Забавный случай, когда мое мнение не совпадает с моим мнением. Книга определенно хороша; мне такие не нравятся, но максимально призвав на помощь объективность, могу сказать - да, определенно хороша. Но мне такие все равно не нравятся. Но здорово.
Для начала, весьма необычная гг:
"Конечно, на первых порах помешательство было незаметным, необременительным. Оно начиналось с мелочей. Рассеянность, отстраненность, безразличие к деталям... Подумаешь - надела разные чулки. Под платьем все равно никто не видит. И расчесываться каждый день вовсе не обязательно, ведь некому оценить усилия. Разговаривать с собой вслух... А почему бы и нет? Кто осудит? Это было даже удобно - плевать на всех, не чувствовать ничего, кроме боли, ставшей уже глухой и привычной... Так продолжалось, пока однажды я не заглянула в зеркало - и ужаснулась.
Ах, разумеется, я пыталась бороться с подступающим безумием, с онемением души. Цеплялась за каждый всплеск эмоций, как утопающий за соломину. Если смеялась - то до колик, до спазмов в груди и сведенных судорогой губ. Если злилась - то с криком, до сорванного горла, до разноцветных пятен в глазах, топая ногами и колотя хрусталь. Если плакала...
Впрочем, нет. Чего тогда не было, так это слез."
Чудесная безумная Лале двухсот лет от роду, придворный шут и воплощение "Карты Шута" в Раскладе Дома Камней и Снов, навечно запертая в теле подростка, хранитель ключа от всех дверей.
Ее постоянный спутник, ученик, друг... единственный близкий человек:
"Мальчик кивнул и задумчиво сощурился. Когда его мысли занимало что-то по-настоящему интересное, эти глаза принимали совершенно невероятный оттенок. Темно-карие, в фиолетовый отлив, с россыпью колючих золотых искр - словно драгоценный авантюрин на солнце. Именно из-за этого волшебного, фантастического взгляда я и выручила некогда Мило из неприятностей, в которые он вляпался по неопытности.
Давно это было... Десять, двадцать лет назад? Уже и не помню."
Язык не просто хорош - вычурно хорош, образен, интересно стилизован, постоянно перемежается вставками из стихов.
"Кисточка порхала от одной баночки к другой, не забывая ластиться к коже, все еще румяной после горячей купальни. Шут - это не придворная модница, которая за румянами и белилами прячет следы бессонной ночи. Нет, для нашего брата расцветить себе лицо - все равно, что королю венец надеть.
Обведенные медной краской глаза, прозрачные "капельки" на ресницах, хрустальная "слеза" на левой скуле... Я придирчиво оглядела результат в зеркале и осталась довольна. Черно-белые полосатые чулки, ботинки с огромными пряжками, серые атласные банты под коленями, удерживающие штанины, жилет цвета сажи с серебряным шитьем и пепельная рубашка с высоким горлом - то, что надо."
Слезы, серый, цвета сажи и пепла. Описания перекликаются с внутренним состоянием Лале. Вся книга - это прогулка по внутреннему миру гг на фоне событий внешнего мира. Ее страхи и надежды, раскрашенные причудливыми описаниями. Крайне необычно.
Отдельные фразы можно сразу в цитатник:
"- Придворному дураку вовсе не зазорно сбежать, когда его преследует дурак вооруженный."
Много размышлений, гораздо больше, чем событий:
"Недопонимание между умудренным и юным сердцем... Так ли давно я была по другую сторону этой пропасти? Так ли давно гневно бросала в лицо своему учителю такие же слова, как Мило - мне? И клялась себе, что уж я-то в старости точно отнесусь с пониманием к молодым? Что не забуду, не потеряю это волшебное чувство осознания?
Эх...
Сначала перестала видеть сказку за театральным представлением, разглядев убогие декорации и подтекший грим актеров. Потом разучилась слушать чужие сердца, погрузившись в свое безумие. Стала почти равнодушной...
Что дальше? Превращусь в такую же холодную жестокую сволочь, как мой уважаемый наставник? И уйду, бросив своего драгоценного мальчика, как Холо когда-то оставил меня?"
Главы тут похожи на крупные пестрые бусины - каждая сама по себе отдельная, но каждая и часть единого целого. Вообще полно отражений, двойных смыслов, перекличек, как в шкатулке-головоломке:
"Художник и менестрель удостоили друг друга одинаково потерянными взглядами.
- Состязание? Лале, милая, как вы себе это представляете?
В моей дурной голове завертелся прелюбопытный план. Оставалось только поймать его за хвост, украсить бантиком и подать к столу. А если еще и Мило сообразит подхватить игру... Ох, повеселим благородное собрание! Заодно и мыслишку интересную подкинем нашим творчески одаренным спорщикам, чтобы они силы свои направляли в верное русло.
- Легко, господа. Мой ученик загадает любое чувство и сообщит вам. Для верности запишем его на клочке бумаги, дабы ваши умы не посетило недостойное благородного человека желание сжульничать - это лучше оставить мне. Далее, уважаемые, каждый возьмет по инструменту - палитру с красками либо флейту - и попробует сообщить присутствующим здесь, что же за чувство задумал Мило. Гости же решат, у кого вышло лучше... - я хитро оглядела притихших "людей искусства". - Возьмете на себя смелость или откажетесь?
Слово "трус", даже не высказанное, а лишь слегка обозначенное намеками, производит на любого мужчину, будь он бродягой с востока или царем с запада, одинаковое воздействие. Брови сурово нахмуриваются, в линии рта появляется жесткость, глаза начинают решительно блестеть, а с языка непременно слетают те слова, которые ни за что не были бы сказаны в другой ситуации."
Иногда среди "бусин" попадаются совсем необычные - легенды и сказки...:
"- Как не помнить, - задумался живописец. - Некогда, на заре юности этого мира, когда люди только пробудились...
- ...а магия, подобно ветру, струилась над землей, - подхватила я, - два белых брата, Кот и Ворон, стали делить все сущее. "Я возьму себе день, по праву старшего", - сказал Кот. "А мне и ночь сойдет", - усмехнулся Ворон. "Я заберу солнце, и небо, и все светила на нем", - продолжал Кот. "Хорошо, но то, что под землей, - мне отойдет", - согласился Ворон, хотя был недоволен - уж очень любил он небо. "Мне достанется ум да ловкость" - "А мне - ложь да коварство". "Мне - все твари бродячие" - "А мне - летучие". "Удача и свобода - мои" - "А я тогда заберу судьбу и власть". Делили они мир целый год и поделили весь, только люди остались ничейные. Хотели и их поделить, но жалко стало Коту разлучать друзей да семьи. "Давай вместе человечками править", - предложил он. Ворон согласился, но затаил обиду. "У брата - и день, и солнце, и ум с ловкостью - а у меня одни остаточки. Да еще людьми с ним делись... Несправедливо!". Думал он, страдал, и так распалился от зависти и жадности, что решил брата со свету сжить - ночью, когда Кот ослабеет, а сам он в силу войдет. Повернул судьбу так, чтобы с первого удара попасть, а все равно боится: вдруг заметит? Взял тогда Ворон сажи и натер свои белые перья - от самой тьмы не отличить их стало. Забрался на гору, где Кот спал, да как тюкнет его клювом! Но Кот удачлив был - промахнулся Ворон, только ухо брату рассек. Тот спросонья хвать его лапой - и ну перья драть! Насмерть закогтил, не узнал под сажей-то. Лишь когда солнце взошло, увидел, что погубил родного брата, опечалился. Снял с неба самых ярких двенадцать звезд, вложил их в глаза Ворону - тот и ожил. С тех пор братья друг друга стороной обходят - не доверяют. Кот, как ни вылизывался, ни умывался, так рыжим от своей да вороновой крови и остался - поэтому удача рыжих любит. Зато с тех пор к крови живой пристрастился и к охоте - особливо на птиц небесных. Ворон же от сажи не отчистился, так черным и остался. Звезды выжгли его глаза, и стал он слеп - потому и судьба незряча, а еще у каждого его потомка двенадцать жизней, потому что прежде чем умереть, должен ворон двенадцать звезд растерять. Помнит Ворон, как мертвым был, а потому кроме отжившей плоти в клюв ничего взять не может. А люди - единственные из тварей земных после того раздела свободными остались. Воины, лекари да игроки Кота чтят, а воры, убийцы да волшебники - Ворона. Вы, наверное, думаете - зачем она все это рассказывает? - мои губы сложились в ироничную улыбку. - А потому, Тарло, хочу задать еще один вопрос: знаете ли вы, как наказывают вора, попавшегося на краже в двенадцатый раз?"
...Или шутовские песенки...:
"- Мне кажется, госпожа, - выкрикнул он, чуть не сбивая дыхание, - что это слишком жестоко! Кошка испугалась...
- Ничего, - хихикнула я. - Потом извинюсь перед ней! Мило, не отставай!
Звон и гам - спасайся, враг!
Во дворце с утра бардак!
По ковровой по дорожке
Шут-дурак бежит за кошкой!
- Доброго утра, госпожа казначей! Не видали рыжего котенка?
- Нет, леди Опал, сожалею... Ох!
- Простите ее, леди Татиаса, она случайно вас толкнула! О, госпожа куда же вы?
Колокольчик - дин-дин-дон!
Как задорен этот звон!
Кошка очень резво скачет,
Что сулит шуту удачу!
- Доброго утра, лорд Топаз! Как поживает леди Топаз?
- Прекрасно, благодарю... Что за шум, леди Опал?
- Да так, котенка ищем! Не видали? Рыжий, с синим бантом!
- Не видал, да слыхал. Что-то мяукало в библиотеке...
- О, спасибо, дивный лорд! Попрошу Ее Величество одарить вас еще одним шарфом... Ну, не скучайте!
Марле-киска, вот так раз!
И куда ты собралась?
Ведь дано лишь человеку
Право спать в библиотеке!
- Вот видишь, Мило! Кошачья теория работает!
- Ох... сомневаюсь... госпожа... Думаю, что... дело в том... что вы уже полдворца опросили...
- Эй, не киснуть! Скоро уже на месте будем!
Кошка скачет - весела!
А за нею - вот дела! -
Шут несется во всю прыть...
...я с размаху врезалась в чью-то спину, сбивая незнакомца с ног, и спешно закончила экспромт:
-...Ох, прошу меня простить! Сударь, вы целы?"
... или очень красочные описания:
" Амиро завораживал. Угловатыми линиями домов, возведенных из белого камня, дымкой вечно раскрашенной в золото и багрянец листвы, прохладой и спокойствием. Вокруг было на удивление мало людей, и еще меньше среди них я заметила гостей из других земель. Да и эти немногие выглядели так, будто попали в сон, и не желают просыпаться. Даже у купцов, звенящих в лавках серебром и медью, в глазах порой мелькало странное выражение, словно в душе плясала искорка поэзии.
Сами жители Дома Осени казались выходцами из иного мира. У многих были высветлены белой краской лица, а волосы горели всеми оттенками листопада - кленово-алый, березово-желтый, багряный, как осиновые монетки, оранжевый с тусклой зеленью... Глянцевые тяжелые локоны свивались в сложные жгуты и узлы; топорщились, как перья, причудливо остриженные пряди; прятались в переплетении волос гроздья рябины и спелые колосья. Глаза густо подводились тушью - золотой, черной, темно-красной... Одним словом, яркой - даже у подростков. В одежде цвета были гораздо скромнее и разнообразнее, от светло-голубого и серого до лилового и зеленого. Горцы никогда не смотрели прямо и открыто на то, что вызывало интерес. Нет, они скользили взглядом - искоса, из-под ресниц, через плечо, ласкали уклончивыми улыбками и опускали глаза."
Я не пересказываю сюжет, чтобы не портить удовольствие от процесса, хотя лично мне сюжета не хватало критично.
Сказка про шута немного похожа по стилю на Коэльо, немного на Мураками - причудливая, завораживающая форма, наполненная чувствами, эмоциями, переживаниями... А вот сюжета мало.
Я не очень люблю такие книги, но это несомненно достойнейший пример необычной и красивой сказки.