Мрачнеет день. Смердит корчмой,
где мордой по полу возили
людей Христовых.
Мещане трюхают домой,
несётся прочь буржуазия,
крестясь истОво.

Я подхожу, кривясь, икая, 
к громаде здания в багровом,
исчадном свете.
Тянусь костлявыми руками
за тенью лучшего, что слепит...
Мну чёрный воздух.
Впотьмах плутает, неприкаян,
косматый люд, не скуп на слово,
но безответен.
Чумная ночь над куполами,
в агонизирующем небе
скрежещут звёзды.

Мир начинается на "з":
злогармоничный, зверодобрый,
зудящий-раной.
Безумный глас хрипит в грозе,
вторит ему, звенящий домброй,
бродяга странный.

Кривая жизнь прочертит к чёрту
последний путь кардиограммой,
вонзится в землю.   
Мы все надеемся на что-то,
поэтому пришли сегодня!
Устали зэкать.
Нам, от мальчишек желторотых
доныне, жгло под сердцем самым -
так, не затем ли?..
Гласит табличка на воротах,
что Храм Отчаянья Господня
ждёт Человека.