|
|
||
Dest Melkor
Конец Сказки,
глава 3 - Казнь
Погожий летний день начался как нельзя лучше. Густав с небольшой свитой выехал на охоту. Егерь говорил, что недалеко видели вепря, так что охота должна была состояться преотличная. Мрачный лес на севере Нерклота всегда пугал Густава, к тому же издавна существовал запрет на приближение к нему, поэтому молодой принц предпочитал охотиться на юго-востоке, за рекой. Птицы мирно щебетали над головой, ловчие уже спустили собак и временами по лесу разносился их лай. Наследник престола со свитой спокойно ехал на лошади вдоль лесной дороги, когда внезапно из-за деревьев впереди вышел человек и взмахом руки приказал остановиться. Следом за ним показались ещё двое по обеим сторонам дороги. Выглядели все трое зловеще, и их хитрые вороватые лица не внушали ничего хорошего. - Ну, кто тут у нас? - недобро улыбнулся стоящий посередине. - Похоже, богачи пожаловали. - Эй, какого хрена вы тут трепетесь! - рявкнул появившийся четвёртый. - Забыли, чтоль, зачем мы тут? - Погодь, Освальд. - сказал первый. - Далеко та тварь не убежит - не ночь же... А тут, глядишь, и разжиться чем-нить можно. Ну, чего вылупились, господа? Разбойников никогда не видали? - Как вы смеете? - крикнул Густав. - Я - сын Пауля, короля Нерклота! Прочь с моей земли! Стража! - Ого, как задвинул! - ухмыльнулся разбойник. - То, что ты богат, и так видно, не слепой. А уж король - не король - это нам без разницы. Здесь все едины. Ну, давай, чего там у тебя есть, пока я добрый. Стражники Густава мгновенно выхватили луки, но разбойник опередил их, достав из-за спины арбалет. Остальные трое последовали его примеру. - Неохота щас вас тут кончать. - сказал главный. - Так что выворачивайте карманы, да валите отседова. Откуда-то сверху неожиданно раздалось шипение, и с дерева прямо на одного из разбойников стремительно прыгнула чёрная тень. Послышался крик, затем раздался звук ломающихся костей и рвущейся плоти. Трое разбойников обернулись, и спустили крюки арбалетов. Тень ловко, с нечеловеческой скоростью, увернулась от стрел, в её руках блеснули клинки, и второй разбойник упал в траву. Его голова, отрубленная до нижней челюсти, разбрызгивая кровь, полетела из рук таинственного существа в одного из оставшихся разбойников. Пока тот отвлёкся, его товарища покромсали на несколько частей, распоров живот и превратив голову в кровавое месиво. Последний разбойник не успел опомниться, как противник оказался за его спиной, повалил его в траву, и, склонившись над ним, медленно, будто бы наслаждаясь моментом, принялся перерезать горло своей трепыхающейся и визжащей жертве. Густав со свитой в ужасе наблюдали, как жуткое существо, склонясь над телом бьющегося в конвульсиях человека, откинуло его не до конца отрубленную голову, будто крышку трактирной кружки, и вгрызлось в шейный обрубок, обильно исторгавший из себя кровь. До ушей всадников донеслось громкое чавканье и тихое блаженное постанывание. Одного из слуг вырвало, остальные, как и сам сын короля, пребывали в молчаливом шоке от развернувшейся перед их глазами картины. Закончив чудовищный акт насыщения, таинственный убийца обернулся, злобно взглянув на Густава, и тот, увидев белое как мел лицо, издал вздох крайнего удивления. Это оказалась стройная девушка в чёрной одежде. Длинные чёрные волосы растрепались, элегантный когда-то костюм был порван и грязен. Девушка была хороша собой, если не считать повязки на глазу. Второй глаз, большой, с красной радужкой и вертикальным зрачком, внимательно смотрел на Густава. Спасительница принца тяжело дышала, а лицо её выражало крайнюю измождённость. Густав слез с лошади и, вопреки советам стражи и слуг, осторожно подошёл к ней, чтобы помочь подняться. - Ты не ранена? - спросил он. - Позволь помочь тебе. Ты... спасла меня. Что я могу для тебя сделать? - Тень... - устало ответила девушка, продолжая разглядывать принца. - Что? - не понял Густав. - Отнеси меня в тень. Густав дал знак охране не беспокоиться, поднял незнакомку на руки и отошёл с ней под раскидистые деревья. Несмотря на неопрятный и пугающий внешний вид, а также убийства и чрезмерную кровожадность, девушка ему понравилась - что-то притягательное было в ней, а что именно, принц ещё не осознал. Впрочем, он быстро отбросил эти мысли, ведь он давно был женат на представительнице древнего дворянского рода и у них рос сын. - Скоро сюда прибудут инквизиторы. - тихо сказала девушка, прижимаясь к Густаву. - Мне нужно скрыться от них, понимаешь? Я слышала, как ты назвался принцем... Так уж вышло, что я спасла тебя. А ты вполне можешь спасти меня. - За тобой гонятся инквизиторы? - изумился Густав, неся незнакомку вглубь леса; к слугам Всевышнего он не питал тёплых чувств и слышал разговоры отца, в которых инквизиторы упоминались как жадные и эгоистичные сектанты. - Те придурки, что осмелились отправиться на мои поиски - просто пушечное мясо, чтобы определить моё укрытие, вымотать и застать врасплох. - пояснила девушка. - Инквизиторы уже близко. Не теряй времени. Услуга за услугу. - Я Густав, сын короля Нерклота! Я сообщу им о том, что ты помогла мне расправиться с напавшими на меня разбойниками, и прикажу им больше не преследовать тебя! - Что с твоей головой, сын короля? Давно ли ты общался с инквизиторами? Да будь ты хоть императором всего этого грязного мира - им плевать! - слабо улыбнулась девушка. - Это Инквизиция... Им нет дела до какого-то сопляка, у которого папаша - какой-то там король. Они будут приказывать тебе. Мой тебе совет - при встрече с ними, говори уважительно, и скажи, что никого не встречал, а разбойники сами нарвались. У тебя есть какая-нибудь карета или паланкин, где можно спрятаться? - Я... Охотился здесь. Потому не рассчитывал на поездку в карете. - растерянно промямлил Густав, стоя в объятиях своей спасительницы в тени деревьев, и чувствуя, как постепенно возбуждается от близости её тела. - Ты помогла мне, и... За оказанную тобой услугу я готов защищать тебя и сражаться даже с инквизиторами! - Не смеши меня, мальчик! - натянуто улыбнувшись, проворковала девушка, поглаживая принца по волосам. - А то я прямо тут дуба дам! Ты чересчур наивен. Хотя... Хорошо. Будет сложновато, но попробовать стоит... Прикажи слугам продолжать охоту как ни в чём не бывало, а при встрече с инквизиторами пускай скажут, что никого не видели, а ты, мол, где-то в лесу гонишь зверя. А тебе самому придётся сопровождать меня, поскольку на солнце я долго не продержусь. - Хорошо. - И мне придётся погостить у тебя какое-то время. Надеюсь, ты не против... Когда девушка подошла к коню Густава, тот словно взбесился - заржал, забрыкался и стал шарахаться в сторону. Да и остальные животные при её приближении заметно нервничали. С большим трудом незнакомке удалось взобраться в седло - не только из-за странного поведения животного, но и из-за собственной слабости. Затем на коня уселся Густав, накинув на спутницу свой длинный плащ с капюшоном. Отдав слугам приказ, который ему предложила незнакомка, Густав послал коня в галоп. Едва они скрылись из виду, как вдалеке показался отряд инквизиторов. Конь мчался как сумасшедший, девушка едва держалась в седле, и Густаву пришлось удерживать и её, и поводья. Мысли о невероятности происходящего не давали принцу покоя, и он некоторое время пытался сформулировать просившийся наружу вопрос как можно деликатней. Получалось плохо, слишком много событий произошло за такой короткий отрезок времени, чтобы можно было завязать беседу легко и непринуждённо. - Послушай. - наконец не выдержал он. - Ты не выносишь солнца, с лёгкостью расправляешься с разбойниками, пьёшь их кровь... Бр-р-р... За тобой гонится Инквизиция, тебя панически боится лошадь... Ты колдунья? Ведьма? Какая-нибудь северная чародейка? - Нет. - кратко ответила девушка, но по её тону было заметно, что вопрос её позабавил. - Тогда кто ты? - Поверь, парень, тебе лучше и не знать этого. А то ещё откажешься меня спасать. Вскоре за поворотом дороги показалось поле, но, как назло, при выезде из леса им встретился инквизитор, бродящий возле деревьев. Пришлось остановиться. - День добрый, господин, да пребудет с тобой Всевышний. - обратился монах к Густаву. - Удели мне немного времени. Позволь спросить тебя, куда ты так мчишься? - Моей жене Регане стало дурно на прогулке. - не раздумывая, соврал Густав. - Я решил вернуться с ней в замок. Принц Нерклота Густав. - тут же добавил он. - Прошу прощения, у вашей милости. - поклонился инквизитор. - Я не узнал вас... Но позволь спросить тебя ещё об одном. Не встречался ли тебе кто-нибудь по дороге, не видел ли ты кого? - На меня со свитой напали разбойники, но они уже мертвы. Оттого жена моя чуть не лишилась чувств, и мы спешим. А теперь позволь мне двинуться дальше. - Ещё один вопрос. - улыбнулся инквизитор, загадочно глядя куда-то в траву, под ноги лошади. - Известно ли вашей милости что-либо о некоей Бьянке, кровожадной убийце и презренной распутнице? Священная Инквизиция ведёт охоту за этой кровосоской, и подозревает, что нынче она скрывается в здешних лесах. - Нет, не известно. - покачал головой Густав. - Тогда потрудись объяснить вот это, сопляк! - рявкнул монах, достав меч из ножен и указав в траву на тени лошали и всадников. Густав взглянул туда, и ошарашенно вздрогнул - в траве чётко виднелись лишь две тени - его и коня. Но едва монах открыл рот, чтобы позвать подмогу, девушка выхватила свою саблю, и двумя взмахами руки перерезала инквизитору горло.
Густав пришёл в себя через несколько минут. Конь мчался к Викеру, впереди уже показались стены города. Ледяные пальцы незнакомки крепко сжимали его собственные руки, удерживавшие поводья. - Ты... Ты - вампир? - запинаясь, спросил он. - Странно, что ты не догадался раньше. Видимо, такие как я - большая редкость в здешнем краю. Это и хорошо, и не очень. - через силу улыбнулась девушка, обернувшись и показав белые острые клыки. - Впрочем, не важно. Не волнуйся, тело я спрятала в кустах, его там не найдут. Значит, ты женат? - Ну... Да. - ответил Густав. - Моему первенцу Фальстафу идёт восьмой год. - Забавно... Представляю их лица, когда ты явишься со мной на руках. А следом за тобой примчится табун инквизиторов и потребует ответов на свои вопросы. Мне бы хотелось избежать лишних глаз, сам понимаешь. - Да, мы проедем осторожно, и войдём в замок чёрным ходом. Страже я велю забыть о том, что кто-то был со мной на лошади. Проблемы решатся. - ответил принц. - Я могу укрыть тебя в замке и никто ничего не скажет. Даже не узнает. Если же нас обнаружат... То я... представлю тебя как свою телохранительницу. - А это ещё забавней. Хотя... Переждать немного мне не помешает. Но учти, что я прямо таки ужасно кровожадна, хи-хи... Ты понимаешь, я надеюсь, что простая еда мне не подходит? - Я слышал, что вампиры - что-то вроде демонов. - запинаясь и побледнев, промолвил Густав. - Давай заключим договор: ты охраняешь мою жизнь, а я взамен молчу о том, кто ты и вообще... Скрываю тебя от инквизиции и ото всех... - Звучит заманчиво. Обговорим это у тебя, ладно? - Да, конечно. Вопрос только в том, согласна ли ты присягнуть мне на верность и служить до конца жизни - моей или своей?
Принц Густав был старшим из семерых сыновей короля Пауля и единственным из них, кто пережил отца и в течение последующих девяти лет не последовал за ним в могилу. Спустя месяц после происшествия на охоте два брата Густава, близнецы Вальтер и Витлаф, неожиданно стали слабеть. К каким бы лекарям король ни обращался, сделать ничего не удавалось - бледные, словно увидевшие саму смерть, целители через день после появления при дворе, заявляли, что не в силах излечить недуг. Близнецы-принцы скончались три месяца спустя с разницей в день, оба во сне ночью. Всего через полгода такие же симптомы проявились и у Марианны, жены принца Йозефа, а также у Лизетты, её сестры и жены принца Клода. В королевской семье начались волнения, придворные перешёптывались о таинственном проклятии, павшем на род Пауля. А слухи, как известно, имеют свойство разлетаться во все концы мира за очень краткий срок. Кое-где в ту пору даже говорили о чуме в Нерклоте. Отчасти из-за этого соседний Гриэдван отказался от идеи напасть на королевство и отозвал из столицы своих послов. В то же время сам старый король регулярно обращался за помощью и советом к знаменитому колдуну Алитеру, появившемуся при дворе около шести лет назад, но тот лишь пожимал плечами да советовал приглядывать за старшим сыном. Пауль уделял Густаву мало внимания, с тех самых пор, как понял - его первенец не способен стать правителем. Посему слова колдуна король с негодованием считал бредом, думая, что Алитер имеет в виду как раз подготовку наследника к государственным делам. Всё стало ещё хуже, когда тихий и спокойный Клод, обладавший проницательным и живым умом и ещё больше замкнувшийся в себе после кончины супруги и дочери, неожиданно помутился рассудком. Он стал бродить по замку в ночное время и что-то усердно искать, бормоча какую-то бессмыслицу. В дневное же время отчаявшийся вдовец ходил по городу, общаясь со странными личностями, или запирался у себя и что-то записывал на бумаге. Свои записи он хранил в небольшом сундучке, а с ключом от него никогда не расставался. Иногда он заговаривал с братьями о призраках, народных приметах, и при этом будто бы случайно начинал размышлять о некоей женщине и жестокости судьбы. Наследники престола полагали, что Клод всё ещё носит траур, но уже присмотрел себе новую даму сердца, и оттого беднягу мучает совесть. Впрочем, сам несчастный мгновенно менял тему разговора, стоило кому-нибудь поддержать беседу об этой незнакомке. С каждой неделей рассудок Клода становился слабее, и никакие средства не помогали вернуть его прежнего. Через несколько месяцев он, уже окончательно сошедший с ума и запертый в своих покоях, ночью выбрался из своего окна, залез на карниз замка и сорвался оттуда, разбившись насмерть. Когда поутру его нашли, тело его было совершенно белым, словно в нём не было ни капли крови. В камине его комнаты позже обнаружились почти полуистлевшие бумаги. Однако узнать их содержание было уже невозможно - огонь сделал своё дело, и записи Клода остались покрыты завесой тайны. Два года спустя, когда Пауль уже совсем одряхлел, чудовищным образом погиб его любимый сын Ригвальд вместе с женой и дочерьми. Все они таинственно пропали, а через две недели в замок, пугая стражу своим видом, явилась грязная и растрёпанная младшая дочь Ригвальда - в одной ночной рубашке, перепачканная кровью и седая. Заплетающимся языком дитя сообщило, что её родители и сестра мертвы, а ей удалось бежать. Дрожащей рукой она указала на своего дядю, принца Ксандра, обвинив его в похищении, пытках и убийствах. Принц был заключён под стражу, а короля хватил удар, и через неделю он скончался. Густав был коронован сразу после похорон. Через несколько дней после пышного празднества к нему явился из своей башни Алитер и, хитро глядя на нового короля, поздравил с восшествием на трон, а также с умелым устранением конкурентов. На гневное требование объясниться, колдун крайне удивился. - Как, неужели ты и правда... - вымолвил он, протянув руку и ментально читая Густава. - Да ты не знал! Все эти годы ты даже не задумывался! Колдун расхохотался до слёз. Когда Густав схватил того за грудки и, крича, вновь потребовал объяснений, Алитер, успокоившись, лишь произнёс: - Твоя вампирша творит в замке, что пожелает. А ты и в ус не дуешь. Я-то думал, ты и вправду славный интриган и лицедей, способный провести всех вокруг...
Ворвавшись в покои Бьянки, король был вне себя от ярости. Он наконец понял, что за таинственная болезнь косила его родных. Несмотря на истерику, попытку погрома и множество проклятий и угроз, исходящих от Густава, вампирша была спокойна и даже улыбалась. - Впервые за долгое время я удостоилась твоего внимания, надо же! - промурлыкала она. - Я же предупреждала тебя, я - кровожадная убийца. И мне нужна кровь. Ты не удосужился предоставить мне пищу, так что я сама её выбирала. - Из моих родных? Да как ты могла?! - Ну, а что было делать? По нашему договору, я охраняю тебя и твою семью, а имено - ты назвал свою жену и ваших детей, если их будет несколько. Насчёт остальных ничего сказано не было. - Бьянка развела руками. - Учти, что за всё время моей службы, на твою жизнь покушались шесть раз. Последний был на коронации. Ты заметил что-нибудь? Вряд ли. Это говорит о том, что я хорошо выполняю условия нашей сделки, в отличие от тебя. - Ты убила моих братьев! Мои братья - это тоже моя семья! - Ещё раз повторяю: при заключении договора ты назвал своей семьёй свою жену и детей. А также, напомню, указал, что за исключением нескольких правил, я свободна во всём. Хотя свободой моё положение не назовёшь. Ах, знаешь ли ты, как у вас тут всё скучно... Признаться, когда ты привёз меня сюда, я надеялась на нечто более интересное от твоей родни и прочих придворных. Какие-нибудь заговоры, интриги, убийства... - Убийства произошли из-за тебя! Ты убила ни в чём не повинных людей! - Ну да, я не ангелочек. И, как я уже сказала, мне надо питаться. Отнюдь не воздухом, Густав. Приходилось использовать то, что мельтешило вокруг - принцы, принцессы, слуги... Но ты сказал, ни в чём не повинных? Ну да, положим, близняшек и сестрёнок я просто скушала с голоду. А что было делать? Тот ваш затворник же просто устроил личное расследование и обнаружил, где ты меня прячешь. Ну, и что прячешь меня именно ты. Не в наших общих интересах было бы, предай он всё это огласке, верно? Он стал опасен. Пришлось его припугнуть, чтобы он больше не представлял угрозы. Вот и всё. - А как же Ригвальд и Ксандр?! За что ты убила их? - Густав, тебе совсем мозги отшибло? Твой братец Ксандр жив, хоть и сидит за решёткой. А ещё у тебя есть Йозеф. Целых два живых брата! Что касается Ксандра, то, знаешь ли, он оказался поумнее всей вашей родни и тоже быстро допёр, в чём дело. Но вместо того, чтобы рефлексировать и играть в сыщика, а после растрезвонить по всей округе о находке, он предложил мне сделку. Он кормил меня кровью горожан, и он единственный, кто заботился о том, чтоб я не сдохла тут с голоду все эти годы. Не за просто так, конечно. Он предложил мне убить тебя, пообещав при восшествии на престол накормить меня досыта и освободить. Смекаешь,что готовил тебе родной брат? - Не... Не... Не может быть! - К его несчастью, он не знал о нашем договоре. Зато очень хотел быть королём. Поэтому помог мне с похищением Ригвальда, следом за которым должен был последовать и ты. Я убила их всех. Кроме младшенькой. Я обожаю кровь детей, она чистая и невероятно вкусная. Но мне пришлось пожертвовать этим воистину королевским деликатесом ради тебя. Ксандр оставил мне девочку и ушёл, думая, что я разберусь с ней. Я ввела принцессу в транс и, управляя её волей, раскрыла заговор. Это было предпоследнее покушение на тебя. - Мой брат... мой родной брат... - Густав осел на пол. - Но ты убила Ригвальда! Ни в чём не повинного! Ригвальд был моим любимым братом, моим лучшим другом! - Ну, вроде того. - хмыкнула Бьянка. - Но, знаешь, ты тааак далёк от политики... Что даже не знал о маленькой детали, которая привела бы к большим переменам. Твой отец успел продиктовать завещание, чуя скорую смерть. В нём, путём нескольких хитростей, он обошёл право наследования короны старшим сыном и сделал преемником Ригвальда. Ксандр хотел избавиться и от первого претендента на трон, и от второго по старшинству. Я полагала, ты оценишь мою заботу, ведь я устранила сразу двух твоих соперников, и теперь ты - король Нерклота! Вся власть теперь в твоих руках, Густав. Неужели ты не рад? - П... Проклятое чудовище! - взвыл король, рыдая. - Что ты наделала?! - Я посадила тебя на трон, дурачок. - ответила вампирша. - Я спасла тебе жизнь шесть раз, не считая нашей встречи. А ты мало того, что не кормил меня, так ещё и обвиняешь в своих бедах. В гибели твоих братьев виновата отнюдь не я, а ты, создавший для меня такие условия. Никакой благодарности, если не считать всякие украшения, к которым я особой страсти не питаю, и регулярные подачки в виде изысканных блюд, которые мне нужны не больше, чем тебе - зубы в заднице. Я терпела подобное отношение достаточно, и, раз уж ты соизволил поговорить со мной серьёзно, всего этого хватит, чтобы наш договор был расторгнут. - Чёртова ведьма! Когда-нибудь тебе воздастся за всё это! - Густав вскочил на ноги и собирался уйти, но Бьянка быстрым скачком преградила ему путь. - Воздастся не мне, - проворковала она. - а тому, кто вынудил меня совершать всё это. А теперь, прежде чем я покину тебя навсегда, говори, кто тот милый человек, рассказавший тебе правду?
Той ночью в Викере разразилась страшная гроза. Говорили даже, что земля тряслась, а молнии так и сверкали вокруг замка. О том, что это были вовсе не проделки природы, знали лишь трое. Густав велел Алитеру не убивать вампиршу, лежащую на крыше и покрытую страшными ранами. Он заставил Бьянку перезаключить договор с ним в обмен на её жизнь. Отныне вампирша стала практически рабой короля и нашла в стенах замка нового врага...
Густав вынырнул из воспоминаний и глубоко вздохнул. А ведь такое впечатление, что это было совсем недавно... Но прошло уже четырнадцать лет... Король лежал в спальне, молча глядя в потолок. Из-за риска нового удара, ему не говорили о тяжести его травмы, и Густав был убеждён, что скоро он поднимется с постели и примет решительные меры касаемо произошедших событий. Какие именно меры, он и сам толком не знал, то и дело проваливаясь в сон и путая грёзы с реальностью. Часто он видел перед собой Бьянку, тянул к ней руки, то желая обнять её, то стремясь задушить. Но всякий раз образ вампирши издевательски растворялся, а руки бессильно лежали на кровати, отказываясь повиноваться. "Неужели я люблю её?" - размышлял Густав. - "Или любил? Не помню... Когда я успел её полюбить? Да, она красива... Она... возбуждала. Да, верно, возбуждала своей грацией, смелостью, чем-то ещё... Не помню. А разве я никогда не ощущал что-то наподобие любви к ней? У меня, в конце концов, была жена... Регана... Такая самоуверенная, такая... спесивая... Как она танцевала, когда была юна! Потом родился Эстрод... Нет, сначала Фальстаф. Да, да, Фальстаф... Потом я привёз Бьянку... Верно. И с тех пор она всегда была рядом, она была моим единственным близким другом все эти годы. Другом... Она так много знала обо мне, а я... Я почти ничего о ней не знаю. Нет, нет, мы не были друзьями, теперь я припоминаю... Не были... Но любовницей она тоже не была! Или... Нет, она же ненавидела меня... Да, да... А ещё она мертва! Убийца... Чудовище... Тогда почему же я постоянно думаю о ней?"
Вампирша сладко потянулась, вздохнула и огляделась в поисках Мордрауга. Тот сидел на покрытом мхом толстом высоком корне дерева, погрузившись в свои мысли. Хмыкнув, Бьянка поднялась и прошествовала к нему, мягко усевшись на колени опешившего вампира. - Эй, не хочешь мне помочь кое-в-чём? - промурлыкала она, прижимаясь к Мордраугу. - Отправиться в город? Стоит попробовать. - ответил тот, вероятно, всё ещё находясь в плену собственных раздумий. - Город это тоже хорошо, но я о другом... - мурлыканье перешло в шёпот у самого уха вампира. - Мы в безопасности, мои силы почти восстановились, тут темно, мох мягкий, а рядом - тот, кто спас меня от голода и смерти на костре... Понимаешь? Мордрауг наконец вырвался из потока мыслей и недоумённо уставился на прильнувшую к нему женщину. - Чего тебе нужно на самом деле? - холодно спросил он. - Хе-хе, ты забавный. - Бьянка легонько укусила его мочку уха. - Я сейчас безо всяких задних мыслей хочу почувствовать себя чуточку живой. Что в этом плохого? - Вампиры никогда ничего не хотят просто так. - Не смеши. Мало того, что ты забавный и простой как медяк, так ещё и ищешь везде подвох? Я, знаешь ли, в первую очередь женщина, а потом уже вампирша. И иногда у меня возникает желание хоть на несколько минут побыть любимой и желанной. Ну не корчи ты такую уморительную физиономию, а то испортишь весь настрой. Хотя, если ты скажешь, что никогда не чпонькался после смерти лишь из-за того, что нам это особо ни к чему, боюсь, я всё же не удержусь от смеха. - Допустим, я тебе поверил. Никаких одолжений, обязательств и прочего? - Умничка! Обыкновенное удовольствие, пока в нас ещё имеется кровушка, чтобы раззадорить необходимые органы... - Тебя не смущает моя внешность и моё происхождение? - С чего бы? Это всякие живые идиоты озабочены перепалками на тему кровосмешения. Мне-то какая разница, кто кого оплодотворил и как это связано с внешней политикой? Полукровки, знаешь ли, и до Века Кровопролития рождались. А что до внешности - ты опять хочешь меня рассмешить? Оставь свои рубцы для впечатлительных смертных. Я девочка не из брезгливых. У меня самой нет глаза, если ты не заметил. - Заметил. Но вопрос о происхождении не пустой звук для меня. Похоже, ты забыла, кем для меня являются люди. - Ха-ха-ха-ха, всё-таки рассмешил... Ты и меня к ним причислил? Да, радость моя, ты всерьёз повёрнут на этом вопросе. Только вот мыслишь узко, ну да ладно. У нас будет достаточно времени побеседовать об этом, а вот мужской ласки мне хочется прямо сейчас. - Бьянка расстегнула платье и, обхватив Мордрауга руками и ногами, жарким поцелуем впилась в его губы. Поцелуй был долог, вампирша млела и распалялась всё больше, тихонько постанывая. Наконец, она отстранила своё лицо от лица вампира и, улыбаясь, заметила: - Эй, я тоже убиваю людей, и уши у меня заострённые. Для них между нами нет никакой разницы, мы оба чудовища. А ещё ты можешь отпираться сколько угодно, но я всё равно знаю, что ты время от времени на меня пялишься. И взгляд у тебя в такие моменты выражает отнюдь не отвращение. - Я бы предпочёл спарринг, как в ночь нашего знакомства... - нахмурился Мордрауг, чуть погодя выдохнув: - Раздевайся. Чем быстрее закончим с этим, тем быстрее ты успокоишься.
Темнозор проснулся, не имея ни малейшего представления о времени. Вечная тьма в здешнем лесу была слишком непривычной. Вместо бескрайнего неба - уходящие в черноту стволы деревьев, куда ни посмотри. Оборотень ощущал себя запертым в какой-то гигантской клетке, и от этого ему было чертовски не по себе. Он бы с радостью вновь крепко заснул, чтобы не вспоминать вчерашнюю перепалку с Велерадом и не видеть больше никогда его чернющую рогатую рожу. Головная боль прошла, но во всём теле была слабость, словно после долгого тяжёлого дня, проведённого на каком-нибудь из гномьих рудников. Борк храпел где-то неподалёку, причём, похоже, не один. Улыбнувшись мыслям о старом пройдохе, который ещё волочится за противоположным полом, Темнозор всё же выполз из палатки. Почесав шею, он потянулся, прикидывая, как бы, не привлекая к себе внимания, искупаться в замеченном по прибытии на поляну пруду. Недалеко мерцал зелёный шар тусклого света - ещё одно напоминание о вчерашнем. В его свете оборотень заприметил две сладкие парочки. Прямо перед его взором предстала забавная картина: справа возле палатки дружно храпели Борк и его новая подруга, а слева, буквально в пяти шагах, под раскидистым кустом резвились вампиры. Судя по страстному шёпоту Бьянки и её прерывистым вздохам, кульминация была близка. Темнозор сплюнул и залез обратно, шаря рукой в поисках своей сумки. Та за несколько дней заметно похудела, намекая, что неплохо было бы в ближайшее время снова заглянуть в Викер для пополнения провизии. Раз вампиры бодрствуют, значит, наступила ночь и можно отправиться в город хоть сейчас. Правда, неизвестно, сколько времени потребуется на то, чтобы выйти из леса. С этими мыслями Темнозор, усевшись в палатке, принялся уныло жевать кусок вяленого мяса, отыскавшегося в сумке. Завтрак, однако, был проглочен одним махом, а по палатке забарабанили когтистые пальчики вампирши. - Эй, мы знаем, что ты проснулся. - вполголоса пропела она. - Вылезай, разговор есть. - Мы сегодня идём в город. - раздался как обычно бесстрастный голос Мордрауга. - Перед тем, как наши силы вернутся, стоит разведать обстановку. Ты бы помог нам пробраться туда. - Чем же я вам помогу? Брешь в стене теперь не вариант... - выбираясь наружу, взглянул на вампиров Темнозор, но тут же отвёл взгляд. - Слушай, ну нельзя же прямо так... - А в чём дело? - удивилась Бьянка, улыбаясь и обнимая партнёра: оба вампира даже не потрудились одеться. - Дриадам, значит, можно, а нам - нет? Да не строй ты из себя святошу, словно голую бабу первый раз увидел! Темнозор, нахмурясь, поднял глаза, а Бьянка, прильнув спиной к Мордраугу и закинув руки за голову, нарочно приняла позу, в которой все её прелести выглядели особенно впечатляюще. Тело вампирши оказалось очень стройным, даже худым, хотя и заметно тренированным. Тёмно-розовые, почти пурпурные, сосочки на аппетитной упругой груди и маленькие родинки резко контрастировали с мертвенной белизной кожи, которая сейчас имела зеленоватый оттенок из-за светильников дриад. Длинные волосы Бьянки были откинуты назад, и ничто не могло бы ускользнуть от взгляда любого, кто имел бы неосторожность оказаться рядом. Вампирша, дразня Темнозора и позволяя ему любоваться своим, без сомнения, привлекательным телом, хитро улыбалась одними губами и медленно покачивала бёдрами. Она плавно провела рукой между своих стройных ножек, демонстрируя их и отсутствие волос в интимных местах, и тихонько захихикала, когда Темнозор с трудом сглотнул слюну, скопившуюся во рту. А вот вампир телосложение унаследовал от эльфов. Его худое, с узкими талией и бёдрами, тело казалось на первый взгляд каким-то неестественным, чересчур тонким и сухим. Его торс, руки и ноги были испещрены глубокими уродливыми шрамами, кое-где совсем свежими. Большинство ран Мордрауг явно получил не от оружия, и даже не от когтей каких-нибудь зверей. Рубцы и шрамы выглядели так, словно тело вампира подвергалось если не пыткам, то каким-то зверским издевательствам: кривые, рваные и расходящиеся в стороны, будто плоть пытались содрать с тела в разных направлениях. При взгляде на три продолговатых глубоких рубца поперёк груди вампира, его шрам на лице как-то уже не впечатлял - зрелище было то ещё. Темнозора, однако, больше удивил сам факт наличия шрамов у существа, способного регенерировать. Вкупе с сексуальной, пышущей страстью фигурой Бьянки, изуродованная плоть Мордрауга выглядела ещё более мерзко. Темнозор, всего на несколько мгновений остановив взгляд на безумной парочке, отвернулся и отошёл в сторону. - Одно дело бабу голую, и другое - вот этого наблюдать... - фыркнул он, через плечо указав на вампира. - Аж аппетит пропал, блин. Значит, насчёт Викера... Давно солнце закатилось? - М-м-м... Я думаю, где-то час назад. - ответила Бьянка. - Но я могу ошибиться. Мы тут, знаешь ли, чуточку потеряли счёт времени... - Да уж немудрено. - буркнул оборотень. - Учтите, что нам надо ещё выбраться из леса и пробраться до Викера, где наверняка после моей и Борка прогулки выставили двойную охрану. - Нас трое. - невозмутимо парировал Мордрауг. - По поводу времени: Велерад показал, где дорога. Мы с Бьянкой побежим. Думаю, ты знаешь, как вампиры умеют. - Это когда "вжих - и нету"? Ладно, собираемся - и в путь. Нам ещё вход беспалевный искать... - хмыкнул Темнозор, и про себя посмеялся над пришедшей в голову ассоциацией о том, что, возможно, вампиры с такой скоростью умеют не только бегать и драться. Кровососы наконец оставили его, отправившись за одеждой и оружием, а Темнозор прислушался к странному тихому звуку, который раздавался вокруг с тех пор, как он проснулся. Звук этот напоминал одновременно шелест листвы и многоголосый шёпот. В поисках его источника, оборотень принялся внимательно смотреть по сторонам, но, конечно же, не увидел ничего нового. - Дриады поют. - сказал Велерад, каким-то образом совершенно неслышно появившийся у него за спиной. - Что? - не понял Темнозор. - Ты пытаешься понять, что за звук. - произнёс демон, глядя на оборотня. - Дриады. На поверхности дождь. Они собрались в своём святилище вместе радоваться этому событию. Сейчас они поют. Не столько песня, сколько древнее заклинание или молитва. Грубо говоря. В природной изначальной магии я плохо разбираюсь. Одна из последних песен о росте деревьев. Потом войдёт в силу осень. Они станут петь громче, вводя деревья в сон. - Мы тут на вылазку идём. - сказал оборотень. - Пополнить припасы, так сказать. И мне стало любопытно вот что. Чем питаются все эти бедолаги? - он кивнул в сторону лагерей беженцев. - Тут немалая орава собралась, и вряд ли они будут травку здешнюю щипать. - Провизия у них есть. - ответил Велерад. - Они договорились с торговыми обозами о тайных поставках. Ещё до восстания. Всё оставляют у леса. В укромных местах. Пригородные деревни тоже пока помогают. - Неплохо. Хотя и непонятно, почему они тогда всё прошляпили, раз были связи и прочее... - Они не предвидели такой исход. Предполагали. Надеялись на лучшее. Я предупредил их. Поэтому они держали при себе оружие. Пришли ко мне, когда поняли, что я прав. - Давно ты с ними общаешься так втихую за спинами людей? - Сотни лет. Советую. Делюсь сведениями. Обо мне знали лишь несколько существ в былые времена. Кое-кто из их потомков осел в Викере. Кого-то схватили инквизиторы в Век Кровопролития. Допускаю, что их выдумка о службе нелюдей Тьме - итог пыток и рассказов обо мне одного из посвящённых. Вот и вы. - заметил демон приближение вампиров. Из руки Велерада вырвалось красное свечение, он помолчал пару мгновений, глядя куда-то вдаль. - Теперь можете идти. - кивнул демон. - Я оповестил дозорных. Вас не тронут.
Валдо снова беспокоился. Да, они с Фимбулем уже не первый раз совершали вылазку из закрытых кварталов, и всякий раз это было ужасно рискованно. Им двоим было под силу провернуть подобное - благодаря своей бесшумности, хоббит и гоблин до сих пор оставались незамеченными в ночном городе. Но всякий раз, как приходило время пополнить запасы еды, Валдо нервничал, понимая, что будет, если их поймают. Не сказать, чтобы они набивали карманы и мешки доверху, но тех скудных объедков, что им удавалось найти, вполне хватало на денёк-другой, а то и дольше, если разумно всё распределить и припрятать от других голодных и обезумевших сотоварищей по несчастью. В человеческой части города уже неделю - а может, и дольше - действовал собственный рынок. Впрочем, он там всегда был, сколько Валдо себя помнил, но тягаться с торговыми рядами в квартале нелюдей тамошним купцам было сложновато. Теперь же, когда конкуренции больше не было, рыночная площадь людей заметно расширилась. И там всегда можно было чем-нибудь поживиться в ночное время, пока никто не видел. Валдо поморщился от мысли, что им опять предстоит собирать грязные и полусгнившие яблоки, груши и овощи за прилавками и обыскивать мусорные ямы в поисках чего-нибудь съестного. Фимбуль в этом плане был не привередлив, он и крысу мог сожрать, но вот лезть в эту воняющую скользкую кучу приходилось всё равно хоббиту - гоблин был сильнее, и потому главенствовал в их шайке, заставляя компаньона выполнять грязную работу. Впрочем, выбора особо не было - либо копаться в помоях и есть тухлятину, либо стать ею самому в скором времени. Как некоторые сородичи Валдо, решившие перебиваться до лучших времён собственными припасами - у кого они, конечно, остались после обысков и пожаров. Правда, эти самые лучшие времена в обозримом будущем ну никак не проглядывались. Хоббит беззвучно вздохнул, вспоминая тающих на глазах соседей, которым он предлагал объединиться в поисках еды по ночам. Они отказались. Они были упрямы - напомнил он себе - за то и пострадали. Валдо хотел жить, но не умел драться с огромными злобными людьми, закованными в латы. Поэтому он стал ночным вором, примкнул к Фимбулю и, пожалуй, лишь благодаря этому до сих пор оставался жив. Рыночная площадь была тиха и пустынна. Шёл дождь, так что стоило быть ещё более внимательным, чтобы не поскользнуться и не прозевать какого-нибудь патрульного, чьи шаги скрыл бы шум льющейся с неба воды. Осторожными перебежками от прилавка к прилавку, два маленьких силуэта исследовали рынок и подбирали то, что ещё годилось в пищу. Всё шло вполне неплохо и даже рутинно, когда совершенно неожиданно из-за угла появился небольшой отряд инквизиторов. Прятаться было бесполезно - люди уже заметили хоббита и гоблина, и наверняка бы нашли их, останься те на рынке. Пришлось удирать со всех ног, прихватив мешок с тем малым, что им удалось собрать. Петляя по тёмным переулкам, Валдо едва поспевал за Фимбулем, который, кажется, уже позабыл про всякую осторожность. Не то, чтобы хоббит доверял гоблину (гоблинам вообще сложно было доверять - с давних пор этот народ был известен своей ненадёжностью), но он дорожил их тандемом, а сейчас перед ним нависла серьёзная угроза никогда больше не вернуться домой из-за слетевшего с катушек компаньона. Фимбуль мчался по улицам, не разбирая дороги и производя достаточно шума, чтобы переполошить всю округу и собрать за собой все окрестные патрули. В какой-то момент хоббит не выдержал, просто зажмурился и юркнул в чёрную пустоту между двумя домами слева от себя. Прислонившись к стене, Валдо попытался восстановить дыхание и собраться с мыслями. Итак, он бросил Фимбуля на произвол судьбы, и того наверняка поймают. Что же теперь делать? Надо как-то вернуться домой... Или сперва вновь прокрасться на теперь уже точно пустую рыночную площадь и порыться в мусоре - ведь мешок остался у гоблина... Мимо с шумом пробежала толпа людей. Конечно, они не заметили маленького пухлого хоббита, забившегося в темноту и обливающегося холодным потом, тотчас же смываемым дождём. Валдо вздохнул, прислушался к звукам удаляющейся погони, и собрался было уносить отсюда ноги, как вдруг чья-то ледяная рука схватила его и зажала рот. У хоббита глаза вылезли из орбит и волосы, даром что мокрые, встали дыбом, когда из темноты возникло какое-то жуткое белёсое лицо, прошептавшее: - Я не причиню тебе вреда, обещаю. Что за безумие вы тут устроили? Всё это было сказано таким ледяным тоном, что сомнений не оставалось - этот тип явно врёт. Ноги хоббита мгновенно стали ватными и он, пискнув медленно сполз по стене. - Мы на одной стороне. - заявил незнакомец. - Ты ведь хочешь домой? Валдо медленно кивнул. - Тогда расскажи всё, что знаешь, о делах, творящихся в городе. Сколько нелюдей выжило и прячется? Возможно ли как-то с ними связаться?
У Валдо снова не было выбора. Страшный полуэльф, похоже, не был на стороне крестов, как и его спутники - пугающая одноглазая женщина и громадный чёрный волк, разгуливающий на задних лапах. Поведав чудовищам о ситуации в кварталах, хоббит несколько озадачил эту компанию. - Ты первый, кого удалось разговорить. - заметил полуэльф. - Остальные обычно убегают. - И я бы убежал, кабы в темноте видел. - Валдо немного осмелел, хотя и не был рад новой компании. - Никто не хочет больших проблем, чем у нас сейчас есть, понимаете? Днём-то в кварталах ещё страшнее. Каждый день обыски, казни... Трупы на столбах висят. А бывает, что и полуживых привяжут. Знаете, каково это - слушать стоны умирающего возле своего окна целый день? Нюхать каждый день эту вонь? Не все такое выдержат. Кое-кто спятил, кто-то сломлен от горя... Понимаете? Из еды-то разве что крысу да помои какие удаётся найти. Кошки с собаками давно поняли, что наши кварталы лучше обходить стороной. Сейчас ещё тепло, а что с холодами будет - и подумать страшно. Мой... компаньон... он говорил, что как-то на днях видел, как кто-то из соседей стаскивал со столба труп, и... и... - Как мило! - проворковала одноглазая. - Похоже, кресты и правда знают толк в том, как низвергнуть общество на самое дно бытия. Валдо заметил, как двуногий волк очень странно посмотрел на неё. Будто бы с отвращением. - Ты сможешь собрать хотя бы часть здравомыслящих нелюдей? Мы поможем вам, выведем из города. - Я... я никогда не пробовал. - пролепетал хоббит. - Это опасно, тем более теперь. - Эй, малой, скажи-ка, тот, вторрой гррохотун... - подал голос волк. - Он твой прриятель? - Мы компаньоны... Были. - понурившись, ответил Валдо. - Мне пришлось его оставить, понимаете? Иначе бы меня схватили вместе с ним, а он совсем того... - Ага. - кивнул волк. - А теперрь я тебе кой-чего прроясню. Крресты ловят твоего прриятеля, и он под пытками тррепется о том, с кем он по ночам по горроду брродил. Говорришь, обыски у вас каждый день... Смекаешь? Валдо побелел так, что, пожалуй, стал похож цветом лица на полуэльфа и одноглазую. - Так что тебе, паррень, стоит поторропиться с помощью нам, пока за тобой не прришли. - усмехнулось чудовище. - Мы - твой ключ к спасению.
Они беззвучными тенями скользили по городу, минуя освещённые участки улиц и двигаясь к кварталам нелюдей. Темнозора не покидало ощущение, что что-то не так. Ещё только оказавшись у городских стен, он заметил, как мало этой ночью высталено охраны. Пока они бродили по Викеру, инквизиторов тоже не было заметно. Впрочем, это ещё можно было списать на двух незадачливых воришек, переполошивших ближайшие патрули. Он даже почти привык к тому, что рядом с ним находятся два опасных кровососа, к которым он не питал ни малейшей симпатии. Однако некий звериный инстинкт упорно нашёптывал ему, что в городе творится нечто неладное. И, дойдя до широкой дороги, разделявшей человеческую часть Викера и закрытые кварталы, оборотню стала ясна причина этого беспокойства. Из места, где сейчас, укрытые тенью, находились они, был хорошо виден эльфийский квартал. Улица, освещённая парой-тройкой факелов под навесами, на первый взгляд была пустынна, если не считать трупов, висящих на высоких столбах и кое-чего ещё. Недалеко от начала улицы торчал врытый прямо в мостовую столб примерно в человеческий рост, и к нему была привязана эльфийка, на вид ещё живая. Её тело покрывали ссадины и раны, руки и ноги бессильно обвисли, и лишь крепкие путы верёвки удерживали её от падения. - Кажется, снова кого-то поймали и измываются на глазах у эльфов. - заметил Валдо шёпотом. - Сами ушли спать, а бедняжка теперь будет мучиться. И никто ей не поможет, потому как если её наутро не найдут на прежнем месте, там окажется кто-нибудь из ближайших домов. А этого, сами понимаете, никому не надо. - Наивный малыш. - усмехнулась Бьянка. - Это ловушка. Похоже, мои спутники неплохо накуролесили в городе за всё это время, раз кресты устроили нам такую сочную приманку. Тебе не видно, хоббит, но их вокруг собралось немало... И они очень хорошо попрятались. Правда, не учли, что будь они даже бесшумней самой тишины, стук их сердец я слышу так же ясно, как шум дождя вокруг. - Много? - поинтересовался оборотень, принюхиваясь, хотя дождь, сырость и вонь из разрушенной части города этому серьёзно мешали. - Для нас - да. - бросил Мордрауг. - Не справимся сейчас. - Тогда пошли в обход. - тряхнул косматой головой Темнозор, немного нервничая. - Если они ррешили, что мы польстимся на какую-то полудохлую эльфийку, мозгов у них не больше, чем у курр. - Нет. Они сделали верную ставку. - возразил вампир. - И если это на самом деле не Фейниэль, то кресты очень хорошо сделали так, чтобы мы думали, что там она. Ты не чувствуешь её запах, её ауру? - Я всякие ваши аурры не чую. Да и воняет тут так, что хррен рразберёшь чего... Впррочем, и хррен с ней. - фыркнул оборотень. - Она была нужна парру дней назад, пока мы не встрретили Велеррада... - Мы приходим сюда с целью вызволить нелюдей. - Мордрауг заметно напрягся, вглядываясь во мрак улиц. - И мы это сделаем. - С дуба ррухнул? - уставился на него Темнозор, едва не рявкнув в полный голос, но вовремя удержавшись. - Нет, ты, конечно, можешь ломануться спасать этот перребитый-перреёханый кусок мяса, только я в этом деле тебе не помощник. Думаю, Бьянка тоже ещё сообрражает головой. А вся оставшаяся в кварртале эльфятина, может, и трронулась головой, но не до такой степени, чтобы идти за тебя горрой. Эй, знаешь, рради достижения цели, прриходится идти на жерртвы. Ты можешь попытаться вытащить нелюдей из горрода, но если ты щас тупо сдохнешь на дюжине пик, они тебе за это спасибо не скажут. - На трёх дюжинах. - добавила Бьянка, улыбнувшись. Тем временем на улице возникло какое-то движение. Возле эльфийки появились трое рыцарей - один держал в руке алебарду, двое других волокли кого-то следом. Дождь не особо способствовал разглядыванию, но, судя по размеру, Темнозор предположил, что жертвой рыцарей является гном либо хоббит - небольшое коренастое тело стонало и кашляло. Пленника швырнули прямо к изувеченным ногам эльфийки, и тяжёлые сапоги, обитые железом, придавили его к мостовой. Алебардщик, нисколько не церемонясь, взмахнул оружием, и отрубил бедолаге голову. - Что они там творят? - охнул Валдо, вертя головой и пытаясь разглядеть детали происшествия. - Бошки ррубят. - хмыкнул Темнозор. - Тебе врряд ли видно, а там уже штуки четырре безголовых валяется возле неё. - Приманка... - повторил вампир. - Действительно подготовились. Что теперь скажешь, волк? - То же, что и рраньше. - ответил оборотень. - Если они валят здешних, я за них своей шкуррой ррисковать не стану. - Это не здешние. - неожиданно произнёс хоббит, тут же замявшись, когда все уставились на него. - Ну, то есть, здешние, но не те, кого тут заперли... В смысле, если бы их вытаскивали из домов, был бы шум, крики... Должно быть, люди привели их из казематов под замком. Я слышал, там держат пленных с восстания... Мордрауг, скорчив жуткую гримасу, обернулся в сторону квартала и потянулся к мечу за спиной, но Темнозор удержал его руку. - Не тупи. - фыркнул он. - Мы с Боррком надысь попытались одного такого казематного прривести в лагеррь. Это ходячие стррупья - больные, слабые и гниющие заживо. Какая с них польза вашим парртизанам? Крресты им милось окажут, если сейчас оборрвут их бестолковые жизни. Двигаем. Добудем мелкому жрратвы и прроводим до хаты, чтоб не запалили. У него назавтрра много рработы... Валдо сглотнул подступивший к горлу ком. Похоже, он опять вляпался во что-то дурно пахнущее. А деваться-то уже некуда - если он не сделает то, что велела эта кошмарная компания, они найдут его, и... И лучше даже не воображать, на что они способны. Или они, или Инквизиция... А если он станет пособником этой шайки, то как же выполнить их поручение? Днём на улицах опасно, а теперь, видно, и ночью не лучше будет. Что же сделать такого, чтобы хоть кто-то его послушал? Ведь он всего лишь маленький хоббит... Разве что Руфус сумеет выслушать и помочь? Пожалуй да. Валдо вспомнил, что ходили слухи о потайном детском приюте, который пожилой хоббит организовал после неудачного восстания. Наверняка этот уважаемый сородич поймёт, что детей нужно эвакуировать в первую очередь, а там, быть может, весть тихонько разнесётся по округе. Что ж, пожалуй, даже от маленького хоббита есть прок! Воодушевившись этой мыслью и решив пробраться к Руфусу следующим вечером, Валдо сам не заметил, как вошёл в свой опустевший дом и спустился в тёмный чулан - после восстания, он предпочитал жить именно там - а его провожатые, пожелав успехов, давно скрылись в ночной темноте.
Снадобье Алитера, сваренное им по найденным в книгах рецептам, вскоре помогло, и Густав чувствовал себя лучше. Можно было бы сказать, что он идёт на поправку, однако мрачные мысли и воспоминания не оставили его, и король выглядел ужасно. С момента покушения он резко постарел, будто ему сейчас было уже за семьдесят. Неспособный пошевелиться, отощавший, с испещрённым морщинами лицом, запавшими глазами и потемневшими веками, он походил скорее на мертвеца, нежели на себя прежнего. После очередного приёма лекарств, Густав, в последнее время апатичный, неожиданно заявил: - Позовите кого-нибудь из моих придворных... - Уже вечер, государь. - отозвался Алитер. - Все твои придворные наверняка собираются спать. - Я... звал их и в более позднее время. Хочу знать обо всём, что происходит в стране, пока мой недуг заставляет меня... лежать. Рядом с королём теперь часто находился его камергер, Пролиан. Алитер поражался преданности одного ничтожества другому. Пролиан был малодушным человеком, что, однако, не мешало ему быть в курсе многих событий в жизни страны и преданно служить своему королю. Этот невысокий полноватый мужчина в дорогих, но заметно износившихся одеждах тут же подошёл к постели Густава. - Ну что ж, вот первая проблема, государь: восстание нелюдей на юге Нерклота, в Земеоре. Твой сын уже отправил распоряжения, чтобы пресечь бунт. Есть проблемы со сбором урожая в Галлине. Многого сейчас не узнать - столица закрыта... - Что в Викере? Нелюдей... больше нет? Как... закрыта? - Кажется, кое-кто из них всё же ещё остаётся в своих кварталах, но те решено было изолировать от остальной части города. По решению Инквизиции и принца-регента городские ворота закрыты, дабы не впускать сюда пособников восстания и не выпускать оных. - Как... расследование причин... восстания? Стало известно, почему мои... подданные приняли за чистую монету провокации... Мордрауга? - Мне об этом неведомо. Пленными занимались инквизиторы, а они делятся сведениями неохотно даже с вашим сыном. Густав замолчал, закрыв глаза. - Передайте Фальстафу... что я желаю видеть представителей Инквизиции. - сказал он. - Сейчас? - осведомился Алитер. - Сейчас я не... достаточно здоров. Но мне уже лучше. Пускай... На днях... да, на днях... явятся ко мне. - выдохнул король. - Передайте Фальстафу... раз он часто беседует с ними... Густав снова погрузился в плен мыслей. Фальстаф, его сын, теперь принимает решения за него. Король надеялся, что тяжёлый характер принца не станет причиной падения Нерклота. Впрочем, эти мысли недолго продержались в голове Густава. - Густав, а Густав, чего тебе неймётся? С чего ты вдруг заинтересовался своими подданными? Восстанием? - возле кровати короля возник Жак. - Когда ты был здоров, ты себе такой роскоши не позволял, а стоило слечь - вмиг обязанностями захотелось заняться? Неужто вампирский клинок способен пробудить в короле - короля?! - Жак... - горько простонал Густав. - Жак, Жак, Жааак... Мой шут... Почему... Почему ты всегда так... несмешно шутишь? Почему ты так... ядовито насмехаешься? - Потому, мой дорогой владыка, что я дурак. И ты дурак. - Перестань... Ты ведь знаешь, как я ненавижу... когда меня зовут дураком... - От того, что тебя перестанут так называть, умнее ты не станешь, Густав. - цокнул языком Жак. Король хотел было накричать на дерзкого горбуна, но слабость и накатывающие волны забытья быстро заставили его отказаться от этой затеи. Вместо этого он решил доказать всем, что он ещё чего-то стоит. В конце концов, Нерклот всё ещё принадлежит ему, и он ещё повоюет за независимость от Инквизиции! Он покажет наглым монахам, что его не запугать ни войной, ни альянсом других королевств. Он сам объединит вокруг себя всех тех, кто страдает от тикванского гнёта. - Все... Выйдите из моих покоев! - произнёс он. - Кроме тебя, Пролиан. Лекари, слуги, и даже колдун покорно вышли прочь из покоев. Последним к выходу направился Жак, напоследок подмигнув камергеру. - Не завидую я тебе, ох, не завидую. - сказал он. - Если король надумал что-то серьёзное, значит, лучше бы он не надумывал ничего. С этими словами дверь за шутом закрылась. - У меня есть к тебе... дело. - обратился к камергеру Густав, когда шаги за дверью стихли. - Ты, вероятно, бываешь временами... за стенами замка. Мне нужна... информация. - Какого рода, ваше величество? - осведомился Пролиан. - Это задание будет... не из лёгких. - предупредил Густав. - Из всех своих подданных... тебе... я наиболее доверяю. За все... годы своей службы, ты проявил себя как замечательный слуга. Как раз поэтому я возлагаю это задание... именно... на тебя. Тебе предстоит пойти... в кварталы нелюдей, и выяснить кое-что... - О боги! - выдохнул Пролиан, поражённый словами короля. - Если же ты сумеешь найти тех, кто там всё ещё обитает... тайком приведи их сюда. - продолжил Густав. - Нескольких хотя бы... Мне нужно поговорить с ними. Вытерев вспотевший лоб, побледневший Пролиан рискнул спросить: - Ваше величество, вы ведь ещё не видели происходящего в той части города... - Не видел! - в глазах короля вспыхнул огонь, но мигом потух и взгляд Густава затуманился. - Я болен и слишком слаб... Именно поэтому мне необходимо... встретиться с уцелевшими... Пойми, Пролиан, - продолжил он почти шёпотом. - мне не на кого больше надеяться. Нерклот... не должен достаться Инквизиции! Не должен погибнуть, задохнувшись в её стальной хватке. Я... должен объяснить нелюдям, что... их обманули. Я дам им свою королевскую защиту... Помогу... противостоять Инквизиции, защищать нашу родину. Ты... поможешь мне в этом. Станешь моими ушами и глазами... - Воля государя - закон... - поклонился Пролиан, съёжившись и пытаясь унять дрожь в коленях. Приказ короля был настоящим безумием, но камергер понимал - либо он выполнит поручение, либо попрощается со своей службой и останется нищим. Он бы сбежал из города этой же ночью, прихватив всё своё имущество, если бы не инквизиторы, закрывшие городские ворота и не выпускавшие никого под страхом пыток и смерти. Даже людей. - Я надеюсь, ты понимаешь, что об этом задании никто... не должен знать. - продолжал Густав. - Да, мой король. - ещё раз поклонился Пролиан. - Никто не узнает. - До скорой встречи, Пролиан. Я... надеюсь на тебя. - Прощайте, государь. - тихо вздохнул камергер.
В воздухе витала сырость и затхлость. К счастью, дождя не было, однако вряд ли это было хорошим утешением тому, кто оказался между молотом и наковальней. Пролиан тихонько пробирался по грязным разрушенным улицам, на которых в изобилии висели на столбах трупы нелюдей. Некоторые из них были уже в таком состоянии, что определить, к какому народу принадлежит тот или иной казнённый, не представлялось возможным. Вокруг стояла страшная вонь, темень была - хоть глаз выколи, а под ногами мерзко хлюпала и чавкала мягкая жижа - смесь грязи и навоза, заполонившая округу. Пару раз приходилось прятаться от проходивших мимо патрулей, но то было в самом начале квартала и не шло ни в какое сравнение с тем, каким подвигом было пробраться сюда незамеченным. Сейчас камергер ушёл уже достаточно далеко - сюда и в дневное-то время не рисковали соваться даже вооружённые до зубов рыцари, что уж говорить о полуночи... То, что в разрушенной части города по-прежнему обитают нелюди, не успевшие бежать от Инквизиции, знали все, но вот встречаться с этими созданиями теперь решались лишь сами инквизиторы, и то в сопровождении своей бронированной охраны. Пролиан понуро брёл навстречу судьбе, отчаянно моля богов об успехе безумного плана Густава, или же, в случае провала, о быстрой смерти. В глубине души камергер надеялся, что каких-нибудь отчаявшихся эльфов ему уболтать всё же удастся - в отличие от фанатиков веры с мечами, которых и золотом не подкупишь ради побега за городские стены. Вскоре он услышал тихое, едва слышное бормотание в темноте, и решил подойти и взглянуть, кто издаёт эти звуки. Беззвучно подкравшись к обломкам стены одного из домов, человек вгляделся в темноту. Он увидел, как что-то невысокое и толстое зашевелилось во мраке разрушенного дома, невнятно забормотало и куда-то исчезло. Что это было, Пролиан разглядеть не смог - слишком темно для человеческих глаз. Поэтому он даже вскрикнуть не успел, когда косматая голова, взревев, внезапно появилась из темноты прямо перед ним, а сзади что-то сильно ударило по затылку.
Его связали. Неожиданностью стало то, что не убили на месте. Глаза он решил не открывать и для начала послушать, что говорят вокруг. - Может, привести его в чувство, и допросить с пристрастием? - сказал тихий женский голос. - Неплохо бы. - согласился грубый сиплый бас. - Да вот незадача с ентими людьми: как силу-то к ним применишь, так они со страху обделаютсо и язык у них онемеит. Хрен ты такого разговоришь. - Он уже сам очнулся. - сказал низкий мелодичный, но тоскливый голос. - Только притворяется. - Ну тода щас мы с ним поговорим. - усмехнулся бас. Послышались тяжёлые шаги по деревянному полу и хруст мусора на нём. Кто-то подошёл к Пролиану. - Ну, открывай глаза, коль ожил! - приказал бас. - А то выколю, раз не нужны! Пролиан повиновался, и в тусклом свете свечи увидел перед собой толстого неопрятного гнома с нечёсанной свалявшейся бородой. Гном хмурил густые брови и свирепо смотрел на человека. - Ну, говори, коль язык ишо не проглотил, кто таков? - сурово пробасил гном. - Меня зовут Пролиан, я - камергер его величества короля... - В жопу короля засунь, понял? - рявкнул гном, тряся бородой. - Эка птица к нам прилетела! Дворянин, понимашь... - обратился он к остальным. - А я, вишь ты, первосвященник Тиквана! Пролиан посмотрел по сторонам, чтобы понять, где он находится. Это был деревянный дом, но всё вокруг выглядело так, будто здесь бушевала орда дикарей: стены и потолок пострадали от пожара, почернели и обуглились, кругом валялись какие-то разбитые черепки посуды, разломанные предметы и другой мусор. Окна были наспех, но крепко заколочены досками, однако лунный свет в комнату поступал, хоть и скудно, сквозь щели в ветхих стенах. Помимо гнома Пролиан увидел эльфийку в грязной одежде и с запачканным сажей лицом, и эльфа, который выглядел примерно так же, как и эльфийка. Все трое, включая гнома, с интересом рассматривали камергера. Но было в их глазах и кое-что ещё. Неприязнь. Эльфы смотрели на него как на вещь - с презрением, а бородач явно испытывал к человеку жгучую ненависть. - Ну, дворянин, шо рот раззявил? Какого хрена тута шастаишь? - спросил гном, издевательски делая ударение на слове "дворянин". - По поручению короля... Я отправился, чтобы найти кого-нибудь из здешних. Король желает говорить с вами... - Хо-хо!! - схватился за живот гном. - Не, вы слышали? Он шо, и впрямь такой идиот, иль на старости сбрендил? Сперва закон о выселении нашем принял, потом крестов на нас же натравил, а терь, вишь ты, побалакать ему с нами охота! И он шо, считаит, шо мы как чурбаны попрёмся в замок? - Инквизиторов его величество не натравлял. Они лишь приняли меры в ответ на вспыхнувшее восстание... - начал было Пролиан, но гном влепил ему тяжёлую затрещину. - Ну конечно, король не виноват! - прорычал бородач. - Он не виноват, шо кругом наши братья да сёстры на столбах висят! Он не виноват в том, шо мы тут с голодухи подыхаим и ждём своей очереди на эшафот! Он не виноват, шо всё енто случилось, да? Не он же страной правит!! Идиот! - Причём идиот, достойный своего короля. - заметил эльф. - Ты, придя сюда, поступил глупо даже относительно своей и так не шибко умной расы. - А что мне было делать? - ответил Пролиан. - Никто не может покинуть город. Не только вы, но и люди! Пускают только обозы с продовольствием да редких купцов. Рыцари дежурят у ворот. Принц Фальстаф издал указ, по которому... любого, кто попытается бежать, ждёт смерть. Мы все заперты здесь. С вами хотя бы можно говорить, инквизиторы и слушать ничего не станут. - Дурак. - протянул, покачал головой эльф. - Если бы ослушался, глядишь - и жив остался бы. А теперь живым ты отсюда не выйдешь. Мы не настолько глупы, чтобы отпускать тебя обратно. Твоё счастье, что за тобой не было слежки со стороны людей, иначе ты бы сейчас не говорил с нами. - Почему же вы тогда сохранили мне жизнь? - спросил Пролиан. - Жарить нам тя не на чем, вот почаму! - зло усмехнулся гном, и Пролиану показалось, что бородач не шутит. - Ты расскажешь нам, что и как на вашей части города. - сказала эльфийка. - А коль скоро ты мнишь себя королевским слугой, то мы допросим тебя с особой тщательностью. Уж я об этом позабочусь. Ты мне ответишь и за отца с матерью, и за брата, и за любимого, и за сыновей, человек! - Послушайте! Просто выслушайте меня...- попытался возразить Пролиан. - Король на вашей стороне, он хочет помочь вам! Инквизиторы силой навязали ему свою волю! На кону была судьба Нерклота, они грозились войной... Вы должны понять, что это значило бы для нас всех. Его величество не желал вам зла, и не дозволял инквизиторам бесчинствовать. Вам ведь нужна помощь, и кто как не король способен вас спасти? Он знает, что вы готовили дворцовый переворот под предводительством Мордрауга, но поглядите, чем это... - Заткнись тварь! - срывающимся голосом прошипела эльфийка, подойдя к человеку так близко, что её лицо почти касалось лица камергера. - Если бы кто-то и готовил переворот, то не мы! Никаких заговоров не было, никакой Драуг нам не известен! Что это вообще за имя такое идиотское? А если бы всё и было так, как ты тут нам пытаешься солгать... - она замолкла, тяжело дыша и глотая слёзы, а затем сорвалась на крик: - то при чём тут те, кого это не касалось?! Мою родню у меня на глазах повесили просто так, без повода! Слышишь, ты, толстосум?! Если бы ты знал, что я пережила за эти дни, что со мной творили инквизиторы! А теперь ты сидишь тут, и ещё имеешь наглость заявлять, что это мы злодеи и ублюдки? Если бы ты, мразь, не был ценен, как владелец информации, я бы прямо сейчас вырвала твой мерзкий язык! Выцарапала бы твои глазёнки!! - Успокойся, Илле. - отвёл её в сторону эльф, прижимая рыдавшую эльфийку к себе и гладя её по голове. - Это же всего лишь человек. - А пока, чтобы не искушать её, я тебе хавань завяжу. - подошёл к Пролиану гном, держа в руке длинный грязный лоскут ткани.
За то время, что Пролиан провёл в компании нелюдей, он понял, что всё же лучше бы тот удар по голове оказался смертельным. Перед ним были отчаявшиеся и обезумевшие существа, замкнувшиеся в себе, потерявшие всякую надежду и никому не доверяющие.