Миднайт Анастасия. Кошка, спящая в колыбели

Кошка, спящая в колыбели

Никто из старших не помнил такой холодной зимы.

Камин в доме топили по пять раз на дню, окна же не отворяли вовсе. Улицы деревни пустовали; люди боялись выходить из своих домов в такую лютую стужу.

В один из таких зимних дней, под вечер разыгрался сильный ветер. Он так страшно и протяжно выл в трубах, что разбудил маму Гунни. Бедная женщина безуспешно пыталась уснуть, но из-за непогоды у нее разболелись колени и она решила немного походить по дому, чтобы размять старческие суставы.

Мама Гунни медленно обходила каждую комнату, каждый закуток, надеясь, что ветер, а вместе с ним и боль вскоре утихнут. Она заглянула в комнату дочери, в которой стояла деревянная колыбелька с вырезанными цветами, выкрашенными в белый цвет. В колыбели мирно сопел крохотный мальчонка. Он спал под теплым одеялом, наполненным гусиным пухом. Кое-где, сквозь толстую ткань проглядывали птичьи перья, но их белизна меркла в сравнении с белоснежной кошкой, спавшей на груди ребенка. Мама Гунни плотнее укуталась шалью, связанной из овечьей шерсти, и подошла к колыбели. Тонкая белая рука нежно коснулась кошачьей макушки и животное довольно замурчало. Кошка любила эти руки, ей нравилось чувствовать хрупкие кости под натянутой кожей. Но больше всего она любила нежность, с которой руки гладили ее белую шерсть. Кошка наблюдала, как бледные длинные пальцы старились под гнетом набегавших лет, но любовь, которая искрилась на кончиках этих пальцев была не подвластна времени.

Женщина взглянула на кровать, где беспокойно спала Фрея, ее дочь. Постельное белье было скомкано, одна из подушек сброшена под ноги. Мама Гунни знала, что для Фреи всегда было мучением засыпать. Ей снились тревожные сны, но самые страшные картины видела она в непогоду. Будто бы в подтверждение этих мыслей, ветер с такой силой ударил в окна, что стекла задрожали. Мама Гунни злобно посмотрела на бьющийся в диком вихре снег. Ужасная, лютая зима, приносившая кошмары в сны ее дочери и боль ей самой. Женщина слишком долго простояла на одном месте, поэтому вновь почувствовала как ноют суставы. Она решила спуститься на первый этаж и выпить стакан теплого молока.

Осторожно преодолевая ступеньку за ступенькой, мама Гунни усмехнулась мысли о том, что она сама походила на старую белую кошку. Кошку, которая тихо кралась за молоком.

На середине лестницы мама Гунни остановилась, застигнутая врасплох полосами света, тянущимися с кухни. Все должны спать, подумала женщина, напряженно вглядываясь в желтый электрический свет. Неужто Конрад вернулся раньше обычного? Но он уехал в лес только вчера и ни за что не стал бы рисковать, возвращаясь в такой буран. Мама Гунни решительно спустилась вниз и облегченно вздохнула, увидев крохотные шерстяные тапочки, оставленные возле входа в кухню. Улыбнувшись, женщина тяжело наклонилась и с еле уловимым стоном подняла девичьи тапочки, расшитые голубыми цветами.

- Ты простудишься, если будешь ходить по дому босиком, - ласково сказала мама Гунни, появляясь в дверях кухни.

Худенькая девочка-подросток, с растрепанными волосами, в мгновение ока спорхнула со стула и подбежала к бабушке.

-- Я боялась, что пол снова будет скрипеть и сняла их, - виновато улыбнувшись, произнесла внучка, забирая свои тапочки. - Сделать тебе теплого молока?

-- Будь так добра, - ответила мама Гунни, усаживаясь за массивный стол.

-- Тебя разбудил кошмар или ветер? - спросила бабушка, наблюдая как Лизетт наливает молоко в кружку и посыпает его специями.

Девочка помедлила с ответом, но все же произнесла:

-- Белый демон.

Мама Гунни не видела лица внучки, но могла поклясться, что бледные щечки ее вспыхнули. Фрея запрещала маме Гунни рассказывать истории о белых демонах. Она сердилась и наказывала Лизетт, если та начинала говорить о чудовищах. Свою мать, Фрея, конечно, наказывать не смела, но очень сильно злилась. Мама Гунни тысячу раз пыталась вспомнить, в какой момент ее дочь перестала верить в сказки? И почему не дает маленькой Лизетт хотя бы на миг испытать радость детства.

-- Твоя мама спит, - заговорщически проговорила бабушка, - значит, мы можем говорить о сказках.

Лизетт довольно улыбнулась. Она хорошенько помешала подогретое молоко и поставила чашку перед бабушкой. Мама Гунни сделала первый глоток и зажмурила глаза от удовольствия. Точно кошка, подумала девочка.

- Вообще-то, я проснулась от ветра, - сказала Лизетт, - он так страшно выл и ударял по стенам, что я не могла заснуть. А ведь именно в такую погоду белые демоны крадут детей. Вдруг кто-нибудь заберет сегодня нашего Альгота? - поводив пальцами по столу, она продолжила. - К тому же, Конрад на охоте. А ну как он попадет в снегопад и жестокие ледовые демоны запутают ему дорогу до дома?

Лизетт очень боялась страшных снежных бесов, подстерегающих несчастных путников. Боялась настолько, что не могла ни о чем думать, кроме как о чудовищах, закованных в броню изо льда. Мама Гунни говорит, что у белых демонов на головах короны из затвердевшей воды. Что они похищают маленьких детей, чтобы обратить их в монстров и множить свою армию. Что бояться они лишь света и белых кошек.

-- Пока в кроватке с Альготом спит наша Яннике, беспокоиться не о чем, - заверила внучку мама Гунни.

Лизетт качнула белокурой головой, соглашаясь с доводами мамы Гунни. Она очень любила белоснежную Яннике. Несмотря на довольно преклонный возраст, кошка охотно играла в игры с Лизетт, быстро бегала по лестнице и мало ела. Мама Гунни объясняла отсутствие аппетита особенной породой кошки. "Это лунная кошка, она защитница и ей незачем много есть", - говорила бабушка.

Думы Лизетт прервались резким звуком распахиваемой двери. Перед ней появилась ее мама, очень уставшая и сердитая.

-- Я сколько раз просила не оставлять эту белую тварь с моим сыном? - строго проговорила Фрея, обращаясь большей частью к своей матери. Мама Гунни в абсолютном молчании сделала большой глоток из чашки и тихо ответила:

-- Яннике охраняет Альгота от недобрых вещей.

-- Недобрые вещи случатся, если я еще раз застану зверя в его колыбели, - процедила Фрея, устало проводя рукой по глазам. - Лизетт, почему ты здесь, а не у себя в кровати?

-- Мне не спалось и я решила...

-- Марш в комнату! - грубо перебила Фрея. - Мама, почему ты не отвела ребенка обратно в комнату? Что у вас за чаепития в три часа ночи?

-- Это молоко, - с улыбкой произнесла мама Гунни, - не хочешь ли теплого молока, дорогая?

Фрея схватила Лизетт за руку и повела ее прочь из кухни. На выходе она обернулась:

-- Мама, тебе вставать рано не нужно, а у меня, между прочим, полно работы. Альгот плачет, потому что на нем пол ночи спит блохастая кошка, а Лизетт не может спокойно спать из-за твоих бредовых сказок о белых демонах. Я хочу жить нормальной жизнью, а не твоего вонючего молока, которого у нас в холодильнике столько, будто бы мы живем на молочной ферме!

В тот момент Фрея была похожа на снежную пургу за окном, такую же колючую и холодную. Когда, когда же ты перестала верить, спрашивала себя мама Гунни.

Она несколько минут сидела в одиночестве, с грустью размышляя о своей дочери. Фрея менялась так медленно, что мама Гунни упустила тот день, когда заместо ласковой и доброй женщины появилась эта отвратительная сварливая ведьма. Быть может, и не было никакого дня, а ее Фрея год за годом ускользала от матери?

Чашка опустела, на ее дне переливались крупицы специй, любовно смешанных Лизетт. Мама Гунни в очередной раз тяжело вздохнула, не в силах понять, что отнимает у людей веру в чудеса? У Фреи был хороший, работящий муж, куда лучше прежнего, двое чудесных детей, любящая мама. У нее была работа, был теплый дом и машина. Что же приводило ее в такую безумную ярость, всякий раз, как она слышала очередную сказку или видела рисунки Лизетт?

Мама Гунни была настолько погружена в собственные мысли, что не заметила, как рядом с ее стулом появилась белая взъерошенная Яннике. Вздрогнув от кошачьего прыжка на ее колени, женщина с улыбкой произнесла:

-- Выгнала тебя наша Фрея? Ничего, не злись, она не со зла...

Ее дочь не верила в ледяных бесов, и в белых кошек она тоже не верила. От мурлыкающей Яннике мягкими волнами разливалось тепло по худым ногам мамы Гунни. Ветер не прекращал бушевать, но суставы уже не болели так сильно. Женщина взяла кошку на руки и встала из-за стола. Она выключила свет и отправилась на второй этаж, намереваясь лечь в свою, уже наверняка, остывшую постель. Из-под двери, которая вела в комнату Фреи, прорезалась тонкая стружка света из чего мама Гунни заключила, что дочь не спит. Скорее всего, она читает какую-нибудь рабочую документацию или пишет письма коллегам.

Проходя мимо комнаты внучки, бабушка услышала едва уловимые всхлипывания. Укоризненно помотав головой, мама Гунни осторожно дотронулась до позолоченной дверной ручки и аккуратно ее провернула. Всхлипы тут же прекратились и в наступившей тишине еще громче и отчетливее слышался ветреный вой, катающийся по трубам и водостокам.

-- Лизетт, это мы с Яннике, - прошептала мама Гунни, закрывая за собой дверь. Она старалась сделать это бесшумно, но ее подвел щелчок от закрывающего замка. Пару секунд все трое настороженно вслушивались, пытаясь уловить скрип кровати или звук приближающийся шагов, но их окружал лишь стук и рев снежной метели.

-- Как же маленький Альгот? - спросила Лизетт, отодвигаясь на край кровати, чтобы освободить место для мамы Гунни. Яннике с достоинством устроилась в ногах.

-- Твоя мама не спит, - произнесла бабушка, - значит, ему ничего не грозит.

-- Если она застукает тебя здесь и Яннике...

-- Мы что-нибудь придумаем, - улыбнулась мама Гунни, взбивая подушку.

-- Мама Гунни? - спросила девочка, украдкой вытирая проступившие слезы краем одеяла.

-- Что, дорогая?

-- Расскажи мне сказку. О лунной принцессе. Я хочу ее нарисовать завтра, если вьюга прекратится и мама уедет на работу.

Мама Гунни обняла внучку и, глубоко вздохнув, начала свой рассказ.

***

Говорят, что все белые кошки смотрят на Луну с надежной и мечтой. Будто бы там живет Мать, одарившая их белоснежной шерсткой и глазами, точно горный хрусталь, обмакнутый в синеву небес.

Когда-то, давным-давно, в то время, когда даже твоя мама верила в сказки, жила-была принцесса по имени Ивиен. У нее были длинные белые волосы, которые сияли так ярко, что могли освещать путь в ночи. Ивиен жила в роскошном замке, построенном из настоящего лунного камня, в королевстве, которое располагалось на Луне. Люди думают, что это всего лишь опустевший спутник, но, на самом деле, это целое государство, жители которого уже давно наблюдают за землянами. Ивиен тоже нравилось за нами наблюдать; временами она специально направляла свет Луны так, чтобы он помогал заблудившемся путникам отыскать дорогу домой. Но больше всего принцесса любила смотреть на влюбленных, держащихся за руки при луне. В такие моменты, она распускала свои волосы и свет искрился и переливался, и был ярче самого солнца.

Королевством правил справедливый, но строгий монарх. Пришел день, когда в казне закончились монеты, но король не мог поступиться престолом. Своей силой и властью он охранял два самых главных сокровища Лунного королевства: свою дочь и Лунный хрусталь, позволяющий любому путешествовать на Землю. Тогда король решил выдать принцессу за одного из знатных вельмож, из тех, что бряцают золотыми шпорами и отъедают большие животы. Ивиен не могла этого вынести и однажды, холодной лунной ночью, девушка сбежала из дворца. Спрятав волосы под черный шарф, принцесса выкрала Лунный хрусталь и едва ее пальцы коснулись камня, как она в одно мгновение оказалась на Земле. Она стояла среди могучих деревьев, а сверху на нее смотрела ее планета.

Обнаружив пропажу, Лунный король разозлился так, что земля на планете ходила ходуном. Он созвал лучших магов королевства и приказал им создать новый камень, который бы смог перенести его на Землю. И чародеи принялись за работу. Они трудились много дней и ночей, но все-таки выполнили приказ монарха.

За это время, Ивиен встретила сына мельника, вышла за него замуж и родила чудесного мальчика. Принцесса никому и никогда не рассказывала о своем доме, да и дом ее теперь был на Земле.

Отец принцессы продолжал наблюдать за дочерью. Узнав, что у него есть внук, отцом которого является землянин, король разозлился пуще прежнего. Он создал армию королевских демонов, обрядил их в ледяные короны и наказал извести каждого человеческого младенца, пока они не найдут сына его дочери.

Белые демоны прибыли на Землю вместе с зимними ветрами и снегами. Они пробирались в дома по ночам, разбивали стекла и крали невинных детей. Вскоре слух о жестоких бесах добрался и до семьи Ивиен. Испугавшись за своего кроху, принцесса каждую ночь обращалась в белую кошку и спала в колыбельке с сыном, надеясь, что чуткий кошачий сон быстро развеется, если придут белые демоны. И они пришли. Муж принцессы приготовился драться на смерть со злодеями, но в деревянной колыбели лежала лишь белоснежная домашняя кошка. Любовь Ивиен была настолько сильной, что светом скрыла от недобрых глаз малютку. Демоны исчезли, а на следующий день сын мельника рассказал всем соседям о том, как они с женой спасли младенца. Так и повелось с той ночи, что только белая кошка может одолеть ледяного беса.

Но король и его демоны продолжали поиски сына Ивиен, и все больше детей исчезало из своих кроваток. И тогда принцесса решила исполнить волю отца; она сказала, что вернется и станет женой вельможи, но король должен прекратить забирать детей. Монарх разбил свою белую армию, но, поговаривают, что не все демоны были повержены. Самые хитрые из них спрятались в снежных буранах и вьюгах и потому могут бесчинствовать в непогоду. Дабы защитить своего сына, Ивиен оставила ему на память белую кошку с глазами цвета хрусталя, обмакнутого в синеву небес. Шерсть кошки переливалась в лунном свете так ярко, что, казалось, могла освещать дорогу заблудившемся путникам. Она спала в колыбели холодными, ветреными ночами. А в дни, когда светила полная луна, смотрела на планету с надеждой и мечтой.

***

-- Я бы тоже хотела убежать, - тихо промолвила Лизетт, спустя некоторое время. - Жаль, на Земле нет Лунного хрусталя...

-- Послушай, детка, твоя мама... Она не всегда была такой. И она уж точно не выдаст тебя замуж за толстого вельможу, - улыбнулась бабушка, плотнее укутывая внучку.

-- Ты все время говоришь, что она была другой. Но я-то не знаю другой мамы, понимаешь? Не могу представить...

-- Что она верила в сказки? - по-доброму усмехнулась мама Гунни. - О, она очень любила сказки. Не только слушать, но и сочинять.

Ветер за окном стих, оставив налепленный на стекле снег.

-- Вьюги больше нет, теперь мы все спокойно заснем, - мама Гунни медленно поднялась с кровати. Она хотела разбудить Яннике, но Лизетт попросила, чтобы кошка осталась с ней. Бабушка ответила: "конечно, детка", и, осторожно ступая, вышла из комнаты.

Лизетт аккуратно улеглась в постели, стараясь не потревожить белую кошку. Девочка чувствовала, как тепло ее ногам под горячим животом Яннике. Кошка громко мурчала, этот звук обволакивал Лизетт, и она не заметила, как глаза ее закрылись, а мысли затерялись в легких, бесцветных снах.

***

Утро пришло вместе с яркими лучами солнца, а не с маминым голосом "Просыпайся, лежебока!". Лизетт сладко потянулась. Если мама ее не разбудила, она определенно уехала в город еще до рассвета, забрав с собой Альгота, и Лизетт может провести целый день вместе с красками и альбомом. Быстро умывшись и позавтракав, девочка, вооружившись скарбом начинающего художника, влетела в комнату бабушки. Мама Гунни вязала белую шаль, а подле ее ног лежала Яннике, отдыхавшая после игры с клубком.

-- Мама Гунни, а принцесса Ивиен была высокой?

Женщина на секунду задумалась.

-- Скорее да, чем нет. Принцессы обычно высоки ростом.

Лизетт кивнула и попробовала нарисовать силуэт сказочной героини. На ум вдруг пришел образ матери - высокой женщины с голубыми глазами и светлыми, почти белыми волосами. Девочка постаралась развеять эту мысль, принцесса никак не могла быть ее мамой. Ивиен олицетворяла собой доброту и отвагу. А еще она очень любила кошек.

Мама Гунни украдкой взглянула на рисунок и проговорила:

-- Похожа на твою маму.

-- Это не мама! - резко вымолвила Лизетт. - Это принцесса Ивиен и она совсем не похожа на нее.

Яннике, приоткрыв один глаз, сдавленно мяукнула.

-- Видишь! - торжествующе указав на кошку, произнесла девочка. - Даже Яннике считает, что ты неправа.

-- Может быть, она со мной соглашается, - улыбнулась мама Гунни, ловко накидывая петли на крючки.

Лизетт внимательно посмотрела на кошку. Та смотрела на девочку в ответ, все также оставляя один глаз закрытым. Этот полу-взгляд был ясным и искренним, но невозможно было понять, соглашается ли Яннике с мамой Гунни или с Лизетт.

-- Тогда я нарисую белого демона, - сказала девочка, доставая из альбома новый лист, - у него будет рогатая голова. И корона.

-- Корона должна быть изо льда, помни об этом, - подсказала мама Гунни.

Лизетт также нарисовала демону снежные доспехи и подарила чудовищу плащ, сотканный из ветра. В ее воображении все было представлено несколько иначе, чем мог передать рисунок, однако бабушка впечатлилась картиной.

-- Да, именно такими и были воины Лунного Короля. Теперь тебе нужно нарисовать кошку.

-- Я срисую с Яннике, - улыбнулась Лизетт, раскладывая карандаши и краски рядом с кошкой.

За рисованием персонажей из бабушкиной сказки пролетел весь день. Лизетт осознала, что уже вечер, только лишь когда услышала звук мотора за окном. Испугавшись, что мама может заметить ее рисунки, девочка быстро собрала листы бумаги и опрометью кинулась в свою комнату. До нее донеслись скрип открывающейся двери, голоса мамы и бабушки, а затем и мерные и точные шаги по лестнице. Лизетт, судорожно вздохнув, наугад вытащила один из учебников с полки над столом и раскрыла его на середине.

Когда дверь в комнату резко распахнулась, девочка с ужасом поняла, что перед ней лежит книга детских сказок. К несчастью, ее мама мгновенно заметила книжку.

-- Снова сказки? - выпалила Фрея, захлопывая фолиант. - Господи, Лизетт, когда ты уже вырастишь! Чем ты сегодня занималась?

-- Делала уроки, - прошептала девочка, зная наперед, что эта ложь обернется для нее еще большим наказанием.

-- Перестань мне врать! - отчеканила мама, оглядывая комнату дочери. Заметив уголок белого листа, торчащего из прикроватного ящика, Фрея сложила руки на груди и строго посмотрела на Лизетт: - Покажи мне, что лежит в ящике.

-- Ничего, - слишком быстро ответила девочка, - это просто альбомные листы, я ими не пользуюсь...

-- Тогда тебе нечего скрывать, - мать натянуто улыбнулась.

Лизетт подошла к тумбе и несколько секунд медлила, не решаясь открыть ящик. "Пусть там и вправду будут белые листы", - думала девочка, - "Пожалуйста, пусть там будут просто белые листы..."

Очевидно, не только домочадцы боялись Фреи, волшебство мысли также не сработало. Под колким взглядом матери любое, даже самое сильное колдовство, было обречено на провал.

-- Так я и знала, - произнесла мама, всматриваясь в рисунки белых демонов и жителей Лунного королевства. Комната вдруг оказалась в полной, вязкой тишине. Лизетт боялась сделать вдох.

Фрея взяла разукрашенные листы из ящика в руки и повернулась к дочери.

-- Это все ненастоящее, - сказала она. - Ты понимаешь, что твои рисунки лгут?

Лизетт молчала, склонив голову. Она знала, что любое ее слово будет неверным в глазах матери.

Фрея долго стояла с рисунками на руках, словно стараясь запомнить образы белой кошки, принцессы и ледяного демона. Затем она вновь перевела взгляд на дочь. Неотрывно смотря на Лизетт, женщина бросила листы на пол, оставив в руках один рисунок. На нем была изображена Ивиен. Пальцы матери сомкнулись на середине листа и потянули его в разные стороны. Через долю секунды в руках у Фреи было две половинки сказочной принцессы. А еще через мгновение мелкие цветные обрывки осели на деревянном полу.

После того, как за матерью захлопнулась дверь, Лизетт опустилась на колени и стала собирать порванные кусочки. Из глаз ее тихо струились слезы, которые никак не хотели высыхать.

Она не спустилась к ужину и даже не зашла пожелать спокойной ночи маме Гунни. Склеить рисунок было невозможно, но не это расстроило Лизетт больше всего. Девочка ясно поняла, что другой мамы, о которой все время твердила бабушка, никогда не существовало. Она была выдумкой мамы Гунни, одной из тех сказок про Лунную принцессу и белых демонов.

***

Лизетт проснулась от холода. Шерстяное одеяло было сброшено на пол. За окном снова бушевала белая вьюга, заставившая девочку вспомнить о ледяных бесах.

Она взглянула часы - стрелки показывали полночь.

Лизетт пыталась снова заснуть, но тревожные мысли о демонах и белых кошках не хотели покидать ее. Тогда она решила тайком пробраться в комнату матери и посмотреть, спит ли Яннике с маленьким Альготом - так ей будет намного спокойнее и она сможет поспать, пусть за окном и ревет ветер. Лизетт натянула свитер из козьей шерсти поверх ночной рубашки, а ноги обула в любимые цветастые тапочки.

Приоткрыв дверь, девочка напряженно вслушивалась в звуки дома. Тишина нарушалась только свистом метели. Лизетт осторожно прошла по просторной площадке с домашними цветами в кадках, тенью прошелестела мимо комнаты мамы Гунни и оказалась перед закрытой дверью Фреи. Зажмурив глаза, девочка очень медленно провернула ручку и легонько толкнула дверь. Мама спала, как всегда, беспокойно, простыни ее были смяты, голова покоилась на краю одеяла, а подушки были сброшены на пол. Лизетт подошла к колыбельке и была рада увидеть там Альгота, на котором безмятежно посапывала белая кошка.

Направившись к выходу, ножка девочки вдруг споткнулась о детскую игрушку. Не сумев сдержать тоненькое "ой", Лизетт разбудила маму. Фрея резко села на кровати и включила прикроватный светильник.

-- Что ты здесь делаешь? - сурово спросила женщина.

-- Ничего, я просто хотела выпить воды, - затараторила Лизетт, медленно отступая к двери. Девочка надеялась, что мама снова ляжет в постель и не заметит Яннике. Но не только ее мать спала чутким сном. Альгот застонал, а белая кошка неторопливо выгнула спину, дабы размять мышцы от сна.

-- Вот же ж белое отродье! - вскричала Фрея, хватая кошку. - Сил моих больше нет! Ну, я вам покажу белых демонов!

Она вихрем пронеслась мимо Лизетт и бегом спустилась вниз, на первый этаж. Дочка следовала за ней, испуганная и растерянная. Щелкнули входные замки и сквозь широко распахнутую дверь белые руки Фреи выбросили кошку в холодную пелену.

-- Мама, не надо!!! - закричала Лизетт, не в силах поверить увиденному. Ледяной ветер задувал снег в прихожую. Воздух был настолько колючим, что у девочки в миг окоченели пальцы на руках. - Она же там умрет!

Лизетт бросилась в лютую стужу. Утопая в снегу, девочка выкрикивала имя кошки, одновременно разгребая руками сугробы. Но едва ей удавалось выкопать крохотную ямку, как ветер тут же забрасывал место липкими комьями. Эхо доносило далекий голос матери, повторявший "Лизетт, вернись! Лизетт, где ты?!!!", но девочка продолжала поиски, чувствуя, как немеет ее маленькое хрупкое тело. Слезы застыли на щеках, превратившись в соленые ледышки, больно впивавшиеся в кожу. "Яннике, пожалуйста, найдись", - шепотом молила девочка, уже не в силах кричать. Внезапно, ее пальцы почувствовали под собой мокрый мех. Яннике лежала на боку, припорошенная снегом. Лизетт нежно подняла кошачье тельце, нащупав неестественный изгиб там, где находились ребра.

-- Яннике... - только и смогла вымолвить девочка, прижимая лицо к белоснежной шкурке.

Кошка открыла глаза. Они были полны усталости и боли. Яннике напряженно смотрела на Лизетт, пока та, отчаянно сопротивляясь снежному бурану, пыталась разобрать дорогу до дома. Свет в окнах был так близко и, одновременно, безнадежно далеко. Яннике перевела взгляд небесно-голубых глаз на рваные снежинки, застилающие все вокруг, и девочка ощутила неистовый жар, исходящий от кошки. Шерстка ее светилась так ярко, что Лизетт смогла увидеть крыльцо своего дома. Она бросилась бежать изо всех сил, но резко остановилась, в страхе отпрянув от низких деревянных ступенек, ведущих к парадной двери. Прямо на крыльце материализовался белый демон. Он был уродливым, с тремя глазами без зрачков. Голову его венчала ледяная корона с блестящими шипами. Увидев девочку с кошкой, бес клацнул зубами и проник в дом.

Лизетт почувствовала, с какой силой застучало сердце Яннике. Она бросилась догонять ледяного монстра. От его снежных лап оставались мокрые следы на деревянном полу. Вверх, на крыльцо, проскочить прихожую, вот виднеются лужи на ступенях, ведущих на второй этаж. Лизетт задыхалась от страха и боли, а Яннике на ее руках тревожно хрипела.

Ворвавшись в комнату матери, Лизетт увидела как демон тянет длинные ледяные клешни к маленькому Альготу. Чудовище, взглянув на девочку, зашептал что-то своим зубастым ртом. Рядом с ним образовался сгусток серого тумана, в котором мерцали крохотные искорки.

Яннике заворочалась в руках девочки и яростно зашипела. Шарообразная серая тьма с гулом двинулась на Лизетт.

Последнее, что она помнила, был надрывистый крик ее маленького брата, силуэт прыгающей белой кошки и ослепляющий взрыв света.

***

Мама Гунни лежала в кровати, плотно укутанная многочисленными пуховыми одеялами и шерстяными пледами. Рядом, на стуле, сидела Фрея, а в углу комнаты стояла детская колыбелька с вырезанными из дерева цветами. Из колыбели доносился легкий перезвон погремушек, с которыми играл маленький Альгот. Подле детской кроватки лежала белая кошка, внимательно наблюдавшая за происходящим в комнате.

Мама Гунни взглянула на лицо дочери. За неделю оно постарело на все десять лет. Ту страшную ночь никто из них никогда не забудет. Мама Гунни помнила все до мельчайших подробностей: как она проснулась от шума и холода, как долго она пыталась найти шаль; помнила она свою ужасную, иступляющую боль в суставах и как покалывало кончики пальцев; помнила глаза Фреи, безумные, непонимающие. Она застала дочь на пороге ее собственной комнаты. В колыбельке плакал Альгот, а возле нее, распластавшись на полу, лежали две белоснежные кошки. В одной из них мама Гунни сразу узнала Яннике. Ее маленькая спутница была холодна как лед. В другой кошке, которая выглядела намного моложе старой Яннике, еще теплилась жизнь.

-- Пресвятая Дева Мария, - вымолвила мама Гунни, прикладывая руки к сердцу, - что здесь произошло? Где Лизетт, Фрея?

-- Лизетт пропала, - выдохнула Фрея и заплакала. Плач срывался на вой, на хрипы и крик.

Она била руками по полу, чем еще больше испугала Альгота. Когда маме Гунни удалось немного успокоить дочь, Фрея, завидев кошек, стала кричать еще пуще, обещая, что лично изведет белых тварей. Хрупкая мама Гунни с неожиданной для ее возраста силой, сжала плечи Фреи и твердо произнесла:

-- Твое неверие и твоя ненависть сперва изведут тебя! Фрея, проснись!

Сильная, гордая Фрея, которой была ее дочь на протяжении 11 лет, неожиданно исчезла, а вместо нее, в объятиях мамы Гунни плакала испуганная, истерзанная собственными мыслями, маленькая девочка.

Ни мать, ни дочь не знали и не понимали, откуда в их доме в ту роковую ночь появилась белая кошка. Первые несколько дней, кошка вела себя тревожно, даже дико, все время пытаясь заглянуть в глаза мамы Гунни и Фреи. Но женщины лишь отмахивались от любопытного животного, всецело занятые мыслями о Лизетт.

-- Сегодня не было вестей? - спросила мама Гунни дочь.

Фрея встрепенулась, она надеялась, что мать спит.

-- Нет, - женщина в отчаянии опустила голову, - полиция, Конрад... Мы даже подключили волонтеров, но никто не может найти никаких следов.

Слезы выступили на ее глазах, но она постаралась смахнуть их украдкой.

-- Мама, - голос Фреи охрип от нескончаемых рыданий и криков, - я старалась уберечь Лизетт, но все было в пустую.

-- Уберечь? - переспросила мама Гунни, приподнимаясь на подушках. - От чего?

-- От иллюзий, - Фрея бросила взгляд на колыбель. Она продолжала говорить, но обращалась не к матери, а к деревянным цветам, выкрашенным белой краской. - Помнишь, какой я была до развода? Я верила в сказки, в чудеса, представляла, что я принцесса. Забивала себе голову фантазиями о вечной любви и об одном-единственном суженом на всю жизнь.

Она поднялась и подошла к колыбели, где играл ее сын.

-- А потом он нас бросил. И все, во что я верила - разбилось, исчезло. Я хотела уберечь Лизетт от бесполезных мечтаний, чтобы ей не было больно. Ведь рано или поздно, но однажды она жестоко поранится...

-- И не раз, - тихо проговорила мама Гунни, не дав дочери закончить фразу. Фрея возмущенно взглянула на мать. - Фрея, вспомни сказку о лунной принцессе, что я рассказала тебе в 11 лет...

-- Превеликий Господь, мама, за что ты так мучаешь меня? - вскричала Фрея. - Я слышать ничего не хочу про твои глупые сказки!

Она не могла больше сдерживать слез.

-- Подойди ко мне, дорогая, - позвала мама Гунни. Она начала дышать глубже, чем обычно, но то, что она хотела сказать дочери больше не могло ждать.

Фрея села на краешек кровати. Тонкие руки матери, обернутые сухой бледной кожей накрыли влажные от слез руки дочери.

-- Фрея, - мама Гунни тяжело вздохнула, пытаясь найти правильные слова, - в сказке Лунный Король создал ледяных демонов. Но в жизни каждый из нас создает своих демонов сам. И также, как это было под силу принцессе Ивиен, мы можем останавливать своих белых бесов.

-- Никто не знает, как это сделать, мама - бесцветным голосом произнесла Фрея.

Мама Гунни несколько секунд неотрывно смотрела на дочь.

-- Нужно верить, - проговорила женщина, внезапно ослабев.

Фрея осторожно помогла матери лечь удобнее. Дождавшись, когда мама Гунни уснет, Фрея едва слышно прошептала:

-- Во что верить?

Будто бы услышав вопрос, к женщине на колени запрыгнула белая кошка. Первым порывом Фреи было желание скинуть животное на пол, но, взглянув в огромные небесно-голубые глаза кошки, она не стала этого делать.

-- Откуда ты взялась? - спросила женщина белоснежную кошку.

Та молчала. Фрее на миг показалось, что кошка силится что-то сказать своим ясным и открытым взглядом, но она быстро отмела от себя эту мысль.

Фрея была уверена, что по какому-то невероятному стечению обстоятельств, в ту ночь на улице перед их домом было две одинаковых кошки. Вторая могла быть бездомной или кто-то выставил ее на улицу, а она потерялась... Но кто будет отпускать кошку в такой лютый мороз?

Женщина почувствовала, как больно сжалось ее сердце от той памяти, от которой она хотела бы избавиться. Если бы не ее злость, Лизетт сейчас была дома.

Фрея перевела взгляд на окно. За стеклом вновь бушевала вьюга. Воздух стал еще холоднее и каждую ночь, с тех пор как пропала ее дочь, северный ветер не умолкал ни на минуту. Женщина аккуратно подхватила кошку и опустила ее на пол. Затем она встала с кровати и подошла к колыбельке, Альготу пора было засыпать.

Белая кошка, грациозно запрыгнув к маленькому мальчику, выразительно посмотрела на Фрею.

-- Нет, - прошептала она, попутно вынимая игрушки из кроватки, - ты не будешь спать с Альготом.

Кошка, демонстративно фыркнув, прижалась к мальчику и потерлась макушкой о его щеку. Альгот счастливо засмеялся, запустив крохотные пальчики в белоснежную шерстку.

-- Тише, Альгот, бабушку разбудишь, - тихо проговорила Фрея. Она посмотрела на спящую мать, вспомнив ее слова о вере, затем вновь - на кошку. Столько нежности к мальчику не испытывала даже старая Яннике.

-- Хорошо, ты победила, - сказала Фрея, - можешь оставаться.

***

Дни проходили за днями, но о девочке ничего не было слышно. Мама Гунни не вставала с постели, прикованная к кровати болями в суставах и сильной простудой.

Белая кошка ни на шаг не отходила от Фреи. Куда бы женщина не шла, белоснежное маленькое создание всегда находилось рядом с ней. Фрея заметила, что сильнее всего кошка хотела попасть в комнату Лизетт, но она не давала ей возможности туда войти. Фрея строго следила за комнатой, но и кошка не спешила сдаваться.

Сама женщина не открывала запертую дверь со дня исчезновения дочери. Она не могла заставить себя войти в комнату, где каждая деталь напоминала о Лизетт.

Вот и сегодня, проходя мимо деревянной двери, Фрея почувствовала нестерпимую боль, словно кто-то вытягивал из нее душу. Женщина легонько дотронулась пальцами до позолоченной ручки, но не смогла ее провернуть. Тяжело вздохнув, она спустилась на первый этаж, чтобы приготовить завтрак для матери.

В комнате мамы Гунни стоял плотный запах лекарств и болезни. Отодвинув от себя поднос с едой, принесенный дочерью, она прошептала:

-- Милая, мне бы хотелось еще раз взглянуть на рисунки Лизетт.

Внутри Фреи что-то оборвалось. По позвоночнику пробежал холод, колючий и липкий, как снег за окном.

-- Мама, она сама покажет их тебе, как только ее найдут...

Мама Гунни выразительно посмотрела на нее.

-- Пожалуйста, - попросила женщина, прикрывая глаза от усталости.

Фрея почувствовала нежное прикосновение мягкой шерстки к своим ногам. Кошка знала, что на этот раз, Фрее придется открыть комнату, как бы сильно она того не страшилась.

Позолоченная ручка, скрипнув, дернулась и открыла взору женщины и кошки незаправленную кровать, разбросанные по полу краски и кисточки, все в слое пыли. Фрея подошла к письменному столу дочери, заметив на нем порванные разноцветные кусочки бумаги. Женщина с силой закрыла рот рукой, чтобы подавить крик отчаяния и боли. По щекам покатились соленые капли, которые падали на бумагу, оставляя разводы.

Кошачье мяуканье заставило ее обернуться. Белоснежная кошка пыталась открыть один из ящиков прикроватной тумбочки, из которого торчали краешки раскрашенных листов. Наспех вытерев щеки рукавом кофты, Фрея выдвинула ящик с рисунками Лизетт. В странной задумчивости женщина разложила их на полу. Ей хорошо были знакомы изображенные персонажи: Лунный король, белый демон и белоснежная кошка с ясными голубыми глазами. Внезапно маленькая лапка легла на рисунок с кошкой. Фрея с удивлением посмотрела на спутницу:

-- Все верно, ты такая же, - произнесла женщина.

Кошка в один прыжок оказалась около ледяного беса.

-- Это очень страшный монстр, - сказала Фрея, подумав про себя, что самый страшный монстр здесь - это она сама.

Но белоснежное животное не успокаивалось. Она указывала то на рисунок белой кошки, то на демона, пристально всматриваясь в лицо женщины.

Фрея в страхе отпрянула от нее. Еще никогда в жизни животные не пытались разговаривать с ней. Может, ей просто нравится прыгать с рисунка на рисунок? Но почему тогда она выбрала только эти два? Нет, для кошки это не было игрой, взгляд ее голубых глаз был сосредоточен и тревожен. Она пыталась что-то сказать.

Фрея стала вспоминать старые мамины сказки. Лунная принцесса превратилась в белую кошку, чтобы спасти своего сына от ледяного демона. Эта история была придумана ее матерью, откуда кошка может ее знать?

Фрея вспомнила ночь, когда ей показалось, что Лизетт вбежала в дом с Яннике на руках. Как она нашла осколки льда в комнате и двух белоснежных кошек. А если ей вовсе не показалось?

-- Этого не может быть, - прошептала женщина, выбегая из комнаты. Она резко остановилась на середине пути, обращенная спиной к белой кошке. Закрыв глаза, она произнесла дрожащим голосом: - Лизетт?

Через мгновение кошка оказалась возле нее, вставая на задние лапы, пытаясь забраться на руки. Фрея подняла кошку и трепетно прижала ее к груди. Какая-то ее часть пыталась закричать о безумии, о том, что все это - плод ее воображения, но даже крохотная искорка надежды на то, что Лизетт все время находилась рядом, была для нее священной.

Женщина пристально смотрела в небесно-голубые глаза. Взгляд Яннике никогда не был таким человеческим, и эта мысль заставила Фрею еще крепче обнять кошку.

-- Что же нам теперь делать? - обратилась она к белоснежному созданию, в тайне надеясь на то, что кошка заговорит. Но крохотный ротик не издал ни звука, зато его обладательница вывернулась из объятий и опрометью бросилась в комнату. Спустя несколько секунд она вернулась с изображением белого демона в зубах. Фрея опустилась на пол; ноги ее стали ватными от ужаса, сковавшего ее, как только она увидела ледяного беса.

-- Нет! - внезапно вскрикнула она, отбрасывая рисунок, - Это невозможно! Я просто схожу с ума, Лизетт пропала, а ты - просто кошка, ты просто кошка!

Женщина целый день старалась не думать о демонах и белых кошках, занимая себя разными делами по дому. Каждые несколько часов она принимала звонки от Конрада и следователей, говоривших лишь одно - им не удалось найти девочку.

Поздним вечером, забрав из комнаты матери поднос с нетронутой едой, Фрея услышала шепот мамы Гунни:

-- Дочка, я ведь просила тебя принести рисунки...

-- Я принесу их завтра, - соврала Фрея, - ложись спать, мама, ты устала.

Сидя в своей собственной постели, она на руках укачивала маленького Альгота. После исчезновения Лизетт, Фрея с матерью и сыном спали в одной комнате, но с тех пор, как маме Гунни стало хуже, она укладывала Альгота у себя.

Мальчик крепко заснул, и Фрея осторожно уложила его на кровать. За черным окном бушевал серый буран, с силой бившийся о стекла. Белая кошка сидела рядом с женщиной, пытаясь поймать ее взгляд. Она, как и всегда, не отходила от Фреи на протяжении всего дня, будто намеренно пытаясь доказать, что она и есть ее дочь.

Женщина остерегалась кошачьего взгляда; в ее голове отчетливо слышались слова матери "нужно поверить", однако, на деле это было сложнее всего.

В тот момент, когда Фрея натягивала ночную рубашку, из комнаты мамы Гунни раздался пронзительный стон. Женщина, мельком взглянув на сына, открыла дверь и босиком пробежала по холодному полу. Ее мать, разметав по кровати подушки и смяв под собой простыни, что-то бессвязно шептала в лихорадочном бреду. Рукой она сбросила стакан с прикроватной тумбы, который разбился с чересчур громким дребезгом. Внезапно потянуло холодом, будто бы где-то распахнулось окно.

Мама Гунни тяжело дышала, ее лицо было покрыто крупными каплями пота. Фрея, решив спуститься на кухню, где хранились прописанные врачом лекарства, не смогла не заметить полосу ослепительного яркого белого света, протянутую из ее комнаты. Побледнев от ужаса, женщина остановилась на пороге.

В оконном проеме сидел белый демон. Голову его венчала ледяная корона с длинными тонкими шипами-копьями. Монстр скалился и пытался схватить острой, будто меч, рукой надрывно рыдающего Альгота. Мальчика защищала белоснежная кошка. Она шипела и утробно рычала, не давая демону забрать сына Фреи.

-- Сгинь! - прошептала Фрея, чувствуя, как страх забирает ее последние силы.

Бес все пуще злился. Из-за белой кошки он никак не мог высмотреть ребенка.

Нужно поверить.

Фрея увидела как демон, сжав ледяную челюсть, оттолкнулся от рамы и, выставив перед собой прозрачный меч, прыгнул прямо на Лизетт с Альготом.

-- НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МОИХ ДЕТЕЙ!!! - зарычала Фрея, бросаясь к ним одновременно с белым чудовищем. Ей казалось, что острие белого меча сейчас проткнет ее гулко бьющееся сердце, но ничего не произошло.

Она сидела на разломанной кровати, неистово обнимая плачущего Альгота и... Лизетт. Из разбитого окна залетал серый липкий снег.

Фрея целовала сына и дочь, как вдруг она вспомнила о маме Гунни. Подхватив Альгота и позвав Лизетт, она влетела в комнату, но мать безмятежно спала, будто бы и не было вовсе ужасной лихорадки.

-- И ее демон повержен, - тихо проговорила Фрея, счастливо улыбнувшись.

-- Милая, - обратилась она к дочери, - завтра утром ты сможешь показать бабушке все свои рисунки.

Лизетт обнимала маму, боясь отойти от нее даже на секунду.

-- А если демон снова придет? - испуганно спросила девочка.

-- Не придет, - заверила ее Фрея, - в доме, где верят, демонов нет.

Комментарии: 2, последний от 02/07/2015. © Copyright Миднайт Анастасия (aumelnikova@gmail.com) Размещен: 02/07/2015, изменен: 02/07/2015. 42k. Статистика. Рассказ: Проза Рассказы Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Мне нравится работать со сказкой и помещать ее в реальный мир, заставляя читателя думать - а был ли, собственно, мальчик? :) Если вы увидели в этой истории для себя смысл, я буду очень рада, ведь именно на это я и рассчитывала. Если нет - что ж, я буду работать и учиться и дальше.

Миднайт Анастасия: другие произведения.

Кошка, спящая в колыбели