Раз в трое суток мы проезжаем погост:
 заплесневели могилы, кресты и холмы,
 рушится с неба на землю седая вода,
 тонкие ветки ветер берёт на излом.
 Бледный, болезненный мир похож на меня:
 тоже согбенно, бредёт, не зная, зачем,
 птицы печально кричат о погибших в пути,
 храмовый колокол бьёт за здоровье живых.

 Мы проезжали забитые жизнью дома,
 запоминали позор опущенных глаз,
 поезд катился, по стёклам елозила ночь,
 в тамбуре грустно курил забритый солдат.
 В тесном отсеке, пропахшем навек колбасой,
 тоже с рождения помещена в карантин,
 бабка пила разведённый слезами портвейн,
 в небытие провожая ещё один день.