|
"Нет, уж позвольте мне судиться! Уж разрешите занести в протокол!.. Дайте мне, так сказать, приобщить себя к делу. Не отнимайте у меня, убедительно вас прошу, моего процесса... Судопроизводство еще не кончилось и, смею вас заверить, никогда не кончится. То, что было прежде, только увертюра. Сама певица Бозио будет петь в моем процессе. Бородатые студенты в клетчатых пледах, смешавшись с жандармами в пелеринах, предводительствуемые козлом регентом, в буйном восторге выводя, как плясовую, вечную память, вынесут полицейский гроб с останками моего дела из продымленной залы окружного суда." (О. Мандельштам).
Если б осенью прошлого года вы оглядели мою жизнь с высоты кирзового сапога, то картина увиделась бы такой: родился 26 лет назад, 16 лет спустя был принят на воинский учёт, через два года протопал по этажу, полному смурных юношей, злых отцов и напуганных матерей, на свой первый призыв, получил отсрочку по здоровью, следующую дюжину раз исправно шлёпал босыми пятками по коридорам, проходя медкомиссию каждые полгода, потом пару лет злостно уклонялся от этого своего долга... и вот, явился вновь.
Родина - сильный наркотик, раз накрыла, уже не отпустит.
Прибыл, ещё не отдышавшись от работы, что подчёркивала скособоченная, как у безумного дьяка, бородёнка, наросшая за время вахты... и когда, после привычных псевдомедицинских процедур, на призывной комиссии меня спросили, кем вы, мол, работаете, то я, находясь в некотором душевном раздрае, ответил: "Я - продавец блёсток. Цветных идиотских блёсток". Члены комиссии цитату не узнали и призвали меня в армию. (Да и кто бы её, цитату, узнал! Немного я встречал знатоков текстов группы "Огнелёт").
Кажется, мы слушаем разную музыку.
Но, вероятнее, то повлияло, что здоровье улучшилось (через восемь-то лет!) - на самую малость, однако, достаточную, чтобы сменить категорию на Боевую.
Итак, в конце октября я побрился, проконсультировался с юристом, купил Гражданский Процессуальный Кодекс, скачал федеральный закон о воинской обязанности и военной службе и начал изучать Инструкцию об организации взаимодействия военных комиссариатов в работе по обеспечению исполнения гражданами РФ воинской обязанности... ё-ё, от одного последнего наименования плохеет прежде, чем дочитаешь его до конца... а затем - подал в суд на военкомат, то бишь обжаловал решение призывной комиссии.
Уверен, что каждому живущему в России знакома лёгкость, с какой умирает всё доброе в людях, стоящих в очереди. В защиту очередей на приём к судье могу сказать, что, порой, там рождаются стихи.
Что позабыл в коридорах суда
этот занюханный, пыльный мудак?
Смотрю на себя я и не узнаю:
кто его рожу надел на мою?..
Судья сочла заявление составленным неверно и оставила его без движения аж до начала декабря, то есть до времени, когда последний месяц призыва уже выйдет на финишную прямую.
Стоит добавить, что заявление-то было в порядке, а вот повод для обжалования - совершенно формальный. Решение оспаривалось на тех основаниях, что врачи проигнорировали моё заболевание (на самом деле, не проигнорировали) и что перед медкомиссией не было выдано направление на анализы (вообще-то, было).
Следующий абзац представляет собой скромный пиар-респект ВКА "Призывник", поскольку адвокат из упомянутой коллегии сильно порадовала, не бросив меня одиноко скитаться по свалке юриспруденческой истории, вороша ногами кипы бумаг и обречённо вздыхая, а душевно консультировала, хотя такого договора мы не заключали, ведь защищать себя я, нищеброд, взялся сам. Она просто опрокинула моё восприятие мира адвокатуры, в профессиональных песнях которого прежде всегда чудились нотки вымогательства и жуликоватости!
В конце ноября отправил в военкомат ценное письмо (1 рубль) с просьбой прислать копию решения комиссии, без коей дело не желало возбуждаться. Не дождавшись ответа, послал в суд ходатайство о рассмотрении моего заявления вопреки.
Военкомат, кстати, требуемую копию прислал - на день позже крайнего срока. А вот судейские столовладельцы не мычали. Потом наступили праздники...
Хуяздники.
День за днём обводя формулировки по контуру делового официоза и непременно обнаруживая их после в своей речи, резюмировал, что сия гадость заразна. Не зря, должно быть, канцеляриту созвучен дерматит, гайморит и ещё пол медицинской энциклопедии, включая геморрой. Надеюсь, читатель, подобно мне, убедится, что матерщина на этом болезненном фоне являет собой образец литературного ЗОЖ и веселит сердце, даруя ему какой-никакой х... праздник.
На январские я сам убыл из города, да так удачно, что вернулся под конец месяца. Извещения, конечно, так и не пришло. Попёрся лично. Сидеть в коридорах, придумывая каламбуры.
- Как справиться с очередями?
- Очередями по ним, очередями!
Ну, и так далее, до самого свидания с секретарём, кАковая оповестила меня, что решено многострадальную заяву мне вернуть за полной её непригодностью. Определение по моему делу, оказывается, давно готово и забрать его можно в канцелярии. После чего - при мне! - секретарка взяла определение и отнесла его в канцелярию, перед окошком которой ожидало немалое количество народа.
Знамо ли тебе, читатель, что слово "волокита" - двукоренное? Сначала ты, вздев ярмо бумагомарательного неистовства, прёшь его на горбу, аки вол, пока бюрократы тянут кита за хвост, затем, словно Иов, проглоченный китом, сидишь в полной, тэссзать, темноте и гадаешь на рыбьих костях, пока бюрократы ебут вола.
До вожделенного оконца я добрался за три минуты до начала обеденного перерыва и справился за две с половиной. Оказалось, что определение было вынесено ещё в конце декабря (!), в середине января, соответственно, вступило в силу, и ныне уже не могло быть обжалованным.
Ну, типа того.
Пришлось отправить ходатайство о восстановлении сроков и, с огромным удовольствием, жалобу на судью в ГорСуд (чтоб неискушённому читателю был понятен масштаб действия, поясню, что если бы я распечатывал все необходимые бумажки за деньги - 10 р/одна ксерокопия на Почте России - то потратил бы 630 рублей).
Характерно, что судебные извещения - забеги-ка, мол, на почту - приходят на следующий день после окончания срока хранения письма.
Характерно, что окончание срока хранения письма вовсе не означает, что оное возвращено отправителю-суду...
А где ж оно, драгоценное?.. А Босх его знает!
В данное время, Босх знает о судьбе письма не меньше, чем я, суд и почта.
Думаю, однажды почта потеряется сама. Письмоносцы, придя на работу, окажутся в положении рядовых сограждан:
- Ой, а где наша почта?
- Потерялась...
Уверен, они ещё не сразу поймут, насколько безнадёжно искать и доказывать ("Ещё вчера здесь стояла!.. Не видели?"), а будут долго с воплями носиться по району.
Всё равно не найдётся. Забили бы, как я забил, шагали бы домой.
Военкомат же с упорством, достойным недоумения, слал мне повестки. Оссподи, думал я, система, прекрати, что ты делаешь!! Я не являюсь в призыв, с чего я припрусь зимой?..
Не дожидаясь решения ГорСуда, районный вернул заявление (во-от такенную папку бумаги), но дело на том не кончилось, мне назначили дату заседания. Правда, рассматривать предполагалось не заявление (оно ж вернулось), а одно из ходатайств, но это было достижением, да.
Между тем, решил, если призовут в армию, сменить фамилию на последнюю букву алфавита. На перекличке будет интересно, да и вообще комсостав не станет фамильярничать. Какой офицер в здравом уме скажет, например: "Я опоздал на построение" или "Я шагал не в ногу"? Теоретически, можно спиздить автомат, ведь тот, кто об этом доложит, возьмёт вину на себя, а первое слово дороже второго.
После службы же можно смело баллотироваться в народные избранники, противники сами заклеймят себя позором, ляпнет какой-нибудь: "Я - жулик и вор!" - ну, какой же он тогда оппозиционер?..
Чёр-рт, чем больше думаю об этом, тем сильнее жалею, что у меня в детстве не было такой фамилии! Только представьте:
- Ах, он маленький засранец!
- Кто?
- Я!
Да... В детстве меня окружали бы засранцы - маленькие, но честные. Жаль, время не отмотать назад - повезло им, большим лживым ублюдкам.
В феврале прошло заседание, которое неожиданно закончилось в мою пользу. Неожиданно - поскольку мы рассматривали вопрос о возможности подачи жалобы. Судья подумала-подумала и разрешила на себя пожаловаться, спасибо ей.
Мартовское времяпровождение разнообразила повестка из прокуратуры с требованием явки в комиссариат. Пришлось послать им уведомление, что процесс как бы в самом разгаре, а значит и являться я никуда не обязан. Сие послание для верности было закреплено просьбой вынести начальнику в/к предостережение, ибо недопустимо, блин, попирать законодательство.
В ответном обращении прокурор дипломатично заметил, что для применения такой меры нет оснований, поэтому копия отправлена военкому - пусть, мол, всё проверит и сам себя высечет.
Регулярно общаясь с бюрократами, отчётливо понимаешь, что это - противоестественная форма совокупления с реальностью. У них нет пола, у вас нет крыши. Вы не сможете дружить домами. При разговоре со столоначальницей, уголки губ мужчины указывают на пол-шестого. Русский язык изгрызен нарушениями положений, рассматриваемых во взаимосвязи с оспариваемой... Ы-ы!.. Обладая достаточно острым слухом, во время приёма вы способны услышать тиканье из груди собеседницы, перебирающей документы. Этот таймер сейчас сработает...
- А почему в приложении нет заверенных копий к форме 12-у?
У-у-у...
"Данте, брат, - размышлял я, отлизывая очередному конверту, - ты поскупился на десятый ров для восьмого круга - предназначенный бюрократам, суконным душонкам, злокозненным крючкотворам, ибо они не мздоимцы и не лицемеры, не воры и не обманщики, а добрые, блядь, христиане и примерные семьянины, но чтобы добиться от них чего-то, нужно схватить инфаркт. Когда старики помирают в поликлиниках - это не случайность, а неизбежность. На хрена, спрашивается, Сбербанку электронная очередь, раз она вечно живая, как вождь пролетариата? Почему на почте два оператора, один из которых всегда на больничном с простудой, а вторая чихать на всех хотела? Сумма уточнений к поправкам подзаконных актов растёт обратно пропорционально количеству часов жизни, данной просителю, а чинуши, бумажные души, деловито подсовывают новую анкету... Одна только графа "дата рождения" ежегодно поглощает тонны целлюлозы. Тайга редеет! Белки дохнут! Серое небо и чёрные дыры!.. Как же ты упустил эту сволочь, Данте? Твой четырнадцатый век был счастливее нашего четырнадцатого года?..
В ров их, Алигьери! Пусть буквоеды жрут папье-маше, запивая чернилами, и выписывают (и выкакивают) прошение о помиловании каллиграфическим почерком. Вечность, сука, в очередях - вечность, суки, во рву!"
Как выяснилось позже, ГорСуд удовлетворил жалобу в том же месяце, то есть прям в кратчайшие сроки по меркам делового судопроизводства, но... пока документы вернулись в районный, пока дождались своей очереди - миновал апрель.
Всё-таки, Почта России есть помощник призывника, - подумал я, ещё не зная, что следующую повестку на заседание мне доставят через два дня после его окончания.
Помощник, надо же, скотина.
Чем глубже влезаешь в канцелярские дебри, тем больше проникаешься этим великолепным абсурдом - судейские шлют бумажки, исходя из добросовестности операторов, по-видимому, будучи заинтересованы в нарушении явки (я не преувеличиваю злокозненность бюрократов, просто подозреваю, что моё дельце, скромно зависнувшее в настоящем, портило кому-то отчётность).
Либо структура вовсе зачеловечна - живёт, подчиняясь земным законам, но ориентируясь на идеальные сроки. Иная реальность, существующая вопреки течению времени. Чёрт, да кто разберёт, чем там дышат чинодралы - может, утром, заперевшись в комнате для совещаний, секретарь достаёт из шкафа папку, снимает скрепки с судьи, и та, шурша, начинает перелистывать губы?.. Ведь сказано: "бумага всё стерпит". Человек слабее (не случайно, наверное, попробованные на зуб судебно-исправительной системой, наносят на кожу чернильные рисунки).
Ну, или ошиблись просто в канцелярии, бывает...
Как позже оказалось, почта - более лотерея, чем хулиганство, иногда и выиграть можно. Поскольку у суда не было информации об извещении моей персоны, заседание перенесли на конец месяца.
Майское слушание прошло волшебно.
Хотя до конца призыва оставалось ещё дней пятьдесят, я уже не был особенно сильно заинтересован в затягивании процесса, ведь после всё равно предстояло бы пройти ряд мероприятий, типа медосвидетельствования, результат которого нетрудно обжаловать по любому поводу. Но был намерен стоять до конца, заявляя ходатайство за ходатайством... с полным пониманием того, что все они могут быть отклонены судом по очень простой причине - решение комиссии, которое я обжаловал, было отменено пять месяцев назад, по окончании осеннего призыва.
Тот, кто сумеет полгода уклоняться от призыва, оспаривая недействительное решение, постигнет апофеоз волокиты и тем просветлится.
Так что в зал я вошёл, готовый ко всему... но не к тому, что судья отложит дело из-за неявки ответчика. Вообще-то, юрист от военкомата явилась, а вот представитель призывной комиссии не почтил суд присутствием, потому что - кто бы мог подумать - я указал неправильный адрес в заявлении. Мне осталось просто молчать, пока судья решала этот вопрос сама с собой. Глупо трепыхаться, когда течение несёт в нужном направлении.
В итоге моё третье ПЕРВОЕ заседание должно было состояться через полторы недели.
Задумался всерьёз: а что, если б я подавал в суд по вопросу, который действительно требовал бы решения? Мне-то по фигу, в принципе, как тянется время, оно, можно сказать, идёт в счёт службы, но прочие коридорные ждуны - нормальные ж, наверное, люди! - берут отгулы на работах, пренебрегают проблемами детей, недосыпают с супругами... ради того, чтоб в очереди за бумажкой постоять?
Что-то не верится.
Есть подозрение, что они бессмертны, потому и времени не жаль.
Есть подозрение, что правосудие не процесс, а состояние душевного здоровья - и это не равновесие...
Но вот, наконец, наступило заседание! Оно было проведено по всем правилам - с прениями и прочими терниями, представитель стороны ответчика пела не хуже Бозио, а я после того, как вместо "Ваша честь" чуть не ляпнул "вашу мать" (вовремя исправился на "Уважаемый суд"), предпочёл вещать, сверяясь с блокнотом. 10 минут мы годно попрели, затем судья, ритуально посовещавшись в одиночестве при закрытых дверях, вернулась и зачитала решение об отказе в удовлетворении, мать его печально плачет, заявления.
Очевиден безотрадный для российского судопроизводства вывод: дело способно закончиться быстро, только если в том заинтересованы обе стороны. Иначе всё сведётся к пересылке цидулек.
Теперь я мог бы отправить очередную жалобу... с затаённой грустью вспоминая 10 минут осмысленного диалога лицом к лицу. Рассмотрение растянулось бы до конца июля, и - финал, дело сделано и сказке конец.
Хэппи-энд, ёпт!
Но ни фига.
Попёрся в комиссариат, чем изрядно там всех удивил. Но я пришёл не с пустыми руками, а притащил документы, которые свидетельствовали о... обнаруженной у меня язве.
Ирония судьбы.
Получить десяток отсрочек по острым заболеваниям, год судиться - и комиссоваться по хронической болезни.
С другой стороны, разве могло быть иначе? Получить десяток отсрочек, год судиться - и не обрести язву? Это было бы, по меньшей мере, странно.
По обретении оной, появилась идея сменить статус ловкого уклониста, претендующего на справку о запрете госслужбы, на звание законного обладателя военного билета. То ли из упрямства, то ли по инерции, но я пошёл на это.
А вернее, причиной тому было переосмысление диалектики.
Просто, узнав диагноз, я прозрел: а вдруг порядок искушённого документооборота, в котором человек постепенно становится кляксой на огромных важных бумажных полях - никакой не абсурд, а налаженно неработающий механизм, настроенный на движение с отменно неотрегулированными деталями? Всё равно, что нормально негорящие сигналы на неправильном железнодорожном пути - огни не горят, но это нормально, путь неправильный, но поезд едет, а значит так и должно быть.
Как железная дорога действует по инструкции, так, возможно, правосудие живёт по формуле высшей справедливости, в соответствии с которой лишь совершенно уверенные в своей правоте верблюды пройдут сквозь игольное ушко, оставив позади саморазвинчивающийся лабиринт целлюлозного комбината им. Фемиды.
То есть если вас ненароком пришибло стопкой личных дел - это не случайность, не ошибка или упущение, а "нароком".
Сошли с ума, составляя частную жалобу? Закономерно.
Заимели язву, растягивая кишку волокиты? Поделом.
С умопомрачительным скрипом и грохотом поезд едет, куда надо. Так и должно быть.
Спустя несколько отложенных заседаний, военкомат одарил меня тринадцатой счастливой отсрочкой - вопреки разуму, по причине не язвы, а заболевания, состояние которого осенью было признано удовлетворительным и с тех пор только улучшалось.
Нелогично?.. Конечно! Странности винтиками раскатываются по углам, где занимают отведённые им места.
В августе мне исполнилось 27, и призыв окончился навсегда.
Слезайте, приехали.
(C) Дмитрий Метелица 30.07.2014
|