Захолустный городишко Уваров, в котором родилась и выросла Ирочка Козакова, затерялся где-то среди бесконечных лесов и полей среднерусской возвышенности. Будучи, если верить краеведческому музею, куда их любили водить в младших классах школы, старше Москвы, он так и не стал за свою почти тысячелетнюю историю настоящим городом, а напоминал скорее деревню переростка. Дома в основной своей массе были деревянные, одноэтажные, с удобствами во дворе, окруженные огородами. По улицам бродили куры и овцы, свиньи по-деловому рылись в придорожных канавах. Только в, так называемом, центре было несколько десятков относительно современных зданий с водопроводом, центральным отоплением и канализацией. Медленная река Чернавка лениво катила свои мутные воды через весь город с запада на восток. В эпоху социалистической индустриализации в Уваровске было построено несколько фабрик, которые успешно работали в обход всяческих природоохранных норм с недостроенными или только номинально действующими очистными сооружениями. Их сточные воды быстро превратили Чернавку в вонючую грязную клоаку, в которой, не то что рыба не водилась, но даже камыш по берегам не рос. Перестройка и последующая приватизация нанесли хилой промышленности городка смертельный удар, но благоприятно сказались на экологии. Через несколько лет после остановки фабрик в речке уже было можно купаться, а некоторые рыболовы-фанаты умудрялись даже ловить рыбу, есть которую, правда, смельчаков не находилось.
Жили они вдвоем с матерью. Отца Ирочка почти и не помнила. Он растворился на огромных просторах родины, когда ей было чуть более пяти лет. Замуж мать так больше и не вышла, а просто завести мужика ей не позволяли строгие моральные принципы, с рождения, вбитые в голову. Чтобы поднять дочь и выжить самой она работала от зари до зари. С утра на фабрике, а по вечерам копалась на огороде. Когда фабрика закрылась, подруга помогла ей устроиться уборщицей в единственный в городе универмаг. Денег там ей платили мало и не регулярно. Только огород и выручал. От тяжелой жизни мать рано состарилась, за собой она не следила и в свои сорок три года в бесформенной темной юбке и потертой кофте выглядела старухой. Единственной ее отрадой и смыслом жизни была дочь, в которой она души не чаяла. Благодаря самоотверженности матери в детстве Ирочка практически ни в чем не нуждалась, имела игрушки и была одета не хуже других детей. Взваливая на себя любую работу, делая все возможное и невозможное, мать из всех своих скромных сил старалась огородить любимую доченьку от любых жизненных невзгод, не жалела для нее ничего, лишь бы ее девочка была не хуже других и ни в чем, по ее мнению, не чувствовала себя обделенной.
В школе Ирочка была почти отличницей. Этому способствовали живость воображения и отличная память. Учеба ей давалась легко, а требования предъявлялись не очень высокие. При желании она могла окончить школу и с медалью, но этому мешала с одной стороны лень, а с другой излишняя шустрость характера из-за которой у нее бывали проблемы с учителями. Им не очень нравилась эта бойкая и языкастая девица, которая слишком много из себя воображает и не признает никаких авторитетов. Только математичка была от нее без ума. "Ира у тебя замечательное абстрактное мышление и на редкость логический склад ума. Я не удивлюсь, если через несколько лет о тебе будут говорить, как о новой Софье Васильевне Ковалевской". Ирочка скромно тупила глазки, мнение математички ей льстило, но в душе она не очень верила в свой талант. Да и сказать, что она без ума от математики, она, не покривив душой, не могла. Просто давалась она ей легко, и было не понятно, почему другие в классе не понимают и не могут запомнить таких простых и ясных теорем. А еще ей очень нравились слова: биссектриса, апофема, конгруэнтность, коллинеарные вектора. Были они такие красивые и нездешние, веяло от них чем-то таким, далеким, из другой жизни. Ирочка просто тащилась от них и любила употреблять к месту и не к месту. Возможно, из-за этого все считали ее помешанной на математике, а она и не думала никого в этом разубеждать.
Ирочка всегда была хорошеньким ухоженным ребенком, а в старших классах, став девушкой, просто расцвела, превратившись в настоящую русскую красавицу. Фигуристая, длинноногая, гибкая, русая коса до пояса, с четырнадцати лет мужики и парни заглядывались на нее и смотрели вслед, когда она шла по улице. От природы обладая спортивной фигуркой и отменной координацией, она здорово танцевала и была кумиром единственной городской дискотеки. Большинство мальчишек в их выпускном классе были в нее влюблены и добивались ее благосклонности. Она вертела ими, как хотела, гуляла то с одним, то с другим. Некоторым позволяла даже обнимать и целовать себя. Никаких особых чувств и эмоций она при этом не испытывала, скорее, отдавала дань моде и действовала в рамках того образа, который сложился о ней у окружающих. К тому же наличие большого числа кавалеров поднимало ее рейтинг в глазах подруг.
Конечно, как все девчонки, она мечтала о большой пылкой любви, но образ идеального возлюбленного был какой-то расплывчатый, неопределенный. Несмотря на математический склад ума и привычку все раскладывать в сознании по полочкам, она так и не смогла для себя определить, что ей самой нужно от мужчин и кого из особей противоположного пола она хотела бы видеть своим спутником жизни. Единственно, что она знала точно, это то, что ни один из ее реальных знакомых ребят, этому образу не соответствует, они герои не ее романа.
Был, правда один момент, когда ей показалось, что она влюбилась по-настоящему. Это случилось весной, за несколько месяцев до окончания школы. Его звали Сергей Томилин, и он был на четыре года старше ее. Только что вернувшийся из армии, подтянутый голубоглазый блондин с мужественным профилем и сержантскими нашивками на щеголеватой парадной форме десантника. В ней, увешанной всевозможными значками и медалями, он расхаживал по родному городу с видом победителя. Ребята смотрели ему в рот и с придыханием слушали байки о суровой, не для слабаков, но интересной и захватывающей службе в самом романтичном и боевом роде войск. Все знакомые девчонки ахали и закатывали глаза: "Ах! Какой парень!". Вдобавок ко всему Сергей еще играл на гитаре и чуть хрипловатым голосом пел пробирающие до костей песни о любви. Разве перед таким могла устоять хоть одна живая женская душа? Конечно, нет! Девчонки так и валились штабелями в его широко распахнутые мужественные объятия. Не устояла и Ирина.
Они познакомились на какой-то вечеринке, куда ее привела подруга Зойка, жившая в соседнем доме. Некрасивая конопатая девчонка, которая гордилась тем, что с ней дружит первая красавица их района. Был с ее стороны и прагматический интерес, на одну ее ребята не обращали внимания, а когда она была с подругой, парни так и роились вокруг. Из массы павших к ногам и отвергнутых Ирочкой поклонников кто-то перепадал и ей.
Еще в прихожей, снимая пальто, Ирочка обратила внимание на широкоплечего парня, вольготно развалившегося на придвинутом к столу диване и пристально рассматривающего ее через открытую дверь комнаты.
- Кто это так на нас пялится? - Тихо спросила она подружку.
- Да это же Томилин! - Зойка закатила глаза и, приблизив губы к Ирочкиному уху, напряженно зашептала, - Он в нашем городе самый крутой парень.
- Да, ну! - Ирочка с интересом посмотрела на обволакивающего ее взглядом молодого человека.
Пока сидели за столом, он не сводил с нее своих голубых нагловатых глаз, и Ирочке казалось, что этот взгляд ощупывает ее не хуже рук.
Когда включили магнитофон и начались танцы, сосед Ирочки, стремясь заполучить в партнерши самую красивую девчонку, схватил ее за руку и потянул ее из-за стола. Но пацана ждал крутой облом. Едва они заняли место среди танцующих пар, как к ним подошел Томилин. Сергей, небрежно отпихнул парня от Ирочки и по-хозяйски положил руку ей на талию.
- Этот танец был обещан мне! - Он грозно глянул на парня, и тот, стушевавшись, предпочел не ввязываться в конфликт. - Разве я не прав? - Добавил Сергей, ослепительно улыбаясь, и притянул девушку к себе.
Ирочка не ответила, а, полуприкрыв глаза, забросила руки ему на плечи. Томилин расценил это как одобрение его действий и был, в принципе, прав.
Затем уже весь вечер он не отходил от нее ни на шаг. Его общество Ирочке было приятно. Прижимаясь к его груди, и чувствуя через ткань одежды каменную твердость его мускулов, она ловила завистливые взгляды девчонок, и хмелела от этих взглядов сильнее, чем от вина.
Он пошел ее провожать. Они долго целовались на скамейке у ее дома, и сама себе, удивляясь, Ирочка позволила его рукам посетить такие места на своем теле, до которых еще никому не давала дотрагиваться.
А буквально через неделю произошло то, что и должно было произойти. Сергей пригласил ее к себе домой, и она, догадываясь, что ее ждет, согласилась. Сергей ей нравился, в отличие от других ее знакомых мальчиков, в нем чувствовалась мужская уверенность и сила. "Может он и есть мой суженый?", думала она, входя к нему в дом.
Как ни странно, но никаких сногсшибательных ощущений, о которых она читала в романах и представляла себе в мечтах, она не получила. И, пожалуй, самым острым было чувство стыдливости, когда она абсолютно голой лежала на его кровати, а Сергей рассматривал ее тело.
Уже у себя дома, ложась спать, она вдруг поймала себя на мысли, что после случившегося она не должна быть такой спокойной. Ведь, если верить тому, что пишут в книгах и показывают в кино, то в их отношениях должен был произойти переход в некое новое качество. Она отдалась любимому человеку, а ничего не изменилось. Где тот шквал чувств и эмоций, который должен ее захлестнуть? Ничего нет.
Они продолжали встречаться, но, чем дальше, тем больше, эти встречи начали приобретать все более однобокий характер. Сергей как-то постепенно отвадил от нее всех знакомых, и фактически, вне школы, она общалась только с ним. Кроме того, после первой близости, у Ирочки сложилось впечатление, что Серега просто сорвался с цепи. Он хотел ее постоянно, и заставлял заниматься любовью при каждом удобном случае. Никаких других развлечений он с ней уже себе не представлял. Через какое-то время это уже стало Ирочку несколько напрягать. Физическая близость с ним, когда приелось чувство новизны и необычности, не вызывала у нее никаких эмоций. Она отдавалась Томилину, потому, что он, вроде, как был ее парнем, и так было принято. К тому же, уступив один раз, ей было неудобно отказывать ему потом.
Внешне их роман развивался по нарастающей, и всем знакомым казалось, что у них было все хорошо. Сергей был ее парнем, почти женихом, они везде появлялись вместе, он нежно ее обнимал и всемерно подчеркивал, что она его девушка. Многие считали их очень красивой парой, образцово-показательной парой.
Никто не замечал, да и не стремился заметить, растущую напряженность в их отношениях. А привычки Томилина все больше и больше раздражали Ирочку. Ей не нравилось, что он резко сузил ее круг общения, практически не читает книг, и четко разграничивает, что должна делать женщина, а что мужчина. Причем его деление совершенно не совпадало с представлениями Ирочки. Но ее мнение на этот счет его не интересовало.
- Женщина должна правильно понимать свое место в жизни. В семье главный мужик! У тебя Ирка много тараканов в голове. Слишком ты много учишься. Скажи, ну на фига бабе образование? Ладно, ерунда, я тебя перевоспитаю.
Ирочка не хотела перевоспитываться, она и так себе нравилась. А вот то, что, как выяснилось, общих интересов у них практически нет, и если они не валяются вместе в постели, то говорить им практически неочем, это ей совсем не нравилось. А еще ей не нравилось покупать презервативы, она стеснялась, ей казалось, что все на нее в этот момент смотрят и про себя понимающе хихикают. Но Сергей в этом вопросе был непреклонен: "О контрацепции должна думать девушка, это чисто женские дела. Поэтому Ириша - это твоя проблема. И не приставай больше ко мне с этим вопросом".
Через три месяца после начала их связи Ирочка уже подумывала о том, что с этим поднадоевшим ей романом пора завязывать. А Сергей, словно ничего не замечая, стал поговаривать о том, что им надо бы узаконить их отношения.
- Мне еще нет 18, - говорила ему Ирочка.
- Договориться всегда можно, - отвечал он ей.
- Дай хоть школу закончить.
- Ладно, заканчивай свою школу, и пойдем в ЗАГС.
В ЗАГС с Серегой ей совершенно не хотелось. Она не была уверена, что ей вообще хочется в ЗАГС, несмотря на утверждение, что все девушки только об этом и мечтают. Поэтому, получив аттестат и отгуляв на выпускном вечере, Ирочка заявила хмурому Томилину, что без математики она своей жизни не мыслит, чмокнула его в щеку и укатила в Москву. Поступать в институт.