Ни один человек не заслуживает твоих слез, а тот, кто заслуживает, никогда не заставит тебя плакать.
Гарсиа Маркес
Напевая незамысловатую мелодию, Девятая жрица грациозно влетела в дом семьи Медлеров, вместе с прохладным сырым воздухом. Они с Квином провели весь день вместе, и только когда небо посерело от набухших туч, девушка, наконец, вспомнила про время. Ниловер закружилась в танце и с блаженной улыбкой плюхнулась на стул перед Ариэдной.
- Не буду делать вид, что мне не интересно, откуда ты пришла такой счастливой! Может, подскажешь, где это место, я тоже хочу глупо напевать песенки!
Вторая жрица уютно устроилась на кухне с ароматной чашкой кофе, закутавшись в громадный зеленый свитер. Ниловер искренне засмеялась, но оборвала свое хорошее настроение, вдруг вспомнив про Иммаколэту и ее грозный взгляд.
- Ой! Забыла предупредить Имму, она наверняка сейчас ужасно взбешена!
- Не волнуйся так, Нилли! Я сказала ей, что ты ушла по магазинам.
- Спасибо...
- Но ведь именно для этого и нужны сестры!
Увидев тревожную складочку на лбу Ариэдны, Девятая жрица присела рядом с ней.
- Из-за чего ты переживаешь? Это все Марко? Да?
Вторая жрица опустила голову, поставив на столешницу чашку с кофе и облизнув пересохшие губы.
- Просто я на митинге сказала ему, что ни капельки не сержусь! И уже целый день сижу у телефона, но он так и не позвонил.
- На твоем месте, я бы не стала больше с ним разговаривать, желательно никогда! Ты ведь могла покалечиться из-за него!
Но доводы сестры не подействовали на Ариэдну, и она лишь еще больше склонила голову. Ниловер вздохнула, положив руку на дрожащую спину жрицы.
- А может быть, он просто стесняется своего ужасного поступка и думает, что ты больше не хочешь с ним общаться! Возможно даже, бедный парень провел в мучениях целый день, не зная позвонить тебе или нет!
Ариэдна подняла грустное лицо, с надеждой посмотрев на Ниловер:
- Ты действительно так думаешь?
- Конечно! Ты должна, нет, обязана объяснить ему, что больше не сердишься и хочешь продолжать общение! Позвони Марко прямо сейчас!
- Нет... Ниловер я не могу...
Сестра Ариэдны сорвалась с места, держа руку на домашнем телефоне.
- Ладно. Тогда я позвоню и разведаю обстановку! Хорошо?
- На этот раз я обязательно попаду на эту вечеринку! Именно там Квин обратит на меня внимание! Завтра он, наконец, прозреет и поймет, что его счастье с ним всегда рядом!
Ниловер поняла, что Пайпер сейчас болтала по другому телефону, стоящему в ее комнате. Жрице нужно было немедленно положить трубку, но этот разговор вызвал в ней массу эмоций.
- ...подожди.... Подожди Дария, ты уверена, что Квин не будет никого приглашать? Что? Этого не может быть!!!
Ниловер аккуратно положила трубку.
- Эй, Нилли, а как же Марко?! Ты же обещала! - вслед закричала Ариэдна.
- Прости милая, Пайпер сейчас собирает сплетни! Я обязательно позвоню ему позже! Хорошо? А пока попью чай!
Пайпер продолжала разговаривать с подругой:
- ...не может быть! Это тебе Барри сказал?! И ты поверила этому лжецу? Да он ведь находится в пьяном состоянии триста шестьдесят пять дней в году! Хорошо еще, что ему зеленые пришельцы не привиделись! Не кричи.... Ну, не верю я, что Ниловер - девушка Квина! Не верю! Серьезно! Может быть, он спутал ее с кем-нибудь? Как будто не знаешь, сколько у Квина девушек и половина из них гребанные блондинки! Так что я сама попытаюсь ненавязчиво выяснить у Ниловер про эту ситуацию! Но уж если Ниловер и Квин... действительно встречаются, то она за это жестоко поплатится!
В это время Марита все-таки решилась поговорить с Мэй-Ли. Облокотившись об дверной косяк, она несмело постучала.
- Может, уже перестанешь дуться и откроешь? - предложила жрица, поняв, что теплый прием ее не ждет.
По ту сторону послышался раздраженный вздох, и дверь с противным скрипом отворилась. Мэй-Ли опять устроилась на кровати в позе лотоса, принявшись отдирать от грязной одежды липучие растения. Марита обреченно опустила руки.
- Я хотела... Ммм.... Сказать, что Джесси навещал Энви в больнице и лечение определенно пошло ей на пользу...
- Она спрашивала про меня? - незамедлительно последовала бурная реакция Четвертой жрицы.
Сестра лишь отрицательно покачала головой.
- Энви больна. И, наверное, сейчас она раскаивается за все, что сделала. Включая дружбу с тобой.
- Ты не можешь знать наверняка. Это лишь сугубо твое мнение, в котором я не нуждаюсь! Скажи номер больницы, и завтра я обязательно навещу свою подругу.
Марита встретила решительный, полный холода взгляд, который словно выдавливал из нее информацию. Восьмая жрица отвернулась, стараясь смотреть только на бежевые обои с зигзагообразным рисунком.
- Как ты не можешь понять, что Энви тебе никакая не подруга! Да, от таких как она лучше держаться подальше!..
От этих слов Мэйлеа вспыхнула, словно костер и резко вскинув голову, презрительно посмотрела на сестру, даже не пытаясь скрыть свою пылающую ненависть.
- Ты мне не мать родная, чтобы запрещать общаться с Энви! И вообще, это гнусно с твоей стороны невзлюбить ее, только из-за болезни! А ведь, ты, Марита, даже не общалась с ней, так как можешь судить?!
Чтобы успокоить Мэй-Ли, Восьмая жрица схватила ее за руки.
- Почему ты никогда не слушаешь до конца? Хоть, я и не знаю Энви, но могу судить только по ее поступкам. А они скажем так, не в ее пользу! Она не просто так перестала принимать таблетки, ведь это лишь ее выбор, сделанный добровольно! Она знала, какие последствия это может вызвать, но ведь что-то подтолкнуло ее совершить этот поступок! И я склоняюсь к варианту, что эта девочка ненормальная и болезнь тут не при чем! Я просто боюсь, того, чем может обернуться такое психически неуравновешенное общение!
Четвертая жрица неловко высвободила руки из железной хватки сестры и подперла подбородок коленкой.
- Ладно, ладно! Я поняла, что ты просто хотела меня уберечь! - Мэйлеа не любила извиняться, да к тому же еще и не умела.
- Я рада, что тебя больше не преследуют навязчивые идеи посещения Энви в больнице, - ласково проговорила Марита, сделав ударение на последних словах и нежно погладив сестренку по голове.
- Я хочу тебе кое-что показать, только сначала обещай, что не будешь кричать.
Немного подумав, Марита закусила губу и подняла ладони в шутливом жесте. Расслабившись от знакомого блеска в глазах сестры, Мэйлеа обнажила кожу на груди прямо над сердцем. Черные чернила навечно впитались в загорелое тело. С виду татуировка была самой обычной - цветок - но, приглядевшись, видно, что не так-то все просто. Во-первых, потому что бутон состоял из девяти лепестков, а во-вторых, на каждом выведены имена сестер-жриц.
В одно короткое мгновения у Мариты иссякли слова, и девушка то открывала, то закрывала рот, словно немая рыба, выброшенная на берег. Ей действительно хотелось что-то сказать, но мысли исчезли. И пока мир окончательно не смазался, Восьмая жрица с любовью обняла сестру, надеясь, что Мэйлеа не заметила ее слез.
***
- Не помню, вилки кладут справа или слева?
- Слева, - по инерции ответила Ниловер.
Откуда она это знала? Да просто перечитала от корки до корки огромную книгу об этикете за столом. Не смотря на нервное предвкушение, настроение Квина становилось все лучше и лучше с каждой минутой. Ниловер невероятно гордилась этим молодым девятнадцатилетним человеком.
Эдвард как всегда пропадал на работе, сестры отправились искать нужные для ритуала травы, а Пайпер ушла гулять с Элизабет, Маргарет и Дарией, или "святой троицей" - как их называла сама Ниловер. И ее отсутствие уже предвещало хорошее начало вечера, ведь им не нужны были крики, признания в любви и слюни по всей квартире, а исключительно там, где касались ноги Квина. Для двух братьев этот вечер должен стать решающим. И ничего не должно этому помешать.
Ниловер в который раз посмотрела на часы. Пять минут седьмого. Натаниэль ДеСанто уже должен был освободиться от работы и ехать сюда. Когда девушка по телефону приглашала его, то в голосе мужчины пылала неприкрытая радость. В глубине души он очень надеялся на этот звонок.
Стол, поставленный на середину кухни, трещал от изобилия. Его покрывала белая кружевная скатерть, которую Ниловер нашла в одном из шкафов, ароматические свечи, причудливые салфетки и букет цветов, чтобы все не выглядело слишком официально. А из продуктов Квин прикупил в ближайшем ресторане: жареного поросенка, самые разные салаты: с курицей, брокколи, зернами кукурузы и оливковой заправкой. Ненавязчивые напитки, безалкогольные, конечно же. В общем он явно не жалел ни денег, ни фигуры.
Все было безупречно, но от нетерпения Квин перекладывал салфетки с места на место.
- Эй! - она поймала его напряженную руку со сжатыми пальцами, - все пройдет хорошо!
Она улыбнулась, посмотрев в глубь его глаз, о чем незамедлительно пожалела, попав в плен его харизмы. Парень расслабился и кивнул. Молчание затянулось, и Ниловер в ужасе поняла, что до сих пор стискивает его руку. Смутившись, она отвернулась от Квина, чтобы мысленно дать себе пощечину.
К ее невероятному облегчению в дверь позвонили. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, облаченный в форму полисмена стоял никто иной, как Натаниэль ДеСанто. Он был до боли похож на своего младшего брата. Лишь лицо было обветренно от долгого нахождения на улице и в дождь и в снег, да черты казались более взрослыми, такому человеку не жалко было и жизнь доверить, настолько ответственно он выглядел. Натаниэль производил впечатление настоящего блюстителя порядка, да и что сказать, форма ему определенно шла. Увидев Квина, искренняя улыбка преобразила его сухие губы и суровое лицо.
- Я очень удивился, когда твоя девушка позвонила! - признался Натаниэль неловко, смотря на младшего брата.
Девушка ткнула Квина в плечо, чтобы растормошить.
- Нейт... - начал он, чувствуя себя глупо.
Но старший брат понимающе и широко улыбнулся.
- Я знаю. И я очень рад, что ты все осознал.
После этих слов Квин облегченно распрямился, будто с его плеч упала гора. В комнате сразу же исчезла неловкость, а ее место заняло дружелюбие.
- Вы наверняка ужасно устали! - утвердительно закивала головой Ниловер, смотря в карие глаза Натаниэля. - Мы приготовили для вас ужин, мистер ДеСанто!
Мужчина едва посмотрел на стол.
- Прошу, называй меня просто Нейтом, - он немного наклонился к девушке, словно они обсуждали какой-то секрет. - И вообще давай перейдем на "ты"! Все-таки не такой уж я старый, чтобы называть меня мистером!
Он подмигнул, и этого было достаточно для покорения ее сердца. Ниловер нравилась доброта в его глазах, смех в уголках губ, ямочка на правой щеке и еле заметный шрам, пересекающий изогнутую черную бровь.
В этом мире братские и сестринские узы намного прочнее всех остальных. Ниловер поскорее хотелось завязать с ним разговор и подробно расспросить о детстве. Ей хотелось заслужить его внимание и доверие.
Через час они уже все вместе хохотали над шутками Натаниэля. Оказывается, чтобы на ночном дежурстве не хотелось спать, полисмены рассказывали интересные случаи из жизни, короткие стихи и анекдоты, прочитанные в газете на последней странице. По словам Натаниэля чувство усталости сразу отступало и они смеялись до упаду, только не слишком громко, чтобы не прокараулить звонки.
Квин задумался. Интересно, о чем разговаривают хирурги во время ночной незапланированной операции? Ну, уж точно не про те случаи, когда врачи забывали хирургические инструменты внутри человека!
Вообще у полисменов довольно странное чувство юмора. Каждый их день был основан на стрессе, и чтобы напряжение не поглотило их целиком, смеялись, над совершено не смешными анекдотами. Да и вообще полисмены странные люди. Они любят шутки про самих себя, но только те где их не называют копами или выставляют в дурном свете. Любят сериалы про полицию, но опять же такие, где над ними не насмехаются.
Почему они вообще идут работать в полицию? Не хватает адреналина? Наскучила нормальная жизнь?! Это не вечные причины. Эта работа опасна для жизни и очень рискованная, нужно обладать острым умом, чтобы в некоторых случаях думать как преступник.
Натаниэль закончил очередную шутку и вместе с Ниловер залился смехом. Квин все пропустил, из-за мыслей роившихся в его голове, но все равно улыбнулся, потому что ему нравилось смотреть на своего счастливого старшего брата. Парень посмотрел на девушку, все мысли которой, тоже были заняты одним Натаниэлем. Ему еще никогда в жизни не было так легко и беззаботно.
Только через полтора часа они, наконец, вспомнили об остывшей еде. Но они все вместе уже изрядно проголодавшиеся и счастливые, накинулись на салаты с различными ингредиентами.
Натаниэль с упоением рассказывал про время, когда два брата были пятилетними малышами, которые постоянно дразнились, дрались и кусались. Он вспоминал про веселые случаи, а Квин не мог оторвать от брата взгляд, потому что этот момент - стал его единственным любимым воспоминанием.
Когда от запеченной курицы не осталось и следа, а на столе не осталось чистой посуды, Натаниэль неожиданно посмотрел на часы.
- Ох, ну я и засиделся! Знаете, мне нужно отдать ключи своему напарнику. Квин, может, когда я вернусь, мы поедем в дом наших родителей? Я уже давно там не был.
- Это будет здорово! Но знаешь, от родителей там ничего не осталось. А все, что было, я уже давно выбросил.
Натаниэль качнул головой и отвел глаза на дверь.
- Ниловер! - проговорил он галантно, встав на пороге. - Я очень благодарен, что ты мне позвонила.
Девушка расплылась в улыбке и заправила за ухо прядь коротких волос.
Ей хотелось сказать что-нибудь остроумное, но все слова казались неуместными, и поэтому она лишь выдохнула:
- До свидания мист... Нейт!
Мужчина по-братски сжал плечо Квина.
- Десять минут. - Трепетно сказал он. - Десять, и я буду ждать тебя в своей машине!
Ниловер махнула ему рукой на прощание и с довольным видом повернулась на пятках к Квину.
- Тебе несказанно повезло с братом! Очень рада, что все получилось!
Парень на все сто процентов поддерживал хорошее настроение девушки, убирая со стола грязную посуду, чтобы хоть чем-то занять эти долгих десять минут. Он собрал тарелки и вилки вместе, что отнести все к раковине.
- Да, ничего! Я все уберу! - пропела Ниловер и прикоснулась к его руке, чтобы остановить.
Квин со всей нежностью и любовью прикоснулся к ее губам, пытаясь таким образом сказать спасибо за замечательный вечер. Руки жрицы оказались в блестящих волосах парня и казалось ничто уже не может их разлучить...
Ниловер хотела, чтобы этот миг никогда не кончался, но в дверь неожиданно позвонили, и девушке пришлось распахнуть глаза.
- Это, наверное, Нейт, - хрипло предположил Квин, с сожалением глядя на дверь.
- Я открою.
Ниловер все еще пребывала в радостном расположении духа, когда шла к двери, но, поняв, что пришел незваный гость, резко переменилась в лице. Она непроизвольно сдвинула брови к переносице, уловив присутствие Квина за спиной.
- Луис? - вопросительно и немного враждебно произнес Квин ДеСанто, совершенно не радуясь неожиданному гостю.
Ниловер непонимающе переводила глаза с одного парня на другого. Что он сказал? Луис?! Но ведь на пороге стоял Десмонд! Д-Е-С-М-О-Н-Д! Лишь он! Она не ошибалась. Серые глаза, казавшиеся темными; длинные ресницы, которым позавидовала бы не одна девчонка; угловатые плечи и копна светлых волос. Десмонд! Ниловер хотелось ткнуть его пальцем в грудь, спросить, почему его называют другим именем, но он ее опередил.
- Квин?! - на лице Десмонда отразилась неподдельное удивление. - Ты здесь... Я не знал... Лучше я пойду...
Но Квин схватил его за ворот куртки, выглядя, как дикарь.
- Нет, уж! Зачем ты пришел?
Ниловер в ужасе уставилась на парня, совершенно не узнавая. Он был так жесток, как будто Десмонд являлся его злейшим врагом. Девушка заколотила по его спине, моля, чтобы он отпустил Десмонда, но Квин был похож на несокрушимую гору, захваченный мрачными чувствами.
- ЗАЧЕМ? - заорал он вновь и встряхнул испуганного парня, словно тот был тряпичной куклой.
Десмонд виновато опустил голову и еле слышно промямлил:
- Я хотел извиниться...
После этих слов он посмотрел прямо на Ниловер пронзительным взглядом, словно у них была общая тайна. И Квин это заметил. Но не заметил того, как опешила девушка.
- Извиниться за что? За то, что ошибся домом, приятель? - прорычал Квин, разозлившись не на шутку.
Он поднял кулак, чтобы ударить Десмонда в лицо, но тот выставил вперед правую руку, как защитный щит. Его пальцы судорожно сжимали измятый букет желтых роз в прозрачной обертке. Квин опустил руку и с болью посмотрел на цветы. Кто говорил, что желтые цветы это к разлуке?
Сердце парня билось с неимоверной скоростью, он чувствовал столько эмоций, сколько не испытывал и за всю жизнь. Недоверие, предательство, ревность, разочарование.
- За что ты хотел извиниться? - напряжено спросил Квин, не владея голосом.
- За поцелуй.
- Что ты говоришь? - удивлено закричала Ниловер, пытаясь дать понять Квину, что слова Десмонда всего лишь наглое вранье. - Это же полная чепуха!
Но Квин, похоже, так не считал. В мгновение ока Десмонд оказался прижатым к стене.
- Ты просто дерьмо! - выплюнул Квин ему в лицо.
Он вырвал из его пальцев помятые розы и растоптал цветы ботинком.
- Вот, что я думаю о твоем извинении! - злобно прошептал он, держа руку у шеи Десмонда.
- Квин! Он говорит неправду!
Ниловер пыталась его оттолкнуть, чтобы в порыве гнева он не натворил ничего плохого. Она была разозлена на них обоих, но больше на Квина, ведь он поверил наглому лжецу! Обида не хотела исчезать, а лишь становилась все сильнее.
- Уходи!
Квин отшатнулся, услышав одно слово, произнесенное его любимой с неимоверной болью и уверенностью.
- Это не я виноват. Это ведь ты Ниловер целовалась с ним!
Девушка стояла неподвижно, как будто слова Квина ничуть ее не задели, хотя все было ровно наоборот. Но она знала, что поступает правильно.
- Ничего не было! Если ты веришь, то можешь остаться, но если нет...
Голос дрогнул, но она не могла расплакаться при нем. Даже когда Квин спустился по ступенькам и вместе с Натаниэлем, пришедшим только что и непонимающем что происходит, сел в машину, она не показала своих слез. Даже когда он исчез вместе с шумом мотора, так ни разу и, не взглянув в ее сторону.
- Ниловер?
Перед глазами все стало неумолимо расплываться. Девушка скрестила руки на груди, но острая боль в сердце не проходила.
- Я не хочу слушать твои объяснения! Теперь я знаю, какой ты на самом деле и этого достаточно, чтобы прямо сейчас вышвырнуть тебя.
Десмонд бесшумно встал рядом с отшатнувшейся от него девушкой.
- Прости, но ты единственное, что ему дорого, я еще вчера это заметил. Спасибо! Теперь он мне не конкурент.
Ниловер удивленно смотрела, как Десмонд легкой походкой идет к своему джипу припаркованному в тени кустов, но все равно от автомобиля веяло хвастовством.
Сейчас парень не был похож на любящего брата, а скорее на эгоиста, думающего лишь о машинах и своем внешнем виде. Сейчас он напоминал Квина. Его надменная благодарность пригвоздила Ниловер к месту. Его теплая и озорная улыбка превратилась в ухмылку, а глаза сузились. Девушка не могла скрыть своего отвращения. Все это время он притворялся? А на самом деле хотел уничтожить Квина?
Десмонд картинно остановился у машины, подарив на прощание усмешку, говорившую, что все должны поклоняться ему. Он уехал, оставив после себя лишь длинные следы шин и разбитое сердце Ниловер.