Албания - худая, изможденная женщина с фингалом под глазом.
Билл - участковый.
Жан, Жак, Ганс - омоновцы.
Карел и Готт - дружинники, страстно мечтающие стать омоновцами.
Анна Ванна - инспектор по делам несовершеннолетних.
Слободан - кухонный хулиган, сосед Албании по квартире.
Илья - богатырь. Сидит на печи. Слезть не может.
Саддам - человек горный и дикий. Живет на антресолях. Может зарезать.
Коляныч - бывший интеллигент, сосед Албании по квартире.
Йошка Фишер - пожилой хиппи.
Действие происходит в самом конце 90-ых.
Явление первое.
Стандартная обстановка обычного отделения милиции. Посреди приемной, картинно заломив руки, рыдает А л б а н и я. Из будки инспектора на нее равнодушно взирает Б и л л.
Б и л л. Чего ты ревешь? Чего ты все ревешь? Говори толком.
А л б а н и я. (рыдая) То-ва-рищ ка-пи-пи-тан...
Б и л л. Ну?
А л б а н и я. (продолжая рыдать) То-ва-рищ ка-пи-тан!
Б и л л. (смущенно) Я, говоря честно, пока еще только лейтенант... младший.
А л б а н и я. То-ва-рищ ка-пи-пи-тан, ну нет же с ним ни сладу, ни ладу, ни сговору. Буянит и буянит. И все время обещает убить.
Б и л л. Ну?
А л б а н и я. А сегодня, товарищ капитан, ударил меня кулаком по морде. Халат разорвал. Банку разбил - с огурцами. (опять начинает реветь) Вен-гер-ска-я ба-бан-ка пя-ти-лит-ро-ва-я! (неожиданно успокаиваясь) Сейчас такую банку, товарищ капитан, самому Березовскому не продадут. Нету сейчас таких банок. (вновь начинает рыдать) Я-а ее та-а-ак бе-рег-ла... к-празд-ни-ку!
Б и л л. Ну?
А л б а н и я. То-ва-рищ ка-пи-пи-тан...
Б и л л. Ну?
А л б а н и я. Ну посадите вы его хотя б на пятнадцать суток! Ну, товарищ капитан, ну дайте же хоть немножко спокойно пожить. Ведь просто же сил моих нет, как намучилась!
Б и л л. Ну?
А л б а н и я. (умоляюще) То-ва-рищ ка-пи-пи-тан...
Б и л л. (бьет себя ладонью по горлу) Вот! Вот где у меня сидит ваша пятнадцатая квартира! Везде люди, как люди: брокеры, дилеры да тинэйджеры. Ваша пятнадцатая - здрас-с-сте! Алкаш, понимаешь, на алкаше. Алкаш, понимаешь, на алкаше сидит и алкашом, понимаешь, погоняет. (с горечью) Чего вас, алкашей, не расселяют? Квартирка-то жирненькая.
А л б а н и я. То-ва-рищ ка-пи-тан! Да кто же теперь расселяет? После семнадцатого-то?
Б и л л. А кризис... Ясненько.
А л б а н и я. Да и Садам у нас. Человек горный, дикий. Отпугивает инвесторов.
Б и л л. (утомленно) Ясненько.
А л б а н и я. То-ва-рищ ка-пи-тан!
Б и л л. Ну?
А л б а н и я. (вновь приготовляясь реветь) То-ва-рищ ка-пи-пи-тан... что-о де-де-лать-то бу-дем?
Б и л л. (пристально смотрит в зал, после чего кричит) Что-что!
Длинная пауза.
Что-что...
Пауза.
(с характерной хрипотцой) Будет сидеть! Я - сказал. Ваш участковый.
Явление второе.
Типичная коммунальная кухня. Облупившийся потолок, пол с зияющими провалами, стены в черных подтеках и разводах. Аккуратная и новая вещь на кухне только одна: это высокая белая печка, на которой картинно лежит И л ь я. Невдалеке от печи С л о б о д а н с К о л я н ы ч- е м пьют водку. Сверху, с антресолей время от времени свешивается наголо выбритая башка С а- д д а м а и грозно зыркает.
К о л я н ы ч. (хищно двигая кадыком, проглатывает полстакана и с хрустом зажевывает его густо посоленной луковой долькой) Ды-ы-ык ... елы-палы! Во... Хорошо пошла... Слышь, Слободанушка, я чего говорю, сердцем ведь чую, придут за тобой сегодня милиционерушки.
С л о б о д а н. (в свою очередь выпивая и закусывая) Мне, блин, пофиг.
К о л я н ы ч. (удивленно) Ды-ы-ык... Слободанушка, они же тебя посодют. В тюрьму же они тебя посодют, в пресс-хатушку.
С а д д а м. (с антресолей) В Кресты, маму их два раза, в Кресты!
С л о б о д а н. (отрыгивая) Мне, блин, пофиг.
Пошатываясь, встает и, подойдя к окну, орет в форточку.
Ты, Слободан, канешна, тоже дуролом хороший. Нет, я понимаю, засветил ты Албании в глаз, дал ей поджопника. Это дело сурьезное... Это дело мужецкое, дело супружецкое, завел бабу - учи. Но вот огурцы, Слободан, ты на кой ляд раскокал? На кой ляд, Слободан, ты разбил общественные огурцы? Ведь все ж мужики в коммуналке их на закуску пользовали.
С л о б о д а н. (смущенно) Мне, блин, пофиг.
И л ь я. (добродушно) Эх, Слободан-Слободан, зря я тебя не удавил в сорок девятом годе.
С л о б о д а н. (смущенно) Ась?
И л ь я. Херась. Зря я тебя, гусака, не задавил в сорок девятом году.
С л о б о д а н. Что?
И л ь я. Через плечо. Ох, не зли ты меня, Слободан. А то как возьму да как с печи слезу.
С л о б о д а н. (белея от ненависти) Ну, давай, слезай! Давай, слезай, ты! (рвет на тощей груди трикотажную майку) Слезай, говорю! Слезай, падла! Щас я тебя оформлю!
И л ь я. (потихонечку закипая) Сло-бо-дан?
С л о б о д а н. (неожиданно успокаиваясь) Ну, что - приписал?
Гордо отходит к окну и поворачивается к Илье костлявой спиной.
И л ь я. (вздыхая) Нет, зря я тебя, гусака, не удавил в сорок девятом годе... Ну, да ладно. Проехали.
После паузы.
Ты, Слободан, канешна, человечек подленький. Непутевый и злой. Одно слово: говнецо-человек. Но... все же...
Прощупывает Слободана взглядом.
Все же - не мент? Ты же топтал зону?
С л о б о д а н. (оборачиваясь и вздрагивая) То... топтал.
И л ь я. (строго) Кем жил?
С л о б о д а н. (смущенно) Му... мужиком.
И л ь я. За что отбывал?
С л о б о д а н. (с обидой в голосе) За бакланку кухонную.
С а д д а м. (с антресолей) Я ведь тоже, маму их два раза, тянул!
И л ь я. За что?
С а д д а м. (гордо) За изнасилование.
И л ь я. (рассудительно) Ну, тебя, Коляныч, не спрашиваю. Где уж тебе, интеллигенту вшивому, в тундру сплавать.
К о л я н ы ч. (пряча глаза) Ды-ы-ык ... елы-палы...
И л ь я. Неужто и ты, интеллигент запечный, сидел?
К о л я н ы ч. (пряча глаза) Ды-ы-ык, елы-палы...сидел.
И л ь я. За что?
К о л я н ы ч. (неожиданно сухим и трезвым голосом) За испуг воробьев на казенной крыше.
И л ь я. (рассудительно) Ну, а мою историю вы все, мужики, знаете. Оттянул я свой четвертной. От звонка до звонка... Все двадцать пять годов! Ну, да ладно... Проехали. Выходит что, мужики? Выходит, что все мы здесь пострадавшие от ментовских псов люди. Выходит так, мужики?
К о л я н ы ч. Так.
С л о б о д а н. Та-ак.
С а д д а м. Так, маму их два раза!
И л ь я. Так неужто же мы кореша нашего Слободана от поганых ментовских псов не защитим?
С л о б о д а н. (торопливо) Защитим!
К о л я н ы ч. Защитим!
С а д д а м. Защитим, маму их два раза!
И л ь я. А, если так, то вперед, мужики, с Богом!
Все, кроме так и оставшегося на печи Ильи, начинают маршировать, выкрикивая на манер пионерской речевки.
С а д д а м. Одын, маму их два раза, за всех!
К о л я н ы ч и С л о б о д а н. И все за одного! И все за одного!
К о л я н ы ч. Спасем, дык, елы-палы, Слободанушку!
С л о б о д а н и С а д д а м. Спа-асем! Спа-асем!
И л ь я. (с печи) Защитим, мужики, от поганых ментовских псов кореша нашего Слободана!
К о л я н ы ч, С а д д а м, С л о б о д а н. За-щи-тим! Защитим и спасем! Защитим и спасем!
Явление третье.
Отделение милиции. В отделении Ж а н, Ж а к, Г а н с и Б и л л.
Б и л л. Установка ясна?
Ж а н, Ж а к и Г а н с. Так точно, господин капитан!
Б и л л. Спецоперация "Руки прочь от!" начнется с минуты на ми...
Дружинники К а р е л и Г о т т вводят упирающегося Й о ш к у Ф и ш е р а.
Й о ш к а Ф и ш е р. (радостно, с энтузиазмом) Пиплы! Олл ю нид из лов! Люси ин вэ скай вис даймондз!
Б и л л. ...нуту.(удивленно) Ты кто?
Й о ш к а Ф и ш е р. (радостно, с энтузиазмом) Я - старый добрый хиппи-пацифист!
Б и л л. (дружинникам) За что задержан?
К а р е л (с сильным акцентом) За то, каспадин капитьян, что он, каспадин капитьян, темонстрировал образцы не-ци-ли-ви-зо-ван-но-го по-ве-день-я: кричаль "олл ю нид из лов!", куриль ма-ри-хья-на, исполняль песня "Сатисфэкшн" по-английски и песня "Что такое осень?" по-русску и различный другой способы нарушаль оп-чест-вен-ный по-ряд-ка.
Й о ш к а Ф и ш е р. (с энтузиазмом) Ой, не в кайф, капитан! Я чуток раскумарился, а твои мусорки меня - раз! - и свинтили. Ой, не в кайф, капитан! Не по понятиям!
Б и л л. (дружинникам) Вот что, орлы. Если вы каждого пыхальщика будете тащить ко мне в легавку, то мне тут мне здесь нужно будет иметь обезьянник размером с Красную площадь. Уяснили?
К а р е л и Г о т т. (с сильным акцентом) У-ясь-ни-лы.
Й о ш к а Ф и ш е р. (радостно, с энтузиазмом) Ой, не в кайф, капитан! Олл ю нид из лов! Люси ин вэ скай вис даймондз!
Б и л л. (сухо) Карел.
К а р е л. (с сильным акцентом) Я!
Б и л л. Выпиши этому чму штраф в три минимальных и гони его вон.
К а р е л. Так точно, каспадин капитьян!
Садиться за стол и, мучительно морща лоб, начинает составлять протокол. Стоящий у стола Й о ш к а Ф и ш е р в это время лихорадочно обшаривает многочисленные карманы в поисках мелочи.
Б и л л. (подчеркнуто официально) Господа омон!
Ж а н, Ж а к и Г а н с. Так точно, господин капитан!
Б и л л. К проведению спецоперации "Руки прочь от!" будьте готовы!
Ж а н, Ж а к и Г а н с. Всегда готовы!
Б и л л. Защитим невинную деву Албанию, господа омон!
Ж а н, Ж а к и Г а н с. За-щи-тим! За-щи-тим!
Ж а н, Ж а к и Г а н с начинают маршировать и выкрикивать на манер пионерской речевки.
Ж а н. Один, пуркуа па, за всех!
Ж а к и Г а н с. И все за одного! И все за одного!
Г а н с. Спасем, их либе дих, хандэ хох, невинную деву Албанию!
Ж а н и Ж а к. Спа-сем! Спа-сем!
Б и л л. Защитим, гуд лак, сак май дак, права человека!
Ж а н, Ж а к и Г а н с. За-щи-тим! Защитим и спасем! Защитим и спасем!
Продолжая скандировать, Ж а н, Ж а к и Г а н с, возглавляемые Б и л л о м, уходят. В последнюю минуту к ним присоединяется Г о т т и так и не совладавший с протоколом К а р е л.
В отделении остается один Й о ш к а Ф и ш е р.
Й о ш к а Ф и ш е р. (зрителям) Ноу, пиплы, ноу. Старый добрый хиппи-пацифист не останется здесь припухать из-за вшивого штрафика в три минимальных. Старый добрый хиппи-пацифист тоже пойдет спасать невинную деву Албанию. Йес, пиплы, йес! Мы, хаератые тоже стоим за права человека!
Уходит, напевая на мотив "Камаринской".
Гуд бай,
рубби тьюзди.
Олл
ю нид
из лов!
Гуд бай,
рубби тьюзди.
Олл
ю нид
из лов!
Пускается от избытка чувств в присядку.
Гуд бай,
рубби тьюзди.
Олл
ю нид
из лов!
Гуд бай,
рубби тьюзди.
Олл
ю нид
из лов!
Люси ин вэ скай вис даймондз!
Люси ин вэ скай вис даймондз!!!
Люси ин вэ скай вис даймондз!!!!!
Люси ин вэ скай вис даймондз!!!!!!!!
Явление четвертое.
Вся стена разделена пополам стеною с дверью. По одну стороны расположились Б и л л с мегафоном, Ж а н, Ж а к и Г а н с с автоматами Калашникова, К а р е л и Г о т т с красными повязками ДНД.
По другую сторону: С л о б о д а н с кочергой, К о л я н ы ч с гитарой, С а д д а м с ножом и все так же вальяжно возлежащий на печи И л ь я с гигантским блестящим мечом-кладенцем.
Б и л л. (в мегафон) Граждане бандиты! Предлагаю вам немедленно сдаться. Предупреждаю, что, ввиду особой опасности вашей банды, у меня имеется разрешение живьем вас - не брать. Учитывая все это, настоятельно советую вам немедленно выдать нам дебошира и насильника Слободана, после чего, граждане бандиты, вы сможете и дальше свободно проживать в своей в коммуналке и ежевечерне есть супчик горяченький да с потрошками!
И л ь я. (с печи) Кто это вякает?
Б и л л. (с характерной хрипотцой) С тобой, свинья, не вякает, а говорит младший лейтенант Билл, твой участковый.
И л ь я. И чего же ты хочешь, мусорок Билл?
Б и л л. Я хочу, Илья (Илья - это ведь ты, не запирайся), я хочу, чтоб ты немедленно выдал мне дебошира и насильника Слободана.
И л ь я. Это почему ж он насильник?
Б и л л. А у меня лежит на него заявление по 117-ой. От гражданки Дэ Кулаковой.
И л ь я. Заявление, говоришь? От гражданки? Надо подумать... (после недолгой паузы) Только мы, лейтенант, тебе его все равно не выдадим.
Б и л л. Это почему?
И л ь я. А потому, Билл, что где ж это видано или слыхано, чтобы мы, пацаны, своего... своего кровного кореша поганым ментовским псам на съедение отдавали?
Б и л л. Какой ты пацан, Илья? Ты ж с девяносто первого года лежишь на печи!
И л ь я. Пацан всегда пацан, Билл. Этого вам никогда не понять, псам ментовским.
Б и л л. Псам, говоришь?
И л ь я. Ну, а кому же еще? Псам.
Б и л л. Ох, не провоцируй меня, Илья. Ох, не провоцируй. Ведь я же сейчас...
И л ь я. Не пугай меня, Билл. Я к смерти готов.
Б и л л. К смерти?
И л ь я. (спокойно) Да, к смерти.
Б и л л. Ради чего, Илья? Ради баклана Слободана?
И л ь я. И ради него. И ради кровного братства пацанского.
Б и л л. (задумчиво) Вот ты на погибель идешь за него... А ты хоть знаешь, что Слободан на тебя стучал?
И л ь я. (пристально смотрит на Слободана, тот мелко-мелко дрожит) Когда?
Б и л л. Всегда.
И л ь я. (спокойно) Знаю.
Б и л л. Ну и как? Выдашь?
Никем не замеченный, входит Й о ш к а Ф и ш е р.
И л ь я. (печально вздохнув) Нет, лейтенант, не выдам. Какой-никакой, а он - наш. И судить его нам, а не вам, сукам легавым.
Б и л л. Ну, вольному воля. Сейчас мы откроем огонь...
И л ь я. Да не пугай меня, Билл. Я же тебе говорил, что к смерти готов.
Б и л л. Ну, вольному воля. (ехидно) А вот ребяткам твоим, боюсь, помирать не охота. А, ребятки? Подайте-ка голос!
С л о б о д а н. (заикаясь) Я-а... к этой... как ее...к с-смерти готов. Мне, блин, пофиг.
С а д а м. А я вот к смэрти совсем не готов! Я готов, маму вашу два раза, вас всех зарэзать!
К о л я н ы ч. (тихим, но твердым голосом) Бывший митек Коляныч к смерти... дык, елы-палы... готов. Чтобы, дык, елы-палы, пострадать, согласно писателю Досто...
Й о ш к а Ф и ш е р. (из-за двери) Коляныч? Ты тута?
К о л я н ы ч. (радостно) Дык, елы-палы, Йошкушка?
Й о ш к а Ф и ш е р. Йес! Старый системный мэн Йошка Фишер собственным, дык, елы-палы, пёрсоном.
К о л я н ы ч. Йошкушка!
Й о ш к а Ф и ш е р. Коляныч, старый хрен!
К о л я н ы ч. (неуверенно) А что ты, Йошкушка, там за дверью в ментовской команде делаешь?
Й о ш к а Ф и ш е р. Как что? Я в этой, как ты соизволил выразиться, ментовской команде борюсь за права человека.
К о л я н ы ч. Какого человека, Йошкушка?
Й о ш к а Ф и ш е р. (печально и строго) Невинной девы Албании.
К о л я н ы ч. Албании?
Й о ш к а Ф и ш е р. Да, друг Коляныч, Албании. Невинной и пресвятой девы.
К о л я н ы ч. (ехидно) А права несчастного страдальца Слободанушки тебя уже не волнуют?
Й о ш к а Ф и ш е р. Какого Слободанушки?
К о л я н ы ч. (печально и строго) Несчастного страдальца Слободанушки, трижды разбомбленного.
Й о ш к а Ф и ш е р. (беспечно) Так он же - олл ю нид из лов - бандит!
К о л я н ы ч. Это ты, Йошкушка, сам бандит. Вместе со всею своей командой ментовской.
Й о ш к а Ф и ш е р. Старый олдовый мэн! Фильтруй, между прочим, базар!
К о л я н ы ч. Сам, фильтруй, наемник, дык, елы-палы, империализьма!
Й о ш к а Ф и ш е р. Что... что ты сказал?
К о л я н ы ч. (радостно) Наемник, дык, елы-палы, империализьма!
Й о ш к а Ф и ш е р. Старый олдовый мэн! Возьми назад свой базар!
К о л я н ы ч. (радостно) Не-а.
Й о ш к а Ф и ш е р. Старый олдовый мэн! Возьми назад свой базар!
К о л я н ы ч. (радостно) Не-а, Йошкушка, не-а.
Й о ш к а Ф и ш е р. Старый олдовый мэн! Запомни. Сейчас ты падешь от рук старого доброго хиппи-пацифиста.
К о л я н ы ч. (радостно) Попробуй, дык, елы-палы, попробуй.
Отступает на шаг в сторону и заносит для удара гитару.
Йошка Фишер разбегается и с криком "Олл ю нид из лов!" выносит своим огромным телом хлипкую дверь коммуналки. Спрятавшийся за косяком Коляныч с криком "Дык, елы-палы, за Русь Святую!" наносит ему страшный удар гитарой.
Гитара разлетается в мелкие щепки. Йошка Фишер валится, как подкошенный.
Коляныч подбегает к нему, запрыгивает двумя ногами на грудь и долго и тщательно ее топчет. В конце этой процедуры старый хиппи-пацифист не просто повержен. Он процентов на семьдесят пять втоптан в линолеум.
Довольно бормоча: "Дык, елы-палы, Годушка из он май сайд", - Коляныч поворачивается к врагу спиной и отходит чуть в сторону. Но здесь... Йошка Фишер вдруг отдирает себя от линолеума, встает во весь свой гигантский рост и, перехватив Коляныча поперек тулова, вздымает его на воздух.
Й о ш к а Ф и ш е р. (тяжело дыша) Я же... Тебе... Говорил... Что сейчас ты... Падешь... От рук старого... Доброго... Хиппи-пацифиста...
Б и л л. (с характерной хрипотцой) Гражданин Фишер! Отставить.