Мельникова Юлия Владимировна : другие произведения.

Дшф

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ДШФ расшифровывается как "дауншифтинг". Изначально это понятие означало снижение скорости. Но теперь оно приобрело социальный смысл. Как живут в современной России люди, намеренно снизившие скорость своего восхождения по социальной лестнице? И можно ли вообще назвать это - жизнью? Или это всё-таки три буквы - ДШФ?
  Дауншифтинг*
  * не в узком словарном, а в широченном спектре значений
  1.Почин 2. Ярбух фюр апокалиптик 3. Аскет-метаболист. 4. Маленькая мумия. 5. Сонное царство 6.Орден канцельмахеров 7. Пан Чапкевич 8. Юлькин змей. 9 Вечное детство 10 Вестник Апокалипсиса. 11. Столп и основание пофигизма.
  Тихо падающим за стенкой
  Каждый падает со своего уровня - уверял один дервиш. Он забыл добавить: прежде чем хорошенько грохнуться, надо куда-нибудь взобраться. Мой сжатый роман с будущим мужем запомнился прыжками на спор по парапетам и бордюрам. Влюбившись, меня тянет залезть куда-нибудь повыше. Не обязательно очень высоко, но НАД ЗЕМЛЕЙ. Сложно найти такую гадость, через которую мы не пытались скакать - горы бетонных плит, строительные отвалы, парковочные рогульки.... Только через себя, через свои страхи, мании и привычки, перелететь, увы, не смогли.
  Есть блаженное чувство перед влюбленностью. Когда ты еще не совсем осознала, что попалась, когда еще думаешь - вдруг померещилось? - но организм уже знает, подкорка тоже, и только твои упрямые мозги отказываются это признать - да, оно, то самое нежное, глупое чувство! Потом снова от себя отгоняешь - не, не оно, не похоже, все иное.... Но оно. Оно. Оно! К ужасу и сожалению. Почему к ужасу? Да потому что любовь и тогда, еще неосознанная, тщательно подавляемая, и сейчас, признанная, разросшаяся - всегда пугает. Я - интровертка. Личность, закрытая до неприличия. Мне любить - хуже, чем сигануть голышом в крапивные заросли. Прыжок в чужие бездны (которые очень быстро становятся твоими). Попробуй, разберись в комплексах человека, если вы познакомились несколько месяцев назад! В подсознании не залезешь, поинтересоваться невежливо - эй, дружище, какого цвета у тебя тараканы?
  Просто вдруг сваливается на тебя ледяной мальчик Митькин с лёгкими костями, вывернутый, словно скелет на шарнирах; и кажется, будто знаешь его много-много лет. Для чего-то ведь этот призрак жил во мне неопознанным эмбрионом - невидимый, замороженный? Для чего-то мне снился несколько лет назад? Для чего-то же он пророс во мне ядовитым плющом?
  Эту историю надо начинать со странного лета 2015. С кризиса среднего возраста, путешествий на ржавеющей машине общего знакомого и неудавшихся попыток снять арт-хаус. Кто странно встретились, странно и живут. Арт-хаусом стало наше бытование; жаль только, что мы это заметили не сразу. Периодически спохватываясь - да это же готовый сюжет если не для кино, то для романа! Бери и пиши с натуры! Но.... Нестандартные будни семейства фриков - кого сейчас ими удивишь? Хотя сама идея накатать "хронику дауншифтерства" понравилась. Настолько, что не смогла из нее вырваться.
  Изначально "дауншифтинг" к людям не применялся; это был сугубо автомобильный термин - переключение на низкую передачу. Опускание. Снижение. Лишь потом на низкой передаче стали ездить не только машины.
  Наш дауншифтинг выходит за пределы модного англоязычного термина. Уже не стиль жизни, а сама жизнь. Она вовсе не походила на самоотречение аскетов под лозунгом "только самое дешевое!" Чем богаты - тем и рады. Если под окнами полно живых деликатесов, а под полом дерутся нежные грызуны - можно предаться роскоши. Разве попадут в провинциальном ресторане дорогую экзотику? Мышей по -тайски, мышиное суши, свежих слизней и улиток? Дома, для прикола - пожалуйста. У нас водятся мыши. Точнее, они убегают и прибегают. За несколько месяцев муж наловил аж 14 штук. Куда девать нежданное богатство? В морозилку на чёрный день. Новый "Шерстистьые пельмени", 14 одинаковых маленьких мышек с тонкими ломкими хвостиками меня немного не дождались.
  Да, мы знаем, что ФОРМАЛЬНО "ДАУНШИФТИНГ" - НЕ СОВСЕМ ТО. Или даже совсем не то, что написано в Википедии. Но это на Западе, где десятилетиями один и тот же банковский процент, где точно знаешь - ничего не пропадёт, можно, наверное, обойтись без скачков в иной уровень. Там дауншифтинг - чаще блажь, чем необходимость. Прихоть миллионера, изредка отоваривающегося в секонд-хенде. Фига обществу потребления. В непредсказуемой России, в кризис, под санкциями, финансы могут спеть заключительную арию когда угодно. Вроде ничего страшного не случилось, а денег в кармане нет. Сие неприятное ощущение знакомо мне с 2004 года, но в те времена не приходило в голову объявить это дауншифтингом. То было лишь затянувшееся невезенье, вынудившее обходиться без мобильного телефона и щеголять в дырявых кроссовках.
  Мне нечего сказать о своей и Митькиной ненормальности. Мы в ней обитали, называя все не вписывающееся, не укладывающееся в рамки -ДАУНШИФТИНГ. Не мы первые наступили на эти древние грабли. Дауншифтинг в России уже был. Хождение народников в народ - тоже ведь предтеча дшф. Или опрощение по графу Толстому. А периодически охватывающее столичную интеллигенцию поветрие "вернуться к земле"? А катакомбное сектантство? А диссидентское "буду плохо жить назло государству, чтоб ему стыдно было за мои рваные штаны"?! Не мы первые, не мы последние. Я никого не ругаю и ничего не обещаю. Будет не лучше, но и не хуже, а как всегда у нас в России. То есть - скудно.
  
  
  Ярбух фюр апокалиптик
  Проще ждать личного Апокалипсиса вдвоем. Кто-то протянет тебе сухой гадючий хвостик и утешит, что мир пока не рухнул окончательно. Совпало, что мы оба - стихийные апокалиптикии, завзятые пессимисты. Лихорадочно пугаем друг дружку судным днем в сотнях вариаций. Соберемся на кухне, и давай соревноваться.
  - Будет очень холодно, Юлькин. Отопление исчезнет, придется рубить на дрова окрестные дубы, чтобы топить ими печку-буржуйку.
  - Будет очень голодно, Косточкин. Ты и без того тощее болотной выпи, исхудаешь до скелета. Я тебе нарою блюдце дождевых червей.
  Чем дальше заходили эти голодно-холодные игры, тем жалостливее смотрели на нас окружающие. К счастью, их было немного. Соседи одновременно подозревали нас в том, что кошку завели "на мясо" и нарочно ее раскармливаем; что копаем землю под окном, дабы отыскать баронский клад. Вместо сундуков с золотом и бриллиантами удалось вырыть только небольшую берцовую кость. По правилам ее надо бы отпеть и закопать, но мы просто сунули кость на бордюр под клёном. Это наш НЗ на чёрный день вкупе с дичками яблонь, груш и мелким пригородным шиповником.
  Говорят, с годами супруги перенимают черты своих вторых половин. Что если я тоже начну собирать разный хлам, вешать одежду на ножи и лакомиться улитками? Паникёрство уже перешло. Однажды утром, включив компьютер, увидела - вместо курса валют бегущая строка гоняет фантастические цифры. Доллар по 90 рублей. Челюсть плавно опустилась на клавиатуру. Решив, что мы проспали дефолт и надо срочно нестись менять деньги, пока новости не достигли окраин, чуть было не сорвались со всей наличностью. От роковой ошибки спасло лишь то, что, во-первых, ближайший банк находился в полутора километрах, а во-вторых, успели перепроверить. Сенсационной новости уже и след простыл.
  Есть такая профессия - ожидальщик Апокалипсиса. Если НАСА создало комиссию по подготовке к светопреставлению, то чего ожидать от его добровольных помощников? Правильно: они будут ждать и дождутся конца. Каждый - своего. Вообще подозрительно, что Митькина не взяли в эту комиссию. Он идеально соответствовал: едва ли не каждый день уверяя, что завтра нас накроет цунами, взорвётся звезда или придут мутированные бактерии. Но наступало утро, ничего не происходило, а Митькин ждал. В старых бумагах у него валялась семинарская тетрадка с предсказаниями афонского старца. Тетрадь эту никто не видел, не знаю, была ли она вообще или Митькин ее посеял, но чем страшнее становились вести, тем усерднее он начинал искать пророчества.
  - Украина и Сирия отворят врата в ад - пытался цитировать он чужие предсказания, и в этом миг Митькин раздувался рыбой-луной.
  Я такой же апокалиптик, только хуже. Детей "перестройки" уже не стращали атомным грибом, у нас не было жизнеутверждающего предмета ГР.ОБ., зато, прочитав лет в 5, что Солнце вот-вот превратится в белого карлика, не на шутку разревелась. Конец света стал уютным атрибутом моего сознания. Все мертвы, только притворяются живыми - было ясно безо всяких антиутопий.
  Но мы оказались решительно не готовы к концу света. Ничего не запасли, бункер не построили. Даже козу не завели. Более того, приближая высыхание мировых океанов, Миькин ложился в ванну и спокойно слушал познавательные передачи про грядущие катаклизмы. В ванне ему было тепло и уютно. Реклама бункеров за 10 миллионов валялась на полу. Цивилизация, сумевшая заработать даже на вариантах собственной кончины, разумеется, обречена.
  Стихийный апокалиптизм шагает рука об руку с эмиграцией. Митькин упорно верил в исчезающий Запад. Другие страны он по старой антисоветской привычке называл "свободным миром", хотя особой свободы давно нигде не наблюдалось. Будто в другом месте не произойдет ничего страшного! Несмотря на предостережения, Митькин ударился в эмиграционную панику и возмечтал о запасном паспорте. Каком угодно, хоть Суринама. Правда, это требовало денег, а денег вечно не хватало. Поэтому приготовления к бегству ограничились покупкой чемодана с колёсами. 2-й паспорт иногда всплывал в разговорах, но, понятно, никто его выправлять не собирался.
  - А если пригодиться? Сделаем хотя бы тебе на всякий случай!
   - Как же ты? Останешься на руинах?
  - Ты меня усыновишь, Юлькин. Скажешь, грех молодости.....
  Почесалась и призадумалась. Митькин впрямь мой тайный ребёнок, выросший в джунглях Орловского района. Не верится, что на пятом десятке можно жить недоумевающим подростком в шортах и бейсболке.
  - Ему 13 - язвила моя мама. - Тебя привлекут за совращение малолетних.
  - А мне -11. Подожду 5 лет и женюсь на жертве - сострила я.
  Аскет-метаболист
  Учёные открыли: ленивец не виноват в своей лени. Он - аскет-метаболист, у бедняги дико замедленный обмен веществ. Тощая связка свежих листьев не перекрывает затраченную энергию. Поэтому, чтобы жить, надо меньше шевелиться. Из Миткина вышел бы идеальный ленивец, но он, несчастье, родился человеком. К ленивцу никаких претензий никто б не предъявил. Висел бы сутками гамаком, ведя полусонное существование, грыз кору, листья, плоды. Куда спешить? - был его главный лозунг. Человекообразный ленивец Митькин жевал хвою, цветы, ветки; покушался на кору старой груши. Эпизодически склонялся к насекомоядению, разжевывая комаров и сухих молей.
  Больше всего сил у ленивца отнимала еда, мытье и завязывание шнурков. Еду надо сначала отыскать, потом переложить в свою сковородку, посыпать специями, залить уксусом или томатным соком, прогреть до сгорания - и все ради того, чтобы долго, тщательно пережевывать. Сказали же по телевизору в "перестройку", что каждый кусок надо жевать не менее 20 раз, до вязкой кашицы - и он жевал.
  Ленивцам свойственно медитативное поведение, когда они, не спеша, впав в нирвану, часами беспрерывно чешутся, обгладывают когти или притворяются, будто ищут насекомых. Митькин немалую часть дня посвящал выкусыванию заусениц и грызению ногтей.
  Глубокая ванна служила плахой и ристалищем одновременно. Ристалищем потому что в ванной яростно терзал грязную одежду, изображая из себя стиральную машину. Плахой - из-за того что в ванной он постоянно засыпал, рискуя утонуть.
  "Бестиарий" дауншифтинга ленивцами не ограничивается. Есть, например, малая выпь. Митькин неотделим от этой миниатюрной, светлой птахи с суставчатыми растянутыми лапами и страдальческим голосом. Он умеет кричать под выпь - так, что выпь затихает от возмущения. Выпи кажется, будто она не одна, будто в камышах на соседнем болоте прячутся ее сородичи. Но она ошибается. Выпь безнадёжно одинока. Ей приходится стоять по колено в жидкой разъедающей грязи, поджидая добычу. У нее нет высоких английский ботинок и резиновых сапог, но ревматизм выпь не подхватила. Часами таится, изображая засохший камыш, не дергается, чуть дышит. Глаза ее, темные, светящиеся, блаженно закрыты. Выпь дремлет. Выпь в трансе. Выпь ждёт. Слившись с фоном, она тоньше сучка, тоньше стебля, только бьется в этом живом создании крошечное сердце.
  На дне глубоких холодных морей лежит миниатюрная плащеносная акула. Настолько небольшая, что лучше назвать ее акулкой, чем акулой. Плащеносная акулка знаменита тем, что может не есть полгода. Конечно, ей приходится несладко. Закутается она в свой плащ и впадёт в дрёму. А потом хвать - проплывет под носом крупная добыча, съест и опять полгода отдыхает.
  
  
  
  Маленькой мумии холодно зимой, маленькую мумию взяли мы домой.
  Еще человек-ленивец беспрестанно мёрз, ёжился и дрожал. Так подрагивает на свежем ветру спящая летучая мышь, зацепившаяся своими крючьями за ветвь облетевшего дерева. Часто и холодно бьется ее крошечное сердце, дергаются ледяные ушки; и вся она, жалкая, несуразная ....
  При всей мерзлячести Митькин испытывал непреодолимый страх перед одеялами. Накрывшись с головой, легко умереть от недостатка кислорода. Поэтому Митькин спал, завернувшись в дырявую простыню наподобие древнеегипетской мумии. Он достиг высот в своем ежевечернем завертывании, и я уже сомневаюсь - а не был ли Митькин случайно ожившей, мумией? В пелене простыни он смотрелся весьма аутентично. Живая мумия, немного холодная и тихая. Мумия вызывала острую жалость, когда она лежит, блаженно-вытянутая, спящая, с острыми ногами цапли и вздернутым к небу носом. Тянет пригласить к ней ибисов, кобр и скарабеев. Помазать восточными благовониями, еще разок полюбоваться и ...... плотно засмолить швы саркофага. Спи, родимая.
  В старину молотых мумий продавали в аптеках. Их заваривали и пили, как мы пьем чай и кофе. Вкус у сушеных египтян был терпкий, неженок рвало, но врачи настаивали на целебности "напитка". Порошком из кошачьих мумий удобряли поля. Тончайшие льняные "пеленки" шли на просторные арабские рубахи. Кочевники привязывали выпотрошенные саркофаги к верблюжьим спинам и таскали в них свой скарб. Поэтому, утешала я себя, положить мумию рядом с собой на кровать - это еще не самое плохое, что с ней можно вытворить..... Мумий жалеть надо. Они мертвые.
  Уж чего-чего, а поводов жалеть Митькина всегда предостаточно. Практикуясь в дауншифтинге, он обожал ссылаться на своих диких предков, но, судя по изящной головёшке и узеньким подростковым запястьям, происхождения был скорее аристократического. Архаическую тоску по дичи Митькин утешал тем, что кинул в суп дрозда. Холодненького, только что из морозилки, он разрезал посредине, выскреб и стал варить. Щипать? Зачем? Перья отвалятся по ходу варки. Что не отвалится - обгрыз и выплюнул. Суп из дрозда вышел съедобным. Митькин обсосал желтый клювик и проглотил некогда бойкий черный глаз.
  Больше всего я боялась, что когда-нибудь его постигнет судьба Навуходоносора - возомнить себя крупным рогатым и пойти щипать траву. Мне пришлось бы его пасти, а пасти человека в середине 2-го десятилетия 21 века - стрёмно. Чай, не коза. Прибегут зоозащитники, начнут допытываться, с чего пришла мне в голову светлая мысль привязать мужа к колышку? И что я им отвечу? Что снимаю кино?
  - А что, вариант! - обрадовался Митькин - Ты раскидаешь по лугу пучки свежей зелени, я поползу на четвереньках, жуя зелень; издали кажется, будто правда ем траву.
  - Ничего, запасу тебе сена, Будешь сидеть, жевать и мычать.
  Сонное царство
  Так называлась глава в книге о выращивании летучих мышей в домашних условиях. Чтобы мыши жили, им нужно спать днём и зимой. Впадение в спячку у рукокрылых зависит от температуры окружающего мира. Митькин засыпал, если было холодно. Да и если жарко - все равно засыпал. Иной раз отвлечешься, потом глянешь - а он впал в анабиоз, укутавшись в свой полосатый саван. Или вот-вот впадёт, дыша тихо-тихо. Сонный Митькин наводил на меня сон.
  -Поспи - унылым речитативом тянул он, - усни. Глазки закрываются, ножки отнимаются, царство мертвых приближается...
  - Сон - репетиция смерти в мировом фольклоре. Трудно не вспомнить русскую колыбельную "баю-бай, поскорее умирай". Это не значит, что мать желала смерти своему дитю. Архаичное сознание долго не разделяло сон и смерть. Уснул-умер, проснулся - воскрес.
  - Откинулся- прокинулся. Жаль, эта пара ушла из русского языка, "прокинуться" осталось в украинском. Но в старых книгах еще можно найти - "он прокинулся".
  - Опрокинулся, Юлькин. Я спал и во сне опрокинул часы. А представь, когда мы, "Спящая Россия", придем к власти, обяжем всех спать после обеда. Под лозунгом "Больше спишь - меньше нагрешишь!"
  - Неправда. Ты во сне чуть не разорвал ногтями наволочку.
  - Мне приснилось, что это скотч и его надо отодрать.
  Наше сонное царство олицетворяют 2 протянутых тела в строительных наушниках, отплывающие к Морфею. Если наступает бессонница, мы маемся, блестя зрачками в темноте. Электричество в пригородах часто отключают между 3 и 5 утра; именно в эти часы Митькин вскакивает, и словно лунатик, пытается что-нибудь делать. Плетет шнуры мертвенно-ледяными пальцами, с полузакрытыми глазами, сам порой не осознавая, где он и зачем. Бесцельно бродит, уткнувшись в планшет (провайдеры, отключайте Интернет на ночь!). Любовно перебирает коллекцию фототехники. Ведет беседы с мышами и пауками.
  Мышей он призывает к сбережению, а пауков - к бдительности. Пуховая кошка осторожно пробирается к моим ногам, пользуясь, что мы ее не видим, сворачивается клубком на одеяле. Шерсти с нее летит столько, что, все, где она полежала, разумней выбросить. Это не вещь уже, а кошкино ворсистое гнездо. Утром Митькин возвращается ко сну. С лица его, завернутого в саван, не сходила счастливая улыбка. Теперь мыши могут спокойно играть в футбол под диваном, гоняя вместо мяча пластиковое яйцо от киндер-сюрприза.
  Орден канцельмахеров
  В 19 веке один английский миссионер отправился в Египет. Никого не обратив в свою веру, он не растерялся и стал проповедовать .... мумиям. Джентльмен призывал их встать, покаяться и начать, наконец, честно трудиться. А то спят тысячелетия, ни о чем не думая!
  - Мумии! Пробудитесь! Отриньте свои пелены! Выйдите из душных саркофагов! Пора, голубушки, пора преобразить сей мир! Или вы думали вечно отлёживаться в своем прекрасном загробье?
  Неизвестно, послушалась ли его тогда хоть одна мумия, пошевелила ли костями, рискнула ли долбить жесткую египетскую землю, но до Митькина этот запоздалый призыв долетел. Он решил подработать на облицовке доменной печи. Самое удивительное, что Митькина взяли. Доменную печь он видел впервые, строительством отродясь не занимался. Физическая работа была явно не его призванием )): И вот что вышло из этой авантюры.....
  Через неделю Митькин вернулся и с порога заявил:
   - Я привез тебе кусок своей кожи!
   - И это всё? - удивилась я.
   - Все. Деньги потом дадут. Может быть - уточнил удрученный призрак. За неделю он сгорбился сантиметров на 5. Кусок собственной кожи валялся в сумке. Его срезала закачавшаяся 200 килограммовая плита вместе с обрывками нежного мяса. Наспех заклеенная выемка на ладони предательски кровоточила. Когда Митькин отодрал пластырь, тотчас в его теплое мясо жадно впились чьи-то зубы. Не мои. Кошкины. Нечеловеческий вопль ознаменовал каннибальскую инициацию нашей Дымки.
  Еле оторвав хищницу от раны, Митькин поведал, что кожу он все-таки не довёз.
  - Я ее сгрыз в автобусе - сознался нечастный.
   - Что уж, переживем - сказала Юлькин, немного огорчившись. Она собиралась запихнуть эту кожу в медальон и носить на шее.
  Митькин часто пел арии жалобным голосом и не платил долгов. Таких отправляют на кладбище - нет, не хорониться, а хоронить. Дело в том, что старое поколение могильщиков ушло, а новое брать в руки заступ не пожелало. Поэтому рыть могилы подряжают неплательщиков. Совсем неспособных заставляют шлифовать и лакировать крышки гробов или плести венки с искусственными цветами. Вообще-то привод на кладбище сам по себе, без рытья, должен дисциплинировать, но Митькину всегда была близка тема смерти.
  На погосте нежданного могильщика встретили хмуро. Пожурили, что явился без лопаты, подсчитали, сколько предстоит вырыть могил, чтобы рассчитаться с долгами. Вышло 6784 могилы, если не изменится оплата.
  - В 6785-ю ляжешь сам - погладил его по спине опытный могильщик.
  Митькин вздрогнул, но тут в ворота вкатил катафалк. Гроб выгрузили. Стая маленьких, корявых могильщиков с гигантскими лопатами стояла у изголовья покойного и долго в него всматривалась.
  - Что ж, приступим - скомандовал старший могильщик, и все дружно замахнулись лопатами. Все, кроме Митькина - его ударило длинной ручкой в лоб. Инициированный склонился над глинистой почвой. Ну почему под кладбища всегда отводят тяжелые земли? Это не легкий чернозём, о копке которого он вспоминал с наслаждением. Железо уходило вглубь медленно, свежая могила оказалась не прямоугольником, а трапецией, но все были расстроены и не придрались. Главное - чтоб гроб вместился.
  Неделю Митькин исправно копал вечные лежбища. Родственники покойных делились с ним поминальными яблоками и печеньями. Подростковая фигура и странные ботинки делали его похожим на сироту из профтехучилища. Сердобольная бабушка пыталась всучить Митькину антикварный тулуп.
  И вдруг все рухнуло: руководство кладбища разогнало местных могильщиков, заключив новый контракт с неведомой столичной компанией, а та привезла автобус гастрабайтеров. Из 6784 могил вырыты были лишь 6777.
  Митькин пришёл с кладбища удручённый, а не просветленный, как обычно.
  - Ты что, уже умер?
  - В каком-то смысле - глухо прошипел несчастный. - Должников сняли с погоста. Теперь мы будем разносить "письма счастья" по дальним деревням. Волки нам в помощь!
  - Мы канцельмахеры* Те, кто клепает роковые ошибки и до конца дней не в силах из них выпутаться. Канцельмахерство - это хуже, чем дауншифтинг. Это почти секта. Сообщество обреченных неудачников. Дауншифтером можно побыть некоторое время. Канцельмахер - увы, навсегда. Вот как Чапкевич.
  Пан Чапкевич.
  Вообразите беспрерывно болтающего Троцкого-подростка с острой вороньей бородкой и с полозом развевающегося шарфа. Миша Чапкевич был всегда невыносим. Мальчиком он сел на гитару стоимостью полторы тысячи долларов. Отказывался изучать иврит. В любительских постановках ему выпадало играть девочек -на Пурим он был царицей Эстер. Потом Миша исчез на 10 лет и материализовался со спины в большой толпе экскурсантов. Чапкевич вырос, но вел себя по-прежнему юродски. Скучая, он пытался пристроиться к нашей компании. Его не прогоняли, но и целиком не принимали. Он слишком напоминал нас, только комично преувеличенно - такой же невезучий, неприкаянный, витиевато-нервный. И тоже дауншифтер.
  Чапкевич запросто читал оригинального "Гарри Поттера", его считали вундеркиндом и прочили большую карьеру. Но после школы Миша очутился не в Гарварде, а в местном Хогвартсе - в филиале частной "академии". Профессии он не получил, кучерявую голову приложить было некуда, вот он и маялся, как мы. Но маяться просто так скучно, поэтому вместо английского языка Чапкевич пришил раздвоенный. Вслушивался в долетавшие обрывки фраз, творчески перерабатывал накопленное "богатство" в фантастический вымысел. К одним он относился грубо, к другим - нежно и трепетно, обвиняя в чем-то ласковом - в фальсифткациях и мистификациях, например. Но хоть не в убийстве, уже спасибо. Не удивлюсь, если он собирал досье, чтобы накатать скандальнейшую биографию и шантажировать ею. Правда, никто не гарантировал, что замысел удастся. Чапкевич был одновременно склеротиком и запоминающим устройством. Он забывал все, что нужно обычному человеку, зато отлично помнил мельчайшие чужие огрехи и "компроментации". О каждом знакомом Чапкевич изобретал собственный миф. Не удивлюсь, если он искренне любил нас, ведь большая любовь и есть мифотворчество.
  Мы терпели, терпели да не вытерпели. Решили бить врага его же оружием. Сначала придумали пустить слух о Чапкевиче - возможном претенденте на престол. Тайна происхождения у него уже имелась: отчество Чапкевич носил дедушкино, фамилию - мамину. Я уже начала подыскивать монеты с попугайным профилем, чтобы обратить внимание на сходство Миши с коронованными особами, но, словно учуяв коварный заговор, Чапкевич прочёл лекцию о своей родословной. Мишина лекция имела оглушительный успех. Родственники подали на него в суд за клевету, а лекторий закрыли. Варшавский раввин с собственным домом, израильский министр, грузинский князь и другие родственники Чапкевича не оставили от нашей изощренной мести ни пылинки. Впрочем, хорошая еврейская семья - это тоже своего рода аристократия ))):
  Затем, не доиграв толком одну пьесу, начали ставить вторую. Чапкевич кормился спонтанными подработками, а нехватку наличных восполнял скидками, бонусами и наклейками. Для этого ему не приходилось почти ничего покупать. Покупали другие. Десятки лишних карточек, купонов, наклеек, фишек заполняли кошельки, и без того беременные от мелочи. Выкидывать их душила жаба. Играя на этом, Чапкевич клянчил у окружающих ненужные бумажки, обменивал их на разную чепуху, для чего рвался ехать на противоположный конец города. Наклейками из торговых сетей Чапкевич уже мог спекулировать в мировых масштабах.
  Вот-вот должен был наступить бонусный коммунизм, когда любое желание реально исполнить. Очень скоро клочки картона стали определять не только быт и распорядок дня Чапкевича, но и его вкусы, пристрастия и склонности. Например, ходить на фитнес - удел толстеющих домохозяек, но, когда Мише выпал купон на бесплатное посещение, он попрыгал на беговой дорожке. Смотрел в кино неинтересные фильмы, потому что билет дали в нагрузку; питался испорченными шоколадками, а однажды даже вырвал за бесплатно здоровый зуб. Что поделать, если акцию проводила стоматологическая клиника!
  ..... Карающий меч обрушился на Чапкевича внезапно. Придя, как обычно, в магазин и протянув кассирше стопку пёстрых бумажек, он неприятно удивился, когда потребовали наличными где 40%, а где все 70. Сколько ни вертел он перед носом эти бесполезные сокровища, так и не разгадал, отчего они утратили свое магическое действие. Но ничего страшного вокруг не произошло. Просто изменилась экономика. За несколько дней Чапкевич избавился от того, что копил несколько месяцев.
  На кухне теперь стояли несколько просроченных чаёв в изящных упаковках, пара банок кофе и приправа для рыбы фугу.
  Юлькин змей (и прочая живность).
  В идеальных представлениях о дауншифтерстве герои держат под пальмовой крышей вомбата или кобру. Заботы она не требует, живёт на вольном выпасе/выползе, фирменный корм покупать не надо. Дни их проходят, разрываясь не между офисом и метро, а между муравьедом и опоссумом. Вместе с ручными зверьками упавшие европеоиды отправляются собирать спелые манго. Так в идеале. А в реале - бедный пригород, снежная зима и ненасытный Юлькин змей.
  Змей - это мучительство, ибо каждый вечер, каждый день и каждое утро неизменно приходит он за своей порцией молока, ой, нет, тоски. Змей, как догадались, скорее воображаемый, точильщик-депрессант, истязатель слабых душ. Хотя не исключено, что когда-нибудь появится змей настоящий - если закроют террариум, раздав удавов населению, или соседский опыт по материализации зеленого змия пройдёт успешно. Мало ли. Не зарекаюсь. А пока кормим своими сожалениями змея вечных горестей, и нет этой депрессухе ни конца, ни края. Семье, где прописалась сия рептилия, не позавидуешь. Как бы ни было хорошо - для Юлькин все ужасно.
  Даже если перестать его подкармливать, великий змей останется в глубинах подсознания, притворившись мелким глистом. Дождётся неприятностей - и вновь разрастется до 11-метровой анаконды, целиком пошедшей на обивку дивана.
  У Митькина своя животина - пауки и лохматая пифия. Нет, это не змея, а кошка Дымка. Ее розовая пасть, на 1-й взгляд вполне обычная, кошачья, умеет издавать не кошачьи звуки. Было слышно именно тяв-тяв, а не положенное мяу-мяу. Затем киса научилась немного имитировать человеческую речь. Нет, осмысленными фразами она не заговорила, но пару раз умудрилась исторгнуть внятные слова. Первое кошкино слово было не мама, не пап, не мир и не мясо, а, извините, зад. Подловив момент, когда Дымка созрела говорить, Митькин поднял ее повыше и спросил, пристально всматриваясь в желтые совиные глаза:
  - Куда мы катимся? Ответь, Кассандра!
  - В зад - чётко и ясно произнесло испуганное животное. Возможно, она хотела сказать - в ад, но это примерно одно и то же......
  - Кто бы сомневался - удрученно буркнул он, перебирая застрявший в пальцах комок пуха. Нарядим ее монашенкой, в черное платье и черный клобучок с прорезями для ушей, будем возить лохматую пифию по провинциальным ярмаркам и вести от имени Дымки твиттер. Но эволюция кошки помешала смелым планам. Ни с того ни с сего она пошла раздаваться в длину и в ширину. Полосы на спине и ляжках напоминали тигриные, грудная пластина закостенела, превратившись в ударный инструмент, за ушами выросли седые завитки. Пышный белый мех на шее образовал огромную горжетку. С каждым днём Дымка все сильнее походила на подрастающего снежного барса.
   Вечное детство.
  И ладно, кабы кошкой все ограничилось! Как-то Юлькин обнаружила, что череп Митькина подозрительно мал.
  - Ничего, это мне показалось, подумала она. - Память тела обманчива.
  Спустя несколько дней она опять обхватила лёгкую голову. Череп оказался неправдоподобно крупный, со скосом.
  - Это не ты! - ужаснулась Юлькин - Разве у Митькина не изящная черепушка? Громадный тяжелый черепище, доставшийся от питекантропа.
  Митькин то уплощался, становясь почти одномерным, с вдавленной ямой живота, то, наоборот, толстел. Становился то выше сантиметров на пять, то ниже. Волосы приобретали и теряли седоватый отлив. Привычными оставались только глаза, но это обман. Глаза тоже менялись, Митькин одну ночь прекрасно видел в темноте, другую - падал, спотыкаясь об стулья.
  Дальше скрывать не было смысла, и Митькин "сознался".
   - Забыл тебе сказать: студентом я пал жертвой научных опытов - объявил Митькин. - Финансирование прервали, и тех пор мы зависли подопытными кроликами, резко меняя свой облик.
  - Как ты пал, - возмутилась жена, - когда сидишь напротив, вполне живой!
  - Пал ментально. Подробности хочешь?
  ..... Мокрым осенним вечером 1990 года филолог-первокурсник тщётно дожидался троллейбуса. Внезапно к остановке подъехала блестящая машина неизвестной марки. Дверца бесшумно открылась, из нее вышел статный мужчина в костюме и сказал - ректор просил вас подвезти до конечной. Я в самом деле был в тот день в приёмной ректора и потому спокойно сел с незнакомцами. Дальше - абсолютный провал. Очнулся дома спустя пару суток. На локтях синели точки от уколов, маленький клочок кожи с пятки кто-то срезал, а у копчика появилась загадочная пентаграмма. С тех пор каждые полгода меня ненадолго увозили, стирая память, и отпускали, поколдовав. Опыты дали - не сразу, конечно - омолаживающий эффект. Университет позади, армия, а продавщицы упорно просили показать паспорт..... В 23 года это забавно, в 32 - уже не смешно, в 42 - лучше не спрашивать.
  Лет 5 тому назад странная машина перестала приезжать за мной. Я начал медленно приходить в возрастную норму - синяки и морщинки у глаз, первые седые волоски, провалы в памяти. Слышишь хруст моих костей?
  - Слышу - отвечала Юлькин. - Мне твоя байка понравилась. Терпеть не могла книжку про Пеппи Длинный Чулок, но эпизод, где она глотала таблетки, чтоб не вырасти, всегда покорял. Мы рвались во взрослые, но все равно остались детьми.
   Вестник Апокалипсиса.
  Друзья, иронизируя, называли Митькина "вестник Апокалипсиса". Он и впрямь был тощ, бледен с лихорадочным румянцем на впалых щеках.
  - Стаи неизвестных чёрных птиц атаковали машины на шоссе, разбивали клювами стёкла - радостным голосом сообщает Митькин. - Это же знак приближающегося конца!
   - Из океана доносится рёв труб Судного Дня! Особо нервные уже вспоминают свои грехи!
  - Над небом приполярного городка пронеслись два белых всадника!
  Подобные новости выискивает и оглашает со средневековым спокойствием. Но, пока Митькин искал больших знамений, явилось маленькое, темно-серое, сплющенное. Соседская кошечка незаметно протиснулась в приоткрытую дверь, затаилась в коробке под кухонным столом и не вылезала. Обыскали все, даже в унитаз заглянули, в угол между раковиной и стиральной машиной потыкали шваброй - нет.
  - Скоро придет соседка ее искать, а что мы скажем? Что шмыгнула и бесследно растворилась?!
  - Надо найти точно такую же кошку. А не то нас обвинят в кошкоубийстве.
  Побродив по пригаражной помойке, отыскали истощенную, короткошерстную кошечку-подростка. Морда, увы, у нее была не узкая, а широкая, глаза не миндалевидные, а просто косые. Митькину выпало вернуть упирающееся чудище хозяйке. Но перед соседской дверью сидела та самая сгинувшая кошка! Увидев своего двойника, она изогнулась, зашипела, сжалась и распрямилась в стремительном броске. Самозванка ретировалась через окно.
  Юркая кошка стала вестником локального апокалипсиса - обрушения дома. Дом этот, построенный давно и кое-как, без фундамента, вкривь и вкось, летом старательно подтачивали муравьи, разрывали чёрные подвальные лягушки, долбили клювами дятлы. Мыши и крысы прорезали острыми клыками новые ходы. Филин дремал на чердачных перемычках и расшатывал их своим весом. В электрическом ящике поселился электрический кот; шерсть и усы его искрились от напряжения, но ток грел, и кот смирился с жизнью 220. Морозными вечерами электричество меркло. В оттепель метровые сосульки падали вместе с осколками шифера. Иногда сверху раздавался сухой треск - это рассыхались старые стены.
  - Меня беспокоит Йеллоустон. Он может взорваться в любую минуту! - переживал Митькин. Если ему на голову сыпалась откуда-то из швов между потолочными плитами мелкая крошка и труха - ничего не замечал. Крысы исподтишка обкусывали фанерное нутро дивана. Митькин слышал их, но не гнал. Они живые, с ними теплее.... Пауки приземлялись на головы, спускаясь с невидимых нитей. Бунт холодильника стал почти традицией. Стиральная машина расшвыривала флаконы на ванной полке. Чайник безо всякого полтергейста скатывался плиты на пол.
  - Апокалипсис сегодня, завтра и каждый день, пока я рядом - сказала ему Юлькин, вздыхая. - И не где-то в Америке, а здесь, под боком. Ты мой персональный конец света.
   Столп и основание пофигизма.
  Атланты держат свод; черепаший панцирь подпирает земную твердь; советская власть держалась пьяницами. Кремлевские старцы обезопасили себя, гася искры протеста морями С2Н5(ОН)*
  Современное российское устройство завязано на повальном пофигизме. Это его столп и "символ веры". Спасают систему те же пьяницы; еще - помогают молодые интроверты. Достаточно переместить их в виртуальные миры да вовремя прищемить высунувшихся, чтобы застраховаться от бунта на целое поколение. Инертным виртуалам давно все осточертело, нет смысла вставать под чужие знамена. Если кто и не прочь поучаствовать в революции, это должно быть революцией в своей жизни, а не стояние статистом на чужом шоу. Но измениться сами они не в состоянии, а менять страну их почему-то не позвали......
  СМИ приписывают дауншифтерам оппозиционный потенциал. Не тешьте себя фантазиями. Молодые неудачники - лучшая опора системы. Нечего видеть в них майданный резерв. И вот почему. Они в своей массе аполитичны. Их все устраивает, пока никто не трогает. Для "авторитаризма понарошку" важна "лояльность автоматом", когда большинство населения машинально ставить галочку в правильный квадрат. И разрешает это делать за себя. Больше от подданных ничего не требуется. Телевизор, напомню, можно и не смотреть. Пока длится эта идиллия, ничто не стронет с места ни многомиллионную "диванную армию", ни ее воображаемый дауншифтерский "авангард".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Митькин забыл: главный принцип дауншифтинга- НЕ ПЕРЕБАРЩИВАТЬ. Бардак, мыши в паутине, выключенный холодильник, вечный минус на карте хороши в кино и в книжках. В жизни все иначе. Сначала странная жизнь вызывает недоумение, потом - обиду, дальше - разочаровывает.
  Великие романы паразитируют на самом сладком - начале и накале чувств. Затем за истории разбитых сердец берутся труженицы женской прозы. В особо тяжких случаях - эксперты -криминалисты. В собраниях МВДш-ного музея вам покажут десятки сковород, утюгов и прочих предметов, коими разлюбившие женщины огрели своих мужчин.
  "ДШФ" - это не роман о романе. Текст не о сближении, а об отдалении двух разных людей на фоне дауншифтинга. Здесь не треснут "Тефалью" об голову, но честно скажут:
  - Ты требуешь от меня, чтобы я был точно таким же, только противоположного пола. С твоей рассудительностью, с памятью, со строгими правилами. А я быть тобой не могу.
  .... Она любила его долго - почти 3 месяца. 2 с половиной, если точнее, с начала августа по середину октября. Не смейтесь: это для нее - рекорд, других забывала еще быстрее. Когда все разворачивается крайне быстро, быстро и сворачивается. Как кобра в броске: раздулась, напряглась - "поцеловала" - отпрыгнула и сжалась. В отличие от кобры, она не отшатнулась от отравленной жертвы, а стала жалеть. Целовала тоже жестко, впиваясь остриями клыков в нежные губы. Впрочем, и у него тоже торчали небольшие клычки. Но он не умел кусаться.
  Тот, кто кусает, и тот, кого кусают, всегда неравны. Но она об этом не задумывалась. Главное было - что он счастлив мучиться, а она несчастлива мучить. "Мученьице - мое развлеченьице" не прокатывало,. Чего-то упрямо недоставало. Чего-то не было, и вот почему.
  Она представляла его иным. Отличающимся. Необычным. А он оказался банален, предсказуем. Она думала - человек, достойный большого романа и Букеровской премии. Но о нем нечего стало писать очень быстро. Еле на повесть хватило.
  - Разве тебе всегда было худо со мной? - допытывался Митькин. - Вспомни конец лета, раннюю осень 15. Солнечный август, приятный сентябрь....? Ты вырывалась ко мне в пригород, вывозя потихоньку вещи, слушая в наушниках Мири Месику и "Гайдамаков". А помнишь, нарвались на большого черного быка и принесли домой один гриб - блеклую помятую сыроежку? И правда, трудно забыть, как маршрутка влетала в темный туннель, сердце прыгало, потому что это значило - до него полпути. Через 20 минут ты обнимешь единственное родное существо, твою жизнь и твою смерть, Миькина в пакистанской хламиде, протягивающего аномально вытянутые ладони. Обрадуешься: наконец-то нашла! Разве мне это приснилось? И что, этот ленивец не был моей радостью, пока не превратился в проблему?!
  - Я твоя маленькая проблема - уверял Митькин, сворачиваясь на диване "в коробочку". - Домашняя, компактная, почти ручная.
  Уже к следующему быстротечное время не оставило ничего из странного лета -2015. Разбежалась безумная компания, перестали путешествовать и собираться на даче; поменялись номера маршруток; сменился телефон, пропали закачанные мелодии, перекрашен туннель, лишь одно пакистанское одеяние здравствует. Вспоминаешь, недоумевая - что это, собственно, было? Великий гормональный обман или действительно большое чувство, которое, даже растворившись, сохранит жалость к беззащитному Митькину?
  *утрирую, конечно
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"