Нам понадобится советник! - предупредила Лали, едва Мия разлепила веки, - после завтрака мы отправимся к моей двоюродной тетушке - сущая ведьма в юриспруденции, и лишь она в силах нам помочь в осуществлении наших замыслов, так чтобы потом не возникло проблем с законом! (Мия вовсе не знала, что это за такие противозаконные"замыслы", но пока решила просто присматриваться)
-- Придется потерпеть, - говорила Лали, будто бы уговаривая саму себя, - ты не думай, я очень ее люблю, и почаще заходила бы, если бы не эта ее птица, - как успела заметить Мия, тетушка птиц не особо жаловала, если не сказать до смерти боялась. Вот и сейчас, при одном слове "птица" ее всю передернуло, она покрылась мурашками, и голос предательски дрогнул, но Лали храбрилась изо всех сил, пытаясь этого не показывать, - Тетушка все время разговаривает, а когда замолкает, - что случается крайне редко - вместо нее начинает трепаться птица-прокурор. Невыносимое создание! Я вообще не питаю нежных чувств к птицам и обвинителям, они приносят дурные вести.
Похоже у Лали испортилось настроение и Мия решила приготовить горячий шоколад. Вчерашнее великолепие бесследно испарилось вместе с ночным гостем, а на окне вновь шуршала занавеска из фольги. В шкафчиках Мия нашла молоко, растертые бобы какао и сахарную пудру. Она помешивала какао в кастрюльке, и по кухне постепенно разливался теплый аромат, а Мия подумала, что при всех плюсах, вампиром быть не так уж весело, вот Аксель похоже не может наслаждаться вкусами и запахами, а сидит бедняга на гематогеновой диете, поэтому такой тощий. Тетушку самой Лали она помнила очень смутно, несмотря на то что та приходилась ей самой крестной матерью. Помнила, что в детстве все ее боялись, а теперь обнаружила, что боялись не только дети. Вообще-то она была красотка, и совсем не строгая, ее даже считали легкомысленной и говорили, что ей больше пристало танцевать в варьете, чем, увлекаться всякими адвокатскими штучками. Тем не менее, в ее присутствии, здравомыслящие люди находили нужным вести себя осмотрительнее, так как она ко всему прочему была весьма несдержанна на язык. И еще Матильда до чрезвычайности любила косметику и иногда так густо подводила глаза, что они казались страшно свирепыми.
Мия очень надеялась, что Лали по пути покажет ей окрестности и объяснит, как устроен ее дом. Волшебница в свою очередь, допив какао, принялась медленно собираться. Оделась она очень аккуратно, тщательно протерла сапоги, сложила в сумку паспорт, а также большой пахучий сверток:
- Настоящий, возбуждающий, молотый кофе - Матильда это любит, - торжественно объявила Лали. Блаженным взором оглядела свою маленькую кухоньку. "Как здесь тихо и спокойно!", читалось во взгляде.
- Что ж пора, - решилась она.
Они оказались на большой шумной площади, которая казалось, сошла со страниц образцового журнала светской жизни. По мостовым прогуливалось множество нарядно одетых, до нельзя культурных людей. На террасах кафе несмотря на полдень шумно кутила богема. Лихие продавцы наперебой зазывали покупателей посмотреть новый ассортимент и приобрести невероятно нужные товары: фламандское кружево, шляпки с вуалью, пуховку для рисовой пудры, янтарный перстень-печатку с каймой из мелкого жемчуга, и прочие полезные вещицы. Расфуфыренные дамы с маленькими ручными собачонками, похожими на муфты, торопились с визитами в салоны Франтоватые мужчины проезжали в открытых сверкающих кабриолетах, а их шоферы в форменных фуражках, подмигивали из-под блестящих козырьков юным девушкам в светлых платьях и шляпках с цветами, гуляющим в сопровождении компаньонок. Пахло фиалками, выдержанным коньяком и свежей выпечкой. Здания на площади стояли высоченные, со множеством зеркальных окон и башен. Лали нахмурилась:
-- Так долго не выходила в люди, что теряю сноровку. Центральный округ, - соображала вслух Лали, разглядывая витрины. Похоже они не производили на нее никакого впечатления. По выражению ее лица читалось, что вместо этой яркой кутерьмы большого города, она вообще-то предпочла бы завернуться в плед и сидеть у очага в родной кухне.
-- Придется нам, все-таки, немного пройтись. Да, это будет разумнее, чем высвечиваться прямо в логово дракона, -- продолжала рассуждать она сама с собой, - Подышим свежим воздухом. Хочешь купим марципанов? - предложила она Мии, пока они шли вдоль ратуши по выложенной булыжником мостовой.
Они прошагали до конца улицы, миновали величественные здания железнодорожного управления и адмиралтейства, и наконец остановились у старинного серого дома, с высокими колоннами и расписными вазами у входа. В палисаднике росли голубые ели. На круглых лепных балконах в кадках цвели незабудки, но и этот дом также производил впечатление нежилого. Они прошли по зеркальному паркету, выложенному в форме колосьев, и вошли в приветливо распахнувшийся лифт. На седьмом этаже лифт остановился - сначала раздвинулись деревянные створки, за ними поднялась вверх плетенная медная сетка. Мия и Лали оказались за темными, чугунными створками с литой решеткой. Лали подергала за перекладины, но дверь была крепко заперта, она попробовала прошептать растворяющее заклинание, вспомнить нужные цифры, но дверь не поддалась.
- Придется подождать, -- вздохнула она, -- а ведь предупреждала...
Тут свет в лифте погас. Пришлось ждать в темноте. "Раз уж нам так понадобился адвокат, могли бы обратиться к кому-нибудь попроще и полюбезнее", - размышляя Мия, очень недовольная тем, что своенравная родственница, оставила их запертыми в лифте на произвол судьбы.
- Что ты на меня таращишься, как падший ангел? - прозвучал насмешливый голос.
Она была большая и синяя, с длинным подвижным хвостом, круглым оранжевым клювом и сидела на плече у маленькой кудрявой женщины вздорного вида. Выглядела женщина довольно неряшливо, в длинном темно-зеленом халате с огромным капюшоном и босиком, как будто ее оторвали от наведения утреннего марафета. "Небось недавно вернулась с шабаша и не успела переодеться," хмыкнула про себя Мия. Едва впустив в прихожую, она стала яростно им что-то орать, и непонятно было, это она ругается или у нее просто такая манера приветствовать людей. Синяя птица похожая на попугая вертелась под ногами, с глубокомысленным видом задирая вверх правое крыло, будто бы прося слова. Хозяйка дома на мгновенье замолчала и птица принялась сквернословить с такой поспешностью и усердием, будто из кожи вон лезла чтобы успеть все высказать, пока ее не перебили. Тут Мия с ужасом обнаружила, что Матильда беспардонно схватила Лали за косу и потащила за собой в другую комнату. Вокруг них вилась возмущенная птица-прокурор, которая все вопила и бранилась, пока не охрипла. Тяжелая дверь из цельной яшмы с грохотом захлопнулась перед ее неугомонным клювом. Тогда птица подлетела к остолбеневшей Мии и уставилась на нее мутными, человеческими глазами.
- Чего смотришь как падший ангел? Кха кха кха... Смотри-кха, падший ангел!
- Да ну тебя! - отмахнулась Мия и бросилась колотить в дверь из-за которой доносились два женских голоса, беседующих на повышенных тонах. Она продолжила стучать, голоса не стихли, но дверь немного приоткрылась и высунулась растрепанная головка Лали.
- Мия, милая, все в порядке. Матильда немного... ммм... расстроена. Займи себя чем-нибудь, - быстренько проговорила она и снова скрылась.
Когда надобность выручать Лали отпала, Мия отправилась осматривать квартиру, размышляя чем же Лали могла так огорчить госпожу советника. Все равно похоже больше делать было нечего.
Все комнаты в доме Матильды были со вкусом отделаны деревянными панелями, здесь также было множество витрин, за которыми стояли бесчисленные фарфоровые статуэтки, изящнейшая посуда и вазы. Узорчатые тарелки ручной работы украшали стены в таком изобилии, что у Мии глаза разбегались. Вот, на одной из композиций мужчина обнимает женщину и они стекают золотой лавой со скалы, окруженные причудливой мозаикой, а на другой - человек в завитом парике и в бархатном костюме, держит за руку маленькую девочку с чудным цветом лица, похожую на куклу, которую она, прижимает к груди, а над ними витиеватые гербы северных городов, где делают таких чудесных кукол. С тарелок на нее смотрели филигранно-выписанные лица, древние замки, животные, цветы, эпохи, чудеса природы, райские уголки, непонятные узоры и конструкции, китайские драконы причудливо извивали чешуйчатые тела, изрыгая лавы пламени. Мия надолго задержалась в этом фарфоровом царстве, и никак не могла себя заставить смотреть на что-либо другое. Так она и продвигалась медленно-медленно вдоль стены, лишь мимоходом заглянув в перламутровую ванную, пока не оказалась перед аркой мандаринового цвета - на ней тоже пристроилось полукружие восхитительных тарелок - которая вела в светлую, просторную кухню с мягкими диванами и настоящими занавесками в клетку. У плиты с невозмутимым видом стояла Лали и покорно жарила блинчики.
- Сейчас явится Матильда и будем завтракать.
Стол уже был обильно накрыт и ломился множеством подносов с прозрачными, изящно нарезанными розоватыми ломтиками. Такого количества колбасы Мия еще ни разу в жизни не видела. Наверное именно в связи с этим она вдруг подумала, что Матильда вместо конфет и мороженого в детстве клянчила сардельки и парижскую ветчину. А затем отчетливо представила, как маленькая розовощекая Матильда в красном полосатом платьице с лентами подкрадывается к прилавку в колбасной лавке и звонким голосом требовательно пищит :"Дайте понюхать кусочек колбаски!" Такая мысль ее позабавила и она перестала злиться на теткину тетку за безобразное поведение.
Следующее вступление Матильды было не менее грандиозным. Она явилась в роскошном длинном платье цвета сирени, с огромным фиолетовым воротником, волосы она зачесала в высокий хвост, а голову повязала чалмой. В одной руке держала тонкую трубку, а в другой - дымящийся кофейник. Не прекращая дымить, она уселась на диван и разлила кофе по белым чашкам, тонким, как яичная скорлупа.
- Иди сюда. Смелее. Садись и пей, - незлобиво приказала она Мии. От кофе или еще отчего, но настроение у нее существенно улучшилось, и она выглядела не страшной вовсе, а даже уютной и казалось задалась целью всех очаровать.
Мия кротко присела на стул и уперлась взглядом в стену за спиной Матильды. Стена сама по себе была ничем не примечательной - сплошные стеллажи с книгами. Мию даже удивило наличие в кухне такого количества книг в мягких переплетах. Но когда она прочла яркие заголовки на корешках, у нее чуть глаза на лоб не полезли. Здесь были и "Энциклопедия абсолютной и относительной лжи", "Оракул магии - как воздействовать на сознательных существ для личной выгоды", собрание сочинений в десяти томах "Великие хитрецы и мошенники параллельных маятников", пособие "Как обманывать людей" выглядело здесь самым безобидным. Мия ошеломлено переводила взгляд с книг на Матильду и обратно.
- Так вот вы чем занимаетесь! - выпалила она.
Матильда посмотрела на нее высоко задрав бровь, у нее уже готовы были вырваться пара недобрых словечек на этот счет, но затем она проследила за взглядом Мии, обернулась к книжным полкам и задорно рассмеялась. Смех у нее был такой тормоховый, что даже если тебе в тот момент совсем не весело ты начинал смеяться через "нехочу", сам не понимая отчего, а затем обнаруживал, что уже ни о чем не думаешь и у тебя замечательное настроение - как говорится горы по плечу или как будто заново родился. Так она располагала к себе людей и неудивительно, что с ней были откровенны.
- Как обманывать людей, да? Тебя смущает? - она продолжала хохотать, затем подперла рукой подбородок и значимо произнесла, - Это все надо знать, чтоб тебя саму не надули! Понимаешь ли, солнце мое, я по природе чрезвычайно доверчивая, - Мие почему-то в это верилось с большим трудом. Матильда производила впечатление человека видавшего виды, способного обвести любого вокруг пальца и глазом не моргнуть, и при этом еще заставить поверить в то, что это вам же самому нужно было, так что ее потом и благодарить бы пришлось, - Где-то в глубине души все-таки хочется верить людям, - продолжала изливать душу Матильда. А потом она уставилась на Мию таким пронзительным взглядом, будто хотела прочесть все ее мысли. Зрачки ее то ли сузились то ли расширились, на Мию будто смотрели два темных, горячих, круглых уголька. Сколько это продолжалось Мия не могла сказать. Было немного утомительно, потому что она спокойно выдерживала этот взгляд, не отводила глаз, но сама себе в тот момент напоминала истукана.
- Золотце мое, сколько ты еще там будешь копошиться? - Матильда также внезапно повернулась к Лали.
- Тот кто никуда не торопился, никуда не опоздал, - весело откликнулась Лали и поставила на стол тарелку с горкой жарких и румяных блинчиков.
- Вот чудесное создание, которое хочет чувствовать, а не умеет. Или умеет? - плутовато улыбнулась Матильда Мии, похоже имея в виду ее саму.
Мия пила чай и несмотря на то что здесь к ней относились с лаской и не особо придирались, чувствовала себя так, как будто находится в гимназии и проходит какой-то сложный экзамен. Возможно всему виной были проницательные глаза Матильды, они навели ее на мысль, что все кого она знала, всегда поглядывали на нее с недоверием, будто ждали, что она в любой момент может устроить какую-нибудь пакость. Это было не очень приятным открытием. И тут она расплакалась. Она не знала, где находится, обе ее тетки оказались странноватыми, таинственными фуриями со скверным характером, каждая по своему, она не знала как ей быть и что нужно делать, и теперь слезы просто лились из глаз, соленые, перебивая вкус сладких блинчиков с медом, но она все равно не могла остановить этот поток. Балконная дверь тем временем распахнулась и ей показалось, что в комнату впорхнула тоненькая женщина, с прозрачной кожей, копной белокурых волос и огромными золотисто-карими глазами. На плечи она накинула леопардовую накидку, а на ее ногах красовались красные сафьяновые туфли с загнутыми кверху носами. Она держала на поводке свору разнокалиберных собак. Здесь были крупные и мелкие дворняги, смесь болонки и шпица, короткая черная такса, толстенький трехногий бочкообразный кобель, была даже кошка гулявшая сама по себе без ошейника. Она всепонимающе улыбалась, и смотрела куда-то помимо всех, но Мия купалась в ее лучистом взгляде.
- Вот, - отрекомендовала Матильда, - ангел, который не смотрит долго и никак, а просто взглянет и говорит "Сейчас исправлю".
- Сейчас исправлю, - воскликнул ангел и исчез.
Мия почувствовала, что слезы высохли, и ощутила во рту привкус мятных леденцов, а Матильда вдруг заявила, что обязательно покажет ей страну засахаренных фиалок. Следовало бы сказать, что далее за столом воцарились дружба и единение. Матильда без конца злословила о каких-то людях, которых Мия не знала, обзывала их последними словами, сердилась и крайне живописно, в лицах изображала степень своего невесть откуда берущегося и, кажется, неистощимого возмущения. Затем она умудрялась вставлять еще пару фраз, которые чрезвычайно польстили бы любому в чей адрес были сказаны. Правда после этого Матильда обрушивалась на них с еще большим рвением. В конце концов, Мия решила, что для Матильды, что побить, что утопить, что похвалить - разница небольшая.
- Бурный темперамент! - пояснила Лали, - Только не вздумай повторять за ней все эти ее словечки. Набралась от всяких отщепенцев, - заметив как изумлена Мия, Лали пояснила, - Видишь ли, хоть она и уважаемый советник в Министерстве Щепетильных Дел, да к тому же адвокат с блестящей репутацией, но порой никак не может удержаться от того чтобы не вцепиться в какого-нибудь уголовника.
- Вцепиться?? - удивилась Мия. По словам Лали, выходило, что Матильда просто жить не может без того, чтобы не защитить какого-нибудь отпетого негодяя, - Что же это получается?
- А это знаешь ли талант, - засмеялась Матильда, - Всегда поставить по-своему. Они у меня потом по струнке ходят! Шелковыми становятся! Хотя обычно добровольно каются и предпочитают самое суровое наказание, чем такого защитника. Меня хлебом не корми, а дай сделать из кого-нибудь человека.
Прощаясь Матильда еще долго держала их на пороге, рассказывая забавные истории, а птица-прокурор, выпорхнувшая из ванной, где она до этого мирно чистила перышки, смешно проорала им вслед:
- Не вздумайте мечтать по дороге, иначе расшибетесь. Внизу вас ждет кабриолет, он отвезет вас в ваш дворец! - продекламировала птица и напоследок захохотала.