Аннотация: Бывают странные сближения.... Тургенев и Мазох - не только кумиры, но и своеобразные "зеркала" друг друга, России и Австро-Венгрии
Каждое слово, когда-либо у нас писанное о Тургеневе, кажется нам пустым словом. Дружинин
Гвоздь в сердце. Тургенев и Захер-Мазох.
2018-год 200-летия И.С. Тургенева, прошёл в его родном Орле скучно. Юбилей стал событием где угодно - в Москве, в Париже, в Баден-Бадене,в Спасском-Лутовиново, в посёлке Тургенев Тульской области, но только не у нас. Более того, даже из подражания Тургеневу наши соседи умудрились сделать туристический бизнес. Есть еще одна точка на карте, где зарабатывают на продаже атрибутов мазохизма - явления и субкультуры, к созданию которой приложил перо и наш земляк. Это -украинский Львов, в XIX веке -австро-венгерский город Лемберг. Формально он никакого отношения к Тургеневу не имеет, но именно в Лемберге-Львове родился австрийский писатель Леопольд-Риттер фон Захер-Мазох (1836-95), чей странный мир во многом основан на творчестве Тургенева.
Современники прямо называли Л. фон Захер-Мазоха "австрийским Тургеневым". Своему успеху он был обязан критику Кюрнбергеру, считавшего его "Тургеневым, творящим на немецком языке" и однажды даже обронившего, что Мазох - лучше Тургенева. Немецкий писатель Т.Шторм, состоявший в переписке с Тургеневым, пишет ему про одну из новелл Мазоха -"ваше непослушное дитя".
Сам Л.фон Захер-Мазох нередко именовался "руским" писателем ("рускими" в Австро-Венгрии записывали украинцев), постоянно развивая и переделывая на свой лад тургеневские сюжеты. При этом лично Захер-Мазох в России не бывал, русского языка не знал, Тургенева читал в немецких переводах. Ценил Пушкина, Гоголя, свой журнал начал с публикации Достоевского, тогда еще неведомому западному читателю. Интерес к славянству возник неспроста: фамилия матери-Мазох - досталось ему от предков - онемеченных чехов. Первым соприкосновением будущего писателя с "загадочной славянской душой" стало его детство в Винниках под Львовом, у няни-украинки. Его край - Галиция, та самая пугающая россиян Западная Украина. Сейчас сопоставить ее со Среднерусской возвышенностью, с родной Тургеневу "Орловской Швейцарией" - по меньшей мере странно. Но художественное пространство Л. фон Захер-Мазоха настолько пронизано духом тургеневских поместий, срисованных с оригиналов Мценского и Чернского уездов, что российский читатель сразу "узнаёт" их. "Русеют" и некоторые из персонажей его новелл.
Первая (и зачастую, увы, единственная) ассоциация с именем Л. фон Захер-Мазоха - это мазохизм, аномальная любовь к болезненным ощущениям. Термин этот ввёл в 1890г. австрийский психиатр Р.фон Крафт-Эбинг. Чем его и обессмертил, попутно обесславив.
Первая (и тоже подчас единственная) ассоциация с именем Тургенева - это "жизнь втроём" в доме мужа его возлюбленной Полины Виардо. С ней он состоял в мучительной, непонятной и очень сильной зависимости, описать которую мог разве что сам перестрадавший в любви Л.фон Захер-Мазох. Биографии Тургенева и Мазоха словно списаны с одного источника: аристократическое происхождение, родительский деспотизм, одинокое детство с множеством табу, юность под влияние немецкого мистицизма и немецкой философии, скандальная личная жизнь. Жизнь Тургенева вполне стать основой для сюжетов. А цитата из письма Тургенева о том, что "счастлив я лишь тогда, когда она наступает мне на лицо...." - это уже классика. Мазохизма.
Мало кто знает, но описание мазохизма в литературе встречается впервые вовсе не у Л.фон Захер-Мазоха. Тургенев тут первопроходец. Немецкий перевод повести Тургенева "Первая любовь", где жестокая героиня предстает одновременно и в роли истязательницы, и в роли жертвы его отца - появился в 1864г. Крафт-Эбинг его не читал, а то бы вывел "тургеневизм".
Вообще мотив любви как своеобразного "договора" между госпожой и ее рабом впервые всплывает у Тургенева в малоизвестной (в России) повести "Переписка". На немецкий язык она была переведена в 1869г., так что Л.фон Захер-Мазох вполне мог ознакомиться с ней перед созданием своей знаменитой "Венеры в мехах". Герой "Переписки", мягкохарактерный Алексей Петрович влюбляется в испанскую танцовщицу, носившую "тигровую кожу" (меха!), соглашается быть с ней "вот как собака принадлежит своему господину" (одна из метафор мазохизма в современной культуре). В конце герой формулирует неутешительный вывод: "в любви одно лицо - раб, а другое - властелин..."
Наше знакомство с Тургеневым начинается с "Записок охотника. Известно, что Захер-Мазох держал дома 1-й их немецкий перевод. Как и Тургенев, Захер-Мазох в новеллах из "Наследия Каина" любит вести повествование от лица охотника, попадающего в незнакомое имение или пересказывающего истории случайных попутчиков. Но самой охоты там крайне мало, зато чувствуется иное значение этого слова - охота как неудержимая половая страсть. Филолог, исследователь творчества Тургенева Л.Н. Полубояринова в статье подробно останавливается на множестве деталей, переходящих от Тургенева к его австрийскому подражателю. ".... Скрытый источник захеровской образности находим в, казалось бы, проходном для Тургенева замечании героя, рассказывающего о своей любви к простой крепостной девушке Матрене: "А уж как я одевал ее - просто лучше губернаторши; сшил ей шубку из малинового бархата с меховой опушкой..." Мелочь? Но эта шубка у Мазоха разрастается в главнейший атрибут прекрасной Ванды - героини романа "Венера в мехах". Или - злющая "метреска" (любовница) барина в "Малиновой воде" Тургенева - фигура, мало что говорящая отечественному читателю, но необычайно важная для Захер-Мазоха. Он перенёс ее в свою новеллу "Отставной солдат", переименовал в Катерину, изобразил грозой села, раздающей пощёчины направо и налево.
Л.фон Захер-Мазох обязан Тургеневу и своим интересом к русскому мистическому сектанству. О сектантах он пишет много и усердно, когда как у Тургенева они - казус вроде "бегуна" Касьяна с Красивой Мечи. Культ физических страданий в изуверских сектах необычайно привлекал австрийского автора. В 1870 г. Л.фон Захер-Мазох издает новеллу "Странник", в которой живописует взятого из России "бегуна". Далее он рискнул "переписать Тургенева", развив целый роман "Мардона" ("Богородица" или "Пророчица") 1880г. из тургеневского "Степного короля Лира". Захер-Мазоха не останавливает даже тот факт, что в австрийской Галиции этих сект не существовало. Видимо, для него главнее то, что секты упомянуты Тургеневым. В предисловии к русскому переводу 2005г. перечислено немало точек соприкосновения. Только если у Тургенева в "Степном короле Лире" жестокая дева Евлампия в российской глубинке ведёт за собой сектантов-хлыстов, почитающих ее за воплощение Богородицы, то сюжет "Мардоны" - целиком галицкий, о секте духоборов из местечка Тарговица Польна. Герои и там и здесь - несчастливо влюбленные в замкнутых, холодных девушек, готовящих себя не к браку, а к иной доле монашества. Молодые люди поступают в полное их распоряжение и заранее согласны испытать муки, сравнимые с муками Христа.
Странное имя героини - Мардона-двойственное: "мар" на арамейском языке означает "господин", "донна" по-итальянски - "госпожа". Как не вспомнить мучительницу Салтычиху, высочайшим указом лишённую пола и называемую в ужасе "оно"! Женщина здесь выходит за социальные рамки и перерастает свой якобы слабый пол. Она сильнее всех. Она даёт жизнь, и она же эту жизнь отнимает. Финал "Мардоны" ужасен - владычица велит прибить героя заживо к кресту и после долгих истязаний самолично вбивает ему в сердце гвоздь. Несчастный умирает в сладостных муках. Разумеется, имитации распятия более характерна для экзальтированных католиков в странах Латинской Америки. В российских сектах были распространены хлыстование, поедание кусков тела "богородиц", кастрация.
В 1886 г. выходит роман "Душегубка" (буквально - "Ловица душ") о прекрасной и жестокой киевской сектантке. И, наконец, в 1889 г. Л.фон Захер-Мазох пишет эссе о русских сектах, уже полагая себя экспертом в этом вопросе.
Но то прошлое. Настоящее неутешительно и по-мазохистски болезненно. В Орле так и не сумели развить тургеневский бренд, даже юбилейная символика для сувениров (канцтовары, посуда, зонты) осталась в теории. Ни плюшевых Муму с канатом на шее, ни футболок с игривыми надписями вроде "Мазохизм - наше всё. Тургенев" или "классики тоже были под каблуком" турист в Орле не найдёт.
Львов, наоборот, раскрутил своего уроженца Захер-Мазоха, хотя тоже ни дома его, ни праха там нет. Депутаты не раз порывались закрыть флагман львовского туризма - кафе "Мазох" за безнравственность, однако редкий гость уезжает оттуда без плётки или ошейника. Разумеется, ни слова о вдохновленности Тургеневым и заимствовании у него Захер-Мазохом. Улицу Тургенева во Львове переименовали в улицу героев УПА. Что, в общем-то, логично - УПА* знала толк в мучительстве. Но это уже совсем другая история.