Аннотация: Небо над городом было прозрачным и сияющим, словно чистейшей воды бриллиант, но жители этого не замечали...
"ГОРОД ДОРОГ"
- 1 -
Новые жители Города неизменно рождались красными, сморщенными и очень маленькими. Почти все они в этот момент начинали кричать - очевидно, им чем-то не нравилось их состояние. Тех же, кто молчал, сразу уносили куда-то и уже не возвращали. У взрослых это называлось "тайной рождения". С новых жителей смывали все лишнее, рассортировывали по половому признаку, забивали разинутый рот соской, туго пеленали и заключали в отдельную деревянную клетку, чтобы каждый заранее привыкал к мысли об ограниченности собственных возможностей. Так, с самого же первого момента начинался установленный законодательством процесс, официально именуемый "воспитанием подрастающего поколения", что был призван сформировать личность с "правильными жизненными устоями".
- Ма-ма-ба-ба-па-па-те-тя, - разделяя окружающих по степени личной заинтересованности, балаболил новый гражданин и окружающие умиленно улыбались, гладили его по головке и кормили с ложечки своими разваренными в кашицу эмоциями.
Стоит заметить, что еще в возрасте зародыша внутри каждого полноценного жителя созревал небольшой мускульный мешочек, куда с рождения было положено складировать поглощаемую пищу. Роль в социальной жизни горожан он играл очень важную. Чем в раннем детстве кормили того или иного маленького гражданина, к тому и привыкал его желудок - большинство до старости предпочитало сладкое или пресное, но были и те, кто в любом блюде искал лишь кислое или и вовсе горькое. Повод для зарождения подобных предпочтений той или иной особи никого не интересовал, любопытен был только итог. "Чужая душа - потемки", любили говаривать горожане, как бы демонстрируя невмешательство в личную жизнь посторонних, но по ночам с упоением рылись в чужих мусорных ведрах, чтобы узнать, чего же такого интересного съели за день их соседи, родственники и друзья. Когда же самостоятельно идентифицировать находку не представлялось возможным, жители обращались за помощью к специально обученным гражданам, официально именуемым "психоаналитиками". После проведенного анализа все находки без исключения - тщательно отсортированные, пережеванные и переваренные - нарекались "жизненным опытом" и в обязательном порядке подавались на завтрак, обед и ужин подрастающему поколению.
По достижении семилетнего возраста каждый правильно развивающийся юный горожанин становился способен искать пищу самостоятельно. После прохождения определенной комиссии, оценивающей уровень его самостоятельности, юный горожанин получал персональный рюкзачок, куда был обязан складывать свои пожитки, чужие объедки и прочие полезные и просто любопытные вещицы. Некоторые особо усердные молодые граждане старались побыстрее наполнить свой рюкзак и частенько набивали его всяким хламом под завязку уже за несколько лет. Такие почитались окружающими как "интеллектуалы". Жить этим жителям было особенно тяжело, ведь свой безразмерный рюкзак им повсюду приходилось таскать за собой. Немудрено, что к старости многие из них слабели до такой степени, что уже не могли оторвать его от земли, а то и вовсе его теряли. Дабы избежать подобных неприятных эксцессов, сознательное большинство граждан старались успеть под конец жизни произвести полную инвентаризацию содержимого рюкзаков и передать накопленное следующему поколению.
В пору становления личности новые мальчики и девочки узнавали много интересного. Окружающие учили их не только как правильно пользоваться руками, ногами и прочими жизненно важными отростками, но так же и теми нехитрыми приспособлениями, что скрывались в глубине организма. Однако они старательно избегали некоторых запретных тем. А скрывать им несомненно было что. Взрослые, будучи существами высокоорганизованными, не желали расстраивать детей и тем более пугать их заранее. Всвязи с подобной опасностью, в Городе издревле было решено никому и никогда не говорить всю правду, умалчивая, упрощая или вовсе подменяя пугающие понятия неопределенной частицей "эээ". Это называлось "тактом". В своем же полном виде правда в городе была строго уголовно наказуема. За любой подобный этический проступок, вне зависимости от степени его тяжести, власти разрешали топтать провинившегося ногами.
- 2 -
Небо над Городом было прозрачным и сияющим, словно чистейшей воды бриллиант, но жители этого не замечали. Все они с раннего детства привыкли глядеть себе под ноги, так как очень боялись споткнуться, оступиться и ударить в грязь лицом. Старшие учили их, что смысл жизни состоит в том, чтобы до самой старости твердо держаться на ногах. На самом деле ноги для горожан были главным органом восприятия мира - даже важнее желудка, поэтому большинство жителей ходили босяком. Бывало, в их голые пятки вонзались осколки битого стекла, ржавые гвозди и мелкий колючий мусор, специально разбросанный по улицам теми, кто ходил в ботинках. Но не все босые сильно переживали по этому поводу - чуть поплакав от боли, они мазали свои ступни йодом, заклеивали болячки пластырем и забывали о своих слезах, как только ранки заживали.
У некоторых из них к старости ноги становились настолько мозолистыми, что даже остро заточенный нож против них был бессилен. Таких окружающие начинали уважать и называть гордым именем "сильный человек". Но многие босые не могли терпеть постоянную боль, они пугались вида собственной крови и нередко превращались в унылых затворников, выходя из дома только по большой нужде, или же просто шли в обувной магазин и покупали себе скрипучие кожаные ботинки на толстой подошве. С той поры они переставали ощущать собственную уязвимость и начинали относиться к окружающим с определенной долей высокомерия - они смело вышагивали по улице и насмешливо глядели на осторожно семенящие мимо чьи-то замерзшие израненные ступни.
Только носящие ботинки могли, ничего не боясь, организовать собственный бизнес. Только они получали самые высокие должности и имели право самостоятельно выдумывать законы для всех прочих горожан. Редкие из них еще помнили, что когда-то сами были босыми, и потому иногда пытались сделать для окружающих что-то хорошее - они даже нанимали дворников в красивой серой униформе, которые должны были тщательно выметать с улиц весь мусор, но служащим приходилось платить все больше и больше, так как дети у них рождались вполне регулярно, а в магазинах стремительно дорожал сахар. Тем более, что доброжелательным законникам часто мешали их конкуренты - эти-то понимали, что на страданиях босых можно неплохо заработать. Дворники засветло выметали весь мусор, но уже к полудню его становилось даже больше чем было. Многие обутые получали баснословные доходы с продаж медицинских средств и, конечно, обуви, и терять свои деньги не хотели.
С трибун городского правительства то и дело раздавались крики о том, что расходовать бюджет на работу дворников бессмысленное расточительство, поскольку все равно ничего в жизни босых не меняется. Ораторы предлагали ввести новый законопроект об организации платных дорог, по которым за небольшую плату босые могли бы передвигаться абсолютно безбоязненно, так как за чистотой будут строго следить специально приставленные чиновники, попутно еще и наблюдая за миграцией населения для составления всевозможных статистик. Спустя долгий период прений, доброжелатели смирились и все обутые дружно порешили провести десяток коммерческих магистралей, доставляющих нуждающихся до любой мало-мальски значимой точки Города. С тех самых пор большинство горожан стали думать, что жить лучше просто невозможно. А дабы и у всех прочих не возникало на эту тему сомнений, правительство издало новый законопроект о том, что каждый житель любого возраста в принудительном порядке должен верить.
- 3 -
В центре Города на пересечении основных шести дорог водрузили высокий столб, означающий ту самую ногу, на коей стоит весь мир. Среди горожан сей красноречивый символ получил имя Великий Каменный Сапог. Так зародилось новое учение, подразумевающее под собой персонификацию мира - могучего и несомненно живого существа, из великодушия покровительствующего убогим и определенно смертным жителям. Потрясенные этим грозным величием, горожане решили, что лучше с таким существом не ссориться, и Великий Каменный Сапог стал местом всенародного поклонения. Будучи точкой соприкосновения вселенной с примитивной городской средой, столб определялся многими как "лестница к Всевышнему". На него стали ровняться, босые ступни стремительно выходили из моды, платформы ботинок постепенно утолщались, приподнимая обутых горожан над землей, хотя ноги по-привычке все еще считались главным органом взаимодействия с миром.
Случалось и так, что некоторые слаборазвитые или просто антисоциальные элементы, всвязи с незначительными просчетами в воспитании и кое-какими физиологическими дефектами, не были способны проникнуться высокой идеей поклонения Великому Каменному Сапогу. Это проявлялось либо в недооценивании значимости веры в применении к собственной судьбе, либо в отчетливом неуважении к самому символу веры. Так время от времени на постаменте Великого Каменного Сапога появлялись хулительные надписи или следы естесственных отправлений, которые, разумеется, мгновенно затирались дворниками, но возмущение в обществе не могло долго оставаться без внимания. Спустя годы долгих и весьма неоднозначных прений, законники издали, наконец, указ - обнести Великий Каменный Сапог высоким частоколом, а возле нескольких пропускных пунктов поставить стражей, рекрутированных из числа фанатично преданных вере граждан. Вне же стен, защищающих символ веры, со всевозможными проявлениями безверия было предписано бороться силами самих рядовых жителей.
Горожане сразу почувствовали себя значимыми и взялись за дело всерьез. Шутка ли - такое могучее и несомненно живое существо, из великодушия покровительствующего убогим и определенно смертным им, нуждается в их защите! Со всеобщего согласия, вокруг первого частокола силами верующих граждан были возведены еще два, пропускная система стала строже, а за каждым подозреваемым в противозаконном безверии гражданином и днем, и ночью велось неусыпное наблюдение. Если догадки подтверждались, провинившегося, как и во многих прочих случаях, топтали ногами и вели на общественное судилище, где в роли судей выступали избранные стражи, успевшие заслужить всеобщее доверие и получившие звание "наместников Всевышнего". Их суд был строгим, но справедливым. Разумеется, ведь месть от имени "Всевышнего" по-определению не могла быть несправедливой и все это прекрасно понимали.
Претерпев долгие годы преследований и наставлений на "путь истинный" - то есть на путь от дома до подножия Великого Каменного Сапога - преимущественное большинство прежних антисоциальных элементов и маловеров затаилось, повывелось, а то и вовсе раскаялось и рекрутировалось в стражей рангом пониже. Такие стражи занимались обучением подрастающего поколения и прочих страждущих, но уже вне стен святыни. Постепенно жизнь вошла в привычное русло. После тяжелого трудового дня каждый законопослушный горожанин имел полное право отстоять длинную очередь до главного пропускного пункта, после чего получить благословение своего "наместника", с благоговением положить у подножия Великого Каменного Сапога подношение, мысленно загадать желание и, в ожидании грядущей благости, благодарно удалиться.
Казалось, смысл бытия наконец-то оформился. Однако, несмотря на всю проделанную работу, у некоторых странных горожан все еще изредка возникали непонятные вопросы - только ли для этого они живут и нельзя ли добиться чего-то большего? В былые годы за подобные провокации их наверняка подвергли бы процедуре запинывания как минимум, однако современное общество, каменной поступью шагающее в век просвящения, стало до такой степени сплоченным, что редкие выхлопы, вроде таких вот странных жителей, уже не имели значения. Обычные жители над ними просто посмеивались, считая тех чудаками, сумасшедшими или попросту фантазерами, блуждающими в закоулках собственного воображения из-за примитивной боязни прямых дорог. Жители хором говорили им, мол "все это глупости, надо просто жить, воспитывать детей, зарабатывать милость Всевышнего и получше питаться, питаться и переваривать, а не задаваться бессмысленными вопросами, на которые все равно никогда не получишь ответа". И Город жил дальше - года, века, тысячелетия, и ничего в нем не менялось. Рождались новые граждане, а старые исчезали без следа, и так численность горожан сохранялась на постоянном уровне. Даже Великий Каменный Сапог, неисчислимое множество раз подвергавшийся реконструкции, все так же несокрушимо взмывая ввысь, держал на себе небосвод и попирал земной прах.
- 4 -
Мало кто из живущих в Городе не знал, что все его главные дороги ведут лишь в одну сторону - на огромное старое кладбище, опоясывающее весь Город по-периметру. Впрочем, туда жители старались доходить только к концу жизни. Они специально плутали по многочисленным ответвлениям переулков и мостов, заходили в дома, магазины и публичные места, дабы хоть как-то оттянуть наступление неизбежного. Город был большим и со сложной геометрией, и некоторые особо легкомысленные, пытаясь упростить себе путь, могли совершенно случайно попасть на прямую дорогу, ведущую к кладбищу. А дело в том, что добравшись до него, уже никто не возвращался обратно. По какому-то древнему обычаю горожане оплакивали ушедших, но, увлекшись собственным плутанием по закоулкам, быстро забывали произошедшее. Так что лишь немногие были в курсе того, что прямо за кладбищем есть высокая железобетонная Стена, в стародавние времена возведенная какими-то легендарными титанами, что хотели отгородить Город от окружающей неизвестности, называемой "Запредельным Хаосом".
Почти никто и никогда не искал на городском кладбище захороненные там клады, хотя кое-кто и догадывался о том, что они реально существуют. И уж тем более неимоверно редки были попытки перелезть через таинственную Стену. Дряхлые старики иногда с ностальгией и мечтательным блеском в глазах рассказывали подрастающему поколению волшебные сказки о том, что в самом центре старого кладбища есть заваленный камнями подземный ход, населенный жуткими чудовищами, и если его миновать, можно оказаться по ту сторону запретной Стены и увидеть там Несусветное Чудо. Чудо настолько великое и чудесное, что любой дошедший сразу же познает смысл бытия и станет творцом собственной жизни, то есть "богом". Большинство детей, вырастая, начисто забывали эти древние как мир сказки. За исключением тех самых странных жителей, что задавали бессмысленные вопросы и в целом не могли жить как все. Их тревожило это недостижимое, непонятное, но такое желанное Чудо.
Ночью, пока все прочие увлеченно копались в чужом мусоре, переваривали съеденное за день и молились Великому Каменному Сапогу, они тихо, чтобы никто не увидел, забирались на крыши самых высоких многоэтажек и молча всматривались в очертания змеящейся среди густых зарослей колючего кустарника Стены. Она была сплошь покрыта мхом и успела порядком осесть, но уже сам ее вид вызывал острое желание разгадать тайну - что скрывается за ней? Темнота таила от взора другую сторону мира, но почти никто не пытался перейти эту грань, дабы утолить свое любопытство. Был ли то страх перед неизведанным или простая леность - лишь раз во много лет несколько особо увлеченных странностями жителей отправлялись к Стене, и неизменно уходили к кладбищу. Что происходило с ними потом, не знал никто. Странные философы строили самые странные теории о том, что может находиться по ту сторону, суеверные считали, что именно за Стеной притаился коварный "Конец Света", а обычные горожане попросту отмахивались от этих мыслей как от несущественных.
И вот однажды, спустя положенный временной промежуток, наполненный пустыми догадками о сущности Стены, сама собой собралась новая экспедиция смельчаков. О предстоящем походе они не сговаривались. Просто в какой-то момент незнакомые друг с другом странные жители вдруг устали глядеть издали на загадочную Стену, что отделяет их крохотный мирок от чего-то большего, и гадать - а есть ли на самом деле это "что-то большее" или же не существует ничего кроме самой Стены. И тогда сердца их переполнило непонятным стремлением узнать и понять что-то новое, они поднялись со своих продавленных диванов и, затаив дыхание, сделали шаг вперед. Вот в этот самый момент еще одни странные стали "странниками".