Аннотация: В Прологе читатель знакомится с героями в детстве, а в первой главе герои знакомятся друг с другом в юности. Глава вторая - Ли Джун размышляет, вспоминает, наблюдает (а автор сражается с русскими глаголами).
Фея из Кореи
Пролог
Одиннадцать лет тому назад
- Мама, я не желаю посещать эту холодную Россию! Там все глупые, грубые, носят шерстяные штаны, толстые шубы из шкур и плохо пахнут. И вообще - там вечная зима, а не как у нас - все времена года. Я буду скучать по цветущей сливе весной, по летней зелени и ярким осенним листьям. А главное - там чудовищный Интернет, просто варварский. Фу!
Очаровательный черноглазый ребенок с ярковыраженными азиатскими чертами лица гневно топнул по белоснежному ковру в гостиной модно обставленного загородного дома.
- Ну-ну, Женя, детка, не будь бякой! - Хрупкая светловолосая женщина присела перед капризулей на корточки и обняла вырывающегося чертенка.
- Джун, мама, зови меня Джун! Мне нравится мое корейское имя. Не зови меня глупо Женей. Не хочу.
- Хватит капризничать! Никто не сомневается, что ты настоящий хангук сарам. Но подумай о своих вторых бабушке и дедушке, живущих в России. Неужели не хочешь их навестить, а заодно и посмотреть на родину твоей матери? - С этими словами из своего кабинета уверенной походкой сильного мужчины вышел Ли Тхэун, хозяин крупнейшей в Республике Корея развлекательной корпорации, владеющей сетью издательств, несколькими продюсерскими компаниями, продвигающими "халлю" по всей Азии, а в ближайшей перспективе и в мировом масштабе, и знакомящей собственных граждан с культурой мировой.
- Мэри, любовь моя, оставь нас наедине. Я сам попробую убедить нашу строптивую принцессу в необходимость чтить старших, даже если они и не граждане нашей великой страны.
Мария Строганова, в недавнем прошлом звезда русского балета, а нынче счастливая жена и мать, нежно улыбнулась супругу, скорчила мимолетную насмешливую гримаску и грациозно, несмотря на намечающийся животик, обещающие еще большее счастье в ближайшем будущем, встала и удалилась в свои комнаты.
Тхэун взглянул сверху вниз на кроху и усмехнулся:
- Вот эта девчонка собирается унаследовать "Санрайз Компани"? Так у меня, мой друг, для тебя новость: поездка в Россию - это не только визит к старшим родственникам, это твоя возможность изнутри изучить рынок развлечений и понять, с чем мы, корейцы, можем на него выйти, чтобы покорить своей культурой очередную страну.
"И сделать на этом еще немало денег для нашей компании", - добавил про себя бизнесмен, считая, что о деньгах с десятилетними детьми говорить непедагогично.
-Так что это твое первое задание.
- Точно-точно? - черные глазки засияли в предвосхищении, а маленький рот-клубничинка растянулся в радостной ребячьей улыбке. - Я не подведу, отец. Я буду стараться!
Вечером того же дня в общей спальне на ложе любви Мария спросила разнежившегося от супружеских ласк Тхэуна:
- И все-таки, дорогой, ты уверен, что стоит заходить так далеко? Мы ведь и так многое сделали, чтобы защитить Женечку. Скрываем наше дитя от общества, фотографировать разрешаем только мастерам компании и при жестких условиях. Заботимся об образе нашей наследной Принцессы так сказать. - Светловолосая красавица недовольно сморщила носик. - Я тоже хочу, чтобы мама и папа порадовались на внучат вживую, а не на фото или видео. Да и общение по Интернету не выход. Тем более Женя терпеньем не отличается и редко дожидается ответа - не та, понимаешь, скорость. Но ведь ты говоришь об отсутствии нашей кровиночки на долгое время!
Мужчина грустно улыбнулся, опираясь на локоть и заглядывая в лицо своей любимой:
- Увы, да, мой снежный цветок. Я и сам не хочу расставаться с нашей звездочкой. И понимаю, как грустно будет тебе, несмотря на счастливое событие, которое случится месяца через три. - Тхэун нежно и осторожно погладил жену по округлившемуся животику, а потом, повинуясь неприятному воспоминанию, порывисто сел в кровати. - Но мне сообщили, что хён до сих пор недоволен завещанием нашего дяди, хотя и прошло уже пятнадцать лет, как я получил контрольный пакет акций "Санрайз", и вся семья хёна только выиграла от моего управления, получая проценты. Но ему же не объяснишь! Проклятый прожигатель жизни!
Красивое скуластое лицо исказилось от гнева, руки сжались в кулаки, и правая стукнула по боковинке кровати, но Тхэун взял себя в руки, чтобы не волновать жену.
- Я просто не хочу, милая, чтобы над нашей звездочкой смеялись. Здесь рано или поздно поймут, а там, у вас, скорее всего, не догадаются.
- Но как долго, Тхэун, как долго еще терпеть? Ведь все равно рано или поздно детке надо будет показаться на публике, а когда все выяснится... боюсь представить...
Мужчина легко приобнял обеспокоенную супругу и, осторожно укачивая, прошептал на ухо:
- Моя родная беспокоится, мое сердечко печалится. Но ты же знаешь, мы, корейцы, сентиментальный народ - найдем романтичное объяснение всему, а главное, долгому пребыванию в России. Да и Джун пока спокойно относится к своему статусу. А Тхэсонг-хен ни в коем случае не должен пронюхать. Вот станет он дряхлым старичком - и я перестану беспокоиться, а пока... мало ли что. Ведь он даже нашей принцессе угрожает, хотя у самого пока много надежд на то, что с моей смертью он сам и его сыновья получат контрольный пакет.
- Угрожает? - сон как рукой сняло, смело крыльями злобных воронов с глаз Марии. - Она порывисто села, высвобождаясь из объятий мужа. - Угрожает? А я думала, это просто случайности? И отравление в школьной столовой, и едва-едва предотвращенная авария - спасибо нашему умелому шоферу У Ондалю! А лев, вырвавшийся в зоопарке из клетки как раз тогда, когда туда пошел на экскурсию класс Женечки?
- Ну... лев, наверное, это случайность... - неуверенно протянул Тхэун.
- Ну, конечно, а то я не знаю, что ваше семейство может договариваться с животными. - проворчала его спутница жизни.
Хотя Мария и была обеспокоена, но приятное воспоминание о том, как выдрессированные собачки разных декоративных пород, когда она прогуливалась в свободное от выступлений и репетиций по одному из интереснейших кварталов Сеула - Инсадон, приносили ей в зубах маленькие записки, воздушные шарики с сердечками внутри, тряпичных куколок - обнимающихся ангелочков от наблюдавшего неподалеку Тхэуна, следовавшего верной тенью за хорошенькой балериной, поразившей его воображение, - это самое воспоминание ее немного успокоило. Ее дорогой муж, такой находчивый в любви, талантливый в делах и жесткий, когда речь заходит о безопасности дорогих ему людей, обязательно, позаботится обо всем. И раз он считает, что Жене нужно пожить какое-то время в России, - так тому и быть.
- Осталось уломать твоего папу... - обреченно вздохнул Тхэун.
- Ты придумал все это - тебе и уговаривать. Я в тебя, любимый верю, но наблюдать за переговорами буду на почтительном расстоянии. Хорошо еще, что мама давно мечтает о внучке и не будет сильно противиться.
- Все-таки вы, русские женщины, странные существа! - начал мужчина насмешливо.
- Странные? - прищурилась Мария, ожидая подвоха.
- Конечно. У нас рождение девчонки почти трагедия, во всяком случае - огорчительное или незначительное событие. Видела бы ты, как ехидно мне сочувствовал хен и как самодовольно улыбалась невестка, когда узнали, какой подарок ты мне преподнесла.
Женщина возмущенно всплеснула руками и выдохнула:
- И кто в этом, спрашивается, виноват? Кто все заварил? Да вообще, кто носитель у-хромосом, в конце концов?
- Вот я и говорю, вы, русские женщины, странные, непостижимые, загадочные, обворожительные, чудесные, особенно моя драгоценная жена. - Каждый льстивый эпитет Тхэун сопровождал поцелуем, и супруги вернулись в объятия друг друга.
Где-то в Сибири, город Красноказацк. Три месяца спустя
-Лиза-подлиза, прыгни с карниза! Лиза-подлиза, прыгни с карниза!
Маленькая первоклашка забилась под парту от насмешливых окриков одноклассников. Ее единственной виной был незаурядный ум, с которым она выполняла все задания учительницы, сочетающийся с необычными для малышей этого возраста старательностью и аккуратностью. За два месяца с первого сентября ее постоянно ставили в пример другим, и хотя Лиза не загордилась и не смотрела на других сверху вниз, ее невзлюбили. А раз так - стали изводить, травить, издеваться. Ведь самый хороший слух и голос был у Лизы, самые лучшие рисунки - у Лизы, самые интересные ответы на чтении - тоже у нее. Вот и сейчас - стоило учительнице выйти в коридор поговорить с одной из родительниц - класс, как сговорившись, стал дружно улюлюкать и теснить малышку Лизу, так ярко и выразительно прочитавшую на прошедшем уроке стихотворение Брюсова "В нашем доме мыши поселились":
- Мышатница, подлиза! Мышатница, подлиза! Лиза-подлиза, прыгни с карниза!
Девочка испугалась, что ее загонят к окну и заставят прыгать (совсем забыв, что первые классы в их школе учились только на первом этаже), и спряталась под парту.
Учительница, почувствовав что-то недоброе в классе, распрощалась с представительницей родительского комитета и поспешила назад в классную комнату.
- Лизонька! Что ты забыла под партой, детка? - Ласково спросила Анна Петровна.
- Мышей ловит! - выкрикнул кто-то.
- Или вшей!
- Или хоббитов! - Любовь Лизы к чтению волшебных историй тоже почему-то вызывала насмешки детей, свободное время проводивших с мамами и папами перед телевизором или гоняющих по дворам. - Ну-ка тише, успокойтесь! А ты, Лиза, выходи! - Строго сказала учительница.
- Да вы что, сговорились все? Все, хватит. Расселись по местам. А ты, Самойлова, можешь так и оставаться под партой, если тебе угодно. - Рассерженная Анна Петровна перед этим вытерпела неприятную беседу с мамой Огаркова, требующей особого отношения к своему оболтусу. Особое отношение означало восхищение каждым его шагом и игнорирование ошибок, что было бы чудом, ибо правильных шагов, кроме тех, что вели в столовую или прочь из школы Игорек Огарков пока не совершал. И теперь педагог посчитала, что Лиза, зазнавшись, подговорила одноклассников на неясную каверзу, думая, что ей все сойдет с рук.
Девочка не знала, как быть, но все-таки решилась сесть на место - и тут же вскочила с криком - перед ней на парту кто-то бросил большущего таракана. Анна Петровна еще больше разгневалась, так как предъявить испугавшее ее чудовище Лиза не могла - страшилище юрко уползло и скрылось в какой-то щели между досок на полу, а соседка Ирочка невинно хлопала глазами и утверждала, что ничего такого страшного не видела. Домой Лиза отправилась, неся в дневнике первое и последнее строгое замечание от учительницы. По дороге ее догнала Ирочка и спросила:
- Лиз, а что они тебе, правда, что-то подкинули? Я ведь не видела, честно-пречестно! Меня Дашка с задней парты как раз резинку просила. Лиз, а давай дружить, а? Будем домашку вместе делать! Мультики смотреть! Давай!
Лиза робко улыбнулась, уже позабыв, что Ирочка была не последней среди тех, кто загонял ее под парту. И новоиспеченные подружки направились к дому Иры, согласно размахивая портфелями и мешочками с переобувкой.
Счастливая пора - детство. Обиды быстро забываются. Дружба возникает мгновенно и на всю жизнь. Опасности не осознаются. И любая игра учит серьезным вещам. Или не учит. Благословенная страна детства. Как хорошо, что все мы со временем ее покидаем. Как прекрасно, что все мы сохраняем хоть капельку прекрасных воспоминаний, радостных образов, веселых песенок и прыжков. Как удачлив тот, кто может иногда вновь побывать в ней. И какое счастье, что никто не застревает там навечно.
Глава 1
Великолепная. Хочу ее нарисовать. Грация дикого животного, изысканность фарфоровой статуэтки, сила стального троса, опасная красота тропической змеи, мерцание ледяной статуи. Кто ты? Человек? Но твои глаза полны грустной мудрости, твое молчание скрывает слова нездешнего языка. Ты угрюма и печальна, потому что страна твоя далека, сокрыта незримым пологом от грубых людей. Но ты можешь веселиться беззаветно и упоенно, как дети, играть, как беззаботные котята, и никто не забудет о таящейся опасности, острой, как когти хищного зверя, которого никому не приручить. Ты эльфийская принцесса? Или фэйри - чудесная фея старинных преданий туманных земель?
Восхищенно приоткрыв рот, Лиза рассматривала свою новую соседку по комнате - как там ее зовут? - раздумывая, будет ли слишком с ее стороны в первый же день просить новую знакомую позировать ей для портрета, нет, для серии карандашных портретов. Хотя этот нежный румянец на смугло-бледной коже лучше передаст акварель...
- Чего уставилась, невежа? - Хрипловатое контральто недовольной феи прервало размышления юной художницы. - Стучаться учили или этикет не для простолюдинок? Что ты вообще тут делаешь?
Какое интересное произношение! А певучие интонации! Что-то в них загадочное. Интересно, а она поет? Вот бы послушать - наверное, волшебная музыка получится. Лиза вздрогнула, прогоняя разыгравшиеся образы.
Такого всплеска творческого вдохновения с ней не было давно. Первый раз ее торкнуло, когда в тринадцать лет девочка прочитала необыкновенного "Властелина Колец" и заболела года на два Средиземьем, эльфами, старинными сказаниями и выдуманными языками. С той поры остались сотни набросков - иллюстраций к разным событиям этой эпопеи вымышленного мира и портретов героев - и несколько десятков песен. Братья Лизы смеялись над ее увлечением, но не мешали, раз уж это не отвлекало ее от тренировок по самообороне, которые проводили они с сестренкой чуть ли не каждый день. А отец слишком занят был на службе.
Второй раз Лиза бредила творческими планами дни и ночи напролет, когда год назад влюбилась в однокурсника. До сих пор воспоминание о солнце, игравшем в его волосах, когда Роман шел навстречу ей по коридору, будоражило что-то мягкое и нежное в ее душе. И совсем не важно при этом, что выходил юноша из мужского туалета и блаженная улыбка на лице девушки заставила его тщательно исследовать брюки на предмет незастегнутой ширинки. "Ну ты, Самойлова, извращуга", - недовольно буркнул Роман Пичугин, неверно истолковав интерес девушки к своей персоне. Ну, или не совсем верно. После этого несправедливого замечания новообретенный герой девичьих снов гордо удалился в направлении институтской столовой. Он, может, и не возражал бы против такого повышенного интереса к своей персоне, но не от этой серости с фанатично горящими глазами.
Впрочем, такое неудачное начало романа живущую в мечтах первокурницу не отрезвило. Собственно, и в этом летнем лагере у моря Лиза оказалась благодаря своей любви. И с чудесной соседкой познакомилась благодаря Роману... И, кажется, третий приступ вдохновения у нее будет отчасти тоже из-за дорогого сердцу Пичугина. Вот какое огромное благотворное влияние оказывает любимый человек на ее жизнь.
- Ты ответишь мне сегодня, ненормальная, или можно тебя просто, как мебель, передвинуть наружу? - Тот же чарующий голос напомнил Лизе, что с соседкой она пока не познакомилась, да и участие Романа в ее переселении в другую комнату - деревянный шалашик, один из многих на берегу Черного моря, было весьма и весьма неоднозначным.
- Красивый голос у тебя. - Робко улыбнулась Лиза. - Необычный акцент. Меня Лиза зовут, кстати.
- Да мне-то какое дело до того, как тебя зовут?! Что ты забыла тут, недоразумение в рубище?
Нет, я ее должна уговорить позировать! Нельзя, чтобы такая красота зря пропадала!
Лиза вспомнила вопрос нетерпеливо смотрящей на нее сильно сверху вниз, утонченной, но не истощенной, а скорее спортивно легкоатлетической красавицы восточного типа. Одета была девушка не в пример Лизе стильно - обтягивающие стройные ноги светло-бирюзовые леггинсы и темно-бирюзовая туника до середины бедра из легкого, но плотного шелка. Изящные запястья звякнули, когда, устав ждать, чудное виденье уперло руки в боки и нетерпеливо топнуло ногой в серебристой балетке по деревянному полу. Топнуло сильно, со страстью прямо.
- А я тут жить с тобой буду. Разве тебе Инна не говорила? - Приветливо улыбнулась Лиза и расположила свой маленький чемодан с одеждой и большую сумку с красками, бумагой, палитрами, кистями, тряпочками, карандашами, прочей живописной утварью и походным мольбертом рядом с незанятой заправленной кроватью. Руки устали держать такую тяжесть, а сразу зайдя в комнату и наткнувшись взглядом на заканчивавшую натягивать тунику на стройное тело обитательницу, Лиза позабыла обо всем и пропала в вихре ощущений, потому вспомнила о багаже только сейчас.
- Может быть, мы уже познакомимся. Я Лиза!
- А я на память не жалуюсь. Что ты там пищала о том, что жить здесь собираешься? Тебя приглашали разве? Я... тебя... не приглашали!
От волнения в речи волшебного создания усилилась какая-то неправильность - она стала еще более певучей и появился едва уловимый акцент. А в последнем предложении и вовсе возникла небольшая запинка, как будто затруднение с подбором правильной формы глагола.
Лиза по-доброму улыбнулась:
- Ты студентка по обмену с третьего курса! А я Лиза. Ты прекрасно говоришь по-русски. Только правильно будет "я тебя не приглашала". А хочешь, я тебя буду поправлять, чтобы ты лучше язык запомнила? Я потихоньку - никто и не услышит.
Так и не представившаяся будущая героиня Лизиных полотен угрожающе прищурила глаза экзотически вытянутой формы и прямо-таки промурлыкала:
- Верно говоришь, верно! Я тебя не приглашала - и это будет правильно на данный момент.
- Ну вот на данный момент не приглашала, так как еще не знала, что народу набралось в лагерь больше, и одной комнаты не хватило. Инна, моя подруга, поселится с двумя девчонками с твоего факультета книгоиздания, а мне они предложили поселиться с тобой. Инна мне только что сказала, что ты в курсе. Наверное, она что-то попутала. Но теперь-то ты меня приглашаешь, правда? - Лиза тараторила без умолку, чувствуя что-то неладное. В середине ее речи восточная девица-кошка плавно подошла, приобняла Лизу за плечи и пока девушка произносила "Но теперь-то ты меня приглашаешь", выставила ее наружу и захлопнула дверь, а после слова "правда?" следом за хозяйкой полетели ее вещи, и дверь в неприступную крепость опять закрылась. Вдобавок ко всему незнакомка быстро задернула шторы окна, расположенного на одной стене с дверью. Наверное, думала, что Лиза будет жалостливо заглядывать внутрь. И в общем-то была недалека от истины.
"Вот так начало веселого, беззаботного отдыха у моря! Ах ты... принцесса Греза! - Лиза бросила взгляд на свою рабочую сумку, проигнорировав раскрывшийся в полете чемодан с высыпавшимися футболкам и шортами. - Так обращаться с моими красками! Моими колонковыми кисточками! Не позволю!"
Маленькая робкая девочка-ромашка, серая мышка преобразилась в защитницу свободного искусства и грозно застучала в дверь почти своей комнаты-шалаша ногами. А вокруг начали собираться посмеивающиеся соученики и представители других факультетов родного вуза.
- Что, Самойлова, опять тебя отшили? Жизнь ничему не учит?
-Смотрите-ка, наша Лиза-Подлиза по совету своего Прекрасного Принца переключилась на девушек - и тут облом случился.
- Да ведь мышей никто не любит!
Под насмешливые возгласы студентов Регионального института культуры и искусств, не прислушиваясь к ним, бездомная художница продолжила стучать в дверь всеми конечностями, голову оставляя на крайний случай, справедливо рассудив, что уж в столовой-то она ей точно еще пригодится, а после ужина можно и головой побиться.
А вокруг играло красками радости крымское лето. Небольшая студенческая база отдыха располагалась на западном побережье прекрасного полуострова, гостеприимного и интригующего. Маленькие домики-шалаши с яркими треугольными покатыми крышами всех цветов радуги живописно были расставлены в произвольном порядке у края песчаного пляжа, ласкавшего глаз изумительным золотистым песком, будто сияющим из-за вкрапления мельчайших частичек перламутра сокрушенных временем и морскими волнами раковин. Чуть дальше от моря возвышалось длинное двухэтажное здание, совмещавшее комнаты персонала базы, столовую и библиотеку. Первая составляющая мало кого интересовала, вторая была необходима, хотя молодежь заранее кривилась, представляя прелести общепитовской еды, а вот присутствие библиотеки немало забавляло всех, кто счел нужным ознакомиться перед отъездом на отдых с проспектами этого чудного местечка под названием "Летняя сказка". Как будто кто-то будет тратить драгоценные деньки на чтение пыльных книжек! Ведь вокруг такая красота - море, теплое солнце, степные просторы, возможность побывать на захватывающих экскурсиях, а главное - вокруг множество веселых, разной степени загорелости представителей ли представительниц противоположного пола! Какие тут могут быть тома! Прогулки по пляжу, совместные вылазки по интересным местечкам Крыма, купание при полной луне, посиделки у костерка - шумной компанией или тет-а-тет с понравившимся парнем или приглянувшейся девушкой.
Об этом не в последнюю очередь мечтала и оказавшаяся за дверью своего будущего места жительства Лиза. Поэтому она и оказалась в "Летней сказке".
А дело было так.
Сразу после окончания сессии возле деканата, куда довольные и не очень студиозусы сдавали до сентября свои зачетки, Лизу поймала ее подруга Инка. Экзамен по русскому языку и культуре речи был скучным, сложным и, увы, обязательным для всех первокурсников РИКИ, и Лиза была крайне истощена. Не то чтобы ей было сложно самой выучить двести билетов теории. Трудности были в том, чтобы помочь двадцати одногруппникам - или написать бомбу, или кратко подсказать отпросившемуся по нужде бедолаге правильный ответ на практическую часть.
Только ее память могла полностью вместить эти огромные списки исключений из правил, образных выражений и разных терминов, о которых, естественно, в школе никто ничего никогда не говорил. Ни одна учительница, из тех, у кого училась Лиза. А таких было много, потому что с первого класса девочка сменила семь школ - вместе с отцом-геологом и тремя старшими братьями-погодками она переезжала с места на место, чтобы быть ближе к меняющимся местам работы отца. Отец Лизы разрабатывал месторождения полезных ископаемых и чего-то там еще в разных областях страны, но все-таки не мог держать детей вдалеке от себя - вот и возил за собой свой табор, чтобы хотя бы на выходных приезжать в очередную съемную квартиру и заниматься нелегким делом семейного воспитания вперемежку или вперемешку со сном и просмотром урывками очередного латиноамериканского сериала. Как вполне мужественный геолог Аркадий Ильич Самойлов, без преувеличения способный подковы гнуть, нашел такое экстравагантное увлечение, никто не догадывался. А было все просто: звук испанской или португальской речи, щедро и страстно льющейся с экрана телевизора, напоминал ему о покойной жене, всю домашнюю работу по уходу за шестью своими любимыми мужчинами и крошкой-дочкой выполнявшую под очередные волшебные грезы "Телефе" или "Глобо". И когда Аркадий Ильич садился в уютное кресло и смотрел на страдания очередной Алисиньи или небритого Орландо-Карлоса, он представлял, что где-то на кухне хлопочет жена... А когда редкие выходные в кругу семьи пролетали, он снова возвращался к своим одиноким, несмотря на присутствие коллег, скитаниям в поисках богатств родной земли.
И только с поступлением в вуз Ивана, старшего из их компании "младшеньких" (два больших брата Петр и Сергей давно жили самостоятельно, будучи на двенадцать и десять лет старше Ивана), отец выбрал для постоянного проживания своих "мелких" городок в средней полосе России Татринск.
Инна помахала рукой у лица замечтавшейся подруги. В тот момент Лиза гадала, означает ли то, что красавец-однокурсник, ненаглядный Ромочка, обращался к ней десять, не двенадцать раз за час, перед тем как зайти в аудиторию, его доверие к ней, ее учебному авторитету, или просто он хотел лишний раз поговорить с ней как с дорогим его сердце существом. Первое предположение было милым, а второе просто восхитительным, и поэтому гораздо более вероятным. По крайней мере, так считала сама Лиза.
- Э-эй, спящая красавица, очнись. Роман! Роман!
При звуке любимого имени Лиза встрепенулась, но, поняв, что подружка ее разыграла, а также вспомнив, что сама проводила взглядом из окна удалявшуюся в лето, в долгую разлуку до сентября, спину любимого, - полушутливо-полувозмущенно ткнула кулачком Инну в плечо.
- Лиза, помогай! Без тебя никуда! - молитвенно сложив руки перед пышной грудью, сильно обтянутой гипюровой кофточкой сливового цвета, пропела подружка-брюнетка.
- Ты о чем? - удивилась Лиза. - Разве ты не сдала "руку Тьмы"? (так обозвали студенты предмет "РУсский язык и КУльтура речи" - ведь преподавательница, бодрая старушка, носила древнюю фамилию Тьма).
- Да причем тут сессия? Сдали и забыли! Тут жизнь решается и личное счастье!
Оказалось, что буквально вчера Инна узнала о потрясающей возможности отдохнуть на море с помощью студенческого профсоюза. Но ее родители ни за что не отпустят ее одну, так как боятся за покой единственной дочки. Ведь Инна - признанная красавица, королева факультета, среди первокурсниц уж наверняка. А статус требует посещения клубов, вечеринок, публичных гуляний по ночному городу. А в Крыму, вдали от дома, и вовсе дочь разойдется не на шутку - еще здоровье подорвет драгоценное! И только узнав, что Лиза, ее скромная, увлеченная учебой подружка, тоже едет, строгий папа Инны дал добро. Эта тихая, незаметная девочка благотворно повлияет на яркую Инну и (по тайным соображениям мамы) выгодно будет оттенять ее красоту. Об этих соображениях своих патриархов Инна благоразумно умолчала - просто сказала, что родителям будет спокойнее, если Инна поедет с близкой подругой.
Лиза попыталась робко возражать, что собиралась поехать на лето к старшему старшему брату Петру в Петербург (они даже с братьями шутили, что старшие братья такие важные, что даже города для постоянного жительства выбрали под имена: Петр поселился в Петербурге, а Сергей - в Сергиевом Посаде, - но, конечно, до зазнайства архитектору Петру Самойлову и кондитеру-мороженщику Сергею Самойлову было далеко) - пообщаться с малютками-племянницами, побродить по центру города, побывать без экскурсионной спешки в Эрмитаже, Русском музее, днями гулять по загородным ансамблям, которых так много вокруг - и рисовать, рисовать!
- Фу! Там же холодрыга даже летом и сырость сплошная! И потом - я тебя уже записала. Ну подумай сама - месяц на море, все за счет института, удобные домики прямо на пляже, можно посетить не меньше усадеб, чем под Питером, но климат гораздо приятнее. И вообще! - Инна подняла указательный палец вверх, обозначая, что сейчас выскажет главный аргумент. - Наш золотой мальчик Ромочка тоже едет.
Это действительно был веский довод. Лиза проявила чудеса убедительности, доказывая братьям и отцу вместе и по отдельности, что морской воздух придаст ей сил для учебы на втором курсе, крымские пейзажи вдохновят на новые картины. Начинающий дизайнер Ванечка затребовал с сестры мешок самых красивых ракушек - для создания эксклюзивных украшений к его коллекции для следующего летнего сезона. Братья Тин-Тин, как с детства звала Лиза Костика и Валю, не выговаривая их полные имена Константин и Валентин, - пожелали ей как следует оторваться и, закашлявшись под строгим взглядом отца, уточнили, что отрываться надо в смысле оздоровительных купаний в морской воде и принятия солнечных ванн. Грозное покашливание Аркадия Ильича означало, что купальник при этом должен быть максимально закрытый, желательно по моде начала прошлого века. Правда, мечтательные воспоминания главы семейства о том, как вкусны были крымские вина и коньяки в годы его молодости, навели девушку на мысль, что и суровое сердце геолога можно смягчить обещанием памятного сувенира в бутылке. В общем, все разрешилось благополучно. И уже через неделю Лиза ожидала посадки в туристический автобус, стоя у одного из корпусов родного института. Тогда же начались и некоторые странности, неожиданности и недоразумения. Из-за последнего недопонимания она и стоит теперь под дверью.
А ведь она даже не успела толком рассмотреть предполагаемое жилище, как была выгнана. Так обидно и так просто. И что досаднее всего - ее соседка даже не представилась. Трудно что ли назвать имя? Или оно ей самой так не нравится, что лишний раз произносить противно? Но и это ладно. Она даже ничуть не вышла из себя, не кричала - мелодично пропела свои возражения и, загипнотизировав Лизу, легонько вывела ее прочь, не запыхавшись. Это подстегнуло осадные намерения юной художницы, и она с новыми силами принялась сокрушать деревянную дверь:
- Открывай, неведома зверушка! Открывай, оккупантка! Открывай, вандалка! Как можно красками швыряться?! Это же будущие портреты, пейзажи и натюрморты! Ты же сейчас свое возможное изображение выкинула! Оно же на тебя потом обидится!
Но ответа все не было. Таинственная обитательница типового шалаша на двух лиц, не жаловавшая соседей, безмолвствовала, вероятно гадая, что за дикая девчонка появилась в ее судьбе.
Глава 2
Несмотря на внешнее спокойствие и невозмутимость, можно было с уверенностью утверждать, что Ли Джун вне себя от злости. Стоило бронировать для себя целый домик, для того чтобы делить его в результате с какой-то оборванкой! Пусть ищут другой выход! Тут и для одного человека тесно, а если еще кто-то будет путаться под ногами, так совсем как кульки в бочке будем, то есть как кильки. Проклятые устойчивые выражения - сколько ни учи их, вечно путаются на языке!
Черные глаза с поволокой недовольно обвели затемненную комнату: потолок углом, у противоположных стен две кровати, между ними тумба с телевизором, сбоку небольшая дверца к тому, что с трудом можно назвать удобствами (совмещенный санузел одобрения не получил и в принципе не мог получить - в сеульском доме родителей, где каждая спальня была оборудована собственной ванной и туалетом - причем раздельными, дитя Страны утренней свежести бывало регулярно), слева от входа - вентилятор (а где же обещанный климат-контроль, где? вот и верь после этого заверениям русских сонбэ!), справа от входа - холодильник, причем без резервуара для охлаждения питьевой воды и такой крошечный, что если бы у русских бабушки и дедушки не было такой же модели, только помоложе, догадаться о его назначении было бы затруднительно - а вдруг это какой-нибудь сейф или шкафчик для украшений. Держите карман глубже! То есть выше. О гардеробной в этом захолустье даже мечтать не приходится, а куда прикажете размещать одежду из трех чемоданов, привезенную с собой на отдых? И ведь пришлось себя ограничивать, напоминая, что условия будут походные! Да еще и пахнет как-то неприятно. И не пахнет, а воняет.
Ноздри изящного, хотя и крупноватого носа с довольно заметной горбинкой слегка расширились, принюхиваясь к запахам вокруг. Нет, тут не только морская соль... что-то искусственное и отвратительное...
Чтоб этой Лизе кумихо, лисица-оборотень девятихвостая, приснилась, нацелившаяся на ее печень! Не дала отдохнуть с дороги. Шутка ли - двенадцать часов за рулем и три часа на таможне. Сначала приняли за отбившуюся от коллег таджикскую трудовую мигрантку,nbsp; угнавшую по дороге в Москву у прораба дорогущее купе и решившую с ветерком прокатиться, да забывшую о тормозах вплоть до границы России с Украиной; потом, узнав о корейском гражданстве, принялись допытываться, почему у молодой кореянки из Южной Кореи такой хороший русский язык. Было ясно, что таможенникик не слишком-то тщательно изучили представленные им документы. Нет, с документами все было в порядке. Только вот изучи ребята в форме их чуть внимательнее, и не задавали бы глупых вопросов. А эта Лиза еще учить языку предлагала! Джун по-русски дольше нее говорит - этой малявке на вид меньше двадцати одного года, и намного меньше. Как вообще в России в институты малолеток принимают? Девочка-одуванчик. Дунешь - и разлетится.
Решение поехать на личном автомобиле, а не вместе со всей группой в автобусе было продуманным и обоснованным. Мысль ходить по команде в туалет "девочки направо, мальчики налево" при запланированных остановках совсем не привлекала. Не говоря уже о том, что в автобусе обязательно с кем-то придется сидеть бок о бок. И уж не поймешь, чье соседство хуже: какого-нибудь орангутанга, возомнившего себя покорителем женских сердец и падкого на экзотику, который будет прижиматься бедром или хватать за коленки, или глупой девицы, помешанной на моде и орангутангах-плейбоях, которая всю дорогу будет выносить мозг (кажется, так говорят?) своим чириканьем. А если водитель автобуса еще окажется любителем так называемого шансона (блатной песни - как более точно характеризовал дед Петр)? Если? Ха-ха. Да наверняка! Нет-нет, только вольный ветер в приоткрытые окна автомобиля и заводные песни звезд халлю.
Спортивная машина, несмотря на допрос на таможне, домчала часа на три раньше, чем громоздкий автобус. Совсем не лишнее время, чтобы оглядеться, освоиться, познакомиться с персоналом, привыкнуть к апартаментам (так называемым), переодеться и приступить к отдыху как раз тогда, когда остальные только начнут оформляться. Но нет! Эта Лиза даже переодеться толком не дала. Чуть любимая туника не пострадала - так поспешно пришлось ее натягивать. А ни к чему, чтобы посторонние глазели! Это вообще-то визуальное домогательство!
Малышка чуть выше росточком младшей сестренки Соль, счастливо живущей с их общими родителями в Корее, стояла у входа и смотрела так, будто перед ней проплывали витрины лучших магазинов Мёндона или кондитерские, а может, вообще что-то нереальное, но безумно приятное и притягательное. Ну, так и есть - Ли Джун и притягательность - это синонимы. Ли Джун и красота - тоже. Лучше всего, конечно, подходит слово "совершенство". Уставшее слегка, но совершенство. Так она и смотрела. Эта крошка со светло-русыми пушистыми волосами до хрупких плечиков, сжимающая в кулачках лилипутский чемодан и чуть большую по размерам сумку. Ну, в чемодане, наверное, косметика, а в сумке одежда. Ради блага самой незваной гостьи оставалось надеяться, что там что-то более милое, чем эти штаны с бахромой (и поверьте, это не модный дизайн, а ветхость) и футболка с обнимающимися плюшевыми медведями.
Когда молчание затянулось, любопытство взяло верх над усталостью и заставило любезно, но настойчиво поинтересоваться у девчонки, что ей понадобилось в чужом доме.
Нежным голоском девчушка что-то пролопотала, но смысл ее слов в голове не укладывался. Жить в одном помещении? Мечтай больше!
Ничего не оставалось делать, как выдворить незваную гостью наружу - под ласковое крымское солнышко.
Угораздило же согласиться на предложение старших студентов по институтскому клубу любителей русской литературы! Лучше было бы, как обычно, провести летние каникулы с родителями и сестренкой. Поработали бы снова вместе с отцом - за время учебы появилась масса идей о том, какие именно книжные серии современных русских писателей могут быть интересны согражданам и как их можно будет оформить. Джун обязательно предложит поддержать молодых авторов, работающих в жанре романтической фантастики, которых так несправедливо порой критикует сетевая общественность. В переводе на корейский язык их книги непременно заиграют новыми красками. А если еще хороших иллюстраторов отыскать - успех будет гарантирован. Дорогие соотечественники так любят волшебные сказки с выяснением отношений, чудесными превращениями, драматическими событиями, где сталкиваются дерзкая, острая на язык героиня и несколько мужественных героев один краше другого. А ведь надо еще проконтролировать выпуск подарочных изданий в новых переводах сказок Пушкина - проект, за который отец даже предложил повышение в компании. Полушутливое задание отца, которое он дал "своей любимой принцессе" более десяти лет назад, Джун до сих пор воспринимает всерьез, хотя и знает, что отъезд в Россию нужен был совсем по другим причинам.
Тень недовольства мелькнула по красивому лицу. Проклятый дядя Тхэсонг! Отец говорил, что из-за криминальных скандалов, связанных со старшим братцем, вынужден был принять управление семейной компанией по приказанию своего отца. Никому не нужна запятнанная деловая репутация, и уж тем более раскрытые связи с мафией и неудачные попытки подкупа высоких чиновников. Но опозоренным дядюшка себя не чувствовал, просто считал, что ему немного не повезло, а Тхэун, младший брат, ловко воспользовался ситуацией.
Эта назойливая муха Лиза продолжала долбить дверь, как будто всерьез считала, что может ее выбить. Или надеялась смягчить возможную соседку? Точно такая же, как сестренка Соль! Та в свои десять лет продолжает требовать покатать ее на закорках, как маленькая, и уговоров отца не скандалить хотя бы в общественных местах вроде парка развлечений не слышит. И эта с первого раза отказа не понимает. А ведь ее выставили у всех на глазах вон. Другая бы заныла и убежала куда-нибудь от стыда подальше или, наоборот, пошла права качать к администрации базы. А эта упорная! Вон как стучится. Что там она говорит? Это Джун что ли оккупантка, вандалка и еще неизвестно кто? А причем здесь какой-то там будущий портрет? Точно ненормальная! С такой и на одном полуострове жить опасно, не то что в одной комнате! Не пущу и точка!
Нахальные толчки в дверь, похоже, слабели и, наконец, затихли. Это интриговало и заставило осторожно выглянуть в окно, расположенное гениальными архитекторами на той же стене, что и вход в шалаш. Нарушительница спокойствия быстро и как-то машинально закидывала в чемодан свои одежки, захлопнула его кое-как, бережно поставила сверху сумку и поплелась прочь. Поникшая голова беспокойной девицы, волоком тянувшей чемодан с водруженной на него сумкой, вызвала в душе непонятное неудобство, недовольство и желание побежать следом. В животе заурчало, и стало ясно: то, что испытывает сейчас Джун при виде удаляющейся Лизы, - это обычный голод. Ведь направлялась коротышка прямиком к столовой.
Жаркий день после их недолгой стычки плавно превратился в томный вечер. Что ж, вперед - на ужин!
Некоторые примечания
Хангук сарам - южный кореец (горделивое самоназвание жителей Республики Корея)
Хён - старший брат.
Инсадон - сеульский квартал, знаменитый своими антикварными и сувенирными лавками, а также частными музеями и картинными галереями, выставляющими старинные и современные произведения искусства.
Халлю - "корейская волна", мода на все корейское, особенно на корейскую культуру или даже, скорее, поп-культуру.
Колонковые кисти -- для акварельной живописи, отличаются тонкостью, упругостью, хорошей эластичностью и мягкостью, хороши в работе над деталями.
Мёндон - сеульский рай для шопоголиков, квартал фирменных магазинов
Сонбэ - старший для говорящего по возрасту и/или опыту учащийся, студент (старшекурсник для младшекурсника)
Не могу отказать себе в удовольствии привести полный текст стихотворения Брюсова "Мыши":
В нашем доме мыши поселились
И живут, и живут!
К нам привыкли, ходят, расхрабрились,
Видны там и тут.
То клубком катаются пред нами,
То сидят, глядят:
Возятся безжалостно ночами,
По углам пищат.
Утром выйдешь в зал,- свечу объели,
Масло в кладовой,
Что поменьше, утащили в щели...
Караул! разбой!
Свалят банку, след оставят в тесте,
Их проказ не счесть...
Но так мило знать, что с нами вместе
Жизнь другая есть.
Прелесть же, правда! Я бы сказала, что оно для Лизы капельку пророческое. ) Но не будем забегать вперед.