- А как же мы вернемся? - поинтересовалась Мия, когда они отошли на внушительное расстояние от празднующего переулка.
Аксель указал куда-то в воздух и Мия заметила, что мимо нее, сверху вниз медленно плывут тонкие прозрачные фигурки. Они походили на очень спелые плоды акации, которые раскрываешь с сухим треском и на одной половинке в сладком соку гнездятся аккуратно выложенные в ряд плоские коричневые горошины. Только эти узкие длинные стручки были полностью прозрачными, некоторые потолще и побольше, были и такие, что напоминали по форме бумеранг.
- Когда меняется пространство воздушные потоки совмещаются, - пояснил чародей, - Из разных слоев воздуха возникают ассоциации...
Его голос удалялся, становясь гулким, и оказалось, что они уже парят внутри одной из горошин, она и не заметила, как вышла из зеркала в творческий беспорядок чародеевой комнаты.
- Ну как? - спросила Лали, едва они появились. На ее лице читалось любопытство.
- Как и предвиделось. Крайне невнимательна, все делает по наитию, не утруждая себя мелочами, - пожал плечами Аксель, не желая вдаваться в подробности, - И слишком много говорит, - добавил он с веселой улыбкой.
Мия, которая больше не шла за ним, как крыса за дудочкой, промолчала, чувствуя, как пылают уши. Всю обратную дорогу она трещала без умолку, несла всякую околесицу, пела ему дифирамбы о том, какой он невероятный, "бесповоротно" талантливый колдун, и какое это наверное счастье такое уметь, а потом утверждала, что она намного могущественнее его, так как может летать и он сам должен у нее учиться. Лали она и словом не обмолвилась о малиновой пыльце, такой она чувствовала себя униженной и разобиженной "бесповоротно".
Спустились сумерки, в камине уютно потрескивал огонь. Торм внезапно ощетинился и громко залаял. В дверь нетерпеливо постучали. Аксель застыл на месте, а затем с исказившимся лицом с размаху бросился на диван. Казалось, в тот момент ему хотелось одного - врасти в него.
- Не подходите к двери, - прошептал могучий волшебник, было видно, что он в ужасе.
"И поделом ему", - со злорадством подумала Мия.
Стук прекратился. Они машинально продолжали прислушиваться. И тут в дверь замолотили так, будто в нее били большой палкой в надежде разнести в щепки.
- Это она, больше некому... Как лютует, ведьма полоумная,- пробормотал Аксель и с мученическим видом поднявшись, поплелся к дверям, призывая все кары небесные на голову старой карги.
Теперь дверь нещадно колотили не переставая. Аксель, все больше раздражаясь, храбрел на глазах и уже встречал потоком брани настырную гостью. Двери с грохотом распахнулись и в мага тут же полетели кучки перьев. Два пронзительных голоса незамедлительно обрушились на него с таким напором, что не подоспей вовремя Мия с Лали, возможно кого-то оттаскали бы за волосы.
- Скверный, невоспитанный мальчишка. Я не позволю, чтобы со мной так обращались. Посторонись, наглец! - скомандовала Матильда, отпихивая Акселя с порога. А он стоял и сиял с безумно счастливым видом и не думал выказывать сопротивления. Матильду казалось даже разочаровало то, что он так безропотно и смиренно сносил все ее колотушки - вообще-то он их даже не замечал, находясь в состоянии какого-то блаженства - и это несколько угомонило ее воинственный пыл. По всей видимости, не обнаружив у дверей старуху, на него что-то накатило. Что-то очень сильное. Потому что, даже, когда птица прокурор истощив весь свой лексикон и не находя больше слов, чтобы как-то выразиться, шлепнула ему голову нечто прозрачное и скользкое, он так и продолжал стоять с безоблачным выражением на лице. Затем, правда, оно приняло свое обычное непроницаемое выражение, Аксель извинившись, уединился в ванной, чтобы привести себя в порядок.
- Он не скверный, просто паникер и немножечко трус,- Лали, тем временем, без особого успеха пыталась объяснить ретивой тетушке, отчего той был оказан такой негостеприимный прием.
- А что такого? Как будто она сама встречает гостей более радушно! - вдруг вступилась за Акселя Мия. Она тут же пожалела, что не прикусила вовремя язык, - да и было бы ради кого! - когда Матильда наградила ее таким испепеляющим взглядом, что у нее волосы на голове зашевелились
- Я скверный, очень скверный, все делаю назло, оторву ему крыло! - громко распевал в ванной волшебник, - И еще я осмотрительный, - сообщил он вернувшись с мокрыми волосами. Затем вспомнив о приличиях, он стал ухаживать за метавшей молнии Матильдой: галантно принял с ее плеч роскошную чернобурку; та сердито оскалившись, юрко выскользнула у него из рук и побежала греться к камину. Торм недовольно заворчал, но подвинулся. Мия заметила в руках Матильды красивую тарелку с изображением старинного средневекового ландшафта, треснутую посередине.
- Опять взялась за свое? Сколько можно проникать к людям через свои картинки на фарфоре? - отчитывала ее Лали.
- Попрошу выбирать выражения! - тут же отчеканила птица-прокурор, с любопытством таращась на обстановку, - Обращаться ко мне - Ваша Честь - и никак иначе!
Матильда невозмутимо уселась в самое удобное кресло и поигрывая кудряшками заявила:
- Мне что-то стало тоскливо, по субботам деловые центры затихают. Все интересные люди перебираются за город. Вот и я надумала навестить свою родную племянницу. Имею право! - взвилась она под конец в своей обычной манере.
Аксель, устроившись у ее кресла, с самым невидным видом по очереди целовал ей ручки и явно подхалимничал. Матильда же, весьма довольная собой, продолжала очень эмоционально говорить :
- Но что это такое у вас тут происходит? Твой спальный район весь зарос плющом, вокруг сплошные канавы и болота. Я конечно давно тебя не навещала Лали, но как можно жить в таком глухом убожестве, когда вокруг творится полный беспредел?! Ко мне подошло странное существо, такой чудной увалень и жутким шепотом спросил, не проводить ли меня в замок. Разбежались! Так я и пошла топать по болотам через темный лес! В общем, я мило согласилась для виду. По пути он еще попытался выспрашивать, давно ли я знаю колдуна живущего в замке, и чем он там сейчас занимается. У меня, у гения сутяжничанья! Я сама у кого угодно, что хочешь выведаю! В итоге я ловко заморочила ему голову. А затем призвала одну из своих замечательных тарелочек и отправилась прямиком сюда. Он до сих пор наверное дивится, как это я улизнула.
Аксель, выслушав рассказ, быстро подошел к старинному зеркалу:
"Так, посмотрим, кто этот назойливый шептун," - он провел рукой по поверхности и зеркало отразило лесную чащу. Лес казался задумчивым и спокойным. Аксель поводил рукой еще несколько раз, и в каждом случае картина менялась. В зеркале по очереди показались дымящиеся торфяники, зеленая поляна перед парадными вратами с выжженной бороздой, сосновый бор, изображение, наконец, застыло недалеко от задних ворот. Субъекта нигде не было. А потом все краски исчезли, картинка стала черно-белой. Вдоль холма, будто нарисованная угольным карандашом, тянулась железная дорога, в долине она выпрямлялась и проходила мимо черной узорчатой беседки с высокими стрельчатыми окнами. Серая кошка, как вечернее солнце заглядывала в окно. В беседке сидела Мия.
Аксель, посерьезнев, провел напоследок по зеркалу тыльной стороной ладони; Мия почувствовала облегчение, когда изображение исчезло, и оно вновь стало глянцево-серебристым.
- Что за кладбищенская лирика, - незамедлительно высказалась Матильда.
Аксель пропустил ее слова мимо ушей. Скрестив руки на груди, он крепко задумался. Матильда не выносившая невнятностей начала терять терпение, она нервно трясла ногой и, не переставая, дымила своей трубкой, яростно сверкая глазами в сторону Акселя. Но тут, к всеобщему изумлению в ситуацию внесла ясность сама Мия:
- Я, кажется, припоминаю, - неуверенно начала она, - Нечто подобное мне часто снилось в раньше. Сначала мне виделась только дорога и пустая беседка, издали раздавался зловещий гул. Сон часто повторялся. Однажды я увидела в беседке себя, точно также сидящую. А по дороге на меня неслась огромная туча, постепенно обретающая очертания черного бородатого человека. Он меня очень испугал.
- Ты видела этот сон здесь? - сказала Лали
- Нет, здесь мне снятся очень яркие сны, но я их не помню.
- Послушай, птичка моя, постарайся впредь запоминать свои сны и рассказывать мне, - горячо проговорила Лали и переглянулась с Акселем.
- Вы ведь знаете, где это, - встряла Матильда, - К чему недомолвки. Вечно вы что-то скрываете! Между прочим, мой мальчик, я разобралась с твоим делом. Для этого мне пришлось навестить одну небезызвестную тебе бабулечку.
- Чур, меня от нее! Как же ты ее нашла? - изумился великий маг.
- Я ее не искала, она сама ко мне явилась. Хотя при желании я бы и ее достала, если бы понадобилось. Это только тебе не под силу, поскольку ты связан долговыми обязательствами. Думала, придется с ней побороться - ты так ее расписал... На самом деле она просто хитрющая старушенция, которая туго знает свое дело. Мне такие даже нравятся.
- Вот прелесть! - всплеснул руками Аксель - скажи еще, что вы с ней подружились и теперь ходите друг к дружке попить кофе.
- Ну, мы очень мило побеседовали и действительно распили кофейничек кофе. Должна тебе сказать, она довольно остроумная особа - продолжала дразнить его Матильда.
- А как же! Мне довелось испытать ее странный юмор на себе во всей остроте! - простонал волшебник, - Жестокосердные женщины, уверен вы нашли друг друга, - заговорил он заметно воодушевляясь, - Признайся, стоило тебе хорошенько попросить ее аннулировать наш договор, как она, не устояв перед твоими чарами, любезно согласилась. Или быть может вы подрались, ты вырвала у нее палку и хорошенько огрела по голове? Должен признаться, меня бы это тоже не огорчило.
Матильда вперила в него строгий взгляд.
- С чего бы мне поднимать руку на пожилую женщину ради такого дурака, как ты? - но увидев его уморительную гримасу Матильда рассмеялась и смягчаясь произнесла с нажимом - Она бы и рада, и даже согласилась, что ты в меру исправился... - Матильда сделала паузу и с большим сомнением осмотрела Акселя, - На мой взгляд ты неисправим! - констатировала она.
- Какие строгости! - отмахнулся волшебник, - Будь твоя воля, ты бы заточила меня у себя в конторе и безжалостно эксплуатировала мою светлую голову! А то и сделала меня канцелярской свинкой или того хуже, мухой-советником, допустим, - при этом он искоса поглядывал на птицу-прокурора. Мия тоже подозревала, что это непростая птица, но помалкивала.
- Зачем ты мне в конторе? Ты до смерти перепугаешь всех моих клиентов своей бледностью или совратишь их дочерей! - не полезла Матильда за словом в карман, - Сиди уж лучше в своем допотопном замке, одной головной болью меньше будет. Получай теперь результат своего скверного поведения - у меня в запасе хорошие новости и не очень, - Матильда снова выдержала паузу. Аксель обратился весь в слух, - Лучше уж я тебя сначала обрадую. Так вот, старуха-процентщица к тебе больше не придет.
Аксель колебался, подозревая, что торжествовать еще рано.
- Вижу, ты не особо огорчился.
- Одно то, что я больше не увижу эту памятную шарлатанку, наполняет мою душу восторгом. Предлагаю это отметить! - нашелся маг, как всегда увиливая от получения неприятных известий.
Матильда его охотно поддержала. Сегодня, как она считала, следовало подсластить пилюлю. Тем не менее, она не любила оттягивать сообщение дурных новостей и попросила сначала ее выслушать.
- Сама-то она больше не придет, но договор не уничтожен.
- Не хочешь ли ты сказать..., - он запнулся, - Я, кажется, понимаю.
- Совет мудрейших, дознавшись, что ты собираешься с силами, заставил ее отдать им ваше соглашение, - закончила Матильда.
- Вчера мы задали им жару, - ухмыльнулся Аксель. Он считал, уныние самым бесполезным занятием. К тому же, раз совет мудрейших так заволновался, значит он обеспокоен. А в беспокойстве случается совершать самые нелепые ошибки.
- Предлагаю считать новость хорошей. Это значит, что я снова становлюсь ужас как силен! - радовался он, напрочь забыв о том, как еще вчера передвигался верхом на собаке.
- Вот несносный павлин, - заключила Лали. И это обсуждению не подлежало.
Теперь следовало подумать об ужине. Пока Мия безуспешно пыталась отыскать в комоде вилки и ножи. Чародей, махнув рукой, на радостях быстренько наколдовал целый праздничный стол со свечами в канделябрах и изысканными блюдами, накрытыми серебряными крышками. Каждый обнаружил перед собой любимые лакомства и пир начался.
- В сложившихся обстоятельствах, тебе не следует так опрометчиво тратить силы на всякие пустяки, - пожурила его Матильда, усердно хрустя куриным крылышком. Аксель с момента ее прихода пребывавший в приподнятом настроении, беспечно рассмеялся и, щелкнув пальцами, вызвал новую смену блюд.
- Расскажи лучше, как выглядел твой лесной попутчик.
- Что и говорить - страхолюдина, хоть и пытался казаться приветливым. Весь ошпаренный, будто его окатили кипящей смолой.
Трое за столом переглянулись, что не ускользнуло от проворного взгляда Матильды. Пришлось Лали, поведать ей о том, как Аксель спалил лес и сам пострадал от собственного чародейства. Матильду это очень позабавило.
- Вот тебе великий и могучий. Так разошелся, что поджарил сам себя, - веселилась она, - давай-ка ты будешь заниматься исключительно кулинарной магией. У тебя, хороший вкус, так что, не пропадешь - она уже успела похвалить изящество столовых сервизов, - могу даже тебя отрекомендовать в знакомую фирму по организации банкетов.
- Не стоит утруждаться - глумливо произнес Аксель, - тем, кто до сих пор сомневается в моем знании своего дела, втолковываю в первый и в последний раз - цепь обладала отражающим свойством. Два несопоставимых волшебства неизбежно сошлись, и мне пришлось пожертвовать рукой. Тем не менее, как видишь, все в порядке, - помахал он тонкими пальцами перед носом Матильды.
- Он ныл и нудил весь полдень, представляю каково сейчас тому, который в лесу, - добавила Лали.
- Поделом ему. В мой замок не так-то просто проникнуть чужакам. А ночью я сам его найду. Торм будет вас охранять. От твоей птицы мало толку, одно тарахтение и прочие нелицеприятности - при этом волшебник перекривился.
- Ты сейчас же мне все подробно опишешь, все что знаешь о совете мудрейших, в конце концов мне еще придется иметь с ними дело! - с этими словами Матильда достала из дорожной сумки большую домовую книгу.
"Помогите, воруют!", тут же заверещала сумка ломким писклявым голосом.
- В этом замке все с ног наголову! Молчи, глупая! Я твоя хозяйка! - прикрикнула на нее Матильда.
"Держи! Лови! Хватай ворюгу!", не унималась сумка. Аксель захохотал и жестом пристыдил бестолкового сторожа. Сумка угомонилась и осела наподобие сдутого колеса, приняв обиженный вид. А напоследок Матильда так свирепо зыркнула на нее, что она еще и съежилась.
- Не думай, что тебе удалось сбить меня с толку, - предупредила Матильда, постукивая пальцами по бумаге, - И не вздумай отнекиваться, иначе, как я смогу тебя защищать? Ответь-ка почему у них такой зуб на тебя? Да и вообще, кто они собственно такие?
Аксель вздохнул и занудным голосом начал говорить:
- Считается, что совет мудрейших - просто полдюжины свихнувшихся с ума зловредных старцев, но это для обывателей. В общем-то, на данном этапе - это самая сильная коллегия магов, способных управлять стихиями маятников.
- Тоже мне венец творения. Какое-то коллективное хозяйство чародеев, - пробормотала Матильда, вспомнив о чем-то.
- Ну, что-то вроде того, - улыбнулся Аксель, - А ведь когда-то, сами по себе, они были действительно великими магами. Очень сведущими, и умели обуздывать свою силу, не пуская ее на разрушение и против друг друга. Те времена канули в небытие. Был создан совет. Но это смогло произойти лишь после долгих кровопролитных войн, в которых страдали простые смертные и миры переворачивались вверх дном. В процессе их междоусобной борьбы погибали и создавались цивилизации... Но, в конце концов, им пришлось признать, что, стремясь преодолеть друг друга, они лишь истощают свои силы. Они сплотились в этот странный союз. И на какое-то время воцарилась гармония. Для того чтобы "совет мудрейших" достиг своего завершения ему не хватало седьмого союзника. Но, не было достаточно сильного мага, и они надолго остались вшестером. Кстати, это замечательное число, противоположность числа девяти - символа святости - обладает свойством идти от обратного. Это своего рода последняя веха перед постижением совершенной мудрости. И, видимо, оно в свое время, сыграло с ними злую шутку. Обладающие знанием, они в какой-то момент потеряли способность развивать свои умения, и пошли не в том направлении. И тогда у моего учителя Лупуса зародился жестокий план. Когда я оказался в числе его учеников, то поначалу не подозревал, что он замышляет. Я всегда был самым способным и, мне казалось, что я просто быстро накапливаю знания. Все же сама атмосфера, царившая в сонме их обители, со временем начала меня угнетать. Эти горе-чудодеи открывали своим ученикам, то, что до поры должно быть сокрыто от неподготовленного восприятия, и может быть раскрыто лишь по достижении определенных уровней познания. Таким образом, они погубили многих своих учеников. Я один умудрялся проходить все их испытания, с легкостью избегал ловушек, не тщился тягаться с непреодолимым, и мне все удавалось. И тогда им открылось, что тот, кого они ищут уже среди них. План частично осуществлялся. Они взялись за меня со всей серьезностью, и вскорости я достиг уровня их мастерства, а потом мог и намного больше, чем мои учителя. Одновременно с ними я и сам это понял. Тогда передо мной встал вопрос - воплотить ли собой седьмого из "совета мудрейших" и стать частью силы, которая, по правде говоря, была мне не совсем по душе, хоть и вызывала уважение, или их покинуть. Я выбрал идти собственным путем. Может это осознанное собственное могущество ласкало мое тщеславие, и я был уверен, что могу постичь большее, не будучи связан обычаями и обязательствами навязываемого содружества. Впрочем, я и всегда-то был против каких-либо долгосрочных союзов, мне требовалась свобода. Конечно же, меня не хотели отпускать. Долго уговаривали, давали время на раздумья, манили и прельщали соблазнительными картинами всемогущества и власти над мирами. Но насильно держать меня они были не в праве, а уничтожить уже не в силах. По их мнению, они создали чудовищную силу, которая могла со временем разрушить их уклад, свести на нет замысловатые искания. Мечта об абсолюте была давно ими забыта, они лишь честолюбиво стремились к абсолютной власти над всем сущим, и дали подчинить себя стихиям маятников - Аксель перевел дух и поежился, - Дальнейшая история всем известна. Члены совета мудрейших, теперь настолько связаны друг с другом, что их легче уничтожить, чем разобщить.
- А зачем нужно их разобщать, раз они только вредят и легче развязаться со всеми сразу? - осведомилась воинственная Матильда.
- Не могу предсказать заранее результат. Неизвестно также, что выйдет и как это отразиться на дальнейших вариантах, если разом освободится такого рода сила. Думаю, будет лучше внести смуту в их ряды и тогда, отойдя друг от друга, они либо лишатся своего могущества и станут скитальцами на долгое время, либо превратятся в низших существ, которых не стоит бояться.