Цепь. Главы 5-8
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Продолжение Цепи.
|
--
Глава Пятая. Выживший II
Он тонул.
Это осознание не принесло с собой страха или даже удивления. Его состояние казалось совершенно естественным, как столь часто бывает во сне. Он дрейфовал среди темных морских вод, не испытывая ничего, кроме тишины и спокойствия. Без света, без звука, без каких-либо ощущений, пространство и время теряли свой смысл. Мир был где-то там далеко, а здесь, на глубине, царил никем не рушимый покой, настолько абсолютный, что он мог сниться лишь мертвецам. Во тьме было безопасно, во тьме ничего не надо было делать, во тьме никто не мог его достать...
Затем грубая, незнакомая рука схватила его за шиворот, выволокла на сушу и вогнала нож ему в грудь по самую рукоять.
Он не успел даже закричать. Казалось, его грудь охватило пламя, распространявшееся по венам и разносящее искорки боли по всему телу.
- Тч. - Щелкнул языком почему-то кажущийся знакомым голос. - Следовало ожидать, что от подобного ты не подохнешь.
- Ты... ты пырнул меня! - Прохрипел он. Не было никакой необходимости констатировать очевидное, но внезапность и боль скрадывали его самоконтроль.
- Перестань вести себя как баронесса во время первой брачной ночи. - Бросив взгляд в сторону говорившего, он как раз успел увидеть, как закатил глаза его собеседник, крутя в руках окровавленный нож. - Если бы ты мог здесь умереть, то удар в сердце уже оставил бы тебя хладным трупом.
Незнакомец выглядел как... собственно говоря, именно так, как он и представлял бы людей, пыряющих других при встрече ножом, если бы задумывался на эту тему. На выцветшей, поношенной и не заправленной алой рубахе виднелись весьма подозрительно выглядящие разводы, а накинутая сверху крепкая коричневая куртка щеголяла парой плохо пришитых заплаток. Костюм дополняли столь же выцветшие и потертые широкие темно-синие штаны, небрежно засунутые в высокие, до колен, сапоги и крепкий кожаный ремень, на котором висели пустые ножны для клинка и худой, истощавший кошель.
Умное, загорелое лицо незнакомца, обрамленное высушенными солнцем темными волосами, можно было бы назвать красивым, если бы не горбинка в носу от старого перелома, и заметный при трехдневной щетине шрам на левой щеке, вытягивающий уголок губ в извечной ухмылке над окружающим миром.
Глаза незнакомца были постоянно прищурены, смягчая общее впечатление и создавая образ веселья и добродушия -- до тех пор, пока человек в них не вглядывался, замечая холодный, расчетливый взгляд, внимательно наблюдавший за собеседником в поисках слабостей и точек давления. Цвет глаз различался -- правый глаз был темно-карим, почти алым, в то время как радужка левого отличалась бледно-голубым цветом. Подобная асимметрия создавала ощущение, что один глаз был дальше другого, вызывая легкое чувство вертиго.
Если глаза были зеркалом души, подумал он, то перед ним на камне сидел самый опасный человек, которого он когда либо встречал -- и не только потому, что все еще с невероятной ловкостью крутил в руках нож.
Он нахмурился, сбитый с толку странным чувством узнавания. Пусть он и помнил лишь последние несколько часов своей жизни, но не мог отделаться от ощущения, что незнакомец все же был ему чем-то знаком.
- Ты выглядишь... - Все еще слегка хрипло произнес он, пытаясь найти хоть что-нибудь, что объяснило бы его нынешнюю ситуацию. - Мы с вами раньше встречались?
Впервые в его жизни он испытывал подобную боль, и он осознал, что это ощущение ему не нравилось. Очень не нравилось. Настолько, что он был готов приложить немалые усилия для того, чтобы вновь его избежать.
Нож, вертевшийся в руках незнакомца, на мгновение остановился.
- Серьезно? - С толикой смешливого недоверия спросил тот. - Ты действительно это у меня спрашиваешь.
- Да. - Кивнул он, не понимая насмешки его собеседника.
- Можно сказать и что мы встречались. - Усмешка незнакомца выросла. - Когда ты бросил взгляд в зеркало в шатре Моры.
Ему потребовалась пара секунд, чтобы осознать, на что намекает незнакомец. Подняв руку, он осмотрел загорелую, обветренную кожу, а беглый взгляд убедился в наличии как пустых ножен, так и кошеля у него на поясе.
- Ты это я.
Казалось, это откровение должно было что-то изменить, что-то прояснить, но, если так, то он упустил его суть. Смысл происходящего продолжать ускользать от него.
- Что все это значит?
- Думаю, из этого можно сделать вывод, что какая-то часть тебя хочет тебя убить. - Ухмылка двойника растянулась на пол лица, и он вдруг ощутил резкий и неожиданный приступ симпатии к тому, кто сломал его нос в прошлый раз.
- Зачем я здесь? - Спросил он, поднимаясь с колен.
- Зачем мы все здесь, на этой бренной земле? - Развел руками его собеседник. - Я, лично, испытываю благосклонность к флегонтийской идее, что мы здесь, чтобы целиком наслаждаться жизнью. Заводить друзей и врагов, вдоволь напиваться тем, что нравиться и трахать тех, кто нравится, ходить по волнам в -
- Вопрос был не в этом. - Перебил он своего близнеца. Обычно, из тех жалких нескольких часов, что он помнил от своей жизни, он был не склонен к подобной грубости -- но, как недавно выяснилось, удары ножом в грудь вызывали в нем сильные отрицательные эмоции.
- А с чего ты решил, что у меня есть ответ? - Пожал плечами двойник.
- Где мы? - Попробовал он еще раз, пытаясь получить хоть какую-то информацию.
- Если бы я был человеком азартным (а я им являюсь), то поставил бы на то, что мы во сне -- а может просто где-то в глубинах нашего совместного сознания. Не уверен, что есть какая-то разница.
- Как отсюда выбраться?
- Не знаю.
- Тогда зачем ты здесь, если ничего не знаешь? - Со смесью малопонятных, но отнюдь не положительных эмоций воскликнул он, впервые за всю свою жизнь поднимая голос.
- Ты меня не слушаешь. - Вздохнул мужчина, поднимаясь с камня. - Я не знаю, зачем я здесь. А когда я не знаю, что делать дальше, то делаю то, чего хочется.
Лишь какой-то неизвестный доселе инстинкт позволил ему броситься на землю, пропуская нож в считанных миллиметрах над головой. Резкий бросок в сторону помог избежать сапога, который опускался ему на голову. От пинка под ребра целиком уйти не удалось, но он обратил его в кувырок, поднимаясь обратно на ноги и добавив к пронзительной рези в груди еще и ноющую боль в ребрах.
- Остановись! - Широко раскрыв глаза приказал он. Нападавший его не послушал. - Прекрати... пожалуйста?
Двойник остановился, наклонив голову набок в ожидании. Теперь главным было использовать имеющуюся информацию и подобрать правильные слова, чтобы достичь желаемого результата.
- Ты на самом деле не хочешь этого делать. - Попробовал он. - Ты часть меня, а я хочу жить.
Двойник улыбнулся. Он неуверенно улыбнулся в ответ.
В следующее мгновение, ему пришлось поспешно пятится, прыжками и рывками двигаясь назад, каким-то чудом каждый раз расставаясь с лезвием ножа.
- Ты этого хочешь. - Был вынужден признать он. - Но ведь есть что-то, чего ты хочешь больше? В конце концов, данные действия бессмысленны -- мы уже видели, что я не умру, если меня здесь убить!
- Стоит попробовать. - Пожала плечами его копия. - Обычно, смерть людей -- это лишь вопрос того, насколько тщательно ты подходишь к делу. Кто знает, у тебя может быть ограниченное количество восстановительной силы. Или ты умрешь, если отрезать тебе голову. Или обнаружится еще что новое. Я хочу это выяснить!
С широкой улыбкой на лице, двойник метнулся вперед, без предупреждения и так резко, что его противник просто не успел отреагировать. Нож вошел под лопатку, пронзив кожу, мясо и легкое с минимальным трудом.
Боль была невыносимой. Если удар в сердце был похож на огонь, то нож в легком напоминал молнию -- агония пронзила все тело, вызывая судороги в мышцах и искры в глазах, сжимая тисками грудь и не давая вдохнуть. Он хотел закричать, но в рот попала лишь кровь.
В конечном счете, именно это и дало ему идею.
Резко опустив руку, он зажал в теле нож, не давая его вытащить, и плюнул кровью в глаза своему двойнику. Тот инстинктивно отдернулся, на мгновение ошеломленный неожиданной контратакой, и раненый со всей своей силой метнулся вперед, врезаясь во врага и пользуясь его отсутствием равновесия, чтобы скинуть обоих противников с узкого каменного островка вниз в воду.
Его второе погружение было гораздо более жестким чем первое. Вода, чью температуру он раньше не замечал, на секунду сковала его мышцы холодом, заливая соль на раны, затекая в нос и глаза -- но своего он все же добился.
В отличие от подготовившегося оригинала, для его двойника толчок, падение и ледяная вода были неожиданностью. Шок ослабил его пальцы, вырывая из рук нож, и двойник невольно вдохнул, наполняя водой легкие. Судя по тому, как он после этого задергался, пытаясь вернуться на поверхность, дыхание все еще было ему необходимо.
Спящему тонуть было не впервой. Можно сказать, он был дома.
Двойник успел лишь на мгновение высунуть голову из воды, судорожно вдохнуть и закашляться, прежде чем он схватил его за ногу и утянул обратно вниз. Нож, вынутый из раны, вошел в спину близнецу раз, второй третий... Удары были неточными, неловкими и не сильными из-за сопротивления воды и отсутствия навыка, и в половине случаев соскальзывали с кости, но точности здесь и не требовалось -- в спине находилось слишком много важных органов, чтобы раны не были серьезными.
Временно оставив попытки вырваться наверх, двойник обратил свое внимание на врага, пиная его в лицо. Когда этого оказалось недостаточно, он ударил в свежую рану, заставляя того раскрыть руки от новой волны боли и оставляя кинжал торчать в спине. Двойник лихорадочно рванул к поверхности, но его противник, зная, что другого шанса у него не будет, метнулся за ним с той же скоростью, вцепившись в горло своей копии и утаскивая ее на дно.
По необходимости, любые столкновения людей под водой всегда протекали скоротечно -- удары сглаживались водой, а потребность в свежем воздухе запускала неумолимый отсчет, вызывая боль в груди, круги перед глазами и все нарастающую панику. Схватка с двойником была настолько односторонней, что ее даже сложно было назвать таковой.
Близнец сражался с яростью и отчаянием, используя каждый грязный трюк в своем репертуаре -- он царапался, кусался, пинался, бил в раны и в пах и в глаза -- сражался до тех пор, пока ни исчез даже свет от поверхности, стирая единственный имеющийся ориентир. Потеряв последний, весьма буквальный луч надежды, он прекратил борьбу и поднял руки, одним жестом признавая поражение, высказывая извинения, прося пощады.
Его враг лишь сильнее сжал руки на горле.
Осознав, что его гамбит не сработал, двойник вновь дернулся, отчаянно пытаясь вырваться, пытаясь хоть как-то повернуть ситуацию, но было уже поздно. Неспособный собрать силу для удара, задыхающийся, он не имел ничего, что мог бы противопоставить врагу -- и тот продолжил душить его, пока последние искры жизни не исчезли из его глаз.
- Орион! Ри, да проснись же!
Орион со стоном открыл глаза. Все его тело ощущало себя разбитым, а в груди и после пробуждения осталась острая резь. Неужели нельзя было оставить боль во сне, вместе с его ранами?
- Что происходит? - Сипло спросил он. Поселившаяся у него во рту пустыня требовала воды, но нужда в информации пока была сильнее.
- Наконец-то! - С совершенно неподобающей жаре бодростью произнес кто-то у него над головой. Терис, припомнил он. Принц Терис, который вместе с ним был заперт в клетке. - Мора с сопровождением вернулись с Блуждающего Рынка!
Аловласый наследник престола обладал удивительным даром передавать именно то, что имел ввиду -- Орион буквально слышал заглавные буквы.
- Блуждающий Рынок? - Спросил он, склонив голову набок. Он не совсем понимал почему, но дискуссия прошедшей ночи показала, что подобный жест наиболее полно передавал его требования в предоставлении дополнительной информации.
- Ах да, потеря памяти. - Припомнил принц. - В общем так, Клеос, звено, где мы сейчас находимся, если ты не помнишь, по большей части занят пустынями. Не имея почти никаких плодородных земель, зато обладая изобилием редких природных ресурсов, эти ребята неплохо устроились в качестве эдаких королей торговли. Через Намму и Тамту ежедневно проходят такие суммы, что от зависти зеленеют ежемесячные бюджеты целых звеньев. В Клеос стекаются товары со всей Цепи -- от Эдафийских лакомств до древних артефактов Теозара - но есть несколько вещей, которые даже в торговых городах не найдешь. Ну, знаешь, из-за торговых запретов или опасности, которую они представляют для самого города. Сюда входят предметы с особо сильными приговоренными духами, изделия из титания, цвергово пламя и прочее тому подобное. Для этого и существует Блуждающий Рынок -- кочующий базар размером с город, в котором можно купить и продать все, чего официально в стране нет. Отдельной таинственности ему придает тот факт, что найти его можно только по приглашению -- на каждом месте он стоит лишь три дня, а потом исчезает, не оставив и следа.
- Целый город не оставляет следа? - Переспросил он, не скрывая скептицизма. Прошлый вечер показал, что Терис не боялся преувеличивать размах событий, если считал, что так история будет звучать интересней.
- Клеос -- самое большое из звеньев Цепи. - Взмахнул руками принц, чуть не ударив в глаз своему сокамернику.
Он вообще был очень выразительным человеком. В отличие от большинства людей, показывающих свои эмоции парой жестов -- сморщенным носом или поднятой бровью -- Терис выбрасывал из себя свои чувства так, что будь они были камнем, то легко могли бы кого-нибудь убить. Принц махал руками, вертел головой, выпячивал глаза, а во время речи открывал свой рот настолько широко, что можно было разглядеть горло. Орион не сомневался, что встреть наследник флегонтийского престола глухо-слепого, он бы спонтанно приобрел способности к телепатии, лишь бы передать смысл своих слов.
- В здешних песках затерялось уже не одно поселение, - продолжил Терис, - а без ориентиров более надежных чем "иди два дня на запад и один на север", в пустыне может быть дюжина удаленных от берега городов, и их в жизни никто не найдет.
- Кроме того, ходят слухи, будто бы Блуждающий Рынок использует Говорящих с Песками. - Вмешался в разговор смутно знакомый голос извне клетки. Мечник, нашедший его на берегу моря, припомнил Орион. Кажется, его звали Вестар?
- Духи песков -- это миф! - С жаром ответил Терис, ничуть не смущенным неожиданно вклинившимся в разговор чужаком. - Сказки, которые клеоситы рассказывают доверчивым иностранцам, чтобы те побольше платили за местного проводника! В первую очередь, что им такого приписывают? Поднимают песчаные бури? Бросают в лицо песок? Запутывают путников, меняя местами барханы? Брось, не в первый раз люди принимают природные явления за вмешательство духов!
- Не скажи. - Не согласился с ним Вестар. - По пути сюда мы наткнулись на одну такую бурю и, клянусь стенами Стального Города, у нее было лицо! И это лицо смотрело прямо на нас!
- У страха глаза велики. - Отмахнулся Терис. - Тебе что-то почудилось, и ты решил приписать это духам.
- Да? А сам ты часто в пустынных бурях бывал?
- Это... дела не касается. - Замялся принц.
- Иными словами, ты не разу сам их не видел? - Ехидно поинтересовался мечник, почувствовав слабину. - И никогда -
- Вестар! - Рявкнул совсем неподалеку еще один знакомый голос. Десятник, кивнул Орион, давно не виделись. - Не разговаривать с пленниками! Если тебе нечего делать, помоги леди Клейморе и ее спутникам разобрать добычу.
- Они еще не все разобрали? - Разочарованно спросил мечник.
- Специально для тебя оставили, лентяй! - Прорычал Кристер.
- Я не знаю, где найти место для нового груза?
- У нас нет лишних лошадей, так что миледи решила прикрепить к клетке вон тот прицеп. На данный момент там лишь несколько комплектов запасной одежды и меч флегонтийского выродка. Сложи туда все, что осталось, и не забудь обложить цвергово пламя одеждой, чтоб не тряслось.
- Эй, эй, эй! - Вмешался изнутри клетки принц. - Класть цвергово пламя в движущуюся телегу? Ты смерти моей хочешь?
- Если оно рванет, то я предпочту, чтобы это произошло под тобой, а не лошадью одного из наших. - Сухо ответил десятник, поднимая наконец закрывающую клетку ткань, и открывая Ориону вид на весь остальной лагерь.
Большинство мельтешащих вокруг лиц были ему знакомы еще с прошлого вечера -- вон там были знакомые служки, у входа в лагерь стояли, как истуканы, телохранители северной леди, а совсем недалеко от телеги пробегал, пыхтя и потея, тучный человечек, который, как и вчера, умоляюще просил переносивших его сундук воинов быть поосторожнее.
Новый человек был только один, но он привлекал внимание хотя бы тем, что его кожа была на несколько тонов темнее всех остальных в лагере, отличавшихся нордической светлой окраской. В отличие от отряда Клейморы, чьи белые пустынные одеяния были неловко накинуты и плохо застегнуты, незнакомец выглядел так, словно родился в них, а своего гнедого коня он контролировал бес помощи рук. Не считая узкой черной бороды, голова всадника была выбрита начисто, а на его поясе висели сабля и пара кинжалов, чьи потертые рукояти намекали на частое пользование. По складкам на лице, Орион дал бы ему лет сорок, но умный блеск глубоко посаженных глаз и экономия его движений выдавали человека, который с возрастом не терял, а лишь совершенствовал свою боевую форму.
- Один бурдюк. - Пробурчал десятник, пихая его сквозь прутья решетки. - На всю ночь. Если выпьете, больше не получите.
- Один бурдюк? - Возмутился Терис. - На двоих? В пустыне?
- Радуйся, что мы вообще вас поим. - Огрызнулся тот. - Только зря воду переводим.
- Спасибо. - Кивнул Орион, перебивая уже открывшего рот принца и не давая ему вступить в спор. Опыт показал, что северяне привыкли к грубости, и вежливостью от них можно было добиться гораздо большего.
Кристер переступил с ноги на ногу, захваченный врасплох неожиданной любезностью. Впрочем, Терис это дело сразу же исправил:
- Ри, с теми, кто захватил тебя в плен и везет на смертную казнь не любезничают. Я понимаю, что ты многое позабыл, но жалобы на тюремщиков -- это одно из немногих оставшихся прав, нет, даже обязанностей каждого заключенного!
- Поменьше бы жаловался, бурдюка на ночь хватало. - Огрызнулся десятник.
- Воды жалко?
- Для тебя? Жалко. Будь моя воля, я б прямо здесь провел и суд и приговор, и не тратил воду и припасы на смертника.
- Но ведь Мора приказала везти меня в Теозар. - Глаза принца блеснули, а голос его притих. Орион с удивлением осознал, что тот намеренно провоцировал северянина. - Значит, ты не согласен с ее приказами?
- Я этого не говорил! - Зашипел Кристер, оглядываясь. Пленник ощутил к нему некоторую симпатию. Седой был уже человеком немолодым, но занимал лишь позицию десятника. Из этого следовали что он либо только недавно поступил в войска -- сомнительно, учитывая его возраст и доверие Моры -- либо продвинуться по службе мешали сомнения в его верности. Даже если десятник ничего дурного не замышлял, от вопросов, которые задавал Терис вполне мог проявится интерес, а с интересом и подозрения. И, даже если из них ничего не выльется, начавшая только расти карьера военного упадет обратно в старую колею, из которой вполне может не выбраться до самой его смерти.
Орион моргнул, мысленно удивляясь столь неожиданным познаниям во внутренней политике северной армии. Еще прошлым вечером даже их звания были для него темным морем. Что могло измениться с тех пор, учитывая, что он все это время провел в клетке?
- Сомневаешься в ее способности управлять? - Продолжил тем временем провокацию аловласый принц. - Или в праве командовать? Это и понятно, ведь Клеймора человек не военный, вряд ли она вспомнит, когда в последний раз брала в руки меч.
- Она -- доверенное лицо самого Повелителя Льдов! - Еще тише прошипел десятник.
- Но при этом не сумела добиться ни одного пункта торгового соглашения, данного ей Повелителем, от нового султана. - Наклоняясь вперед вкрадчиво прошептал Терис.
- Выродок! - Закипел Кристер, кладя руку на меч. - Мне бы следовало -
- Довольно.
Холодный голос прервал диалог пленного принца и солдата, и Орион впервые заметил, какое внимание привлек не такой уж и громкий спор. Весь лагерь, казалось, задержал дыхание, ожидая взрыва. То, что взрыв был холодным, не делало его менее опасным.
- Ми... миледи. - Произнес побелевший солдат. - Вы должны поверить, я не -
- Успокойся, Кристер. - Если голос Клейморы и потеплел, то лишь на долю градуса. - Я уже говорила, что верю тебе. Если бы я думала, что ты связан с преступлениями твоего брата и его семьи, то не взяла бы с собой в поход.
Десятник выдохнул, но не позволил себе расслабиться -- слишком уж напряженной оставалась атмосфера.
- Я просто -
- Ты просто позволил флегонтийскому принцу вывести тебя из себя и устроить сцену прямо на глазах у Великого Визиря всего Клеосского Султаната.
Кристер вновь побледнел, но Клеймора лишь вздохнула и закрыла глаза рукой. Увидев, что буря миновала, остальные члены лагеря дружно выдохнули и вернулись к своим обязанностям.
- Я не виню тебя. Вернее, виню, но не сильно. - Устало произнесла она. - У него настоящий дар выводить людей из себя.
Седой вояка кивнул и выпрямился, бросив последний яростный взгляд в сторону Териса.
- Значит, это и есть наследный принц Терис Эверфламм? - С неприкрытым интересом спросил смуглокожий спутник Клейморы, подъезжая поближе. - Цветом волос и чертами лица он и вправду походит на верховную аристократию Флегонта, но самого принца, к сожалению, я никогда вблизи не видел.
- А ты, значит, и вправду Великий Визирь Сет? - Дерзко усмехнулся в ответ Терис, передразнивая клеосита. - Признаться, учитывая все рассказы и слухи, что о тебе ходят, я ожидал, что ты будешь выше.
- По сравнению с верховными лордами Флегонта, все кажутся низкими. - Отказался быть оскорбленным визирь. - Не даром поговаривают, что в ваших венах все еще течет драконья кровь. А кто его спутник? - Повернулся он обратно к Клейморе. - Не еще же один принц?
- Орион. - Ответил он сам за себя. Затем нахмурился и поправил себя. - По крайней мере, так мне говорят.
Брови Сета взлетели, что выглядело довольно эффектно при отсутствии волос.
- Он утверждает, что потерял память. - Вздохнув, пояснила Клеймора. - Я склонна ему верить -- пусть только в данном случае. Впрочем, я сомневаюсь, что на его приговор это как-то повлияет.
- Интересный случай. - Признался визирь. - На флоте я встречал несколько раз людей, которые столь долго находились под водой, что теряли воспоминания, но чаще всего подобное сопровождалось потерей координации, сложностями в общении и повышенной агрессивностью. Должен сказать, тебе повезло, парень, если ты отделался лишь легкой потерей памяти.
- Очень повезло. - Съязвил принц. - Особенно учитывая, что благодаря этому он проживет еще пару недель, пока его не вздернут в зверином холоде Теозара на потеху публике.
- Для людей вроде тебя и эта казнь слишком хороша. - Резко ответила Клеймора.
- А что бы сделала ты? Порезала меня по кускам и отправила родне? - Прошипел Терис.
- Будь моя воля, я бы и всю твою родню истребила! Ты ведь считаешь это достойным решением проблемы?
- Мне кажется, - склонил голову набок Орион, предвидя новую информацию, - или между вами что-то личное?
- Флегонт и Теозар исторически не ладили друг с другом. - Пожал плечами Великий Визирь, видя, что Клеймора и Терис не горели желанием ответить. - Во многом, эта неприязнь перешла еще со времен, когда люди прислуживали старшим расам -- драконам и титанам. С тех пор прошли тысячелетия, обе расы вымерли, Император объединил всю Цепь, сменив как политические, так и географические названия звеньев, но неприязнь между народами осталась. Ничего удивительного, что наследный принц огненного королевства и приемная дочь Повелителя Льдов терпеть не могут друг друга.
- О, нет. - Прорычал Терис. Принц перекатился на корточки, а его пальцы судорожно сжимались и разжимались, создавая впечатление, что если бы не клетка, он бы прыгнул прямо на Клеймору, готовый вцепиться ей в горло. - Поверь, она уже давно сделала наши отношения из государственных личными.
Сделав глубокий вдох, аловласый повернулся к Ориону, демонстративно исключая всех, стоящих за пределами клетки, из своего рассказа.
- Был у меня, у нас обоих, один друг. Впрочем, вы с ним не очень ладили -- он с огромным удовольствием и неповторимой дотошностью находил каждую дыру, каждую возможность провалиться в твоих обычных безумных планах. Шен был постарше нас обоих, но на его совет, его копье, его редкое, но меткое чувство юмора всегда можно было положиться. Два года назад, во время военных действий в Дихонтии, он отправился с остальными разведчиками осматривать местоположение вражеского лагеря -- и его поймали. Эта тан'рах'су выслала мне ультиматум -- сдавайся, или я пришлю твоего друга тебе по кусочкам. Сдаться я не мог, на меня полагался не только Флегонт, к Спящим Флегонт, но и мои солдаты, которых бы дома повесили, сдайся они врагу без боя. Я осадил вражеские заграждения и выиграл бой. Мора сдержала слово. Шена она вернула в двадцати восьми частях.
- Тридцати вообще-то. - Голос Клейморы мог быть выкован изо льда, столь холодным и безэмоциональным он был. - Но две из них вывалились по дороге.
Терис метнулся к леди с невероятной для его размеров скоростью. Увы, она этого ожидала -- рука принца схватила лишь воздух в нескольких сантиметрах от северянки.
- Зачем? - Спросил Сет, на всякий случай отъезжая чуть подальше и бросая настороженный взгляд на взбесившегося наследника престола.
- Что зачем? - Прищурилась Клеймора, наблюдая за тем же. Может Ориону лишь казалось, но вместо опаски в глазах северянки танцевали искорки злорадства.
- Зачем было отправлять части? - Прояснил свой вопрос Великий Визирь. - Я мог бы понять убийство вражеского солдата или обмен пленными, но зачем столь показная жестокость, когда она уже ничего не изменит?
- Угрозы бесполезны, если люди не верят в твою готовность приводить их в исполнение. - Прохладно ответила Клеймора, демонстративно игнорируя принца так же, как он раньше игнорировал ее. - В следующий раз, когда я скажу врагу сдаваться, он будет знать, что я не блефую. Вы не согласны, визирь?
- Если напротив меня стоит враг, то я его убиваю. - Неловко пожал плечами Сет. - Его и всех, кто мог бы за него отомстить. Но, по окончанию военных действий, я всегда старался построить мирные отношения с выжившими. Мне же еще с ними жить -- зачем жечь мосты?
- О, о сжигании Эверфламм позаботился сам! - Прошипела Клеймора, мгновенно теряя свое хладнокровие.
- Я так понимаю, у тебя есть свои причины испытывать неприязнь к принцу? - Поинтересовался клеосит.
Клеймора сделала глубокий вдох, вернув эмоции обратно под свой контроль. Было весьма любопытно на это смотреть -- невооруженным глазом можно было видеть, как по ее лицу распространяются неестественные отстраненность и равнодушие.
- Ничего серьезного.
- От ничего серьезного так не реагируют. - Прокомментировал Сет.
Орион склонил голову набок. Настойчивость визиря была необычной, но достойной уважения.
Вероятно, Клеймора так не думала -- брошенный ею на клеосита взгляд напомнил Ориону выражение лица его двойника, когда тот перестал отвечать на вопросы и перешел к попыткам его убить.
- Если я буду с вами путешествовать до Тамту, то я бы хотел убедиться, что ты в состоянии здраво мыслить, что твой пленник не выведет тебя из себя в худший возможный момент, привлекая внимание или даже провоцируя стычку. - Ничуть не смутился Сет.
- Ты едешь с нами? - На мгновение прекратил следить за каждым шагом Моры принц. По его лицу было видно, что он хотел что-то спросить, но вместо этого он бросил взгляд обратно на северянку и замолчал. Добывать информацию пришлось самому Ориону:
- Вам нужен караван чужаков, чтобы добраться до торгового города? Почему было не взять своих людей?
- Некоторые вещи лучше делаются без лишних глаз и ушей. - Пожал плечами Сет. - Мои ребята привлекли бы внимание ко мне, а вы его от меня отвлечете. По крайней мере, я так думал. Леди Клеймора?
Легко было видно, как сильно она не хотела отвечать, но перечить Великому Визирю, находясь в его стране, девушка все же не решилась.
- Я не родилась на севере. - Кратко ответила она. - Как и многие, от кого хотели избавиться родители, не прибегая к утоплению, я росла в одном из южных приютов Вольных Баронств. Повелитель нашел меня во время дипломатического визита и взял с собой, но приют всегда оставался моим домом, а девочки из приюта моими сестрами. В прошлом году, я вернулась, чтобы его посетить -- поиграть с детьми, узнать последние вести, дать денег матери настоятельнице -- и обнаружила приют спаленным дотла. - Голос девушки был холодным, ровным, не выдавая и тени эмоций. - Здание было сожжено до самого основания, и никто даже не потрудился закопать изгоревшие и обугленные тела. Не пощадили никого -- ни старых смотрительниц, ни юных девушек на самом пике своей жизни, ни даже годовалых младенцев. Спросив в ближайшем городе, я узнала, что приют был сожжен во время войны со Флегонтом, и что отрядом руководил лично наследный принц.
Несколько секунд после ее истории стояла тишина, которую нарушил, не столь уж и неожиданно, сам Терис.
- Думаю, я помню эту операцию. - Задумчиво произнес он. - Баронства давно уже выстроили сеть хорошо защищенных крепостей на южных границах, специально для борьбы с нападениями с нашей стороны. Мы ответили тем, что отправили небольшие отряды сжигать все окружающие поселения с целью выманить солдат из крепостей. Самое забавное то, что я даже не знал, что ты родом из Вольных Баронств, тем более из того приюта. Иначе, - принц прищурился, - я бы лично отправил тебе приглашение на фейерверк.
Мора замерла, словно ледяная скульптура. Казалось, она даже не дышала. Орион с запозданием подумал, что злить людей, от которых зависела их с принцем жизнь, было несколько неразумно.
Сет осторожно подъехал на коне, ненавязчиво вставая между двумя врагами. Орион сомневался, что это было сделано с намерением их защитить, скорее не дать северянке попасть в руки разъяренного принца, но жест все же оценил.
Впрочем, он оказался не нужным. В отличие от Териса, Клеймора предпочитала выражать свою ненависть действиями менее физическими, но гораздо более эффективными.
- Кристер. - Ледяным голосом окликнула она. - Ты был прав.
- П-прав, миледи? - Несчастный десятник весь разговор стоял как статуя, опасаясь обратить на себя внимание, и теперь явно не знал, что делать.
- Да. Будет совершенно излишним тратить еду и припасы наших людей лишь для того, чтобы эти двое прожили немного подольше. Скажи людям, чтобы достали арбалеты. Нет нужды открывать клетку и давать им лишний шанс спастись.
Терис дернулся и низко зарычал. Орион не был уверен, намеренно ли тот провоцировал северянку или просто хотел воспользоваться случаем, но о наличии стрелкового оружия принц явно не подумал.
- Но миледи, Повелитель -
- Повелитель поймет. - Отрезала Клеймора.
Десятник явно был не согласен, но еще более явно он не хотел возражать своей принцессе.
- Это один способ решить проблему. - Подметил Сет. - Не тот, надо признаться, что я ожидал -
Чего ожидал и не ожидал Великий Визирь, Орион узнать не смог, так как в этот момент к Клейморе подбежал запыхавшийся часовой.
- Всадники, моя леди! - На одном дыхании выпалил он. - Уже близко!
- Где? - Резко повернулась к нему северянка. - Сколько?
- Много. - Развел руками тот. - По меньшей мере три десятка, может больше. Они уже отрезали нам путь и теперь окружают.
- Кочевники? - Осведомилась она, окидывая лагерь взглядом. Палатки и припасы были уже собраны и загружены на телеги и в седельные сумки коней, но с подобным грузом и думать нельзя было о том, чтобы сбежать от преследования.
- Никак нет, миледи. Судя по их штандартам, это личная гвардия султана!
- Проклятье. - Сет выдохнул настолько тихо, что Орион оказался единственным, кто его услышал. - Я недооценил мальчишку. Не ожидал, что он так быстро успеет отреагировать.
- Ваши люди? - С удивлением повернулась к Великому Визирю Клеймора.
- Не совсем. - Замялся тот, ища нужные слова. - Мы несколько разошлись во мнениях.
Дальнейшие расспросы прервал раздавшийся неестественно громко голос юного еще мальчишки:
- МЯТЕЖНИК И ПРЕДАТЕЛЬ СЕТ! ТЫ И ТВОИ ЛЮДИ ОКРУЖЕНЫ! СДАВАЙТЕСЬ, ИЛИ МЫ ОТКРОЕМ ОГОНЬ!
--
Глава Шестая. Правитель
"Многоуважаемый герцог."
Дальше можно было уже не читать. По одному лишь приветствию все становилось ясно, но какая-то часть его страдала мазохизмом, а может и того хуже, надеждой, и он все же продолжил:
"С глубоким прискорбием, я вынужден сообщить, что после тщательного обдумывания вашего предложения и обсуждения его с моими советниками, я не могу его принять. Нынешняя ситуация не позволяет..."
Император с рыком бросил письмо в камин, где оно присоединилось к стопке еще таких же, весело полыхая и наполняя комнату теплом. Хоть какая-то от них польза, мрачно подумал он.
- Нынешняя ситуация! - Передразнил он Владыку Стали, если тот вообще соизволил прочитать письмо, а не просто отдал его секретарю. - Почему-то все оправдываются нынешней ситуацией, хотя за последнее десятилетие единственная крупная война произошла у меня в Новой Империи! Тогда, почему-то, никто не испытывал сложностей с тем, чтобы послать через пол-Цепи войска или припасы или денежную поддержку людям, которые сожгли половину моего звена!
- Мой император? - Его адъютант заглянул в комнату, и правитель Новой Империи заставил себя успокоится. Парень был здесь новеньким, незачем было вымещать на нем свою злость.
- Спокойно, солдат. Просто я иногда выражаю мысли вслух.
- Конечно. - Смялся тот. - Извините за вторжение.
- Никогда не извиняйся за исполнение своих обязанностей. - Посоветовал император.
- Служу Империи! - Адъютант выпрямился и стукнул себя кулаком по груди, прежде чем покинуть кабинет.
Новое поколение, с улыбкой подумал император. Они родились уже при Новой Империи и никогда не знали ужасов старого Дихонтия. Парни вроде этого во многом и были основой его власти -- они считали себя в первую очередь жителями Империи, а не переселенцами, беженцами или наемниками, как их родители. Именно они заставляли его верить, что страна изменилась, что у нее есть будущее.
Император открыл следующее письмо, и нехарактерную для него улыбку снова сменил привычный мрачный вид.
"Уважаемый герцог..."
- Я ведь даже не подачек прошу. - С раздражением выдохнул он, понизив голос, чтобы не напугать юнца за дверью. - Я готов оплатить помощь деньгами и ресурсами, как только Империя снова встанет на ноги. Мне нужен лишь небольшой кредит, чтобы она смогла это сделать!
Еще один пергамент полетел в камин, и император взял другое письмо из папки.
"Со всем уважением, герцог..."
Не то, чтобы их нельзя было понять, постарался успокоить себя император, сжав руки на коленях, чтобы избежать соблазна швырнуть в камин весь стол. История Дихонтия была историей крови и предательства, хаоса и анархии.
"Флегонт отказывается признавать государство под названием 'Новая Империя'..."
Как известно, Император, объединив Цепь, отдал ее острова двенадцати своим детям, назвав звенья их именами. Так звено стало называться Дихонтием. Дихонтий, быть может, был и не плохим королем (записей о его правлении почти не осталось), но отцом он был никудышным. Его единственный сын был бесхребетным ничтожеством и был зарезан одной из своих многочисленных пассий, не проправив и года. После его смерти, два его законнорожденных сына и один из бастардов подрались за наследство. Братоубийственная Война продолжалась еще долго после смерти виновников раздора. Три изначальных армии множество раз были разгромлены, разбившись на небольшие отряды грабителей и мародеров. Возможно, Дихонтий постигла бы участь Вольных Баронств -- остров, разделенный на множество суверенных независимых государств -- но все новые лже-наследники не позволили и этого. Разные звенья, в один период или другой, пытались поддерживать выгодных им претендентов, но обычно ни союзы, ни лже-наследники долго не жили. В результате, почти полтора века Дихонтий был кровавой баней, где себя комфортно чувствовали лишь рожденные здесь, наемники и прячущиеся от правосудия преступники. Грань между этими категориями была довольно зыбкой.
"Пресветлейший Экзарх Его Императорского Величества, занимающий престол в ожидании Его возвращения, не намерен терпеть лжеимператора и самозванца..."
Два десятка лет назад, император ценой невероятных усилий и благодаря поддержке самых отважных людей, которых он когда-либо знал, все же сумел объединить звено в единое государство. Наивный, он считал, что после этого самое трудное было уже позади.
Через несколько месяцев, остальные звенья стали осторожно посылать к нему послов. Император тогда не обижался на подобную заминку -- несколько раз за историю Дихонтия его объединяли самозванцы или пришлые отряды наемников, но это всегда длилось недолго и кончалось большой кровью. Он был даже горд тем, что сумел наконец заслужить их уважение.
Увы, он слишком поздно понял, что его воспринимают скорее, как удачливого наемника, чем настоящего правителя, и восстания, которые ему приходилось подавлять каждые несколько лет, отнюдь не помогали. От его слов отмахивались, его людьми пренебрегали, его титул, даже название самой страны отказывались использовать. И с каждым прошедшим годом, это неуважение натирало все большую мозоль где-то глубоко внутри него, оставляя лишь разочарование и глухую злость вместо когда-то теплившейся надежды на равенство и сотрудничество.
"Смею напомнить вам, герцог..."
Еще хуже постоянных унижений было то, что полтора века войны оставили Дихонтий довольно бесплодным местом. Города были разрушены до основания, плодородные поля сожжены захватчиками или смыты дождями, а скот и дикая живность почти поголовно забиты на пропитание армий. Казна была пуста, и ему пришлось взять обширные кредиты от аристократов и купеческих домов из других звеньев.
Их возврат никогда не должен был стать реальной проблемой -- шаг за шагом, император возрождал свое звено из пепла, словно особо упрямого феникса. Он открыл границы, приветствуя талантливых переселенцев, в частности безземельных крестьян и безработных ремесленников, возвел новые города, построил бесплатные школы и институты для солдат, желавших осесть и выучить ремесло. Из Регериса была завезена богатая и плодородная почва, из Вольных Баронств -- высококлассное хозяйственное и горнопромышленное оборудование, от Миранделис -- рыболовы и кораблестроители, из Флегонта -- бежавшие от репрессий мастера и изобретатели. Он даже нанял несколько высококлассных Говорящих из Белого Совета, чтобы найти подземные источники вод и ценных ресурсов. Император не скупился на деньги, но его вложения окупали себя в многократном размере.
Конечно, не все было гладко -- были и восстания старшего поколения, привыкшего к полной безнаказанности, были и блуждающие толпы разбойников, не знавшие в жизни ничего, кроме анархии, были и более естественные проблемы, вроде неурожая или наводнений -- но страна росла, и к тому сроку, когда пора было возвращать долги, император уже мог это себе позволить без особых сложностей.
Но...
"Ваши затруднения с выплатой прошлого данного вам кредита вызывают у нас сомнения..."
Пожалуй, решил император, именно с Говорящих все и началось. Тогда как раз пришлось два урожайных года подряд, а помощь Назару в защите от вторжения Флегонта принесла заметную прибыль, позволившую расплатиться со старыми долгами и взять в кредит новые.
Видя вернувшиеся из Баронств войска, последние остатки восстания на юго-западе сдались, и, разобравшись с мятежниками, император отправил туда разведывательно-исследовательский корпус, призванный оценить земли на пригодность для пашни и охоты, а горы на наличие полезных ископаемых.
К его удивлению и радости, глубоко в Западном Зубоскалии корпус обнаружил новый, невиданный ранее вид железной руды. Прибывшие на местность шахтеры и кузнецы назвали ее серой медью или орихалком, обнаружив, что при нужной обработке она образовывает металл, обладающий силой и крепостью стали, но почти в два раза легче -- да еще и не ржавеет в воде или воздухе. В одном лишь военном деле орихалк мог совершить переворот, позволяя строить бронированные корабли, увеличить качество оружия и доспеха -- а уж в строительном деле или изготовлении инструментов труда ему и вовсе цены не было.
Орихалк мог бы, должен был, обеспечить финансовое благополучие его страны на годы, если не десятилетия вперед, позволить ему закончить реформы, установить закон и порядок, содержать регулярную армию и флот, вместо того, чтобы отправлять солдат заниматься землепашеством и рыбной ловлей при отсутствии военных действий.
Когда из Теозара прибыла профессиональная комиссия, чтобы оценить значимость находки, император принял их с распростертыми объятиями, предвидя торговые договоры, уплотнение дипломатических отношений и эпоху расцвета для своей страны.
Он не мог ошибаться сильнее.
Если задуматься, то были признаки того, что что-то было неладно. С каких пор Теозар занимался оценкой горной промышленности? Почему чуть ли не каждый второй член комиссии был Говорящим? Как они вообще настолько быстро узнали о чудесном открытии?
Комиссия пробралась глубоко в шахту, глубже даже, чем спускались самые рисковые шахтеры. Когда же они выбрались обратно, то покинули страну, не сказав императору ни слова. Три недели спустя, тысячи солдат из Теозара, Иеркира и Фенриса высадились на берега Новой Империи. Спустя считанные дни, за ними последовали войска из почти всех остальных звеньев Цепи.
Так началась Война Последнего Титана.
"Нынешнее состояние вашей страны вызывает сомнения в вашей способности..."
Как оказалось, источником диковинной руды служил проспавший тысячелетия под горным хребтом титан -- один из древних, почти мифических созданий, что правили Цепью еще до людей и драконов. Намерения правителей различались -- одни хотели его уничтожить, другие исследовать, третьи использовать в своих целях -- но никто не был готов просто так отдать столь ценный ресурс в руки своим конкурентам.
Война пронеслась по империи огнем и мечом, руша новопостроенные города, разламывая школы на материалы для фортификаций, сжигая плодородные поля. Все звено стало полем боя, а его народ не более, чем случайными жертвами в перекрестном огне. Крестьян грабила каждая проходящая армия, заставляя их умирать от голода и холода, а ремесленники, купцы и горожане были насильно рекрутированы в войска оккупантов, получив грубое самодельное оружие, минимум подготовки -- и отправлены в первых рядах на врага. Император пытался хоть как-то остановить это безумие, но правители остались глухи к его мольбам, а тех войск, что все еще подчинялись ему, было достаточно лишь для устранения бродячих банд разбойников, состоявших из дезертиров полудюжины армий.
Дело дошло до того, что пробудился и сам титан, внеся свою лепту в разрушение империи. Для сражения с ним в изобилии использовали могущественных Говорящих, и те мало заботились о долгосрочных последствиях своих действий. До сиих дней, империю сотрясали разрушительные землетрясения, на южных полях бушевала никогда не прекращающаяся буря, а вся юго-восточная область страны погрузилась в пучину морских вод.
Война длилась шесть лет, и, к тому времени, когда она официально закончилась, от созданного им государства оставались лишь обгоревшие руины.
"Повелитель Льдов искренне сочувствует вашей ситуации, но..."
- Сочувствует! - Рявкнул император, наконец теряя терпение и с силой впечатывая свой кулак в деревянный стол. Тот отдался глухим гулом, но не сломался. Имперцы строили на совесть. - Он сочувствует!
В качестве последнего плевка в сторону Новой Империи, теозаре запечатали весь горный хребет, где обнаружили орихалк, под слоем толстого заговоренного льда, не поддающегося даже самым крепким киркам, и под угрозой войны запретили его добычу, переименовав серебристый металл в титаний.
- Им было недостаточно разрушить мою страну. Им было недостаточно искалечить мой народ. - Прошипел император в гневе. - Они еще и забрали наш единственный способ оправиться от последствий!
"С искренним сожалением, мы вынуждены отклонить вашу просьбу..."
От продолжения реформ пришлось отказаться -- те немногие деньги, что еще оставались в казне, были пущены на восстановление. Но огромные бараки на десятки человек мало подходили для грядущих имперских морозов, а запасы еды уже иссякали, не оставляя ничего на зиму. Приходилось полагаться на тех немногих купцов, что еще вели дела с империей, но они почуяли слабину, задирая цены втридорога даже за то, что можно было купить на любом рынке Клеоса за считанные гроши.
Кредиторы, опасаясь того, что не вернут своих вложений, начали наседать на императора с требованием вернуть их деньги сейчас -- а иначе грозились последствиями вплоть до торговой блокады.
Собственно говоря, именно это и заставило императора наступить на горло своей гордости и отправить великое посольство, что оплыло каждое звено Цепи, моля о помощи всех влиятельных и богатых людей, до которых смогли достучаться. Даже если ему лично они были противны. Даже если это они были виноваты в нынешнем состоянии его страны.
Новой Империи нужна была поддержка со стороны, если она хотела существовать и дальше, а не провалиться в темные времена, когда и эпоха Дихонтия будет казаться раем.
- А если она провалится, то остальные правители решат, что они были правы, отказавшись помочь столь недолговечному и нестабильному государству. - Поднял губы в невеселой усмешке император.
"Высокопочтенный герцог..."
-Герцог, герцог, герцог! - В порыве внезапной ярости, он схватил свой кубок и метнул его в стену с такой силой, что на камне осталась заметная отметина. - Страна уже двадцать лет называется Новой Империей! Меня уже двадцать лет назад короновали Новым Императором! Но нет, всегда герцог, только герцог!
"Доклады осведомителей в регулярных войсках подтверждают наши наихудшие опасения..."
Он уже поднял руку, чтобы кинуть письмо в разгоревшийся до небезопасных уровней камин, когда пришло осознание, что это не еще один отказ от представителей власти остальных звеньев.
- Осведомителей? - Пробормотал он, позволяя ярости утихнуть столь же быстро, как она и вспыхнула.
Положив пергамент обратно на стол и тщательно его расправив, император прищурился, разглядывая послание. Судя по всему, его новый адъютант, не привыкший еще к должности, перемешал донесения императору и императрице.
Сам император никогда не любил шпионские игры, предпочитая действовать открыто, но его жена всегда отличалась скрытностью и коварством и процветала в подобных условиях. В свое время, он решил совместить приятное с полезным, избавившись от ненавистной обязанности и доверив ее человеку, который исполнит ее во много раз лучше.
Обычно он давал ей полную свободу действий, лишь выслушивая редкие отчеты и предпочитая все остальное время притворяться, что шпионской сети у империи не было, но сейчас что-то привлекло его внимание.
"Его Величество целиком бросил себя в новый проект, укрепляя южные гарнизоны и стягивая припасы к тамошним крепостям, что позволит ему действовать быстро и неожиданно, когда наступит весна. Боюсь, не осталось никаких сомнений -- Регерис планирует вторжение в Новую Империю."
Неожиданное спокойствие, опустившееся на императора, заставило его опустить письмо и откинуться на спинку кресла.
Это была последняя капля. Соломинка, что ломает спину коня -- если тысячные армии Регериса можно было назвать соломинкой.
Если он знал свою жену, то та бы ответила на эти новости попытками саботажа, подкупом, шантажом или даже убийством ключевых военных фигур -- но если делом заинтересовался лично король, то этого будет недостаточно. Едва наступит весна, Регерис перейдет границу и заберет себе все то, что останется от его страны и народа.
Он моргнул, вспомнив еще одно послание, полученное им ранее сегодня.
- Где же ты? - Пробормотал он, нетерпеливо копошась в заваливших его стол бумагах. И когда только он успел стать таким бюрократом? - Где... где... Вот ты где!
"Хороших новостей нет. Вообще никаких новостей нет. Причем проблема касается не только наших лодок - корабли наших торговых партнеров словно канули в воду, безо всяких вестей и предупреждений. И это не отговорка - просто в один день вышедшие в море суда стали бесследно пропадать."
Сообщение пришло не императрице, потому что оно было не от шпионов. Скорее наоборот -- местные рыбаки жаловались на то, что кто-то топил суда, которые слишком далеко отходили от берега. Император отправил небольшой отряд успокоить их, а заодно узнать, не появилась ли у него ко всему остальному еще и проблема с пиратами.
Он постучал пальцами по дереву и принялся размышлять вслух, позволив себе поддаться старой привычке.
- А может он и не планирует ждать весны? В конце концов, без рыбаков и купцов наши войска просто не переживут зиму. Этот тот же принцип, что и при осаде крепости -- перекрой людям доступ к еде, и они сами тебе сдадутся. Просто и бесхитростно, пусть и гораздо грандиознее в своих масштабах. К тому времени, когда войска Регериса перейдут границу, они смогут взять под свой контроль всю страну, не пролив и капли крови.
Император бросил взгляд на висевшую на стене карту Новой Империи.
- И главное, мне ведь нечего этому противопоставить. Даже найди я способ, как людям пережить эту зиму, у Империи и в лучшие времена не было ни серьезного флота, ни крепостей, способных сдержать армию. Пытаться выдержать оборону в подобных условиях почти смехотворно.
Его пальцы замерли в сантиметре над столом, а в сознании затеплилась неясная еще, смутная, но дерзкая идея.
- Оборона не выход... но что если... Остальные звенья так этого не простят -- можно будет навсегда распрощаться с надеждой на хорошие дипломатические отношения.
Император бросил взгляд на стол, краем зрения увидев все еще распакованные письма, доставленные великим посольством.
"Уважаемый герцог..."
Император сжал зубы и впился ногтями в ладонь.
"Высокоуважаемому герцогу..."
Так, словно и не было той изнурительной работы на грани физического и нервного истощения год за годом, десятилетие за десятилетием. Словно не было всей той крови, разбитых иллюзий и потерянных друзей.