка зазвучала совсем иная музыка: вариации на тему народного гномьего танца.
  - Браво! Браво! - Хмурое лицо директора наконец озарила улыбка. - Это как раз то, что мне нужно для моего номера с кошечками! ...Ну, а вы? - ткнул он пальцем в Катарину.
  - Я? - попятилась та.
  - Да, какие фигуры вы умеете делать?
  - Какие, - испугалась Катарина, - фигуры?
  - На канате, - напомнил господин Митц.
  Катарине было невдомёк, какие вообще бывают фигуры, и на всякий случай она сказала:
  - Все.
  Директор остался доволен.
  - Сегодня вечером - пробная репетиция.
  Сердце Катарины затрепыхалось, как будто висело на тонкой ниточке.
  - А-а... разве получится натянуть канат между мачтами?
  - Зачем - между мачтами? - удивился директор. - Достаточно протянуть в метре от пола в общей каюте. Вы покажете нам всё, что умеете, и затем мы продумаем ваш первый номер.
  
  * * *
  - ...Подумаешь, - успокаивал Том. - Ну, представим, не получится у тебя станцевать на канате. Ну и что он сделает тогда? Не выбросит же тебя за борт! Всё равно останешься на корабле. А это - самое главное.
  - Всё равно мне будет страшно неудобно...
  - Неудобно, - назидательно сказал Том, - только спать на потолке.
  - И потом, - подбадривала Мартина, - канат-то протянут всего в метре от пола.
  Катарину это однако не утешило: она знала, что протяни канат хоть в десяти сантиметрах от пола, она всё равно с него упадёт.
  Никогда Катарине не было так плохо. Солнце сияло, волны катились, чайки кричали, все радовались... И только она - одна среди всех! - должна была несправедливо страдать... "Самое главное - я останусь на корабле" твердила она себе. ...Может, убежать и куда-нибудь спрятаться? Катарина в отчаянии оглянулась.
  Том с Мартиной весело болтали, разглядывая что-то в волнах.
  - Ты бы не сидела просто так, - обернулся Том, - а повторила бы, скажем, какое-нибудь "па".
  Девочка поднялась и сделала несколько нетвёрдых шагов по палубе.
  - Фройляйн Катарина, ваш костюм танцовщицы! - Мальчишка, улыбаясь, протягивал лимонно-жёлтое платье с пышной юбкой.
  "Какое противное", - с ненавистью подумала Катарина. "Какое противное!" - хотела сказать она громко, но тут почувствовала, что сердце, и так висевшее на тонкой ниточке, не выдержав, окончательно оборвалось и упало в желудок.
  - Врача! - закричала фройляйн Гауди.
  Перегнувшись через борт, как будто собравшись броситься в море, Катарина беспомощно повисла над водой с бледным, как мел, лицом.
  - Фройляйн плохо! - закричал мальчишка с платьем и цепко схватился за девочку, не давая ей выпасть наружу.
  При виде лимонно-жёлтого платья Катарину снова затошнило, и мальчишка, едва стащив с перил, принялся поспешно выталкивать её обратно за борт.
  - ...Морская болезнь, тяжёлый случай, - постановил корабельный врач. - Необходимы полный покой, обильное питьё и голод.
  - А как же вечерняя репетиция? - слабым голосом прошептала девочка.
  - Никакой репетиции! - был жёсткий ответ.
  Катарина чуть не запела от радости.
  
  * * *
  - Ты просто молодец! - не переставала восхищаться Мартина. - Ведь как умно было притвориться больной - в самый критический момент! Просто и гениально! На, подкрепись, - сунула она девочке замаскированное полотенцем блюдо с жареным гусём. - Не умирать же тебе от голода, как предписал этот доктор.
  Катарине очень хотелось оставаться в глазах Мартины умной и находчивой, но при виде жирного гуся желудок её снова возмутился...
  "Тук-тук" послышалось вдруг.
  - Сейчас, сейчас! - кричала Мартина, торопливо пряча жареного гуся под подушку.
  Дверь отворилась и... на пороге, как кошмарное привидение, показался директор труппы.
  "Я не могу! - хотела крикнуть Катарина. - Я больна!" Но господин Митц поспешно закивал и бережно поставил к изголовью девочки стакан с чем-то очень ароматным.
  Всё лицо господина директора изображало глубокое сострадание.
  - Хороший отвар валерианы, - с чувством прижал он руки к груди, - отлично помогает при морской болезни. ...А также при многих других жизненных неприятностях, - добавил он, подумав.
  В глазах директора читалось такое благородство, такое великодушие, что Катарине немедленно захотелось его утешить.
  - Я... очень сожалею, что не смогу станцевать... Я так готовилась...
  - Что вы, что вы! - замахал он руками. - Поправляйтесь! Дорога дальняя и трудная. Я тоже... очень не люблю, когда кругом вода. - Директор с тоской посмотрел в окошко на бескрайнее море.
  - Право же, господин директор, - воскликнула фройляйн Гауди, - у вас такой вид, будто у вас стряслось какое-то несчастье! Как здоровье ваших кошечек?
  По-видимому, Мартина попала точно в цель. Брови директора страдальчески поползли вверх:
  - Неважно, очень неважно. Они с трудом переносят эту качку, очень нервничают и всё время ссорятся с собачками. И я не могу... просто не могу себе представить, что я буду делать, когда кончатся все мои запасы валерианы. Одна надежда, что до скалы Фельз не так далеко...
  Тут господин Митц внезапно остановился, прикрыл рот и испуганно взглянул на слушателей. Катарина думала о своём и пропустила все его слова мимо ушей. Но Мартина так и впилась в директора глазами.
  - До скалы Фельз?!
  
  * * *
  - ...Право же, право же, - смущённо отнекивался господин Митц, - я упомянул про эту скалу просто так... э-э... как говорится, к слову пришлось... про эту... как бишь её? скалу... Фельз?
  - Не отговаривайтесь, не отговаривайтесь, - звучал голос неумолимой фройляйн Гауди. - Вы сказали, что собираетесь сойти на скале Фельз. Вместе со своими кошечками.
  - Что вы, что вы! - всплеснул руками директор. - Да разве хоть один здравомыслящий человек отважится ступить на эту скалу?! Ведь если вы знаете, сколько связано с ней, с этой дьявольской скалой, ужасных историй... Я даже не отважусь взглянуть на неё, когда наш корабль будет проплывать мимо. У... у меня, видите ли, чувствительное сердце, - директор в волнении вытер пот со лба, - и я вообще боюсь всяких привидений.
  Лицо господина Митца выражало такой неподдельный страх, что девочки нерешительно переглянулись. Уверенность, что директор цирка что-то знает, покинула Мартину.
  А тот уже поспешно отступал к двери, бормоча: "Ступить на эту скалу... Упаси меня боже и моих кошечек тоже..." Хлоп! Почтительно приподняв кепи, директор исчез за дверью.
  
  
  5. ПОПУГАЙ
  
  - Он что-то знает, - уверенно сказал Том, когда девочки рассказали ему эту историю. - Вам нужно было незаметно расспросить его.
  - Попробуй сам незаметно расспроси кого-нибудь о том, о чём человек упорно не хочет рассказывать, - обиделась Мартина.
  - А по-моему, он действительно боится этой скалы, - сказала Катарина.
  - Вот что, - постановил Том. - Нам нужно как можно быстрее и как можно больше узнать про эту самую скалу Фельз.
  - Я порасспрошу матросов! - готовно вскочила Мартина.
  - А я буду следить за господином Митцем, - сказал Том.
  
  * * *
  Следить за директором цирка оказалось несложно. Каждый день до обеда Том должен был репетировать вместе с господином Митцем номер с кошечками. Том наигрывал на скрипке одну за другой гномьи мелодии, а кошечки, несмотря на плохое здоровье, отлично танцевали.
  У Бранко Митца с кошечками сложились особые отношения. Он их не просто любил - он их безумно обожал. В то время как собачки - казалось бы, более поддающиеся дрессировке - во всех номерах играли, так сказать, второстепенную роль. Например, наряженная ковбоем кошечка садилась верхом на собачку и, крутя лассо, с жутким визгом гналась по всей арене за другой собачкой, изображавшей в данном случае дикого бизона. В другом номере расфуфыренная в пух и прах Лулу в сопровождении одетого с иголочки Фуфу выезжала на прогулку в элегантной коляске, погоняя четвёрку тявкающих "рысаков".
  Номера шли великолепно. Однако господин Митц был, казалось, чем-то озабочен. Часто во время репетиции он вдруг надолго задумывался, болезненно морщил лоб и тревожно поглядывал в море. Впрочем, может быть, то была просто нервическая натура, или Бранко Митц и вправду с трудом переносил качку.
  Это было всё, что Том мог бы назвать в странным в поведении директора. В остальном господин Митц вёл себя совершенно как нормальный человек.
  Как-то раз, на пятый день плавания, когда на море уже спускались сумерки и только кусочек неба на горизонте алел под лучами заходящего в воду солнца, Том повстречал на корме господина Митца. Бледный и совершенно подавленный, тот растерянно брёл по палубе. На вопрос "Что случилось?" директор взволнованно прижал руку к сердцу:
  - Моя Леопольдина... Вы не видели мою Леопольдину?
  Так звали одну из его кошек - белоснежную длинношерстную красавицу.
  - Она выходила на вечернюю прогулку и уже два часа как должна была вернуться, - объяснил Митц. - А её всё нет и нет... Я уже просил капитана повернуть корабль и обследовать то место, которое мы прошли за последние три часа... Но этот грубый моряк... - Голос Бранко Митца задрожал от негодования. - Представьте, что он сказал!
  - Что-нибудь насчёт трюма и живущих там аппетитных мышей? - предположил догадливый Том.
  - Вот именно! Какая наглость...
  Помолчав, господин Митц вздохнул:
  - Вы думаете, я не проверил и это? - Тут только Том заметил, что элегантные брюки Митца вымазаны чем-то белым, а на волосах налипла луковая шелуха. - Я облазил весь трюм. И с полной уверенностью могу заявить: моей Леопольдины там нет и никогда не было! В чём я, впрочем, ни секунды и не сомневался. Этот капитан, наверное, никогда не ел трюмных мышей. Фи! Их мясо не отличается особой пикантостью, оно чересчур жестко для моей Леопольдины, привыкшей к хорошей английской кухне.
  - Не переживайте так, господин директор, - Том ободряюще улыбнулся, - я, конечно же, поищу её.
  - Будьте добры. - Митц умоляюще сложил руки. - Я ужасно волнуюсь. Её ужин уже давно остыл, а её всё нет и нет. Это совсем не в её правилах - опаздывать на ужин. Она, видите ли, родом из Англии, а все английские леди отличаются пунктуальностью...
  Опечаленный Митц зашагал прочь.
  Честно говоря, в планы Тома не входило искать заблудившихся кошек. Он шёл в камбуз - просить кока испечь торт. Ибо завтрашний день был Днём Рождения Катарины. Катарина до сих пор неважно себя чувствовала. Но отведать торта была всё же непрочь.
  Заглядывая для очистки совести под все скамейки, попадавшиеся ему на пути - не спит ли под одной из них английская леди? - он направился прямиком в камбуз, как вдруг...
  За углом камбуза пробежала серая тень. ...Леопольдина! Том бросился за ней. Свернув за угол, он становился. Где она?.. В наступивших сумерках уже трудно было что-либо разглядеть. И тут, совсем рядом с собой, на полу под перилами, Том увидел большого пёстрого попугая. Под скамейкой напротив хищно блестели глаза Леопольдины.
  Том застыл. Застыла в позе охотницы и Леопольдина. Ничего не подозревающий попугай чистил клювом свои перья. И тут Том вспомнил: это же попугай капитана Рабэ! Его клетка стояла на окне капитанской каюты. Том слышал, что Рабэ привёз его откуда-то из дальних стран и что попугай был говорящим, но разговаривал всегда только с капитаном, всех остальных награждая гордым молчанием.
  Ещё не хватало, чтобы Леопольдина съела капитанского попугая... Том выступил вперёд.
  - Леопольдина, - сказал он нарочно громко, - твой ужин уже давно тебя ждёт! Будь так добра, не разбивай сердце господину Митцу. Вспомни о своих английских привычках...
  Раздалось громкое хлопанье крыльев: всполошившийся попугай взлетел на мачту. Леопольдина с ненавистью взглянула Тому в лицо. Не обращая внимания на "кис-кис-кис!", она лёгкой тенью проскользнула за ящиками, составленными на палубе, и вынырнула уже у самой мачты. Взгляд горящих глаз снова устремился на попугая.
  Вот тебе и английская леди!" - негодовал Том, протискиваясь между ящиками. Если эта дурёха полезет на мачту, лезть следом за ней он уж точно не собирался. Пускай приходит господин Митц и снимает её сам. Тут он представил себе Бранко Митца, карабкающегося на мачту, а потом - группу матросов, снимающих Митца вместе с кошкой...
  Вздохнув, Том с усилием протиснулся дальше между ящиками. Схватить за шкирку и унести прочь. Не посмотрев на то, что английская леди.
  Внезапно попугай на мачте захлопал крыльями. Том вскинул голову.
  Пролетев почти над самой кошкой (та от неожиданности даже не успела приготовиться к прыжку), попугай вдруг камнем упал на палубу и превратился в человека.
  И кошка и Том замерли с открытыми ртами.
  
  * * *
  Человек же (а это несомненно был человек, хоть в ночных сумерках была видна одна только его тёмная фигура) постучался в окно капитанской каюты. Окно отворилось, выглянул Рабэ. Пару секунд спустя капитан распахнул дверь.
  ...Теперь Леопольдина мальчика совершенно не интересовала. Опустившись на четвереньки, он тихо прокрался под окно капитанской каюты. Через открытое окно из комнаты доносились голоса. "Тсс! - прошептал он появившейся из темноты Леопольдине. - Только не вздумай залезть в окно или что-нибудь в этом роде! Сиди смирно, понятно?" Но Леопольдина и не думала, похоже, больше охотиться на "попугая". Ошарашенная не меньше, чем Том, она замерла под окном с навострёнными ушами.
  Том долго напрягал весь свой слух, чтобы понять, о чём гудят голоса из комнаты. Спроси - почему? - не сказал бы, но он нутром чувстовал, что разговор между капитаном и странным человеко-попугаем должен каким-то образом касаться их с Катариной и Мартиной путешествия. Как ни жаль, через окно до него доносился лишь слабый шорох голосов.
  Однако... кто долго ждёт, тот чего-нибудь дождётся. Через четверть часа, когда Том уже совсем отчаялся что-либо подслушать, в окно вдруг высунулся Рабэ. Душа мальчика радостно затрепетала. А Рабэ вкусно потянул носом воздух и совершенно ясно и чётко произнёс:
  - А небо-то!.. Чудо какое красивое! - И опять отошёл вглубь каюты.
  Голоса в комнате снова загудели. Том вздохнул. Вздохнула и кошка. Во всяком случае, Тому так показалось.
  - Как ты думаешь, о чём они? - прошептал он.
  Леопольдина пожала плечами. Или ему просто так показалось.
  - Да?.. - вдруг прозвучало над его головой. Это Рабэ снова выглянул в окно. - Да у меня-то корабль крепкий. Я не боюсь штормов. Однако ж спасибо за предупреждение. Далеко, видать, летал?
  Выслушав бормотание из комнаты, Рабэ осуждающе покачал головой:
  - Ты эти свои прогулки брось. Иначе совсем запру в клетке. Ты важный курьер и главное своё назначение не забывай. Потеряешься в пути - с меня будут спрашивать. Не сердись... С какой стороны, говоришь, тучи собираются?
  Голос из комнаты что-то промямлил.
  - Ага! - кивнул капитан. - С таким ветром мы дойдём до скалы Фельз... - Тут Том вытянул шею, а Леопольдина встала на стену передними лапами, - да-а... может, даже на сутки раньше, чем намеревались. А именно... - Тут Рабэ отошёл от окна и закончил свою фразу невнятным голосом.
  Том с кошкой очень огорчились. Единственно, их порадовало то, что место Рабэ у окна занял человеко-попугай. Впрочем, то, что он сказал, заставило их тут же сжаться в комок:
  - Что-то тут кошачьим духом пахнет.
  Том не удивился бы, если бы он продолжил: "...и мальчиковым тоже".
  Молодчага-Рабэ пришёл им на помощь. Сунувшись следом в окно, он беспечно зевнул:
  - Да тут целый кошатник едет. Цирковая труппа.
   - Ничего подозрительного? - поинтересовался человек-попугай.
  - Ничего, - пожал плечами Рабэ. - Мальчишка с девчонкой показались мне знакомыми. - Том напрягся. - А потом вспомнил, где я видел их физиономии. В газетах печатали, когда - помнишь? - учитель Арнольд нежданно-негаданно получил наследство. Не без моей, между прочим, помощи, - загадочно промолвил он.
  Какое-то время царила тишина. Потом Рабэ громко зевнул:
  - Ы-ыхх!.. Пора спать. Иди в клетку.
  - Не запирай дверцу на ночь, - ответил человеко-попугай. - И мешок с посланием положи рядом со мной. Мешок-то непромокаемый? У скалы Фельз, сам знаешь, волны всегда бешеные.
  - Мешок сшит из кожи одной моей хорошей знакомой, - успокоил Рабэ. - Умная была змея. Но вредная. Не беспокойся: если не выронишь по дороге, послание дойдёт до короля в целости и полной сохранности. А теперь... не забыл ли текст устного послания? Повтори-ка мне весь - с начала до конца.
  При этих словах Леопольдина вытянулась в струнку и чуть не поползла по отвесной стене к окну.
  - Кто там скребётся? - насторожился человеко-попугай.
  - Пойду взгляну, - отозвался Рабэ.
  Не заботясь больше о тишине, Том опрометью бросился на четвереньках прочь. А свернув за угол, где его уже поджидала более быстрая Леопольдина, вскочил на ноги и, на оглядываясь, помчался к каютам цирковой труппы.
  
  
  6. ПЕРСТ ДЬЯВОЛА
  
  Торт был замечательный. Такой нежный, и с прослойками шоколада... Том с Мартиной постарались как можно точнее описать Катарине его вкус:
  - А крем... как тебе сказать... - Том задумался. - По всей видимости, здесь не обошлось без корицы. И уж конечно, присутствие грецких орехов придаёт ему особенно пикантный вкус. Что же касается начинки, то, скажу я тебе... - Том остановился, подбирая нужные слова, чтобы передать сестре вкус начинки.
  - Да что там говорить! - промямлила с набитым ртом Мартина. - Объедение, и всё тут!
  Всё дело было в том, что при всей своей любви к тортам Катарина не смогла съесть ни кусочка. Просто беда: при одном только взгляде на обсыпанный орехами торт горло девочки сжимал очередной спазм. Глотая отвар валерианы, Катарина утешала себя тем, что зато ей строго-настрого запретили танцевать на канате.
  - И вообще, - заметила она, - от тортов очень быстро портится фигура.
  Тома с Мартиной это - так обидно! - совсем не огорчило. Впрочем, до конца они его всё-таки не доели. Оставшийся изрядный кусок фройляйн Гауди аккуратно завернула в салфетку.
  - Нельзя же идти в гости с пустыми руками, - объяснила она.
  - А куда мы идём? - поинтересовался Том.
  - К старому боцману. Он обещал нам рассказать о скале Фельз.
  
  - Да-а... - задумчиво произнёс старик-боцман, запихивая себе в рот большой кусок торта. - Я много в своей жизни избороздил морей. Но такого странного места нигде не встречал. "Перст Дьявола" зовут её моряки, скалу эту. Стоит она, одинокая и страшная, словно перстом в небо указывает. Скала Фельз - это учёные так её окрестили, чтобы не отпугивать людей. Дескать, живут там, на этой скале, фельзы - ну, знаете, улитки такие безобидные. Вот и всё, фельзы и фельзы, и ничего страшного. А на самом деле... знаете, в честь кого были названы эти самые невинные моллюски? - прошептал старик, склонившись к детям. - В честь учёного одного, открывшего этот редкий вид - какого-то там Густава Фельза. Посидел он на этой скале пару дней, даже зарисовочки этих насекомых успел ещё послать куда-то в свою академию. Да-а... - Старик отправил в рот второй кусок с ванильным кремом. - А потом пропал. Сгинул учёный, даже косточек не осталось. Хотя, может, и валяются где-нибудь косточки. Никто потом не полюбопытствовал поискать. Как-то желающих не нашлось. А я думаю, - уверенно сказал старик, - и искать-то нечего. Всем известно, что он ест вместе с костями.
  Замерев, дети не сводили глаз со старика.
  - Я, знаете ли, страсть люблю рассказывать, - продолжал между тем тот, уплетая торт. - Сидел бы так и рассказывал вам до самого вечера... да что там вечера! - до самого утра. Об этой скале рассказывают столько историй... тьму тьмущую! Жаль, что мне на вахту скоро. Потому расскажу вам только одну историю - но зато самую что ни на есть проникновенную. Потому как сам свидетелем был.
  Дети внимательно хлопали глазами.
  - С древних времён, - старик закрутил повыше усы, чтобы не пачкались в крему, - у скалы Фельз не высадился ни один корабль. И дело даже не в том, что там рифы кругом и высадиться невозможно... А дело-то в том, что, как я уже говорил, все моряки страшно боятся этого места. И когда корабль проходит мимо, на палубе никого не найдёшь. Боятся, прячутся. Рассказывают, что пассажиров мимопроходящего корабля, если те неосторожно выйдут на палубу, когда судно проходит мимо этой дьявольской скалы... да-а... пасажиров этих потом недосчитывались. Ещё говорят, что если долго смотреть на скалу Фельз, она обязательно тебя к себе притянет. Присосёт. Был человек - и исчез. Опять же, - кивнул старик, - непосвящённые пропадали бесследно.
  Смельчаков, конечно, везде хватает. Находились и тут таковые, которые пытались проникнуть на загадочную скалу и посмотреть - что же это там такое? - Старик махнул рукой. - Ясное дело, ни один не вернулся. Тот же Фельз, например, Густав который. А дело-то всё в том, деточки мои... - Тут старик перестал жевать и наклонился к детям. - Всё дело в том, что живёт там, в скале, в пещере подводной... морское чудовище. Да-да, огромадное такое... Восемь глаз у него, сорок щупалец, каждое - толщиной в дерево, а длиной - две мили! А пасть у него - боже, что за пасть! Десять человек за раз проглотить может. Зубы острые, как кинжалы - в три ряда на каждой челюсти! И живёт оно, чудовище, всё время под водой, никто его никогда не видел.
  Дети переглянулись. Старик же самозабвенно продолжал:
  - И бог весть сколько он человек съел за свою жизнь... Только каждого тринадцатого числа в пятницу выходят души умерщвлённых на вершину скалы, водят там хоровод и жалобно поют. Кто посмотрит в это время на верхушку скалы... тот погиб. Считайте, что он уже в пасти морского дьявола. И как только душа его отлетит от тела, пронзённого зубами чудовища, она прямиком направится к вершине скалы - чтобы присоединиться к печальному хору.
  В наступившей тишине слышно было, как стучат... не то сердца детей, не то часы на стене.
  - Тот моряк, о котором я расскажу, звался Фальке - Джон Фальке. То был смельчак, никогда, ничего и никого не боявшийся. Бесстрашный Фальке - звали его. Однажды наш корабль, куда он только-только поступил на службу, проходил мимо скалы Фельз. И надо же было такому случиться - как раз была пятница, тринадцатое апреля. Смельчака нашего долго вразумляли на счёт этого дьявольского места, подробно рассказали всю его историю и строго-настрого предупредили, чтобы он ни в коем случае - упаси бог! - не смотрел на верхушку скалы. Ну?.. И что вы думаете - испугался? Какое там! Вот так вот только махнул рукой и сказал: привидений, мол, не бывает! Так и сказал.
  Скалу проплывали ночью. Ветер понёс корабль прямо-прямо к ней самой. Так что все - даже те, кто спрятался в трюме - слышали заунывное пение в облаках. Но даже оно нашего Фальке не пробрало. Это, говорит, просто ветер свистит в расщелинах скалы. Дайте-ка, говорит, посмотрю. Все кричат в ужасе: закрой глаза, балбес, пока не поздно! А Фальке наш бесстрашный задрал голову (глаза у него хорошие были, как у сокола) и смотрит - прямо на верхушку скалы. Смотрит - и смеётся. Вот так, говорит, чудеса вижу: и вправду, говорит, хоровод кто-то водит!
  Тут корабль наш ка-ак качнёт! - потом рассказывали, что не иначе морское чудовище щупальцами своими за киль ухватилось - все и попадали на палубу. Сердце, как ножом, ужасом полоснуло. Вот у меня после этого седая прядь осталась, видите? - указал старик на свою белую голову.
  Потом-то всё быстро утихло. Только вот Фальке нашего бесстрашного... нет как нет. Пропал. Все так и подумали, что его в воду смыло, когда корабль качнуло. Прямо в пасть морскому чудовищу.
  А некоторое время спустя все - ну все до единого, и ваш покорный слуга тоже - явственно услышали, как к хору в облаках присоединился ещё один голос - всем очень хорошо знакомый. Жа-алобный такой...
  Старик вздохнул.
  Дети сидели бледные и потрясённые до глубины души. В тишине каюты постукивали старинные часы.
  - Это ещё что, - сказал старик, довольный впечатлением. - Я рассказывать люблю. Вот принесите мне лилабира - я вам ещё и не таких историй нарассказываю!..
  
  * * *
  - Как ты думаешь, рассказать Катарине обо всём этом или нет? - спросил Том на пути обратно.
  - Пожалуй, не стоит, - неуверенно сказала Мартина. - Всё-таки сегодня день её рождения... А повтори-ка ещё раз, что сказал капитан тогда о шторме.
  - Ну-у... - попытался вспомнить Том, - что если начнётся шторм, то скалу Фельз мы пройдём на сутки раньше, чем... стой! Когда, сказал боцман, мы должны проплывать скалу?
  - Завтра ночью...
  - А если начнётся шторм, то... что - уже сегодня ночью?!
  Дети оглянулись. С севера приближались чёрные тучи. Море вскипало белыми барашками. Ветер крепчал.
  
  
  7. СКАЛА ФЕЛЬЗ
  
  Корабль качало так, что мачты скрипели.
  - Убрать паруса! - командовал Рабэ.
  Однако даже и без парусов ветер гнал судно вперёд и вперёд.
  Придерживая одной рукой шляпку, Мартина оглянулась. Небо было чёрное, как сажа. Волны, такие же чёрные и свирепые, яростно бились о борт. Но до шлюпок, привязанных на корме, не доходили. "Отлично," кивнула Мартина своим мыслям и, перебирая руками поручни, двинулась к носу корабля.
  - Доброго вечера!
  Отставив подзорную трубу, старик-боцман обернулся:
  - Сомневаюсь, что сегодня он будет добрым. Вам бы, барышня, лучше в каюте спрятаться. Как бы не сдуло вас.
  - Я не боюсь, - успокоила фройляйн Гауди и вытащила из сумки отцовскую подзорную трубу. Ветер рвал волосы и не давал посмотреть хорошенько. - Мой отец был тоже боцманом, и я унаследовала от него любовь к морским ветрам.
  Сколько Мартина не вглядывалась, вокруг было только море, море и море.
  - А когда будет скала Фельз? - поинтересовалась она.
  - Вот уж когда будет, тогда точно погоню вас взашей, - пообещал старик. - Сообщу непременно.
  Поблагодарив, Мартина уселась неподалёку на скамью и вытащила запас бутербродов.
  ...Несмотря на выпитый кофе, Том то и дело клевал носом. Впрочем, заснуть глубоко ему не удалось бы даже при большом желании. Время от времени корабль так кренило, что Том просыпался то на полу - среди уложенных дорожных сумок, то - к своему большому удивлению - на полке с посудой.
  Ему было страшно неудобно, что Мартина одна держит вахту на пронизывающем ветру. Но когда он выбирался на палубу и предлагал поменяться с ним местами, фройляйн Гауди успокаивала: зато потом ты будешь грести всю ночь.
  Успокоенный, Том возвращался в каюту и снова погружался в дрёму, прерываеваемую только звоном подскакивающих чашек и сонным бормотанием Катарины.
  В конце концов ему даже приснился сон: капитан Рабэ провёл корабль прямо к скале Фельз, и морское чудовище, у которого как раз был день рождения, угощало их булочками с кофе. А потом души умерщвлённых стройным хором исполнили песню "Каравай, каравай, кого хочешь выбирай", и чудовище выбрало его - Тома...
  - Вставайте, наконец! - безжалостно тормошила Мартина заспавшихся сонь. - Или мы так и проплывём скалу!
  ...Вот она - тёмная и зловещая - вздымается по правому борту! Едва вырисовываясь во тьме - далёкая и в то же время жутко близкая - она притягивает твой взор и манит, манит, манит... Что это там на верхушке?.. Не будем лучше смотреть. Не будем думать об этой скале. На палубе - ни души. Спрятавшиеся в трюме моряки дрожащими голосами читают молитвы.
  Заранее приготовленным ножом Том долго терзал канат, державший шлюпку.
  - Скорей, скорей! - торопили девочки. Казалось, прошла вечность, прежде чем шлюпка наконец освободилась от пут.
  - Она ещё и страшно тяжёлая! - возмутилась Катарина, когда все втроём попытались столкнуть её в воду.
  И-и раз! И-и два! И-и три-и-и!
  Но радость была преждевременная. Шлюпка упала вверх дном и стала медленно погружаться в воду. Дети разочарованно посмотрели ей вслед.
  ...Девочки очнулись раньше.
  - Скорее! Скорее! Чего же ты ждёшь? - накинулись они на растерянного Тома. - Давай следующую!
  Следующая шлюпка ушла вслед за второй.
  - Ёлки-палки! - рассердился наконец Том. - Вы не умеете бросать! Третью не трожьте - сам скину!
  В третий раз - слава богу - всё получилось так, как надо.
  - Нам сопутствует удача! - радостно постановила Мартина, спускаясь по канату на дно шлюпки. - Вёсла - на воду, вперёд!
  
  * * *
  Скала оказалась обманчиво близкой. Как дети скоро поняли, до неё ещё плыть да плыть. При таких волнах Тому было не под силу управиться с лодкой, и Мартина по-дружески переняла одно весло. Волны крутили лодку, как хотели. Уже через полчаса гребли оба взмокли и выбились из сил. А между ними и скалой ещё простиралась пропасть беснующейся воды.
  ...Холодный ветер пронизывал насквозь. Забившись на дно лодки, Катарина жестоко страдала. От этой дикой качки её ужасно мутило. И дёрнуло её искать приключений! Это совсем не то, что она себе представляла. Совсем не то! И близко не похоже! Хочется совершить что-то такое... что-то героическое. А вместо этого... такая несправедливость! Ну почему именно ей, Катарине, выпало мучиться морской болезнью? Почему не этим двоим? Сидят и гребут против волн, как два героя. Про неё, про Катарину, совсем и забыли. А между прочим, ей так плохо! При всём при том сегодня - день её рождения. Катарина попыталась пожаловаться вслух, но ветер унёс её слова. Безучастный к горю сестры, Том продолжал молча грести.
  Скала медленно приближалась. Это оказалась настоящая громадина, уходившая своей вершиной в небо. "Перст дьявола", - вспомнилось Тому. Что-то ждёт их там? Хорошо, что Катарина ничего не знает про чудовище. И вообще: та ли это скала?.. Не мог ли боцман ошибиться во тьме? Вздрогнув, Том обернулся: корабль маячил вдали едва заметным тёмным пятном. Его уже ни за что не догонишь.
  Примирившись с тем, что Тому безразлична её судьба, Катарина перебралась поближе к Мартине.
  - Мартиночка! - жалобно прокричала она (нормально говорить было невозможно из-за ветра). - Не будешь ли ты так добра взглянуть, который час?
  Фройляйн Гауди вытащила кулончик.
  - Две минуты первого.
  - Ах! - громко вздохнула Катарина. - Вот и прошёл мой день рождения - двенадцатое ноября!
  - Двенадцатое? - нахмурилась вдруг Мартина.
  - Вот именно! - Катарина горестно развела руками. - Двенадцатое, день моего...
  - Двенадцатое?! - Мартина вперилась в неё таким взглядом, как будто на носу у той вскочил прыщик. Катарина пожалела, что не прихватила с собой зеркальца.
  - Ну да, если ты помнишь, у меня только что кончился день рождения...
  - Сегодня тринадцатое, пятница! - завопила вдруг Мартина таким ужасным голосом, что Том выронил вёсла.
  Но ещё ужаснее был звук, внезапно пронизавший темноту. Он походил одновременно на вой ветра, смех дельфинов, скрип качелей и попытки мышонка сыграть на рояле. Звуки исходили определённо со скалы. Причём с самой верхушки.
  - Это ещё что такое? - удивлённо повернулась Катарина. В следующее мгновение она испытала одно из ужаснейших в своей жизни потрясений: встав во весь рост, со словами "Не смей смотреть!" Том замахнулся на неё веслом.
  ...Из двух зол надо выбирать меньшее. Это значит: просто чтобы не погибнуть в волнах, нужно приложить все усилия и выбраться на берег. Подавив в себе панику, Том с Мартиной налегли на вёсла. Наспех просвещённая Катарина смирно заняла своё место на дне лодки.
  Берег вроде начал приближаться, успел отметить Том, прежде чем весло его ударилось обо что-то твёрдое. В следующее мгновение шлюпка, наткнувшись на что-то в воде, подпрыгнула и чуть не перевернулась.
  - Чудовище! - закричала Мартина, бросая весло. Катарина завизжала.
  Потеряв дар речи, Том напряжённо глядел на воду: где же оно, толстое красное щупальце чудовища, на которое они только что наткнулись?
  Лодку метало из стороны в сторону. Из-за туч выглянула хмурая луна, осветив скованные ужасом лица девочек, а также то, что заставило Тома поспешно схватиться за весло.
  - Риф! - закричал он. - Подводные скалы!
  От рифа увернуться не удалось. Волной их бросило прямо на гребень. А когда всё же общими усилиями отгребли подальше, оказалось, что в лодке - щель. Вода через неё быстро прибывала, затопляя лодку.
  - Надо чего-нибудь засунуть туда, - решил Том. - Что у нас есть подходящего? - Оглянувшись, Том бросился к валявшейся рядом дорожной сумке.
  И не успела Катарина осознать весь ужас происходящего, как её новую синюю мантилью уже затолкали в щель.
  - Моя мантилья! - жалобно воскликнула девочка.
  - Надо было чем-то заткнуть щель, - развёл руками Том.
  - Но почему именно моей мантильей?! Почему, скажи пожалуйста, не твоей курткой?
  - Видишь ли, - попытался объяснить Том, снова берясь за вёсла, - пока бы я искал свою куртку, мы бы точно пошли ко дну.
  - Смотрите! - крикнула вдруг Мартина. Над их головами прохлопала крыльями большая птица.
  - Смотрите, смотрите! - крикнула Мартина снова. - Том!
  Том и сам успел разглядеть: попугай капитана Рабэ, с каким-то продолговатым предметом в лапах, сделал несколько кругов над их лодкой и полетел прочь.
  - Эх, догнать бы его! - воскликнула Мартина. - Уж он-то точно знает, как пройти через скалу Фельз.
  - И узнать заодно, что это такое у него в мешочке, - подхватила любопытная Катарина.
  Встреча с попугаем придала детям бодрости. Они не одни. Теперь их было четверо - безумцев, направлявшихся к скале дьявола.
  ...Налегая на вёсла из последних сил, Мартина с Томом молча гребли к берегу. Оставалось уже не так много. Катарине было дано задание внимательно смотреть по сторонам: нет ли где рифов? На всякий случай девочка приготовила куртку Тома: если всё же она и пропустит какой-нибудь риф, то будет чем заткнуть щель.
  Однако берег приближался, а лодка благополучно проплывала все рифы. "Так всегда, - думала Катарина. - Когда чего-то ждёшь и всё-всё-всё приготовишь, то, как назло, ничего не случается."
  - Уфф! - Фройляйн Гауди выпустила весло и потянулась так, что хрустнули косточки. - Нет моих больше сил! Всё! Теперь я буду вперёдсмотрящей. - Она протянула Катарине весло.
  - Ещё чего! - возмутилась та. - Разве ты не видишь, что мне дурно?
  - Да расслабься ты, в самом деле, - удивилась Мартина. - Право же, ты можешь больше не притворяться, что больна. Тут тебя господин Митц не достанет.
  - Тихо! - Том внезапно перестал грести и застыл в напряжённой позе. - Слышите?..
  Девочки замерли.
  - Души умерщвлённых? - покосилась Катарина.
  - Нет, - помотал Том головой. - Что-то другое...
  Сквозь шум волн со стороны моря доносились еле слышные звуки.
  - Такое ощущение, - поделилась Катарина, - что кто-то зовёт нас... Мне страшно! Давайте скорее уплывём отсюда!
  - Я вижу что-то! - вдруг подскочил Том. - Там! Видите?
  - Чудовище?! - завизжали девочки хором.
  - Похоже... - упавшим голосом ответил Том.
  Дети схватили вёсла и, не теряя времени, загребли к берегу.
  - Остановитесь... - услышали они издалека. - Оста...
  Дети загребли ещё быстрее.
  - Именем всевышнего!.. Стойте!..
  "Отстань от нас, пожалуйста! - думал Том, отчаянно работая вёслами. Пот ручьями струился по его лицу. - Мы же ничего не сделали тебе плохого!"
  Но голос не отставал:
  - Погибаю!.. Спасите!..
  "Не трогай нас! - мысленно умолял Том. - Мы же даже не глядели на вершину скалы! Ни единой секундочки!"
  - Стойте!.. - продолжал кричать голос. - Не ради себя прошу... ради кошечек!..
  Тут Том остановился. Выронила весло и Мартина. Дети оглянулись.
  
  * * *
  - ...Не ради себя, - бормотал директор, переваливаясь через борт. - Видит бог... ради кошечек.
  С бедного господина Митца ручьями стекала вода. Элегантный костюм его походил сейчас больше на костюм мокрой курицы. А в волосы мёртвой хваткой вцепились две мокрые кошки, сильно напоминавшие в данную минуту двух крупных крыс.
  - Такое потрясение, - объяснял господин Митц, выливая за борт содержимое своих башмаков. Поморщившись, он попытался отодрать от своей головы одну из кошек. Недовольная кошка вцепилась ещё сильнее. - Право же... я вам страшно благодарен. - Стянув с себя куртку, он выжал всё, что мог, на ноги Катарине. - Моя шлюпка, видите ли, напоролась на риф... В эдакой темнотище, да при таких волнах... Брр! Не люблю воду... Но ничего, теперь до берега недалеко. Если вы позволите, - протянул он руку к вёслу Мартины, - я не прочь бы размяться. Это наверняка согреет меня и убережёт от простуды.
  Взявшись за вёсла, господин Митц проворно загрёб, с явным знанием местности обходя подводные скалы, которые дети никогда бы не заметили сами. Лодка быстро пошла к берегу.
  - Вон в ту бухточку, - показал господин Митц. - Там тихо и спокойно.
  Не прошло и четверти часа, как лодка уткнулась носом в песок.
  Впервые за много дней Катарина почувствовала под ногами твёрдую землю. Вся дурнота мигом прошла. От радости она готова была повиснуть на шее у господина Митца в компании с кошками.
  - Да, а где ваши остальные кошечки? - участливо спросила девочка.
  - Я, собственно, захватил с собой только двоих, - ответил директор, - Леопольдину и Бонифация. Вы же знаете, это такая любящая пара...
  - Всё это, конечно, очень мило, - заметила, выволакивая из лодки сумки, Мартина. - Только зачем вам вообще понадобилось отправляться среди ночи к скале Фельз? А, господин директор? Только не говорите, что с целью пополнить запасы валерианы.
  - Ах, право же... - Господин Митц страшно смутился. - Право же...
  - Давайте не будем уворачиваться. - Круглые очки фройляйн Гауди строго блеснули в сете луны. - На таком маленьком пятачке земли всё равно не выйдет. Раскроем наши карты, господин директор.
  Дети выжидающе поглядели на Митца.
  - Так сказать... Э-э... - Загнанный в угол, директор испытующе глянул на детей. - А не поискать ли нам для начала какую-нибудь сухую пещерку? В настоящий момент самый важный вопрос, я полагаю, - обогреться. Не так ли? Мои кошечки, видите ли, очень не привыкли... и, не ровён час, могут простудиться... Да и мы сами... - Митц посмотрел на свои насквозь мокрые брюки.
  Это была хорошая мысль. Дети продрогли, как собаки.
  - Сюда, сюда! - доносился впереди голос Митца. Он необычайно хорошо видел в темноте, и на этой мрачной необитаемой скале ориентировался, как у себя дома. Не прошло и получаса, как они оказались в маленькой уютной пещерке, где было сухо и тепло.
  Откуда-то - Том так и не понял, откуда - директор извлёк коробок спичек и умело разжёг костёр из сухих веток, валявшихся, между прочим, в большом количестве тут же в пещере.
  Все злоключения были забыты. Развесив мокрые вещи, дети с наслаждением грелись у костра. Кошки наконец сползли с господина Митца. Устроившись в углу пещеры, они принялись усердно себя вылизывать, морщась от горького вкуса морской воды. Шерсть их быстро высохла и снова красиво встопорщилась, как и полагается важным английским кошкам. Из мокрых крыс они снова стали Леопольдиной и Бонифацием.
  Господин же директор блаженно нежился у огня. Круглые глаза его выражали полное довольство жизнью. Казалось, ещё немного - и он тоже замурлыкает вместе со своими питомцами.
  - Кто я такой и что я тут забыл? - повторил он вопрос настойчивой Мартины. Улыбаясь, он долго смотрел на огонь. - Видите ли, это не совсем моя тайна. Между прочим, а что тут делаете вы сами? - Господин Митц бросил на детей любопытный взгляд.
  Рассказывал Том. Катарина вносила необходимые подробности, Мартина уточняла. Господин Митц слушал с неподдельным интересом. Единственным местом, где он прервал рассказ, были слова Тома о попугае, пролетевшем над лодкой.
  - А что было у него в лапах? - поинтересовался он. - Что-то очень длинное и на вид тяжёлое или больше похожее на свёрток бумаги?
  - Честно говоря, мы не приглядывались, - признался Том. - Но что точно - это был тот самый человеко-попугай.
  Директор кивнул, ничуть ни удивившись:
  - Макао - звать его. - И незаметно сменил тему: - Ваша история очень убедительна. Прежде всего, я восхищён и покорён талантом мисс Катарины. - Он хитро поглядел на девочку. - Мои поздравления! Вы так натурально сыграли роль больной... - Катарина попыталась было что-то возразить, но на неё все зашикали. - Я искренне желаю вам найти ваших родителей. Тем не менее, хочу дать добрый совет: не торопитесь рассказывать эту свою историю перому встречному-поперечному, когда попадёте на Остров Счастья.
  - А что, - загорелись глаза у детей, - вы знаете, как туда попасть?
  - Если бы я не знал, - улыбнулся Митц, - я бы, знаете ли, вообще не стал соваться к этой скале.
  На все посыпавшиеся на него вопросы господин Митц отвечать отказался.
  - Постараемся хорошенько выспаться, - предложил он. - А завтра к утру, может быть, непогода уляжется.
  Спать хотелось смертельно. Но засыпать на таком страшном месте было боязно.
  - А эта пещера... безопасная? - спросил Том. - Я имею в виду... Сегодня ведь тринадцатое, пятница. И вообще...
  - Почти всё, что говорят об этой скале, - успокоил Митц, - чистейшая выдумка. Про души умерщвлённых и... что там? - Он рассмеялся.
  - Про морское чудовище, - напомнила Катарина.
  - Чудовища нет.
  - Куда же тогда исчезают все люди, ступившие на эту скалу? - резонно возразила Мартина.
  - Туда же, куда исчезнем мы с вами, - зевнул Митц, устраиваясь на куче сухих водорослей, - после того как хорошенько выспимся.
  
  
  
  ЧАСТЬ 2
  ОСТРОВ ОБОРОТНЕЙ
  
  
  1. ГОСТЕПРИИМНЫЙ ОСТРОВ
  
  Чего Том и девочки не догадались захватить, а господин Митц потерял в пути вместе со шлюпкой, - это хоть что-то, напоминающее еду.
  - Голодать полезно для здоровья, - сообщила фройляйн Гауди, поглядев на осунувшиеся лица своих спутников. - Для людей, оставшихся без пищи, существует один мудрый древний совет.
  - Какой же? - полюбопытствовала Катарина.
  - Затянуть потуже ремни. - Что фройляйн Гауди тотчас же и проделала.
  Предрассветные сумерки пахли мокрой травой и той необычайной свежестью, которая исходит от моря.
  - Надо же, - прислушался Том, - души умерщвлённых больше не поют.
  - Они поют только для мимопроходящих кораблей, - засмеялся господин Митц. Он тщательно затоптал остатки костра и, подхватив одну из сумок, вывел детей из пещеры.
  Они спускались и спускались, пока не дошли до самой кромки воды, где на песке их ждала родная лодка. Море почти успокоилось, и вчерашняя ночь казалась каким-то кошмарным сном. Столкнув лодку, где уже успели устроиться обе кошки, в воду, путники запрыгнули в неё сами. Господин Митц захватил оба весла и уверенно загрёб куда-то вдоль берега.
  Вскоре дети догадались, куда он направляется. В одном месте скала Фельз стояла над водой наподобие арки, открывая вход в подводную пещеру. Теперь Том понял, почему господин Митц разбудил их ни свет ни заря. Судя по следам воды на стене, во время прилива пещера полностью заполнялась водой, и зайти в неё уже было невозможно.
  - Сейчас как раз отлив, - кивнул Митц, заметив взгляд мальчика. - У нас полно времени.
  - А что мы там будем делать? - спросила любопытная Катарина.
  Господин Митц загадочно промолчал.
  ...Лодка плавно въехала под своды арки. Наступила кромешная тьма. Судя по эху, отражавшемуся от мокрых стен, пещера представляла собой низкий длинный туннель.
  Дети сидели притихшие. Из темноты доносились лишь всплески воды из-под вёсел. Было несколько жутковато плыть по тёмной пещере, где над тобой - скала, а под тобой - вода, которая, ты знаешь, поднимется во время прилива до самого потолка.
  Том вспомнил рассказ боцмана о морском чудовище, живущем в подводной пещере. И сердце его невольно содрогнулось. А вдруг рассказ о чудовище - правда, и господин Митц - сумасшедший, решивший завести их прямо в логово морского дьявола? Мальчик оглянулся: где конец этой пещере? Есть ли тут вообще выход? Скоро начнётся прилив, вода поднимется до потолка... их проглотит морская пучина, и толстые длинные щупальца протянутся к их телам...
  От таких мыслей у Тома пересохло в горле.
  - Мя-ау! - сказала Леопольдина, сидевшая на носу лодки. Похоже, она была взволнованна не меньше, чем дети.
  - Мы-ыу, - низким голосом успокаивал свою подругу толстый Бонифаций из-под скамьи.
  У мальчика отлегло от сердце. Нет, ни за что на свете не бросит господин Митц своих кошечек на съедение чудовищу.
  - Мяу! - повторила Леопольдина. Впереди показался просвет.
  Как долго они плыли под скалой, сказать было чрезвычайно трудно... Впрочем, нет. Фройляйн Гауди вытащила кулончик и звонким голосом сообщила:
  - Ровно тридцать три минуты!
  - Мяу! - подтвердила Леопольдина.
  
  * * *
  Погода по ту сторону скалы была солнечная и даже жаркая. Это в ноябре-то! Детям пришлось стянуть с себя куртки и даже тёплые свитера. Море было удивительно спокойное, а небо - синее-синее, и по нему причудливыми фигурками плыли белые облачка.
  Но самое главное - дети явственно увидели вдали перед собой длинную полосу земли. Не нужно было даже подзорной трубы Мартины, чтобы разглядеть между зелёными островками леса остроконечные крыши белоснежных домиков. Всё это выглядело так мило и приветливо, что дети загляделись на представшую их взглядам сказочную картину, позабыв обо всём на свете.
  - Добро пожаловать на Остров Счастья! - послышался голос господина Митца. - Надеюсь, что он окажется для вас счастливым.
  - Мяу! - сказала Леопольдина. - Со своей стороны я сделаю всё возможное. Во всяком случае, я сразу приглашаю всех ко мне в гости.
  Обернувшись, дети застыли с раскрытыми ртами. Вместо кошки на носу лодки сидела прекрасная дама - в белом платье и с белым кружевным зонтиком в руках. Помахивая веером, она приветливо глядела на детей.
  Господин Митц хитро улыбался - словно фокусник, продемонстрировавший свой лучший номер.
  - Думаю, в этом обличье вы ещё не знакомы с моей кузиной Леопольдиной.
  - Ах, я могла бы оборотиться и раньше, - очаровательно улыбнулась Леопольдина. - Но противный Бранко, - она с укоризной посмотрела на Митца, - никак не позволял мне этого сделать.
  С трудом захлопнув рты, дети как по команде повернулись к Бонифацию.
  - Любезный друг мой, от вас тоже кое-чего ждут, - напомнил Митц.
  - Я очень извиняюсь, Бранко, - ответил толстый кот из-под скамьи, - но своим весом я потоплю вам лодку.
  - Неправда, неправда, - возразил Митц. - Эта лодка выдерживает восемь человек.
  - Я и вешу как восемь человек, - ответил кот, но всё же вылез из-под скамьи. И не успели дети даже моргнуть, как место кота занял представительный мужчина внушительного телосложения - в белом прогулочном костюме-тройке, с напомаженными усами и в щёгольской белой шляпе.
  - Бонифаций. - Супруг Леопольдины смущённо кашлянул в кулак. - Собственно, мы уже знакомы. - Он неловко опустился на скамью. - Право же, Бранко, лодка действительно в опасности.
  
  * * *
  - Прежде чем высадиться на берег, - Митц грёб очень неторопливо, - я должен вас кое о чём предупредить. И это очень важно. Ушки - на макушке? Итак, большая просьба: никогда и никому здесь не рассказывайте о том, что вы - люди.
  - Почему же? - удивился Том. - Разве вы сами - не люди? - И запнулся, взглянув на Леопольдину.
  - Нет, - просто ответил Митц. - Людьми, так сказать, в полном смысле слова нас назвать нельзя. Посудите сами. Наш общий знакомый капитан Рабэ - ворон. Ваша бывшая мачеха, как вы знаете, - летучая мышь. Макао - попугай. Ну, а ваш покорный слуга, - он слегка поклонился, - кот.
  Дети с интересом воззрились на Митца, ожидая, не превратится ли он для наглядности в кота. Но тот, не посчитав, видимо, такую демонстрацию нужной, продолжал рассказывать:
  - Остров Счастья - родной дом для всех оборотней, существующих на земле. Оборотни живут повсюду в мире. Кто-то никогда и не выходил из образа человека. Кому-то, наоборот, больше нравится жить в образе зверя. А кто-то даже не знает, что он оборотень. Но для каждого на острове Счастья, если он пожелает, всегда найдётся место.
  - А почему он так называется - "Остров Счастья"? - осведомилась Мартина.
  - Оч-чень, оч-чень интересный вопрос, - кивнул Митц, передавая вёсла Бонифацию. - И вам это, я полагаю, будет очень полезно узнать. На своём острове, видите ли, все оборотни живут господами - прекрасной, счастливой жизнью без забот.
  Катарина взглянула на светящуюся улыбкой Леопольдину. Какое платье, какие манеры! Настоящая английская леди из высшего общества.
  - Вы имеете в виду, - уточнил Том, - что никто из оборотней не занимается грязной работой? Тогда кто же...
  - Люди, - сказал Митц.
  Это прозвучало неожиданно. В наступившей тишине было слышно лишь шумное дыхание Бонифация и скрип вёсел в уключинах.
  - Так, значит, тут всё-таки живут и люди? - оживилась Мартина.
  - Совершенно верно, фройляйн Мартина. И немало. Но только в одном качестве - качестве рабов.
  Наступило неловкое молчание. Леопольдина смущённо вертела в руках зонтик.
  - Ах, как всё несовершенно в этом мире! - с наигранной весёлостью воскликнула она. Пожалуйста, вы только не подумайте, что мы плохо относимся к людям. Но на нашем острове такие законы... Бранко сам... очень... - Она повернулась к Митцу. - Его жена...
  Тут господин Митц бросил на кузину такой взгляд, что та тотчас смолкла.
  И синее небо, и ласковое солнышко, и симпатичные белые домики уже не казались такими милыми. "Рабы" - откуда вообще такое слово взялось? Рабов давно уже не существует в мире.
  - А откуда появились люди на этом острове? - нахмурившись, спросил Том.
  - Оттуда же, - ответил Митц, - откуда появились здесь ваша мама и отец Мартины.
  - Пираты?!
  - Пиратство узаконено правительством острова. Пираты получают хорошие деньги за каждого пленённого человека. Немало пиратских кораблей бороздят моря и океаны. Команда многих из них состоит только из оборотней.
  Тому вспомнилось: в Ветероле причалило судно, и команда моряков с длинными красивыми саблями вышла на берег; они действовали быстро и умело, пленив с полсотни человек, в том числе и их маму.
  - Теперь вы знаете, - продолжал между тем Митц, - почему вы не должны представляться людьми. Будьте добры, назовитесь моими племянниками.
  - Да-да, назовитесь племянниками Бранко, - подхватила Леопольдина. - Это отличная мысль!
  - А мы уж, со своей стороны, - пробасил сквозь усы Бонифаций, - как-нибудь постараемся помочь вам отыскать ваших родителей.
  Лодка коснулась дном берега. Невдалеке перед белым домиком с розовой крышей резвились детишки.
  - И второе, о чём я хочу вас предупредить... - Митц не трогался со своего места. - Избегайте смотреть в глаза кому-либо на этом острове.
  Тут он встал и любезно подал руку Катарине, помогая ей сойти на берег.
  
  * * *
  Городок Зоненшайн сверкал на солнце своими белоснежными домиками - круглыми и полукруглыми, длинными и коротенькими, прямыми и извилистыми, пузатыми и стройными - приветливо смотревшими своими окошками на толпы спешащих туда-сюда прохожих.
  Город оборотней. От такого места дети ждали чего-то необычного. Однако по улицам ходили только люди, люди и люди.
  - В городах, - пояснил Митц, - живут оборотни, предпочитающие образ человека.
  По улице проехала коляска и остановилась перед ними. Двое рысаков нетерпеливо били копытом мостовую.
  - А эти, - шепнул Том господину Митцу на ухо так тихо, чтобы лошади не услышали, - они - тоже ...?
  - Не-ет, - покачал головой Митц, - я очень сомневаюсь. Какой оборотень добровольно сунет голову в ярмо?
  - Так, значит, на вашем острове не все животные - оборотни?
  - Конечно, нет, - улыбнулся Митц. - Мы тоже держим самый обычный скот, и птиц, и ловим рыбу в морях. Откуда же тогда леопардам взять мясо, а лисицам - курочку? Не есть же своих сограждан! Я тоже, между прочим, - промурлыкал неожиданно Митц, - люблю рыбку и молочко.
  Между тем Леопольдина с Бонифацием уже забрались в коляску.
  - Эй! - помахали они. - Так вы едете с нами?
  - Я думаю, молодым людям не терпится пройтись по городу, - ответил Митц и повернулся к детям: - Я прав?
  Дети энергично закивали головами.
  Коляска тронулась прочь.
  - Но после полудня мы ждём вас! - закричала Леопольдина, потрясая зонтиком. - Непременно приходите на обед! Непременно! Ты слышишь, Бранко?
  Коляска исчезла за углом.
  
  * * *
  На широкой площади было не протолкнуться. Палило солнце, катили коляски, шумел народ, повсюду кто-то что-то продавал, а другой у него покупал, и наоборот: один что-то покупал, а другой ему это продавал. Посему было очень весело и оживлённо.
  - Хотите булочек? - предложил Митц. И скрылся в толпе.
  Дети остановились перед дверью внушительного особняка.
  - Смотрите! - показал Том. Над дверью красовалась гравюра, изображающая бульдога с оскаленной пастью. - Уверен на все сто, что здесь живёт бульдог.
  В это время дверь отворилась и на крыльцо вышел грузный широкоплечий человек с отвислыми щеками.
  - Я вам говорил? - прошептал Том. - Как есть бульдог бульдогом.
   Девочки восторженно уставились на оборотня.
  Между тем вслед за "бульдогом" вышел ещё один, совсем не похожий на первого - длинный и тощий, со всклокоченными волосами. Наклонясь к "бульдогу", он что-то быстро говорил. Голос показался Тому знакомым, однако лицом тот ему никого - ну абсолютно никого - не напоминал.
  - А вы уверены, что он здесь? - прорычал "бульдог".
  - Это легко проверить, господин Хундбургер, - ответил тощий, взмахнув длинными руками.
  В это время сзади кто-то легко взял Катарину и Тома за плечи.
  - Налетай и разбирай! - Подмигнув, господин Митц протянул им плетёную корзинку с ароматными булочками. - А потом поворачиваем - и назад. Наш ждёт настоящий обед. В конце концов мы его заслужили. Леопольдина с Бонифацием ждут нас не дож...
  Тут Митц внезапно смолк. Обернувшись, тощий человечек на крыльце, раскрыв глаза и рот, смотрел прямо на него.
  Какое-то мгновение Митц тоже не сводил с него взгляда. Потом вдруг схватил детей за руки и потащил за собой в толпу.
  
  * * *
  ...Народ вокруг свистел, визжал и шарахался в стороны. Стараясь не растерять булочки, Том крепко прижимал к себе корзинку и аккуратно перепрыгивал через все встречающиеся препятствия. И то сказать: под ноги то и дело попадались какие-то собачонки, мыши, длиннохвостые ящерицы... Откуда они только взялись?
  Господин Митц, видимо, знал, что делает. Ибо, явно спеша, он потянул всех направо, срезая угол площади, где глазам открывалась узкая улочка, заполненная экипажами.
  - Пустите, пустите, нам очень нужно, - увещевал Митц, протискиваясь вперёд.
  - Стойте! - раздалось сзади. - Немедленно остановиться!
  Споткнувшись об оглобли кареты, Том высыпал часть булочек на грудь какой-то очень узкой даме. Дама сердито зашипела.
  - Держите их! - раздалось почти совсем за спиной.
  Обернувшись, Том увидел Хундбургера, а с ним - длинноногого и ещё с полдюжины помощников. Не замечая мальчика, они прорывались куда-то мимо него.
  Митц с девочками уже исчезали между лавками.
  - Хватайте того, что в кепи! - пронзительно закричал длинноногий. И растянулся на мостовой, споткнувшись о Тома. Холодные голубые глаза непонимающе уставились на мальчика. Том подскочил как ужаленный и, не теряя времени, пролез под оглоблями кареты.
  Где господин Митц? Где девочки?
  - Взять его!
  Сзади раздался громовой лай. А потом визг десятков голосов. Том оглянулся: помощники господина Хундбургера все до единого обратились в бульдогов.
  Свора бульдогов - не то, что группа бегунов. Рыча и скаля пасти, псы помчались по следу Митца, опрокидывая по пути не слишком проворно уступавших им дорогу прохожих.
  - Именем закона! - кричал откуда-то взявшийся полицейский, потрясая дубинкой. - Вы нарушаете правила! В черте города запрещено применять когти и клыки!
  - Именем закона! - прорычал ему в ответ господин Хундбургер. - Мы ловим государственного преступника! Освободите дорогу!
  Псы рвались вперёд, лязгая клыками. Впереди метнулось чёрное кепи господина Митца. Том зажмурился. Толпа вокруг заорала, завизжала и замяукала.
  - И-и-и-и-и! Вон он!
  Том открыл глаза. И вовремя, чтобы увидеть впечатлящее зрелище: оттолкнув от себя девочек, Митц взлетел на крышу кареты, обернувшись в прыжке чёрным котом.
  Стрелой промчался кот по крышам стоявших бок о бок карет... взметнулся на карниз высившегося рядом дома...
  - Стреляйте! - неистово кричал длинноногий. Он стоял совсем рядом с Томом и в отчаянии ломал руки.
  - Ну уж, милый, вы махнули, - взглянул на него Хундбургер. - Я понимаю - задержать важного преступника. Но стрелять... у нас нет должных полномочий.
  Тем временем кот, царапая когтями водосточную трубу, взобрался на крышу... перемахнул на трубу соседнего дома... нырнул в отверстие чердачного окошка и...
  - Не уйдёшь! - взвизгнул длинноногий, сорвался с места и взвился в воздух зелёным попугаем.
  "Макао! - мгновенно признал Том. - Попугай капитана Рабэ!"
  А попугай между тем, громко хлопая крыльями, взлетел на крышу дома и исчез в окне чердака.
  Зрители не спешили расходиться, подозревая, похоже, что это ещё не конец. Под окнами дома собралась многочисленная толпа.
  И действительно: не прошло и пяти минут, как через чердачное окно на нижестоящих посыпались сначала зелёные и синие перья, а потом и сам их хозяин - изрядно потрёпанный и пронзительно кричащий - покатился кверх тормашками по крыше.
  - Н-да, - покачал головой Хундбургер. - Искать чёрного кота в тёмной комнате... особенно если его там нет... Но долг есть долг. ...Обыскать все чердаки по эту сторону улицы! - распорядился он.
  
  
  2. КОШКИН ДОМ
  
  Держа в руке корзинку с оставшимися на дне булочками, Том брёл по улице - той самой, по которой они с Митцем вышли сегодня на площадь. Катарина с Мартиной шли следом.
  - У меня хорошая зрительная память, - сообщила Мартина. - Я никогда не заблужусь в том месте, где побывала хоть раз. Вон за тем углом мы расстались с Леопольдиной и Бонифацием.
  - А меня волнует, что сталось с господином Митцем, - поделилась Катарина. - Ходить по крышам так опасно!
  В этот момент водосточная труба над их головами задрожала. И не успели дети даже задрать головы, как по карнизу пробежала какая-то тень, и знакомый чёрный кот мягко спрыгнул перед ними на мостовую.
  Господин Митц выглядел несколько помятым, и костюм его был чем-то перепачкан, но круглые глаза азартно искрились.
  - Очень хорошо, что вы явились сюда. - Он виновато поглядел на них: - Я прошу меня простить...
  - Да что там! - махнула рукой Мартина. - Какие пустяки! Так мы идём на званый обед или нет? Я умираю от голода и жажды и готова выпить бочку вашей валерианы, господин Митц...
  
  * * *
  Дом кузины Леопольдины стоял на зелёной тенистой улице. Белоснежные колонны подпирали фасад, а широкую парадную лестницу охраняли две белые мраморные кошки.
  В гостиной собралось уже немало гостей: дамы в богатых туалетах, кавалеры в строгих смокингах. Слуги в парадных ливреях бегали на цыпочках со звенящими бокалами на хрустальных подносах.
  - Благодарю. - Очаровательно улыбнувшись, Катарина взяла с подноса хрустальный бокал с чем-то белым.
  - О, да это сливки! - удивился Том, пригубив из своего бокала.
  - И притом отличные! - промурчал Митц и щёлкнул пальцами слуге: - Эй! Ещё сливок!
  - Вам с клубничным или персиковым вкусом? - осведомился тот.
  - А можно с ананасовым? - загорелись глаза у Катарины.
  - Один момент, - кивнул слуга и двумя пальцами выудил из толпы бакалов один.
  - Это оборотень? - шепнул Том на ухо Митцу.
  - Кто? Слуга? Не-ет. Все слуги здесь - рабы этого дома.
  - Ах! - Катарина прикрыла рот рукой. - Как жалко!
  - Ну-у, за них вы можете не переживать, - успокоил Митц. - Служить Леопольдине и Бонифацию - одно удовольствие.
  - Если все люди так похожи на оборотней, - задумчиво выговорил Том, - а оборотни - на людей...
  - Да, и что же? - склонился к нему Митц.
  - В таком случае... рабу легко сбежать и сказаться оборотнем. Вот и всё.
  - Э-э, нет, - покачал головой Митц. - Это дело очень опасное. Если разузнают, что ты - раб... после такого обмана тебе грозит смертная казнь. По законам этого острова.
  - Но откуда это узнают, - возразил мальчик, - если человек не признается сам?
  - Действительно, откуда? - подхватила Мартина, как раз подошедшая с апельсиновым мороженым в руках.
  - Оборотня очень легко отличить от человека, - сказал Митц.
  - Каким же образом?
  - По глазам.
  В этот миг грянула музыка и на пороге появились хозяин с хозяйкой. Утопая в кружевах и помахивая веером, Леопольдина поплыла меж гостей, одаривая всех и каждого лучезарными улыбками.
  - Ах, простите мой небрежный наряд... Мы только что вернулись из Англии... У моей английской тётушки... Как ваше здоровье, господин Шнурбарт? Я имею в виду ваш хвост... Погода?.. Ах, погода на обратном пути была ужасная... Этот шторм... этот противный туннель... Вы же знаете, каким путём приходится каждый раз возращаться... Я спасалась одной валерианой... Извините?.. Да-да, вы правы - чудесное средство... Пройдёмте же, пройдёмте же... дамы и господа, милости прошу за стол!
  ...Только увидев длинный, обильно заставленный едой стол, дети осознали, как давно они ничего не ели. Катарину усадили рядом с хозяином и хозяйкой, господин Митц скромно затерялся где-то в дальнем углу, а между Мартиной и Томом влезла маленькая сухонькая старушка.
  - Дорогие гости! - с чувством произнесла Леоольдина. - Так чудесно видеть вас всех снова в моём доме! После долгого утомительного путешествия в страну английских кошек удивительно остро осознаёшь любовь и тоску, - тут Леопольдина смахнула слезу, - по своему настоящему дому!
  Гости зааплодировали.
  - Ибо что значит для кошки дом? - продолжала она. - Это - всё! Это - больше, чем... - тут она запнулась, подыскивая подходящее сравнение, - больше, чем...
  Гости зааплодировали ещё восторженнее.
  - Вы понимаете, - глаза её были полны слёз, - что я хочу сказать?.. Так поднимем же бокалы самых лучших сливок за наш родной остров - Остров Счастья!
  В воздух дружно взметнулись сверкающие бокалы с белоснежными сливками, и господа кошки (ибо то были, без сомнения, они) с чувством выпили за процветание родного острова.
  Бонифаций тоже произнёс речь. В основном она сводилась к пожеланию всем хорошего аппетита. "Особенно прошу обратить внимание на вот эти вот сосисочки. Пикантно, очень пикантно. В Англии их сейчас едят все кошки из аристократического общества."
  После этого за столом полилась светская беседа.
  Том ел всё, до чего дотягивались руки. Не сразу, но довольно скоро он понял, что почти всё, что было на столе, плавало когда-то в море - иначе говоря, было рыбьего происхождения. А маленькая рюмка с краю от тарелки, как он догадался, содержала в себе не что иное, как крепкий настой валерианы.
  - Для вашего возраста, пожалуй, крепковато, - тепло улыбнулась старушка, сидевшая по соседству между ним и Мартиной. - Но приятно возбуждает, не правда ли?
  Вся старушка была на удивление хрупкой и сморщенной, но живые глаза так и бегали - туда-сюда, туда-сюда.
  - Если хотите маринованных мышей - вон там, то я вам передам, - охотно предложила она. - Сама я не ем мяса.
  Том вежливо отказался.
  - Вы - тоже? - с восхищением поглядела на него старушка. - Вы тоже вегетарианец?!
  - Нет, я... не совсем чтобы... То есть...
  - Я - убеждённая вегетарианка, - гордо промурлыкала старушка. - В жизни я ещё ни разу не съела ни кусочка мяса. Но моя страсть - это рыба. Особое лакомство для меня, - прошептала она доверительно, - это китовина. Вот, попробуйте сами. - Старушка сняла крышку с большой жаровницы и вытащила оттуда несколько ароматных кусков розоватого цвета. - Нежное китовое мясо! Так и тает во рту! И это очень удобно: - закивала она убедительно, - не надо пережёвывать. В старости, знаете ли, иногда бывают неприятности с зубами...
  - Если речь зашла о китах... - пробасил, глянув на них, толстый господин в смокинге и повернулся к своему соседу: - Знавал я одного кита. Хороший был парень, жил на побережье Бразилии. Блауваль - фамилия была у него такая...
  - Однако, если вы едите китовину, - возразила сидевшая рядом Мартина, - значит, вы уже не вегетарианка.
  - Как так? - не поняла старушка.
  Пристально поглядев на неё сквозь очки, фройляйн Гауди назидательно сказала:
  - Каждому десятилетнему ребёнку известно, что киты - это не рыбы, а млекопитающие.
  - Не рыбы? - поразилась старушка. - Но у них ведь есть плавники! И хвост! И... - Старушка оглянулась в поисках поддержки.
  - ...Да, так вот, - продолжал, холодно взглянув на них, толстый господин в смокинге. - Как-то раз собрались мы со стариной Блаувалем...
  - Послушайте, - озабоченно сказала старушка, - как же так? Получается, что я всю жизнь ела мясо?..
  Том сочувственно вздохнул.
  - А вы уверены? - продолжала допытываться она. - Это действительно так? А как же плавники? А хвост?!
  - Что ж, - пожала плечами фройляйн Гауди, - у меня тоже, как и у макаки, есть глаза, уши и рот. Однако ведь это не значит, что я макака.
  - А... простите... кто вы? - заинтересовалась старушка.
  - Кто я? - не поняла Мартина.
  Том сделал "страшные" глаза, но девочка ничего не заметила.
  - Ну да, - оживилась старушка. - Вы сами признались, что вы - не макака. Горю нетерпением узнать, что вы за зверь. Готова поспорить, - обернулась она к Тому, - что из морских! Такая осведомлённость о китах! Дайте, дайте я попробую отгадать! - Она оценивающе оглядела Мартину. - М-м... камбала?
  - Кто, я - камбала?! - вскинулась Мартина. - Я...
  Том вспотел. Нужно было её предупредить. Но как? Схватившись за скатерть, он нырнул под стол так глубоко, что над тарелкой осталась только его голова.
  - Ау! - вскрикнула старушка. - Кто-то наступил мне на ногу!
  - Как, как вы сказали? - удивлённо повернулся к Мартине толстяк в смокинге. - Человек - вы говорите?..
  В это время по столу прокатился шелест голосов и все взгляды обратились на хозяев дома. Держа в руках небольшой ларец с просверленными в стенках дырочками, Бонифаций обвёл гостей хитрым взглядом. По всей видимости, ларец этот был знаком присутствующим. Ибо когда Бонифаций многозначительно потряс им в воздухе, по зале прокатился уже нескрываемый вопль ликования.
  - Дорогие гости! - Голос Леопольдины срывался от волнения. - Я надеюсь, все уже достаточно насытились, и пришло время...
  Гром апплодисментов прервал её речь.
  Сияя счастливой улыбкой, раскрасневшаяся Леопольдина приподняла крышку ларца и под восторженные рукоплескания вытащила оттуда двумя пальчиками за тонкий розовый хвостик большую белую мышь.
  Подождав, когда утихнет возбуждённый гомон, она торжественно провозгласила:
  - По обычаю нашего дома, мне хотелось бы пригласить всех желающих...
  Снова гром апплодисментов. "Ах, я вся прямо сгораю от нетерпения!" - прошептала старушка на ухо Тому.
  - ...поиграть с нами в кошки-мышки! - закончила хозяйка. Вой восторга заглушил её слова.
  Подняв мышь высоко над головой, Леопольдина продолжала:
  - Как и полагается, я даю всем присутствующим время, чтобы собраться... - Небольшая пауза. Гости зашевелились. - ...И считаю до трёх. Победитель получает приз!
  Выйдя на середину залы, Леопольдина положила мышь на блестящий паркет и, придерживая её только двумя пальчиками за хвостик, принялась считать:
  - Один... - В наступившей тишине было слышно лишь сдерживаемое дыхание гостей. - Два...
  Тут толстый господин в смокинге не выдержал и, опрокинув стол, бросился вперёд. Растерянное "Три..." потонуло в диких воплях толпы.
  В ужасе закрыв глаза, мышь со всех лап бросилась наутёк. Но не тут-то было! Дамы в изящных туалетах, господа в строгих смокингах, визжа, мяукая и сбивая друг друга с ног, носились за ней по всей зале, не давая уйти.
  - Вон она! Держи! Держи! - доносилось то из одного, то из другого конца залы.
  Пол трясся, стены гудели от топота ног, хрустальные бокалы из-под сливок подпрыгивали и чокались друг с другом за процветание острова.
  За столом остались лишь трое, а именно: Катарина, Мартина и Том.
  - Я нашла её, нашла! - радостно сообщила знакомая старушка, забравшись под стол. - Держите её за хвостик!
  Эта реплика адресовывалась Катарине. Не успев уразуметь, в чём дело, девочка вдруг обнаружила в своей тарелке мышь.
  Тут бы ей и радоваться. Вся закавыка однако заключалась в том, что Катарина до смерти боялась мышей. Вместо того чтобы схватить её и крепко держать, девочка подскочила как ошпаренная и испустила жуткий визг. Но мышь, видимо, почуяв в Катарине единственное здесь существо, не посягающее на её жизнь, уцепилась за воротник своей спасительницы и попыталась спрятаться у неё под платьем.
  - Победительнице - ура! - продерижировал Бонифаций.
  Девочку вместе с мышью водрузили на стол и долго ей аплодировали. Со всех сторон на неё сыпались искренние поздравления. И только толстый господин в смокинге недовольно проворчал:
  - Держу пари, что эта мышь выдрессирована хозяевами. А то и вовсе, - прошетал он на ухо одному из гостей, - мышиный оборотень, которому Бонифаций хорошо платит.
  
  * * *
  После того как от Катарины отцепляли, отцепляли и наконец отцепили прикипевшую к ней душой мышь, девочка ещё долго не могла произнести ни слова. Даже приз - маленький аквариум с золотыми рыбками, на котором было написано: "Кушать с перцем и английскими приправами" - не смог вывести её из оцепенения.
  И только когда гости разошлись, а Катарину усадили в мягкое кресло и отпоили тёплым молоком с валерианой, к девочке постепенно вернулся дар речи.
  ...Три кошки уютно расположились на мягком диванчике.
  - Мне срочно нужно из города вон, - поделился чёрный кот. - Дела, дела, дела! Потому предлагаю уже сейчас подумать, как помочь нашим друзьям отыскать их родителей.
  - А что, - поинтересовался толстый дымчатый кот, - есть какие-то мысли?
  - Я собирался взять детей с собой, - объяснил чёрный. - Моя супруга будет очень рада...
  - Ах, дорогой кузен, - возразила пушистая белая кошка, - я решительно против! Это же яснее ясного, что дети должны остаться у нас. Во-первых, в этом доме им будет уютно, весело и сытно. А во-вторых, всем известно, что через наш городок - самый ближний к скале Фельз - проходят почти все люди, когда-либо и где-либо пленённые пиратами. Необходимо просто навести справки, что сталось с людьми, привезёнными год и три месяца назад капитаном Рабэ. Вот увидите, - улыбнулась она детям, - что не пройдёт и трёх недель, как мы найдём ваших родителей.
  Дети бросились благодарить.
  - Но, дорогая кузина, - робко пробормотал чёрный кот, - мне бы тоже хотелось внести свою лепту. Всё-таки эти молодые люди спасли мне жизнь.
  - Ты забываешь, Бранко, - укорил его толстый, - что не только ты один погибал в волнах. Ежели тебя мучает совесть, то ты можешь внести свою лепту, выкупив одного из их родителей.
  На том и порешили.
  Утро застало детей крепко спящими на тёплых перинках в тёплых-тёплых корзинках.
  
  
  3. СОУЧАСТНИКИ
  
  Погода была великолепная, когда Том, Катарина и Мартина вышли погулять. Солнышко ласково грело, ветерок отдавал солёным запахом моря, птички радостно пели...
  - Нет, нет, нет, нет! - закричал соловей, схватившись за голову. - Это никуда не годится! От такого пения у меня скоро уши отпадут! Ну-ка, начнём сначала: и-и раз! и-и два! и-и...
  Дети свернули налево, потом налево, потом ещё налево, пока не оказались в красивом парке с тенистыми аллеями. Повсюду благоухали цветы, пели птицы, журчал водопад. А на зелёной лужайке какой-то господин выгуливал бульдога и сам себе вслух читал газету:
  - "...Новости прошедшего дня... Обед у господина д'Ромедара (выпито пять бочек лимонада...)" М-да... "Турнир в пустом переулке между благородными сэрами О'Ленем и О'Лосем. Дама сердца... Напоминаем: применение рогов в черте города наказываеся по закону. Нарушители были препровождены..." Да... "...В посудную лавку вломился слон: ...вломился, напосудил, выломился и ушёл..." Что ещё? "Заплыв на тридцать три километра между дельфинами... Конкурс красоты среди павлинов..." Это всё пропустим, не правда ли?.. Э-э... вот, пожалуй: "Безумная вакханалия в доме у гражданина Бонифация... надравшиеся валерианы кошки... хозяин подозревается в шулерстве... дрессированная мышь..."
  Дети подкрались сквозь кусты, прислушиваясь.
  - Это нас не очень интересует, не правда ли?.. - продолжал сам с собой разговаривать странный господин. - А вот интересно: э-э... "Вчера на площади Красных Зябликов члены тайной полиции чуть не схватили опасного государственного преступника..."
  Бульдог, до того времени носившийся кругами вокруг странного господина, остановился как вкопанный.
  - Ввв-ав! - сказал он сердито.
  - "...тяжело ранив члена тайной полиции..." - продолжал читать странный господин, - "...ловко увернулся... и в последнюю минуту скрылся в неизвестном направлении..."
  - Ввв-ав! - ещё раз сказал бульдог. - Приметы соучастников, болван! Есть описание?
  - Сейчас, ваше высокоблагородие, - кивнул странный господин. - Ага... "Соучастники... Две молодые особы... Старшая: очки, шляпка, платье в клетку... не исключено, что оборотень-очковая кобра... Младшая: длинные волосы, кружевное платье детского покроя, испуганный взгляд... Подозревается мальчик: толстый, лицо глуповатое... по всей видимости, продавец булочек. ...Ранее под наблюдением не числились..."
  - Ну а сам-то, сам-то?!.. - Нетерпеливый бульдог подскочил к газете и, вмиг обернувшись господином Хундбургером, пробежал глазами газетный очерк. - Ну, вот видишь, чёрным по белому написано: "Оборотень-кот, средних лет, волосы чёрные, глаза круглые, чёрный плащ, чёрный кепи, необычайно проворен (по роду занятий канатоходец и циркач), может быть вооружён... и очень опасен, фамилия - Митц. Приметы в образе кота..." Уфф! - потянулся Хундбургер так, что заскрипели мышцы. - Отлично: теперь он от нас не уйдёт. Всё! Довольно на сегодня утренней пробежки. Мне пора на службу.
  И, свистнув странному господину, начальник тайной полиции зашагал по тропинке прочь.
  
  * * *
  - ...Оборотень-кобра! - сердито бормотала фройляйн Гауди. - Очень интересно, кому это пришло в голову?
  - Ладно, не принимай близко к сердцу, - успокаивал Том. - Ты один раз уже некстати погорячилась, когда тебя назвали... как же?..
  - Между прочим, - ловко перевела Мартина разговор, - пока мы тут прохлаждаемся, господину Митцу грозит серьёзная опасность. Всякий, прочитавший "Утренние новости", узнает его на улице, и тогда...
  - Чего же мы стоим? - вскричала Катарина. - Пойдёмте скорее назад!
  Чтобы не повторять круг, который они проделали сегодня утром, дети пошли напрямую... вернее, попытались пойти напрямую. Ибо улочка, на которую они свернули, заканчивалась неожиданным тупиком, и им пришлось резко свернуть направо... потом ещё направо, а потом ещё направо, а потом...
  - О! - удивиласьКатарина. - Знакомый дом! Где-то я его уже видела...
  - Я точно знаю, где ты его видела, - сказала Мартина. - Ты видела его на этом самом месте - вчера, когда господин Митц изволил забраться на его чердак...
  Мартина не успела договорить, так как проходившие мимо двое джентльменов схватили её вдруг за руки и принялись заталкивать вглубь стоявшей рядом кареты.
  - Караул! - закричал Том. - Помоги...
  Соскочивший с козел кучер налетел на Тома.
  Катарина бросилась прочь.
  Если бы карета стояла лошадьми в ту сторону, куда побежала девочка, её бы непременно нагнали. Но, слава богу, на такой узенькой улочке карета не могла развернуться. И когда сопротивляющихся Тома с Мартиной наконец связали и запихнули в карету, девочки простыл и след.
  - А, ну её! - махнул рукой кучер и взялся за вожжи. - Поехали! Господин Макао будет доволен.
  
  * * *
  Господин Макао оказался недоволен.
  - Этакие болваны служат в здешней полиции! - раздражённо сказал он, кинув свирепый взгляд на "бульдогов". - Схватить предписано было Митца, а не этих... Увидели подозреваемых - надо было тихонько проследить, куда они направятся. Вас зачем в "джентльменов" нарядили? Они бы наверняка и вывели бы вас к Митцу. А теперь...
  У Макао был явно нездоровый вид: бледный, осунувшийся, с порезанной щекой, он производил вид человека, недовольного ходом событий.
  - А где, собственно, третий? - спросил он, скользнув взглядом по задержаным. - ...Сбежала?! Ну-у, всё: - всплеснул он руками, - теперь она предупредит Митца и тот ещё сегодня исчезнет из города!
  Пройдясь с кислым видом туда-сюда по комнате, он остановился наконец перед Мартиной.
  - Ну-с, мисс очковая кобра... что скажете мне ценного?
  - Потрудитесь выбирать выражения, - холодно ответила фройляйн Гауди.
  - Разве я ошибаюсь, - усмехнулся Макао, - и вы - не змея? Тогда, простите за любопытство, кто вы?
  - Я требую, чтобы нас отпустили, - сверкнула очками фройляйн Гауди.
  - Этого мы никак не можем, уважаемая мисс кобра. Вас видели вчера вместе с Митцем эти двое, - кивнул он на "бульдогов". - Они же вас сегодня и опознали. А этого, с булочками, - взглянул он на Тома, - я сам заприметил вчера. Да не было времени им заниматься, нужно было ловить Митца. ...Что же касается того, мисс кобра вы или мисс лошадь, - повернулся он к Мартине, - давайте, покажите нам свой истинный облик!
  Мартина прищурилась:
  - Если я предстану в своём истинном облике, господин попугай, то вам непоздоровится.
  - Ничего, - усмехнулся Макао, - в целях самообороны я ношу с собой револьвер.
  Какое-то время взгляды их со скрежетом перекрещивались. Потом вдруг Макао упал в стоявшее рядом кресло и разразился неудержимым хохотом:
  - Ах... ах!.. - долго не мог он остановиться. - Вот оно, оказывается, что! - И весело посмотрел на бульдогов: - Нам в руки попались - кто вы думаете? - обыкновенные рабы!
  - Мы не рабы! - вскинулся Том.
  Макао насмешливо улыбнулся:
  - На этом острове, мой мальчик, все люди - рабы.
  - С чего вы взяли, что мы - люди? - возразил Том.
  - Прочёл в глазах нашей сердитой мисс, - засмеялся тот. - Вы, оказывается, даже не знаете, как отличают оборотня от человека?
  Мальчик с девочкой опустили глаза.
  - Это хорошо... - потирал руки Макао. - А я давно подозревал... Я видел вас в лодке - тогда ночью. Это вы вытащили Митца из воды? А я-то надеялся - он утонет. Ну-у, после этого, я надеюсь, он посчитает себя обязанным выручить вас отсюда. Ждите его вскоре. И мы подождём, - подмигнул он "бульдогам".
  Довольный, Макао так и бегал по комнате.
  - Как хорошо, что упустили девчонку. Она всё расскажет Митцу, тот явится сюда... Сегодня определённо удачный день!
  - Отпустите нас! - вскричал Том. - Вы не имеете права! Мы ничего не сделали!
  - Ещё чего, - холодно бросил тот. - Во-первых, рабов на свободу не отпускают. Во-вторых, вы - соучастники, и с вами поступят согласно закону. - Он махнул "бульдогам": - Заковать в кандалы!
  
  
  4. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ВЫНУЖДАЮТ
  
  Предрассветные сумерки ещё не успели покинуть землю, когда - "цок-цок-цок" - по пустой площади Красных Зябликов процокали копыта четвёрки лошадей. Карета остановилась перед дверью полицейского управления. Соскочивший с запяток лакей поспешно растворил дверцы. На мостовую опустились две ноги в до блеска начищенных ботинках, а секунду спустя под свет фонарей предстал внушительного вида мужчина - при цилиндре, длинном плаще и пышных усах.
  "Тук! Тук-тук! Тук!" постучал лакей в дверь. Заспанный дежурный полицейский просунул голову в щель.
  - Его превосходительство начальник тайной королевской полиции генерал Гепардиус! - прокричал лакей ему в лицо.
  Дверь растворилась во всю ширь.
  Массивная фигура начальника тайной королевской полиции заполнила собой пол-кабинета.
  - Позови-ка сюда Макао, дружок, - приветливо обратился он к полицейскому.
  - Господин Макао... ещё не прибыл.
  - Как так "не прибыл"? - не понял Гепардиус.
  - Э-э... не прибыл на службу, - объяснил полицейский. - По причине раннего времени. Ещё только четыре часа утра...
  - То есть... - задохнулся Гепардиус. - Как должно вас понимать? Он что - спит дома на мягких подушках, в то время как я маюсь всю дорогу в карете?!
  - Так точно, - растерянно подтвердил полицейский, - господин...
  - Начальник тайной королевской полиции, к вашему сведению! - отчеканил Гепардиус. И гневно прошёлся по комнате. - Этот Макао... Он известил меня срочным письмом... Я бросаю все важные дела, самолично трясусь всю ночь в карете, ни свет ни зарая являюсь в полицейское управление, и что же?.. Я должен дожидаться, когда этот Макао выспится и изволит, наконец, явить мне свою персону? Та-ак! - Глаза генерала многообещающе сощурились: - Это пахнет увольнением со службы.
  - Но, ваше превосходительство! Если вашему превосходительству что-то нужно... Мы пошлём за господином Макао...
  - Не надо! - махнул рукой Гепардиус. - Пускай спит себе на мягких подушках. Где эти ваши двое задержанных, из-за которых я трясся всю ночь в карете?
  - Один момент, ваше превосходительство! - подскочил полицейский. - Они сию минуту предстанут перед вами.
  ...Раскрыв рты и вытаращив глаза, Том с Мартиной смотрели на начальника тайной полиции. А тот, оглядев их, обрадованно заулыбался:
  - Они! Те самые, голубчики! Я сразу узнал их. Эх, попугай, сумел таки словить их! Молодец, Макао! Я готов даже простить ему его мягкие подушки.
  Сияя улыбкой, Гепардиус обратился к полицейскому:
  - Ну что ж, я доволен. Не зря, значит, я трясся в карете! Передайте ему мою личную признательность.
  - Ваше превосходительство не будет дожидаться господина Макао? Или господина Хундбургера? Мы можем послать...
  - Нет, - благодушно улыбнулся генерал. - Пускай спят на своих мягких подушках. ...Кандалы-то крепкие? - озабоченно склонился он над задержанными.
  - Без всякого сомнения! - уверил полицейский.
  - Ну, давайте их в мою карету. А Макао передайте... Да-а, так и передайте, - сказал он, уже спускаясь с крыльца, - что всё это пахнет повышением по службе.
  Солнце ещё не коснулось своими лучами мостовой, когда карета с генералом Гепардиусом, Томом и Мартиной покинула широкую площадь Красных Зябликов, скрывшись в одной из узких улочек.
  
  * * *
  Отчаянно хлопая глазами, дежурный полицейский переводил растерянный взгляд с одного начальника на другого.
  Макао бегал взад-вперёд по комнате, схватившись за голову.
  - Что вы стоите, - налетел он с разбегу на полицейского, - чурбан чурбаном? Опишите хотя бы приметы этого вашего "Гепардиуса"!
  - Этакой представительной внешности, - виновато затараторил тот, - очень из себя важный... с громовым голосом...
  - Пропали! Исчезли! - заломил руки Макао. - Мне что - нельзя отлучиться отсюда даже на ночь? Что вы замолчали? - вновь накинулся он на полицейского. - Он что-то говорил, этот "Гепардиус"?
  - Обещал повысить вас по службе, - заискивающе улыбнулся тот.
  Испустив дикий вопль джунглей, Макао рухнул на стул.
  - Ввв-ав! - коротко выразился Хундбургер. - Не огорчайтесь так сильно, мой друг. У меня есть кое-какие свежие новости. Мне только что сообщили, что третьего дня на званом обеде у кошачьих оборотней... присутствовали трое детей человеческого происхождения.
  Глаза Макао загорелись:
  - Где?! Адрес?.. Улица?..
  - У меня всё записано, - улыбнулся Хундбургер, доставая из кармана маленькую записную книжечку.
  - Ага, приют шпионов... Эту язву необходимо выжечь калёным железом. Пошлите туда ваших лучших легавых.
  
  * * *
  Стоя на коленях перед Томом, Митц долго распиливал наручники на руках у мальчика. "Взынь-взынь! Взынь-взынь!" - звенел металл. Митц вытер пот со лба.
  - А ключик нельзя было попросить? - осведомился он.
  - Я как-то не подумал, - благодушно ответил Бонифаций, он же - "начальник тайной королевской полиции генерал Гепардиус".
  - Ой! - вскочила Катарина. - Я совсем и позабыла! - И поспешно принялась снимать с шеи цепочку с ключиком.
  - Видите ли, мисс Катарина, - поморщился Митц, взглянув на ключ, - он не совсем подходит к этому замочку. Скорее, он подошёл бы... ну, скажем, к входной двери.
  - Это всё потому, - объяснила девочка, - что в последний раз им открывали входную дверь. Дайте-ка я попробую...
  Едва ключик коснулся скважины, как в тот же миг скукожился до нужных размеров. "Хрык-хрык" - здесь, "хрык-хрык" - там, и Том скинул кандалы с рук и с ног. То же самое было проделано и с оковами фройляйн Гауди.
  - Таких фокусов я ещё не видел, - признался потрясённый Митц. - Мисс Катарина, льщу себя надеждой, что вы всё ещё не выбросили из головы идею стать актрисой цирка.
  - Бранко, хоть на минуту забудь о своём цирке. Вас ищет полиция! - напомнил Бонифаций.
  - Ах, вы правы, - вздохнул Митц. - Обстоятельства, так сказать, вынуждают. Мы должны ещё сегодня вечером покинуть город. Я никогда себе не прощу, если по моей вине с вами снова что-нибудь случится.
  
  * * *
  За окном уже совсем стемнело, когда господин Митц, усевшись в прихожей на дорожную сумку, знаком подозвал к себе Тома. На коленях у директора цирка лежало два револьвера. Подмигнув оторопевшему мальчику, он заговорщически улыбнулся:
  - Один - вам, господин скрипач, один - мне.
  - Это... - разинул Том рот, - настоящие?
  - Самые что ни на есть, - уверил Митц. - В каждом - по шесть пуль. Можно убить подряд шестерых. - И протянул мальчику один из револьверов.
  Сунув руки в карманы, Том опасливо воззрился на блестящий ствол.
  - Право же, можете не сомневаться, - заверил Митц. - Отличное оружие. Марки "пифпаф 13".
  - А можно - мне? - раздался вдруг тоненький голосок за его плечом.
  Глаза Катарины жадно горели.
  - Вообще-то, - пробормотал Митц, - для девочки это не совсем подходящая игрушка.
  - К вашему сведению, я уже давно не в том возрасте, когда играют в игрушки, - важно сообщила Катарина. И протянула руку к револьверу: - Покажите мне только, куда нужно нажимать...
  - Это мой! - поторопился перехватить оружие Том.
  - Так нечестно! - воскликнула девочка, крепко держась за рукоять. - У тебя уже есть эльфийский лук со стрелами!
  - Стойте! - кинулся к ним Митц. Но было уже поздно: раздался выстрел, запахло дымом, а в потолке прихожей откуда ни возьмись появилась дыра.
  - Ну вот, - огорчился Митц, - теперь им шестерых уже не убьёшь.
  * * *
  Было прохладно, в небе светили звёзды, вдали чернел лес. Взобравшись на пригорок, беглецы в последний раз обернулись. В ночной темноте городок Зоненшайн весело посвёркивал своими многочисленными окошками.
  - А вон там, - показала Катарина, - особенно красиво полыхает.
  - Да это пожар! - воскликнул, приглядевшись, Том.
  - Вот так бывает всегда, когда неосторожно играют с огнём, - покачала головой фройляйн Гауди.
  Крепко взявшись за руки, они принялись спускаться с пригорка вниз - куда-то в сплошную черноту между деревьями, полагаясь лишь на удивительную способность господина Митца видеть в темноте.
  ...А пожар в городе продолжал полыхать, разгораясь всё ярче и ярче. Пламя лизало стены, пламя лизало крышу, пламя лизало белых мраморных кошек по обеим сторонам парадной лестницы... "Тили-бом! - кричали колокола. - Тили-бом!" Кошкин дом горел...
  
  
  5. ЛЮБИМЫЕ ЖИВОТНЫЕ ГОСПОДИНА МИТЦА
  
  Утром стало ясно, где они брели ночью: по самой кромке леса. Как все представители кошачьего рода, Бранко Митц бодро топал и топал всю ночь, волоча за собой полусонных, то и дело спотыкающихся спутников. И только к утру, когда небо на востоке заметно посветлело, он наконец зевнул и милостиво согласился сделать небольшой привал.
  - Но, естественно, не здесь, а на том берегу, - указал он на шумевший меж деревьями бурный ручей.
  Заставив путников разуться ("если жалко обувь, конечно") и бормоча что-то про острый нюх "всяких там ищеек", он целый час вёл их по самой середине ручья, не позволяя даже шагу ступить на берег.
  Такая утренняя прогулка в холодной воде чрезвычайно всех взбодрила, если не сказать больше. Во всяком случае, желание поспать куда-то пропало. А господин Митц пообещал повторять такие прогулки всякий раз, как в поле зрения попадётся "какой-нибудь хорошенький водоёмчик".
  - Это поможет нам замести следы, - пояснил он, устраиваясь под берёзой. - У этих собак нюх почище, чем у кота.
  - А что, - Тому вдруг стало не по себе, - нас разве ищут с собаками?
  - Вне всякого сомнения, - зевнул Митц, растягиваясь в траве.
  Мальчику вспомнились бульдоги. Он хотел было уточнить породу преследующих их собак, но Катарина перебила:
  - А по-моему, тут совершенно безопасно. Такой чудесный лес! И птички поют.
  - Птичек, - приоткрыл Митц один глаз, - нужно особенно остерегаться. На открытом пространстве мы хорошо видны с воздуха. У тайной полиции немало летучих агентов. Поэтому, если нам дорога жизнь, - он снова зевнул, - то лучше будет двигаться лесом.
  Какое-то время все молчали.
  - Та-ак, господин Митц... - прорезал тишину металлический голос фройляйн Гауди.
  Молчание.
  - Господин Митц! - повторила она.
  Тот неохотно открыл глаза.
  - Очень жаль отрывать вас от сна. Но не будете ли вы так любезны наконец объясниться?
  - ...? - покосился тот.
  - Вы правильно поняли. - Фройляйн Гауди смотрела в упор. - И не пытайтесь снова увильнуть. С тех пор, как мы с вами повстречались в море, вас неизменно окружает ореол таинственности и загадочности. То вы директор цирка, то вы оборотень, то государственный преступник, которого ищет полиция. Так кто же вы на самом деле? Почему нас преследуют с собаками и всякими там... агентами?
  - Э-э... Гм... - Под строгим взглядом устремлённых на него очков Митц невольно опустил глаза. - Право же, это такие пустяки. Вам совсем не нужно об этом думать...
  - Даже и не надейтесь, что так легко от нас отделаетесь, - твёрдо сказала Мартина. - Раскрывайте-ка ваши карты, господин Митц. Когда нас настигнут собаки, нам, знаете ли, будет любопытно узнать, за что нас растерзают.
  Три пары глаз выжидающе глядели на него. Митц качнул головой и усмехнулся:
  - Ну, хорошо, фройляйн Мартина, хорошо. Я расскажу вам всё... позже.
  - После того как нас растерзают собаки? - прищурилась та. - Пожалуй, уже будет незачем.
  - Уфф... Ну хотя бы подождите до завтрашнего вечера, - взмолился Митц. - Хотя, поверьте мне... вам действительно лучше не знать ни о чём.
  
  * * *
  Время до полудня прошло незаметно. Ибо трудно что-либо заметить, когда спишь. Когда же солнце раскалило воздух так, что стало звенеть в ушах, путники поднялись, наскоро затолкали в рот всё, что у них было с собой (разумеется, речь идёт о еде) и поспешили продолжить путь.
  Тома несколько беспокоило, что они будут есть на ужин. Но Митц уверил, что тут повсюду деревни, а в деревнях бывают коровы, а у коров обычно всегда имеется в запасе молоко. Да и кроме того, успокоил он, чего бояться: в лесу полно мышей и всяких там мелких зверюшек.
  Путники шли весь день. И только когда уже начало темнеть, обещание их провожатого сбылось: впереди заалели крыши маленьких приветливых домиков.
  - А вот и коровы! - радостно воскликнул Митц. На полянке перед ними мирно паслось небольшое стадо. - Честно сказать, когда я вижу этих добрых животных, у меня сразу начинают течь слюнки.
  - Эй! - Из травы навстречу им поднялась могучая туша. - Чего разинули рот на чужое стадо? Давайте проходите! Вон у меня рога какие, видите?
  В двух шагах от них стоял, вращая глазами, огненнорыжий бык. Дети не сразу поняли, как поступить. И только, затаив дыхание, глядели, как Бранко Митц, почтительно поклонившись, тут же обернулся котом.
  - Мы из простых кошек, уважаемейший, - промурлыкал он нежно. - Идём в город Зоненшайн... заплутались в пути... кончились все запасы...
  - А откуда мне знать, что эти вон, - мотнул бык головой в сторону детей, - не волки?
  - Клянусь усами моего дедушки, - воскликнул кот, - это мои рабы! Взгляните им в глаза и сами убедитесь.
  Катарина обмерла, когда к лицу её приблизилась, обдавая тёплым дыханием, морда быка...
  А Митц, одобрительно махнув хвостом, умилился:
  - Однако ж какое прекрасное общество собралось здесь на полянке! Прекрасный воздух, свежий ветерок...
  - Это обычные коровы. - Бык пренебрежительно махнул хвостом. - Я один тут такой. Лежу тут целый день, знаете ли, наслаждаюсь природой, пасу тут их всех...
  - Отличное времяпровождение, - продолжал мурлыкать господин Митц, явно голодный. - Что за виды кругом! А как пахнет трава! Готов поклясться, молоку здешних коров нет равных на всей земле короля Леонтия!
  - Ха! - ухмыльнулся бык. - Я вашу кошачью душу за милю чую. Ну, идёмте ко мне домой, всё равно уже вечереет. Будет вам и молочко, и сметанка, и сливочки.
  И, вмиг обернувшись из быка в пастуха, повёл их впреди стада по направлению к приветливым домикам.
  - Буль моя фамилия. А ваша?
  - М-м... Мойзелиб .
  
  * * *
  - ...Видите, - говорил господин Митц, макая хлеб в густые сливки, - со мной не пропадёте. А что тут у нас в этом горшочке?
  - Свежие пенки, - поспешил снять крышку хозяин. - Дам вам таких ещё в дорогу. Сам я не ем, а дорогим гостям - пожалуйста, за пустяковую услугу.
  - А что за услуга? - полез Митц в горшочек.
  - Мыши у меня в погребе завелись, - вздохнул "бык". - Беда.
  - Что же вы сразу не сказали? - Митц мигом стянул с себя куртку и засучил рукава. - Я уже почти успел наесться. Где погребок-то?
  Проводив Митца в погреб, "бык" отправился куда-то по своим делам.
  ...Одна лепёшка, вторая, третья... А их вон ещё целая стопка. И каждую надо намазать сметаной. Том вздохнул. Так всегда: когда что-то вкусное, до конца в тебя всё не влезает. До обиды горько было смотреть на оставшиеся лепёшки.
  Катарина отпила из кружки молока.
  - Лучше всего быть кошкой, - сообщила она. - А вы бы кем хотели?
  - Я - человеком, - буркнула Мартина.
  - Фи, у тебя нет воображения, - пожалела Катарина. - А ты, Том?
  - Пожалуй... - почесал тот в затылке, - дельфином.
  - Почему?
  - Ходить не надо.
  На улице хлопнули ворота, а минуту спустя в сенях послышался голос хозяина:
  - ...Я его в погреб послал. Мышей у меня много.
  - А остальные? - спросил другой голос, от которого у Тома в горле застрял кусок.
  - Сидят, лопают сметану. Вот только что до имени... Послушайте, - протиснулся Буль в комнату, - как имя у вашего друга? Точно помню, что не "Митц", а как-то по-другому...
  Из-за спины хозяина возникло вытянутое лицо Макао.
  Том с Мартиной разом вскочили на ноги.
  - Нет-нет, дорогой господин Буль, - лицо попугая растянулось в улыбке, - имя их друга действительно "Митц". Я прав? - подмигнул он детям.
  Вошедшие за ним двое оборотней заняли места по обе стороны двери.
  - Еле нашёл вас, - признался Макао, усаживаясь за стол. - А-а, лепёшки!
  В это время в дверях показался Митц. В каждой руке он держал за хвосты по десятку задушенных мышей.
  - Ужас, как много. Я за раз столько не осилю. Придётся закоптить и...
  Тут он заметил гостей.
  - Присаживайся, Митц, - весело предложил Макао. - Тебе мыши, мне - лепёшки. Я не ел со вчерашнего дня. Все крылья себе истрепал, пока вас нашёл. И на вздумай оборачиваться котом. Эти двое, что у дверей, - местные псы. Разорвут на части.
  Митц растерянно оглянулся:
  - Взяли след?
  - Нет, - признался Макао. - Собаки потеряли ваш след. Но зато я хорошо знаю местность. И что тебя - острые ушки, на лапках подушки - потянет за сливками в деревушку.
  Всё ещё держа в руках связки мышей, Митц потерянно опустился на лавку.
  - Что, нет аппетита? - усмехнулся Макао, вставая. - Ну, тогда позволь мне сделать то, о чём я давно мечтал, - обыскать тебя.
  "Псы" обступили Митца с двух сторон.
  - Стойте! - раздался вдруг крик. Том стоял, сжимая в руке револьвер. - Это отличное оружие, господин Макао. Марки, если вы знаете, "пифпаф 13". В нём шесть пуль. - Голос мальчика дрожал от волнения. - Отойдите все к той стене!
  Оборотни повиновались.
  Бросив мышей на стол, Митц тоже вытащил свой револьвер.
  - Стойте, как изваянные! - приказал он. Оборотни не шевелились.
  Подождав, когда дети, один за другим, выскользнули за дверь, он тоже отступил к двери... Потом, помедлив, вернулся, похватал со стола мышей, снова отступил к двери... Немного подумав, вернулся, схватил горшочек с пенками... И тут уж, больше не оглядываясь...
  - Запрём дверь на засов! - метнулась из темноты фройляйн Гауди.
  Просле этого, больше не оглядываясь, они бросились бежать.
   ...Земля убегала из-под ног, вздымалась пригорками, проваливалась овражками, кочки сменялись колючками, колючки - кочками... Полянка упёрлась в лес, когда за спиной их послышались револьверные выстрелы и собачий лай.
  - Надо было... заставить их... разоружиться, - выдохнул Том, продираясь сквозь кусты.
  - Я как-то об этом не подумал, - признался Митц.
  - Ну что это за государственный преступник, - недовольно пробурчала фройляйн Гауди, отдирая платье от репейника, - у которого в голове одни мыши со сливками?
  ...Лай приближался, а силы детей покидали. В ночной тьме хорошо видел только господин Митц. Остальные же виделись друг другу лишь призрачными тенями.
  - Я больше не могу! - захныкала тень Катарины.
  - Быстрее, Катарина, быстрее! - уговаривала тень Тома.
  - Я сказала - не могу, значит - не могу! - упёрлась девочкина тень. - Попробуй сам в кружевном платье бегать ночью по ле... А-а-а-а-а-а! - Тень Катарины исчезла под землёй.
  - Что случилось с мисс Катариной? - вынырнул из темноты Митц.
  Все остановились.
  - Тут какая-то могила, - прошептала Мартина.
  
  
  6. ВЕЕР
  
  "Спасите!" - донеслось из чёрной дыры.
  - Вы как хотите, - сказал Том, - а я не могу оставить Катарину одну в чужой могиле. - И решительно сел на край, нащупывая в темноте лестницу, чтобы спуститься.
  - Какую лестницу ты ищешь? - удивилась Мартина. - Ты где-нибудь слышал, чтобы в могилу сходили по лестнице?
  - А как же? - озадачился Том. - Можно ведь тогда сломать руку или ногу...
  Совсем невдалеке послышался треск ломаемых сучьев.
  - Ну, ладно, - согласился Том и храбро прыгнул вниз.
  "Ввв-авв! Ввв-авв!" - лаяли преследователи.
  - Послушайте, господин Митц, - прошептала Мартина, - мне как-то совестно оставлять их там одних в могиле... Я потом себе никогда не прощу...
  "Ввв-авв! Ввв-авв!"
  - Я с вами, фройляйн Мартина. - Митц наклонился над зияющей чернотой. - В любом случае после встречи с Макао и с этими псами меня ждёт могила. Тем более что... посмотрите... тут есть крышка!
  - Что?
  - Крышка от могилы... она покрыта мхом... Мы её задвинем, и нас никто не найдёт!
  "Ввв-ав! Ввв-ав!"
  - Прыгайте! Хотя, погодите... тут есть ещё и лестница!
  - Лестница?!
  - Вот здесь справа... Спускайтесь осторожно... Подержите, пожалуйста, горшочек... и этих вот мышек...
  - А-а-а-а!
  - Не бойтесь, они ведь дохлые. Мне нужно задвинуть крышку...
  После того как крышка была задвинута, в могиле воцарился полный мрак.
  - ...Ввв-ав! Ввв-ав! Вввввв... ав! - сердились наверху псы. Они что-то чуяли, но не понимали, что.
  - Куда ведут следы? - глухо прозвучал голос Макао.
  - Никуда! Они как сквозь землю провалились!
  - Ну и мы тогда не пойдём никуда. Так до завтра тут и останемся.
  
  * * *
  - Что будем делать? - спросил Том.
  - Тш-ш-ш! - зашипел господин Митц. - Прежде всего - не шуметь.
  - Вот, оказывается, как чувствуют себя покойники, - прошептал Том.
  - Да! - согласилась Катарина. - Всю жизнь лежать в такой темнотище! Не хотела бы я когда-нибудь побывать в их шкуре.
  - О каких покойниках идёт речь? - возмутилась Мартина. - Вы когда-нибудь видели, чтобы у могилы была крышка, лестница да ещё дощатые стены?
   - И вправду дощатые! - Том постучал по стене. Звук был глухой, как у хорошего сухого дерева.
  "Иду! Иду!" - послышался голос за стеной.
  Детей прошиб холодный пот. Покойники? - было первой их мыслью.
  Стена за спиной Тома дрогнула так, что мальчика швырнуло прямо в объятия господина Митца.
  В образовавшуюся щель пролез фонарь. В полнейшей тьме он сиял так ярко, как звезда надежды на мрачном небе отчаяния.
  - А чего вы тут сидите все в прихожей, как бедные родственники? - осведомился фонарь. - Дверь-то незаперта.
  Щель расширилась и в проём протиснулся тёмный силуэт.
  Как заворожённые, уставились дети на видение.
  - В-вы - п-покойник? - спросила Катарина.
  - Пока ещё нет, - ответила тень. - Но догадываюсь, кто вас неправильно информировал: мой сосед, негодяй Лемминг. Он спит и видит меня покойником, а мою квартиру - своей. Да вы проходите, проходите, - распахнул он дверь. - Поглядите, какие хоромы! Нравится? То-то же! Лодырю Леммингу такой никогда не вырыть! "Покойник"... Я ещё сто лет проживу! А когда умру, всё это взорву. Так ему и передайте, пусть не надеется.
  При свете свечей гости наконец разглядели хозяина подземной квартиры. То был крепкий жилистый человек, одетый в чёрный бархат. Чёрные волосы на голове наполовину поседели, маленькие подслеповатые глазки хитро щурились.
  - Садитесь и чувствуйте себя как дома, - сказал он, проведя их в широкую гостиную. - Маульвурф зовут меня. Фамилия трудная, но звучная.
  По богатству обстановки жильё Маульвурфа не уступало дому Леопольдины и Бонифация.
  - Зачем пришли, не говорите, - сказал он, разливая по чашкам чай. - Сам знаю.
  Гости удивлённо переглянулись.
  - Мы... - начал Митц.
  - Ко мне за одним приходят, - продолжал Маульвурф. - Клянусь, что если не отгадаю, зачем вы пожаловали, то завтра же отдаю все эти хоромы прохвосту Леммингу.
  - М-м... право же, не стоит... - запротестовал Митц.
  - Более того: - воодушевился Маульвурф, - если ошибусь хоть в мельчайшей детали, то послезавтра взорву все эти хоромы вместе с их новым хозяином.
  - Пожалуйста, не надо! - взмолился Митц.
  - Будьте мне судьями, - торжественно поднял руку неумолимый хозяин. - Итак... зачем же вы пришли?.. - В гостиной воцарилась тишина. - Я думаю, для того... чтобы я провёл вас... тайно от полиции... подземными ходами... к западной границе!
  Громкие рукоплескания были ему наградой.
  - Какая поразительная, просто мистическая способность проникать в мысли на расстоянии! - восхищался господин Митц. - Вы - медиум?
  - Нет, - скромно улыбнулся тот, - я старый контрабандист.
  - ...Всю жизнь я занимаюсь этим ремеслом, - рассказывал Маульвурф, удобно утонув в мягком кресле. Под землёй короля Леонтия меня знают все. Самые отчаянные подземные гады со мной на "ты". Если вы мелкие зверюшки, то существует так называемый "малый ход". Если вы - крупные звери или не желаете расставаться с образом человека, то я мог бы провести вас "большим ходом". ...Мог бы, мог бы, мог бы, - печально вздохнул он. - Жаль, что не смогу вам помочь.
  - То есть как? - вытянулись лица гостей.
  - Три дня назад недалеко от города Шелленбурга катакомбы завалило землетрясением, - с горечью произнёс тот. - Отрезало от границы напрочь. И после этого старый Маульвурф стал никому не нужным куском кротовины.
  - Шелленбург? - посмотрел Том на Митца. - Далеко это от границы?
  - Шелленбург... Знаю я этот городок, - мечтательно улыбнулся Митц. - На зелёной улочке... в тихом закоулочке... там стоит маленький домик. Если вы позвоните или просто постучите, вам откроет хрупкая женщина с большими глазами и длинными пушистыми волосами. "Кто вы? - скажет она. - Господина Митца нет дома. Господин Митц разъезжает со своей труппой по всему свету и редко заглядывает сюда."
  - Там ваш дом? - ахнула Катарина.
  - Там мой дом, - прошептал Митц. - Как давно я там не был...
  - Ну, я рад, - сказал крот. - Хоть кому-то помогу добраться домой.
  
  * * *
  Спальня для гостей оказалась ещё роскошнее, чем гостиная.
  - А-а-х-х-х... - зевнула Катарина, плюхнувшись в атласные подушки. Интересно, что сейчас - день или ночь? Жаль, что нельзя посмотреть в окно.
  - Зато можно посмотреть на часы. - Мартина вынула из кармана свой кулончик. - Ого, да уже утро!
  - Время спать, - кивнул Митц, заваливаясь на свою перинку.
  - Ну, нет! - твёрдо произнесла фройляйн Гауди. - Даже и не мечтайте, господин Митц! Когда у нас ещё будет такое спокойное время для рассказа?
  - Какого рассказа? - поинтересовался тот.
  - Вашего, - напомнила Мартина, - который вы нам обещали. О том, как вы, с виду порядочный оборотень, дошли до жизни государственного преступника. Мы все сгораем от любопытства.
  - ...Может быть, сначала соснём? - послышалось из подушек.
  - Мы вас внимательно слушаем, - был неумолимый ответ. - Быстрее расскажете - быстрее заснёте.
  - Уфф, фройляйн Мартина... - Митц взлохматил свои волосы. - Когда вы вырастете, вам непременно надо стать учительницей математики. Ну, ладно, слушайте. Так сказать, для того, "чтобы знать, за что растерзают", - улыбнулся он. - Только предупреждаю: это должно остаться между нами. М-м... Мисс Катарина, вы любите сказки?
  - Обожаю!
  - Ну вот и послушайте одну. Когда-то давно, триста лет назад, Островом Счастья правил один король. Династия Львов... Все наши короли - из династии Львов... Звали его Леон Великий. В один прекрасный день на площади перед дворцом зазвонили колокола: королева родила сына. Ура! - кричал народ. А через полчаса - снова звон: на свет появился его близнец. Его величество был на седьмом небе от счастья. Никому и в голову не пришло тогда запомнить, кто из детей родился раньше. Да, наверное, это и не удалось бы: так похожи были близнецы друг на друга.
  Вопрос этот встал двадцать лет спустя, когда королю Леону пришла пора отойти в иной мир. Кто появился на свет первым, кто - вторым? - спрашивали друг друга все. Иными словами, кому быть наследником престола - тому или этому королевичу? Дело дошло до стычек между братьями с оружием в руках. Каждый из них хотел быть королём.
  Сердце старого короля обливалось кровью. Что сделать, чтобы предотвратить братоубийство? Сначала он решил спросить судьбу. Его величество взял монету и бросил её на пол. Что выпадет - лев или решка? Весь королевский двор с волнением глядел на монету. А та кружилась, кружилась, кружилась... Очень долго. Пока не остановилась на ребре. Этот знак посчитали очень плохим. И, вздохнув, Леон Великий принял другое решение: поделить остров на две половины. Одно королевство - одному сыну, другое - другому. Решение было мудрое, но всё же... после смерти старого короля мир и спокойствие покинули остров. Каждый из братьев подозревал себя первородившимся и потому, как понимаете, - законным правителем всего острова. Оба короля, а годы спустя - их наследники постоянно вели меж собой войны. И только сто лет назад было заключено перемирие. На целых сто лет.
  - То есть оно уже закончилось, - сказала Мартина.
  - Закончится в будущем году, - уточнил Митц. - ...И вот как-то раз нынешняя королева Вайза - наследница одного из королей-близнецов - сидя у себя в библиотеке, нашла старый, пожелтевший от времени пергамент. Прочтя его, она очень разволновалась и позвала своего министра. Пошептавшись, те вызвали начальника тайной полиции господина Тигрона. Тот же, немного подумав, велел срочно явиться во дворец одному из своих тайных агентов. "А вы уверены в этом оборотне?" - засомневалась королева. "Он скорее умрёт, чем предаст вас, ваше величество, - отвечал Тигрон. - По роду своей профессии он больше других подходит к возлагаемой на него миссии и не вызовет у наших врагов никаких подозрений."
  Королева с глазу на глаз приняла приняла тайного агента в своих покоях. "Вы понимаете, - сказала она, - какая ответственность ложится на ваши плечи? Скоро кончается столетнее перемирие между королевствами. Если вы провалите ваше поручение, то быть войне и кровопролитию. Если же вы добудете ту вещь, о которой говорится в пергаменте, то на острове Счатья навеки воцарятся мир и спокойствие." "Я сделаю всё, что в моих силах", - ответил агент. "Сделайте, - попросила королева, - я буду вас ждать."
  Утром того дня, когда тайный агент должен был покинуть остров, случилась пренеприятнейшая вещь: кто-то похитил старинный пергамент. "Кто же ещё, - рычал Тигрон, метаясь по своему тайному кабинету, - как не наши враги - шпионы короля Леонтия?"
  - Другими словами, тайные агенты господина Гепардиуса, - вставила Мартина.
  - Совершенно верно. "Тем более, мой друг, вам нужно отправляться поскорее, - торопил Тигрон. - Ту вещицу, за которой вас посылают, вы должны найти первым. Она не должна попасть в руки короля Леонтия."
  Митц замолчал.
  - Ну? И нашёл он её? - спросил Том.
  - Не буду вдаваться в подробности, они не суть важны. Скажу только, что оба агента - Гепардиуса и Тигрона - встретились на скале Фельз. Сначала ни один из них не подозревал в другом соперника. Они даже подружились в пути и вместе доплыли до Англии. И только когда оба почти одновременно добрались до заветной вещицы... Да... только когда они оба протянули руку к одному и тому же... то поняли, что они друг другу - смертельные враги.
  Митц снова замолчал. В своей мягкой перинке сладко посапывала успевшая заснуть Катарина.
  - Ну, и кому же досталась эта вещь? - не вытерпела Мартина. - И вообще, что это была за штуковина?
  - По чистой случайности она досталась агенту Тигрона. А что за вещь... - Митц вытащил из кармана маленький футлярчик и протянул детям, - я и сам не знаю.
  - Так вы и есть агент Тигрона?! - ахнул Том.
  Митц кивнул:
  - И за мной большая погоня. Я так неосторожно ввязал вас во всю эту канитель... Бросить я вас не могу: вы не знаете острова, а ваши приметы висят на каждом углу. Так что придётся вам волей-неволей держаться меня. Обещаю, что когда мы окажемся на земле королевы Вайзы, нас больше не будут преследовать. И я даже смогу замолвить Её Величеству словечко за ваших родителей. Будем надеяться, что они где-то на той половине острова.
  - А если - на этой?
  - Ну-у... не будем пока думать о таком. Зачем искать чёрного кота, - улыбнулся он, - в тёмной комнате, где его, может быть, и нет?
  На минутку все замолчали. "Хр-р-р!" - похрапывала Катарина в своей перинке.
  - Так, - прищурилась Мартина. - Я полагаю, что господин Макао - и есть агент Гепардиуса.
  - Да, - сказал Митц. - Вообще, он неплохой парень, этот Макао.
  - И, значит, ключик от этого футлярчика - у него?
  - Нет, ключик хранится у королевы Вайзы, и только она знает - где. С тех пор как похитили пергамент, её величество больше никому не доверяет.
  - Но можно легко подделать ключ! Это делается с помощью воска. Его заталкивают в замочную скважину... Только вот... только вот где раздобыть этот воск...
  - Стойте! - сказал вдруг Том. - Зачем воск? А Катарина на что?
  На мальчика посмотрели с недоумением.
  Потом глаза Митца загорелись:
  - Мисс Катарина!.. И вправду - зачем воск?
  Разом вскочив, все трое принялись безжалостно будить ничего не подозревавшую девочку.
  
  * * *
  Как фокусник, который, перед тем как показать фокус, трясёт перед зрителями чистыми руками, так и Катарина торжественно покачала своим ключиком перед носом у каждого:
  - Внимание, внимание! Вы видите? Никакого обмана!
  Ключик легко вошёл в замочную скважину... замок щёлкнул... крышка отсочила...
  На правах первооткрывательницы девочка достала из футляра то, что в нём лежало.
  - О! Какая прелесть! - восхитилась она, расправив на коленях чудный маленький веер. И вправду, было на что полюбоваться: сплетённый, как кружево, из фигурок разных зверей и птиц, он казался королём всех вееров. Девочка важно замахала веером. - Как, похожа я на Леопольдину?
  - И эта штука должна спасти остров от войны? - недоверчиво покосилась Мартина.
  - Ты ничего не понимаешь, - сказала Катарина, обмахиваясь веером. - Все прекрасные дамы на этом острове не делают никуда и шагу без веера. Вот и королева заказала себе такой же - очень искусной работы. Ах, хотела бы я походить на Леопольдину!
  Крик испуга вырвался из груди всех одновременно. И было отчего: на перинке вместо Катарины восседал котёнок - белый и страшно пушистый.
  - Мяу! - сказал котёнок, вытаращив голубые глаза. - Что вы так на меня уставились?
  
  
  7. ПОД ЗЕМЛЁЙ
  
  - Мя-а-а-а-у! А-а-а-а-а! - в ужасе орал котёнок, бегая по комнате. - Мама-а-а! Я боюсь! Не хочу быть кошкой! Хочу быть просто девочкой!
  Рраз! - и на ковре вместо котёнка снова сидела Катарина.
  - Я... - девочка? - неуверенно оглядела она себя.
  - Вот это да-а! - выдохнул Том. - Кто-нибудь понял, что произошло?
  Все повернулись к Митцу, но тот только недоумённо пожал плечами.
  Фройляйн Гауди осторожно подняла валявшийся на полу веер.
  - Та-ак, задачка на пять минут. Произошло всё так: сначала Катарина обмахивалась веером... - Мартина продемонстрировала. - Потом она захотела стать Леопольдиной...
  - Нет, - поправил Том, - она сказала, что хочет быть похожей на Леопольдину. Катрин, - повернулся он к девочке, - повтори свои слова!
  Но та сидела, словно набрав в рот воды.
  - Да, пожалуй, так, - Фройляйн Гауди решительно прошлась по комнате, обмахиваясь веером. - Она сказала: "Хотела бы я походить на Леопольдину!" ...И что же случилось дальше? - спросила кофейного цвета кошка с умными глазами.
  - Мартина... - осторожно произнёс Том, - ты уже превратилась...
  - Очень мило! - махнула кошка хвостом. - Что же мне теперь делать?
  Все снова поглядели на Катарину. Но та, вытаращив глаза, ошалело разглядывала Мартину-кошку.
  - Скажу из своего скромного опыта, - подал голос Митц, - обычно достаточно пожелать снова стать человеком.
  - Итак... кхе, кхе... - откашлялась кошка. - Желаю опять стать человеком!
  Рраз! - и перед ними снова сидела фройляйн Гауди.
  
  * * *
  Час спустя вышедшая из оцепенения Катарина, деловито расхаживая по комнате, энергично размахивала веером и рассуждала вслух:
  - Хочу-у... быть... гм... канарейкой я уже была... белочкой была... ласточкой тоже... лебедем... лебедем ещё не была!
  Сидевшие рядом лиса и пингвин терпеливо ждали своей очереди.
  - Итак, - решилась Катарина, - хочу быть лебедем!
  Громкое хлопанье крыльев и сбитая на пол свеча подтвердили, что всё в порядке: лебедь получился.
  - Не кажется ли вам, мисс Катарина, что на лебеде надо бы остановиться? - не очень решительно предложил господин Митц. Вот уже час, как он скромно сидел в углу и играл роль зрителя.
  - Ну, нет! - возмутился лебедь. - Я ещё не была павлином, бурундучком, ёжиком и... как называется такой хорошенький, пушистенький...
  - Собственно, а почему вы, господин Митц, ни во что не превращаетесь? - спросила лиса.
  - Я, видите ли, привык быть котом, - с достоинством ответил тот. - И, кроме того, этот веер предназначен не для...
  В дверь постучались.
  - Да?.. - вывернул лебедь свою длинную шею.
  - Очень извиняюсь, - послышался голос хозяина. - Но я только что отчётливо слышал какое-то блеяние...
  - Неправда, я не блеяла! - сказал лебедь. И замолчал, увидев нахмуренное лицо Митца.
  Веер мгновенно исчез в футлярчике, а футлярчик - в кармане тайного агента.
  - Нет, нет, я не против! - возразил Маульвурф. - Можете всю дорогу быть овцой, если вам так приятнее...
  Пожелав хозяину доброго утра, господин Митц прикрыл дверь и обвёл строгим взглядом всю весёлую компанию:
   - Ну, вот что: больше никаких превращений. Всем спать. А вы, мисс Катарина, потрудитесь не забыть: в глазах хозяина кто вы теперь?
  Девочка виновато захлопала ресницами.
   - Оборотень-овечка, - напомнил он.
  
  * * *
  Катакомбы под лесом оказались не такими уж и мрачными, как вначале представлялось нашим друзьям. Дорога напоминала обычную улицу. Только здесь не светило солнце, а вместо неба был каменный свод. По подземной дороге спешили по своим делам подземные жители. Плотно стоявшие друг к другу дома с окошками и дверьми украшали красивые таблички, как например:
  
  Улица Подполянкой, 14
  Мурмельсон Тир
  
  Улица Подтропинкой, 33
  Брудерхен Канинхен
  
  Господин Маульвурф бодро шагал впереди.
  - Я родился и большую часть жизни провёл в образе человека, - поведал он. - Но вкус к подземной жизни - он ведь в крови. Вы меня понимаете, господин кот, или вы, госпожа овца... Ведь хочется иногда пощипать травку, признайтесь, хочется?
  - Хочется... - закивала Катарина, взглянув на Митца.
  Последующие два часа, шагая под руку с господином Маульвурфом, Катарина увлекательно рассказывала ему о жизни овечек, об их радостях и горестях, о тёплых уютных овчарнях и весёлых лужайках, поросших сочной и удивительно вкусной травой.
  Время шло, есть хотелось всё сильнее.
  - Вон там за поворотом - отличная таверна, - порадовал всех Маульвурф.
  Прямо над дверью заведения, на доблеска отполированном корне дерева, пробившемся сюда из надземного мира, висела красочная вывеска.
  - "Кротовий рай", - прочла Мартина. - Что это значит?
  - Слишком громкое название для таверны, - расплылся в улыбке Маульвурф. - Всем известно, что рай находится много глубже под землёй. Но надо отдать должное хозяину: если отведать его вкуснейших червячьих сосисок, то сразу почувствуешь, что уже умер и находишься в раю.
  Народу в таверне оказалось - не протолкнуться.
  - Это за червячьими сосисками, - предположил Том.
  - Вы посидите, я сейчас тоже закажу, - пообещал Маульвурф и исчез в толпе.
  Дети с тревогой наблюдали за тучей голодных "кротов", мечтавших отведать червячьих сосисок.
  - Не знаю, почему, - удивилась фройляйн Гауди, - но я почему-то совсем не хочу есть.
  - А я вообще не люблю сосисок, - признался Том.
  Наконец из толпы вынырнул Маульвурф с большим блюдом в руках.
  - Я - овечка! - предупредила Катарина, забившись в самый дальний угол. - Я сосисок не ем.
  - Я знаю, - улыбаясь, закивал Маульвурф. - Для вас я сделал особый заказ.
  "Крот" бережно поставил тяжёлое блюдо на стол, снял крышку и с наслаждением принюхался.
  - Есть в жизни счастье! - сообщил он и принялся раскладывать содержимое по тарелкам.
  Вопреки ожиданиям детей, сосисок не было. На тарелках перед каждым лежало рагу из морковки, капусты, картофеля с горошком и зелёным луком. Перед каждым, кроме Катарины.
  - М-м-м! - облизнулся Том. - То, что я люблю!
  - Подождите... а мне? - напомнила девочка.
  - Сейчас, сейчас, не волнуйтесь! - успокоил Маульвурф.
  И вправду, Катарине не стоило так сильно волноваться: не прошло и минуты, как слуга в белоснежном переднике поставил перед ней блюдо со свежесрезанной - ещё с росинками на листиках - сочно-зелёной травой.
  ...Улицы, улицы, улицы... В подземном мире не было сумерек. О том, что наступил вечер, говорили лишь кулончик фройляйн Гауди да разбитые ноги и слипавшиеся глаза путников. Когда стрелки на часах Мартины приблизились к цифре восемь, Маульвурф остановился перед дверью с надписью
  
  Улица Поддубами
  Вомбат
  
  и дёрнул за верёвочку.
  "Бом-булень-булень!" - пропел колокольчик.
  Вомбат оказался приятным седовласым джентльменом с бакенбардами.
  - Из надземного? - только и спросил он, окинув гостей приветливым взнлядом. И по-джентльменски не спрашивая, кто из них - овца, а кто - кто, усадил всех ужинать со своей семьёй. Изголодавшаяся Катарина не стала интересоваться, из чего были сделаны котлетки, разложенные по тарелкам щедрой рукой госпожи Вомбат, и даже попросила добавки.
  - Я положу вам ещё с собой, - пообещала хозяйка. - Дальше дорога не такая людная. А ближе к Шелленбургу вы вообще не встретите ни души. Держитесь господина Маульвурфа: подземный город переходит в узкие катакомбы, а кое-где случаются обвалы.
  ...Как славно было растянуться на толстом матрасике, набитом травкой! И потянуться так, что хрустнут косточки. И смежить веки...
  - Как хорошо, что я родился не кротом! - радовался Митц. - Дня через два мы будем в Шелленбурге, в нормальном надземном мире, где над головой - не этот каменный свод, а высокое синее небо. И в глаза светит тебе солнышко, а не... - Митц покосился на фонарь на потолке. Потом повернул голову к детям и доверительным шёпотом сообщил: - Знаете, за окном моего дома чирикают птички. А на кухне пахнет пирогом с яблоками. Вы любите пироги с яблоками, мисс Катарина? И запивать их парным молоком? У меня ведь есть ещё и корова. Самая настоящая - с рогами и звёздочкой на лбу. По утрам она кричит "Му-у! Пора пить молоко-о!" - Митц блаженно улыбался. - Мы войдём в Шелленбург ранним-ранним утром, когда на улицах ещё тихо-тихо... пройдём по зелёной улочке, заросшей кудрявыми вязами, и постучимся в дверь маленького домика...
  - Вот этой глупости вы, господин Митц, пожалуйста, не делайте, - попросила Мартина.
  - Почему?
  - А если Макао знает, где ваш дом? И будет поджидать вас там?
  - Ах, фройляйн Мартина, - покачал головой Митц, - я столько месяцев не был дома...
  - Ну и что же?
  - Вы не понимаете, фройляйн Мартина, - вздохнул он. - ...Мне часто снится сон: я вижу её большие печальные глаза и слышу её голос. "Бранко, ты пришёл?" - говорит она. "Я пришёл!" - говорю я. И делаю шаг ей навстечу. И тут она исчезает. Я открываю глаза - её снова нет. Она далеко... Так далеко, - прошептал он, - что кажется, что в каком-то другом мире... что её вообще нет...
  - Ах, перестаньте, господин Митц, - раздражённо сказала Мартина. - Что вы за шпион такой? На ваших плечах - ответственность за судьбу острова, а вы тут мечтаете.
  - Мартина! - укорил Том. - Как ты можешь?
  - Между прочим, - насупилась Мартина, - я тоже давно не видела своего папу. И тоже по нему скучаю.
  
  * * *
  Под утро Том проснулся от неясного ощущения, что что-то... что-то нужно срочно сделать. Что только? Он сел и сосредоточился. И почти сразу понял: нужно позавтракать.
  Эти внутренние часы работали безотказно - как кулончик у фройляйн Гауди. Том всегда с точностью до минуты мог сказать, когда подошло время завтрака, обеда или ужина. Такой удивительной способностью обладал только он. Том оглянулся: его товарищи спали без задних ног.
  "Бим-бом! - говорили между тем внутренние часы. - Бим-бом! Уже минуту назад пора было садиться за стол!" Что ж поделать, раз один он такой точный. Том поднялся и пошёл разыскивать кухню.
  Неизвестно, какого распорядка придерживались подземные жители, но сейчас семейство Вомбатов явно предавалось снам: на кухне и во всём доме не раздавалось ни звука. Только откуда-то из печки доносились неясные голоса.
  Это что ещё такое? Ах, да: печная труба уходила через дырку в потолке наружу. И голоса, конечно, доносились из надземного мира. Интересно, кто сидит сейчас над домом Вомбатов?
  Том приложил ухо к трубе... И тут же почувствовал, как по спине пробежал холодок. Что говорил человек, сидевший неподалёку от печной трубы Вомбатов, различить было невозможно. Но то, что это был голос Макао, он готов был поспорить.
  ...План уже созрел в голове, когда он расталкивал Катарину.
  - Тш-ш! - прошептал он. - Не буди никого! Мне нужен твой ключик!
  Утром кошки спят особенно крепко. Поэтому вытащить футлярчик из кармана у господина шпиона оказалось не особенно трудным делом.
  Том сбивчиво поведал сестре свой план.
  - А как ты собираешься проползти через печную трубу? - не поняла та.
  - Очень просто: нужно превратиться во что-то мелкое. Тогда и Макао нас не заметит.
  - В гусениц! - предложила Катарина, не задумываясь. И схватила веер.
  
  
  8. ТРОЕ ПОД ДЕРЕВОМ
  
  Воздух был пронзительно свеж, а солнышко в небе светило именно так, как мечтал господин Митц - нестерпимо слепя глаза. Другими словами, утро было замечательное, когда на свет божий откуда-то выползли две гусеницы: одна зелёная, без фантазий, другая - мохнатенькая, с пёстрым замысловатым узорчиком по бокам. Выползли, прищурили глазки, оглянулись... - вот он! - и поползли в сторону раскидистого дуба.
  Прислонившись спиной к стволу, на земле сидел человек в надвинутой на глаза шляпе и вёл беседу с двумя другими. Оборотни завтракали.
  - "...как сквозь землю провалились", - расслышал Том, подползая.
  - Я слыхал, что здесь, под лесом проходит подземная дорога, - сказал Макао и потянулся за лепёшкой. - Знать бы, где.
  - А! - махнул рукой его товарищ. - Даже если и попадём вниз... Там столько ходов и закоулков... - лабиринт. Без провожатого навеки там останемся. А на подземных жителей полагаться - дело ненадёжное. Они себя считают как бы отдельным, что ли, королевством. Не признают ни одного, ни другого короля. Под границей - представьте! - ходят друг другу в гости.
  - Ничего, - сказал Макао, откупоривая флягу. - За тысячу золотых монет они не только беглого преступника - маму родную выдадут. А что до границы...
  - Тысяча золотых монет?! - чуть не подавился куском оборотень. - Такое состояние - за одну эту четвёрку?!
  - За одного Митца, - уточнил Макао, отхлебнув из фляги. - За остальных троих - по пятьдесят золотых.
  Том уже подобрался к самой куртке Макао и, немного подумав, уцепился за её край.
  - Если он перейдёт границу, это будет нехорошо, - нахмурился оборотень.
  - Это будет вообще недопустимо, скажу я вам. - Макао отхлебнул из фляги. - Они должны быть пойманы ещё на земле короля Леонтия. Но, если по секрету, последние три дня жители подземного королевства в гости друг к другу уже не ходят. По приказу генерала Гепардиуса была взорвана большая территория рядом с границей. Тайная полиция решила заняться поисками железной руды. И по всем данным, дело увенчалось успехом. За последние три дня ни один подземный наглец ещё не пересёк границы. Это радует, не правда ли? - Макао порылся в сумке и вытащил оттуда большой свёрнутый лист бумаги. - Вот карта местности...
  Из-за высокой травы ничего нельзя было разглядеть. Усердно перебирая лапками, Том пополз вверх по куртке.
  - Вот здесь взрывали катакомбы, - показал Макао, разложив карту на траве.
  - А почему не под самой границей? - удивился оборотень.
  - А потому, - усмехнулся Макао. - Вот здесь, совсем недалеко от границы, лежит небольшой городок Шелленбург.
  "Том, ты где?" - послышалось снизу.
  "Тш-ш! Я за его воротником!"
  "Подожди, я - к тебе!" - Катарина уцепилась за край куртки сразу четырьмя передними лапками.
  - Что вам известно о Шелленбурге? - обвёл Макао своих спутников хитрым взглядом.
  - Провинциальная дыра, - сплюнул один. - Пять минут полёта в ширину. Со шпиля самой высокой башни виден весь как на ладони.
  - А известно ли вам, что в этом городе часто останавливается цирк-шапито? - продолжал агент Гепардиуса. - А директор его - некий кот по фамилии Митц?.. Так вот, в этом городе живёт его жена. Я немного знаком с Митцем. Этот чудак безумно в неё влюблён. Ставлю девять против одного: когда ему придётся вылезти на свет божий рядом с Шелленбургом, он не удержится, чтобы не заглянуть к себе домой. Во всяком случае, я на это очень надеюсь. Там-то мы и будем его ждать!
  У Тома перехватило дыхание: как хорошо, что он услышал голос Макао через печную трубу!
  - Какие указания насчёт детей? - спросил один из оборотней.
  - Дети - люди, значит, рабы. Поступайте, как с бежавшими рабами, - сказал Макао.
  - Что - прикончить прямо на месте?
  - Я вам... "прикончить"! - погрозил Макао. - Сначала - допросить! Вызнать всё о Митце!.. "Тайные агенты" называются... Ну, в путь! - поднялся он внезапно. - Этот лес мне опротивел. Скоро превращусь в серого волка...
  
  * * *
  В голове у Тома был полный хаос, когда далеко внизу вдруг замелькала трава. Это Макао вдруг поднялся и куда-то стремително зашагал.
  Батюшки мои!
  Первым движением было спрыгнуть. ...А ну как разобьёшься?
  - Том! - Высунув голову из кармана куртки, мохнатая гусеница растерянно озиралась. - Куда он несёт? Нам туда совсем не нужно! Давай превратимся обратно в...
  - Не придумывай! - испугался Том. - Ты разве не слыхала, что они сделают с нами, если поймают?
  - Но я хочу назад, в печную трубу! - захныкала гусеница-Катарина.
  Деревья промелькивали мимо одно за другим. Длинноногий Макао, видно, очень спешил поскорее покинуть лес.
  - Послушай, - пришло в голову Тому, - ведь гусеницы умеют спускаться с дерева на тонкой ниточке...
  - И правда! - обрадоваласьКатарина. - А откуда они её берут?
  - Откуда-то берут, - неуверенно сказал Том. - Давай, попробуй. Тебе не так высоко, как мне.
  - Ещё чего, - пробурчала Катарина из кармана. - Кто придумал, тот пусть первый и пробует.
  - Эх, ты! Ну, ладно... Хотя, пожалуй... Откуда эту нитку взять... Наверное, гусеницы учат этому друг друга, а нас некому было научить... Ладно, давай просто сползём вниз. Ой, ой, что это?!
  Макао внезапно подпрыгнул, как будто хотел сорвать с ветки жёлудь, и... полетел, полетел, полетел!
  А Том вдруг обнаружил, что держится не за воротник, а за перья... да-да, за ярко-синие перья на шее у попугая.
  - Где ты, Катрин?
  - Я здесь, на хвосте!
  - Запомни тот дуб!.. Ту рощу... Ах, боже мой... тот лес...
  Лес под ногами превратился в сплошной зелёный ковёр, разделённый в двух-трёх местах тонкими речушками - совсем как на карте Макао. Где тот дуб, что растёт над кухней Вомбатов? Где Мартина? Где господин Митц? Пропали навеки! Их теперь не сыскать никогда!
  
  * * *
  Агент Гепардиуса и двое сопровождавших его бакланов махали крыльями в сторону запада чрезвычайно долго. Сначала Том с Катариной сидели, ни живы ни мертвы, зарывшись в перья. Но постепенно бояться надоело, и дети принялись озираться. Слева виднелась полоска моря. Справа лес обрамляла горная гряда. Прямо как на карте Макао. Но вот лес начал редеть и показались разноцветные крыши домиков.
  "Тик-так! - грустно тикали внутренние часы Тома. - Вот уже два часа, как ты должен был позавтракать... вот уже три часа с четвертью... вот уже..."
  То ли Макао услышал тиканье, то ли заметил, что лес кончился, но он резко начал снижаться. И вот уже карта перестала быть похожей на карту, а мир вокруг уменьшился до размеров ветки - попугай уселся на берёзу.
  - Слезаем. - Гусеницы поспешили переползти на ветку.
  Макао же и оба баклана тем временем встрепенулись и камнем упали вниз, обратившись в людей.
  - Поторопились слезть! - подосадовал Том, поглядев на длинный-предлинный ствол берёзы, который им предстояло преодолеть.
  "Тик-так!" - настойчиво тикало в животе. Том принюхался: чем-то вкусно пахло. А на соседней ветке сидела Катарина и - неслыханное дело! - жадно поедала большой зелёный лист.
  - Что ты делаешь?! - всплеснул лапками Том. - Кто тебя учил есть листья? Они, во-первых, немытые, а во-вторых...
  - Я страшно голодная, - отмахнулась девочка. - А потом, они ужас какие вкусные, попробуй сам.
  Почему-то Том сразу поверил. Он подполз к ближайшему листу и откусил маленький кусочек.
  ...Никогда в жизни Том ещё не ел берёзовых листьев. И только теперь понял, какая это была ошибка. Воистину, век живи - век учись. Последующий час брат с сестрой торопливо навёрствывали упущенное. "Хрум-хрум, хрум-хрум!" Листик быстро уменьшался в размерах.
  Когда поешь, мир представляется совсем в ином свете. Гусеницы весело свесились вниз: не исчез ли ещё Макао?
  Ах, нет, пока нет. Уютно расположившись на травке, троица под берёзой тоже принялась за еду: на траве были разложены лепёшки, мясо, сыр, ещё какая-то гадость... Фи! - детей так и передёрнуло от отвращения. И как они могли такое раньше есть?
  С берёзы, если честно, слезать не хотелось. Но мысль о том, какая ловушка готовится Митцу и Мартине, не давала покоя. Надо спешить, подумал Том, и первым полез вниз.
  Путь по стволу берёзы длился вечность. После сытной еды невыносимо тянуло заснуть тут же на месте. Чем, к слову сказать, и занялись оборотни под деревом. Положив руки под голову и задумчиво глядя на ползущих по стволу двух гусениц, Макао медленно смежил веки и всхрапнул.
  ...Солнце уже перевалило через зенит, оборотни уже успели выспаться и сладко потягивались после освежающего сна, когда обе задыхающиеся от усталости гусеницы спустились наконец на землю.
  Но это было ещё не всё. Превращаться обратно в людей прямо тут, рядом с Макао, было немыслимо. Для начала предстояло затеряться в высокой траве.
  Затеряться!.. Легко сказать. После целого часа пыхтенья и сопенья дети обнаружили, что "ушли" от оборотней всего на два шага.
  Катариной овладело странное сонное настроение.
  - Наверное, я превращаюсь в бабочку, - зевнула она. - В школе мы проходили, что гусеницы, объевшись, засыпают, а просыпаются уже бабочками.
  - Даже и не думай заснуть, - предупредил Том. - Вот доползём до того дерева, тогда пожалуйста.
  Путь до "того дерева" занял ещё час. Уткнувшись в его ствол, Катарина зевнула так невоспитанно широко, словно хотела проглотить разом целый берёзовый лист.
  - А-а-аххх!.. Поскорее бы уж превратиться в бабочку!
  И не успела она это сказать, как тут же захлопала пёстрыми бархатными крыльями.
  
  * * *
  Это было событие непередаваемой важности. Значит, подержав однажды в руках волшебный веер, можно было превращаться дальше и дальше!
  Катарина радостно порхала вокруг, любовно косясь на свои крылышки.
  - Оказывается, я - "павлиний глаз", а ты - просто "капустница"! Посмотри, какая я красавица!
  - Значит, так. - Сложив крылышки парусом, Том уселся на одуванчик. - С появлением крыльев дело меняется: мы можем теперь лететь, куда хотим.
  - Полетим обратно к печной трубе! - предложила Катарина-"павлиний глаз".
  - Не-ет, - покачал головой Том. - Искать господина Митца с Мартиной бесполезно. Даже если мы и найдём тот самый дуб... скорее всего, они уже покинут к тому времени дом Вомбатов. Я думаю, - наморщил мальчик лоб, - нам лучше всего лететь в Шелленбург.
   - А почему? - спросил "павлиний глаз".
   - Потому что, как ты, может быть, помнишь, господин Митц собирался завернуть к себе домой. А Макао будет готовить там ему засаду... Катрин! - взволновался Том. - Мы должны будем разыскать Митца с Мартиной обязательно где-то ещё на пути в Шелленбург. Господин Митц ни в коем случае не должен заходить к себе домой!
   - Тогда летим скорее! - воскликнула Катарина.
   И они полетели: над полянкой, над рощицей, над домиками с разноцветными крышами, над зелёным пастбищем, где паслись любимые животные господина Митца... Только бы не заблудиться, беспокоился Том, пытаясь представить себе по памяти карту, которую видел у Макао: город Шелленбург лежал где-то у подножия гор перед самой границей на северо-западе.
   ...Через несколько часов полёта, когда крылышки совсем занемели от усталости, пришлось опуститься на трубу рыжего домика. И тут только Тому в голову пришла простейшая до гениальности мысль:
   - Какие же мы идиоты! Ведь если можно из гусеницы превратиться в бабочку, то и из бабочки можно превратиться во что-то другое - более быстрое. Скажем, в синицу!
   Сказано - сделано. Через секунду на трубе рядом с бабочкой сидела синица.
  - А ведь и вправду можно превратиться во что-то более красивое! - обрадовалась Катарина.
  В следующий миг рядом с синицей сидел павлин.
  - Ах, нет! - запрыгала синица. - Это совсем не то! Для нас сейчас самое главное - быстрые крылья. Нам нужно обогнать Макао! Подумаем, какая птица летает быстрее всех.
  На трубе рыжего домика происходило нечто странное. Летевшая мимо муха протёрла глазки и перекувыркнулась в воздухе от удивления: павлин превратился в аиста, аист - в ворону, ворона - в гуся, гусь - в страуса, страус чуть не проломил трубу, а потом над крышей поднялись два пригожих альбатроса.
  - Смотри, какие у меня длинные крылья! - похвастался один.
  - У меня - не меньше! - замахал другой перед носом у первого. - Ни одному попугаю нас не обогнать!
  - А что едят альбатросы? - спросил вдруг альбатрос.
  И оба разом посмотрели на муху. А та, хоть и знала, что альбатросы не едят мух, вдруг ужасно застеснялась и поспешила исчезнуть с глаз долой.
  
  
  9. ДОМ С РОЗОВОЙ КРЫШЕЙ
  
  Галка, сидевшая на пне, испуганно вспорхнула. Ибо тот вдруг закачался и поехал в сторону. Из чёрной дыры, щурясь на божий свет, выглянула седовласая голова.
  - Вот и прибыли, - прокряхтел Маульвурф, выбираясь на травку.
  - Что вы хотите этим сказать? - Придерживая шляпку на голове, фройляйн Гауди вылезла из дыры и огляделась. После подземной полутьмы утреннее солнце слепило так, что перед глазами плыли разноцветные круги. Вдали за холмом виднелись шпили маленьких башен. - Это и есть Шелленбург?
  - Это он. А к границе лучше идти вдоль той реки. Ну... прощайте.
  - Прощайте, - протянул руку Митц. - Вы когда-нибудь бывали в Шелленбурге?
  - Пару раз в молодости.
  - Будущей весной там остановится цирк. Приходите посмотреть: увлекательнейшая вещь. Только не берите билетов. Скажите просто, что Бранко Митц - ваш должник.
  - Будущей весной... - покачал головой умудрённый жизнью "крот". - Будущей весной тут будет, я думаю, совсем другой "цирк".
  - Какой же? - удивился Митц.
  - Такой: "пиф-паф, ой-ой-ой!" Тут ведь самая граница, - мотнул он головой на Шелленбург. - Как раз кончится столетний мирный договор. И станут договариваться между собой пушки.
  - Вы думаете, начнётся война?
  - Непременно. Короли того ждут уже сто лет. Но это ваша беда: вы живёте в надземном мире. А наше дело - подземное.
  Сощурив подслеповатые глаза, крот приветливо помахал рукой и исчез под пеньком.
  ...Тропинка вела к мосту. Насвистывая песенку, Митц подбирал камешки и швырял их в воду. Время от времени он поглядывал на молча шедшую рядом фройляйн Гауди.
  - Не хмурьтесь так, фройляйн Мартина, - сказал он наконец. - Посмотрите, какое чудесное солнышко. Скоро мы будем дома, я угощу вас...
  - Прошу вас, не утруждайте себя никакими угощениями, - отрезала та.
  Митц закусил губу и виновато покосился на свою спутницу:
  - Фройляйн Мартина... вы очень переживаете?
  - Переживаю?! - взорвалась та. - Да я никогда не успокоюсь! Как вы, господин шпион, вообще могли допустить, чтобы у вас из кармана так просто смогли вытащить ваш драгоценный футлярчик? ...Где теперь Том с Катариной?
  - Фройляйн Мартина... - с раскаянием в голосе пробормотал Митц, - я действительно чувствую себя страшно виноватым. Но дайте мне перебраться через границу и передать эту вещь королеве... После этого, клянусь, я найду их!
  - Перебирайтесь через границу один. - Фройляйн Гауди внезапно остановилась посреди моста. - Желаю удачи.
  Митц остановился как вкопанный. Потом шагнул к ней.
  - Мартина... - тихо произнёс он, - одна вы не сможете... поверьте мне... На каждом углу висят ваши приметы. Здесь, на земле короля Леонтия, вас поймают непременно. И я не уверен, что вас просто продадут, как рабыню. Как "соучастницу", вас просто могут... - он запнулся.
   Не шевелясь, девочка пристально смотрела в воду.
  - ...вас просто могут убить.
  - Катарину и Тома тоже могут убить, - ответила Мартина.
  - Да, но... - Митц беспомощно развёл руками. - Не сердитесь на меня, бога ради. Ну, хотите, я вас оставлю в Шелленбурге? Моя жена...
  - Ах, я вам уже говорила, что я думаю про вашу глупую идею заглянуть к себе домой!
  Митц помолчал.
  - Вы не хотите пойти со мной в Шелленбург?
  Фройляйн Гауди покачала головой:
  - Я буду искать Тома с Катариной. Прощайте, господин Митц.
  Митц ещё долго стоял в нерешительности. Потом, вздохнув, повернулся и пошёл прочь.
  Тропинка взбиралась на пригорок. Отсюда город был виден как на ладони. Митц ещё раз оглянулся - маленькая фигурка продолжала стоять на мосту - и принялся спускаться.
  Чем выше поднималось солнце, тем становилось жарче. Ни облачка на небе. Знойный жар поднимался с дороги. Митц вытер пот со лба, стянул с себя плащ, сунул под мышку... Шум позади заставил его оглянуться... и радостно улыбнуться: придерживая одной рукой шляпку, другой - юбки и поднимая вокруг себя столб пыли, фройляйн Гауди торопливо догоняла его.
  - Послушайте, господин Митц! - выкрикнула она, задыхаясь. - Вы ведь не пойдёте так прямо к себе домой?
  - Именно это я и собираюсь сделать.
  - Ну, хотя бы, благоразумия ради, воспользуйтесь вашим веером - обратитесь в какую-нибудь мошку и проверьте, не ждёт ли вас там Макао!
  - Я - кот, - с достоинством ответил Митц, - и не буду превращаться ни в мошку, ни в какую другую тварь.
  - Всё ясно, - кивнула Мартина. - Дайте-ка мне ваш веер...
  По счастью, ключик Катарины всё ещё торчал в замочной скважине и футляр даже был не закрыт.
  Девочка решительно вытащила веер и взмахнула им. На месте только что стоявшей здесь Мартины заскакала сорока.
  - Где находится ваш домик? - прокричала сорока.
  - За каменным мостом, - растерянно произнёс Митц, подбирая с земли веер. - Зелёная улица, дом с розовой крышей.
  - Отдохните вон у того ручья. - Захлопав крыльями, сорока поднялась в воздух. - Я скоро вернусь!
  
  * * *
  На карнизе дома с розовой крышей уже который час сидели два воробья. С утра немилосердно жарило солнце. Время от времени воробьи облетали домик кругом и садились на раскидистый вяз. Отсюда плохо просматривалась улица, но зато можно было спрятаться от солнца.
  Из домика несколько раз выходила женщина с синими глазами и длинными пепельными волосами, перехваченными сзади красной лентой. Напевая какую-то песенку, она поливала цветы, кормила корову, а один раз ушла куда-то с большой пустой корзиной, а возвратилась - с полной зелени и ещё чего-то, своим ароматом напомнившего воробьям об их родном городе Ветероле.
  К полудню подул холодный ветер и небо затянуло тучами. А вечером пошёл дождь. Воробьи спрятались под крышей домика. Окно было открыто, и оттуда доносились вкуснейшие запахи. "Должно быть, пирог с яблоками", - предположил воробей по имени Катарина.
  Не выдержав, изголодавшиеся воробьи запрыгнули на подоконник. В глубине комнаты синеглазая женщина, опоясавшись белоснежным передником, жарила что-то на сковородке. А на столе прямо перед окном, издавая нестерпимо дразнящие запахи, лежал горячий пирог. "Помнишь, наша мама пекла точно такие же", - вздохнул Том.
  Заметив воробьёв, синеглазка отломила ломоть пирога и осторожно, чтобы не спугнуть птичек, положила на окошко. Дважды дети уговаривать себя не заставили.
  С крыши капала вода, и так хотелось в тёплую, полную вкусных запахов комнату! ...Не то чтобы они боялись госпожу Митц - нет. Но нужно было не забывать о главном: дежурить на крыше, откуда всё так хорошо видно, и смотреть в оба, не появятся ли вы дальнем конце улицы господин Митц с Мартиной или Макао. Как хотелось превратиться обратно в Тома и Катарину! Но об этом даже нельзя было и думать. Ведь для того, чтобы стать снова воробьями, им бы понадобился волшебный веер, а его у них с собой не было.
  На ночь, чтобы не хотелось спать, обратились в сов. К утру, правда, обе совы нечаянно заснули. Но ничего, самого главного не пропустили: пока госпожа Митц опять уходила куда-то с корзинкой, на крышу домика опустились два знакомых баклана.
  Совы улетели прочь, а через минуту на карниз снова уселись два воробья.
  Теперь наблюдение за улицей велось в восемь глаз. Воробьи очень волновались и то и дело прошмыгивали вдоль улицы. Только бы первыми заметить Митца и предупредить! Бакланы устроились в тени под трубой и пролежали так до обеда. Только однажды один из них слетал к стойлу проверить, что там такое мычит.
  Оставшаяся часть дня прошла без приключений. На Зелёной улице царила сонная тишина. Вяло шелестели вязы, мычала корова, в своём укрытии на крыше мирно дремали бакланы. Вернее, один дремал, а другой внимательно глядел на дорогу.
  Голод больше не мучил воробьёв. Госпожа Митц оставила на окне кусок вчерашнего пирога и блюдце с водой. Бакланы, видно, тоже скоро проголодались. К обеду один из них куда-то отлучился, а вернулся с большой рыбиной в клюве.
  Вечером, когда Том с Катариной клевали пирожок с клюквой, на забор села любопытная сорока. Она повертела головой так и сяк, облетела дом со всех сторон, покосилась на бакланов, потом уселась на окошко с воробьями. Те испугались было, что она утащит их пирог. Но сорока даже и не взглянула на вкусную корочку, а заглянула в комнату и улетела прочь.
  Потом хозяйка кормила корову и ласково с ней о чём-то разговаривала. Потом бакланы добыли откуда-то новую рыбину. Потом наступила ночь.
  В этот раз дети поступили умнее: сначала совой был Том, потом - Катарина. Но ни ночью, ни утром никто в домик не заглядывал. И только в полдень...
  Том как раз клевал крошки сыра, когда заскрипела калитка. У ворот стояла кенгуру.
  - Здесь живёт госпожа Митц?
  - Это я...
  - Прошу вас, скорее идёмте со мной. У моего кенгурёнка сломалась ножка. Я знаю, вы умеете чинить ножки. Скорее, идёмте не мешкая!
  - Да, но...
  - Как, вам не жалко моего кенгурёнка?!
  - Ах, что вы, конечно, жалко, но...
  - Тогда - бегом! Я очень волнуюсь. Он так страдает!
  Госпоже Митц не удалось даже вернуться к домику, чтобы прикрыть за собой дверь. Взволнованная кенгуру потащила её метровыми шагами вдоль по улице между вязами. Четыре наблюдателя с тревогой следили за странной парой, покуда та не скрылась за поворотом. Один даже дёрнулся было лететь вслед, но передумал. И это была его ошибка.
  Да-да, это было большой ошибкой. Ибо ни к вечеру, ни на следующее утро, когда Макао сердито толкнул незакрытую калитку, госпожа Митц не появилась.
  
  
  10. ПРО ШЛЯПЫ, ШПИОНОВ И УПРЯМЫЕ КЛЮЧИКИ
  
  - Ну, вот и всё, - раздельно произнёс Митц, щёлкнув замком в футляре. Вытащив ключик из замочной скважины, он задумчиво покачал его на цепочке туда-сюда и сунул себе в карман.
  - Пригодится ещё, - объяснил он, поймав взгляд Мартины.
  - И всё же, господин Митц, вы совсем не похожи на тайного агента. Ну, скажите: с чего вы вдруг решили стать шпионом?
  - Я, видите ли, люблю приключения, - улыбнулся Митц.
  Мартина лишь покачала головой.
  Дверь скрипнула. В комнату вошёл пожилой джентльмен с седыми, как снег, волосами и длинными, если не сказать больше, руками.
  - О! - всплеснул он руками, взглянув на Мартину. - Вы больше не кенгуру! Пожалуй, так вы даже лучше выглядите.
  - Друг мой, Гиббон, - сказал Митц, запуская руку в аквариум с рыбками, - я голодный, как...
  - Момент, момент! - затряс своим длинными руками Гиббон. - Сейчас будет угощение. Нет, нет, госпожа Митц, - крикнул он на кухню, - вы можете перестать ломать голову, из чего бы приготовить ужин. Если на полках пусто, то это значит - там ничего нет. Захватите только то, что стоит в буфете за стеклянной дверцей. Большое спасибо...
  Вошедшая госпожа Митц выглядела несколько озадаченной: в каждой руке она держала по старой измятой шляпе.
  - Это всё, что я нашла в буфете, - растерянно пробормотала она.
  - О! Да мы сейчас запируем! - потёр руки хозяин и бережно поставил обе шляпы на середину стола.
  Сунув в рот ещё пару рыбёшек, Митц поднялся со своего места и с любопытством воззрился на столь необычно сервированный стол.
  - Вы ничего не забыли, дорогой Гиббон? - поинтересовался он.
  Гиббон внимательно оглядел стол и вдруг со всего размаху хлопнул себя по лысине:
  - Ах, я, старая заплатка! Конечно же, не хватает хлеба! - И, вытащив из своего широкого кармана корзинку с хлебом, поставил её между шляпами. - Я всё ем с хлебом, - пояснил он.
  - Ну-с... - Сев во главу стола, хозяин заткнул за ворот салфетку. - Начнём-с!
  Длинные руки Гиббона протянулись к ближайшей шляпе и вытащили из неё связку сосисок. Потом - баклажаны фаршированые в соусе со сливками. Потом - треску, припущенную в рассоле. Потом - сома в соусе с каперсами. Потом - зайца, зажареного в сухарях. Потом - котлеты бараньи запечённые. Потом - карпа, тушёного с пивом и пряностями. Потом - кабанье филе шпигованое, жареное целиком. Потом - куропатку с апельсинами. Потом - цыплёнка с рисом и шампиньонами. Потом...
  Заметив через два часа, что гости стали как-то вяло двигать челюстями, господин Гиббон принялся потрошить другую шляпу. На свет появились суфле ореховое, ананас с сахарной пудрой, мороженое крем-брюле, пирожные корзиночкой с зефиром, рулет с маком, парфе фисташковое, бабка из взбитых сливок, суфле ванильное, булочки со сливками и под конец - горячий шоколад с ликёром.
  - Уфф! - Тяжело вздохнув, Митц упёрся неподвижным взглядом в ухмыляющуюся ему в лицо бабку из взбитых сливок. - Нет моих больше сил... Почему вы, дорогой Гиббон, не выступаете больше в цирке? На берегу Китовой Кости вас посчитали бы великим колдуном.
  - Ах, - вздохнул старый фокусник, - мои косточки не выдержали бы долгого плавания по морю. Теперь я показываю фокусы лишь самому себе да соседским детишкам.
  - Вы самый великий фокусник в мире, - уверила его Мартина.
  - Так говорили многие, - кивнул Гиббон. - "Самый длиннорукий из факиров" называли меня. Я странствовал с Бранко Митцем по всему миру. Буду рад дать приют ему и его друзьям. Но тебе, Бранко, нужно спешить. Скорее, скорее. Война - на пороге. Я не знаю, как там королева Вайза, а наш король Леонтий ждёт не дождётся, когда закончится столетний договор.
  - Завтра спозаранку - в путь, - сказал Митц. - Пока Макао ещё сторожит мой дом. Сколько их там было? - обернулся он к Мартине.
  - Четверо, - ответила та. - Двое - на крыше, и двое клевали пирожок под окном.
  Гиббон присвистнул:
  - И ещё, наверняка, с десяток - по всей улице и на площади. Госпожа кенгуру правильно сделала, что не пустила тебя одного домой.
  Митц опустил голову.
  - Вам нельзя даже выходить на улицу, вас тут же схватят! - волновался Гиббон. - Пусть госпожа Митц и мисс кенгуру остаются у меня, а ты, ночью... как вы, коты, умеете тихо...
  - Я выйду отсюда средь бела дня и пройдусь под самым носом у тайной полиции, - прервал его Митц. - А госпожа Митц и фройляйн Мартина пойдут со мной.
  Заметив, с каким недоумением уставилась на него вся троица, Митц вытащил из кармана заветный футлярчик.
  - Один взмах веера, - прищурился он хитро, - и нас никто не узнает. Кто обратит внимание на стайку маленьких летучих зверьков, летящих на запад?
  - Ка-ак, господин Митц?! - Глаза Мартины округлились. - Вы согласитесь сменить свою оборотную сторону, поправ кошачье достоинство?
  - Что ж, - пробормотал тот несколько смущённо, - мир и спокойствие острова требуют жертв.
  
  * * *
  На улице уже совсем стемнело. Уперев голову в руки и попивая маленькими глотками горячий чай с мёдом, Мартина наблюдала краем глаза, как господин Гиббон убирал со стола: все остатки еды и грязную посуду он попросту сбрасывал в шляпы, где они тут же и исчезали.
  - Так вы знали, что господин Митц - шпион? - спросила она,
  - Я один об этом знал всегда, - ответил Гиббон, аккуратно кладя шляпы на полку в буфет. - Все остальные в труппе и не подозревали, кто таков их директор.
  - Странно, однако же, - недоумевала девочка, - что заставило такого человека (я имею в виду, оборотня) стать шпионом...
  Усевшись верхом на стул, старик зажёг свою свечу от свечи Мартины и поставил обе свечки рядом.
  - Вам кажется странным? И вправду странно. А вот не желаете ли послушать одну историю...
  Он помолчал немного, как будто что-то вспоминая, и начал:
  - Жил как-то на свете... один талантливый циркач. У него была своя труппа, и он ездил с ней не только по всему острову, но и по всему миру. Где только не проходили представления труппы: и в холодной Норвегии, и жаркой Африке, и в дикой Бразилии, и в цивилизованной Франции...
  Да-а... именно на одном пустынном французском берегу нас... то есть, труппу подобрал один из пиратских кораблей королевы Вайзы. Корабль направлялся домой, то есть к острову Счастья. Капитан был доволен богатой добычей: он вёз немало пленников, за каждого из которых получил потом изрядную сумму.
  Путешествие проходило отлично. Солнце сияло, море было спокойно, на душе... я покривил бы душой, если бы сказал, что было также спокойно. Мы с детства привыкли видеть вокруг себя рабов, но там, на корабле... Они ведь ещё не успели примириться с тем, что будут рабами. Эти крики и стоны из трюма... С непокорными пираты обращались по-свойски. Директор цирка...
  - То есть господин Митц, - уточнила фройляйн Гауди, любившая всё уточнять.
  - Господин Митц, - продолжал Гиббон, - не любил насилия и старался держаться подальше от трюма, где везли людей. Тем не менее он заметил среди пленников молодую женщину с грустными глазами. Она была хрупка и красива, и капитан приказал ей прислуживать весь путь за столом. Пираты жестоко обращались с пленниками - чего канителиться с рабами? - и чувствительное сердце Митца сжималось всякий раз, когда взгляд его встречался с потерянным взглядом Элены.
  Через несколько недель пути лодки с рабами прошли арку скалы Фельз. Митц не терял из виду пленницу. И когда на рынке свеженьких рабов выставили на продажу, он тут же, не торгуясь, выложил за неё требуемую сумму. "Как тебя зовут?" спросил он, когда, взявши за руку, вёл её к себе домой. "Элена", - тихо ответила та. "А меня - Бранко", - улыбнулся он. И впервые за всё время увидел слабую улыбку на её лице.
  ...Прислуживать господину директору было нетрудно. Он жил один, был мягок и любезен. По вечерам он играл с Эленой в шахматы, рассказывал интересные истории и учил разным фокусам, изо всех сил стараясь её развеселить.
  Однажды много недель спустя они шли вместе по площади. Какой-то проходимец грубо толкнул Элену и сказал что-то обидное. В следующую секунду Митц повалил нахала наземь. Он долго бил его головой о булыжную мостовую, пока тот не превратился в ящерицу и не уполз.
  В тот вечер, возвратившись домой, он попросил Элену стать его женой.
  Несколько дней спустя они сочетались браком. Бракосочетание происходило тайно, присутствовали только свидетель и священник. Ибо сочетаться законным браком с рабыней на острове Счастья грозит казнью обоим. Свидетелем был надёжный кот, священник тоже был из своих. Кто проболтался? Скорее, священник, полагал Митц, когда через неделю после свадьбы его арестовали.
  Продержав циркача длительное время в застенке, представитель местной власти в один прекрасный день вызвал его к себе и оставил наедине с внушительного вида чиновником - некиим господином Тигроном.
  Вы нарушили закон, господин Митц, сказал Тигрон. Вы знали, чем это вам грозит? Слыханное ли дело - бракосочетание оборотня с человеком? Вы не должны ожидать от закона снисхождения. Смертная казнь обоим будет справедливым наказанием.
  Поговорив ещё некоторое время на эту тему, господин Тигрон перешёл, наконец, к главной цели своего приезда. Мы закроем глаза на ваш брак, сообщил он неожиданно. Что мы - звери, что ли, какие? Живите счастливой семейной жизнью, если...
  И тут господину Митцу была торжественно предложена почётная должность тайного агента королевы. Другими словами - шпиона. Надо сказать, что у Митца была для этого дела очень удобная профессия: вместе со своим цирком он постоянно разъезжал по всему острову.
  Надо ли говорить, что Бранко тут же согласился. - Гиббон задумчиво поглядел на пламя свечи. - Да-а... Всякое бывает на свете. - Он встал и потянулся так, что достал своими длинными руками до потолка. - Ы-ых-х!.. Вот так-то, мисс кенгуру.
  - Меня зовут Мартина Гауди, - сказала девочка.
  - Гауди?.. - Он поднял брови, потом нахмурился и потёр лоб. - Гауди, Гауди...
  - Вы знаете кого-то по фамилии "Гауди"? - насторожилась Мартина.
  - Да вроде нет, - пожал он плечами. - Просто такое ощущение, что где-то я её уже... где-то...
  - Ну?! Так вспомните же!
  - Н-нет, - замотал головой Гиббон. - Мне очень жаль. Если бы я знал кого-ибудь с такой фамилией, я бы обязательно вспомнил.
  Одна из свечей на столе зашипела и погасла.
  - О, да уже скоро утро. Ложитесь-ка лучше спать.
  - Спасибо, мне не хочется... А скажите: почему господин Митц не мог освободить свою рабыню, прежде чем на ней жениться?
  - На острове Счастья это, видите ли, запрещено. Здесь рабов не освобождают.
  - Та-ак, - кивнула фройляйн Гауди. - А бывает, что рабы сбегают?
  - Да, и нередко. Но ни один из них ещё не вернулся в свой мир. Скала Фельз не пускает обратно людей. Тем не менее... - Гиббон закатил глаза и выразительно развёл руками, - постоянно кто-то сбегает. Да вот, почитайте-ка вечернюю газету, - сунул он ей что-то в руки. - Там как раз было про беглецов. Оставить вам свечку? - спросил он спорога.
  - Свечку?.. - рассеянно пробормотала Мартина. - Нет, спасибо...
  Гиббон ушёл, оставив её в полной темноте. Впрочем, место у окна ярко освещал фонарь с улицы. Неосознанно сжимая в руках свёрнутую газету, Мартина невидящим взором смотрела на фонарь. А в голове стучало как молотом: "Скала Фельз не пускает обратно людей... Скала Фельз не пускает обратно..."
  
  * * *
  Вытащив из одного кармана заветный футлярчик, а из другого - ключ к нему, Митц присел на минуту к столу.
  - Ну, мисс кенгуру Гауди, - сказал Гиббон, ставя перед Мартиной чашку кофе, - как удалось выспаться за последние два часа?
  - Превосходно, - улыбнулась та в ответ.
  - Выпьем за удачный исход... - поднял было свою чашку Гиббон.
  - Фройляйн Мартина... - раздался тревожный голос Митца. Он сидел чрезвычайно растерянный.
  - Что случилось?
  - Попробуйте-ка сами... - Митц протянул её футлярчик вместе с ключом.
  Мартина попробовала. Ключ входил, но поворачиваться не хотел.
  - Что с ним случилось? - удивилась она.
  - Может быть, я попытаюсь? - робко предложила госпожа Митц.
  "Кр... кр... - упирался ключик. - Сломаюсь, но не открою!"
  - Дайте - я! - протянул руку Гиббон.
  Подёргав туда-сюда ключик в замке, "длиннорукий факир" вытащил из шляпы связку отмычек и долго ковырялся каждой.
  - Чёрт рогатый! - выругался он наконец. - Этот футлярчик что - заколдованный?
  - Не исключено, - сказал Митц. - Настоящий ключ от него хранится у королевы.
  Все четверо сидели, недоумённо уставившись на неожиданное препятствие.
  - А этот-то почему перестал открывать? - недоверчиво повертел Гиббон в руках ключик Катарины. - Он что - тоже волшебный?
  - Без сомнения, - сказала фройляйн Гауди. И вдруг схватилась за голову: - Волшебный... Какая же я бестолочь! Забыть такое!.. - Мартина застонала. - Ведь Катарина всегда хвасталась, что её замечательный ключик открывает любой замок только в её собственных - понимаете? - её собственных руках!
  Некоторое время в комнате царила мёртвая тишина.
  - Значит, в наших руках он ничего никогда не откроет? - Спрятав футлярчик в карман, Митц поднялся со своего места. - Такой ход событий меняет дело. Ни фройляйн Мартине, ни Элене в человеческом образе через границу не пройти.
  - Бранко!.. - Синие глаза госпожи Митц смотрели испуганно. Мартина почему-то удивилась, что слёзы, вдруг покатившиеся по щекам, не оказались такими же синими. - Бранко, ты уйдёшь без нас?!..
  Переменившись в лице, Митц бросился обнимать жену.
  - Ну-ну, только без паники, - вскочил со своего места Гиббон. - Я ещё не такой старый костыль, чтобы не послужить во славу цирка. Митц, я - с тобой! Скорее, пока ещё не рассвело! Пойдём вдоль реки. Завтра, если нам никто не помешает, будем уже ночевать у висячего моста.
  - Право же, не надо, - попятился Митц к двери, на ходу нахлобучивая кепи. - Не стоит... видишь ли, это опасно...
  - Молчи лучше, балбес! - Старый фокусник торопливо натягивал плащ. - Если я говорю, что помогу, значит, помогу!
  Гиббон покрутился, что-то ища, схватил с гвоздя цилиндр и распахнул входную дверь.
  - Из дому - ни на шаг! - обернулся он с порога. - Всё, что понадобится, найдёте в шляпах. Если будут стучаться, - Гиббон выразительно постучал по наружной стороне двери, - не открывать! Пусть думают, что никого нет дома. Я вернусь через несколько дней!
  И выскочил на улицу вслед за Митцем.
  
  * * *
  По улице пронеслась стайка ребятишек. "Стойте! Стойте!" кричал один, пытаясь догнать остальных. И вдруг превратился в оленёнка. Скок! Скок! В два прыжка он почти нагнал их. Но те вдруг обратились в голубей. Два взмаха крыльев - и они очутились на крыше соседнего дома. "Хи-хи-хи-хи! Попробуй, достань нас!" "А ну, пошли отсюда! - сердито выкрикнула соседка из окна. - Вот я скажу вашим родителям!"
  - Пожалуй, лучше будет закрыть ставни с улицы, - решилась госпожа Митц потревожить Мартину, устроившуюся из окна.
  Она задвинула тяжёлые ставни и с робкой улыбкой предложила:
  - Хотите, я сделаю вам чаю?
  - Нет-нет, не беспокойтесь, я сама! - Фройляйн Гауди поспешно вскочила со своего места. До сих пор она не могла свыкнуться с кошмарной мыслью о том, что жена господина Митца - его рабыня.
  На кухне у Гиббона было поразительно пусто. Всё умещается в шляпах, подумалось Мартине. Ей тут же захотелось запустить руку в одну из шляп, чтобы посмотреть, что выудится. Но прежде нужно было задвинуть ставни. Пусть все думают, что дома никого нет.
  На окне всё ещё валялась скомканная газета, которую Гиббон всучил ей вчера. "Что-то про беглецов," сказал он. Мартина развернула смятый газетный лист. Газета пестрела множеством выразительных заголовков:
  
  МЫ - НА ПОРОГЕ ВОЙНЫ
  
  Такая казнь ждёт всех государственных преступников.
  Подозревавшийся в шпионаже Джек Вепрь был наказан по заслугам: вынужденный обратиться в дикую свинью, он долго петлял по лесу, водя за собой три десятка охотничьих собак, пока на рассвете сегодняшнего дня не свалился замертво на опушке Зелёного леса.
  
  Сделайте подарок своему ребёнку:
  подарите ему личного раба.
  Дёшево, почти бесплатно: девочки - по пять золотых, мальчики - по шесть.
  Отлично воспитаны, играют во все игры, говорят на двух языках.
  
  КОВАРНЫЙ РАБ ПОЙМАН
  
  Вот, то самое. Мартина внимательно стала читать.
  
  Дорогие граждане и сограждане! Завтра на площади Гекконов произойдёт великое событие, которое надолго останется в памяти жителей Шелленбурга. "Он пойман!" Эти простые слова заставляют биться наши сердца в радостном ликовании. Пойман наконец коварный злодей, целый год державший честных оборотней в великом страхе. Пойман и посажен за решётку хитрый пройдоха, подстерегавший нас со своей бандой на дорогах. Смерть разбойнику! Смерть главарю бежавших рабов! Напоминаем: казнь злодея
  РОБЕРТА ГАУДИ
  состоится ровно в полдень на площади Гекконов. Места на верхних балконах, выходящих на площадь, можно купить у хозяев по два золотых за оборотня. Места на нижних балконах...
  
   В глазах у Мартины потемнело. Какое-то время кухня Гиббона вместе с пустыми полками качалась так сильно, что будь на них что-то, подумалось девочке, оно непременно грохнулось бы на пол.
   - ...Что случилось? - донёсся испуганный голос госпожи Митц откуда-то из темноты.
   ...Полки вернулись на место.
  Мартина бросилась к двери, потом вернулась, вытащила что-то из шляпы господина Гиббона...
  - Где площадь Гекконов? - обернулась она к госпоже Митц.
  Прижав к груди тонкие руки в белых кружевах, та широко раскрытыми глазами смотрела на девочку.
  - Отсюда два квартала вверх... Но, Мартина... выходить из дому опасно...
  Рванув на себя дверь, девочка опрометью выбежала на улицу.
  Некоторое время госпожа Митц растерянно смотрела ей вслед, потом вдруг ахнула и побледнела. Ей вспомнилось, что именно Мартина вытащила из шляпы: большой увесистый кольт.
  
  
  11. ЧУДО С НЕБА
  
  - "...Места на нижних балконах - по одному золотому... Дети до пяти лет допускаются бесплатно..." А ты уверена, что это тот самый Гауди - отец Мартины? - Серый воробей недоверчиво покрутил головой. - Бывают же совпадения...
  - Уверена, как никогда! Смотри... "Для любопытствующих - краткая биография прославленного разбойника: родился в мире людей, служил боцманом на корабле "Свобода", был взят в плен нашим уважаемым соотечественником капитаном Рабэ; почти сразу после высадки на остров бежал и, собрав шайку таких же отчаянных головорезов-рабов, дерзко грабил на дорогах мирных оборотней острова." Теперь ты не сомневаешься? - Воробей-Катарина возбуждённо скакала по крыше.
  - Да-а, - вздохнул Том. - Не будем говорить Мартине, когда найдём её.
  - Ах, как бы нам, как бы нам помочь ему! - прыгала Катарина между объявлением на стене и арбузной корочкой, привлёкшей их вначале к стене с объявлениями.
  - Ну, уж тут мы ничем не можем помочь, - развёл крылышками Том. - Обратиться в тигра?.. Или во льва?.. Или в бешеного бизона?.. Да и настоящих сильных бизонов из нас всё равно не получится, только два маленьких... - Том вздохнул. - Ничего не поделаешь.
  - Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать! - настаивала Катарина. - Если хорошенько подумать...
  - Думай - не думай... Представляешь, какая там будет толпища народу? Поможет лишь чудо с неба...
  Чудо с неба?.. Серый воробей внезапно задумался.
  
  * * *
  Через четверть часа после ухода Мартины в дверь постучали. "Тук-тук!"
  Прижимаясь к стене, Элена прокралась к окошку и посмотрела сквозь ставни на улицу. У крыльца стояли двое оборотней, которых она никогда прежде не видела. "Тук! Тук!" повторилось настойчивее. Она медленно опустилась на стул и стала ждать, что будет.
  Но больше ничего не было. Помявшись с ноги на ногу у двери, пришельцы обернулись бакланами и привычно устроились на крыше.
  ...Прошёл день, наступил вечер. Вытащив из шляпы Гиббона два розовых клубка шерсти и спицы, госпожа Митц принялась за вязание. "Цынь-цынь... - стучали спицы, - цынь-цынь..." Время от времени руки Элены замирали и она внимательно прислушивалась к звукам, доносившимся с улицы.
  Ничего.
  "Цынь-цынь..." снова звенели спицы. "Туки, туки, туки, туки..." отвечали им часы со стены. Уже совсем стемнело. Мартины не было.
  
  * * *
  Тучи плотно запеленали небо. И хотя был только полдень, казалось, что вот-вот совсем стемнеет и люди разойдутся спать. Впрочем, хотя площадь была битком набита народом, людей тут было мало. Пожалуй, даже только один - тот, кто стоял в центре площади на помосте и, задумчиво грызя ногти, слушал рассказ кругленького господина о своих преступлениях.
  - Роберт Гауди! - Придержав палец в середине длинного списка злодеяний, кругленький господин строго посмотрел на обвиняемого. - Признаётесь ли вы, что в мае месяце этого года, остановив в горах направлявшегося в столицу гражданина Хамстера, вы со своей шайкой ограбили его повозку, а самого достойного господина Хамстера, посадив в клетку с крутящимся колесом, отправили домой?
  - Так оно и было, - кивнул Гауди. - Помню, как забавно он перебирал лапками это колесо...
  - Признаётесь ли вы, - продолжал круглый господин, - что в июне этого года, окружив застрявшую в грязи карету графа д"Эльстера, помогли ему вытащить карету, "облегчив" её на два сундука с золотом?
  - Всё правда, что вы рассказываете, - подтвердил Гауди, - так оно всё и было. Вы мне лучше вот что скажите: те двое, что расхаживают там внизу - это оборотни?
  Гауди уже давно с беспокойством поглядывал вниз, себе под ноги. Ибо прямо к помосту примыкал просторный, огороженный решёткой барьер, внутри которого взад-вперёд ходили два льва.
  - То, конечно же, самые настоящие львы. - Круглый господин осуждающе покачал головой. - Будь это настоящие граждане, их не стали бы обносить решёткой.
  - Дальше! Дальше! - кричали из толпы. Всем было интересно послушать до конца рассказ о преступлениях знаменитой шайки. Балконы, выходившие на площадь, ломились от зрителей с биноклями. Не говоря уже о крышах. Сотни летающих оборотней покрыли их так, что не видно было черепицы.
  - Мама! - теребил за рукав мать мальчик с помпошкой на шапочке. - Что он всё стоит да стоит? Когда его наконец бросят на съедение львам?
  - ...А в августе этого года - звучал над площадью размеренный голос круглого господина, - ворвавшись в магазин шляп, вы заставили хозяина купить у вас целый пук павлиньих перьев - по три золотых за перо! - мол, для украшения шляп. Хочу обратить внимание слушателей на то, что вечером предыдущего дня в полицейское управление города с жалобой на дерзкое нападение обратился некий гражданин Паоло Паулини. В качестве вещественного доказательства пострадавший предоставил свой общипанный...
  - Послушайте, - перебил его снова обвиняемый, - а их давно кормили?
  - Неделю назад, - терпеливо ответил круглый господин.
  - А почему так давно? - возмутился Гауди.
  - Чем голоднее львы, тем быстрее произойдёт ваша смерть. Вы едва ли успеете что-то почувствовать, - успокоил его тот.
  - Р-р-р-р-р! - подтвердил один из львов, встав передними лапами на решётку, чтобы поближе рассмотреть свою жертву.
  Гауди глубоко задумался.
  - ...А в сентябре этого года... - продолжал круглый господин...
  Народ волновался всё сильнее. Стоявшие в отдалении с трудом могли расслышать, что говорилось на помосте, и в нетерпении били копытами, рыли землю и ворчали.
  - ...Что вы тут толкаетесь? - сердилась дама с усами. - И так плохо видно!
  Не повернув даже головы, девушка в клетчатом платье упорно продолжала протискиваться вперёд. Отсюда не было слышно, что говорил лысый толстяк на помосте, но зато хорошо был виден человек, стоявший у края клетки со львами. Мартине достаточно было лишь одного взгляда, чтобы узнать своего отца.
  Стиснув зубы, девочка продолжала прокладывать себе дорогу сквозь стену толпы.
  - ...И вот тут-то злодей был схвачен! - торжественно завершил свой рассказ толстый господин на помосте.
  Гул восторга пронёсся по площади.
  Выждав, когда шум немного стихнет, толстяк повернулся к Гауди:
  - Обвиняемый, что вы можете сказать в своё оправдание?
  Гауди смущённо переминулся с ноги на ногу и почесал за ухом:
  - Ну-у, прежде всего... хочу поблагодарить собравшихся за такое внимание... Что же насчёт оправдания... Я ведь не сам брал себя в плен и продавал в рабство. Такого не помню.
  Толпа возмущённо зашумела.
  - Честно говоря, я честный малый, но если со мной поступили нечестно...
  Громкий лай, рычание и шипение сотрясли воздух на площади Гекконов:
  - Смерть наглому рабу!..
  - Пусть будет урок людям!..
  - Переловить и сжечь всю остальную шайку!..
  - Постановлением господина бургомистра, - надрывался в рупор толстяк на на помосте, - с одобрения Его Величества короля Леонтия, Роберт Гауди - беглый раб и разбойник - приговаривается к смерти путём растерзания! Слово господину бургомистру!
  ...Важный бургомистр с балкона произносил длинную речь. Такую длинную, каким был он сам, когда, бывало, грелся на солнышке в своём бургомистровском саду, обернувшись двадцать два раза вокруг толстой ветки платана.
  Но Роберт Гауди его не слушал. Не смотрел он и на клетку со львами, чуть не обнюхивавшими его ноги. Взгляд его был устремлён далеко вперёд - туда, где, яростно расталкивая локтями стоявших стеной оборотней, к помосту протискивалась девушка в клетчатом платье. Длинные волосы её выбились из-под съехавшей набок шляпки, а в руке был зажат тяжёлый кольт, которым она, встретившись глазами с Робертом Гауди, приветственно помахала в воздухе.
  Гауди открыл было рот, чтобы что-то крикнуть, но, покосившись на толстяка, снова захлопнул.
  - ...По окончании казни будет салют из конфет! - закончил свою речь бургомистр.
  Громкое "Ура-а!" было ответом на его слова. Лоб Роберта Гауди покрылся испариной. "Куда лезет-то! - с тревогой думал он, глядя на свою дочь, всё ближе и ближе подбиравшуюся к помосту. - Вот дурёха... себе на погибель..."
  Энергичные толчки со стороны круглого господина вернули его к действительности.
  - Бургомистр спрашивает, - повторил тот, - не будет ли у вас последнего желания.
  Гауди думал недолго:
  - Уберите ту девчонку с кольтом, - зашептал он на ухо толстяку. - Она меня хочет убить!
  - Не волнуйтесь, - похлопал толстяк его по плечу. И обернулся к солдатам...
  Но было уже поздно: "девчонка" запрыгнула на помост.
  Разыгравшаяся за этим сцена на помосте не только надолго осталась в памяти жителей, но и была запечатлена хрониками Шелленбурга и подробно освещена в газетах. Для простоты приводим её описание в вышедшем в тот же день "Вечернем Шелленбурге":
  ..."Откуда ты взялась, Мартина? - строго спросил Гауди. - Что это вообще такое?"
  "Я не позволю дать тебя растерзать на моих глазах, вот что!" ответила девочка с кольтом, разряжая его сначала в одного, потом - во второго льва.
  "Что происходит?" сурово осведомился бургомистр с парадного балкона.
  "Застрелили обоих львов," донесли ему.
  "Поймать мерзавку! - приказал бургомистр. - Отобрать у неё кольт!"
  Народ негодовал и требовал справедливого возмездия, ибо убийство львов, как и охота на них, запрещены на острове Счастья. Каждому младенцу известно, что королевская семья ведёт свой род именно от львов.
  Вырвав (не без борьбы) из рук у девчонки кольт и столкнув обоих в клетку с мёртвыми львами, солдаты ждали решения бургомистра.
  "Пристрелить обоих!" махнул тот с балкона.
  Дула десяти ружей повернулись к приговорённым.
  "Спасибо, дочка, - с чувством сказал разбойник. - Но, вообще-то, ты зря. Ну, растерзали бы, чёрт со мной..."
  "Це-ель... ся!" скомандовал бургомистр.
  И в этот миг небо застлала чёрная тень (именно чёрная, а не зелёная, как утверждают некоторые очевидцы). А в следующую секунду воздух сотряс вопль ужаса, вырвавшийся одновременно из глоток сотен оборотней. Над городом летел огромнейший дракон - величиною не меньше чем с трёхэтажный дом. Своими крыльями он закрывал пол-неба. (Вторую половину неба занимали крылья второго дракона.)
  По рассказам многих очевидцев, у обоих драконов были острые, как у птиц, клювы и длинная шея. Другие свидетели упирали на чешуйчатые лапы с длинными когтями. И те и другие сходились во мнении, что то были не просто гигантские птицы, а настоящие летучие ящеры, на что наглядно указывали наличие чешуи и кожистых крыльев. Кто-то даже разглядел вырывавшийся из пасти огонь. Единственным отличием у этих летучих рептилий было то, что на шее у одной был большой розовый бант.
  Энергично махая крыльями, оба страшилища покружили над площадью, до смерти напугав бургомистра и солдат. Наши доблестные солдаты, однако, быстро пришли в себя и подняли по чудовищам огонь из ружей. Но пули отскакивали от твёрдой чешуи, как от стены - горох, и летели обратно в солдат. Народ, давя друг друга, расползался кто куда.
  Одна из пуль, по-видимому, застряла в ноздре у чудовища. Ибо тот вдруг засопел и, не удержавшись, чихнул огнём прямо на парадный балкон, где сидел глава нашего города со свитой. К счастью, пострадавшие отделались лишь небольшими ожогами. Но огонь начисто лишил господина бургомистра его причёски.
  Между тем страшилища, наведя на площади панику, ужас и полнейший беспорядок и чем-то напомнив знакомую нам с детства басню про слона, пришедшего в посудную лавку выбирать себе чайный сервиз, подцепили вдруг своими мощными когтями: один - разбойника Гауди, другой - его дочь, поднялись над крышами и умчались в сторону гор.
  Примечателен тот факт, что оба дракона исчезли из поля зрения так же внезапно, как и появились. Что указывает, по всей видимости, на оборотневую природу обеих рептилий. И тогда возникает справедливый вопрос: а не происки ли это королевы Вайзы?
  
  * * *
  Ранним утром с улицы донёсся шум подъехавшего экипажа. "Тук! Тук-тук! Тук!" раздался бодрый стук. Мартина?.. Элена тихонько приотворила ставни. Покрасневшие от бессонной ночи глаза ослепило ярким солнечным светом.
  На крыльце весело пританцовывал высокий голубоглазый блондин.
  - Госпожа Митц!.. - выкрикнул он. - Вы дома, госпожа Митц?
  Он зачем-то на цыпочках отошёл назад, разглядывая что-то на крыше. Потом вернулся и снова забарабанил в дверь.
  Затаив дыхание, Элена подошла к двери.
  - Мы принесли вам вести о вашем супруге, госпожа Митц! - продолжал блондин. - Не будете ли вы так любезны отворить?
  Сердце госпожи Митц забилось часто-часто. Она оглянулась на пустую гостиную: "туки, туки, туки, туки..." мерно отстукивали часы; связанная за ночь розовая шаль покрывала пол-стола.
  - Ну же, госпожа Митц! Тревожные вести!..
  Элене вдруг стало очень холодно. Она метнулась к столу и накинула шаль себе на плечи.
  "Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.. Тук!.."
  Руки потянулись к засову...
  
  
  12. ФОКУС-ПОКУС
  
  Рядом с долговязым Макао хрупкая госпожа Митц выглядела совсем беззащитной.
  - Прежде всего, госпожа Митц, не будете ли вы так любезны подсказать нам, где сейчас ваш муж?
  - Я не знаю... Я думала, знаете вы... - Элена испуганно отступила к двери.
  Агент Гепардиуса улыбнулся и поднял глаза на бакланов на крыше. Те отрицательно покачали головами. После этого Макао пожал плечами и крепко взял синеглазку под локоть.
  - Госпожа Митц, - он посмотрел ей прямо в глаза, - нам стало известно, что ваш супруг - шпион враждебного нам королевства. Вы знали об этом?
  Госпожа Митц побелела как мел, губы её задрожали. А Макао продолжал безжалостно сжимать её тонкое запястье.
  - Вы, конечно же, знали об этом, - говорил он, улыбаясь, - и не выдавали его. Элена Митц, вы рассматриваетесь как соучастница и поедете с нами.
  Всё произошло очень быстро. Макао затолкнул госпожу Митц в карету и заскочил следом, бакланы устроились на запятках и кучер хлестнул лошадей.
  
  * * *
  В чёрном небе поблёскивали звёзды. В зарослях густого леса на берегу реки горел костёр. Аромат жарившейся рыбы плыл над камышами.
  - Ух, ну и напугали же вы нас, - рассказывал чёрный кот, хрустя рыбкой. Глаза его горели во тьме, как два золотых огонька. - Даже и не подумаешь, мисс Катарина, что вы умеете быть таким страшилищем. У вас талант. Не раздумали ещё насчёт контракта с цирком?
  - Страшилище... - обиделась девочка. - А красивый бант у меня на шее вы даже и не заметили?
  - Я в первую очередь как-то обратил внимание на этих двух несчастных в ваших когтях, - кивнул Митц на Мартину и её отца. - Как вы нас нашли?
  - Господин Гиббон, уходя, сказал, что сегодня к вечеру вы будете у висячего моста, - объяснила Мартина. - Вот мы и ориентировались...
  - Рад познакомиться со знаменитым разбойником, - почтительно промурчал кот. - Весьма наслышан.
  - Год живу на вашем острове, - признался Гауди, - но до сих пор не могу привыкнуть, что коты разговаривают.
  - Вам, видно, никогда не приходилось встречаться с оборотнями в мире людей? - спросил Гиббон, отправляя в рот жирного карася.
  - Впервой - только тут, - доверительно сказал Гауди. - Отсюда - такое потрясение. Бывало, соловей запоёт - беспокоишься: а не полиция ли это? Тут же, знаете, с бежавшими рабами расправа короткая. Только тогда и становится спокойно на душе, когда соловья этого пристрелишь наконец. Совсем нервы расшатались... Разбойничать стал, шалить на дорогах... Вы понимаете?..
  - А у нас дома, - похвастался Том, - оборотень-кот жил, Ричард. Но, правда, он потом ушёл, когда мачеха улетела.
  - Вам легче, - вздохнул Гауди, - вы уже люди привычные.
  - Очень сожалею, что доставляю вам моральные страдания... - Митц поспешил принять человеческий облик.
  - Я знаю, папа, как тебе избавиться от твоих страхов, - сказала Мартина.
  - Да?.. - заинтересовался тот.
  - Есть одна древняя пословица: клин вышибают клином. Для начала мы превратим тебя в какую-нибудь зверюшку.
  - Благо, что мисс Катарина теперь с нами, - довольно потёр руки Митц.
  - Вам всем необходимо будет превратиться в каких-нибудь зверюшек, - сказал Гиббон. - И я даже знаю, в каких.
  - А я так обрадовалась, что я снова - девочка! - На лице Катарины отобразилось явное огорчение.
  - Всего-то на один день, - успокоил Гиббон.
  - В каких это зверюшек ты их хочешь превратить? - полюбопытствовал Митц.
  - Не только их, тебя - тоже, - многозначительно посмотрел на него Гиббон. - Завтра спозоранку, когда подойдём к границе.
  - Разве мы не полетим летучими кошками? - удивился Митц.
  Гиббон внимательно поглядел ему в лицо:
  - Во-первых, Митц, ты что-то путаешь: летучих кошек не бывает.
  - Как - не бывает? - возмутился Митц. - Не может быть! Ведь бывают же летучие мыши и летучие собаки. Значит, и летучие кошки тоже...
  Гиббон глядел на друга с глубоким сочувствием:
  - Должен тебя разочаровать, Бранко, но ты ошибаешься. - Он успокаивающе похлопал Митца по плечу и обратился к остальным: - Во-вторых, граница охраняется не так уж плохо. Особенно сейчас, когда мирный столетний договор подходит к концу. Если раньше на всякую мелочь, постоянно пересекающую границу - мошкару, червей, кротов - смотрели сквозь пальцы, то сейчас даже им стало не так просто...
  - А по-моему, это не такая уж плохая идея, - возразила Мартина. - Пять серых мошек - это незаметно и...
  - Вы хотите, чтобы мы превратились в мошек?! - поморщился Митц.
  - Может быть, лучше - в бабочек? - поспешила вставить Катарина.
  - А мне всё равно, - весело сказал Гауди. - Хоть в блох!
  - Сомневаюсь, что это будет незаметно, фройляйн Мартина, - покачал головой Гиббон. - Знаете, какие глаза у крылатых пограничников - орлов и ястребов? Вот проглотят... ам! - Он наглядно пришлёпнул губами, наивно надеясь напугать Мартину. - ...и нету вас. Я предлагаю лучший вариант.
  - Какой? - навострили все уши.
  - Намного более безопасный, - заверил Гиббон. - Но только во всём меня слушаться!
  
  * * *
  - ...Я - в кролика? - попятился Митц. - Я - в лопоухого кролика?!
  - В белого и лопоухого, - подтвердил Гиббон, выжидающе постукивая веером по ладони.
  - Никогда! - Митц гордо задрал подбородок.
  - Давайте начнём с меня. - Мартина решительно выступила вперёд и протянула руку к вееру.
  Вскоре уже четыре готовых кролика выстроились в ряд под ёлкой, поджидая пятого.
  - Ну же, Митц! - протянул Гиббон ему веер. - Мы не будем смотреть.
  Не глядя взяв веер, Митц покраснел... потом побледнел... потом снова покраснел... закусил губу, отвернулся и...
  Всех пятерых - одного за другим - Гиббон бережно засунул в свой цилиндр. Абра-кадабра! - потряс своими длинными руками... подкинул пустой цилиндр в воздух, ловко поймал и надел на голову.
  
  * * *
  На полосатом столбике заставы Љ 17 сидел пограничный коршун и чистил форменные пёрышки.
  - Ваши документы, - потребовал пограничный волк, испытующе оглядывая седого джентльмена в чёрном плаще и чёрном цилиндре.
  Скучно порывшись в карманах, тот вытащил оттуда... сначала подзорную трубу (не то... - отбросил в сторону), затем коробку конфет (не то...), затем чашку кофе (снова не то...), затем удочку (отбросил), затем тяжёлый саквояж, вазу с гладиолусами, траурный чепчик (да что это, в самом деле!)...
  - Очень извиняюсь... Напомните, что я должен вам показать?..
  - Документы... Ваши бумаги...
  Бумаги... На свет вылезла поздравительная открытка с днём святого Валентина. Нет-нет, это положительно не подходит... Совсем вспотев и побагровев от напряжения, седой джентльмен усиленно ворошил свой плащ. Четверть часа спустя, тяжело дыша, он выудил наконец небольшой листок бумаги. Пробежав его глазами, он просиял и торжественно положил его на стол инспектору, пришлёпнув сверху ладонью.
  - Ловко у вас получается, - восхитился инспектор. - Вы - фокусник?
  - Бывший, - скромно признался тот. - О"Ран фамилия моя. О" Р а н. - Седой джентльмен пристально посмотрел в глаза инспектору. Глаза у него были небесно-голубые и на протяжении трёх минут ни разу не моргнули.
  - O"ран... - рассеянно повторил инспектор и, не глядя, ткнул штемпелем в бумажку. - А ещё что-нибудь покажете?
  ...
  Час спустя господин O'Ран звучно стучал своей длинной тростью по коридору к выходу.
  - Забавно было, очень забавно, - довольно смеялся провожавший его инспектор. - Давно я не был в цирке... Особенно этот номер с кроликами, которых вы вытаскивали из цилиндра... Ха-ха! Я насчитал пятерых! Абра-кадабра... Ха-ха-ха! Вот вам, заберите вашу бумажку... Ха-ха! Давно так не смеялся.
  Седой джентльмен исчез в лесу, когда на плечо инспектору легла рука начальника заставы:
  - Срочная почта из Шелленбурга, дорогой Вольф. Приказ задержать фокусника по фамилии Гиббон. Вам такой ещё не попадался?
  - Фокусник? - обернулся инспектор. - Один был только что тут... Но его фамилия О"Ран, я сам ставил печать.
  - Всё же пошлите за ним наблюдателя, дружище. Какого-нибудь помельче...
  
  * * *
  По широкой пыльной дороге, окружённой с обеих сторон лесом, шёл старик. По эту сторону границы было так же жарко, и свой длинный плащ он давно уже свернул и сунул за пазуху. Изредка мимо проносились экипажи - маленькие и большие. Можно было остановить и сесть. До ближайшего пограничного городка Олески путь был неблизок.
  Очередной экипаж прогрохотал мимо, а старик, приподняв слегка цилиндр на приветствие возницы, свернул с дороги и углубился в лес. Здесь было свежо, жара больше не мучила, и только назойливый комар, сопровождавший его от самой заставы, не переставая кружил вокруг.
  Старик шёл, шёл и шёл по еле заметной тропинке куда-то в самую чащу. Иногда приходилось пробивать себе дорогу, ломая ветки тростью. З-з-з-з-з! удивлялся комар, куда он ломится? Наконец впереди показалась полянка.
  Здесь старик опустился на траву, вытащил из кармана платок, снял цилиндр, вытер запотевший лоб... Спрятал платок обратно в карман, взялся за цилиндр, задумчиво глянул в него...
  - А-а-а... - досадливо махнул он рукой и снова полез в карман за платком.
  "З-з-з-з!" пищало над ухом. Недовольно покосившись на комара, старик поставил цилиндр на пенёк отверстием вверх, накрыл его платком и, поглаживая руками воздух, принялся бормотать:
  - Абра, кадабра, децебра, мацебра...
  Назойливый жужжание над ухом продолжалось. Не поворачивая головы, старик вдруг размахнулся и ловким движением прихлопнул комара. Ну вот, теперь больше никто не жужжал. Он снова склонился над цилиндром:
  - Абра, кадабра, децебра, мацебра, канинхен, манинхен...
  Старательно надув щёки, он подул на платок так, что тот съехал набок и упал на траву.
  - Ну вот, - удовлетворённо сказал Гиббон, заглянув внутрь. И двумя руками принялся вытаскивать за уши: сначала кролика-Катарину, потом - кролика-Мартину, потом - кролика-Тома, потом - кролика-Гауди, потом...
  - Вытаскивать тебя или нет?.. - усмехнулся Гиббон.
  Но кролик-Митц уже и сам выкарабкивался из цилиндра.
  
  
  13. ПИСЬМО
  
  В трактире "Попутный ветер" было шумно и оживлённо.
  - Мы - на земле королевы Вайзы! - блаженствовал Митц, развалившись на скамье у окна. Ещё вчера они попрощались с Гиббоном. Тот, добрая душа, волновался за госпожу Митц и потому спешил обратно. "Как бы не показалось подозрительным твоё быстрое возвращение," предупредил Митц. "Я пройду через другую заставу, - успокоил его Гиббон. - На этой слишком много комаров."
  На широком блюде перед ними важно расположился гусь, аппетитно запечённый с яблоками. Одним глазом он задумчиво смотрел в окно, другим - куда-то вглубь залы.
  - Уж здесь-то, мы, надеюсь, не будем скрываться и тайком ползти через лес? - выразила надежду Мартина, вонзая вилку в правое гусиное крыло.
  - Здесь мы смело сядем в дорожный экипаж и направимся прямо в столицу, - поспешил успокоить её Митц, принимаясь за поджаристую гусиную ногу. - Более того, мы должны будем постоянно держаться самых людных мест. Ибо никто не посмеет напасть при народе на честных подданных королевы Вайзы. Однако должен напомнить, что и на этой земле вам надо бы избегать смотреть кому-либо в глаза. Я, конечно, со своей стороны всегда заверю, что вы - мои рабы, но...
  - Да, объясните же нам наконец, как отличают людей от оборотней, - потребовала фройляйн Гауди.
  Митц перегнулся через стол:
  - Посмотрите мне в глаза, фройляйн Мартина. Что вы видите?
  Круглые глаза Митца обрамляли густые чёрные ресницы. Но ничего такого особенного, что сразу привлекло бы внимание, сказало бы "это не человек!", Мартина, как ни вглядывалась, заметить не смогла.
  - Просто то, что они у вас золотистого цвета, господин Митц, - неуверенно пожала она плечами.
  - А на золотистой радужке вы видите ещё что-то?
  - Маленькую чёрную точку... на обоих глазах...
  - Взгляните-ка теперь в глаза Тому, - предложил Митц.
  Глаза Тома подверглись такому же пристальному рассматриванию.
  - Нет, - постановила фройляйн Гауди. - Они чисто серые, без всяких точек.
  - Эти чёрные пятнышки, - удовлетворённо кивнул Митц, - есть только у оборотней. Внешне они никогда не бросаются в глаза, но если присмотреться... По ним распознают младенцев в мире людей. Некоторые люди, представьте себе, даже не знают, что они оборотни. Что вы думаете?.. Да-а. Наш Гиббон, например, до десятилетнего возраста рос в обычной человеческой семье, даже не подозревая, что он - оборотень. И вот как-то раз он пошёл в цирк... - Митц многозначительно обвёл глазами сидевших. - То оказался цирк оборотней. М-да... Смит - фамилия его была до тех пор, пока он не попал на Остров Счастья.
  Хозяйский мальчик водрузил на стол вазочки с засахаренной вишней. Тому показалось, что гусь... вдруг подмигнул кому-то в глубине залы... Ах, что за чушь! Том замотал головой. Но, не удержавшись, украдкой оглянулся. Сидевший за соседним столом мужчина в шляпе с широкими полями внимательно глядел на их гуся.
  Между тем речь за столом уже шла о том, в каком направлении должны вестись поиски их мамы после того, как веер будет доставлен по назначению.
  - Я сильно надеюсь, - говорил Митц, залпом осушив большой бокал, - что её величество не откажется нам помочь. Ведь не зря же мы, в конце концов, рисковали своими жизнями из-за этой вещицы... - Он вынул из кармана футлярчик и пристально посмотрел на него.
  Тому вдруг стало очень не по себе. Ему снова показалось... что за ерунда!.. что гусь на блюде опять подмигнул кому-то за его спиной. Том долго не решался оглянуться, чтобы не спугнуть "того", в широкополой шляпе. Но на всякий случай придвинул к себе футлярчик и понадёжней прикрыл его рукавом.
  - Я всё же держусь того мнения, - заявила Катарина, - что нашу маму надо искать не здесь, а на земле короля Леонтия.
  - Правильно, - вставил Гауди. - Капитан Рабэ - подданный короля Леонтия, а не королевы Вайзы. Значит, скорее всего, он продал всех своих пленников на той стороне.
  - В любом случае случае, - заверил Митц, - будьте спокойны, мисс Катарина: мы её найдём!
  - ...Господин Митц? - Хозяин трактира приветливо помахал из-за своей стойки.
  - Да?..
  Том воспользовался моментом, чтобы обернуться и посмотреть, тут ли ещё незнакомец в шляпе. Нет, того уже не было.
  Хозяин почтительно поставил на стол поднос, на котором лежал небольшой запечатанный пакет.
  - Мне?.. - удивился Митц. - От кого?
  - Мне передал мальчик-прислуга, - пояснил хозяин. - А тому всучил один джентльмен, только что отсюда ушедший.
  Кивнув, Митц принялся разрывать пакет. Сделать это оказалось не так просто: с четырёх сторон тот был скреплён массивными печатями. Когда же, наконец, оболочка была удалена, из неё неожиданно вынырнула длинная красная лента.
  То была обычная шёлковая лента, но Митц воззрился на неё с таким ужасом, будто то была змея или ещё чего похуже. Он пропустил её несколько раз меж пальцев и, бледный, как воск, судорожно схватился за листок, лежавший тут же.
  Он пробежал письмо глазами сверху донизу... потом снова сверху донизу... потом снова... и невидящим взором уставился на сидящих рядом.
  - Готов поспорить: весть не из приятных, - предположил Гауди, глядя на него. - На вас нет лица.
  Митц поднял на него несчастные глаза:
  - Это лента Элены. Тогда... в тот день, когда мы уходили... она была у неё в волосах.
  Он протянул письмо Гауди. И тот вполголоса прочёл:
  
  "Уважаемый господин Митц,
  вам предлагается обмен: некий известный вам футлярчик - на госпожу Митц.
  Если вы заинтересованы, то должны объявиться в Алом Замке
  не позднее 1-го января.
  
  Генерал Гепардиус
  
  PS: Дорогой Митц, я исполнен глубочайшего сочувствия к тебе и особенно к твоей прелестной жене, что плачет сейчас на моём диванчике. Глаза мои наполняются слезами отчаяния, когда я вижу это синеглазое создание в безысходной грусти. А сердце кипит негодованием, когда я думаю, что ты можешь заплатить за свою карьеру у Тигрона жизнью Элены. Ибо с прискорбием должен сообщить, что если ты не явишься в замок к первому января, это нежное существо в кружевах повесят на самом высоком шпиле замка.
  
  С любовью
   твой М."
  
  - Да-а, влипли вы. - Гауди присвистнул. - Мои соболезнования.
  - Приписка - от Макао, - убитым голосом сказал Митц. - Я как-то рассказывал этому прохвосту об Элене, когда ещё не знал, кто он.
  - Ах, господин Митц, - вздохнула Мартина. - Шпионам, знаете ли, вообще не следует рассказывать о себе первому встречному-поперечному. - Она с сочувствием поглядела на бедного Митца. - Что же вы теперь собираетесь сделать?
  - Да, - вставил Гауди, - интересный вопрос: быть или не быть?
  Некоторое время за столом царила напряжённая тишина. Слышно было лишь, как Том - "шик, шик" - поглаживал пальцами ровную поверхность невзрачного футляра. Дети пытливо смотрели на хмурого Митца. Наконец тот поднял голову и протянул руку к футляру.
  - Я пойду и отдам его, - сказал он хрипло.
  - Но... вы не можете так просто отдать веер! - вскричал Том, бессознательно прижимая к себе заветную вещицу.
  Рука Митца неожиданно тяжело легла на плечо мальчику. Он молча вытащил футлярчик из рук Тома.
  - Могу, - сказал он хмуро. И вышел.
  
  * * *
  Митц не выходил из своей комнаты весь вечер. Роберт Гауди несколько раз заходил к нему - и выходил, пожимая плечами.
  - Может быть, мы могли бы ему чем-то... я не знаю... - не находила себе места Мартина.
  - Не надо, - покачал головой Гауди. И вздохнул: - Философия жизни. Ещё неизвестно, спас ли бы этот чудесный веер Остров Счастья от войны. Ну, подумайте: как можно спасти веером остров? Подумали? Вот то-то. А свою любимую он им спасти ещё может.
  Вечером сели ужинать без Митца. Сидели молча, и почти никто ничего не съел. Катарина вдруг расплакалась.
  - Мне жалко господина Митца... - всхлипывала она, роняя слёзы на скатерть.
  - Не понимаю, чего бояться, если его будет сопровождать сам Роберт Гауди, - пожал плечами бывший разбойник, обтирая рот салфеткой.
  - Как, папа, ты пойдёшь с ним? - ужаснулась Мартина. - Да ты знаешь... Да знаешь ли ты, что тебя тут же узнают и повторно казнят? Даже и не надейся, что и в этот раз все тебя бросятся выручать!
  В ответ на такой взрыв негодования Гауди лишь невозмутимо подкрутил усы:
  - Не забывай про веер, доченька. Мы с Митцем уже всё обговорили. - Он важно разлёгся в кресле и скрестил руки на груди. - Сначала я хотел быть ястребом. Вы понимаете? Ястреб - это такая величественная птица, у неё острый клюв и вообще она очень опасная... Но Митц отверг эту идею. Ястреб, сказал он, чересчур видная птица - могут обратить внимание.
  - И что же?..
  - Ладно, тогда я предложил "мелкий" вариант: блоха. Как по-вашему? По-моему, предложение было дельное. Я бы поселился прямо на Митце (вон у него шевелюра какая густая!), вместе с ним попал бы в замок, там бы сориентировался прямо на месте...
  - Ну?..
  Гауди всплеснул руками:
  - Этот чудак с таким ужасом отверг это предложение!.. Что у него за антипатии к блохам, я не знаю.
  - Так кем же ты будешь? - искренне заинтересовалась Мартина.
  - Отгадайте с трёх раз! - улыбнулся довольный Гауди. И тут же замахал руками: - Не отгадаете ни с одного! Так уж и быть, сразу скажу. Я буду колибри!
  На пару секунд в комнате воцарилось молчание.
  - ...А что это такое? - осторожно спросил Том.
  - Это такая птичка: очень маленькая, величиной, скажем, с бабочку. И питается она, как и бабочки, исключительно цветочным нектаром. Ничего, кругом полно цветов - проживу!
  
  * * *
  До самой ночи дети сидели, шепчась, в своей комнате. Первой сон сморил Катарину. Потом и Мартина, пробормотав назидательную пословицу о пользе здорового сна, повалилась в подушки.
  Тому не спалось. Он долго сидел у окна, глядя на улицу. У входа в трактир слабо горел фонарь. Что-то... что-то важное нужно было обдумать. Не обдумав это, нельзя было заснуть. Тот незнакомец в шляпе... Том готов был поклясться, что никогда в жизни с ним не встречался. Но, тем не менее... взгляд его зелёных глаз был до удивления знаком... Мысли путались и превращались в сны... Что-то заскрипело тихо... потом громче... Том резко обернулся и вскочил.
  Дверь была распахнута. На пороге стоял Митц.
  - Том, - позвал он тихо. И шагнул к мальчику. Он был в своём кепи, плащ наглухо застёгнут до подбородка.
  - Господин Митц, вы уходите? - вскричал Том.
  - Т-ш-ш, - сказал тот вполголоса. - Не разбуди никого. - Он потоптался на месте, кашлянул в кулак. - Мне надо уходить скорее... Том...
  - Да, господин Митц?..
  - На вот. - Митц сунул ему что-то под куртку, Том не разглядел во тьме - что. - Ты знаешь сам, что делать. Я в тебя верю. Ну, прощай.
  Легонько хлопнув мальчика по плечу, он двинулся к двери.
  - Мы ещё увидимся, господин Митц? - окликнул его Том.
  Митц обернулся через плечо:
  - Не знаю... Правда, не знаю.
  И вышел.
  Том долго стоял у окна, пытаясь разглядеть в ночной тьме чёрную фигуру человека или кота. Но так ничего и не увидел.
  Только позже он вспомнил о предмете, который Митц сунул ему под куртку. Принеся из общей залы свечу, он развернул при её свете шарф Митца, в который был завёрнут предмет.
  То был веер.
  
  
  ЧАСТЬ 3
  АЛЫЙ ЗАМОК
  
  
  1. ПОПУТЧИК
  
  - Я думаю, все согласны, что такая важная вещь, как веер, должна храниться у самого надёжного члена экспедиции. - Мартина протянула руку к вееру.
  - Позволю себе не согласиться, - возразил Том, пряча веер за спину. - Самый надёжный член экспедиции - это тот, у кого есть револьвер. Кроме того, господин Митц отдал его мне. И при этом ясно сказал: "Я верю в тебя, Том". Прошу заметить: он не сказал "Я верю в тебя, Мартина".
  - Ну и храни свой веер, - обиделась девочка. - Смотри: потеряешь - будешь жалеть, что не отдал его мне.
  На этом прения о том, кто будет главным хранителем ценной вещицы, закончились. Катарина, как самый ненадёжный член экспедиции, скромно сидела в углу за столом и лакомилась медовыми коврижками, даже и не думая претендовать на опасную роль хранителя.
  - На обсуждение выносится второй вопрос, - подняв руку, произнесла фройляйн Гауди. - В каком виде мы отправляемся в путь - в виде людей или в виде зверей?
  - Людей! - уверенно промямлила Катарина, с усилием заталкивая в рот последнюю коврижку.
  - Обоснуй своё мнение, - повернулась к ней Мартина.
  - Что-что надо сделать? - вытаращила глаза Катарина.
  - Объяснить, почему ты думаешь, что лучше путешествовать в образе людей.
  - Я по горло сыта быть воробышком, - с готовностью объяснила девочка.
  - Это не причина, - отвергла Мартина. - Не обязательно лететь именно воробышком. Существует множество видов и подвидов птиц и крылатых насекомых. Вот только некоторые из них. - Мартина принялась загибать пальцы: - Ласточка, малиновка, жаворонок, синица, голубь, галка, ворона... Насекомые: муха, комар, пчела, шмель, стрекоза... У нас есть богатые возможности...
  - Ни за что! - замотала кудрями Катарина. - Хочу быть девочкой в платье и туфельках!
  - Но это несерьёзно, - пожала плечами фройляйн Гауди. - Том?..
  Том неуверенно повращал глазами:
  - Пожалуй, можно было бы и в виде человека. Ведь в этом королевстве нам ничто не угрожает...
  - Ну что ж, - пожала плечами Мартина. - Два неразумных мнения - против одного разумного. Остаётся только подчиниться большинству голосов. Но помните, о чём предупреждал господин Митц: мы не должны никому смотреть в глаза! Очи долу!
  - А как это? - поинтересовалась Катарина.
  - Очень просто. Ты должна всё время смотреть на свои ботинки. Давайте потренируемся.
  После небольшой тренировки дети с лёгкостью освоили умение держать очи долу.
  
  * * *
  - Куда направляется этот экипаж?
  - В столицу.
  - Отлично. Том! Катарина!..
  - Послушай, Мартина, тебе не показался подозрительным тот джентльмен в шляпе?
  - Тут все джентльмены - в шляпах.
  - Ну, тот - у которого острая бородка и такие раскрасивые сапоги?
  - ...Я не вижу Катарину. Катарина, где же ты?
  - Я ищу свою мантилью... Ах, вот она где! А коврижки мы с собой возьмём?
  - Я видел его вчера в трактире. Он смотрел на гуся...
  - Он был просто голодный. ...Поторапливаемся! Мы сядем в этот экипаж!
  Лошади грызли удила. Пассажиры рассаживались. Усердно глядя на свои ботинки, трое детей заняли места.
  - Н-но-о-о! - хлестнул возница лошадей.
  Цок-цок-цок-цок-цок... - зацокали копыта по широкой дороге, ведшей через леса и луга в столицу западного королевства.
  ...Может быть, потому, что дети усердно держали очи долу, Том не сразу и заметил джентльмена с острой бородкой, оказавшегося с ними в одном экипаже. Может быть, Том бы его и вовсе не заметил, если бы Катарина не толкнула брата в бок:
  - Послушай, чего он на нас всё время смотрит?
  В первый раз за весь путь подняв глаза, Том содрогнулся от неожиданности: вчерашний джентльмен - тот самый - сидел прямо напротив. Ярко-красные сапоги выразительно постукивали об пол. Встретившись глазами с мальчиком, подозрительный тип слащаво улыбнулся и приветливо кивнул.
  - Ты знаешь его? - шепнул Том так тихо, чтобы слышала только Катарина.
  - Н-нет... - неуверенно прошептала та. - Но мне кажется... мне кажется, я его уже где-то видела.
  - Не нравится мне это почему-то, - шепнул Том. - Не будем замечать его. Сделаем вид, что...
  - Позвольте... - раздалось над ними.
  Дети вздрогнули и невольно подняли головы.
  Глазки их спутника хитро щурились:
  - Мне кажется, мы знакомы?
  Том с Катариной молча переглянулись.
  - Нет, нет, никакой ошибки быть не может! - высоко поднял брови джентльмен с бородкой. - Как тесен, оказывается, мир! Никогда не ожидал встретить вас тут!
  Дети снова переглянулись. А тот продолжал с любопытством разглядывать их с головы до ног:
  - Том Арнольд? Катарина Арнольд? Дети учителя Арнольда! Я не ошибаюсь?
  "Ошибаетесь!" хотелось выкрикнуть Тому и тут же выпрыгнуть из экипажа. Но он только глупо смотрел на щурившиеся на него из-под шляпы зелёные глазки.
  - А вы меня не узнаёте? - сиял неприятной улыбкой навязчивый попутчик.
  Дети отчаянно замотали головами.
  - Ну, как же, как же! Конечно, не узнаёте! Ричард, - протянул он холёную руку. - Ричард Кэтсон. Имел честь жить когда-то в вашем доме на опушке леса...
  Том еле удержался, чтобы громко не застонать. Всё встало на свои места: то был Ричард - любимый кот их мачехи, покинувший дом вскоре после её ухода. Не удивительно, что они не узнали его сразу: ведь в образе человека они его не видели никогда.
  - Очень приятная встреча, - пробормотал Том, кончиками пальцев пожимая белую руку, унизанную перстнями.
  Стало ясно, почему он с самого начала показался им таким знакомым: эти полные достоинства движения, эта самодовольная улыбка, этот до омерзения знакомый надменный взгляд... Даже ядовито-красные сапоги со шпорами до удивления подходили к характеру Ричарда. Ещё в прежние времена, когда он, бывало, грелся на коврике перед камином, весь вид его - от носа до кончика хвоста - выражал полное пренебрежение к детям. Он и сейчас не скрывал своего к ним отношения.
  - А вы-то здесь какими судьбами? - крайне громко выражал он своё изумление. - Что вы тут, люди, делаете на Острове Счастья?
  Сказано это было настолько громко, что Том, даже не поворачивая головы, почувствовал на себе взгляды разом обернувшихся к ним пассажиров.
  
  * * *
  Положение спасла умница-Мартина. Холодно блеснув очками, она безмятежным голосом промолвила:
  - Вы ошибаетесь, господин Кэтсон, мы не люди. - И, с достоинством кивнув на удивлённый взгляд Ричарда, пояснила: - О том, что мы - оборотни, мы сами узнали совсем недавно. Так получилось, что в нашем городе как-то остановился цирк оборотней... Там, знаете ли, случайно всё и выяснилось. Да-да! - Мартина важно поправила шляпку. - В настоящее время мы направляемся в гости к одной моей родственнице - тётушке моей кузины, фрау Тантэ.
  Такого поворота событий Ричард, видимо, не ожидал. Недоверчиво кивнув, он только и смог пробормотать:
  - Очень интересное известие... рад за вас... А любопытно было бы узнать, что именно вы за оборотни?.. Э-э... наверняка ведь не птицы?.. Я имею в виду - не что-то летучее?.. Иначе не путешествовали бы экипажем.
  - Вы правы, - произнёс пришедший в себя наконец Том. - Мы - мыши.
  - Бог ты мой! - Глаза Ричарда полезли на лоб от изумления. - Год прожить под одной крышей с мышами и не знать об этом!
  - А как дела у Джангиды? - поинтересовалась Катарина. - Где ты оставил свою хозяйку?
  - Ох... - Лицо Ричарда перекосилось, словно от боли. - Она совсем сошла с ума! Живёт честной жизнью, ходит в церковь... в общем... - Ричард горестно махнул рукой. - Да-а... времена меняются. Ещё год назад мог ли я даже подозревать, что буду так вот свободно беседовать - с кем?! - с пасынками моей хозяйки! Боже, что делается... - Он недоверчиво покачал головой. - Хочется ущипнуть себя за хвост: не сплю ли я? Ведь хорошо помню, как, бывало, усаживался на хозяйское место и съедал самый лучший в доме кусок бифштекса... А моя хозяйка распекала Катарину на чём свет за то, что кусок был недостаточно подрумянен... - Ричард мечтательно закатил глаза: - Да... хорошие были времена. Как наяву вижу: Том принёс с реки корзину рыбы и в ней - ни одной форели, моей любимой рыбки! Ну и влетело же ему от Джангиды! Ты не обижаешься, надеюсь? - покосился он на мальчика.
  - Да ну, о чём ты? - удивился Том. - Чего ещё ждать от мачехи-ведьмы? Помню, как дал тебе хорошего пинка (ну, ты помнишь, за что). Здорово ты пролетел тогда вверх тормашками! Футов пятнадцать, я думаю, точно. Ещё и дальше смог бы, если бы забор не помешал. Тебе не очень больно было, надеюсь?
  Ричард слегка порозовел:
  - Да неужто было такое? Память молодая... Я уж и забыл.
  Тпррр! - раздалось внезапно. Экипаж приостановился. За разговором дети и не заметили, как подкатили к небольшому городку.
  - Ну, нам пора, - спохватилась Мартина. И, поспешно вскочив, протянула руку Ричарду. - Всего хорошего! Было очень приятно познакомиться.
  Дети вылезли на дорогу. Здесь было хорошо: светило солнышко, приятный ветерок обдувал лица. Городок Олеска невдалеке приветливо улыбался своими окошками. Оттого, что так удачно отделались от неприятного попутчика, на душе стало удивительно легко... легко и свободно!
  Нно-о-о! - экипаж тронулся дальше.
  - ...Так, значит, здесь живёт ваша тётушка?
  Подскочив, как ужаленные, дети обернулись: оказывается, Ричард Кэтсон выбрался с другой стороны экипажа и теперь стоял на дороге, потягиваясь.
  - Я, видите ли, тоже живу в Олеске, - улыбался он жизнерадостно. Почту за честь проводить вас к дому вашей тётушки. На какой улице она изволит проживать?
  Мартина нахмурилась, соображая.
  - Совсем и не на улице, - нашлась Катарина. - Она живёт у себя в норке - на краю во-он того поля.
  Помахав на прощание, дети зашагали по полю.
  ...Поле было широкое и просторное. Но вот оно уже кончилось, а Ричард всё стоял и стоял на месте, глядя им вслед.
  - Ах, почему ты не сказала, что тётушка живёт вон в том лесу? - досадовал Том на сестру. - Мы могли бы спрятаться в чаще, а там...
  - Не паникуйте. - Мартина оглянулась... Ричард тут же помахал рукой. - Он ждёт, когда мы превратимся в мышей. Ну что ж, давайте превратимся.
  Веер перекочевал от Тома к Мартине, от Мартины - к Катарине...
  Проворно перебирая лапками, три мышки спешили убраться подальше от назойливого кота.
  - Не возьму в толк, почему надо было уверять Ричарда, что мы - мыши? - недоумевала на ходу чёрная мышь с длинными усиками. - Ведь существует огромное количество мелких млекопитающих, не умеющих летать. К примеру: кролики, ежи, ласки, белки, бурундуки...
  - У бедняжки-Тома всегда было плохо с воображением, - вздохнула белая мышка с розовым носиком.
  - Не понимаю, почему вам не нравятся мыши? - обернулся на бегу круглый серый мыш.
  - Потому что они - противные! - запищали в голос две другие.
  - Пожалуйста, - обиженно махнул хвостом Том, - используйте свои богатые возможности - превратитесь в кролика или в ежа или в... кто вам там нравится...
  - Теперь это так просто не сделаешь! - укорила его мышка-Мартина. - Ведь если этот ваш Ричард на самом деле - один из агентов Гепардиуса, ему ничего не стоит нас выследить. Выследить мышей для кота - ха! - пара пустяков! Представь, что будет, если он увидит, что мы с лёгкостью превращаемся из мыши в кролика, из кролика - в зяблика, а из зяблика... Дураку станет ясно, у кого веер - у господина Митца или у нас.
  
  * * *
  Вся сердитость прошла после вкусного ужина в зарослях лопуха. Погрызли орехов, закусили земляникой, посмеялись над незадачливым Ричардом.
  - Вот что, - постановила мышка Мартина. - Путешествовать людьми мы больше не будем.
  - И мышами - тоже! - поторопилась вставить мышка Катарина.
  - Самое разумное - лететь птицами, - предложил мыш Том. - Это быстро и не требует затрат на экипаж.
  - Мудрость приходит с опытом, - похвалила фройляйн Гауди. - Какими птицами полетим?
  - Неворобышками, - предложила Катарина.
  - Интересный вид, - удивилась Мартина. - Но я предлагаю лучше голубями.
  ...В высокой траве захлопала пара сизых крыльев.
  - Догоняй, Катарина!
  Потом ещё пара...
  - Поторапливайся, Том!
  Вдруг из кустов под старым вязом выскочил большой чёрный кот. Зелёные глаза его были в ужасе вытаращены, шерсть на выгнутой спине стояла дыбом. Обалдело глядя на Тома, он, заикаясь, прохрипел:
  - Из мыши... мыши... - в голубя... голубя?!
  - Привет, Ричард... - растерянно улыбнулся Том, отступая. - Как дела?
  - Том, догоняй нас! - раздалось с неба.
  Продолжая мило улыбаться, мышка Том попятился, попятился назад... споткнулся о пенёк... падая, неуклюже взмахнул лапами... И на глазах у потрясённого Ричарда взвился в небо сизым голубем!
  
  
  2. Я ПРИШЁЛ
  
  В эту ночь луна светила особенно ярко. Митц остановился, чтобы глянуть вниз. Внизу поблёскивала речка. Он снова поднял голову: тысячи звёзд обсыпали небосвод, а на самой вершине холма небо перекрывала чёрная громадина замка.
  Ещё час назад он прогнал Гауди. Тот не хотел улетать, плакался, что не знает леса, непременно заблудится, а виной всему будет кто?.. Но это ему не помогло. Митц только посмеялся над "беспомощным" лесным разбойником. Со вздохом пообещав не следовать за Митцем, Гауди захлопал крылышками в обратном направлении.
  ...Митц долго стоял перед воротами, вглядываясь в два светящихся окошка. Чёрная птица сорвалась внезапно со стены и пролетела, почти коснувшись крылом его головы.
  Свет в одном из окошек вдруг суматошно замелькал, потом вспыхнул ярче. Сердце Митца сильно забилось. Он хорошо видел в темноте, но на таком расстоянии всё же не мог разглядеть - чья фигурка темнеет там в окне. Однако что-то ему говорило: никто иной, кроме...
  "Я пришёл, Элена!" прошептал он, улыбаясь. Как всегда, когда возвращался домой из дальних путешествий. Рука в кармане сжала футлярчик...
  ...Руки ещё сильнее впились в край окна. Дрожа всем телом, Элена неотрывно глядела на слабо освещённую луной фигурку у ворот.
  - Бранко... - шептала она сквозь слёзы. - Бранко, уходи... Не надо, Бранко...
  - Ты уверена, что это он? - Подошедший сзади Макао внимательно вгляделся в темноту. - Или мы видим не глазами, а сердцем? - Он засмеялся, глянув на вмиг окаменевшую Элену.
  Звякнул колокольчик. Макао метнулся к двери.
  ...Фигурка внизу не двигалась. Видно было, что человек у ворот неотрывно смотрит в сторону окна. Элена хотела и не находила в себе сил отойти вглубь комнаты. Слёзы душили её.
  - Бранко...
  Разговор у двери оборвался громким возгласом:
  - Открыть ворота!
  Глаза Макао светились торжеством.
  
  
  3. ОСОБАЯ КОЛЛЕКЦИЯ
  
  Через широкие окна охотничью залу щедро заливало солнечным светом. Охота на острове оборотней была щекотливым вопросом. Сам король Леонтий - страстный любитель охоты - был оборотнем-львом, а все его егеря были оборотнями тех хищных пород, которые не встречались в местном лесу. Посему никому не жалко было убивать, например, медведей, волков и кабанов, не говоря уже о травоядных, рога которых в большом количестве испещряли стены охотничьей залы.
  Посреди залы тянулся стол, над которым - с помощью широких блюд и сверкающих графинов - колдовали два вышколенных лакея.
  - Хороший рыбак знает, на какую рыбку какая нужна наживка! - довольно улыбался Макао, обходя вокруг стола.
  - Это ты про себя, дружок? - добродушно засмеялся Гепардиус. Начальник тайной королевской полиции был и вправду похож на Бонифация - те же необъятные щёки и усы, та же внушительная фигура, только возрастом был значительно старше. - Доволен я, что говорить, доволен. Только вот как открыть эту вещицу?
  Последние пять минут генерал, отодвинув от себя блюдо со вкусной жареной олениной, вертел в руках маленький футлярчик.
  - А?.. - поднял он глазки на тайного агента. - Твой Митц наверняка знает да, поганец, не говорит?
  - Дело не в этом, - ответил Макао, разглядывая свои отполированные ногти. - Дело в том, что эта вещица действительно странная. Она не поддаётся ни одному ключу, ни единой отмычке.
  - Замок с секретом? - покосился Гепардиус.
  - Если бы только. - Макао выразительно развёл длинными руками. - Её даже нельзя сломать. Звучит невероятно, но я сам видел, как её пытались взорвать.
  В охотничьей зале зависла тишина. Лощёный лакей бесшумно подкрался к столу и ласково стянул с него блюдо с объедками.
  - Ну да бог с ним, - постановил генерал. - Его величеству решать, что делать с этой штуковиной. Наше дело было найти. Всё чудненько: задание мы выполнили - "рыбку" поймали. Повезёшь завтра эту штуку в столицу. Иди, свободен!
  - А какие распоряжения будут насчёт "наживки"? - обернулся Макао на пороге.
  - Кого? - пряданул ушами Гепардиус.
  - Госпожи Митц, - улыбнулся тот.
  - Ах, её... Отпустите её, голубицу! Она нам больше не нужна.
  
  * * *
  Митц долго не выпускал Элену из объятий.
  - Ты не уйдёшь больше? - подняла она глаза.
  - Не-ет! Всё. Теперь больше никогда. - Митц гладил её по голове. - Мы уйдём отсюда вместе. Ну... может быть, меня задержат... ненадолго. Ты поживёшь пока у моей кузины Леопольдины. У них такой симпатичный особнячок! Знаешь... на каждом углу - мраморная кошка! А вокруг - цветы, цветы, цветы...
  - Бранко, - подняла голову Элена, - я не хочу ни в какой особнячок. Я подожду тебя здесь. Мы уйдём вместе!
  - Нет надобности, - замотал головой Митц. - Когда ты покинешь замок, у меня станет легче на душе. Чем быстрее ты уйдёшь...
  - Бранко...
  - Послушай, что я придумал. - Митц обнял её ещё крепче и зарылся лицом в пушистые волосы. - Я не буду больше оставлять тебя дома. Во всех цирковых путешествиях я буду брать тебя с собой. Согласна? Мы будем всегда вместе!
  Дверь отворилась - в комнату вошёл Макао.
  - Я не ослышался? - поднял он брови. - "Мы будем всегда вместе!" Впрочем... я не мешаю.
  И присел в уголке.
  Дальше в камере повисла тишина. Все трое долго молчали, прежде чем Макао снова поднялся:
  - Оказывается, уже всё друг другу сказали?.. Как вовремя я подошёл! Госпожа Митц, вас проводят к себе, - отворил он дверь в коридор.
  Подождав, когда стихнут шаги в коридоре, Макао повернулся:
  - Пойдём, Митц, я хочу показать тебе... замок. Ты ведь совсем и не видел его.
  ...Коридоры сменялись богато убранными залами, богато убранные залы - коридорами; узкие лесенки взбегали наверх и, доведя до какой-нибудь резной двери с позолоченными ручками, устремлялись вниз; стрельчатые окна разбавляли сумрак замка небольшой толикой света.
  Замок был охотничий, и весевшее на стенах красивое оружие не удивляло Митца. Почти повсюду стены украшали головы и рога убитых зверей.
  - Правда, что король Леонтий охотится, обратившись во льва? - спросил Митц, провожая взглядом оскаленную морду кабана.
  - Очень редко, - ответил Макао.
  - А это оружие, которое всюду висит на стенах? Вы не боитесь, что как-нибудь ночью вас перережут рабы?
  - Ты о прислуге? Вся прислуга - оборотни. В замке нет ни одного раба. - Макао метнул в него взгляд: - Кроме твоей жены, Митц.
  ...Считая, видимо, что для Митца достаточно очень беглого осмотра замка, Макао шёл и шёл стремительно вперёд. Поднявшись на самый верх, он остановился перед широкой двустворчатой дверью и вытащил из кармана ключ.
  - Что там, за дверью? - плюбопытствовал Митц. - Какая-нибудь особо ценная коллекция, которую держат под замком?
  - Ты угадал, - Макао распахнул дверь. - И эта коллекция имеет некоторое, если не сказать - прямое, отношение к тебе.
  Они вошли в огромную залу. Косые лучи заходящего солнца проникали сквозь узкие окна. И скользили по застывшим фигурам, остекленевшим глазам, прервавшимся мыслям... Чучела, чучела, чучела разных зверей заполняли всю залу. От стены до стены.
  - Нравится? - загадочно взглянул Макао.
  Митц молча прошёлся между чучелами носорога и пингвина.
  - Интересно, - удивился он. - Это всё трофеи? Я и не знал, что такие звери водятся в здешнем лесу. ...Жираф? Его величество ездил охотиться в Африку? ...Тюлень? - подарок тамошних оборотней? ...Корова? ...Синица?
  Макао молча наслаждался недоумением Митца.
  - Своеобразные охотничьи трофеи, не правда ли? Сюда же отметь вот эту бабочку и эту вот лягушку. Смешно представить себе, правда, как король Леонтий бегает с ружьём за бабочкой или за лягушкой?
  - Действительно, странно, - пробормотал озадаченный Митц.
  - Могу подсказать отгадку, - хитро посмотрел Макао. - При жизни все эти твари нередко одевали фрак и пили по утрам кофе с булочками.
  - Это - оборотни?! - ужаснулся Митц.
  Макао утвердительно прикрыл веки.
  - Но за что? - воскликнул ошарашенный Митц. - Что всё это значит?!..
  - Как тебе сказать... Каждый - за своё. К примеру, вот этот тритон был при жизни министром финансов. И украл из королевской казны три тонны золота. За что его, как видишь, и притритонили. ...Та вон сорока была просто камердинером короля и однажды утром не пожелала его величеству доброго утра. ...А жираф был важный граф и отказался есть объедки с королевского стола. Прямо с обеда отправился сюда.
  Макао неторопливо продвигался по зале.
  - Каждый - за своё... Вот, посмотри - наш с тобой коллега, агент тайной полиции. Решил перейти на сторону королевы Вайзы. Сцапали его уже по ту сторону границы. Тихо-онько шею свернули, благо была тонкая и длинная. А как лебедь дивно украшает коллекцию, не находишь?.. А, вот тоже из нашей с тобой оперы.
  Макао остановился перед чучелом кабана.
  - И совсем недавний случай. Джек Вепрь. Тебе что-то говорит это имя? Как и ты, он был шпионом королевы Вайзы. Ты ведь знаешь: только простых оборотней да особо нашкодивших рабов казнят путём растерзания. А на именитых людей и шпионов устраивают охоту. Вепрь бежал долго. Вот, в трёх местах его порвали собаки. Но тут почти не видно, шкурку искусно зашили. Тоже отличное чучело. Не правда ли?
  Макао испытующе взглянул на Митца.
  Долгое время никто не произносил ни слова. Не выдержав длинной паузы, Макао обвёл рукой коллекцию:
  - Что ж, давай обживайся, выбирай себе место... Но перед этим тебя хочет лично допросить его величество король Леонтий.
  
  * * *
  - Ты приедешь через несколько дней, Бранко? - Синие глаза Элены блестели от слёз, но она улыбалась.
  - Да, обязательно, Элена.
  - Как хорошо! Я буду считать часы! Но почему я не могу подождать у твоей кузины Леопольдины?
  - Ты должна уехать... так надо. - Митц закусил губу.
  - Я бы лучше подождала тебя здесь...
  - Нет, нет... Делай, как я тебе говорю. - Он вдруг порывисто обнял её. - Элена, я люблю тебя! - И подтолкнул: - Иди!
  - Госпожа Митц! - преградил ей путь вошедший Макао. - Очень жаль, но ваша поездка отменяется.
  Он взмахнул письмом, которое держал в руках.
  - Король Леонтий прибывает завтра к обеду в замок. Велено задержать госпожу Митц в замке.
  И поднял глаза на Митца:
  - Его величество хочет лично допросить агента королевы Вайзы.
  
  
  4. ТИГРОВ ДЕРЖАТЬ ГОЛОДНЫМИ
  
  Митц никогда не видел короля вблизи. Издали на площади, на торжествах в церквах... Но так вот вблизи...
  Против ожидания, его ввели не в громадную залу с золотыми канделябрами, а в совсем небольшую комнатку с зашторенными окнами. Его величество сидел в тёмном углу в кресле и, не двигаясь, смотрел на Митца своими острыми глазками. Он был миниатюрен, худощав и очень элегантен.
  Какое-то время он молча сидел, потом встал и прошёлся по комнате. Ростом он оказался чуть не на голову ниже Митца. Несмотря на серьёзность момента, Митцу невольно подумалось, что он, кот, выглядит гораздо внушительнее льва.
  Между тем король подошёл к письменному столу, открыл ящик и вытащил знакомый Митцу футлярчик.
  - Господин Митц, - протянул он его Митцу, - у вас есть ключ от этого футлярчика?
  - Нет, ваше величество.
  - Вы открывали этот футлярчик сами?
  - Нет.
  - Вы знаете, что в нём?
  - Нет.
  Король снова прошёлся взад-вперёд и обернулся к Митцу:
  - Вы лжёте. Вы открывали футлярчик и знаете, что в нём. Более того, вы пользовались этой вещью.
  Митц призвал на помощь весь свой талант артиста, чтобы не измениться в лице.
  - Я не понимаю, ваше величество...
  Король Леонтий усмехнулся:
  - Не принимайте меня за идиота, господин Митц. Генерал Гепардиус и все его агенты просто не знают, что должно находиться внутри этого футляра и какими свойствами обладает... веер. Знай они, что с помощью веера можно превратиться в какого угодно зверя, они бы догадались, что господин Митц уже давно успешно им пользуется.
  Митц непонимающе поднял брови.
  Леонтий рассмеялся:
  - У вас ведь были дузья - трое детей, которых вы притащили сюда из человеческого мира. Одна девчонка вступилась за своего отца, которого должны были казнить... Ну, вы эту историю знаете лучше меня. Газеты до сих пор кричат о двух невиданных чудовищах, объявившихся в Шелленбурге.
  - Но при чём тут я... - оправдывался Митц. - Разве не могли эти два чуда природы прилететь с гор...
  - Не морочьте мне голову, господин Митц, тут не цирк. Этих ископаемых давно не существует в природе. Вы и ваши друзья пользовались веером. Где ключ?
  
  * * *
  Сидя у зарешёченного окна, Митц неотрывно глядел туда, где красное солнце медленно опускалось за лес. Пальцы с изгрызанными ногтями уже давно тёрли и тёрли прутья решётки. Мимо окна пролетела ласточка. "Фью-ить!" радостно сказала она.
  Что-то мокрое скатилось по щеке. Потом ещё. Митц зажмурился и, не в силах совладать с собой, низко опустил голову. Какое-то время плечи его сотрясались от беззвучного плача. Внезапно он вскочил и, вцепившись в прутья решётки, бешено затряс её.
  "Если завтра к утру вы не припомните, где ключ, - сказал король, - госпожу Митц бросят на растерзание тиграм."
  Железные прутья даже не дрогнули. Митц бессильно упал на стул.
  - Ох ты, бог ты мой... - пискляво вздохнул кто-то.
  Митц резко обернулся. В камере никого не было. Но голосок прозвучал совершенно отчётливо...
  Он заглянул под кровать, под стул...
  - Ну да, сейчас, сейчас... - послышалось ниоткуда. - Подумать только дай, в кого мне превратиться... Ах, да нет у меня фантазии... Ладно, снова в колибри!
  Над головой Митца вдруг захлопали крылышки знакомой птички:
  - Не мог смотреть, как ты убиваешься. Ну, не мог!
  - Что это такое? Откуда ты взялся? - подивился Митц.
  - Сидел блохой у тебя в волосах, - просто и без затей объяснил Гауди. - С тех самых пор, как ты меня прогнал.
  - С тех самых?.. - возмутился Митц. - Ты же обещал не следовать за мной!
  - Я и не следовал. Вот ещё, - обиделся Гауди. - Если обещал, значит, так и сделаю. Как вообще можно следовать за человеком, если сидишь у него на голове? Ну, подумай! Подумал? Вот то-то.
  - Ладно, - Митц махнул рукой, - я даже рад, что ты тут. Я...
  - Не рассказывай! - запищал колибри. - А то опять начнёшь рыдать. Я и так всё знаю. - Он важно проскакал по столику туда и обратно. - Всё знаю и всё слышал. Был с тобой и у Гепардиуса, и у короля на аудиенции...
  - Ну... и что ты думаешь?
  - Я как раз и думал! Размышлял, что называется. Пока ты не начал тут буянить, - покосился колибри на решётку. И вздохнул: - Что говорить... положение тяжёлое. Но, как говорил один древний мудрец, безвыходных положений не бывает. А что это значит? А это значит...
  - Гауди, они убьют завтра Элену!
  - Убьют, если ты не скажешь, где ключ, - поправил колибри.
  - Но как я могу показать на Катарину?!
  - Шпион ты мой честный! - умилился колибри. - Агент ты мой тайный! Ну почему "на Катарину"? Почему ни на кого другого? Скажем, подарил трактирщику в благодарность за отличный ужин. Или забросил-де, к примеру, в колодец глубокий, когда письмецо то получил, помнишь, в трактире? Там ведь не было сказано "Меняем госпожу Митц на футлярчик с ключом". Там было сказано "Меняем госпожу Митц на футлярчик". Без ключа. Ну, ты-де и выкинул его, как ненужный, в... дай подумать, куда лучше: в колодец или в реку?
  - Но ведь не найдут, - возразил Митц. - Какой смысл?
  - Никакого, - замотал головой колибри. - Никакого абсолютно смысла... если бы у тебя не было меня. Пока будут искать - нырять на дно колодца или... надо подумать: может быть, реки...
  - Что тогда?
  - Вся эта закаляка продлится с неделю. Да... не меньше. Пока не найдут ключ, вас с Эленой не тронут. А я пока успею придумать, как вызволить вас отсюда.
  - Гауди, ты поможешь нам?! - просиял Митц.
  - Да, да... Не падай духом. Жди меня тут через пару дней... - Он деловито проскакал вдоль оконной решётки: - Не знаешь, какой зверь ест железо? ...Ну да ладно, посмотрю в энциклопедии.
  В дверном замке заскрипел ключ.
  - Ладно, пора мне уже, - пропищала блоха.
  И, подождав, когда через приотворившуюся дверь просунулась голова сторожа, запрыгнула на её густые космы.
  
  * * *
  Утром Митца снова привели в знакомую комнатку со шторами на окнах. Король Леонтий сидел за столом и читал письмо. Тут же в уголке примостились Гепардиус с Макао.
  - Ну что, господин Митц, - сказал король, не отрывая глаз от бумаги, - припомнили, где ключ?
  - Да, ваше величество.
  Ещё несколько минут в полной тишине король дочитывал письмо. Потом отложил его в сторону и задумчиво посмотрел на Митца.
  - А я даже и не желаю знать, где вы его забыли. Мне он больше не нужен... И не делайте такие удивлённые глаза, господин циркач! Вы знали, что в футляре ничего нет!
  Король снова взял в руки бумагу:
  - Тайный агент Кэтсон сообщает: к великому его сожалению, дети ускользнули из-под наблюдения, превратившись в мышей, а из мышей - в голубей! - Король обвёл взглядом присутствующих. - Яснее ясного, где веер: тут, в этом футлярчике, или у них. Не сегодня - завтра они объявятся в Босвинде и передадут его королеве. Генерал Гепардиус, много ли тайных агентов у вас в Босвинде? Все - все до последнего! - пусть усиленно ищут этих троих. Они не должны - зарубите себе на носу! - не должны встретиться с королевой.
  - Сделаем всё возможное, ваше величество! - ответил Гепардиус. - А этого, - кивнул он на Митц, - казнить сегодня вместе с той рабыней? Тигры и всё прочее... уже готово.
  Леонтий неопределённо пожал плечами:
  - Ну да, конечно, казните. Хотя... пожалуй, повремените немного. Вдруг пригодится? Но тигров держать голодными.
  
  
  5. ТИГРОН
  
  Босвинд. Вот это был город! Высокие дома из белого камня вздымались к небу и снисходительно смотрели на снующих внизу прохожих. А в самом сердце города стоял величественный дворец - ослепительно блестевший на солнце своими белоснежными стенами.
  - ...Куда? - рявкнул охранник на трёх мартышек, подошедших к ограде королевского дворца. - Ко дворцу запрещается подходить в виде зверей. Примите образ людей!
  Мартышки повернули вспять. Завернув за угол, остановились.
  Дети летели всю ночь и страшно измучились. Зато, похоже, обогнали Ричарда. Во всяком случае, возле дворца они не заметили никаких подозрительных лиц.
  - Опасно превращаться в людей, - предупредила мартышка-Мартина. - Кто знает, может быть, мсьё Кэтсон и его коллеги наблюдают сейчас за дворцом изо всех щелей.
  - А если пролететь птицами? - предложил Том. - Мы могли бы...
  Слова его прервал короткий выстрел.
  Подстреленный воробей шмякнулся за ограду королевского дворца. Охранник опустил ружьё...
  Дети помолчали.
  - А мошками? - предложила Катарина. - Во-от такими малюсенькими! Нас никто и не заметит!
  - Можешь попробовать, - пожала плечами Гауди. - Но очень не советую. Взгляни-ка на ограду дворца и на крыши.
  Катарина взглянула: ограда и крыши дворца были густо усеяны белыми соколами и стрижами. Были ли то оборотни или просто птицы - в любом случае эти стражи зорко охраняли дворец от всех мошек на свете.
  - Что же нам делать? - спросил Том.
  Мартина пожала плечами:
  - Всё-таки рискнуть, ничего не поделаешь. Авось мсьё Кэтсон ещё не добрался до Босвинда.
  
  * * *
  - ...Нам нужно к королеве, - упрямо повторил Том.
  - Кто вы такие, чтобы пропускать вас к её величеству? - добродушно усмехнулся начальник охраны. И отхлебнул ещё кофе из маленькой чашечки.
  - Её величество будет нам очень даже рада! - воскликнула Катарина. - Мы принесли ей веер!
  ...Пренебрежительно выпятив губу, охранник оглядел волшебную вещицу:
  - Веер как веер. У королевы есть и получше. Оставьте его себе. Продайте в антикварной лавке - получите, может быть, два-три золотых.
  - Но королеве Вайзе нужен именно этот! - возразил Том. - Вы только сообщите ей. И, вот увидите, она обрадуется.
  - А ну, проваливайте! - рассердился охранник. - Неизвестно ещё, где вы его стянули. Сейчас вот всех троих в полицию отправлю!
  Дети в отчаянии посмотрели друг на друга.
  - А в тайную полицию вы не могли бы нас отправить? - спросила Мартина.
  - В тайную?! - прищурился тот.
  Мартина кивнула:
  - Да, и по возможности - к господину Тигрону.
  Начальник охраны был весёлый парень. И ценил хорошие шутки.
  - Ну, если вы сами рвётесь... Ха!.. Ха-ха!.. Рекс! - позвал он кого-то, выглянув за дверь. Вошёл другой охранник. - Отведи-ка всех троих в тайную полицию! Да к самому Тигрону!
  
  * * *
  Их было трое: две девочки и мальчик. Трое детей, прошедших через пол-острова и сумевших ускользнуть от погони. Потрясающе! Сдвинув густые брови, Тигрон с удивление разглядывал этих троих.
  - ...Мы очень волнуемся за господина Митца, - говорила Мартина. - Он должен быть сейчас в Алом Замке.
  - Да, конечно, - задумчиво кивнул Тигрон. - Но веер-то в целости-сохранности?
  - Он у нас, - подтвердил Том.
  Тигрон выжидающе протянул руку:
  - Не поверю, пока сам не увижу.
  Том полез в карман. В это время в дверь постучались.
  - Что случилось?
  - Ваше превосходительство, только что прибыл тайный агент со срочным донесением!
  - Подождёт!
  Но дверь распахнулась ещё шире. И в щель просунулась физиономия Ричарда:
  - Осмелюсь потревожить ваше превосходительство! Но дело чрезвычайной важности! Всего полчаса назад этих сорванцов - всех троих - видели возле дворцовой ограды! Веер у них, это точно, я сам видел! Если им удастся передать веер королеве, всё пропало! Позвольте мне... - Тут Ричард увидал детей.
  Похоже, мсьё Кэтсон был потрясён. Какое-то время он, разинув рот, обалдело разглядывал старых знакомых.
  Поморщившись, Тигрон замахал на него руками. Кэтсон исчез.
  Дети переглянулись.
  Его превосходительство добродушно улыбнулся:
  - Ну, ладно... Я вижу, вы страшно устали. Вы прямо-таки герои. Давайте веер и я вас отправлю спать.
  Дети молчали.
  Тигрон поднял брови:
  - Что такое? Переживаете за Митца? За него можете не тревожиться. Мы обменяем его на одного из шпионов Леонтия - и все дела. - Он подошёл к Тому и тронул его за подбородок: - Ну? Так кто же из вас - хранитель веера? Как мужчина, наверное, ты?
  - А на какого шпиона вы поменяете господина Митца? - поинтересовалась фройляйн Гауди. - Не на мсьё ли Кэтсона?
  - Мсьё Кэтсона? - обернулся Тигрон. И улыбнулся - одними губами: - Я так и думал, что вы его приняли за шпиона короля Леонтия. Ведь, вправду, приняли?
  - Гм... Поначалу - да, - призналась Мартина.
  Тигрон рассмеялся:
  - Ну, вот... а на самом деле он просто мой тайный агент. И ему было дано задание незаметно следать за вам и охранять от опасностей. Теперь понимаете?
  Дети недоверчиво молчали.
  - Ну, так у кого же из вас веер? - окинул он детей цепким взглядом. И снова остановился на Томе.
  Том нахмурился:
  - То, что вы говорите, расходится со словами мсьё Кэтсона. Что значит "всё пропало, если они передадут веер королеве"?
  - Ах, это я вам сейчас объясню, - попытался улыбнуться Тигрон. - Мсьё Кэтсон, видите ли... видите ли... сам мечтал передать королеве веер. Чтобы, так сказать, заслужить милость её величества. Ах, тщеславие! Я это не поощряю. Сегодня же пожурю его, непременно пожурю. Ну, давайте же, наконец, мне веер и...
  - Мы отдадим его не вам. - Том сжал в кармане заветную вещицу. - Будьте добры представить нас королеве.
  Начальник полиции натянуто рассмеялся.
  - Королева, видишь ли... такая досада... сегодня нездорова. И никого не принимает. Но я, как доверенное лицо, имею доступ к её величеству в любое время. Отдайте мне веер и я тотчас же... - Он нетерпеливо протянул руку к карману Тома.
  - Мы отдадим веер только в руки её величества, - сказал Том твёрдо и отступил назад.
  - Не понимаю, - прищурился Тигрон. - Вы мне не доверяете?
  - Ваше превосходительство, - выступила вперёд фройляйн Гауди, - господина Митца послала разыскивать веер королева. И именно ей в руки он обязан был доставить его.
  - Какая разница - королеве или мне? - раздражённо сказал Тигрон. - Митц - мой подчинённый и обязан слушаться меня!
  - Но мы-то ведь - не ваши подчинённые, - спокойно возразила Мартина, - и слушаться вас не обязаны.
  Тигрон замолчал. Он молчал так долго, что в груди у детей как-то нехорошо похолодело.
  - Ну, что ж, - проговорил он наконец, - ладно.
  Он приоткрыл дверь и сказал кому-то пару слов. Потом обернулся. Больше он не улыбался. Лицо его стало похожим на высеченное из камня.
  - Как начальник тайной полиции, я не могу допустить, чтобы предмет государственной важности оставался в руках несовершеннолетних детей... - Тигрон посторонился, пропуская в кабинет троих здоровенных оборотней, - ...детей, которые могут использовать этот предмет как игрушку...
  Он не успел договорить, потому что Том метнулся к окну.
  - Мартина, держи веер! - выкрикнул мальчик, взлетая под потолок синицей.
  В следующий миг вслед мальчику взвилась ярко-рыжая полосатая туша. Длинные когти изодрали потолок, чуть не лишив Тома жизни, но промахнулись.
  Огромный тигр ощерил клыки, снова присел на задние лапы... Однако, увидев веер в руках у фройлян Гауди, остановился... И развернулся теперь уже к девочке.
  Прыжок!.. Но фройляйн Гауди - она же - муха - отлетела к потолку. А на спину старому тигру с потолка с рычанием прыгнул другой тигр. Более юный, но такой же зубастый. Хлеща хвостами направо и налево, оба зверя покатились по полу.
  ...Если бы некто посторонний решил войти сейчас в кабинет начальника тайной полиции, то глазам его предстало бы крайне интересное зрелище: на полу, разъярённо рыча, катались два тигра; большая горилла, пытаясь сбить с потолка муху, увлечённо палила в неё из револьвера; а в углу девочка с красивыми пепельными кудрями с визгом отбивалась от двух павианов.
  После этого некто, заглянувший в кабинет, непременно выбежал бы в ужасе вон. Ибо один из тигров истошно завопил человеческим голосом:
  - Окно закройте, болваны! Не дайте им улететь через окно! У них веер!
  И пока наш бедный некто, спотыкаясь, нёсся бы по коридору, до его ушей успело бы донестись слабое жужжание:
  - Не падай духом, Катарина! Мы вернёмся!..
  
  
  5. ВРЕМЯ ВОРОВ И РАЗБОЙНИКОВ
  
  Падать духом Катарина не собиралась. Вот ещё! После всех скитаний по лесам, кротовьим подземельям, крышам и чердакам... переночевать наконец во дворце - настоящем королевском дворце! - было мечтой наяву. В душе Катарины всегда жило подозрение, что она - незаконнорождённая дочь какого-нибудь короля. Иначе с чего бы её тянуло всегда к роскошным туалетам, золотым украшениям и бархатным креслицам? Не иначе, не иначе существовала какая-то тайна, связанная с её появлением на свет. И не важно, что Тигрон велел запереть её на десять замков. Десять замков - какая ерунда!
  Утерев слёзы, Катарина с наслаждением прошлась по мягкому ковру и с любопытством потрогала красивые вещицы, украшавшие комнату. Вот секретер красного дерева, украшенный позолотой. Вот изящный столик с изогнутыми ножками. Девочка села на кресло из серебряной парчи и важно забарабанила по столу пальчиками - как настоящая принцесса.
  Задумчиво облокотившись о резной столик, она погрузилась в мечты. Здесь, в королевских покоях - предложи только ей кто - она, пожалуй, согласилась бы пожить с годик. Не сомневайтесь, не сомневайтесь! С годик, а то, может, и с два.
  Взгляд её упал на тёмно-голубую портьеру из тяжёлого бархата. Девочка вылезла из-за стола и подошла к окну. Ого, на улице, оказывается, уже совсем стемнело! Яркие звёзды обсыпали небосвод. А внизу, под окном, раскинулся Босвинд - то там то сям горели огоньки в домах у оборотней. Катарина представила: сидит, наверное, за столом семейство ящериц и ужинает...
  Тут только Катарина вспомнила, что за весь день ещё ни разу не завтракала, не обедала и ну ужинала. Обегав всю комнату, девочка нашла наконец то, что нужно: шёлковый шнурок с кисточкой, висевший на стене.
  Дзззынь! - прозвенел колокольчик. Дверь отворилась, вошёл лакей.
  - Хочу есть! - пояснила Катарина.
  Четверть часа спустя она сидела за резным столиком и уписывала за обе щеки что-то очень-очень вкусное - похожее на воздушный пирог. Покончив со сладким, напилась чаю. И наконец взялась за котлетки под соусом.
  На душе было спокойно и уютно. Да! Ели уж говорить об уюте, то тут за голубым шёлковым балдахином стояла мягкая кровать.
  - Ку-ку! - высунулась кукушка из позолоченных часов на стене.
  Ого! Да уже второй час ночи! То-то Катарине так сладко зевалось! Преодолевая искушение поваляться в кровати, девочка изо всех сил потянулась и - бррррр! - потрясла кудрями. Что-то, что-то она собиралась сделать сегодня ночью... Ах, да! Катарина снова позвонила:
  - Не скажете ли, как здоровье королевы?
  - Её величество королева Вайза, слава богу, в добром здравии и сейчас почивает, - отозвался лакей.
  - Правда? - удивилась Катарина. - А я слышала - она больна. А где её покои?
  - Покои её величества - в правом крыле дворца. Ещё что-нибудь угодно?
  Катарина потёрла лоб.
  - Ещё кофе с булочками, пожалуйста.
  Попив кофе и заев его булочками, Катарина снова взглянула на часы. Три ночи. Время воров и разбойников. Пора!
  
  * * *
  Кррык... кррык... кррык... кррык... - один за другим ключик открывал десять замков.
  Ну, наконец-то дверь открылась. Девочка выглянула в коридор. Никого. Замечательно!
  В правом крыле дворца - это, значит, направо.
  Захватив свечу и повернувшись на каблуках направо, Катарина скомандовала себе "Вперёд!"
  Шествуя по коридорам и залам королевского дворца, девочка с любопытством оглядывалась по сторонам. Лестницы, устланные коврами, широкие залы, зеркала, красивые статуи, темнеющие по углам... Вот гордый мраморный лев - наверное, предок королевы. Рядом львица - его супруга. Вот громадная обезьяна - горилла, кажется.
  Зала кончилась, потянулся новый коридор. И только заворачивая за угол, Катарина вдруг краем глаза заметила: статуя обезьяны следует за ней!
  От испуга девочка чуть не споткнулась о ступеньки лестницы, которыми заканчивался коридор.
  - Ох ты, мамочки!
  Взлетев по лестнице, девочка торопливо оглянулась. Топ! Топ! Топ! Топ! - шагала горилла тяжёлыми шагами, стремительно приближаясь. Теперь Катарина вспомнила: она видела эту зверюгу в кабинете у Тигрона.
  В глазах потемнело: не успею!.. Собрав все силы, она рванула вперёд во тьму... и с разбегу налетела на большую гипсовую вазу, украшавшую пьедестал.
  Ваза упала и разбилась. Звонкий грохот отразился от всех стен.
  - Кто там? - послышалось впереди.
  Катарине было уже всё равно: лишь бы не попасться в руки этого мохнатого страшилища!
  - Спасите! - закричала она, падая кому-то в объятия.
  - ...Ну, милочка моя, - строго ухватила камер-дама за шиворот откуда ни возьмись появившуюся девчонку, - это уж совсем непристойно! Кто учил тебя манерам? Ночью бегать по королевским покоям!
  - Там... там... горилла! - пояснила Катарина.
  - Ну и что? Это не повод орать как сумасшедшая перед дверью королевской опочивальни. Не ровён час - её величество разбудишь!
  - Что случилось? - послышался голос из-за двери. - Алисия?..
  - Ах, ничего особенного, ваше величество, - поморщилась камер-дама. И прошептав Катарине: - А ну, сейчас же исчезай! - подтолкнула её к тёмному коридору, где всё ещё подозрительно чернела громадная обезьянья тень.
  - Ни за что и никогда! - взвизгнула Катарина. И рванулась к двери королевской опочивальни. - Мне нужно поговорить с её величеством! Мы принесли ей веер! Тот самый! Волшебный! С помощью которого можно превратиться...
  Тут дверь королевской опочивальни внезапно распахнулась. Досадливо вздохнув, Алисия посторонилась.
  - Веер?..
  Королева была растрёпана, в смятом пеньюаре, ночной чепец съехал на затылок, босые ноги ёжились на холодном полу. Но глаза так и горели. С интересом оглядев девочку, она кивнула:
  - Проходи!
  
  * * *
  Том с Мартиной сидели на чердаке дома, стоявшего как раз напротив королевского дворца.
  - ...Близок локоть, да не укусишь! - досадовала Мартина, наблюдая за дворцом в подзорную трубу. - Наша главная ошибка - что мы вылетели за пределы дворца. Надо было нам, болванам, там остаться! И спрятаться в какой-нибудь щели.
  - Да-а... мне было тогда не до раздумий. За мной погналось трое белых соколов. До сих пор удивляюсь, что я ещё жив.
  - Ты-то ладно. Но я-то - Мартина Гауди! - как могла допустить такую глупость! Теперь нам ни за что не попасть обратно!
  - Хм... - хмыкнул Том, - можно попробовать ночью. Превратимся в мелких мошек... Соколы-то ночью спят. Глядишь - и пролетим.
  - Ха! Пролетим, говоришь? Взгляни-ка. - Мартина приставила к его глазам подзорную трубу.
  Том взглянул... и присвистнул: места соколов на крышах и ограде дворца заняли теперь совы и летучие мыши.
  - Это ночные охранники, - сказала Мартина. - Они хорошо видят во тьме и сцапают тебя прежде, чем ты сам заметишь.
  Том вздохнул:
  - Тогда дело безнадёжное...
  - Не будьте таким пессимистом, господин Арнольд, - насмешливо произнесла девочка. - Из каждого затруднительного положения выход или есть или нет. В нашем случае...
  Том с интересом поднял глаза.
  - Нельзя превратиться во что-то мелкое - превратимся во что-то крупное. М-м-м... Скажем, в дракона. Как тебе?..
  Том вытаращил глаза:
  - Но дракона сразу заметят!
  - Ну и пускай заметят! Чем он будет больше, тем лучше. Никакие соколы дракону не страшны. А королеве сразу же донесут: ваше величество, в Вашем королевском саду объявился дракон! Она и выйдет посмотреть. Так мы ей и передадим веер.
  - Да... - почесал в затылке Том. - Идея неплохая... за исключением того, что... в дракона ведь попытаются стрелять.
  - Ну и что. У него ведь пуленепробиваемая чешуя. Помнишь, на площади Гекконов? Хоть одна пуля вам повредила?
  - Да, но... - Том пристально посмотрел на Мартину, - у королевской охраны ведь могут быть и пушки. Никакая чешуя не выдержит.
  Девочка смутилась. Но ненадолго.
  - Ничего не поделаешь, надо рискнуть. Во-первых, на карту поставлено благополучие острова. А во-вторых, не оказав услугу королеве Вайзе, мы не сможем найти твою маму, спасти господина Митца и выбраться домой.
  Тут Том был согласен:
  - Ладно, решено. Я буду драконом.
  - Нет, даже и не думай. Я буду.
  - А ты забыла, кому поручен на хранение веер? Мне или тебе?
  - Но идея-то - моя!
  - Забудь! Драконом буду я!
  - Нет - я! Отдай мне веер!
  Между детьми разгорелся нешуточный спор. В увлечении они даже не сразу заметили, что дверь вдруг затряслась от ударов - как будто кто-то с наружной стороны пинал в неё мячиком.
  Бумм! Бумм! Бумм!
  Дети замерли. Тревожно переглянулись.
  Бумм! Бумм!
  Том вытащил веер:
  - Превратимся во что-нибудь... мелкое... и спрячемся... - Он взглянул на сводчатый потолок чердака.
  - Эй! Да открывайте же! - прозвенел за дверью голос Катарины. - Нашли время спать!
  Едва Том приоткрыл дверь, в комнату, чуть не сбив его с ног, ворвался волшебный клубок. За ним - Катарина. А за нею... в дверку протиснулись две высокие фигуры в длинных плащах.
  Откинув капюшон, королева Вайза огляделась:
  - Ну?.. Где же веер?
  
  * * *
  Все горести остались позади. Волшебный веер закончил своё путешествие и покоился теперь на груди её величества. Радостная и возбуждённая, королева Вайза вышагивала по улицам Босвинда - ещё ночным и непроснувшимся - и оживлённо болтала.
  И про господина Митца, и про все приключения, и даже про Тигрона всё было уже рассказано. Алисия, камер-дама её величества, не переставала качать головой:
  - И это - на плечах у троих детей!.. Надо немедленно накормить их и уложить спать! Немедленно! И на самых мягких кроватях!..
  Дети и вправду не отказались бы поспать. Двое из них не ели и не спали уже вторые сутки.
  ...В предрассветных сумерках замаячили стены дворца, когда из-за угла крайнего дома выступило несколько теней. Похоже, их привлёк звонкий голос Катарины.
  Тени приблизились. И преградили дорогу. Их было пять или шесть. Ни фигур, ни лиц не было видно, все были закутаны в длинные плащи. И выглядели очень неприветливо.
  - Кто вы и что вам нужно? - грозно подбоченилась Алисия.
  - Тайная полиция! - был ответ. - Вы все арестованы! Следуйте за нами!
  - Арестованы?! - прищурилась королева. - Назовите ваше имя - тот, кто осмелился это сказать!
  Толпа в длинных плащах смешалась.
  - Ваше величество?.. - смущённо пролепетал Тигрон. - Прошу нижайше простить! Но что делает ваше величество на улицах ночью?
  - Это моё личное дело, - оборвала королева. - А что делаете ночью на улицах вы?
  - Гм... охрана порядка. Борьба с врагами государства...
  - Уж не этих ли детей вы называете врагами государства, господин Тигрон? - насмешливо произнесла королева.
  Тигрон впился взглядом поочерёдно в каждого из троих:
  - Нет, что вы, ваше величество, как можно...
  
  
  6. ВЕЛИКИЕ МЕЧТЫ
  
  Уж на кого-кого, а на львицу королева Вайза никак не походила. Маленькая, худая и бледная, она скорее напоминала оборотня-лань. Сидя в кресле и предоставив свои длинные волосы в распоряжение Алисии (та сооружала из них мудрёную причёску), она со счастливой улыбкой поглаживала веер и слушала рассказ детей.
  - Так чем же я могу вам помочь?
  - Спасите господина Митца! - попросила Катарина.
  - И помогите нам найти нашу маму, - добавил Том.
  - Сделаю, сделаю, - улыбалась Вайза. - Говорите, чего хотите ещё.
  - Ещё мы хотели бы благополучно покинуть Остров Счастья, - сказала Мартина.
  - Покинуть остров... - повторила королева. И замолчала.
  - Разве это так трудно? - удивился Том.
  - Разве вы не знаете... - медленно произнесла Вайза, - что для людей с острова Счастья нет пути назад?
  Дети ошарашенно глядели на королеву.
  - Как?.. - ахнула Катарина. - Мы навсегда должны остаться здесь?!
  - Боюсь, что так.
  - И мы никогда-никогда больше не попадём домой? И не увидим папу?..
  - Ах, бедняжки, - вздохнула Алисия. - Но будьте спокойны: ни вы, ни ваши родители никогда не будете на этом острове рабами. Её величество позаботится, чтобы вы жили в счастии и довольстве. Ведь правда, ваше величество?
  - Совершенная правда! - подтвердила Вайза.
  Однако это королевское обещание совсем не улучшило настроение детей. В растерянности глядели они, как королева примеряла перед зеркалом длинный золотистый плащ.
  - Ах, сегодня у меня праздник! Алисия, где Баклан? Собери мои вещи! В моё отсутствие пусть детей устроят в самых лучших покоях! Да пусть поищут их маму! - Вошёл слуга. - Баклан, вели закладывать лошадей!
  Её величество летала по комнате, сияя от счастья:
  - ...теперь - победа за мной! Никогда, никогда не будет больше распрей между двумя королевствами на острове Счастья! Я положу этому конец! Каким образом? Очень просто!
  Забыв про свои переживания, дети с любопытством прислушались.
  - ...Я знаю, были в древности такие великие оборотни. Они могли превращаться в драконов величиной... величиной... в гору! Сейчас таких нет. Но у меня-то есть волшебный веер! Он может всё! С помощью волшебного веера я превращусь в громадного дракона, пройдусь по всему королевству Леонтия... и уничтожу, и растопчу все города и сёла этого ненавистного короля!
  Глаза королевы горели вдохновением:
  - Не надо никакой армии! Я сделаю всё сама - быстро и без потерь! Трёх дней мне будет достаточно, чтобы раздавить каждый домик, каждого оборотня в королевстве Леонтия. Вот только кончится срок мирного договора...
  Дети не верили своим ушам. А королева меж тем отдавала распоряжения:
  - Готовь карету, Баклан! Я сегодня же вечером отправляюсь к границе! Нужно подготовиться. Поход на Леонтия нужно начинать с самой границы. Чтобы не топтать своих же. Всё это - в совершеннейшем секрете. Я поеду инкогнито.
  
  * * *
  - ...Так и сказала? - впился король Леонтий глазами в баклана.
  - Слово в слово, - подтвердил тот, устало мотнув головой. - Я нарочно всю дорогу повторял, чтобы не забыть.
  - А почему не попытались выкрасть?
  - Невозможно. Веер тот хранится в особом яйце; то яйцо - в утке; та утка - в зайце; тот заяц - в алмазном ларце, а тот ларец - в потайном месте. А ключ от него королева носит на цепочке у себя на шее. И не снимает, даже когда принимает ванну.
  - А подделать ключ?..
  - Тоже нельзя, - ответил баклан. - Согласно древнему пергаменту, любое вместилище, куда будет помещён веер, делается неподвластным ни одной отмычке, ни одному поддельному ключу.
  - Клянусь гривой моего прадедушки! - выругался король.
  Наступила небольшая пауза.
  - Кхе-кхе... Нет ничего на свете, что нельзя выкрасть... - сказал многоопытный генерал Геопардиус.
  - Вы считаете? - резко повернулся к нему Леонтий.
  - Безусловно.
  Король с уважением посмотрел на начальника своих шпионов:
  - Даже если осталось всего две недели? Вы ведь не забыли, что до окончания мирного договора осталось всего две недели?
  - Я об этом помню вседа, - ответил генерал. - Даже во сне.
  - Ах, мне бы этот веер! - пылко воскликнул король. - Разве я стал бы превращаться в длиннохвостого гигантского ящера, как эта Вайза? Разве стал бы я топтать деревни и города, превращая их в кровавое месиво? Стал бы разве?!
  Король взволнованно прошёлся по кабинету и остановился у окна, вглядываясь в бескрайний дремучий лес у подножия его замка.
  - Нет. Я сделал бы по-другому. - Глаза его мечтательно затуманились: - Громадный огнедышащий дракон! Это я. Один. Стою, грудью защищая своё королевство. Я расправляю крылья - такие, как... гм... очень большие. И взмываю в небо. Вот я лечу... И предо мной - королевство этой негодяйки. Что, по-вашему, я делаю? Топчу города?.. Давлю жителей?.. - Король возмущённо потряс головой: - Ничего подобного! Я набираю полную грудь воздуха и... смертоносное пламя вырывается из моей пасти и обрушивается на города и сёла наших врагов! ...Горит и пылает королевство ненавистной Вайзы! Всё - от одного берега до другого! Только так и никак по другому собираюсь я очистить пол-острова от вражеского королевства.
  Король медленно отвернулся от окна. На лице его застыла печать величественности и мудрости.
  - Ну как, Гепардиус? Достанете мне этот веер?
  Взволнованно вскочив с места, генерал прижал руку к груди:
  - Приложу все силы, ваше величество!
  
  
  7.ПОБЕГ
  
  - Так и сказал? - Митц впился глазами в маленькую блоху, свесившую ножки с края тарелки.
  - Так и молвил, - подтвердила блоха, - своими королевскими устами. Дай припомнить в точности... да: "Смертоносное пламя! Вырвется из моей пасти! И - рраз! пыхх! пыхх! - обрушится на города и сёла наших врагов!" - Ух, страшно выражался! Я сидел на решётке открытого окна и всё слышал.
  - Гауди! Нужно предупредить королеву Вайзу!
  - Придумал тоже. Не понял, что ли? У неё те же намерения - только не крылатым огнедышащим ящером, а этаким тяжеловесным драконом. Но суть одна. Так что лучше оставь... Послушай, а ты что ужин свой не ешь? Нет аппетита, что ли? Это не жареная ли у тебя куропатка на тарелке?
  - Нет, Гауди, нет, это нельзя так оставить! Я, я один во всём виноват! Подумать только: не принеси я этот злосчастный веер, не было бы ни огнедышаших ящеров, ни... - Митц схватился за голову. - Что-то нужно делать! Что? Гауди, у тебя есть какие-то мысли?
  - А? Да думаю вот, во что бы такое превратиться, чтобы ощутить всю прелесть твоей жареной куропатки.
  - Послушай, Гауди! - бросился Митц к блохе. - Нужно забрать веер из рук королевы Вайзы - и как можно скорее! Пока ещё не поздно! До конца мирного соглашения осталось всего две недели! Мне нужно срочно выбраться отсюда. И как можно скорее добраться до... как называется городок, куда отправилась королева?
  - Городок называется Олеска. Секундочку... - Блоха исчезла, а на её месте оказался рыжий лис. - Так ты твёрдо отказываешься от куропатки?
  - Ешь всё! Я ничего не хочу.
  - Как знаешь, - принялся за еду лис. - Но сегодня ночью тебе понадобятся силы.
  - Гауди, мы бежим сегодня?! - загорелись глаза Митца.
  - Угу, - промычал лис, вгрызаясь в куриную ножку.
  - Расскажи всё толком! Как? Когда? Ты видел Элену? Как она? Скажи...
  - Послушай, - перебил его лис, - а какой зверь ест грибы?
  - Грибы? - опешил Митц. - М-может быть... ёж?
  - Сейчас попробуем, - сказал ёж. - М-м-м... Изумительно! Оказывается, грибы - моё любимое блюдо!
  Слушая аппетитное чавканье, Митц терпеливо ждал. Ёж был маленький и, чтобы справиться с целой тарелкой грибов, ему потребовалось немало времени.
  - ...Ну вот, - осторожно выдохнул ёж, - теперь неплохо бы вздремнуть...
  - Постой! - бросился к нему Митц. И зашипел, отдёрнув руку: Гауди уже успел свернуться в колючий клубок. Изнутри клубка послышался сладкий храп.
  Прошёл час. Ёж спал.
  Прошло ещё два часа...
  Наконец Митц решился потыкать ежа салфеткой. Колючий клубок даже не пошевельнулся.
  Ужасная мысль пришла в голову Митцу: а не отравлены ли были грибы?
  Осторожно, двумя пальцами он взялся за ежа и попытался его распрямить. Ёж безжизненно повис над тарелкой. Он чуть дышал.
  Холодный пот прошиб Митца. В панике он затряс ежа что было сил. Никакого результата. Только рот открылся и оттуда вывалился язык.
  Не зная, что предпринять, Митц в волнении оглянулся.
  И увидел таз с водой.
  Не теряя времени, он схватил ежа и бросил его в холодную воду.
  Это-то, надо думать, и спасло Гауди от неминуемой смерти. Он отчаянно затрепыхал лапками, обдав свего спасителя фонтаном брызг.
  Митц перевёл дух.
  Тем временем ёж, судорожно вцепившись в край таза, в ужасе завопил:
  - Ты, что... тьфу!.. решил меня... тьфу!.. утопить?!..
  - Гауди, я так рад, что ты остался жив! - выдохнул счастливый Митц.
  - Я понял, в чём дело, - сказал колибри, встряхивая крылышками, чтобы поскорей просохли. - Ежи на зиму впадают в спячку. (Это я прочёл вчера в энциклопедии.) Вот и я впал, наевшись.
  - Гауди, - напомнил Митц, - а ты не слишком долго спал? Хочу тебе напомнить, что мы собирались сегодня бежать...
  - А который час?
  - Думаю, двенадцатый...
  - Боже! - подпрыгнул колибри, больно стукнувшись головой о потолок. - Я почти всё проспал!
  
  * * *
  - Что, ты думаешь, я делал вчера с рассвета до заката? - спросила Митца здоровенная горилла, потрясая мощными кулаками. - Я целый день штудировал энциклопедию животных. Полезная вещь, ты знаешь... Много интересного вычитал. Вот какое, по-твоему, млекопитающее наиболее приспособлено для вырывания оконных решёток?
  - Горилла, может быть?.. - предположил Митц, взглянув на Гауди.
  - Угадал, - кивнула Гауди-горилла, хватаясь за железные прутья. - И-и-и-и-и-и-йа!
  Решётка с треском вывалилась наружу. Под окном раздался короткий вскрик.
  - Что это? - прислушался Митц. - Никак, мы разбудили кого?
  Горилла высунулась посмотреть:
  - Никого. Сторож спит, как убитый. ...Ну, вот, - довольно потёрла она ручищи, - путь свободен!
  - Что же теперь?
  - Подожди... - Колибри вылетел в окно.
  Пару минут спустя, немало напугав Митца, в камеру влетел, свистя крыльями, величественный орёл с корзинкой в лапах.
  - Это для чего? - удивился Митц.
  - Не для чего, а для тебя. Полезай.
  Тут Митц понял. Но прежде чем обернуться котом, озабоченно посмотрел на Гауди:
  - А Элена? Она же не сможет вот так. Она человек.
  - Не обременяй себя лишними думами, - проклекотал орёл. - У меня всё схвачено.
  Чёрный кот запрыгнул в корзинку.
  
  * * *
  Не успел орёл, сбросив корзинку в кусты, приземлиться в тёмном лесу, как из чёрых зарослей вынырнул человек.
  - Элена! - крикнул Митц.
  - Бранко! - просияла она.
  - Ну вот, - с облегчением вздохнул орёл. - Тут в кустах спрятана лодка. Полезайте. Я превращусь в маленькую хорошенькую сплюшку и посплю немного. А вы берите вёсла и... Куда держим путь?
  - В городок Олеску. Я не прощу себе никогда, если королева использует веер, который я принёс, во зло!
  
  
  
  ЧАСТЬ 4
  КОРОЛЬ И КОРОЛЕВА
  
  
  1. МАСКАРАД НАЧИНАЕТСЯ
  
  Тихий, скромный, ничем ранее не примечательный городок Олеска было теперь не узнать. По узким улочкам, вызывая непривычно сильное эхо, громыхали кареты - одна за другой, одна за другой. "Йа-а-а-а!" не стесняясь, кричали кучера, хлеща лошадей и осаждая их внезапно то у одного, то у другого крыльца - в зависимости от того, куда указывал пальчик из кареты. Из окошка домика высовывалась круглощёкая хозяйка - вся в любопытстве и бигудях. Из дверной щели выглядывал хозяин - испуганный, но уже покорившийся.
  - Принимайте гостей! - соскакивал кучер с козел. - Сам барон фон Швальбе изволит остановиться здесь!
  "Граф О'Мар!" провозглашалось у другой двери - на другой улице.
  "Герцог дю Гонь!" - заливался колокольчик на третьей.
  - А что случилось в этом мире? - любопытствовал старый звездочёт Штерниус. - Столица сгорела и всё высшее общество решило переселиться в провинцию?
  - Маскарад! - объясняли непонятливому важные придворные лакеи. - В вашем заспанном городишке объявляется грандиозный двухнедельный маскарад!
  А кареты всё подъезжали и подъезжали... Все приличные домики были расхватаны в первый же день. Приехавшим на второй день достались маленькие и неказистые - на окраине. Подъехавшим на третий... м-да... городок ведь был совсем небольшой, и домики, увы, уже все были заняты. Так что опоздавшим гостям из столицы пришлось вспомнить свою вторую сущность и обратиться - кому в соловья, кому в воробья, кому в козочку рогатую, кому в белочку мохнатую. Но никто ни за что не хотел пропустить грандиозный маскарад, который - слышите?.. слышите?.. - уже начался.
  Фейерверк грохотал с вечера до утра, окрашивая город то синим, то зелёным, то красным, то золотым, то сине-зелёно-красно-золотым светом. По улицам бродили толпы народу - все в причудливых костюмах и обязательно в масках, открывать лицо не разрешалось. На головы гуляющим непереставая летели кудрявые гирлянды и ленты серпантина. Они хитро обвивались вокруг прохожих и нередко оплетали так крепко, что приходилось долго работать ножницами, чтобы выпутаться. На каждом углу старательно пиликали и бренчали музыканты. А в воздухе то и дело взрывались хлопушки, осыпая близстоящих разноцветным конфетти.
  И никто не догадывался, почему маскарад объявлен именно здесь - в маленьком городке, стоявшем ближе остальных к границе... Впрочем, какая-то козявка один раз вякнула:
  - Королева празднует окончание мирного договора!
  Но на неё так затопали, так зашикали и загикали, что бедняжка поспешила поскорее убраться с дороги.
  За всей этой суетой к вечеру второго дня к дому бургомистра с грохотом подъехала позолоченная карета. Из неё вышли трое: две женщины и мужчина в масках.
  - Графиня де Квин! - соскочил с козел проворный кучер в красных сапогах. - Доложите бургомистру, что графиня де Квин изволят остановиться здесь!
  
  * * *
  За окном стремительно смеркалось - наступал вечер. В маленькой гостиной было полутемно. Из людской снизу доносились приглушённые голоса.
  Спустившись по устланной ворсистым ковром лестнице, слуга тихонечко поставил на столик поднос с пустым графином.
  - Её королевское величество почивают, - шепотом сообщил он. И наклонившись над канделябром, принялся зажигать свечи одну за другой.
  - Тш-ш-ш! - закивал бургомистр. - А её камер-дама?
  - Она всё время спит под дверью.
  - Её величеству - что, недостаточно крокодила?
  - Крокодил спит по эту, а камер-дама - по ту сторону двери.
  - Ага... А что это такое свешивается постоянно из окон? Я заметил, если глядеть из сада...
  - Это такие громадины-змеи - анаконды. Они охраняют покои королевы со стороны окна. Этакие жуткие чудовища, могут заглотить человека целиком.
  Бургомистр перекрестился:
  - Вот уж, действительно, никакой охраны, кроме камер-дамы, более не надобно. Ты видел её лицо?
  - Только один раз, совсем мельком. В зеркале, когда она маску сняла.
  - Ну и...?
  - Этакая напудренная уродина.
  - Королева-то?!
  - Нет, камер-дама.
  - А-а...
  Слуга оглянулся:
  - Ваше превосходительство, ужин подан в кабинет, как вы велели.
  - Ага, спускаюсь. ...Стой!
  Слуга обернулся.
  - Поди-ка сюда. Послушай... Ты вот что, ты забудь: "королева" там, "её величество"... Королева хочет называться "графиней де Квин". А величать её теперь - "ваше сиятельство". И точка. Кто из слуг хоть раз оговорится - сей же час уволен, если не сказать хуже. Понял?
  - Понял.
  
  
  2. В ОДИННАДЦАТЬ, В ЛЕСОЧКЕ
  
  Вечернее небо взрывалось огнями. На головы многочисленных гуляющих сыпались гирлянды. В мелькании факелов пёстрые маскарадные костюмы и маски из папье-маше казались фантастическими и нереальными. Откуда-то неподалёку доносилась музыка. Протискиваясь сквозь галдящую толпу, Леонтий то и дело озирался по сторонам.
  Его величество король Леонтий был в костюме "ястреба". Лицо закрывала соответствующая маска с клювом. Хороший маскировочный костюм - немаловажное дело. Здесь, в этом враждебном ему королевстве, он, разумеется, не хотел бы быть узнанным. Собственно говоря, если уж на то пошло... он и был-то тут первый раз в своей жизни. Несмотря на мирный договор, между королями царила такая неприязнь, что они никогда не ездили друг к другу в гости. Королеву Вайзу, к примеру, Леонтий в глаза ещё никогда не видел.
  - Где же она? - обернулся он к мсьё Кэтсону в костюме "павлина".
  - Её величество вон там, внутри ювелирного магазина, за стеклянной витриной, - указал Ричард. - Рядом с ней - её камер-дама Алисия. Вон, вон! - сейчас примеряет перед зеркалом серьги.
  Перед витриной ювелирного магазина вертелась масса народу. Леонтий протиснулся вперёд и с любопытством вгляделся в особу, носившую изящный костюм "ласточки". Но заметил только золотистый завиток, выбивавшийся из-под маски.
  - А нельзя ли как-нибудь взглянуть на неё без маски? - прищурился он.
  - Увы, это невозможно... Маску во время маскарада снимать запрещается.
  - Досадно... - Король повернулся к Ричарду. - Мсьё Кэтсон, вы совершенно уверены, что ключик от ларца, где спрятан волшебный веер, королева носит у себя на шее?
  - Совершеннее не бывает, - вытаращился Ричард. И для большей убеждённости прибавил: - Клянусь своим хвостом!
  - Заветный ключик! - произнёс король мечтательно. - Если верить старинной рукописи, только он и никакой другой открывает ларец с веером. Господа, нам нужно завладеть этим ключом. Как это сделать? У кого-то есть идеи?
  - Надо запомнить главное, - сказал Гепардиус. - У графини де Квин - костюм "ласточки". Подойти к ней в толпе, сорвать с шеи цепочку с ключом и...
  - Позволю себе возразить, ваше превосходительство, - склонился над ним договязый Макао. - В такой толпе - это сумасшедший план. У её величества наверняка поблизости - надёжные телохранители. Видите того верзилу в костюме "петуха"? У меня намётанный глаз: он её охраняет. И он не один, ручаюсь вам. Не успеем мы отойти на два шага... В общем, нам не дадут уйти.
  - Что же вы предлагаете? - сухо покосился Леонтий.
  Глаза Макао из-под маски горели решительным огнём:
  - Подкараулить в пустом переулке... напасть неожиданно и большим количеством: хап, хап!.. Тогда я ручаюсь за успех!
  - Голубчик мой, - добродушно похлопал Гепардиус Макао по плечу, - найдите мне сейчас в этом городке хоть один пустой переулок!
  Что правда, то правда: весь город был с утра и до утра запружен народом.
  - Есть один вариант-с, - вытянул шею Ричард. - Графиня де Квин, то бишь королева, приглашена на обед к барону Гризли. Обед состоится завтра. Барон живёт за городом в особняке, прямо за небольшим лесочком. Вокруг тихо и пустынно... Имеет смысл подкараулить её на дороге. Хап, хап!.. Тогда я ручаюсь за успех. - Улыбнувшись краем рта, Ричард покосился на Макао.
  - Отлично, мсьё Кэтсон! - оживился Леонтий. - Так и сделаем. Генерал Гепардиус, вы возьмёте всех своих оборотней. На который час завтра приглашена королева?
  - На время маскарада, - поклонился мсьё Кэтсон, - я имею честь состоять на должности кучера королевы. И потому мне были даны точные указания в смысле того, когда королева должна прибыть на званый обед. Обед назначен на половину двенадцатого...
  - Ага! Очень хорошо! Значит, карета будет проезжать через лесочек в одиннадцать. Там мы и будем её ожидать. Наденем маски, спрячемся в кустах... Никто нам не помешает напасть на карету и отнять у королевы её драгоценный ключик. Отлично! Итак, господа, в одиннадцать, в лесочке.
  
  * * *
  На кухне было уютно: в печке потрескивал огонь, пахло пирогом с яблоками и рулетом со смородиной, а кухарка Мария раскатывала новое тесто. И всё бы хорошо, но только страшно хотелось спать. Мартина изо всех сил потянулась и потрясла головой. Мысли прояснились.
  Намерения королевы Вайзы, так ясно высказанные ею в Босвинде, потрясли детей до глубины души. Стать оборотнем-динозавром и растоптать чужое королевство - что может быть чудовищнее? И ведь это они сами - не подозревая, конечно, ни о чём, но всё же... - передали ей волшебный веер! И теперь получается, что, крути не крути, а и Том и Катарина, и Мартина - все трое будут повинны в гибели тысяч оборотней и людей. Даже, может быть, их мамы! Тут Катарина громко расплакалась.
  Ничего, сказала тогда Мартина, что ещё не произошло, то можно предотвратить. Как мы отдали веер, так его и заберём назад.
  Но как?! - поразились остальные оба.
  Откуда же я знаю, пожала плечами девочка, ближе к делу увидим.
  Для того, чтобы приблизиться к делу, необходимо было как минимум не отставать от королевы. Ибо её величество, захватив с собой веер, а также весь придворный штат, отправилась к границе. Точнее, в ближайший к границе городок Олеску.
  Собрав вещи, которых у них было всего - ничего, дети поспешили следом.
  Из Босвинда в Олеску добрались без приключений. И как всегда, едва вылезли из экипажа и оглянулись в поисках подходящего отеля, им потрясающе повезло: на одной из улиц промелькнули знакомые красные сапоги. "Вперёд!" - скомандовала Мартина.
  Мсьё Кэтсон, конечно же, "хвоста" не заметил. Он прямиком направился к дому, где жил сам бургомистр города Олески. Там-то, у чёрного крыльца, они и попались на глаза Митцу.
  "Золотые вы мои! - обрадовался Митц. - Как я рад вас видеть! На вас вся надежда!"
  И принялись объяснять. В доме у бургомистра остановилась графиня де Квин... На самом-то деле это вовсе никакая ни графиня, а сама королева Вайза. Это для того, чтобы их никто не узнал - называется "инкогнито". Так вот, королева привезла с собой волшебный веер - и с помощью этой замечательной вещицы в ближайшие же дни собирается превратить пол-острова в руины.
  Знаем-знаем, закивали дети. Скажите просто, что от нас требуется.
  "На вас вся надежда, милые! Вам проще всех нас устроиться в дом прислугой. Найдите, украдите веер! А мы уж постараемся уничтожить его. Чтобы больше никому не приходило в голову превращаться в динозавров."
  Вот так Мартина и очутилась здесь - на кухне бургомистра, среди пирогов с яблоками и рулетов со смородиной.
  "Не просто так я вас сюда устроил, дорогая моя фройляйн Мартина, - мяукнул на прощанье Митц, - не просто так. Вы будете прислушиваться, принюхиваться, и если что - давайте знак хвостом. Ищите ларец, - пояснил он. - В ларце - заяц, в зайце - утка, в утке - яйцо, а в яйце - веер." И подмигнув совсем по-шпионски, исчез.
  ...Кухарка знала своё дело: из длинных полос теста она принялась плести сложную косу. Задачей Мартины было поддерживать концы полос, свисавших со стола.
  - А что, - спросила девочка как бы между прочим, - у графини де Квин нет больше прислуги, кроме её камер-дамы?
  - Нет. Да и зачем? - ответила кухарка. - В доме господина бургомистора её обслужат как королеву.
  - А этот верзила, похожий на петуха?
  - Тот, что торчит всё время у входа? Знаю, о ком ты говоришь. Только на самом деле он не петух, - кухарка перешла на шёпот, - а оборотень-орангутан. И служит барону фон Рэтзель. Я слышала, как тот отдавал ему приказание "следить за графиней в оба".
  - Ах, посмотреть бы, как живёт графиня! - закатила глаза Мартина. - Наверное, спит на золотых перинах и сидит на серебряных креслицах!
  - Ну, нет, - рассмеялась Мария, ловко залепляя конец "косы". - В доме господина бургомистра такой мебели и не водится. А вот то, что своего ручного зайца графиня держит в алмазном ларце под кроватью, это я сама видела.
  Дверь на кухню приоткрылась и вошёл Митц.
  На нём был шикарный костюм "барса", но выглядел он страшно измученным. Впрочем, взглянув на сияющую Мартину, он выдавил из себя улыбку:
  - Как дела, фройляйн Мартина? Вы очень хорошо выглядите в вашем передничке.
  - Дела идут отлично! - бодро ответила Мартина. - Не хотите ли рулета со смородиной?
  Митц рассеянно поглядел на пироги:
  - Нет, спасибо. Мария, как бы так сделать, чтобы мне поговорить с коро... я имею в виду, с графиней Квин?
  - Помилуйте, господин Митц, уже ночь!
  - Это очень, очень важно. - Глаза из-под тяжёлых век посмотрели на кухарку так, что та, молча скинув передник, выскользнула из кухни.
  - Господин Митц! - бросилась к нему Мартина, едва закрылась дверь. - Королева хранит свой веер в ларце под кроватью!
  - Фройляйн Мартина, вы прирождённая шпионка!
  - Но только не надейтесь, что я посвящу этому свою жизнь.
  - Почему?
  - Так. - Девочка загадочно прищурилась. - Лучше уж буду учительницей математики.
  - ...Что за чушь? Что за вообще это такое?!.. - послышался за дверью возмущённый голос. - Среди ночи какие-то тёмные личности требуют видеть её сиятельство!
  Дверь распахнулась. На пороге, подбоченясь, стояла Алисия - камер-дама "графини". Поспешно отвернувшись, чтобы не быть узнанной, Мартина принялась переставлять с полки на полки банки с вареньем.
  Алисия обвела кухню недовольным взглядом.
  - Охх... Господин Митц... опять вы?.. Вам же ясно сказали, что короле... графиня де Квин не хочет вас видеть.
  - Объясните её сиятельству, - холодно ответил Митц, - что дело это должно быть более интересно ей, чем мне.
  - Её сиятельство давно уже спит.
  - Тогда передайте ей записку, когда проснётся. - Митц умел быть упрямым.
  Алисия в раздумье посмотрела на бледное лицо обиженного "кота".
  - Ну, пишите. Только поскорее.
  Митц уселся за стол, отодвинул блюдо с пирожками и взялся за перо.
  
  * * *
  Закутавшись в шёлковые простыни, королева Вайза ждала. В темноте на улице мелькали факелы, слышалась музыка и взрывы хохота. Все знают, что скоро начнётся война. Народ веселится, восхваляет свою королеву. Чей-то голос под окном нескладно пел песенку, поносившую короля Леонтия. Вайза улыбнулась. Её народ. Он так её любит!
  Вошла Алисия, переставила свечу поближе к изголовью королевы.
  - Митц шлёт вашему величеству записку. Говорит, что важно.
  - Что он - злой? - пытливо поглядела Вайза на свою камер-даму.
  - М-м... да: после того как ваше величество велели спустить его с лестницы...
  - Ха! Однако ж!.. - Бледные щёки королевы покрылись румянцем негодования. - Он пользовался моим веером, где и как мог! Бросил его на произвол судьбы - отдал, как игрушку, детям! Пренебрёг королевским поручением и помчался спасать свою глупую жену! Чтобы я этого Митца больше не видела! Что это у вас в руках? ...Как, этот наглец ещё и осмеливается посылать мне записки? Дайте-ка, дайте...
  Выхватив листочек из рук Алисии, Вайза решительно поднесла его к свечи.
  - Как, ваше величество даже не прочтёт?
  Королева только усмехнулась.
  Пламя мгновенно охватило бумажку. Минута - и непрочитанная записка Митца серым пеплом просыпалось на ковёр.
  
  * * *
  С трудом одолев один пирожок, Митц поднялся из-за стола.
  - Благодарю, фройляйн Мартина, больше не могу.
  - Что вы написали в записке, господин Митц? - полюбопытствовала девочка, не любившая чего-то не знать.
  - То, что велел передать мне Ричард: завтра в одиннадцать часов по дороге в особняк барона Гризли на карету королевы будет совершено нападение. Король Леонтий со своими оборотнями собираются отнять у королевы ключик от ларца, в котором - помните? - спрятан веер.
  - Боже мой! - всплеснула руками девочка. - Но, слава богу, теперь королева предупреждена.
  - Слава богу, - устало улыбнулся Митц, открывая дверь на улицу.
  - Однако, знаете, госпдин Митц, я не стала бы Ричарду доверять. Вы знаете, что он служит королю Леонтию?
  - Конечно, служит. Ведь именно поэтому мы и узнали о нападении, которое готовит король.
  - Нет, вы непоняли, господин Митц, он на самом деле ему служит! В Босвинде он пытался отнять у нас веер...
  - Я понимаю, фройляйн Мартина. Мсьё Кэтсон - не обычный, он - двойной шпион. Король Леонтий думает, что мсьё Кэтсон шпионит за королевой Вайзой, а на самом деле тот служит королеве Вайзе. Так же, как я.
  Мартина с сомнением покачала головой.
  - Пожалуйста, будьте осторожны, господин Митц. Я не доверяю этому типу.
  - Буду, - пообещал улыбаясь Митц.
  
  
  3. КРАСНОЕ И ЧЁРНОЕ
  
  "Цок-цок-цок-цок-цок..." - цокали копытца по ровной дорожке меж развесистых липок. "Брум-брум-рум-брум-брум..." - поспевала за ними золочёная карета. Чудесным видом из окошек любовались две дамы - одна в красной, другая в чёрной маске. "Йа-а-а-а-а!" - кричал кучер, похлёстывая лошадей. На запятках позёвывал орангутан.
  ...А день и вправду был чудесный. В лесу дивно пахло травкой и старой опавшей листвой. Сквозь ветви деревьев пробивалось солнце и Леонтий подставил ему лицо.
  - Главное, запомнить вот что: в красной маске - это королева, а в чёрной - её камер-дама. - Леонтий мечтательно смотрел в бездонное небо. - Не буду никого винить, если с королевой что-то случится. В жизни всякое бывает. Главная наша цель - отобрать ключ. Тот, что висит на цепочке у неё на шее. У той, что в красной маске! - обвёл он многозначительным взглядом вооружнных оборотней. - Не перепутайте с чёрной! И не повредите мне ключ и не забросьте его куда-нибудь! Который час, генерал?
  - Одиннадцать, ваше величество, - отозвался Гепардиус.
  - Не появилась ли карета?
  - Вижу на дороге чёрное пятнышко, - сообщил Макао из ветвей.
  - Готовимся, господа, - вскочил на ноги Леонтий. - Это наверняка она, наша красная маска!
  
  * * *
  "Цок-цок-цок-цок..." - цокали копытцами лошади, выбегая на мост.
  - Тпр-р-р-р!
  Карета вдруг покачнулась и остановилась.
  - Эй! Отойдите с дороги! - крикнул Ричард с козел.
  - Что - уже приехали? - Вайза с любопытством выглянула в окно. Внизу блестела река. Карета стояла на мосту.
  - Эй, кучер! Бросай вожжи, если жизнь дорога! - крикнули впереди. - И прыгай в реку!
  Вайза несказанно удивилась:
  - Это ещё кто там выискался - командовать моим собственным кучером?
  - Я в реку прыгать опасаюсь, - донёсся голос Ричарда снаружи. - Вода с утра ещё не прогрелась. И, кроме того, положа руку на сердце, я вообще не люблю купаться...
  - Не понимаю, о каком купании идёт речь, - изумилась Вайза. - Выгляните-ка, Алисия, и посмотрите, в чём там дело.
  Робко отодвинув занавеску, камер-дама зыркнула на улицу.
  - Слезай с козел сей же час! - донеслось снаружи угрожающее. - Иначе в твоей кошачьей шкурке заведётся пара дырок!
  - Разбойники! - взвизгнула перепуганная Алисия, задёргивая занавеску. - Ах, ваше величество! Разбойники напали на нашу карету!
  - В самом деле? Без паники, моя дорогая, - успокоила королева. - С нашим отважным мсьё Кэтсоном нам не страшен никто. Он с ними быстро разберётся. Воспользуемся остановкой и припудрим носы.
  К дверце приблизились трое всадников в масках:
  - Не в этой ли карете едет графиня де Квин?
  "В этой. И что?" - хотела осведомиться королева. Но в тут раздалось грозное рычание - с запяток спрыгнул орангутан:
  - Хр-р-р-р! Подите прочь! Не то пожалеете!
  - Ха! - ответили двое разбойников. - Мы и сами с усами! - И спрыгнули на землю - один львом, другой - гепардом.
  - Я буду защищать свою госпожу! - взревел королевский орангутан. - До последней капли крови! - Схватив дубинку, он кинулся на врагов. Третий разбойник схватился с кучером.
  Бах! Бах! Бах! Бах! - гремели выстрелы.
  Досадливо вздохнув, Вайза откинулась на спинку сидения. И обмакнув пуховку в пудреницу, занялась своим носом.
  Мост над рекой так и качался. Звери с рычанием катались по дощатому настилу моста. Но куда уж было одному орангутану против льва и гепарда! А главное, против пуль ещё двух леонтиевых агентов.
  Кучер же... Наш Ричард, конечно, отличался смелостью и этаким завидным бесстрашием... но только на словах. Помахав немного шпагой, он внезапно обнаружил дырку на своём рукаве, проделанную противником. Осознав, какой опасности подвергается, потрясённый мсьё Кэтсон поспешно обратился в кота и нырнул под колёса кареты.
  Высунувшись из-за занавесок, королева с большим любопытством наблюдала за сражением.
  - Ох... - вскрикнул вдруг орангутан. - Я убит! - И повалился на мосту.
  Противник же Ричарда опустился на колени и со словами "Где этот подлый трус?" принялся шпагой выковыривать кота из-под кареты.
  - Не трогайте моего кучера! - взвизгнула королева. Ей вдруг пришло в голову, что придётся возвращаться домой пешком. - Скажите лучше наконец, что вам нужно!
  - Нам нужен ключ с шеи графини де Квин! - поднялся с колен разбойник. - И немедля! Не то сейчас запахнет кровью!
  - Ключ, говорите вы?
  Какое-то время из-за закрытых занавесок кареты доносилось громкое шушуканье.
  - ...Я за ваше величество - хоть в огонь, хоть в воду! - горячо шептала верная Алисия. - Но всё же лучше - в воду.
  - Вот и прекрасно! - восхитилась Вайза. - Там внизу - вода! Одевайте скорее мою маску, а мне давайте вашу!
  И чёрная маска с лица камер-дамы перекочевала к королеве. А красная - к камер-даме.
  - Готово?
  - Готово, ваше величество.
  - Вперёд!
  Далее дверца распахнулась и из кареты под ноги разбойникам вывалилась Алисия в красной маске.
  - Не надо крови! - Алисия принялась судорожно расстёгивать цепочку у себя на шее. - Возьмите ключ, если он вам так нужен, но только не убивайте нас!
  И тут она завизжала. Отчаянно и жутко.
  Ни жива ни мертва, Вайза вжалась в подушки. Ах, боже! Какая счастливая мысль была - поменяться масками с камер-дамой!..
  - Вот она - королева! - донеслось снаружи. - Камень ей на шею!
  Крик Алисии замер, прерванный громким всплеском. Раздался весёлый хохот.
  Когда дверца кареты распахнулась и в неё заглянули четверо оборотней, ещё дышащих жаром боя, Вайза лежала на подушках в глубоком обмороке.
  - А это - камер-дама, - представил её, свесившись с крыши кареты, большой зелёный попугай.
  Намотав на палец захваченную цепочку с ключом, Леонтий с любопытством оглядел поверенную королевы. Хм... Из-под съехавшей набок чёрной маски выбивался золотистый локон. Какова же она без маски?
  Проверить просто: кончиком кинжала он поддел тонкий шнурок... и - хррысть! - чёрная маска полетела прочь.
  Забыв обо всём, Леонтий вглядывался в лицо, представшее ему.
  ...Это было потрясающе. Король Леонтий не мог поверить своим глазам: она?!..
  Она! - застучало в его голове. А сердце радостно забилось: она!..
  Та самая... Линия рта, изгиб бровей, цвет волос - всё совпадало точка в точку.
  Да, это, несомненно, была она.
  Та самая, что снилась ему лунными ночами.
  Та, которую он искал всю жизнь.
  Дама его мечты.
  В волнении прижав руку к груди, он отвёл своих оборотней от кареты и шёпотом отдал одно очень важное приказание. Потом надвинул шляпу на лоб и тихонько сбежал с моста.
  
  * * *
  - Ну, вот вы и очнулись! - весело улыбнулся Макао, поднося к губам дамы флягу с водой. - Всё, теперь мы вас зарежем!
  - Что?! - подскочила Вайза. - Да знаете ли вы, кто я?!
  - Камер-дама королевы, конечно. Кто же ещё?
  - Ну, да... - растерянно замигала та. - Конечно, я камер-дама... Но ведь я же ничего не сделала! Захватили ключ - и уходите себе!
  - Ну как же, как же... - покачал головой Макао. - Вы ведь были свидетельницей, всё видели. После этого вас нельзя оставлять в живых. Эй, кто там! Принесите мне самый большой нож!
  - Спаси-ите-е! - завизжала Вайза, бледнея от страха.
  Топот копыт с дальнего конца моста был ей ответом.
  - Кто здесь кричит о помощи? - прозвучал мужественный голос. - Кто нуждается в защите?
  - Это я! - закричала Вайза что есть сил. И оттолкнула Макао, так что тот полетел вверх тармашками.
  Грозный топот смолк у кареты. Неожиданный защитник спыгнул с лошади.
  - Так это вы, подлые твари, осмелились обижать даму? - Незнакомец засмеялся. - Я смотрю, вас всего лишь четверо. Как будете драться - по-одному или все вместе?
  - Бейте его! - приказал Макао.
  Послышался лязг шпаг.
  Вайза в волнении высунулась в окно. Он был прекрасен, этот герой. Настоящий герой! Раненый, он дрался против четверых! Бешено и отважно!
  Пять минут яростного боя - и мост был свободен. Оставшись один, незнакомец опустил шпагу и приблизился к карете, где сидела Вайза.
  - О!.. - только и смогла произнести королева. - О!.. Уже?..
  - Уже, - подтвердил Леонтий, засовывая шпагу в ножны.
  Какое-то время они стояли в смущении, не зная, о чём дальше вести разговор. В голове роились какие-то мысли о погоде... Оба разом заинтересованно посмотрели на солнце.
  - Вы ранены! - вскричала вдруг Вайза с ужасом.
  - Пустяки, - улыбнулся Леонтий.
  - Нет-нет! Это может быть очень опасно! - Осторожно дотронулась она до царапины на лице. Рука замерла в воздухе...
  Мгновения текли как вечность... Мир вокруг погас... Неотрывно глядели друг на друга две пары серых глаз...
  Сейчас или никогда! Леонтий понял это каким-то седьмым чувством. И покраснел до корней волос.
  Но он не был трусом. Сделав над собой усилие, не сводя глаз с губ прекрасной незнакомки, он приблизился ещё на шаг...
  И наступил на чей-то хвост. Истошное мяуканье огласило окрестности. Из-под кареты высунулась мохнатая морда с сумасшедшими глазами.
  Отправив кота изящным пинком в воду, Леонтий с достоинством поклонился:
  - Я сам отвезу вас домой! Осмелюсь спросить: как ваше имя?
  - Вай... э-э... гра... э-э... Алисия, камер-дама её утонувшего величества.
  - Граф де Кинг! - склонился в свою очередь Леонтий в поклоне.
  
  
  4. ОПЕРАЦИЯ "КАМЕР-ДАМА"
  
  - ...Я решила сменить слуг. - Вайза многозначительно посмотрела на Тигрона. - Кто-то предаёт меня.
  Тигрон тут же подумал о Ричарде. А вслух предположил:
  - Не могут ли то быть дети? Те, что принесли веер?
  - С чего бы это? - пожала плечами королева. - Вообще-то я их оставила в Босвинде. Нет, то, скорее, Митц. Он приходил сюда недавно и страшно зол на меня. Да, несомненно, это он. ...И, пожалуй, ещё этот ваш орангутан, - продолжала королева, - очень ненадёжная личность. Не смог меня защитить от четверых разбойников! Допросите их обоих с пристрастием и сделайте так, чтобы я их больше никогда не видела.
  - Да, ваше величество, будет исполнено.
  - Далее. - Королева прошлась взад-вперёд. - Я - больше не я, а моя камер-дама. И зовут меня Алисия. Очень хорошо мне поможет в этом маска. Там, на мосту меня никто не узнал. Я замечательно провернула это дело! Пусть теперь они думают - те, кто на меня нападал - что королева покоится на дне реки. Для всех же остальных, генерал, потрудитесь распространить такую весть: графиня де Квин прогуливалась по мосту и упала в реку. Это раз. Простудилась - это два. И уехала в Босвинд - это три. Всё ясно?
  - Да, ваше величество.
  - Что вы сегодня такой кислый, господин Тигрон? - усмехнулась Вайза.
  - Меня волнует, что у вашего величества вчера отобрали ключик от ларца. А поскольку в ларце хранится волшебный веер...
  - Ах, вот в чём дело! - Королева рассмеялась. - Не беспокойтесь, генерал, мы всех обманули! Ключик-то остался у меня!
  У Тигрона захватило дух:
  - Правда?!
  Королева залилась весёлым хохотом:
  - Не думаете же вы, что я отдала Алисии цепочку с настоящим ключом?! Ха-ха! У Алисии на шее висел такой же ключик, очень похожий на мой. С той только разницей, что тот был от большой пудреницы, которую она повсюду возит с собой. Вот этот-то ключик - ха-ха! - разбойники и получили! Ключик от пудреницы! Ха-ха-ха!
  - Преклоняюсь перед находчивостью вашего величества! - просиял Тигрон. - Но теперь, имея ключик, ваши враги будут пытаться добраться до ларца и похитить зайца. Вам понадобится двойная охрана. А меня как раз есть две хорошие гориллы...
  - Не паникуйте, генерал. Мои анаконды и крокодил-людоед не подпустят к ларцу никого.
  - ...Однако, - не сдавался Тигрон, - вашему величеству необходимо найти достойную прислугу. Предоставьте это мне, и я в мгновение ока раздобуду...
  - Не беспокойтесь, мой верный друг. В моём положении "Алисии" я нуждаюсь только в скромненькой камеристке. И мне уже обещали таковую.
  ...Едва за начальником полиции закрылась дверь, Вайза перебежала комнату и отворила дверь на балкончик:
  - Вы всё ещё здесь, дорогая моя?
  - Ещё тут, ваше величество. - Алисия дрожала на ветру, как осиновый лист.
  - Вам просто повезло, моя душечка, что вы - оборотень-щука, - запустила её королева в комнату. - Иначе вы покоились бы сейчас на дне реки, не сомневайтесь. Одевайтесь скорее в моё платье. Вы сейчас же садитесь в мою карету и едете в столицу. Не забудьте мою маску. Всю дорогу вы будете выдавать себя за королеву, то есть за меня. Запомните: вы - королева Вайза - упали в реку. простудились и возвращаетесь теперь в Босвинд. Главное, не снимайте маску. ...Всё? Готово? Прощайте, душенька, мне вас будет очень недоставать!
  ...Оставшись одна, королева присела на минуту, чтобы собраться с мыслями. Светлый образ рыцаря с голубыми глазами снова встал перед нею. "Я буду ждать вас сегодня на улице Розовых Фламинго, - сказал он, - в восемь вечера"...
  Вайза мечтательно улыбнулась... Потом вскочила. В восемь?! Так уже половина восьмого! И принялась судорожно рыться в сундуках у Алисии. В этом платье идти невозможно! Оно совсем не подходит для прогулок после восьми!
  Выкопав с большим трудом более или менее подходящее платье, Вайза в ужасе остановилась посреди комнаты: что делать?.. как быть?.. Она в жизни ещё никогда сама не одевалась!
  Стук в дверь вывел её из оцепенения. На пороге стоял бургомистр собственной персоной. Перегнувшись через крокодила, он вежливо улыбнулся:
  - Её величество уже уехали?.. Да-да, я только что проводил карету. Как жаль, что у королева простудилась. Я надеюсь, её величество успели всё же вдоволь повеселиться на маскараде...
  - Кто это там у вас за спиной? - прервала его Вайза. Ибо в темноте коридора она заметила женскую фигуру, закутанную в плащ.
  - Это, собственно, - бургомистр отодвинулся, - та камеристка, которую вы заказывали, госпожа Алисия. Мне рекомендовал её господин Митц. Если вам понравится...
  - Ну, конечно, понравится! - Королева взглянула на часы. - Бог ты мой, я очень спешу! Идёмте-ка сюда, душечка! Да глядите под ноги, тут крокодил!
  Она затянула служанку в комнату и бросила ей на руки платье.
  - Помогите мне одеться!.. Вот это платье... И потом вы пойдёте со мной. И маску - ту, с серебристой бахромой... Мне нужен провожатый... Вы знаете, где улица Розовых Фламинго? Кстати, как ваше имя?
  - Элена, - блеснули из-под ресниц синие глаза. - Улица Розовых Фламинго - в десяти минутах ходьбы отсюда.
  - Бежим! - всполошилась королева. И, чиркнув по губам помадой, бросилась к двери.
  
  * * *
  Высокое кресло из кожи благородного оленя ему очень нравилось: оно напоминало трон. Тигрон водрузился на него, и мысли сразу приняли нужное направление.
  "Детишек оставила в Босвинде..." Пусть королева так думает. На самом деле Тигрон точно знал, что "детишки" - здесь. Ибо собственными глазами видел одну из девчонок тут - на кухне у бургомистра. И это ещё раз подтверждало его подозрения в отношении ключа.
  Был, был у них какой-то особый ключ! Ключ, который всё открывает! Был несомненно! Иначе каким образом Митц вдруг открыл неоткрываемый футлярчик после того как повстречался с детьми? А на то, что ключ находился у Катарины, указывал тот невероятный факт, что мерзавка шутя открыла десять замков своей камеры...
  Волшебный ключ, всё открывающий. Как он нужен был ему сейчас!
  В дверь поскреблись.
  - Да? - пряданул ушами Тигрон, уже зная, кто сейчас войдёт.
  Ричард бесшумно проскользнул через бархатную портьеру.
  У мсьё Кэтсона были свои представления о роли двойного агента. За приятные сведения он получал денежки. За неприятные же - нагоняй. Причём как от Тигрона, так и от Гепардиуса. Поэтому он давно уже взял за правило сообщать обоим своим начальникам только приятную информацию. Очень славно получилось тогда с сообщением о поездке королевы к барону Гризли. От обоих начальников Ричард получил хорошие наградные. Но - что за несчастная судьба у двойного агента! - что устаивает одну сторону, то не по нраву другой. Иными словами...
  - Я очень недоволен вами, мсьё Кэтсон. - Взгляд Тигрона был суров. - Вы знали о готовящемся нападении на королеву и ничего мне не сказали. И ведь вы - не отпирайтесь - только вы могли предупредить Леонтия о поездке королевы! Это по вашей милости с королевой чуть не приключилось несчастье! Кому вы, собственно, служите - мне или ему?
  - С вашего приказания, ваше превосходительство, - с поклоном отозвался Ричард, - я служу его величеству.
  - Королева спокойно отправляется в гости, и тут - эта неожиданная шайка головорезов! Ещё чуть-чуть - и они бы стащили ключик от драгоценного ларца! Вы эти штучки оставьте, мсьё Кэтсон. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, не сомневайтесь, я бы вам уже свернул шею! Ещё раз спрашиваю: для кого вы стараетесь? Сколько платит вам Гепардиус?
  - Сто золотых, - скромно вздохнул Ричард.
  - Скряга! Я дам вам сто один! И ещё столько же - после того, как вы найдёте мне ту девчонку с ключом. Что именно вам удалось уже узнать?
  - К сожалению, девчонка, что служит на кухне, пока что ни разу не покидала дом бургомистра. И даже не поинтересовалась маскарадом. Целыми днями лепит пирожки и общается только с кухаркой да с Митцем.
  - С Митцем? Ну так проследите за ним.
  - Будет сделано, ваше превосходительство.
  Тигрон нервно прошёлся по кабинету. Веер! Колдовской веер! Он так близко и так далеко! Когда, когда наступит тот чудесный миг? Когда он сможет наконец открыть ларец и взять веер в руки? И эта дрянная королева перестанет быть королевой...
  - Кстати, что делает королева?
  - Её величество изволили отправиться на маскарад.
  Тигрон встрепенулся:
  - Что - значит, покои её сейчас совершенно пусты?
  - Да, если не считать громадного крокодила и этих, - Ричард перекрестился, - чудовищных змей на окнах.
  - Досада... какая досада! - Тигрон страдальчески сморщился: - Почему я не меня нет агента-мухи?.. Но даже если бы и был - он всё равно бы не смог открыть ларец. Мне нужен особый, волшебный ключ - всеоткрывающий ключ Катарины! Найдите мне его! Слышите? Найдите!
  
  * * *
  Улица Розовых Фламинго была запружена народом - и не простым, а танцующим. На крыше одного дома засел оркестр. Отсюда и лилась музыка: то медленная, то быстрая, то грустная, то весёлая. И в зависимости от этого ноги танцующих то размеренно переступали, то прытко мелькали, то вяло волочились по мостовой, то бодро подскакивали.
  Переодетый пеликаном, Гепардиус с командой стоял под навесом с надписью "У золотой рыбки". В руках у каждого агента было по большой кружке с пивом. Пить велено было неторопясь, маленькими глотками. Ибо операция "Камер-дама" обещала затянуться на всю ночь.
  Ястребиная маска короля Леонтия выныривала то тут, то там. Но всегда в сопровождении дамы в костюме "лазоревой бабочки". Для лучшего наблюдения на крыше сидел зелёный попугай. Время от времени тот, хлопая крыльями, слетал на плечо Гепардиусу и мистическим шёпотом сообщал: "Его величество всё ещё живы-с!"
  Да-а... Гепардиус был доволен. Надо сознаться, что вся эта операция пришла в голову не ему, а Леонтию. Но каков гений его величества! Без рискованных авантюр, без опасных приключений, быстро и верно найти подход к главному (после отъезда графини де Квин) лицу - её камер-даме. Обворожить, очаровать, действовать решительным натиском! И прямым ходом добраться до ларца. Правда, Гепардиус был за смелые меры - приставить к горлу камер-дамы кинжал. Но его величество из каких-то глубокомысленных соображений остановились на "рыцарском" варианте.
  Гепардиус любовался своим королём - в тех случаях, когда позволял обзор. Вот и сейчас, устремив "ястребиный" взгляд на трепещущую "бабочку", Леонтий в плавном танце проплыл мимо.
  - Мальчики, мальчики! - затормошил Гепардиус заскучавших агентов. - Не стоим просто так! Ле Мур, закажи себе ещё вяленой рыбки! О'Поссум идёт танцевать! Макао, смотри в оба!
  Операция "Камер-дама" продолжалась.
  
  * * *
  Музыка, музыка... над головой и со всех сторон. Мимо, задевая плащами, лентами и газовыми шарфиками, пролетали танцующие пары. Прямо над головой гремел оркестр.
  - Ах, я устала! - счастливо выдохнула Вайза. - Не пора ли домой?
  - Как, - огорчился Леонтий, - так быстро? Всего четвёртый час утра! - И тут же поймал взгляд Гепардиуса. - Я провожу вас!
  - Нет надобности, - возразила Вайза. - Меня проводит моя камеристка. ...А где же, собственно, моя камеристка? - удивилась она, в упор не замечая Элену, кружившуюся в танце в двух шагах от неё. - Наверное, бедняжка, заблудилась!
  - Не волнуйтесь! Со мной вы можете чувствовать себя в полной безопасности!
  - Ах, благодарю! - доверчиво оперлась на его руку Вайза.
  ...Окна дома бургомистра были ярко освещены. Команда Леонтия расположилась на противоположной стороне улицы. О'Поссум играл на мандолине, ле Мур проникновенно пел. Гепардиус же изображал тонкого ценителя уличных мелодий. И раз в пятнадцать минут бросал по монетке в шляпу ле Муру. Окна, оплетённые анакондами, находились под неусыпным наблюдением.
  - ...Ах, благодарю, ваше сиятельство. Вот и дом бургомистра. Прощайте.
  - За кого вы меня принимаете? Оставить вас вот так на пороге? Я никогда себе не прощу! Мой долг - проводить вас до самых ваших покоев.
  - Право же, в этом нет особой необходимости...
  - Не говорите так! Я буду не спать весь день и терзаться, не случилось ли с вами чего в этой тёмной прихожей или на той крутой лестнице...
  - Ну хорошо, хорошо. Если вы так беспокоитесь из-за меня...
  Войдя в будуар графини, Леонтий отметил крокодила на пороге и толстых длинных змей на окнах. "Это осложняет дело, но не в моём случае", - подумал он.
  - Один момент! - улыбнулась Вайза. И вышмыгнула в соседнюю комнату.
  Едва за ней опустилась портьера, Леонтий бросился на колени и заглянул под кровать.
  Вот он, ларец! Не очень большой, как раз для зайца, с дырочками по бокам. Леонтий обхватил ларец руками и попытался вытащить из-под кровати.
  Ещё раз... э-эх!.. Но тот не сдвинулся ни на дюйм. Похоже, был прибит к полу.
  Ладно. Не теряя больше времени, Леонтий вытащил из кармана заветный ключик королевы - тот, что отобрали на мосту - и трясущимися руками сунул его в замок.
  Далее будет всё просто: свернуть зайцу шею, выбросить в окно, там его подхватит Гепардиус. А в следующий раз, когда Леонтий снова появится в королевских покоях, он тайно принесёт сюда другого зайца - точно такого же, как этот. И тихонечко посадит в ларец.
  Чик... чик... Чччик!.. Ччччччик!.. - скрежетал ключик. Но в замке не поворачивался. Ни туда и ни сюда!..
  - Клянусь гривой моего прадедушки... - шёпотом выругался Леонтий, дёргая ключ во все стороны. Проклятый замок не открывался!
  - Что это вы там потеряли под кроватью? - прозвенел за спиной голос Вайзы.
  - Ой! - всплеснул руками Леонтий. - Кто это у вас там - в ларчике с дырочками? Морская свинка?
  - Нет, - Вайза тоже опустилась на колени, - это мой четвероногий друг.
  Цепочка щёлкнула на шее. Вайза сунула руку под кровать. Чик-чик! - и ларчик открылся.
  Леонтий обалдело глядел то на ключик в руках Вайзы, то на белого зайца.
  - А почему... - Он запнулся.
  - Да?
  - Почему... он белый?
  Вайза рассмеялась:
  - Вы что - забыли, что сейчас зима? - И почесала зверя за ухом. - Не правда ли - прелесть?
  - Милашечка! - промурлыкал Леонтий. - Я так люблю зайчиков!
  - И я, - прошептала Вайза, - тоже... Хотите покормить?
  - Да! Очень!
  - Тогда погодите. Я принесу травку.
  Вайза снова выбежала в соседнюю комнату.
  На какую-то минуту Леонтий остался наедине с зайцем. Дрожащими руками погладил сокровище между ушами. Свернуть шею и выбросить в окно! Гепардиус ждёт! Ну же!..
  Но Леонтий медлил. Легко сказать "выбросить в окно". А как он объяснит даме сердца, куда исчез её "четвероногий друг"?
  Заяц подозрительно косился на руку, подбиравшуюся к его шее...
  - Ну же, лапонька, ну же... - подбадривал Леонтий то ли зайца, то ли себя.
  Скрипнула дверь.
  - Зелёный клевер - вот что он любит больше всего! - Вайза опустилась на колени и поставила перед лопоухим большую миску с травой.
  ...Заяц смешно кушал, дёргая носиком. Леонтий нежно погладил косого, пытаясь нащупать, где у него там внутри веер. Вайза тоже погладила. И граф де Кинг вмиг забыл, зачем пришёл. Потому что пальцы его вдруг встретились с её.
  Две руки, касаясь друг друга, долго гладили зайца.
  - Ну, вот... уже светает. Вам пора домой!
  - Надеюсь, я увижу вас вечером?
  - Если вы так хотите...
  - Жажду!
  - Ну хорошо, хорошо...
  - Но я не буду видеть вас целый день! Это так долго! Подарите мне что-нибудь на память!
  - Ах, что же... - оглянулась Вайза.
  - К примеру, вашу цепочку с ключиком!
  - Нет, я подарю... - Глаза Вайзы загорелись. - Я подарю вам кое-что лучше!
  "Неужели зайца?!" - захватило дух у Леонтия.
  - Закройте глаза! - улыбаясь, приказала Вайза.
  Леонтий послушно смежил веки.
  - Только не подглядывайте!
  Зашуршали шёлковые рюши, и в следующий миг... Леонтий ощутил на своих губах жгучий поцелуй.
  ...Это продолжалось несколько мгновений. Или часов... Или вечностей...
  Потом всё вернулось на свои места. Перед ним снова стояла самая очаровательная женщина на свете. Дама его мечты. Та, что являлась в снах. Он схватил её за руки, чтобы не исчезла.
  - Ну, как? - задыхаясь, спросила Вайза. - Это было лучше?
  - Несомненно! - с жаром воскликнул Леонтий. И, оглянувшись, пошатнулся: мир опять пошёл кружиться.
  - До вечера! - пропела Вайза с улыбкой.
  - Я не хочу ждать так долго! - взмолился Леонтий. - Я буду спать у вашего порога!
  - Что вы! Там крокодил!
  Ухватив за рукав опьяневшего от поцелуя графа, Вайза поволокла его к двери:
  - Вечером! Вечером! Приходите вечером!
  - Прогоните этого чёртового крокодила! - бормотал Леонтий. - Я буду защищать вас, как три... как четыре крокодила!
  Вытолкав графа за дверь, Вайза опустилась на кресло. И, прикрыв глаза, мечтательно улыбнулась. Он влюблён в неё! Он влюблён в неё, в этом нет сомнений! Рыцарь её мечты...
  
  
  5.ЧТО ЕДЯТ АНАКОНДЫ
  
  В тёплой кухне бургомистра в печи пылал огонь. Пахло жареной уткой и горячим шоколадом. Собравшиеся заговорщики поедали пирог с яблоками.
  - До конца мирного соглашения осталась ровно неделя, - говорил Митц. - Нам нужно как можно быстрее похитить веер. Чтобы это сделать, надо суметь открыть ларец. А ларец не открывается ни одним ключом, кроме ключа королевы.
  - И ключа Катарины, - вставила Мартина.
  - Вот именно! Унас есть всеоткрывающий ключик Катарины. Вернее, у Катарины есть её ключик. Но как пробраться Катарине в покои королевы? Со стороны двери не пропускает гигантский крокодил, а со стороны окон - эти отвратительные змеи, анаконды.
  - Простите, а кто такая Катарина? - поинтересовалась Мария.
  Но ей никто не ответил, потому что все погрузились в раздумье.
  - Ах, подумаешь, эти анаконды! - вскричал вдруг пушистый игрушечный мишка. Пардон, то был живой зверёк-коала. Тут нужно кое-что пояснить. Как единственному обладателю ценных свойств веера, Гауди пока никак нельзя было превращаться в человека. Вдруг он пригодится компании в виде какой-нибудь зверушки? Так вот, хлопнув мягкой лапкой по столу, коала важно пискнула:
  - Дались вам эти анаконды! Всё сделаем так: я превращусь в муху, влечу в окно...
  - Анаконды мух тоже едят, - прервал Митц.
  - А? - не поняла коала.
  - Анаконды мух тоже едят, - повторил Митц. - Им приказано глотать без разбору всякого, кто покажется в проёме окна. Всякого, всё и вся.
  В кухне снова воцарилось мрачное молчание.
  Но ненадолго. Внезапно Мартина расхохоталась.
  - Глотать без разбору всякого! Всякого! Всё и вся! Нет, ну подумать только!
  Присутствующие удивлённо молчали.
  - Ну и чему ты радуешься? - повернул к ней Гауди свою игрушечную мордочку. - Чего ты так безумно веселишься?
  - Да это же наше спасение! - воскликнула Мартина. - Это же отличная возможность проникнуть в покои королевы! Вы только вдумайтесь! Анаконды едят всякого, всё и вся!
  - Не обращайте внимания на мою дочь, - обратился Гауди к Марии. - Это её обычная манера сбивать всех с толку. Вы только подумайте: ну как Катарина проникнет в комнату после того, как анаконда её съест? Подумали? Вот то-то.
  - Право же... - виновато заморгала Мария. - Я, конечно же, понимаю... Но всё-таки ничего не пойму.
  - Да господи! - огорчилась Мартина. - Неужели тут сидят одни непонятливые ослы?!
  - Может быть, - улыбнулся Митц, - фройляйн Мартина объяснит нам несколько подробнее ход своих мыслей?
  - Придётся, - вздохнула Мартина, поднялась с места и, подхватив полотенца, принялась вытаскивать пирог из печи. В кухне вкусно запахло горячим пирогом с зайчатиной.
  - Так. - Мартина отбросила полотенца и снова присела к столу. - Теперь пошевелим немножко мозгами и призадумаемся: если анаконде приказано глотать без разбору всё подряд, то почему бы ей не проглотить пузырёк с ядом?
  
  * * *
  За окном уже начинало светать. А за круглым кухонным столом всё ещё обсуждались вопросы государственной важности.
  - Пузырёк с ядом должен появиться со стороны улицы. Я думаю, это всем ясно? - Фройляйн Гауди обвела присутствующих строгим взглядом сверкающих очков. - Иначе анаконда не станет его глотать. Сколько пузырьков вы купите, господин Митц?
  - Думаю, двух хватит, фройляйн Мартина, - улыбнулся Митц.
  - Почему только двух? - возмутился Гауди-мишка. - А забыли про пузырёк для крокодила?
  Крокодил. Ух, эта страшная бестия. Великан футов на десять, с огромной пастью, усеянной острыми зубами. Вспомнив крокодила, всё поёжились.
  - Вы знаете, - доверительно сказала Мария, - мне думается... я даже уверена, что этот крокодил - вовсе даже и не крокодил. А самый настоящий оборотень!
  - Почему вы так думаете? - спросил Митц. - Вы слышали, как он разговаривает?
  - Нет, он целыми днями лежит как изваяние и молчит. Но... боже!.. сколько он курит!
  Присутствующие переглянулись.
  - Вы когда-нибудь видели крокодила, который курит? - продолжала Мария. - Чтобы ещё за ним убирали пепел вёдрами? А вчера я предложила ему какао. Не знаю... - неуверенно пожала она плечами, - может быть, он предпочитает кофе... Но он вот этак вот посмотрел... И больше, - с жаром закончила кухарка, - клянусь вам, я ничего и никогда ему не предложу!
  - Крокодилу - снотворное, - постановил Митц.
  - О каких крокодилах вообще идёт речь? - спокойно осведомилась Мартина. - Вся операция будет проходить по ту сторону двери.
  - Не будешь ли ты так любезна, дорогая, - помахала коала лапкой в воздухе, - обрисовать нам задуманную твоим гениальным умом операцию?
  - Всё просто, - сказала Мартина. - Благодаря тому, что господину Митцу удалось устроить свою супругу в служанки королеве...
  - Послушате, послушайте, какой план пришёл в голову мне! - Пушистая коала залезла в волнении на стол. - Ну, вы, конечно, заранее угостите анаконд хорошей порцией яда... Выждем, когда королева выйдет погулять... А потом я! влетаю! в окно! орлом! Хватаю ларец! И - вперрёд!
  Гауди довольно потёр лапками:
  - Всё! Препятствий никаких быть не должно!
  - Папа, - напомнила Мартина, - ты забываешь, что ларец прибит гвоздями к полу. И стоит под кроватью, которая тоже прибита гвоздями, и тоже - к полу.
  - Ах, так... - смутилась коала. - Ах, так... - И почесала горбатый носик. - Ну, тогда, вот: я влетаю окно! превращаюсь в гориллу!.. (Горилла - это, знаете, такое очень сильное животное). Я выдёргиваю из пола вместе с гвоздями сначала кровать! потом - ларец!..
  - Гауди, ты поднимешь такой шум! - досадливо поморщился Митц. - Послушаем лучше, что скажет твоя дочь.
  - Мой план таков, - как ни в чём ни бывало продолжила Мартина. - Чтобы избежать лишних свидетелей, лучше проделать всё ночью. Когда королева крепко уснёт, мы спустим с крыши пузырьки с ядом. Анаконды непременно должны клюнуть. Ну вот. А потом уже всё просто. Госпожа Митц спустит через окно вниз верёвочную лестницу. Катарина заберётся вверх по лестнице и...
  - Золотая моя, к чему такие сложности? - засмеялась коала. - А не проще ли будет ключик просто передать?
  Терпеливо вздохнув, Мартина повернулась к зверушке.
  - Тебе, конечно, папа, простительно не знать... Но все остальные в курсе относительно того, что в руках Катарины - и только в руках Катарины! - волшебный ключик обладает способностью открывать любой замок. Госпожа Митц не сможет открыть этим ключиком ровно ничего - даже шкафчик для белья. Так вот, - продолжала девочка, - Катарина заберётся вверх по лестнице и откроет ларец. Вытащит оттуда зайца. Вместе с госпожой Митц они свяжут зайцу лапы (чтобы не убежал) и спустятся с ним по лестнице обратно на улицу.
  - Браво! - зааплодировали все.
  - Это - моя дочь! - похвасталась коала перед Марией.
  - Ах, господин Гауди, - грустно улыбнулась та, - вы счастливый человек. - А вот мою дочь я не видела уже три года.
  
  
  6. "ЗОЛОТОЙ" ЗАЯЦ
  
  Утро было жаркое. Пользуясь тем, что в небе не было ни облачка, солнце уверенно рассиялось на всё небо, добираясь своими лучами до самых тёмных укрытий. А уж на рыночной-то площади лучам было где разгуляться. Маскарад маскарадом, а базар в этой части города шумел ежедневно - с рассвета до заката. Толпы покупателей медленно передвигались от товара к товару.
  Скользя взглядом вдоль прилавков, Леонтий шёл меж торговых рядов. Итак, план с похищением зайца не удался. На самом деле: что подумает Алисия, если после ухода графа де Кинга не найдёт в ларце своего зайца? Нет, нет и нет, решено было сделать по-другому. Решено было зайца подменить. Ха-ха! Подменить - и всё! Алисия ничего и не заметит! А для этого необходимо было найти точно такого же зайца, какого Леонтий видел вчера в ларце у графини Квин. Спозаранку отправились на рынок.
  Не жалея глоток, торговцы расхваливали товар.
  - Колёса! Колёса! - кричал один. - Всевозможных размеров и форм!..
  - Горшки и горшочки!..
  - Цветы и цветочки!..
  - Огурчики в бочке!..
  - А вот револьверы, тонкой работы, с инкрустацией из рогов чёрта! ...Из рогов чёрта, господа! - повысил голос верзила в маске "козла", завидев компанию оборотней в дорогих плащах. - Попадает в цель в любом случае! Можно не целиться и не вынимать из кобуры!
  Леонтий, однако, не заинтересовался. Кинул лишь рассеянный взгляд на блестевшие на солнце стволы и прошёл мимо. Свита двинулась следом.
  - Может, господину для охоты нужно ружьё? - не теряя надежды, проблеял вслед "козёл".
  Подошёл ле Мур, взял ружьё, повертел в руках.
  - Пробный выстрел, а? - предложил "козёл".
  - Ле Мур! - обернулся седой дядька важной наружности. - Ты узнал у него?
  - Где продают зайцев, живых? - вперил ле'Мур в продавца взгляд немигающих глаз.
  - Господин хочет попробовать сразу на зайце? - понял тот. - За пол-золотого можете купить вон в той лавке - видите? За зелёной палаткой...
  В лавке было тесно и пахло живностью. На полках в клетках галдели попугаи, чижи и белки. В аквариумах плавали лупоглазые рыбины. А на полу - в клетках или просто привязанные за лапку - сидели "меньшие братья".
  Ле Мур с жалостью поглядел на мохнатого зверька с полосатым хвостом и большими глазами, грустно пригорюнившегося в углу. А мсьё Кэтсон с чувством превосходства выставил ногу перед самой мордой у кота - рыжего и без "перчаток".
  Леонтий же с Гепардиусом вообще не обратили внимания на копошащихся на полу тварей. Взгляды их сразу же привлекла клетка, стоявшая под стойкой у хозяина лавки. Любопытные детишки облепили клетку и глядели, как смешно кролики ели капусту.
  Но не на кроликов смотрел Леонтий. А на красавца-зайца. Он был точь в точь как тот, ларцевый - благородно-белый, усики торчали, а глазки - туда-сюда, туда-сюда!
  - У-тю-тю-тю-тю!.. - пощекотал его Леонтий.
  Ведь один в один! Этого сунуть в ларец, а того - забрать. Алисия ни за что не заметит подмены. И обернулся к хозяину: - Сколько вам за него?
  - Вообще два золотых, - ответил хозяин. - Но он уже продан.
  - Как - продан? Кому?
  В этот момент дверь отворилась. И в лавку вошёл оборотень в богатом костюме антилопы. Вошедший был породист собой и очень важен. Квадратный подбородок устремился на хозяина, властный голос отчеканил:
  - Это, что ли, ест ваш заяц? - В руке у незнакомца покачивалась связка морковок. - И заверните мне его во что-нибудь, чтобы не бросался в глаза. А в рот - кляп!
  - Уверяю ваше сиятельство, - воскликнул хозяин, - заяц не произнесёт ни звука!
  - Хорошо, вот вам ваши два золотых. - Тот бросил на стойку две монеты.
  - Стойте! - раздалось вдруг. И Леонтий решительно положил руку между хозяином и монетой. - Я предлагаю за зайца три золотых!
  Какое-то время в лавке царила мёртвая тишина. Хозяин обдумывал новое предложение. А незнакомец просто обомлел от наглости неожиданного выскочки.
  Наконец лавочник задумчиво потёр щёки:
  - Что ж... три, конечно, больше, чем два...
  - Что-о?! - прогремел "его сиятельство". - Какие могут быть разговоры? Заяц - мой!
  - С чего вы взяли, дорогой мой? - возразил Леонтий. И выложил на стойку три золотые монеты. - Кто больше заплатит, тот и возьмёт. Не правда ли, хозяин?
  В глазах последнего светилось восторженное согласие.
  - Ну, нет! - прорычал "его сиятельство". - Я тоже могу предложить немало! - И выложил пять золотых.
  Хозяин просиял. И потянулся было уже к деньгам... Но изящная рука Леонтия уже добавляла в свою кучку новые блестящие монеты.
  - Десять золотых!
  Следующие четверть часа в лавке разыгрывалась любопытная сцена. Сначала раздавался звон досыпаемых монет, за ним следовало короткое:
  - Пятнадцать!
  - Пятнадцать с половиной!
  - Шестнадцать!
  - Шестнадцать с половиной!
  - Восемнадцать!
  - Восемнадцать с половиной!
  ...Не веря неожиданному счастью, хозяин лавки переводил взгляд с одной кучки золотых на другую, с одной - на другую... Зрителей быстро набиралось. Злой торг между двумя покупателями напоминал поединок со скрежетом шпаг:
  - Двадцать восемь!
  - Двадцать восемь с половиной!
  - Двадцать девять!
  - Двадцать девять с половиной!
  - Клянусь гривой... Пятьдесят!
  - Пятьдесят с половиной!
  - Сто!!! Или я разнесу эту лавку ко всем чертям!
  Тут хозяин вышел из транса:
  - Хорошо, хорошо! Согласен за сто! Право же, сударь, вы не прогадали. Этот прекрасный, благородный зверь, в сущности своей, стоит несравнимо больше.
  ...Выйдя из лавки, взбешённый Тигрон злобно пнул сидевшего на пороге кота. "Йя-а!" - мявкнул кот, взмахнув в воздухе белыми лапками. Ладно, думал он, пробиваясь сквозь толпу, обойдётся королева и без зайца. Чего там менять зайцев... Чего вообще с ней канителиться, с этой тщедушной надменной дамочкой. Приставить к горлу кинжал, отобрать ключик - и вот он, веер, в его руках! Но прикончить королеву надо будет в её собственных покоях. Иначе потом крокодил не подпустит к ларцу.
  - Домой, к дому бургомистра! - бросил он кучеру, садясь в карету. Алое парчовое сидение было сплошь вышито золотыми коронами. Глупости такие... Но робость перед королевским величеством въелась в душу с детства - когда мама, расчёсывая шёрстку языком, мурлыкала: "Положить жизнь за их львиные величества - большая честь..." Всё это, конечно, глупости, но... Есть ведь ещё вариант с волшебным ключиком, есть ещё...
  
  
  7. ОПЕРАЦИЯ "ВОЛШЕБНЫЙ КЛЮЧИК"
  
   Оказавшись во дворе бургомитровского дома, Ричард устроился на углу дома неподалёку от кухни и принялся терпеливо ждать. Скромный костюм павлина удачно маскировал его в неприметном углу, откуда хорошо просматривалась дверь на кухню. Скрестив красные сапоги со звенящими шпорами, мсьё Кэтсон, не теряя терпения, наблюдал.
  Прошёл час. Мартина так и не вышла. Зато появился Митц с обезьянкой на плече. Неприметной тенью Ричард двинулся следом.
  Тёмное небо застлали тучи. Но на улице было светло: горели фонари, галдела толпа, мальчишки-воробьишки взрывали хлопушки над головами у гуляющих. Между тем Митц хитро свернул в узкий переулок и занырнул в тёмную нишу, внутри которой вырисовывалась полукруглая дверь. Вывеска над дверью гласила "Аптекарь Ланцет".
  Тень в костюме павлина юркнула следом.
  В аптекарской каморке было полутемно и резко пахло травами. Ричард остановился у стены, доверху заставленной склянками с надписями типа "Снадобье от головы", "Снадобье от живота", "Снадобье от глаз", "...от ушей", "...от нервов", "...от зубов", "...от хвоста" и прочее.
  Думая одной половиной мозга, от чего бы ему в первую очередь хотелось избавиться - от нервов или от живота, другую половину Ричард ломал над загадкой - что могло понадобиться Митцу у аптекаря.
  Митц между тем времени не терял: купил два пузырька какой-то жидкости и удалился.
  Едва он исчез, Ричард немедля подскочил к аптекарю:
  - Мне - того же, что и давешнему джентльмену!
  Аптекарь отвесил ещё один пузырёк:
  - Принимать залпом.
  - До еды или после?
  Тот удивлённо воззрился поверх очков:
  - Это всё равно.
  - А эффект хороший?
  - Мгновенный!
  Ричард остался доволен. Уходя, бросил аптекарю пол-золотого. И уже на пороге, спохватившись, спросил:
  - Собственно, от чего это? От живота, от зубов, или... от головы?
  - То, что вы купили? - уточнил аптекарь. - Это яд. Очень сильный. Хорошего качества.
  Ричарда прошиб пот. Какое-то время мысли в его голове витали без способности приземлиться. "А зачем Митцу-то понадобилось?" - подумал он. После чего на душе сразу полегчало: "Бедняга! Видно, здорово надоело ему жить!" Но почему сразу две склянки?.. Впрочем, Ричард всегда подозревал Митца в жадности. С самого начала, устроившись на службу у Тигрона, этот выскочка-циркач забирал себе самые важные поручения. И не только забирал, но и выполнял. Каков нахал! А сам по себе - просто чёрный кот. Чёрный, как сажа. Без белой "манишки" и белых "перчаток", каковые были у мсьё Кэтсона. Фи!
  Выкарабкавшись из аптекарской каморки на божий свет, Ричард оглянулся. И сразу же увидел то, отчего на душе у него стало светло и празднично: по улице, болтая и смеясь, шли Катарина с Томом. Тихо торжествуя, Ричард отправился следом.
  
  * * *
  У Тигрона был не один только Ричард. А ещё орангутан и две гориллы. И сейчас, в это зимнее утро, когда солнце ещё не взошло, но уже позолотило край неба, а город сладко похрапывал после изнурительной маскарадной ночи, три верных могучих примата встали на страже по углам дома. Того самого, где, как выяснил Ричард, жили Катарина с Томом.
  До обеда никто не показывался. Потом из дома вышла парочка расфуфыренных котов. Через час после них - сам Митц с коалой на плече. Потом ставни на втором этаже растворились, и сонное личико, обрамлённое кудрями, широко зевнуло. Ещё пол-дня в доме визжала скрипка. И только когда стемнело, дверь отворилась и появилась долгожданная Катарина. Путь девочки лежал, судя по всему, прямиком в магазинчик "Для нашей модницы".
  Ну, вот, пожалуй, и всё. До лавки Катарина дойти не успела. Ибо карета барона Тигрона ждала на углу. Схватить девчонку, заткнуть ей рот и затолкнуть в карету для - двух горилл и одного орангутана было детской игрой.
  При виде Ричарда Катарина возмущённо замычала. Но тот не обратил на неё никакого внимания.
  Всю дорогу до дома бургомистра Ричард, прикрыв глаза, сосредоточенно бормотал себе что-то под нос. И хотя Катарине в её ужасном положении было совсем не до того, всё же она с удивлением прислушивались. Ибо, похоже, Ричард вспоминал математику за третий класс начальной школы.
  - Двести один плюс двести один, - бормотал он, - будет... гм... Двести плюс двести будет... гм... четыреста... Один плюс один - два... Четыреста плюс два...
  
  * * *
  Единственное, что сказал Тигрон скромной молчаливой девочке (рот её был заткнут кляпом), было:
  - Так вот, золотко моё: от меня не сбежишь. Не получится. А пока что...
  И с Катарины была снята цепочка с её волшебным ключиком.
  
  * * *
  - ...Я не виновата! - рыдала Катарина. - Эти десять замков я совсем не открывала! Лакей сам забыл закрыть!
  - Расскажи мне ещё какую-нибудь чушь, - презрительно отозвался Тигрон.
  - Правда-правда! - Блестящие от слёз глаза Катарины светились неподдельной честностью. - Он принёс мне кофе с булочками и ушёл. А я подёргала-подёргала... Смотрю - дверь открыта. Я и вышла.
  - А чем, спрашивается, Митц открыл свой футлярчик? Ведь его нельзя было открыть ничем, кроме как одним-единственным ключом. А ключ этот находился у королевы.
  - Ка-ак! - Неподдельная честность в глазах Катарины сменилась искренним изумлением. - Разве вы не знали, что королева отдала свой ключ господину Митцу? Чтобы он воспользовался веером, если понадобится. А на шее пока носила другой - ненастоящий. Господин Митц сам нам об этом рассказывал.
  На какой-то миг Тигрон засомневался: неужели королева так бессовестно его обманула?.. Но начальник тайной полиции был не из тех, кого легко переубедить. И уж очень не хотелось расставаться с мыслью, что ключик - волшебный.
  Он задумчиво прошёлся от окна до двери... от двери до окна... Однакож, какой он осёл! Тигрон аж подпрыгнул. Ведь всё это легко проверить!
  Выхватив "волшебный" ключ из кармана, он с размаху всадил его в замок своего секретера. Поворот, пово... по... Дальше ключ застрял на полпути.
  Затаив дыхание, девочка смотрела, как побагровевшее от напряжения "егопревосходительство" пыталось вытащить ключ обратно.
  - Вот видите, - вздохнула Катарина, - это совсем не тот ключ, который вы искали.
  Не отвечая, Тигрон отскочил от секретера и бросился к ящику стола. Ключ - в замок... Трррык! Трррык! Трррррррррр...
  - Сломает ведь! - схватилась Катарина за сердце.
  Следующие четверть часа Тигрон метался по всему кабинету, пробуя ключик на дверях... на всех шкафах... на чемоданах... на туалетном столике... и даже на стенных часах, в которых испуганно спряталась кукушка.
  - Ну? Убедились, наконец, что это самый обыкновенный ключик? - продолжала увещевать Катарина. - Он к вашим замкам и не подходит совсем. Поглядите, какой он маленький. Это потому, что он - от моей шкатулочки. В которой я храню мои драгоценности. - И девочка мечтательно улыбнулась, вспомнив восхитительные стеклянные бусы - голубенькие, с алыми прожилками, которые папа подарил ей на день рождения.
  При упоминании о драгоценностях Тигрон остановился - будто что-то вспомнив. А потом кинулся к картине, висевшей на стене. То было полотно старинного художника: тигр в прыжке над ланью. Картина действительно захватывала: казалось, вот-вот - и тигр настигнет свою жертву. Так жалко бедную лань! Глаза Катарины затуманились слезами.
  Но Тигрон не дал до конца прочувствовать силу искусства: рывком отодвинув картину в сторону (та - чудо какое! - сама поехала), вставил ключ в замерцавший в стене замок... Девочка замерла с открытым ртом.
  Но тут генерал, видимо, пришёл в себя. Воровато оглянулся, быстрым движением задвинул картину на место и погрузился в большущее кресло - из оленьей кожи, наверное.
  Какое-то время в кабинете царила тишина. Потом из угла, где сидела Катарина, раздался робкий вздох. Тигрон поднял голову... свирепо поглядел на девочку... и со всего размаху забросил бестолковый ключ в мусорную корзину.
  Бедный Тигрон. Он не знал одной вещи: волшебный ключик становится волшебным только в руках Катарины.
  
  * * *
  - Ёлки-палки! - ругался Гауди-галка, снуя взад-вперёд по крыше. Рядом стояли две склянки с "угощением" для анаконд. - Где носит эту противную девчонку?
  - В магазинчик "Для нашей модницы" она не заходила, - в который раз рассказывал обеспокоенный Том. - Я забегал - её там не видели.
  Стоявшие внизу Мартина и Митц тревожно озирались. И было от чего. Катарина опаздывала уже на два часа. А без неё и её ключика срывалась вся операция. Ларец могла открыть только Катарина и больше никто.
  Прошло два часа... прошло три... Девочка не появлялась. Прошло четыре... А потом торчать под окнами стало уже незачем: прихватив с собой Элену (Элену, которая должна была открыть Катарине окно!), нарядная "Алисия" спустилась с парадного крыльца.
  Граф де Кинг ждал у ступеней. Его верная компания - за углом дома напротив. Вечереющее небо озарили первые огни фейерверка.
  - ...Дело плохо, - вздыхал Митц три часа спустя, нервно подёргивая хвостом. Он сидел на ступеньках дома, где жили они с Томом, и тяжело дышал. - Дело очень нехорошее. Я обнюхал её следы: она вышла из дому, завернула за угол, села в карету и помчалась прямо к дому бургомистра.
  - Вернее, её помчали, - поправил Том, сидевший тут же. - А вы не знаешь, она кричала или сопротивлялась?
  - Такого по следам не определишь, - развёл лапами Митц. - Но везде - запах этого пройдохи Кэтсона. Да, по дороге Кэтсон зашёл к Шлюссельмайстеру...
  - Ключ Катарины! - Том подскочил.
  Оба испуганно переглянулись.
  - Ну да, конечно же! - вскричал Том. - Ясно, зачем им понадобилась Катарина! Затем же, зачем и нам! Они тоже хотят открыть ларец королевы!
  - Бог ты мой. - Митц осел на задние лапы, ему вдруг сделалось дурно. - Граф де Кинг... карета... умчали... ключик... а до конца мирного соглашения осталось всего несколько дней! Если они украдут зайца прежде, чем это сделаем это мы... чем это сделаем это мы...
  - ...всё пропало, - закончил Том. - Вот что: я попрошу Гауди, чтобы тот превратился во что-нибудь незаметненькое и обыскал весь дом бургомистра. Где-то там сидит бедная.
  - А ещё потороплю фройляйн Мартину, - поднялся со ступенек Митц. - Пусть придумает, как похитить веер без мисс Катарины.
  
  * * *
  В чуланчике было полутемно, потому что не было окон. Обиженная девочка сидела с ногами на кровати и разговаривала с мохнатым паучком.
  - ...Он бросил его в мусорную корзину. Представляете? Вот так вот: "Уить!" А потом: "ппык!" - изобразила Катарина путешествие своего ключика в корзину. - Ну, спрашивается: если ключ тебе не нужен, он что - и другим уже не понадобится?
  Девочка была возмущена до глубины души.
  Мохнатый паучок глубокомысленно скрестил лапки на груди:
  - Я проверил все мусорные корзины в доме у бургомитстра. Все, сверху и донизу, очень тщательно. Могу тебя заверить: они совершенно пусты.
  - Наверное, мусор уже выбросили в какую-нибудь помойную яму! - заломила руки Катарина.
  - Это наиболее предположительный вариант, - согласился паучок.
  - Маленький, хорошенький господинчик Гауди! - склонилась девочка к паучку. - Обыщите, пожалуйста, ещё и помойную яму! Там вы наверняка найдёте мой ключик!
  - Гм... - почесал Гауди задней ножкой в затылке. Огляделся: окна, чтобы удрать, в чуланчике не имелось. И вздохнул: - Оно, конечно, придётся. Иначе тебе отсюда не выбраться.
  
  * * *
  Дверь с улицы распахнулась.
  - Где Гауди? - вопросил Митц, входя на кухню.
  - Не сотрясай так воздух, - послышался ответ. - А то эклеры сядут.
  Устроившись посреди стола, пушистая коала лакомилась блинчиками с вареньем.
  - Доброе утро, господин Митц, - помахала Мартина полотенцем из-за буфета. - Хотите блинчиков?
  Взяв тарелку, Митц подсел к столу.
  - Послушай, Гауди, - понизил он голос. - Я видел сейчас на улице... Леонтия с королевой!
  - Ну и что? - пробормотал тот, принимаясь за блинчики с вареньем.
  - Гауди, я видел, как они друг на друга смотрели!
  - Леонтий и Вайза? - Гауди потянулся и зевнул. - Удивил. Разве ты не знаешь, что у них амуры?
  - Неужели ты не понимаешь?! Это всё в корне меняет дело! Очень важно - очень! - чтобы королева узнала, кто на самом деле граф де Кинг!
  - Почему?
  Митц поднял брови:
  - Если Вайза влюблена в Леонтия... подумай сам... она не захочет пойти на него войной!
  Маленькая коала залилась пискливым смехом.
  - Вот сказал-то! Господи! Ну ты фантазёр, Митц. Кушай лучше блинчики. Из-за прекрасных чувств отказаться от второй половины острова? Так короли не поступают. Скорее наоборот: из-за второй половины острова отказаться от прекрасных чувств.
  Схватив большую ложку, коала принялась накладывать себе на блинчик ароматное варенье из горшочка.
   - Вот сейчас подкреплюсьи полечу обследовать помойную яму: ключик Катарины куда-то запропастился. М-м, как вкусно... Послушай, дочка! Как там насчёт похищения веера? Нет ли у тебя случайно запасе каких-нибудь идей?
  - Конечно, есть, - отозвалась Марина из-за двери буфета. - У меня есть двенадцать неплохих идей, из которых одна мне представляется наименее сложной. Вот я и обдумываю её уже со вчерашнего вечера.
  Митц и Гауди недоверчиво воззрились на девочку в переднике. А девочка в переднике продолжала старательно протирать тарелки.
  - Двенадцать? - опешил Митц. - А-а... каким же образом... э-э...?
  - Вы правы, - согласилась Мартина. - Без ключика Катарины будет труднее, но...
  - Но?..
  - Всё же можно, - успокоила девочка.
  Митц с коалой просияли.
  - Нельзя ли уже сейчас обрисовать ход операции? - нетерпеливо забарабанили оба ложками по столу.
  - Потерпите, мои золотые, - укорила Мартина. - Спешка никогда не приводит к добру. Я должна ещё обдумать некоторые мелкие детали.
  - Однакож поспешите, - смирённо попросил Митц. - Меня очень тревожит... у меня сильное подозрение, что у нас есть серьёзный соперник.
  - Вы говорите о Тигроне? - догадалась та.
  - Совершенно верно. Это очень опасная личность, я вам скажу. Мне кажется, он, как и мы, горит желанием добраться до веера. Но совсем не с целью его уничтожить.
  Мартина кивнула.
  - Я с самого начала была уверена, что он мечтает стать единовластным повелителем острова. Вспомнить только, как он пытался отобрать у нас веер - тогда, когда мы прибыли в Босвинд...
  - Что, по-вашему, он может сделать? - спросил Митц. - Я имею в виду, насколько он опасен?
  - О, королева доверяет ему. Он может в любое время пройти в её покои. Малость, которой ему недостаёт - это ключик. Тот, что висит на шее у Вайзы. И я не удивлюсь, если узнаю, что он уже точит для этой шеи кинжал!
  
  * * *
  "Вжжжих! Вжжжих!" - раздавалось звонкое этажом выше. Лезвие так и сияло, так и искрилось под врывавшимися через окно лучами солнца.
  Тигрон повертел кинжалом во все стороны - весёлые блики заиграли на стенах. Остался доволен. Закрыл глаза, предался мечтаниям.
  Что - кинжал? Средство защиты и нападения для какого-нибудь кролика. У него, тигра, было ещё лучшее оружие, смертельно опасное - собственные зубы и когти. Древние оборотни всегда пользовались собственным оружием. Если надо было кого-то убить или придушить... А теперь - фу, прямо как в мире людей! - принято носить револьверы или кинжалы.
  Тигрон открыл глаза и ещё раз взглянул на свой. Ничего, для королевской шейки такого вполне будет достаточно. Даже и хорошо, что ключик девчонки оказался обыкновенным. Власть нужно брать силой, а не тайком. Тогда весь остров сразу почувствует благоговейный страх перед новым диктатором.
  Сунув кинжал в ножны, Тигрон поднялся. Приоткрыл дверь кабинета. Сделал на цыпочках несколько шагов по коридору... Перед высокими дверями покоев Вайзы лежал крокодил. Что ж, пора навестить её величество. Тигрон улыбнулся. Всё произойдёт тихо и быстро. Вайза вернулась с ночного бала, страшно устала и сейчас должна крепко спать. Сначала - служанку в гостиной, та не успеет и пискнуть. Потом - спящую королеву. А потом... потом зайца, что в ларце!
  Тигрон возбуждённо засмеялся. Всё, кончилась эра львиного господства. Теперь начнётся эра тигров.
  
  
  8. ЧЕРВОВЫЙ КОРОЛЬ
  
  В доме бургомистра было тихо. Хозяева отсыпались после ночных приключений. Прислуга старалась двигаться бесшумно. Служанке Алисии позволено было прикорнуть в широком кресле. Положив голову на руки, та крепко спала.
  Вдруг со стороны двери раздался стук. Тихий, но настойчивый. Снова...
  Соскользнув с кресла, Элена подошла к двери.
  - ...Госпожа Алисия почивает.
  - У меня очень, очень важное дело. - Тигрон не спускал с неё взгляда.
  - Госпожа Алисия...
  - Чрезвычайно срочное дело из Босвинда!
  - Госпожа Алисия велела никого не пускать, ваше превосходительство...
  Тигрон нахмурился: казалось, ударил гром и мелькнула молния. Жёстко отчеканил:
  - Я поражаюсь вашей глупости, сударыня. К вашему сведению, перед вами - начальник тайной полиции. Дело настолько неотложной важности...
  Паркет под ногами у Тигрона вздрогнул: хвост крокодила трижды предупреждающе ударил по полу. Тигрон взглянул на чудовище. То был громадный крокодил из породы людоедов.
  Досадливо передёрнувшись, начальник полиции развернулся и зашагал прочь.
  Вернувшись в комнату, Элена подошла к окну. ...Фасад дома напротив ярко освещало солнце. По карнизу дома осторожно-осторожно пробирался кот - чёрный, с белыми лапками.
  - Душенька, вы здесь? - остановилась на пороге Вайза. Выглянув на улицу, она тоже увидела чёрного кота. - Не господин ли это Митц - там, на карнизе?
  - О нет, - улыбнулась Элена. - У этого кота лапы белые, а у моего мужа - чёрные.
  Вайза испытующе посмотрела на Элену:
  - Ты, верно, вышла замуж по любви?
  Элена подняла глаза.
  - Да, ваше величество.
  И это было началом приятного разговора. Который обе женщины вели, между прочим, уже не в первый раз. Ведь и вправду приятно, когда ты раскрываешь свою душу, а тебя понимают с полуслова и полностью со всем-всем согласны.
  А в этом отношении Элена была просто идеальная подруга по счастью. Распахнув свои синие глаза, она с таким вниманием слушала Вайзу, так сочувственно изгибала тонкие брови и так выразительно зажимала ладонью рот, что уже за этот молчаливый интерес та была ей страшно признательна.
  - Это невозможно... это невозможно что такое!.. - поделилась Вайза. - Поймёшь меня или нет... но мне всё время, всё время хочется его видеть!
  Под словом "его" подразумевался, конечно, граф де Кинг.
  Элена согласно кивнула. Она понимала.
  - Я не знаю, согласишься ли ты... - присела королева в задумчивости, - но... удивительно! - он самый лучший оборотень на свете. Все остальные... остальные, понимаешь... как манекены. В них ничего нет. Рядом с ним они - серые и обыкновенные. Они не достойны даже его мизинца, даже... Ты согласна?
  Тут Элена не была согласна. Для неё Леонтий был таким же серым и обыкновенным, как для королевы - Бранко Митц. Но в общем и целом слова королевы соответствовали истине. И, улыбаясь, она горячо закивала.
  Потом Вайза пила из золочёной чашечки кофе и усадила камеристку рядом. А Элена, посмотрев на пустую чашку, предложила погадать на кофейной гуще. Погадали. И вышло, что всё будет не только хорошо, а выше самых высоких мечтаний.
  Королева была в восторге. А Элена, воодушевившись, вспомнила, что ещё гадают и на картах.
  Карты были разложены. Гардины опущены. Свечи зажжены. Лицо камеристки приняло такое сосредоточенно-вдохновенное выражение, что сердце королевы забилось часто-часто. Элена верила в магию и предсказания на полном-преполном серьёзе. Нельзя быть женой директора цирка и не верить в чудеса.
  ...Перемешав карты в последний раз, она раскинула колоду. Вышел червовый король. Элена убрала руки со стола и посмотрела на Вайзу так, что та вздрогнула:
  - Что?..
  - Это он.
  - Кто - он?
  - Его величество король Леонтий.
  Поняв, что проговорилась, Элена тихо ахнула и прикрыла рот рукой.
  
  * * *
  Это было как гром с ясного неба. Как извержение вулкана. Как... Вайза не могла собраться с мыслями. И ходила и ходила взад-вперёд по комнате. Так вот он какой - король Леонтий!
  Между мерцавшими свечами лежали карты. Перепуганная госпожа Митц, вжавшись в стену, молча следила за передвижениями королевы. Впрочем, бедняжка не знает, что прислуживает королеве. Для неё она - просто Алисия. Никто не знает. Хорошо это или плохо?..
  Вайза попыталась сосредоточиться. Остановилась, вглядываясь в карты. Что вообще происходит?.. Червовый король глядел на червовую даму. Да, это самое главное. ...Что - самое главное? - не поняла она сама себя.
  - Тебе это точно известно? - посмотрела она на Элену. - Ах, да, конечно... ведь Митц знает короля Леонтия. Так что же получается - он тоже знал и мне ничего не говорил?.. Про то, что граф де Кинг и король Леонтий - одно и то же лицо?
  Элена неопределённо кивнула.
  А Вайза продолжала смотреть на карты. Конечно, Тигрон всё время нашёптывал, что король Леонтий будет пытаться выкрасть веер... Он и пытался, подумала она удивлённо. Она бы и сама попыталась на его месте. Нет, главное - не в этом. В чём же главное?
  Червовый король смотрел на червовую даму...
  И наконец она поняла. Вот в чём главное! И на душе сразу стало радостно и легко. Он мог дважды, трижды, четырежды её убить. Сорвать с неё ключ. Просто отобрать зайца. Но... ведь он этого ни разу не сделал!
  Не надо было никаких иных объяснений в прекрасных чувствах! Никаких иных! Леонтий готов был выпустить из рук драгоценный веер, лишь бы не потерять её, Алисию!
  Поглядев на Элену, Вайза радостно засмеялась.
  Потом испугалась: боже, каких глупостей она чуть не натворила! Ведь она собиралась через два дня идти на него войной!
  Я всё ему расскажу, решила она. Да, вот именно: расскажу, и всё разъяснится. Сегодня же! Тогда всё сразу встанет на свои места. Не будет никакой войны, никаких драконов... А веер...
  И задумалась: что же делать с веером?
  Но думала совсем недолго.
  - Я знаю, что делать! - воскликнула она. - Ещё не всё потеряно! Ещё всё можно исправить!
  И решительным шагом направилась к ларцу. Но по дороге остановилась, взглянув на госпожу Митц:
  - Милочка, будьте добры, сходите прогуляйтесь и соберите свежего клевера для моего зайца. Он показался мне сегодня каким-то особенно бледным.
  
  
  9. ЛЕВ И ТИГР
  
  Гремела музыка. В чёрном небе роскошными букетами вспыхивали огненные цветы. И огоньки в глазах у Алисии горели то синим, то жёлтым, то нежнолазоревым светом.
  И она и Леонтий давно потеряли счёт времени. Когда началась ночь, и кончится ли она вообще - на этот вопрос они честно не могли бы ответить. Мир вокруг был чем-то нереальным и колышащимся. Кто-то в том мире тоже танцевал и наступал ими на ноги, толкался локтями и смеялся... Сквозь туман голосов пробивались звуки музыки и выплывало лицо Гепардиуса... Выплывало и снова заплывало в туман... Это всё неважно. Важно то, что они, устав танцевать, садились на скамью. И у Алисии падал из рук платок. И Леонтий бросался его поднимать. А потом вдруг развязывалась маска. И Леонтий, смеясь, её завязывал. А шнурки не слушались и ускользали меж пальцев. И золотистые локоны пытались завязаться вместе со шнурками. И приходилось глядеть за ними в оба. И всё это было страшно весело. И они безумно хохотали. И снова шли танцевать...
  К рассвету лицо Гепардиуса стало навязчиво выплывать под каждым фонарём. Причём над головой тот с многозначительным видом потрясал каким-то мешком. Леонтий догадывался - что там, в мешке. Но не хотел об этом думать. Вот ведь, неугомонный генерал. Уж в маскарадную-то ночь мог бы расслабиться. И потанцевать.
  Под утро Алисия совсем продрогла. Леонтий послал ле Мура за горячими пирожками. Уютно устроились в беседке над рекой. От реки тянуло водой и свежестью, вкусно пахло пирожками. Лицо Гепардиуса стороило выразительные гримасы в тумане за оградой. Но Леонтий уселся к нему спиной. И больше видеть - ха-ха! - не мог.
  ...Утром набежал густой туман.
  - Зайдёте ко мне, граф?
  - О, да. Я так хочу повидаться с вашим зайчиком. Я по нему страшно соскучился!
  - Ах, правда? - растаяла Вайза. - Если честно, он вам будет тоже очень, очень рад!
  
  * * *
  Ступени широкой лестницы покрывал мягкий ковёр. Крокодил у двери приоткрыл один глаз и звонко шлёпнул хвостом по полу. Задребезжали стёкла. Устрашающий и хладнокровный, он охранял королеву с детства. И не только её. А ещё её мать, бабушку и прабабушку. Сто лет - хороший возраст для крокодила.
  Придирчиво оглядев посетителя Вайзы, крокодил удовлетворённо прикрыл глаза. Опасностью от того не веяло, а наоборот: нежностью и радостным нетерпением.
  От зайца же, сидевшего в мешке за спиной у посетителя, исходило недоумение, перемешанное с небольшой долей испуга.
  ...Они сидели на балкончике, с видом на бургомистровский сад. Пели птички, купались утки в пруду.
  Алисия была сегодня какая-то... очень загадочная. Она с такой тревогой и нежностью смотрела на влюблённого "графа", что тот таял и витал на седьмом небе от счастья. Но даже с высоты седьмого неба он чувствовал, что у Алисии сегодня на душе как-то не так. Как будто ей хочется сказать ему... нечто особенное. Будто что-то лежит у неё на сердце и просится высказаться. Но она не решается. Королю явственно почудилось, что несколько раз она приоткрывала было уже рот... и тут же его закрывала.
  - Что с вами, душа моя? - спрашивал он, нежно беря её за руку.
  - Со мной?! - вздрагивала Вайза.
  - Ну да. Мне кажется, вы хотите меня о чём-то спросить...
  - Абсолютно, абсолютно ничего! - горячо отвечала та. - Подумайте сами: ну, о чём - о чём? - мне вдруг понадобилось бы вас спросить?
  - В чём-то признаться...
  - Уверяю, мне совершенно не в чем вам признаться!
  
  * * *
  Да-а... Так вот, покуривая трубку и развалясь у дверей королевских покоев, крокодил провёл немало лет своей жизни. Он любил читать. В своё время он перечёл кучу книг. Никто не мешает, лежишь себе - тихонько почитываешь. И так - сто лет подряд. Поневоле станешь мудрецом. Но самое главное - однажды он прочёл в одной из книг такое... что перевернуло его жизнь. И сделало его настоящим медиумом. Он прочёл про "ауры".
  Аура - это нечто вроде невидимого облака, который обволакивает каждое существо и выражает его внутреннюю сущность. Не все видят ауру. А только мудрые и наблюдательные. Аура меняется в зависимости от настороения оборотня. Например, по приезде королевы Вайзы в Олеску её аура была тёмно-вишнёвого цвета. И вся усеяна золотистыми коронами - совсем как на королевской мантии. А через день после приезда - под влиянием весёлого маскарада - вдруг поменялась, представьте! И стала ярко-салатного оттенка с солнечными бликами. Очень красиво!
  У Алисии - камер-дамы, которую Вайза зачем-то отослала в Босвинд - аура была синяя, со строгими серыми квадратиками, как... как вот рисунок на обоях. А у этого графа, который только что вошёл, аура такая нежно-нежно-голубая - с розовыми сердечками. Так и окутывает, так и парит над ним...
  Размышления крокодила были прерваны шагами, внезапно раздавшимися из коридора. Приоткрыв один глаз, страж оглядел приближавшегося. Ну да, это Тигрон, начальник тайной полиции королевы. Но - боже! - что за аура окутала его сегодня с ног до головы! Крокодил уже давно привык к ауре Тигрона - горчичного цвета, с чёрными крестиками. Но сегодня она была другая - кроваво-красная. И до того кроваво-, что издавала запах крови!
  Отчего-то взволновавшись, страж королевских покоев грозно лязгнул зубами. Но начальник тайной полиции даже не обратил на него внимания. Постучал и, когда открыли, переступил через крокодила в комнату.
  
  * * *
  Из гостиной доносились приглушённые голоса. Тигрон досадливо сморщился. Подумал о кинжале, спрятанном в сапоге. И повернулся к служанке:
  - Ах, у госпожи Алисии гости! Ничего, я приду позже.
  Но портьера из гостиной уже отдёрнулась.
  - Кто там? О! Тигрон! Что это вы стоите тут так скромно? Задумали что-то нехорошее? - Вайза рассмеялась. - Да проходите же наконец - я познакомлю вас с графом!
  ...Первое, что узрел Гепаридус, вступив в гостиную, был заяц. Белый, с длинными ушами, он сидел посреди пушистого ковра и кушал из коробочки травку. Вот он, герой его грёз, протяни только руку: тёплый, живой, а внутри - утка, а в утке - яйцо, а в яйце...
  Второе, что увидел Тигрон, был "граф". А если точнее - тот самый проходимец, который перекупил у него на рынке зайца. Наглец сидел на корточках возле зайца королевы, гладил его по мягкой шёрстке и подсовывал в пасть новые букетики клевера. При входе Тигрона он поднял на того свои лукавые глаза, видимо, сразу узнал и одарил неприкрытой насмешливой улыбкой.
  - С кем имею честь?.. - чопорно осведомился генерал, ни одной чёрточкой не выдавая охватившую его смесь бешенства и невыразимой ревности к зайцу.
  - Познакомьтесь, господа! - воскликнула Вайза. - Барон фон Рэтзель! Граф де Кинг!
  Граф де Кинг! Кровь забурлила в жилах у барона. Ибо то, под каким именем скрывается король Леонтий, было известно ему ещё с первого дня прибытия того в Олеску. Всё сразу стало на свои места: король Леонтий - охотится за веером - покупает за бешеную цену единственного на базаре зайца - ловко проникает в покои королевы - добирается до драгоценного зайца...
  Тигрон даже вспотел от волнения: случай, рука провидения привела его именно сейчас и именно в это место. Ведь это же подумать страшно, что бы могло произойти сейчас...
  А, может быть, уже произошло? Тот ли это самый заяц? Или уже его собрат из звериной лавки?
  - ...любите зайчиков?
  Это спрашивал "граф", с интересом глядя на Тигрона и пропуская между пальцев шелковистые уши королевского любимца.
  - Неравнодушен, - растянул тот губы в хищной улыбке. И подтянулся, словно для прыжка. - Уже успели подменить?
  Леонтий встрепенулся:
  - Не понимаю...
  - Ну как же, - оглянулся Тигрон. - Ах, да вот же, наверное, второй!
  "Сидевший" у двери мешок графа де Кинга робко зашевелился. И из него предательски высунулись два длинных уха.
  Леонтий вскочил. Вскочила и Вайза, заслонив юбкой мешок.
  - Позвольте объяснить вам в двух словах, любезная Алисия, - торжественно обратился к ней Тигрон. - Этот сиятельный господин, который именует себя графом де Кингом, есть в действительности самый опасный оборотень для нашего королевства. И имя его...
  - Самый опасный оборотень? - перебила Вайза. - Никогда не поверю! Вот что... знаете, господин барон, давайте, не будем сегодня про политику...
  - Нет-нет, будем! Вы удивитесь, когда узнаете его настоящее имя!
  - Негодяй! - взревел Леонтий, метнувшись к "барону". - За такие слова платят жизнью!
  Грозный рык был ответом ему. Кроваво-красная пасть ощерилась острыми клыками.
  Отскочив назад и опрокинув лёгкое креслице, молодой лев тряхнул густой гривой.
  
  * * *
  Схватка была решительной и кровавой. Отпрянув в угол, Вайза с ужасом переводила взгляд с одного из дерущихся на другого. С одного на другого... со льва на тигра.
  Они не просто столкнулись - это было видно. Они столкнулись, чтобы убить, сожрать, задушить один другого. Это читалось в их глазах, в их движениях, в их хриплом рыке.
  Кровать, кресла, вся хрупкая изящная мебель трещала и ломалась от ударов. В комнате стоял звон от падающей посуды и стекла. Заяц Вайзы в страхе забился под юбку своей хозяйки.
  Наконец к Вайзе вернулся дар речи:
  - Господа, сейчас же... сейчас же прекратите! Что всё это значит?
  Но на неё не обратили внимания. Оба зверя уже вцепились друг другу в горло и с жутким рычанием катались по полу. Силы были не совсем равны: Тигрон был массивнее и тяжелее, Леонтий меньше и хрупче. Но молодой лев горел такой дикой яростью, так неистово и слепо бросался в драку, что старый тигр опешил. И почти с первых же мгновений, хлеща хвостом и пятясь, принял оборону. Уже через несколько минут, прижав противника к полу, лев пробовал на прочность крепкую шкуру на полосатой шее.
  Вот тут-то как раз стоявший на тонких ножках резной шкафчик и задрожал от толчка. А задрожав, покачнулся.
  Звеня и наталкиваясь друг на друга, хрустальные бокалы и гордые графины полетели вниз - сквозь стеклянную дверцу. Большой осколок стекла, как нож, вонзился в лапу льву. Из лапы брызнул алый фонтан крови. Лев осел, выпустив из лап шею тигра...
  Тигр мигом вскочил. Когти да зубы - вот лучшее оружие! Ухмыльнувшись, он стеганул по полу хвостом и напружинил задние лапы...
  У Вайзы подкосились ноги, к горлу подступила дурнота... Рыжей тенью бросилась она между львом и разъярённой полосатой кошкой. "Вы больше не начальник тайной полиции!" - хотела она крикнуть. Но из груди вырвалось лишь хриплое рычание.
  Ловко уклонившись - стена содрогнулась от удара - тигр повернулся, чтобы разделаться со Леонтием.
  Силы Леонтия убывали вместе с бьющей из лапы кровью. Но в последний прыжок Леонтий вложил всё своё горячее желание прикончить Тигрона. Который посмел посягнуть на веер. Который посмел дотронуться до Алисии. Железные челюсти сомкнулись на шее у врага. И не разомкнулись - ни когда тот уже перестал шевелиться, ни когда в комнату повалил народ.
  Впереди всех семенил бургомистр. Перешагнув через тела двух драчунов, он взволнованно склонился над Вайзой.
  - Боже! Какой ужас! С вами всё в порядке?
  - Я ударилась головой о стену... - потрогала Вайза шишку на затылке.
  - И всего-то? - засмеялся от радости бургомистр.
  - Что с графом? - вскочила вдруг Вайза. И оглянулась.
  В гостиной было шумно. По графским покоям шастал народ. Громадных диких кошек больше не было. Два героя в изорванных одеждах медленно поднимались с полу. Правда, у Тигрона был слегка придушенный вид, что очень ему не шло. А Леонтий, весь в крови, шатался от слабости, хотя доктор уже успел крепко перевязать ему руку.
  При виде крови Вайзу снова охватила дурнота.
  - Что с вами, граф? - спросила она дрожащим голосом, опустившись рядом на колени.
  - Мне надо вам кое-что сказать, - ответил тот так же тихо.
  - Скажите же... - побледнела она.
  Маска слетела с Леонтия, и Вайза в первый раз увидела: на благородном лице - прекрасные серые глаза. Они были такие... такие... как ни у кого другого. Не отрывая от неё взгляда, Леонтий попытался подняться. И упал на одно колено.
  - Я... вам не говорил... скрывал... Но сейчас... или никогда. - Голос его был слаб, но глаза горели каким-то необычным светом. - Я... люблю вас, Алисия.
  Никто этого не слышал. Кроме Вайзы. И Тигрона, который давно уже развивал свой слух по методу древнеиндийских тигров. И сейчас, узнав такую важную информацию, он задумался: а стоило ли вообще называть королеве настоящее имя наглеца?..
  Напрасно Вайза пыталась уговорить графа де Кинга передохнуть этой ночью и никуда-никуда не ходить.
  - Вам нужно сутки пролежать в постели. И куриный бульон...
  - Пустяки, - отвечал он. - Я бывал на охоте ранен и похуже. - И протягивал руки: - Алисия!..
  И Вайза таяла. Как снежинка, захваченная горячим лучом солнца.
  - Ну хорошо, хорошо... приходите вечером. Но крепкого бульона... даёте мне обещание?..
  - Три чашки крепкого бульона, - обещал тот торжественно, приложив руку к сердцу. И снова вонзал в трепещущую королеву горящий страстью взор: - Алисия...
  Граф де Кинг ушёл. Помахав рукою ему из окна, Вайза устало вздохнула. Это был такой волнительный, такой счастливый день...
  
  
  10. ОСТАЛСЯ ОДИН ДЕНЬ
  
  - Итак, завтра, - сказал Митц, опустившись на табурет.
  Бургомистр и его гости давно отужинали, посуда была перемыта и аккуратно сложена в буфет, Мария и Мартина сняли рабочие передники и повесили их на гвоздик у входа.
  - Итак, завтра, - повторил Митц, видимо волнуясь, и отхлебнул чаю, - мы похитим зайца из ларца королевы. Вот вам, фройляйн Мартина, пузырёк с "Волшебными грёзами".
  Он поставил на стол крохотную склянку, которую Мартина сразу же забрала себе.
  - С чем, с чем? - переспросил хомячок, сидевший на столе в плетёной хлебнице.
  - С "Волшебными грёзами", это снотворное. Гауди, пожалуйста, смени свой облик на что-то... что-то... - Митц поморщился, - более приличное.
  - Чем же неприличен мой облик? - возразил хомячок. - Мария напекла такие потрясающие сухарики, что оценить их по достоинству, поверь мне... х-хм, х-хм!.. - раздался аппетитный хруст, - поверь мне, можно только в моём теперешнем виде.
  - Так вот, - продолжил Митц. - Завтра утром королева вернётся домой усталая. Выпьет молока, ляжет спать...
  - Молоко, - вставила Мария, - требуют всегда в восемь утра. Иногда к нему ещё - сладкие булочки.
  - Совершенно верно. В восемь утра Элена спустится на кухню и заберёт молоко, в которое, - Митц поднял глаза. - фройляйн Мартина уже добавит несколько капель "Вошебных грёз". Затем отнесёт его наверх.
  - После чего королева уснёт, - логично предположил Гауди, уплетая сухарик.
  - А не опасно ли это? - наморщила лоб Мария. - А если её величество так и не проснётся?
  - Типун вам на язык! - подскочил Митц и кинул беспокойный взгляд на пузырёк в руках у Мартины. - Трёх капель, я думаю, хватит, фройляйн Мартина?
  Прижав к глазам очки, Мартина сосредоточенно читала надпись на этикетке.
  - Три-четыре капли... Здесь написано "три-четыре капли". Успокойтесь, господин Митц, я не ошибусь.
  - Далее. - Митц вытер пот со лба. - Как только королева заснёт - а сон должен быть крепким, так обещал мне аптекарь, - Элена, не мешкая, снимет с её шеи цепочку с ключом, откроет ларец, вытащит зайца, сунет его в мешок и спустит на верёвке через окно на улицу.
  - А кто его подхватит на улице? - оторвавшись от сухарика, осведомился хомячок.
  - Конечно, я - кто же ещё?
  - Нет, не вы, господин Митц, - решительно отрезала Мартина.
  - Это почему?
  - Вы слишком заметное лицо. Многие признают циркача Митца. А в доме бургомистра вас знают как поверенного королевы. Если окажутся свидетели, любой укажет, что мешок с зайцем из окна принимали вы. Вас легко найдут, господин Митц.
  - Хм... Но кого же вы предлагаетет вместо меня?
  - Кого? Самое лучшее - Тома. Его тут никто не знает. Подумаешь, какой-то мальчишка прохаживается под окнами дома бургомистра.
  Тут вмешалась Мария:
  - А кто такой Том? Не брат ли той самой Катарины?
  - Погодите, постойте... - наморщилась Мартина. - Дайте мне подумать...
  Она потёрла лоб.
  - Ведь дом напротив стоит без хозяина? В таком случае можно поручить Тому для отвода глаз украшать его фасад гирляндами. У меня есть несколько хороших длинных гирлянд... Ничего подозрительного: мальчику поручено украшать улицу - вот он её и украшает.
  С остальным было ясно: как только мешок с зайцем окажется в руках у Тома, он отвяжет верёвку и привяжет к ней мешок с другим зайцем. Этого, обыкновенного, зайца Элена поднимет наверх, спрячет в ларец, а ключик повесит обратно на шею спящей королеве. Никто ничего не заметит. Том же с драгоценным зайцем будет к тому времени уже далеко.
  - А что буду делать я? - спросил хомячок-Гауди, покончив с сухариком.
  Ему хотели объяснить, но в это время за полуоткрытым окном послышался громкий скрежет.
  - Что такое? - встрепенулся Митц.
  Мартина бросилась к окну.
  - Ничего не вижу!
  - Мне показалось, промелькнула тень... - Мария прищурилась в темноту.
  - О, бог ты мой! - Митц упал на стул, держась за сердце. - О, бог ты мой! Что, если кто-то нас подслушал?
  - Ах, перестаньте, господин Митц, - сказала Мартина, хотя и сама встревожилась.
  - Нет, я не смогу успокоиться до самого завтрашнего утра. Что, если то был агент Тигрона? Или Гепардиуса?..
  
  * * *
  Ночь была тёмная - ни луны, ни звёздочки - как раз такая, какая нужна для влюблённых (если у них есть с собой фонарь).
  Фонарь стоял на полу и мягко освещал беседку. Беседка была чудо как романтична: вся оплетёна розами и нависала прямо над прудом. Своих телохранителей Леонтий отпустил. С наказом не показываться на глаза до утра.
  Тут было тихо и сказочно уютно. Запах роз и присутствие Алисия пьянили. Почему-то Леонтию подумалось, что вот эту вот беседку, когда он пойдёт войной на здешнее королевство, ему уничтожать не хочется. И этот город тоже. И лес вокруг. От сильного запаха роз мысли Леонтия становились сладкими и благоуханными, как у кисейной барышни: может быть, передумать и не превращаться в дракона?.. Ведь если проклятая королева Вайза уже всё равно покоится на дне реки... стоит ли вообще сжигать всю эту красоту вокруг? Если честно, то Леонтию здесь нравилось. Можно ведь завоевать врага как-нибудь и по-иному. Как-нибудь... по-другому... Тут раздумья Леонтия зашли в тупик.
  Он поглядел на Алисию. Та упорно отворачивала взгляд в сторону.
  - Вы хотите мне что-то сказать, - прищурился Леонтий. - Я прав?
  - Н-нет, - ответила та. И усилием воли заставила себя взглянуть ему в глаза. - То есть... э-э... Сегодня прохладно... Я думаю... как же ваша рана?
  - Я не замечаю таких пустяков, - улыбнулся Леонтий. - Раны украшают мужчину. Я часто охочусь возле Алого Замка. И люблю это делать так: - Он хлопнул в мозолистые, совсем не королевские ладони и выразительно потёр руками. - Без пуль и кинжалов. Как зверь со зверем. Согласитесь со мной: настоящему оборотню-льву не пристало охотиться на лань с ружьём, а? Само собой, при этом рискуешь шкурой.
  - Возле Алого замка? - пристально взглянула Алисия.
  - Да... - смутился Леонтий.
  
  * * *
  Чуланчик, где сидела Катарина, сообщался только с одним-единственным помещением: кабинетом начальника тайной полиции. Всё утро тот провёл, не вставая, в своём замечательном кресле (через замочную скважину Катарине хорошо была видна лысина Тигрона).
  От скуки Катарина вся иззевалась. В чуланчике совершенно - ну совершенно! - нечем было заняться. Попробовала вспомнить таблицу умножения - и споткнулась на "дважды два". Попыталась станцевать польку - и чуть не растянулась на полу, перекувыркнувшись через табурет. Тогда взобралась на стол и, раскланявшись на все стороны, спела тонко и проникновенно "Сижу я в темнице, орёл молодой...".
  Но и это не помогло развеять скуку. Тогда девочка вытащила из-под подушки письмо и - уже в двадцать пятый раз - принялась его перечитывать.
  Письма от Мартины приходили регулярно - на завтрак, обед и ужин - в пироге. Девочки скучали друг по дружке. Вот и переписывались.
  Подсев поближе к свечке, Катарина расправила листочек. Надо сказать, что в чуланчике не было окна. И приходилось всё время проводить при свечке. Так можно и глаза испортить, подумала Катарина. И на всякий случай потрогала свои глаза: не начали ли уже портиться?
  "Дорогая Катариночка!" - начиналось аккуратным почерком... Позабыв обо всём, Катарина погрузилась в чтение.
  Так и так, сообщалось в письме, "...привет тебе от Тома, господина Митца, папы Гауди, а также от кухарки Марии. Я рассказала ей кое-что про тебя и про Тома - и с тех пор она очень интересуется. Жаль, что к тебе нельзя зайти, ты ведь у нас в секретном заточении. Что касается остального, то в общем и целом дела идут хорошо, завтра веер будет похищен, через пирог не могу сказать большего, но дело почти что в шляпе... и господин Митц обещал собственноручно выбросить его подальше в море... и останется только разыскать твою маму... а потом думать, как выбраться с острова обратно домой... скала Фельз ведь - такая незадача! - не пускает людей обратно. А насчёт того, как же всё-таки вернуться, у меня уже есть кое-какие идеи: не много, правда, всего пять-шесть, нужно будет их ещё хорошенько обдумать на досуге..."
  Потом приводился рецепт абрикосового пирога (со слов кухарки Марии): взять четыре стакана муки, пять яиц, пол-пинты молока, щепотку корицы, фунт абрикосов, одно письмо...
  Письмо настроило Катарину на лирический лад. Растянувшись на кровати, она представила себе, как, закончив со всеми веерными делами, они наконец пойдут искать маму, быстренько отыщут её, а потом Мартина найдёт способ выбраться с Острова Счастья... Ну, может быть, не сразу... Сначала они погостят у господина Митца, сходят в цирк... И Катарина принялась обдумывать: не воспользоваться ли предложением господина Митца и не стать ли актрисой цирка? Ведь, что ни говори, а вряд ли ещё найдётся на свете другая такая девочка - с такими красивыми кудрями, такая весёлая, такая смелая и находчивая. И, уж тем более, ни у кого в мире больше нет такого чудесного ключика, как у...
  Тут Катарина вскочила с места.
  - Нашёл! - провозгласил навозный жук, заползая в комнату через щель под дверью.
  Катарина заплясала от радости.
  - Стоп! Без суматохи! - Обернувчшись сумчатой крысой, Гауди полез в свой сумчатый карман. - Ох, уж и постараться мне пришлось! Кроме меня, ты знаешь, на помойке оказалась куча желающих найти чего-нибудь ценное. Сороки, мыши, коты разбойничьего вида, ну и наш брат навозный жук. На, бери свой ключ. Искал три дня подряд, с девяти до семнадцати ноль-ноль. Насилу нашёл. Блестел на солнце... Один одноглазый бандит с облезлым хвостом у меня его чуть из лап не вырвал. Я ему... гм... "Кошачий выродок!" - говорю. Тот не обиделся. "Знаешь ли, с кем имеешь дело?" - говорю. Тот полюбопытствовал. А потом... "Про Роберта Гауди слыхал?" - спрашиваю.
  Сумчатая крыса удивлённо покачала головой.
  - Ничего не ответил. Как ветром сдуло. Что за манеры... Ну, ладно. Получай! Без цепочки, правда... Но цепочка, я так понимаю - не главное. Главное...
  - Ах, миленький господинчик Гауди! - вскричала Катарина, зажав в руках заветный ключик. - Ну что бы я без вас делала?
  И схватив крысу пальчиками за лапки, восторженно закружилась с нею по комнате.
  ...Съев с тарелки у девочки весь сыр и запихав в свой сумчатый карман ещё пару сухарей, крыса отступила к двери.
  - Да, и будь благоразумна, дождись ночи. Средь бела дня сбегать не вздумай: поймают через два...
  Тут перед ней предстала дверь - широкая и высокая. Не сбавляя шага, крыса плавно превратилась в навозного жука.
  - ...поймают через два шага - отберут ключик, - пищал тонкий голосок уже под дверью. - Так что жди меня тут сегодня ночью. Будь умницей, не скучай, повторяй таблицу умножения. И жди. Если долго ждать, то чего-нибудь дождёшься. Думай о том, какой завтра великий день. Да-да, завтра великий день! Поверь дяде Гауди: не успеет солнце перевалить через зенит, как длинноухая драгоценность уже будет похищена!
  
  * * *
  Ночь подходила к концу. С первыми лучами солнца весёлые ночные гуляки вдруг вспомнили, что страшно устали. Что замёрзли. Что дома их ждут тёплые камины и мягкие постели. И берег реки вдруг стал быстро пустеть. Медные тарелки ещё пару раз звякнули и смолкли... Последний раз пискнула скрипка...
  Граф де Кинг, накинув на плечи дамы свой плащ, провожал Алисию домой. Позади плелась сонная камеристка.
  Три джентльмена, своими маскарадными костюмами не напоминавшие ни опоссума, ни лемура, ни уж тем более гепарда, делали неподалёку освежающий моцион.
  Время не ждёт, время идёт. Подходят к концу и ночи, даже маскарадные. Команда Леонтия и команда Митца тихонько расползалась по улицам просыпающегося (или засыпающего?) города. Чтобы встретиться вновь - возле дома бургомистра.
  Забрезжил новый день. День, в который вожделенный заяц должен быть наконец похищен. Наконец. Должен.
  
  
  11. КАНАТОХОДЕЦ
  
  Утро было солнечное, без единого облачка. Обмотавшись пышными гирляндами и перекинув через плечо мешок с зайцем, Том вышел из дому.
  После маскарадной ночи улицы как будто вымерли. Пройдя мимо магазинчика "Для нашей модницы", он завернул на улицу Семерых Козлят, миновал табачную лавку и мастерскую сапожника - и зашёл в кондитерскую. Только чтобы снять мешок с зайцем - ох и тяжеленный же он был! - и передохнуть.
  Купив себе кулёк леденцов, Том сунул один сразу в рот, снова взвалил на спину зайца и вышел на улицу.
  - О, мальчик! - помахал с противоположной стороны улицы невысокий толстячок. - У меня вопрос!
  Толстячок пересёк улицу и, загородив Тому дорогу, уставился на него любопытным взглядом.
  - Что вам нужно? - Том нахмурился. На всякий случай оглянулся - никого вокруг не было.
  Но толстячок обезоруживающе улыбнулся.
  - Ах, право, я только хотел спросить, не Томом ли вас зовут.
  Том пожал плечами. Ответить или лучше промолчать? Пожалуй, ничего опасного том, что он зовётся Томом, не было.
  - Томас Арнольд, - как можно неприветливее ответил мальчик, всем видом показывая, что спешит. Он ведь и вправду не просто так прогуливался. К половине восьмого утра он должен был появиться под окнами дома бургомистра, чтобы помочь госпоже Митц поменять зайцев.
  Услыхав имя, толстячок всплеснул руками:
  - Не может быть! Нет, в самом деле Томас Арнольд? Не из Ветероля ли?
  С каждой секундой Тому всё меньше и меньше нравился незнакомец.
  - Ну, - буркнул он неопределённо.
  - В таком случае, - склонился тот к уху мальчика, - у меня есть для вас очень и очень важная новость.
  Том поморщился, с неприязнью глядя на назойливого типа. Вдобавок заяц в мешке заколошматил ногами, и от этого настроение мальчика не улучшилось.
  - Знаете что, мне сейчас некогда. А вот вечером...
  Он попытался решительно обойти незнакомца, но тот сделал быстрый шаг в сторону.
  "Можно громко позвать на помощь", пришло в голову Тому. И он уже открыл рот, чтобы закричать "А-а-а-а!"... Когда, улыбнувшись до ушей, незнакомец торжественно сообщил:
  - Я знаю, где находится ваша матушка. Она тут, в Олеске! Она наводила справки, и я обещался вас разыскать.
  От неожиданности Том чуть не выронил зайца.
  ...Они скорым шагом прошли улицу Семерых Козлят до конца - незнакомец, за ним Том. Затем свернули в переулок, пересекли какой-то двор...
  Сердце Тома бешено стучало. От волнения он даже целиком проглотил леденец. Мама! Подумать только! Он не видел её уже три года - и вдруг...
  Вдруг широкая тень заслонила проход. Что-то тяжёлое обрушилось на голову Тому. Мешок с зайцем соскользнул на пол, стало совсем темно... дальше Том ничего не помнил.
  
  * * *
  На крыше было пыльно и тепло. Отложив бутерброд с рыбкой, Митц приставил к глазам трубу. То была хорошая подзорная труба, которую фройляйн Гауди привезла с собой из далёкого человеческого мира. Кораблик на горизонте, кажущийся пятнышком, можно было разглядеть в неё весь - от паруса до паруса. А уж окна бургомистровского дома, что напротив...
  Митц с любопытством наблюдал за тем, что там происходило.
  Королева долго мерила гостиную шагами: взад-вперёд, взад-вперёд. Энергично взмахивала руками и что-то говорила, говорила, говорила. А камеристка стояла у окна.
  Сдержанное покашливание над ухом заставило его прервать наблюдение.
  - Фройляйн Мартина, - покосился он на девочку, - шли бы вы вниз... Крыши, знаете ли, не место для благовоспитанных барышень.
  - Можете не беспокоиться, господин Митц, - отвечала Мартина, не двинувшись с места. - Я не принадлежу к числу не только благовоспитанных, но и вообще воспитанных барышень.
  Митц попытался не улыбнуться.
  - Вы хотите сказать, что вас никто никогда не воспитывал?
  - Совершенно верно. У моего папы не было времени для моего воспитания. Он плавал по морям. Приходилось кое-как воспитывать себя саму.
  - Ну и?..
  - Вы видите результат, - развела Мартина руками. - Я даже не собираюсь уходить с крыши!
  Махнув рукой, Митц снова направил трубу в сторону окон, обрамлённых неподвижными лентами змей. Анаконды съели свою порцию яда ещё ночью. Митц самолично спустил с крыши каждой по пузырьку. Теперь дело было за другим пузырьком. Тем, что лежал в кармане у Элены.
  - "Волшебные грёзы"... - недоверчиво покачала головой Мартина. - Не слишком ли слабо?
  - Всё в порядке, - успокоил Митц. - Сон долгий и глубокий. Можно палить над ухом из револьвера - спящий даже не пошевелится. Ах ты, бог ты мой...
  Последние слова Митца относились к происходившему в покоях королевы.
  Королева и камеристка уже покинули гостиную. Перешли в будуар. Гардины там были опущены. Значит, её величество уже выпила... то, что ей полагалось. И скоро окунётся в волшебные грёзы. Потом Элена тихонько снимет с её шеи цепочку с ключом, откроет ларец... и вытащит зайца.
  По телу Митца пробежала нервная дрожь.
  - Фройляйн Мартина, - прошептал он, не поворачивая головы, - вы знаете, где ваш папа?
  - Нет, господин Митц. Но он обещал быть всё время где-то рядом. Без меня, сказал он, вам ни за что не справиться.
  ...Минуты текли. Наконец Элена вышла в гостиную. Одна. Итак, момент приближался.
  - Господин Митц! - Мартина указала вниз, под окна. - Посмотрите, посмотрите скорей!
  Митц перевёл трубу... и от неожиданности чуть не свалился с крыши.
  Под окнами королевских покоев прогуливался некий джентльмен в плаще... Но это не был Том!
  
  * * *
  Нет, это не был Том. Коротышка в маске, ростом и фигурой схожий с Томом... более того: в точно таких же маскарадных шляпе и плаще. Сверху да без подзорной трубы его было не отличить от Тома. Но только сверху и только без трубы. Позвольте?..
  Митц вгляделся. Ну, конечно! Толстый коротышка О'Поссум, агент короля Леонтия, прохаживался под окнами покоев графини де Квин, надвинув шляпу на самые глаза!
  - Фройляйн Мартина, - с дрожью в голосе прошептал Митц. - Что-то у нас не ладится. Что-то идёт наперекосяк. Нам очень бы сейчас пригодился какой-нибудь дракончик... или что-то в этом роде. Во имя Господа, куда запропастился ваш папа?
  - Мне очень жаль, господин Митц, но я действительно не знаю. В нужный момент он обещал обязательно быть здесь. Со мной, сказал он, вам не грозит никакая опасность.
  - Очень успокаивающе, - схватился Митц за сердце. - А что же нам делать сейчас, как вы думаете?
  Окно в покоях королевы распахнулось и Элена выглянула на улицу. Только на миг. Чтобы скользнуть синим взглядом по шляпе Макао. И радостно скрыться в будуаре.
  - Ах, боже мой! - всполошился Митц. - Я сейчас спущусь и узнаю, кто это.
  - Погодите, погодите... - Схватив Митца за рукав, Мартина приставила к его глазам трубу. - Сначала взгляните-ка лучше вон туда... Видите? Под аркой...
  Трое джентльменов под аркой соседнего дома предусмотрительно кутались в плащи. Но Митц уже достаточно нагляделся на всех троих на маскараде.
  - Мартина! - округлились его глаза. - Это король Леонтий, со всей своей командой!
  В это время в окне снова показалась Элена. В руках у неё был заяц!
  - Ах ты, господи... Где же Гауди? Фройляйн Мартина, по-вашему, что мы сейчас должны сделать?
  - Предупредить госпожу Митц, - уверенно сказала девочка. - И как можно скорее! Она не должна спускать зайца вниз! Его сейчас же перехватит король Леонтий!
  - Будьте добры, предупредите. Буду вам очень признателен. Если сможете, то без звука.
  Сказав так, Митц без всяких объяснений провалился в проём чердачного окна и исчез.
  А госпожа Митц, взглянув ещё раз на шляпу под окном, принялась засовывать зайца в мешок.
  Кусая губы, Мартина смотрела на вихлявший в руках у Элены бантик. Сейчас завяжет мешок, спустит зайца - и всё пропало!
  - Господин Митц, да где же вы?!..
  Тишина.
  Стараясь не шуметь, Мартина соскользнула к самому краю крыши. Отсюда её хорошо было видно.
  ...Бантик получился очень красивый. Элена "посадила" мешок на окошко... ласково погладила его... бережно перекинула через подоконник...
  Маленький камешек стукнулся о косяк окна и отскочил вниз.
  Подняв глаза, Элена увидела девочку. И приветливо ей кивнула. В ответ та зажмурилась и так отчаянно затрясла головой, что шляпка слетела под ноги.
  Руки Элены застыли в воздухе. Прижав к себе мешок с ушами, она удивлённо смотрела на девочку на крыше. Та явно пыталась ей что-то сказать. Интересно только - что? Потом глаза Элены расширились...
  А над головой у Мартины вдруг взвилось и закружилось лассо.
  Перелетев через улицу, петля затянулась вокруг трубы на крыше бургомистровского дома.
  - Господин Митц, что вы собираетесь...
  - Фройляйн Мартина, - перебил тот, - вы давно не были в цирке?
  - Тыщщу лет, - призналась она, с любопытством глядя на канат у Митца в руках. То была свёрнутая кольцом длинная верёвка трубочиста. Быстрыми движениями Митц закручивал верёвку вокруг ближайшей трубы.
  Покончив с этим делом, стал расшнуровывать ботинки.
  - Не возьму с вас денег, - пообещал он. - Сегодня представление бесплатное.
  - Господин Митц?!..
  Сняв ботинки, Митц на этом не остановился. Загадочно улыбаясь, он принялся стаскивать с себя ещё и куртку. Потом подошёл к краю крыши и глянул вниз: трое из-под арки вышли на белый свет.
  Мартина вдруг всё поняла.
  - Господин Митц, вы сошли с ума?
  - Вполне возможно, - согласился тот, уже вступая на канат. - Но как ещё, по-вашему, мы добудем зайца?
  
  * * *
  На улице потихоньку начинал собирался народ. Не зная, что происходит, гуляющие останавливались и с любопытством начинали следить за происходящим. А посмотреть было на что: между крышами, как по воздуху, скользил циркач.
  - Бранко Митц! - вдруг выкрикнул кто-то, узнав канатоходца. Недаром цирк Митца был известен на весь остров.
  С изяществом кота, гуляющего по забору, Митц быстро приближался к цели. Спина прямая, на губах играет лёгкая улыбка, без которой артист не должен выходить на сцену. А глаза... глаза не стреляют панически по сторонам. Они смотрят, не отрываясь, прямо в другие - синие, широко распахнутые от ужаса.
  Почему же от ужаса? Ах, да! Выступление канатоходца проходило не под аккопанимент обычной музыки. Не саксофон и не кларнет, не контрабас и не литавры - револьверы марки "бульдог" озвучивали танец на канате и придавали ему необходимую волнительность и динамичность.
  Перебежав по канату, Митц ловко перебрался на крышу бургомистровского дома.
  То, что произошло потом, видела только Мартина, следившая за событиями с подзорной трубой.
  Элена всё ещё стояла, обняв зайца, когда дверь в покои королевы распахнулась настежь и повисла на одной петле. В гостиную ввалились две громадные гориллы и Тигрон.
  Увидев Элену с зайцем, Тигрон вытащил кинжал. Элена в страхе отступила к окну...
  
  * * *
  Вззых! Вззых! - царапали когти трубу. Чёрный кот спускался с крыши. Лапы соскальзывали с карниза... со второго... с третьего... Уже достигнув окна, Митц чуть не сорвался и не полетел вниз. Но из последних сил зацепился за ставень, перемахнул через окно и запрыгнул в комнату.
  ...В королевской гостиной было пусто. Не было ни Элены, ни зайца. Зато входная дверь была распахнута и висела на одной петле. А на пороге... на пороге в своей обычной позе лежал крокодил. Только глаза его были закрыты. А на полу валялась вывалившаяся изо рта трубка.
  Холодея от ужаса, Митц отступил.
  Усыпили... Усыпили крокодила... Проникли в покои...
  - Элена... - тихо позвал он.
  Тишина.
  - Элена!
  На полу возле окна что-то блеснуло. Митц подошёл и поднял. Кинжал... На рукояти - бегущий тигр...
  Сердце бешено забилось, в глазах потемнело. Тигрон! Он был тут!
  "А как же Элена? - застучало в голове у Митца. - Где Элена?.. Где моя жена?!"
  За спиной что-то скрипнуло. Митц резко обернулся.
  В дверях будуара стояла королева. Только что проснувшаяся. В шёлковом пеньюаре и шлёпанцах на босу ногу.
  
  * * *
  Это было что-то... совершенно выходящее за рамки. Какое-то время Вайза молча мерила наглеца гневным взглядом. Постепенно дар речи вновь вернулся к ней.
  - Я всего ожидала от вас, господин Митц. Но такого...
  Вид Митца и вправду не внушал доверия. Без куртки и босиком, со всклокоченными волосами и ссадиной на щеке, да ещё и с кинжалом в руке, он был похож на...
  - Вы только что с помойки? - осведомилась королева. - И подрались с местными кошками?
  Митц покраснел.
  А Вайза перевела взгляд на распахнутое окно. На миг во взгляде её отразилось изумление.
  - А как вы...
  И замолчала. Мёртвые туши чудовищных змей уже успели одеревенеть.
  - Ах, вот как, - понимающе кивнула она. И недобро сощурилась. - Та-ак. А знаете ли вы, чем вам это грозит?
  - Ваше величество...
  - Вы ещё смеете возражать? - удивилась она. - Вы?! Да вы... в-вы... - Вайза чуть не задохнулась от возмущения. - Вы из рук вон плохой шпион, господин Митц! Не понимаю, зачем вы вообще взялись за это дело и свернули с цирковой дорожки. Вы целый год пропадали в человеческом мире в поисках веера! Вы чуть не потеряли его на пути обратно! Потом вы вообще отдали его троим незнакомым - да к тому же ещё и человеческим - детям! И, как мне доподлинно известно, переметнулись на сторону врага! А бедные дети, подвергаясь мыслимым и немыслимым опасностям, довершили ваше дело за вас. И неизвестно, что бы с малютками вообще приключилось, если бы не верный мсьё... как его?.. в общем, один надёжный мсьё.
  - Ваше величество... - поднял голову Митц.
  - Да дайте мне хоть слово сказать! - возмутилась Вайза. - И вот, после всего этого вы нагло врываетесь в мою гостиную! Через окно! В таком виде!.. - Королева смерила его взглядом - начиная с растрёпанной головы и кончая босыми ногами. Отчего ввела Митца в совершеннейшее смущение. - Ну? Говорите, чем объясняется этот дикий поступок! Вы решили похитить королевские драгоценности? Или просто лишить жизни вашу королеву? Спешу заверить, что я вас нисколечки не боюсь! Нисколечки! Да-да! Ну? Что скажете на это? Да скажите же хоть что-то, не молчите всё время!
  - Ваше величество, - сказал тот, - я ищу Элену.
  Элену?.. Тут только Вайза вспомнила, что камеристка куда-то запропастилась. Наморщив лоб, она попыталась вспомнить, куда могла её послать...
  Именно в этот момент за дверью что-то грохнуло. Почти тотчас же запахло дымом.
  Вскочив, Митц распахнул дверь.
  
  * * *
  Тлеющий огонёк крокодиловой трубки превратился в бушующее пламя. Стены коридора пылали. С потолка рухнула горящая балка. Пламя перескочило на портьеры... побежало-побежало... И вот уже вся гостиная заполнилась дымом.
  - Пожар! - закричала Вайза. - Горим! - И бросилась в будуар.
  - Ваше величество! - метнулся следом Митц. - Нужно сейчас же уходить! Нельзя терять ни минуты...
  - Мой заяц! - исступленно кричала Вайза. - Он сгорит живьём!
  Не слушая, Митц тянул королеву за собой.
  - Сейчас же, сейчас же меня отпустите! - отбивалась Вайза. - Я приказываю!
  Митц подчинился. А королева, не теряя ни секунды, юркнула обратно в будуар.
  ...Щёлкнул замок. Откинулась крышка ларца... Вайза остолбенела.
  - Господин Митц?!..
  - Да, ваше величество!
  - Подите, подите скорее!.. Взгляните...
  Митц взглянул.
  - Ну? - нетерпеливо воскликнула Вайза. - Видите что нибудь?
  - Ничего, ваше величество, - отвёл Митц глаза.
  - И я - ничего. - Взгляд королевы удивлённо блуждал по пустому ларцу. - Куда же он делся, мой заяц?
  Шкап в гостиной затрещал и развалился, разбрасывая огненные брызги. Несколько брызг допрыгнуло до портьеры. Огонь радостно заплясал по роскошному голубому бархату... перебрался на шёлковую обивку стены...
  - Нам пора, ваше величество. - Схватив Вайзу за руку, Митц потащил её к выходу.
  
  
  12. СУДЬБА ОСТРОВА
  
  Единственное, что держало Катарину в её ненавистном чуланчике - теперь, когда всеоткрывающий ключик снова был у неё! - это Тигрон, сидевший за столом в соседнем кабинете. Он сидел там целую ночь и всё утро, что-то беспрерывно бормоча себе под нос.
  Под утро, утомлённая ожиданием, девочка уснула.
  Проснулась она из-за странной тишины. Что?.. Как?.. Ага! Из кабинета Тигрона давно уже не доносилось ни звука. Приникнув к замочной скважине, девочка обнаружила, что лысина исчезла.
  Ура! Сняв с шеи ключ, Катарина - кррик! кррик! - в два счёта отперла дверь.
  Вышла... оглянулась...
  Но тут - вот тебе раз! - наружная дверь в кабинет вдруг распахнулась. И девочка еле успела занырнуть в шкап. Схоронившись там среди вороха роскошных одежд, она замерла с бьющимся сердцем.
  - Ха-ха-ха-ха-ха! - благодушно засмеялся вошедший Тигрон. И у Катарины потеплело на душе: может, и не очень рассердится, когда найдёт её здесь.
  - Теперь оставьте меня одного, - приказал начальник полиции.
  Тяжёлые шаги, выдававшие гориллу, затихли за дверью. Катарина тоже была бы рада оставить Тигрона одного, но никак не могла сделать это незаметно.
  А его превосходительство, не подозревая, что остался не один, а вдвоём, посмеиваясь, прошёлся по комнате. Потом уверенно чем-то скрипнул, чем-то щёлкнул и довольно поцокал языком:
  - Теперь судьба острова - в моём тайнике. Завтра взойдёт новое солнце - солнце эры тигров!
  Тут Тигрон однозначно ошибался. Со школы Катарина совершенно точно знала, что солнце существует только одно. А земля вертится вокруг. Но вслух возразить не решилась. Досадливо вздохнув, что нельзя блеснуть познаниями, она ограничилась тем, что очень критично поправила галстук на висевшем перед её носом костюме.
  Между тем Тигрон, потоптавшись ещё немножко у окна и поскрипев половицами, внезапно хлопнул входной дверью... и затих. Катарина осторожно высунулась из-под накрахмаленного рукава...
  Нету. Ушёл!
  Вперёд, вперёд! Нельзя терять время!
  Покружившись на месте, Катарина удивилась, отчего же она медлит. Что-то явно не давало ей уйти. Что же... что же?..
  "Судьба острова - в моём тайнике"...
  Вот! Вот оно - то самое! Загадочное и непонятное! Если бы Тигрон сказал "В моём тайнике - сто тысяч золотых монет" или "...алмазное ожерелье" или "...красивое бальное платье", то всё было бы ясно. Но... "судьба острова"?.. Страшное любопытство разрывало Катарину прямо-таки на части: что же это там может быть такое - в тайнике у Тигрона?
  Картина с ланью невинно висела на стене. Но девочка-то знала, что кроется за ней. Отодвинув произведение искусства в сторону, она поковырялась ключиком в замке, отворила дверцу... И в изумлении уставилась на зайца. Обыкновенного, белого, с длинными ушами.
  Это, что ли, судьба острова?
  На какой-то миг девочка почувствовала себя обманутой. Как будто Тигрон решил над ней посмеяться. Но это только на миг. Катарина не зря считала себя очень умной. Заяц! - подумала она. - Не тот ли это самый заяц, в котором хитро спрятан веер? Вот тебе и "судьба острова"!
  Тут за дверью снова послышались шаги. Не размышляя больше, Катарина схватила зайца, захлопнула тайник... и пулей метнулась обратно в свой чуланчик!
  
  * * *
  Чёрная лохматая горилла внушала такой ужас, что Элена еле держалась на ногах. А горилла отперла дверь, прохрипела "Прибыли!" и затолкнула Элену внутрь.
  Дверь захлопнулась, в замке снова щёлкнуло. Обезьяна ушла.
  Элена огляделась. В чуланчике было полутемно, на столе горела свеча и стоял недоеденный абрикосовый пирог. А из угла за шкапом блестели два глаза.
  - Ах, это вы! - обрадовалась Катарина. И вылезла полностью: вместе с кудрями, кружевным платьем и большим зайцем в руках.
  Это явление повергло Элену в немалое изумление. Ибо заяц был несомненно тот самый, которого всего полчаса назад Тигрон вырвал у неё из рук и, прижимая к сердцу, как великую драгоценность, унёс к себе в кабинет.
  - Как хорошо, что вы пришли! - сообщила Катарина. - Ещё немножко - и вы бы меня не застали. Не хотите ли абрикосового пирога?
  Элена вежливо отказалась.
  - Ну, тогда... - Девочка неопределённо оглянулась, сунула в карман валявшееся на кровати письмо, на минуту приникла к замочной скважине... - Тогда нам, пожалуй, уже пора.
  На глазах у изумлённой Элены Катарина отворила чуланчик, прошествовала по кабинету Тигрона, как по своему собственному - поправила картину на стене, сдула пыль с чернильницы, прикрыла гардероб - отперла входную дверь и вышла на лестницу.
  Вот тут-то... тут-то и запахло пожаром.
  
  * * *
  Прежде всего перед ними на лестнице обвалился потолок. Ббухх!
  - А-а-а-а-а! - закричали обе сразу. И бросились налево по коридору.
  Чёрный дым ел глаза и не давал дышать.
  Мимо в панике проносились слуги. Кто тащил сундук, кто - мельхиоровый сервиз, кто - родную сердцу корзинку с перинкой.
  Навстречу им из роскошной опочивальни выскочил сам бургомистр. Остановился, безумно вращая глазами, лизнул пушистый бок и скрылся за поворотом.
  Секунду спустя из-за того же поворота выбежал крокодил.
  Бегом, бегом, бегом...
  Из-за дверей со спящими ангелочками бочком-бочком вылезла толстая служанка с ворохом роскошных платьев, сверху начавших уже подгорать. Секунду спустя весь ворох вспыхнул ярким пламенем. Служанка испуганно хрюкнула, выронила пылающий сноп к ногам Элены и бросилась обратно в спальню.
  Всё горело и трещало... И трещало и дымилось...
  - Пожалуй, нам лучше выбраться на улицу, - пришло в голову Катарине. - Где найти ещё одну лестницу?
  - Я не помню... - растерянно оглядывалась Элена.
  - Спасайтесь! Горим! - надрывался личный лакей бургомистра, волоча за собой мраморный столик.
  - Простите, - обратилась к нему Катарина, - вы не подскажете...
  - Горим! - проникновенно закричал ей в ухо лакей.
  - Мы и сами знаем...
  - Спасайтесь!
  - Спасибо... Но не скажете ли, где здесь лестница?
  Лакей озадаченно посмотрел на девочку, на всякий случай ещё раз убедительно прокричал:
  - Спасаться надо!
  И, повернувшись, проворно побежал дальше.
  - Бежим за ним? - предложила Элена.
  И они кинулись следом.
  Огонь ел толстые ковры, огонь ел шёлковые стены, огонь с удивительной прожорливостью поедал портреты бургомистра в фас и в профиль. Повсюду царило необычное оживление, кричало, хлопало, дымило и грохотало.
  Лакей впереди бросил мраморный столик и теперь бежал налегке. Вот и лестница! Но, странное дело, она вела не вниз, а наверх. Однако Элена с Катариной долго не раздумывали. Уж кто-кто, а личный лакей бургомистра знает, в какую сторону спасаться.
  Лестница летела вверх, и снова вверх, и снова вверх...
  - Ну, наконец-то! - чуть не заплакал от радости лакей, увидев впереди окно.
  Элена с Катариной тоже просияли. Хотя ещё не совсем поняли причины радости. Катарина выглянула на улицу: то был самый верхний этаж. А лакей уже торопливо взбирался на подоконник.
  - Уфф! - счастливо улыбнулся он. И бросился из окна звонким чижиком.
  Элена с Катариной растерянно посмотрели вслед. Потом назад - на затянутую дымом лестницу... Потом - на объятую пламенем тяжёлую люстру прямо над головой... И, заткнув подолами рты, поспешили обратно вниз.
  
  * * *
  Королева не любила огня. Как и все в её династии. Древний инстинкт есть древний инстинкт. Все покои в её дворце были просторными и светлыми. Чтобы не зажигать свечей. А спать она просто ложилась пораньше.
  Именно поэтому, наверное, она, почти полностью оцепенев, подчинилась Митцу. А он тащил её за собой по всем лестницам, коридорам и переходам. В одном месте огонь лизанул подол пеньюара.
  - Ай! - взвизгнула она.
  И Митц оторвал кусок пеньюара, обжегши при этом руки.
  Но, если делать всё быстро, можно обогнать и пожар. Нижняя часть здания ещё не занялась пламенем. Здесь Вайза упала в кресло и попросила передышки. Митц высунулся в окно.
  На улице собралось немало народу. Митц тут же заметил короля Леонтия, без шляпы и без маски. Взгляды их встретились. Глаза короля сузились и он немедля рванул к парадной лестнице.
  Приятного чувства Митц от этого не испытал.
  - Ваше величество, - объявил он, убедительно откашлявшись, - мы выйдем через чёрный ход. Там меньше народу и, соответственно, больше...
  В этот момент дверь распахнулась и в залу ворвался Тигрон: с обезумевшими глазами и трясущимися руками.
  - Ваше величество! - прохрипел он. - Меня обокрали! Кто-то нагло залез в мой тайник!
  - Бог с вами, Тигрон, - устало отмахнулась Вайза. - Всё равно всё сгорит. Я вот тоже оставила в спальне мои коралловые бусы, доставшиеся мне в наследство от моей пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра...
  - Но, ваше величество! Если бы вы знали, что за ценность у меня стащили! - Тигрон в отчаянии заломил руки. - Если бы вы только знали!
  - А что за ценность? - полюбопытствовала Вайза.
  - Этого я вам сказать не могу, - твёрдо ответил он. - Но поверьте: вещь очень, очень ценная!
  И, обхватив голову руками, Тигрон, как сумасшедший, заметался по зале.
  Зрелище было впечатляющее. И в другое время Митц обязательно бы взволновался. Ведь он вообще побаивался отчаянных и сумасшедших. Но сейчас его занимала одна лишь мысль: куда этот паук, это злостное чудище, этот опасный маньяк запрятал Элену? Нахмурив брови и закусив до крови губу, Митц впился в Тигрона таким взглядом, что тот, почувствовав его на своей спине, оглянулся.
  - А вы что стоите столбом, господин шпион? Ваша прямая шпионская обязанность - искать похитителя!
  Набрав полную грудь воздуха, Митц выпалил:
  - Только если узнаю, что вы сделали с камеристкой королевы после того, как похитили королевского зайца!
  - Что?! - не поверила ушам Вайза.
  "Что?!" - хотел возмутиться Тигрон. И онемел. Ибо увидел зайца.
  
  
  13. ПОДАРОК ТЁТИ
  
  Катарина влетела в залу, не глядя по сторонам.
  - Ура! Здесь ещё не горит! Вылезем в окно или выйдем через дверь?
  - Лучше через дверь, - выбрала Элена.
  - Фи! Через дверь - это так обыкновенно! Во время пожара разрешается прыгать из... Ой... - увидела она Тигрона. И повернула назад.
  Но разве кто-нибудь когда-нибудь уходил от быстроногого тигра?
  - Мой заяц! - зарычал, ощерившись, тигр.
  - Мой заяц! - взревела, выгнув спину, львица.
  - Неправда! - кричала бедная девочка, пускаясь наутёк сразу от двух зубастых зверей. - Это мой заяц! Мне его подарила моя тётя! За отличную учёбу и примерное поведение!
  Р-р-р-р-р-р!.. - прокатилось по зале двукратное эхо.
  - Мамочки-и-и! - взвизгнула девочка и кинулась в соседнюю дверь.
  Рыжая и полосатая тени метнулись следом.
  Всего два прыжка отделяло их от верной добычи. Захлопнув дверь с быстротой молнии, Катарина еле успела затворить её своим ключиком. После чего, потеряв последние силы, сползла по стенке на пол. О-о-ох...
  - Мисс Катарина, бегом! - затряс Митц девочку за плечи. Как оказалось, он проскочил следом. - Отдыхать ещё рано!
  И вправду: дверь опасно сотрясалась под тушами двух разъярённых зверей.
  - Бежим через чёрный ход?.. - предложила Элена, за последние дни немного освоившаяся с географией бургомистровского дома.
  - Бежим!
  ...А дверь на минуту перестала трястись.
  - Вы, подлый изменник! - ревела львица, наступая на тигра. - Так это вы украли зайца из моего ларца?! Решили стать властелином острова?! "Эра тигров" - так вы сказали?!
  Глаза тигра недобро сузились.
  - Дорррогу! - прохрипел он. И, внезапно превратившись в человека, выхватил из-за пояса револьвер.
  Пафф! - оглушительно гавкнуло эхо.
  Пуля угодила в потолок. А Тигрон, сбитый с ног, покатился по полу. Холодное дуло револьвера уткнулось ему в висок.
  - Мой заяц... - пробормотал он, удивлённо глядя снизу вверх на короля Леонтия. - Мой веер... Проклятая девчонка!
  - Заяц?.. - поднял брови Леонтий. - Девчонка?..
  - Скорее! - упёрлась львица обеими лапами в дверь. - Они побежали к чёрному ходу!
  Тяжёлая дубовая дверь затрещала, затрещала...
  - Прошу прощения... - извинился Леонтий. И, сунув руку к самому замку, нажал на курок.
  Дверь распахнулась. Все трое бросились вперёд. Пардон, только двое. Потому что третий, для скорости превратившись в тигра, внезапно осел на задние лапы: на хвост ему упала тяжёлая дубовая дверь.
  
  * * *
  Они остановились совсем ненадолго - чтобы отдышаться.
  - Мисс Катарина! Отпустите зайца, бог с ним! Уверяю вас, в нём нет ничего ценного!
  - Ни за что! - твёрдо ответила девочка. - Это не просто заяц! Это "судьба острова"! И я не отдам его на растерзание тигру!
  - Мисс Катарина!.. - поперхнулся Митц.
  В этот миг через чёрный ход на задний двор выскочил громадный лев.
  - Вот они! - радостно прорычал он. - Я вижу зайца!
  - Не отдам! - взвизгнула Катарина. И опрометью помчалась к воротам.
  Но лев стремительно нагонял. Прыжок... ещё прыжок...
  - Глупая девчонка! - ахнул Митц. И в великом волнении бросился к ногам Вайзы:
  - Ваше величество, остановите его! Он же убьёт её! Я обещаю: девочка отдаст зайца и так! Ваше величество!.. Да бог ты мой!..
  Катарина была уже у самых ворот, когда лев внезапно остановился. Он так резко развернулся к Митцу, что тот невольно зажмурился и прикрыл голову руками.
  Но Леонтий не тронул его. Только удивлённо повторил:
  - Ваше величество?.. - И перевёл взгляд на "Алисию"... снова на Митца... на камеристку... на Катарину...
  - Не отдам! - ещё сильнее прижала к себе зайца девочка. - Это мой! Моя тётя...
  Леонтий не слушал. Он в изумлении глядел на Вайзу. На её величество. На королеву...
  - Ваше величество?.. - произнёс он снова.
  - Да, ваше величество?.. - подняла та глаза.
  Потом потянулось долгое-предолгое молчание...
  Но у Митца возникло ощущение, что эти двое продолжают разговаривать. Только на каком-то другом языке. Может быть, телепатически. Может, каким иным, неизвестным науке способом.
  ...Наконец, когда прошло уже добрых минут пять, Митц взял на себя смелость откашляться и вежливо произнести:
  - Не будет ли угодно вашему величеству... гм... несколько теплее одеться? Э-э... я имею в виду... гм...
  Тут он окончательно запнулся. Не смея высказать того, что имел в виду.
  Вайза рассеянно посмотрела на свой наряд. И только сейчас заметила, что на ней до сих пор - только рваный ночной пеньюар и тряпичные шлёпанцы.
  Вскинув голову, она окинула задумчивым взглядом ту часть бургомистровского дома, откуда валил густой чёрный дым. По всей видимости - от её красивых платьев.
  - Это ничего! - поспешил успокоить Митц. - Я мигом всё устрою! Кухня ещё не горит! И у меня есть знакомая кухарка... пожалуй, точь-в-точь такого же роста, как ваше величество! Если ваше величество соизволит пройти со мной на кухню... Это недалеко... Вон та дверь...
  Сопровождаемая Эленой, Вайза послушно зашагала вслед за Митцем.
  Тот, однако, вернулся, схватил за уши зайца, с трудом вытащил его из рук Катарины и приподнёс Леонтию:
  - Ваше величество, это ваш. Девочка абсолютно не при чём. Если кто-то в чём-то виноват, то это я - и во всём!
  Рассеянно приняв косого из рук Митца, Леонтий глядел неотрывно вслед королеве. Пока дверь за той не захлопнулась. Тогда, словно выйдя из транса, он сунул зайца обратно Катарине и бегом поспешил на кухню.
  
  * * *
  Так вот - с зайцем в руках - Катарина и осталась стоять одна у ворот. Впрочем, не одна. Вокруг бегали слуги, тащили вещи, спасённые из огня. Сквозь дым светило солнце и летели облака. По ту сторону улицы на крыше собрались сороки. И громко обсуждали необычные события дня. Потом из окна вылетел хозяин дома - важный журавль - и разогнал крикливых кумушек. Те, недовольно крича, слетели с крыши, попутно обретя человеческий лик, уселись на скамеечку - и оправив юбки и чепцы, затараторили с удвоенной пылкостью.
  А Катарина стояла у ворот и думала: что же теперь делать с отвоёванным зайцем?
  Вообще-то она всегда хотела щенка-девочку. И обязательно с длинной шерстью. Чтобы косички получались длинные. Но, с другой стороны... заяц - это ещё лучше! Почему лучше - этого она не знала. Но точно знала, что лучше. Ещё раз взглянув на косого, девочка счастливо улыбнулась: какая удача, какое невероятное везение, что ей попался именно заяц, а не щенок!
  Вот такую - спокойно стоящую у ворот и улыбающуюся - и узрел её Тигрон, выскочив из дому.
  - Хр-р-р-р-р-р! - вырвалось у него из пасти, и он остановился за колонной. Клыки ощерились и кляцнули. А глаза сверкнули зелёным пламенем. Никуда - никуда она теперь от него не уйдёт!
  Ничего не подозревающая девочка стояла от него всего в двух прыжках. От сладкого предвкушения у тигра засосало под ложечкой. Древний инстинкт проснулся и жаждал крови. Сначала перегрызть горло девчонке! Веер далеко не убежит.
  - Катарина! - вдруг закричал кто-то.
  Тигр повернул голову. Из дымящейся кухни выскочила кухарка. Она бежала навстречу девочке и махала руками:
  - Катарина!.. Катарина!.. Катарина!..
  Нельзя терять времени! Тигр присел на задние лапы, весь подобрался и...
  Но прыгнуть не успел.
  Внезапно Катарина сорвалась с места и, выронив зайца из рук, с дикими воплями "Ой! Мамочка! Мама-а-а-а!" стремглав понеслась вперёд. Прямо в объятия кухарки.
  Почувствовав себя на свободе, заяц немедля сиганул за ворота. Ещё бы!Ведь за ним гнался огромный тигр!
  
  
  14. ЗАЯЦ
  
  Если бы на улице было пусто, тигр нагнал бы зайца в два счёта. Но за воротами бургомистровского дома скопилась такая толпища оборотней!
  Мчаться, как по прерии, Тигрону не было никакой возможности. А заяц ловко - скок-поскок! - пробирался сквозь лес ног.
  - Дорогу тайной полиции! - закричал Тигрон, на ходу превращаясь в начальника полиции и стреляя в воздух.
  Толпа расступилась.
  - Ловите зайца! Тысячу золотых - тому, кто поймает!
  Охота за зайцем началась нешуточная. Отпихивая друг друга локтями и бросаясь один другому под ноги, оборотни принялись азартно гоняться за зайцем.
  - Вон он! Держите! Держите!
  - Там он! Ловите! Ловите!
  - В переулок! Вон он в переулок улизнул!
  - Эй, полиция! Стреляйте!
  Нет, Тигрон боялся стрелять. А вдруг пуля повредит веер?
  - Ловите! Ловите! - затопал он ногами. - Мне заяц нужен живой!
  И тут случилось неожиданное.
  - Ловите сами! - послышалось в ответ. - Видите, он бежит к вам?
  Неуклюже шлёпнувшись на колени, Тигрон только и успел, что уцепиться за хвост зайцу. Но уцепился крепко. И стянул-таки с него сюртук.
  Сюртук???
  Да-да, именно сюртук. Потому что заяц превратился в человека. Средних лет джентльмен, усики щёточкой, галстук бабочкой, штиблеты. Но самое главное - под мышкой он держал утку!
  Вылезши из сюртука, он затравленно оглянулся и стремглав понёсся прочь. Вдоль переулка, по узкой улочке...
  - Брось утку! - кричали ему вслед. - Брось утку или мы будем стрелять тебе в затылок!
  Над головой у "зайца" просвистела пуля.
  Испуганно вздрогнув, "заяц" выбросил утку и принялся улепётывать со всех ног.
  Вы думаете, Тигрон схватил утку и радостно прижал её к груди? Ничего подобного. Утка взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Вот и всё. И полетела очень быстро. Так быстро, как умеют только утки.
  Толпа остановилась. Все задрали головы. Навстречу утке летел зелёный попугай. "Кря-кря!" - возмутилась утка и хотела увернуться. Но тот без разговоров вонзил в неё когти и, громко хлопая крыльями, потянул за собой.
  Ком перьев отчаянно затрепыхался в воздухе... утка стремительно полетела вниз... Ах! Ударилась о мостовую! И превратилась в толстую тётку.
  Толпа на миг замерла. А тётенька поднялась с колен и вперевалочку побежала прочь.
  Глядите! Глядите! За пазухой у неё - большое яйцо! Огро-о-омное! Размером со страусиное!
  Вперёд! Вперёд! Ловите!
  - Моё! Моё! - кричала "утка", испуганно оглядываясь и прижимая к себе яйцо.
  Но где уж ей уйти от толпы! Добежав до угла площади св. Сен-Бернара, она вдруг неуклюже поскользнулась... И упала на мостовую. Прямо на яйцо.
  Раздался громкий треск. Все замерли.
  Тётенька приподнялась и растерянно посмотрела на то, что осталось от яйца.
  Все тоже посмотрели на мелкие скорлупки.
  Скорлупки были. Все до одной. Не было только веера.
  
  * * *
  Это было самое большое потрясение в жизни Тигрона. Сначала он долго тряс "утку", спрашивая: "Где веер?! Где веер?! Где веер?!" Но та только таращила глаза и отвечала, как заводная: "Не знаю... Не знаю... Не знаю..."
  Потом Тигрон воткнул в глаз монокль и тщательно протёр брюками мостовую, собирая скорлупки.
  Но и собрав скорлупки, не успокоился. А, усевшись тут же на мостовой, принялся их пересчитывать. ...Девяносто пять, девяносто шесть, девяносто семь...
  Прервал это занятие резкий окрик:
  - Что такое тут происходит?
  Уперев руки в бока, над ним стояла королева. В белом переднике и белом чепце - маскарадном костюме кухарки.
  "Розыгрыш, - устало подумал Тигрон. - Всё - розыгрыш. Меня решили розыграть. А виной всему - мсьё Кэтсон. Попадись он мне только..." Рядом стоял Леонтий. Неподалёку - Митц. Тут же - эта дерзкая девчонка. Розыгрыш...
  - Что всё это значит?! - продолжала наседать королева. - Что вы сделали с моим зайцем и с моей уткой?! Я сейчас же велю вас арестовать!
  Сосредоточенно наморщив лоб, Тигрон смотрел на королеву.
  - Изменник! Предатель! Похититель королевских зайцев! - негодовала Вайза. - И королевских уток тоже! Да вы хоть слушаете меня?
  Тигрон слушал рассеянно.
  - Но где же веер? - удивлённо пробормотал он. - В яйце было пусто... Только скорлупки...
  Этот вопрос интересовал, видимо, не только Тигрона. Ибо на королеву сразу устремилось немало вопрошающих взглядов.
  - Веер?.. - Вайза немного смутилась. - Я ещё вчера убрала его из яйца. Гм... Видите ли... я много передумала за эти дни и поняла... Кхе, кхе... Я поняла, что веер портит отношения между двумя королевствами. Вдумайтесь, господа, насколько чудовищна была мысль: пойти войной мне - на Леонтия... и всё его милое королевство! Если подумать... то какая, в сущности, всё это чушь: война, мирные договоры на несколько лет, границы... и прочая ерунда. Нет, я решила: всего этого быть не должно!
  Королева неуверенно посмотрела на Леонтия. Но тот согласно кивал головой.
  - Но веер?! - упорствовал Тигрон. - Куда же вы всё-таки спрятали веер?
  - Спрятала? Зачем мне его прятать, когда он мне больше не нужен? - пожала плечами Вайза. - Я просто его выбросила. Вот и всё.
  - Куда???
  - Как "куда"? - взглянула королева удивлённо. - Конечно же, в мусорную корзину. Куда же ещё?
  И в этот миг дом бургомистра разом вспыхнул. С громким треском. Как сухое полено. Взоры оборотней обратились к высокому столбу пламени, взметнувшемуся чуть не до самого неба. Горело всё: и шёлковые стены, и бархатные кресла, и портреты бургомистра в фас и в профиль, и мусорные корзины...
  Удивляло не это. Удивляло то, что пожар был какой-то необычный. Он вспыхивал то зелёным, то красным, то голубым, то сразу всеми цветами радуги. Более того: от пламени отделялись огненные цветы и разрывались в небе яркими букетами - синими, алыми, золотыми, изумрудно-зелёными и бирюзовыми.
  И тут только вспомнили, что в кладовых у бургомитсра хранился немалый запас петард для фейерверка. Которые теперь и взрывались. Сами. Вызывая мощный, неуправляемый никем, хаотический фейерверк.
  
  * * *
  Да, вот это был действительно фейерверк! Самый грандиозный за всё время маскарада. Казалось, небеса разверзлись, и на землю, сверкая и грохоча, хлынул ливень из звёзд.
  "Ливень" продолжался около получаса. Потом закапал настоящий дождь, и всё стихло. Лица оглушённых оборотней, крыши домов, мостовые - всё было покрыто пылью, пеплом, блёстками и разноцветными конфетти. Тишина после фейерверка оглушала.
  - Куда?.. - раздался вдруг удивлённый голос.
  Все обернулись к Тигрону.
  - Куда?.. - повторил он. - В мусорную корзину?!.. - И неожиданно расхохотался.
  ...Он смеялся долго, неудержимо и взахлёб. Он смеялся и тогда, когда две гориллы, взяв его под руки, посадили в карету и увезли в Босвинд. Но и там он смеялся - ещё два дня и две ночи. Повторяя время от времени: "Куда?.. Куда она выбросила веер?!." И давясь от хохота: "В му... му... мусорную корзину!!!"
  ...Потом он внезапно впал в сон. И проспал месяц. А, проснувшись, всё забыл. Зато стал спокойным и благодушным. Покинул столицу. Поселился в деревне, в своей загородной вилле. Пользовался любовью соседей за простоту и кроткость нрава. Милый, симпатичный генерал в отставке... Единственно, что удивляло окружающих, была его маленькая странность: он стал ярым коллекционером мусорных корзин.
  
  
  15. МАСКАРАД ЗАКОНЧИЛСЯ
  
  Неожиданный поворот судьбы нужно было срочно заесть. После пожара, погони за зайцем и грандиозного фейерверка все ощутили вдруг страшный, не поддающийся описанию голод.
  Господин Митц предложил отправиться к нему. Кушать хотелось всем, и никто не возражал. В доме на улице Королевских Пингвинов собралась немалая компания. Все ели, пили, смеялись и веселились искренне и от души. А за столом, между прочим, плечо к плечу восседали: Леонтий - и Вайза, Гепардиус - и Макао, Митц - и Элена, "заяц" - и "утка", кухарка Мария - и её любимая дочь Катарина.
  - Я очень рад, мисс Катарина, что нашлась ваша мама, - улыбался Митц, передавая девочке новую порцию торта.
  - Это ужасно здорово! - подтвердила Катарина. - Правда, мама?
  - Это просто жуть как замечательно! - с чувством отозвалась Мария. - Только вот где мой любимый сын?
  Словно в ответ на её слова, раздался стук в дверь. Дожёвывая на ходу рыбку, Митц поспешил к двери.
  На пороге стояли Том и Мартина.
  Что тут началось! Что началось!
  - Мартина, моя мама нашлась! - сиял Том.
  - И моя тоже! - вторила Катарина.
  - А где Гауди? - поинтересовался Митц.
  В ответ Мартина принялась озабоченно рыться в карманах. И вытащила на свет пушистого хомячка.
  - Пи-ип! - пискнул хомячок и сладко потянулся.
  И тут вмешалась Вайза.
  - Волшебство веера должно исчезнуть вместе с веером, - заявила она. - Пусть этот человек сейчас же превратится обратно в человека!
  - Только с одним условием! - пропищал хомячок.
  - С каким таким?
  - Король Леонтий должен обещать мне вечное помилование.
  - Обещаю, - кивнул Леонтий.
  - А почему "вечное"? - шёпотом спросил Макао у усатого боцмана, возникшего за столом.
  - А потому что, - отвечал усатый боцман, вонзая вилку в жареного поросёнка, - вдруг ещё чего натворю?
  Итак, все были довольны. А король и королева прямо таки светились от счастья. И, разумеется, их тянуло осчастливить всех находящихся поблизости. Чтобы не видеть печального лица Ричарда (ведь с примирением короля и королевы он переставал быть двойным шпионом и, соответственно, перестал получать двойное жалованье), король сейчас же пожаловал его в бароны. А королева - в графья. Леонтий даже чокнулся за здоровье Гауди. А Вайза любезно села играть с Митцем в шахматы. И выиграла вничью.
  И всем стало ясно, что не нужно больше ждать никаких войн. Что через границу можно шагать спокойно. И что вообще скоро на Острове Счастья перестанут существовать королевство Вайзы и королевство Леонтия. А появится одно большое - королевство Вайзы и Леонтия.
  
  * * *
  Ну вот, рассказ наш и подходит к концу. Посудите сами: Том и Катарина нашли свою маму, Мартина - своего папу, а королева с королём помирились. И делать на острове оборотней детям стало больше нечего. И сразу потянуло домой - в родной далёкий Ветероль.
  Но как же туда вернуться? Этот не очень весёлый вопрос задал себе Том, проснувшись вечером следующего дня.
  Вопрос был чрезвычайно серьёзный. Ибо дорога обратно, в мир людей была для них закрыта. Ведь скала Фельз не пропускает людей обратно.
  - Интересно, каким это образом скала Фельз не сможет пропустить нас обратно, - недоумевал Том, - если даже королева и король согласны нас отпустить?
  С такими словами он обратился к Мартине - в тайной надежде, что в голове у той уже есть какая-нибудь идея по этому поводу. Но девочка посмотрела на него такими прозрачными глазами, что стало ясно без слов: она давно уже об этом думает.
  А что это значило?
  А это значило, что через три дня она найдёт способ, как обхитрить скалу Фельз!
  
  * * *
  Гремели фанфары. Дробили барабаны. Под круглым куполом цирка раздавались оглушительные апплодисменты. На середину манежа вышел сам директор цирка господин Митц. Чёрный смокинг, белоснежная манишка, белые перчатки, ослепительная улыбка на губах.
  - Meine Damen und Herren! - торжественно провозгласил он. - Ladies and gentlemen! Дамы и господа! После всего, что вы сегодня увидели, под конец программы я объявляю выход знаменитого факира и чародея...
  Взрыв апплодисментов.
  - ...Авраама Гиббона!
  Шум апплодисментов не утих, а стал ещё яростнее, когда занавеси всколыхнулись и перед зрителями явился высокий тощий старик с длинными руками, в смокинге и цилиндре.
  Растянувшись в улыбке, старик благодарно раскланялся во все стороны и принялся терпеливо ждать, когда уймутся апплодисменты. Восторги толпы стихли не сразу и с трудом. Когда же наконец под куполом воцарилась тишина, Гиббон неторопливо принялся за дело.
  Прежде всего он снял с себя смокинг и, повесив его в воздухе, учтиво с ним раскланялся. Смокинг вежливо ответил тем же.
  Вытащив из цилиндра аквариум с рыбками и две удочки, Гиббон любезно предложил одну из них смокингу, и оба уселись удить.
  Затаив дыхание, все ждали. Не обращая на них внимания, Гиббон задумчиво покуривал трубку. Разноцветные колечки дыма поднимались в воздух и опадали бубликами и кренделями в карман то одного, то другого зрителя.
  Наконец поплавок у Гиббона дёрнулся и ушёл под воду. Старик наморщил лоб и потянул удочку. Та изогнулась и напряглась.
  Старик потянул изо всех сил. Удочка изогнулась ещё больше.
  Багровея от напряжения, старик тянул. Безрезультатно. На лице у него выступил пот.
  Тогда вскочил со своего места смокинг. Засучил рукава. И кинулся на выручку старику.
  Вдвоём они тянули так долго. Привстав со своих мест, зрители пытались заглянуть в аквариум.
  Наконец, когда, казалось, удочка вот-вот переломится пополам... старик и смокинг внезапно упали на пол. А из аквариума, крича и возмущаясь, выскочила русалка. Крючок зацепился ей за серёжку. И теперь она громко требовала возмездия за сломанное украшение.
  Но даже и новая серёжка - ещё красивее, чем прежняя - не улучшила её настроения. Русалка потребовала к себе директора цирка. Окатив же подбежавшего Митца дождём брызг, заявила, что не сойдёт с места, пока не получит ценного подарка. Скажем, набора из алмазного ожерелья, браслета и подвесок на хвост.
  Тут Гиббон рассердился не на шутку. Схватил русалку и затолкал её обратно в аквариум. А аквариум - обратно в цилиндр. А цилиндр напялил на лысину. И, извинившись перед зрителями за случившийся курьёз, продолжил представление.
  Нет надобности рассказывать, что творили Гиббон со смокингом последующие полчаса, вызывая смех и стоны со стороны зрительных рядов. Только вдруг старик взглянул на нагрудные часы и страшно заторопился. Оказывается, уже сегодня вечером он должен отплыть на корабле в мир людей. Дела, дела...
  Гиббон вытащил из цилиндра сундук и остановился в раздумье: что же с собой взять?..
  Тут взгляд его упал на толстого мальчика в первом ряду. Ага! Полезай-ка сюда.
  Мальчик покорно влез.
  Та-ак... Что же ещё? Пытливые глаза старика выискали во втором ряду девочку. ...Ты, ты! Иди-ка сюда!
  Тряхнув на прощание кудрями, девочка исчезла в сундуке.
  А длинный перст старика уже указывал на маму... и на усатого боцмана... и на автора всей этой затеи, скромно сидевшую в последнем ряду.
  Вступив в сундук, Мартина оглянулась в последний раз. Сверкали огни цирка, летали раскрашенные ленты, у края манежа стоял господин Митц.
  "Прощайте, Мартина!" - Митц улыбнулся и еле заметно кивнул. Повернувшись, Мартина легко влезла в сундук... и исчезла.
  
  * * *
  Море шумело неспокойно. Глотая одна другую, перекатывались волны. Народ с причала стал расходиться. И вскоре на берегу осталась одна лишь фигура.
  Золотистые глаза из-под кепи неотрывно глядели на белую точку лодки. Она то исчезала в волнах, то снова появлялась, озарённая выглянувшим из-за туч солнцем. Всё ближе и ближе подползая к скале Фельз.
  Сунув руку под плащ, мужчина вытащил что-то и, положив на ладонь, долго разглядывал. Маленький ключик ярко блестел на солнце. "Это вам, - сказала Катарина, - на хранение. Чтобы не забыли нас навестить. А приедете - мне отдадите."
  Митц снова поднял глаза. Белая точка лодки уже совсем сравнялась со скалой Фельз.
  Всем известно, что кошки умеют разговаривать молча.
  "Мяу-у-у-у! - пронеслось вдруг над морем. Или у моряков в ушах?.. - Прощайте, мисс Катарина!"
  "Мяу-у-у-у! Прощайте, фройляйн Мартина!"
  "Мяу-у-у-у! Прощай, Том - герой и храбрец! ...Я никогда не забуду вас! И буду страшно рад снова увидеть вас здесь - на Острове Оборотней!"
  
  * * *
  А жизнь потекла своим чередом.
  В начале весны - когда олени, потеряв разум от прекрасных глаз оленихи, выясняют отношения на рогах, когда павлины-папы распускают свой хвост на загляденье павлинам-мамам, а соловьи, не щадя себя, заливаются с вечера до утра серенадами - так вот, в один весений день по улицам города Босвинда маршировал оркестр. Не в полном одиночестве, естественно. За ним шла нарядная толпа - в кружевах, галстучках и шляпках со страусиными перьями. (Хотя, может быть, то были страусы в шляпках?) В любом сучае, было страшно шумно и весело. "Урра-а!" - кричали мальчишки и взлетали на крыши, чтобы получше разглядеть золотую карету, запряжённую шестёркой белоснежных лошадей. А в карете сидели король с королевой. И кивали направо и налево счастливым подданным.
  Догадались, наверное, что это была свадебная процессия? Или надо вам это обязательно сказать?
  Подданные были действительно счастливы. Король и королева раздумали топтать и жечь их домики. А решили просто пожениться. Таким образом положив конец вековой вражде между двумя половинами острова. Два королевства снова превратились в одно, а границу затоптали.
  ...Время бежит. Прошёл год, и на королевской площади внеурочно зазвонили колокола: у королевы родились близнецы - два хорошеньких мальчика, как две капли воды похожие друг на друга.
  И все так радовались, так радовались! Что никто даже и не запомнил, кто из наследников родился первым, а кто - последним...
  
  
  
  
  ЭПИЛОГ
  
  В одно прекрасное утро, когда город на берегу моря, разбуженный криками чаек, только-только просыпался и сонно протирал свои резные окошки, к причалу неторопливо пришвартовался корабль.
  На берег вереницей сошли несколько нагруженных чемоданами пассажиров. Сошли - и расползлись кто куда. Остался только один - высокий старик в длинном плаще и цилиндре.
  Он неуверенно потоптался на месте, поглядел себе под ноги, зачем-то несколько раз снял и снова надел цилиндр, как будто приветствовал кого-то, и подошёл к пареньку-извозчику: а что это за город вообще? Получив ответ - Ветероль, удовлетворённо кивнул, подхватил внушительных размеров сундук и зашагал прочь.
  Он шёл долго - пока не покинул причал и не оказался на пустынном берегу. Здесь не было никого - кроме белых, отшлифованных морем утёсов да любопытных чаек, круживших в воздухе.
  Здесь он остановился, поставил сундук на камни и принялся распаковывать свои пожитки.
  К удивлению чаек, старик вытащил и аккуратно сложил на земле своё тёплое пальто. Потом - зонтик. Потом - три пары складочка в складочку уложенных рубашек. Потом - мягкие войлочные тапочки. Потом - жилет ручного вязания. Потом - толстую книгу "Жизнь и повадки древних сфинксов". И под конец - тазик для умывания.
  Тут он сел и задумался. Любопытные чайки заняли места неподалёку.
  Прикрыв глаза и слабо шевеля губами, старик шептал: "...коффер-дракоффер?.. коффер-бракоффер?.. коффер-бурундукоффер?.. коффер, коффер... Неужели забыл?.." Тревожно нахмурясь, он приподнялся с земли и заглянул в пустой сундук.
  Коффер-сундукоффер! - прояснилось его лицо. Улыбаясь, он вскочил, простёр свои длинные руки над сундуком и громко, не стесняясь чаек, заорал:
  - Абра-кадабра!.. Цаубер-маубер!.. Коффер-сундукоффер!.. Ух-х-х!..
  С последними словами он тряхнул головой и резко взмахнул руками, как будто собирался взлететь.
  Старик не взлетел. Но чайки, сидевшие неподалёку, сорвались с мест и испуганно заметались в воздухе. Ибо сундук загорелся. Вернее, из него пошёл дым: розовый, с запахом лаванды.
  Но это ещё ничего. Ибо потом - о, ужас! - из сундука показалась голова. Потом вторая!.. третья!.. четвёртая!.. и пятая.
  М-да... Сразу для пятерых сундук оказался узковат. И, теснясь и толкаясь, жители сундучного царства (кавалеры - пропуская вперёд дам) повываливались на землю...
  
  * * *
  Утро было чудесное. Шумело море, кричали чайки, в синем небе сияло солнышко. Знакомые крыши, окошки и вывески приветливо улыбались вернувшимся путешественникам. Из кондитерской на углу доносился запах любимых пирожных. Поворот... ещё поворот... Вот и улица Розовых Голубей. И жёлтый дом. И знакомые розовые занавески. И дверь с надписью "Учитель Арнольд".
  Том первый шагнул в переднюю и взбежал вверх по лестнице.
  ...В гостиной папы не было. В кабинете - тоже. Том обежал весь дом. Никого. Ушёл на службу?.. Но сегодня воскресенье!
  Ждали весь день. Пока не стемнело. Потом пришли Гауди с Мартиной.
  - Надо порасспрашивать соседей, - решил Гауди. И отправился на разведку.
  ...Что случилось с учителем Арнольдом?.. Закончив примётывать рукав, сосед Шнайдер сунул иголку с ниткой в рот. ...С учителем Арнольдом случилось большое несчастье. Два года назад пираты похитили его супругу. А недавно они же украли и его детей. И увезли на своём корабле. К счастью, учитель Арнольд узнал, куда направлялся тот корабль: к Берегу Китовой Кости. Туда-то бедняга, наскоро собрав пожитки, и отправился первым же кораблём. Да-а... Сосед Шнайдер вынул изо рта иголку и принялся проворно пришивать Гауди на куртку запасную пуговицу. ...И, уходя, учитель Арнольд поклялся, что будет искать всю жизнь, но домой без своих детей не вернётся. Не вернётся - и всё тут!.. Ткнувшись носом в куртку Гауди, сосед Шнайдер жадно откусил остаток нитки. С вас пол-марки, милейший!
  
  * * *
  - Ёлки-палки! - ругался Том, меряя шагами гостиную. - Стоит только вот на чуть-чуть отлучиться... - и тут же со взрослыми что-то случается. Я же ясно написал в письме, что мы "скоро вернёмся"! Что за ребячество, вообще, такое? Взять и отправиться куда-то на край света! Едва нашли маму... - теперь бросай всё и отправляйся выручать папу! Вместо того, чтобы ходить в школу... - Том в сердцах стукнул кулаком по столу: - Я когда-нибудь узнаю или нет, какова сумма углов равнобедренного треугольника?!
  - По-видимому, ты этого не узнаешь никогда, - мрачно предрекла Мартина.
  - Не хочу приключений! - рыдала бедная Катарина. - Хочу ходить в школу! Хочу писать диктант!
  - Я тебе дам - "диктант"! - рассердилась Мартина. - Её папа исчез неизвестно куда, а она: "писать диктант"!
  
  * * *
  Солнце давно ушло спать. И в небе сияли звёзды. А в гостиной жёлтого дома на улице Розовых Голубей до утра горели свечи. Карта переходила из рук в руки. "Берег Китовой Кости..." - повторялось то и дело. "Только без приключений!" - нервно восклицал кто-нибудь. "Морским путём, спокойно и мирно..." - убеждали себя все.
  А всезнающая луна, заглядывая через розовые занавески, весело ухмылялась...
  
  
  
  КОНЕЦ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"