Строгов Михаил : другие произведения.

Изменяя жизнь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Почему люди, равные изначально, при рождении, так по-разному строят свои судьбы? Почему одни добиваются успеха и обретают счастье в самореализации, в то время как другие мучаются всю жизнь бесплодными поисками себя, отравляя своей неудовлетворенностью и суетой жизнь близких? Немногим избранным дано понять причины человеческого успеха, и скромный офисный служащий Сергей проникает в сокровенную тайну...
  'Да когда же ты прекратишь зависать!' - стукнув рукой по столу, Сергей нажал на кнопку перезапуска компьютера и раздраженно посмотрел в окно. Вид, открывавшийся с пятнадцатого этажа одиноко возвышающегося посреди малоэтажного жилого района Москвы небоскреба, был гораздо привлекательнее однообразного офисного антуража. Взгляд молодого человека небрежно пробежался по правильным рядам жилых многоэтажек, кажущихся ослепительно белыми под ярким июньским солнцем, буйную зелень деревьев, заполняющих пространство между ними, и наполненной автобусами площади рядом с гармонично дополняющей этот урбанистический пейзаж станции метро.
  
  Глаза сами собой остановились на видневшемся вдалеке автомобильном мосту, по которому беспечно сновали ослепительно сверкавшие на солнце машины. 'Везет же им, едут себе, куда пожелают, а мне до самого вечера таращиться в монитор, - подумал Сергей, - если, конечно, это старье соизволит заработать'. Он сердито пнул ногой стоящий под столом системный блок. Уже второй месяц старый, дышащий на ладан компьютер портил жизнь молодому сотруднику отдела стратегического анализа небольшой консалтинговой компании.
  
  Располагаясь в современном бизнес-центре, недавно построенном на окраине столицы, фирма могла позволить себе самую современную оргтехнику. Но стремление к снижению издержек, а, правильнее сказать, откровенная жадность владельца компании 'Бизнес-плюс' Дмитрия Игнатьевича заставляла сотрудников тратить кучу времени и нервов, мучаясь со старыми компьютерами, древними струйными принтерами и прочей полуразвалившейся офисной техникой. Столкнувшись с таким подходом, люди не удивлялись низкой зарплате. Скорее, работа в 'Бизнес-Плюс' не особенно ценилась самими работниками и, едва получив новое предложение, человек немедленно уходил, сопровождаемый завистливыми взглядами оставленных на дальнейшее прозябание коллег.
  
  Но для двадцатилетнего выпускника института никому не нужных в капиталистической России физики и математики эта работа была первой ступенькой, с которой, как надеялся Сергей, начнется его восхождение на вершину лестницы успеха. Правда, за два месяца, отданных делу стратегического анализа, бывший студент так и не смог увидеть четкой схемы достижения успеха в 'Бизнес-плюс'. На работе он вообще пока не сталкивался ни с чем, кроме бесконечных таблиц и графиков. Общение с коллегами тоже не налаживалось - в основной своей массе они были прогнувшимися под гнетом обстоятельств людьми обоего пола далеко за тридцать. Хмурые, отягощенные своими проблемами коллеги с искренним недоумением встречали попытки жизнелюбивого аналитика сблизиться с коллективом.
  
  В общем, на работе Сергей чувствовал себя не в своей тарелке. Живой, общительный парень гораздо актуальнее смотрелся бы в спортзале или редакции газеты, чем в пыльной, казенной атмосфере офисной скуки, но обладателю нерентабельного диплома приходилось довольствоваться тем, что дает жизнь. 'Умных, но гордых', не желающих приспосабливаться к объективным условиям существования, личностей, жестокое общество быстро переправляло вниз, где они и опускались окончательно. Молодой человек на собственном опыте постигал науку жизни, и понимал, что иного пути не существует.
  
  И все же, деятельная натура аналитика находила свое выражение. Им для Сергея стала фантастическая литература. В его рюкзаке всегда лежала какая-нибудь интересная книжка. Он проглатывал все, невзирая на жанр, от Азимова до Желязны. Определенно, вымышленная реальность импонировала герою гораздо больше, чем скучная жизнь офисного служащего. Молодой человек был одним из тех, кто в любом возрасте где-то в уголке сознания сохраняет веру в обыкновенные чудеса, описываемые фантастами. И всем сердцем желал стать героем такой истории.
  
  Но реальность не оставляет места для чудес, и серые дни в 'Бизнес-плюс' тянулись скучной чередой, прерываемые короткими выходными. А другой работы с таким мизерным опытом Сергей найти просто не мог. Остаться же без работы означало обречь себя на тотальное безденежье, как в институтские времена: Сергей жил вдвоем с мамой, преподавательницей психологии в университете, и в семье никогда не было лишних денег. Отец же, который бросил маму в далекой юности сразу после того, как узнал, что она беременна, не вызывал у Сергея никаких чувств, кроме искреннего отвращения.
  
  Так что у молодого аналитика не было никаких особых причин для хорошего настроения. Вдобавок ко всему, уикэнд закончился как раз вчера, а проклятый компьютер, с горем пополам загрузившись, опять завис на запуске корпоративной электронной почты. Вспомнив, что сегодня понедельник, Сергей окончательно расстроился и, прервав процесс загрузки ставшего уже ненавистным Outlook'а, вызвал интернет-браузер и решил проверить свой личный почтовый ящик, зарегистрированный в одной из наиболее популярных почтовых служб.
  
  Открыв почту, молодой человек увидел, что за выходные на его адрес пришло всего лишь одно письмо. Раздумывая о том, кем мог бы быть отправитель, аналитик нажал иконку с надписью'Входящие', и на верхней строчке списка корреспонденции ему открылось название сообщения. 'Твоя жизнь изменится к лучшему'... Сергей нахмурился: 'опять спам!' Но, раз уж письмо было единственным, молодой человек решил узнать, к каким же ухищрениям прибегли распространители навязчивой рекламы, чтобы обойти интегрированные в почту спам-фильтры. С их вводом поток мусорной корреспонденции, переполнявший каждый день ящики пользователей, упал до одного-двух, случайно проскакивавших через сеть анализаторов, писем в неделю.
  
  Содержание письма было очень странным. Прочитав написанное, Сергей застыл в удивлении. Никаких пестрых картинок, обилия красноречивых обращений или крупноформатных цен. На экране высветился набранный простым шрифтом маленького размера текст: 'Сережа, твоя жизнь изменится бесповоротно. Позвони 555-345-15'.
  
  Молодой человек впал в раздумье. Наиболее вероятно было предполагать розыгрыш. Но в чем подвох? Да и не было у Сергея таких друзей, которые имели бы обыкновение баловаться глупыми шутками. Озадаченно, Сергей записал телефон. 'Позвоню вечером, - решил аналитик, - хотя почему вечером? Если я сделаю это сейчас, ничего не изменится'. Протянув руку к грязно-серому от старости, видавшему уже много офисов и хозяев телефону, Сергей со смешанным чувством недоверия и предвкушения чего-то важного набрал номер.
  
  Трубку сняли ровно через два гудка, как будто по этикету секретариатов крупных корпораций. И - ни одного звука, полное безмолвие в ответ на молчание Сергея. Помолчав пару секунд, заинтригованный Сергей вопросительно обратился к трубке: 'алло?'. Буквально через мгновение, мягкий мужской голос произнес:
  
  - Доброе утро, Сережа. Я ждал твоего звонка.
  
  Аналитик ожидал чего угодно, только не этого. Сознание отказалось предоставить логическое объяснение происходящему, а мысли начали хаотично метаться, не в силах зацепиться за какую-либо рациональную причину того, что его назвал по имени совершенно незнакомый человек, даже не знавший, кто ему звонит! Все, на что хватило экстремальной работы мозга, было сдавленное 'Здравствуйте'.
  
  Получив ответ на свое приветствие, мужчина продолжал:
  
  - Сейчас ты растерян, не знаешь, как объяснить то, что происходит. Это ведь так, я прав? - в спокойном голосе собеседника ощущалось доброжелательность.
  
  - Да, а кто вы? И откуда меня знаете? - наконец нашелся Сергей.
  
  - Я тот, кто навсегда изменит твою жизнь. Но по телефону ты в это не поверишь. Приезжай ко мне, это очень важно для тебя и твоей судьбы.
  
  - Откуда я знаю, что вам можно верить? Что, если вы... - Сергей многозначительно замолчал. Интуиция подсказывала ему, что сидящие рядом коллеги активно напрягают слух, не желая терять ни одного сказанного соседом слова.
  
  - Твое недоверие понятно. Но в жизни есть моменты, когда надо выбирать. Потому что другого подобного случая в ней не будет уже никогда, - мужчина, не теряя доброжелательности, говорил убедительно, но без нажима.
  
  Сергей понял, что, действительно, если не поедет сейчас и не узнает, что скрывается за странным письмом и не менее интригующим диалогом, будет жалеть всю жизнь.
  
  - Хорошо. Как вас найти? - спросил молодой человек.
  
  - Записывай, Сережа, - собеседник начал диктовать адрес рядом с метро 'Ленинский проспект', - я жду тебя сейчас.
  
  - Но я не могу, - запротестовал аналитик, однако сразу понял, что и сам не хочет ждать, - хорошо, я скоро приеду, - сказал он молчавшему, словно дающему Сергею время подумать, мужчине.
  
  - До встречи, Сережа, - на другом конце провода повесили трубку.
  
  Отпросившись на работе по какому-то надуманному предлогу, Сергей не медля направился по указанному таинственным собеседником адресу. Найдя нужный дом, оказавшийся типовой кирпичной девятиэтажкой застройки шестидесятых, он вошел в подъезд, рассчитал нужный этаж и через минуту стоял у добротной, дорогой на вид двери, не решаясь нажать на звонок. Найдя, наконец, в себе силы, аналитик протянул палец к кнопке, и тут дверь неожиданно открылась сама. За ней оказалась хорошо отремонтированная прихожая с качественной, со вкусом подобранной современной мебелью. Она вела в коридор с двумя дверями, одна из которых была открыта. Из нее лился дневной свет. В прихожей также было светло - оригинальная люстра, висящая под потолком, освещала чистое, лишенное предметов быта пространство. Сергей вошел в квартиру и захлопнул за собой дверь.
  
  - Сережа, проходи в комнату, - знакомый голос раздался из залитого светом дверного проема в коридоре.
  
  Как ни странно, оказавшись в незнакомой квартире при столь таинственных обстоятельствах, Сергей не чувствовал страха. Да и откуда ему взяться? Вокруг не было ни одного угрожающего предмета или живого существа, и в самом, напоенном светом, воздухе жилища, казалось, разливалось тепло и миролюбие. Аналитик отбросил последние сомнения и вошел в комнату, остановившись в дверном проеме. Непроизвольно он оглядел комнату.
  
  Как ни странно для типового жилья, она неожиданно оказалась довольно большой по размеру. Даже непропорционально большой. Видимо, это впечатление усиливал светло-бежевый цвет стен, покрытых то ли обоями, то ли каким-то красящим составом. Широкое окно, охватывающее большую часть площади противоположной к двери стены и прикрытое легкими шторами, заливало комнату ярким солнечным светом. Обставленная дорогой мебелью, какую Сергей видел только в элитных каталогах, зала также была лишена какого-либо признака постоянного присутствия человека - ни небрежно брошенной книги, ни какой-нибудь вычурной вазочки или статуэтки, причуды богатого хозяина. Ничего, только очень хорошая мебель.
  
  Вдоль правой стены, у окна, стоял полупрозрачный элегантный шкаф для книг. Солнечные лучи, преломляясь через его голубые стеклянные стенки, образовывали на стене причудливые узоры. Изящный предмет мебели симметрично дублировался с противоположной стороны стены его собратом, а посредине висела огромная, красочная картина. Сергей сразу узнал ее - 'Тайная Вечеря' Леонардо да Винчи произвела на него огромное впечатление при посещении музея изобразительных искусств.
  
  А у противоположной стены стоял приземистый, но широкий столик, выполненный из такого же голубоватого стекла. По обеим сторонам столика возвышались мягкие черные кресла, видимо, из специально обработанной кожи. Сидя в ближайшем к окну кресле, на Сергея пристально смотрел статный мужчина средних лет, одетый в кремовый костюм с белой рубашкой, расстегнутой на одну пуговицу у воротника. Его смуглое лицо застыло в доброй полуулыбке. Увидев, что молодой человек осмотрелся, мужчина тем же самым мягким голосом, которым говорил по телефону, сказал, указывая узкой ладонью на кресло напротив:
  
  - Садись, Сережа. Угощайся кофе, сливки и сахар уже добавлены.
  
  Сергей заметил, что на столе стоят две дымящиеся чашки кофе: у незнакомца - с черным, а предназначенный гостю напиток, действительно, имел кремовый цвет и не содержал ложки. Взяв изящную чашку тонкого фарфора в руки, аналитик сделал маленький глоток. Какое наслаждение! Все ингредиенты были подобраны именно так, как любил Сергей, и даже температурный режим был выверен идеально - кофе был горячим, но не обжигал небо, чего так не любил молодой аналитик.
  
  Происходящее вокруг все больше напоминало мистификацию, но, памятуя о том, что это происходит здесь, сейчас и с ним, а не с героем какого-нибудь фильма, Сергей решил не задавать лишних вопросов и ждать, пока заговорит собеседник. Что-то подсказывало ему, что именно такого поведения и ждет от него удивительный хозяин квартиры. Последний же сделал еще один глоток кофе, посмотрел на почти осушившего в порыве наслаждения кружку гостя, и произнес:
  
  - Сережа, я думаю, ты понимаешь, что находишься здесь не просто так. Твое появление было нужно мне по причинам, о которых ты узнаешь позже. Скажу даже больше: я нахожусь здесь, в этом городе, в этой точке планеты, именно из-за тебя.
  
  Молодой человек ошеломленно молчал. Невероятно! Ради него, который всю свою жизнь провел в однокомнатной хрущевке с мамой, сюда приехал такой важный и, что самое главное, необычный человек? Может, мама имеет каких-нибудь богатых родственников за границей, и сейчас ему скажут, что он стал мультимиллионером? Вилла в Ницце, апартаменты в Нью-Йорке, поместье в Лондоне... Но почему тогда вызвали только его одного, а не с мамой? И у незнакомца в кресле напротив нет с собой никаких бумаг. Нет, тут что-то не то. Сергей продолжил напряженно слушать собеседника. Тот тем временем продолжал, сложив руки в легкий замок на коленях перекрещенных ног:
  
  - У меня много имен, и ни одно из них ничего тебе не скажет. Однако, знай, что я - один из тех, кто наблюдает за судьбами этого мира уже тысячи лет.
  
  Мысли аналитика вновь загнанно заметались: 'Псих? Да нет, не похож... Что здесь происходит?' Наряду с закономерной, но незлой тревогой, душу начинало заполнять какое-то радостное возбуждение. Не прерываясь, смуглый красавец продолжал, постепенно возвышая голос:
  
  - С сотворения мира мы создаем души людей, наделяем их талантами и слабостями, и следим за их судьбой, которую они прокладывают сами в своей собственной вселенной. Кому-то из них суждено добрыми или бесчестными делами обрести бессмертие в памяти потомков. Кто-то уходит до срока, едва коснувшись людского мира своим талантом, а большинство проживает свою жизнь в тихой безвестности. Но в каждого из них с рождения заложен уникальный дар, способность делать что-то лучше, чем другие. Способность познать в себе этот дар есть у всех, и, единожды почувствовав его, человек понимает, что обрел себя, узнал, для чего предназначен, увидел свой путь в жизни. Такие люди становятся мастерами своего ремесла, будь это врачевание или строительство. Но их мало. В основном люди, вследствие своей несовершенной природы, глупы и недалеки. Едва увидев мир, они увязают в мелочных, суетных делах, и не воспринимают знаков, подаваемых их собственным создателем, пренебрегают своим даром. Таких, не осознающих своего предназначения, вечно неудовлетворенных и суетящихся, большинство. Это печально, но логично. Мир не может состоять из одних великих деятелей.
  
  Сергей сглотнул. Ничего себе картина вырисовывается! Но здесь есть подвох...
  
  - А как же те, кто не становятся великими и известными, но достигают достатка, кормят семью, воспитывают детей? Как же они? И другие, те, кому не дают сделать что-нибудь полезное, сажают в тюрьму, казнят? Как революционеров, например, - аналитик чувствовал, что происходит что-то очень важное, и старался не пропустить ни слова из речи незнакомца.
  
  - Заложенные в людей таланты разнятся по своей силе и количеству. Если талант человека многогранен, то он может развивать все направления разом только до определенной черты. Для активного освоения всех способностей человеку не хватит ни времени, ни отпущенных ему сил. А вот то, что касается революционеров и тюрем, и составляет уникальную картину человеческого мира - люди постоянно состязаются в своих талантах и умениях, и кто-то всегда побеждает. Суметь проложить свой путь, свою судьбу, наперерез миллионам других путей и судеб, и есть суть бытия человека.
  
  Мужчина говорил так убедительно и аргументировано, что Сергею не нашлось, что ему возразить. Он просто знал свой следующий вопрос, самый важный после услышанного:
  
  - Тогда почему здесь я?
  
  Незнакомец посмотрел на него, улыбнулся и пояснил:
  
  - Есть еще один тип людей. Те, ход жизни которых, та самая совокупность произвольных и осмысленных событий, не позволил раскрыться их предназначению. Если вложенный изначально сильный дар оказывается невостребованным человеком, и он не пренебрегал им сознательно, его можно направить по нужному пути. В таких случаях, достаточно редких, но все же встречающихся, появляюсь я.
  
  Молодой человек понял все. Действительно, откажись он от этой встречи, остался бы до смерти простым офисным червем, мечтающим о должности зама помощника начальника директора. А ведь в глубине души он понимал, что способен на что-то гораздо большее, чем расчет усредненных показателей за квартал. В головокружительном предвкушении откровения Сергей наклонился к незнакомцу и спросил:
  
  - Пожалуйста, скажите, чем мне следует заняться?
  
  Спокойным голосом мужчина ответил:
  
  - Музыкой. Ты рожден для музыки и добьешься невероятного успеха только в ней.
  
  Сергей в изумлении воззрился на незнакомца.
  
  - Но как я займусь музыкой? Я не знаю нот, никогда не посещал музыкальной школы, да и пою, - аналитик задумался. Пел он только для себя, в душе, и ему нравилось.
  
  - Именно поэтому и добьешься, что ничего не знаешь, - уверенно сказал красавец с самым серьезным выражением, - А теперь прости, наш разговор окончен. Ты должен идти. Прощай.
  
  Не меняя своей позы, мужчина замолчал и пристально посмотрел на Сергея.
  
  Молодой человек, который после слов незнакомца будто обрел в себе новую уверенность, спокойно попрощался, встал, поднял лежащий на полу у кресла рюкзак, и покинул квартиру. Добираясь домой в переполненном вагоне вечернего часа пик, Сергей безотрывно думал об этом разговоре, самом важном в его жизни. Его интересовал только один вопрос: как же он сумеет заняться музыкой, не зная о ней ничего?
  
  Придя домой, Сергей обнаружил, что мамы еще нет дома. Почувствовав голод, он включил радио и, пританцовывая под модную мелодию, начал готовить яичницу с колбасой. Внезапно в его голове, помимо громко звучавшей популярной песни, начал появляться совсем другой мотив, который показался ему гораздо лучше и красивее, чем изливающийся из приемника. Сергей выключил радио, и начал напевать, отстукивая ритм ложкой по поверхности обеденного стола. Новая, непохожая ни на что другое музыка завладела молодым человеком, и, продолжая петь, он взял листок бумаги и попытался подобрать к ней слова. Сначала получалось очень коряво, стихи не соответствовали мелодии, но, стараясь выстраивать слова не столько в стихотворной, сколько в мелодичной гармонии, аналитик почувствовал, что они складываются в песню. Осталось самое малое - записать ее на бумаге. Как это сделать? И тут Сергея осенило - ведь Витька, его сосед и старый приятель, подвизается клавишником!
  
  Через час Витек вовсю играл мотив на старенькой 'Ямахе', а Сергей громко пел, стараясь попасть в ритмику. Через неделю они, окрыленные совместной работой, записали свой промо-диск. Через месяц образованная ими группа подписала контракт с крупным музыкальным продюсером. А через год отправилась в свой первый всероссийский концертный тур. Это был оглушительный успех. Он сопутствовал всему, что делали одаренные музыканты.
  
  .......................
  
  Прошло десять лет. В ухоженном, цветущем мужчине уже нельзя было узнать того Сергея, который давным-давно, еще в прошлой жизни, пинал дряхлый компьютер, досаждавший ему в пыльном офисе. Еще бы. Ведь на это была масса веских причин - собрав множество призов и премий, родоначальник нового, сверхпопулярного во всем мире, стиля киберпоп с наслаждением пожинал плоды своей славы. Его величие на вершине музыкального Олимпа страны было бесспорным.
  
  Нельзя сказать, что Сергея испортил успех. Он просто стал жить по другим стандартам. Вместо убогой хрущевки - загородный дом на элитном направлении. В метро артист не бывал уже много лет, однажды поймав себя на том, что просто не может заставить себя зайти в чрево станции, обдувающей входящих затхлым воздухом подземелья. Основные способы проведения свободного времени - шикарные рестораны, гольф-клубы, отвязные богемные вечеринки и прочие события светской жизни, коими изобиловала ночная Москва.
  
  Работал Сергей все реже - сказывалась усталость последних лет, наполненных безумно активной деятельностью самого разного характера. Объединяющим началом всего, что делал музыкант в течение этого времени, было Творчество. Создавая что-то из ничего, артист искренне наслаждался процессом. Ведь, облекая абстрактные образы и тени из своего сознания в прекрасные музыкальные шедевры, музыкант приводил в восхищение не только страну, но и целый мир. Восторженная оценка его гармоничных творений была самой дорогой и ценной наградой гению. Победитель магистральных хит-парадов, король танцполов и модных дискотек, Сергей пользовался бешеной популярностью. В его жизни, когда-то скучной и пустой, теперь было все.
  
  За исключением одного ключевого элемента. Поглощенный творчеством, Сергей совершенно забыл о личной стороне своей жизни. Впрочем, если назвать многочисленные случайные связи с гримершами, осветительницами, клавишницами, соратницами по сцене и просто незнакомыми поклонницами в барах или гостиницах, личной жизнью, то она, безусловно, была. Не было другого - женщины, которая не только разделяла бы его плотские устремления, но и согревала бы жизнь тем мягким светом, который принято называть любовью.
  
  Свободный от мыслей о семье и детях на протяжении большей части периода своего творческого расцвета, к тридцати Сергей стал все сильнее ощущать собственное одиночество, особенно когда был на людях. Он подсознательно выхватывал из толпы влюбленные пары, и, бывало, раздумывал: 'Интересно, что он шепчет ей сейчас на ухо? Смеется. Значит, что-то приятное', а затем непроизвольно вздыхал. Все шло к тому, чтобы перенести жизненный акцент с творческого на романтический.
  
  Но жизнь портил один фактор: рядом с Сергеем не было ни одной нужной ему женщины. Любая представительница его окружения была красива, ухожена, как правило, хорошо образована, и, несоизмеримо всем своим достоинствам, алчна. Знакомясь с очередной загорелой, полногубой блондинкой, музыкант, как по книге, читал в ее глазах: 'шуба, Канары, мерседес... или лучше квартира?' Времени на подобные размышления мужчина не оставлял. Он слишком хорошо знал этот тип женщин, пустой и радикально потребительский.
  
  Итогом этого паноптикума клонов стало полное разочарование музыканта в своей собственной социальной среде. Сергей замкнулся: перестал ходить на вечеринки, чурался беззаботных приятелей и подолгу сидел в своем просторном доме, наигрывая на фортепьяно грустные мелодии. На дворе, словно смеясь над печалью музыканта, стояла ранняя весна, и шум капели за окном, согретой ярким, теплым мартовским солнцем, вызывал воспоминания о детстве.
  
  В довершение всех несчастий, Сергей подхватил простуду. Теперь, в дополнение к грусти, гамма его самоощущений пополнилась резко колющей при каждом глотке болью, мучительным сухим кашлем и заложенным носом. Вот так, болезненно чихая и недовольно вытирая большим клетчатым платком нос и губы, покрывавшиеся соплями при каждом нездоровом 'апчхи!', мужчина в очередной раз поехал в крупную аптеку, расположенную на ближайшей к его загородной резиденции окраине Москвы.
  
  Музыкант рассчитывал получить исчерпывающую консультацию опытного терапевта, круглосуточно дежурившего в аптеке, и набрать максимально возможное количество разнообразных лекарств, способных быстро положить конец его страданиям. Застряв в огромной пробке на въезде, вызванной развернувшейся на три полосы композицией из столба, длинного грузовика, и двух влепившихся в его борт легковушек, артист подъехал к вожделенному источнику исцеления только вечером, когда оранжевый свет фонарей уже вовсю отражался в огромных, подернутых льдом лужах.
  
  Наконец-то он смог всласть пообщаться с доброжелательным врачом, сочувственно покачивавшим головой в ответ на его жалобы. Доктор помог ему набрать внушительную горку лекарств и направил к кассе. Стоя в небольшой очереди, Сергей терпеливо ждал, когда, наконец, можно будет расплатиться за медикаменты, когда сзади послышался нарочито громкий, пьяный голос: 'Андрюха, б...ть, я ни х... не могу найти в этой е...ой аптеке'. Артиста передернуло - подобную лексику он в последний раз слышал много лет назад в общественном туалете Омска, куда его завела в ходе экскурсии по городу острейшая нужда.
  
  Резко обернувшись, Сергей увидел двух пьяных парней лет двадцати пяти, плохо и неряшливо одетых. Они стояли у стеллажа с презервативами, явно определившись с планами на вечер, и бормотали друг другу какую-то похабщину, обильно перемежая ее матом. Как это всегда бывает в подобных ситуациях, после небольшой паузы прочие посетители сделали вид, что ровным счетом ничего не произошло, и продолжили заниматься своими делами, старательно не глядя в сторону матерщинников. Уже собравшись последовать их примеру, Андрей услышал звонкий женский голос, прорезавший относительную тишину ярко освещенного зала:
  
  - Молодые люди, потрудитесь выйти. Это общественное место, и хамство здесь неуместно, - голос принадлежал невысокой стройной девушке лет двадцати двух, не больше. Она стояла у соседнего с возмутителями спокойствия стеллажа.
  
  - Че сказала? Завали е...ло, сука! - пьяные оставили резиновые изделия и двинулись к маленькой фигурке, гротескно раздув руки в дешевых болоньевых куртках и скорчив угрожающие рожи.
  
  Увы, с течением времени психология обывателя не изменилась. Напуганные свидетели разговора боязливо отошли подальше от предполагаемой сцены насилия, не предприняв ни единой попытки остановить сорвавшихся с цепи маргиналов. Сергей, воспитанный мамой на книжных идеалах добра и справедливости, не мог равнодушно взирать на происходящее. Быстрым шагом он направился к оказавшимся спиной к музыканту подонкам.
  
  В тот момент, когда самый крупный из них начал тянуть грязную, покрытую непонятными ссадинами руку к испуганной девушке, Сергей схватил негодяя за шиворот и резко дернул назад. Не удержав равновесия, пьяный упал, неуклюже размахивая руками. Но незнакомый с боевой техникой работник творческого труда не принял в расчет опасность присутствия приятеля упавшего детины. Такие просчеты не прощаются - в следующий миг после падения шкафоподобного типа голова взорвалась кучей осколков, а перед потемневшими глазами заплясали огоньки. Пропустить нацеленный в правую часть лица прямой удар мог только совершенно не приспособленный к жизни на окраине города человек.
  
  Сергей инстинктивно прижал согнутые руки к лицу. На них посыпался град ударов, правда, ни один из них не достиг цели. Пьяные, неспортивные, с самой ранней молодости разлагающие свое тело алкоголем имбецилы не могли ударить ни сильно, ни метко. Начав отступать, музыкант скоро почувствовал, что уперся спиной в прилавок кассы. 'Сейчас будет больно', - подумал Сергей, и тут прозвучал спасительный возглас 'Стоять, милиция!'.
  
  Удары сразу же прекратились, и, опустив руки, Сергей с торжеством наблюдал, как одинаково коренастые, сильные милиционеры скручивают молодых алкоголиков и заталкивают их во чрево бело-синей 'Газели' с включенной мигалкой. Оказалось, аптека, как предмет особо нездорового внимания наркоманов, давно находилась под охраной милиции, и после нажатия кассиршей тревожной кнопки наряд приехал в считанные секунды. Писать на драчунов заявление музыкант не стал, справедливо не желая тратить время на гнусь, вместо этого раздав служителям порядка автографы. Затем, отказавшись от любезно предложенной милиционерами помощи, артист подошел к смотревшей на него с улыбкой девушке.
  
  - А я узнала вас, но только потом, когда они уже начали, - к удивлению Сергея, в карих глазах девушки светился не столь привычный для него огонь стяжательства, а ровное любопытство, - почему вы это сделали?
  
  Наконец-то артист получил возможность рассмотреть спасенную им принцессу. Она по праву заслуживала этого титула - чувство стиля и хороший вкус однозначно угадывались во всех элементах одежды, начиная с узких, подчеркивающих стройность ножек и соблазнительность форм таза брючек, и заканчивая коротким стильным пальто, увенчанное синим шарфом. Стройную фигурку незнакомки венчала обрамленная темно-русым каре головка с пухлыми, словно зовущими к нежному поцелую, губами, аккуратным носиком, большими выразительными глазами и мягким подбородком, какой бывает только у очень добрых людей. А самое главное - она была ни чуточки не похожа на столь неприятный музыканту тип женщин его окружения.
  
  - Хотел с вами познакомиться, - выпалил восхищенный красотой девушки музыкант и удивился самому себе. Ведь еще пять минут назад он не собирался ни с кем сближаться, а хотел только побыстрее добраться домой, где, не медля, начать лечение. Впрочем, после пережитого стресса болезнь как-то отступила с переднего края сознания, предоставив место иному, какому-то щемящему ощущению.
  
  - Да, конечно. Лена, - девушка произнесла это как-то неловко, словно извинялась тому, что не представилась раньше. Нет, она вела себя положительно не так, как привык видеть музыкант. На мгновение ему показалось, что... Впрочем, об этом еще рано было думать. На волне этих приятных мыслей Сергей поморщился - неприятно защипал подбитый правый глаз.
  
  - Ой, да у вас вся правая сторона покраснела. Больно? - незнакомка светилась сопереживанием.
  
  - Так, не очень, - признался мужчина. Отчего-то ему очень захотелось, чтобы девушка пожалела его.
  
  - Вам надо умыться и отдохнуть. Раз вы меня спасли, то, думаю, вас можно пригласить к себе, - голос Лены звучал серьезно.
  
   - Если вы, конечно, не боитесь, - отдал дань вежливости Сергей, не сводивший с красавицы своего пристального взгляда.
  
  - Свою порцию испуга на сегодня я уже получила, - шутливо ответила девушка, - надеюсь, у вас хватит сил дойти до моего дома. Я живу недалеко.
  
  Спустя час Сергей уже пил вкусный чай с шиповником и вел приятную беседу о музыке и творческом пути художника с хозяйкой чистой, уютной однокомнатной квартиры. Лена оказалась юристом и уже год с момента выпуска из юракадемии работала в известной адвокатской конторе Москвы. Музыкант не раз видел ее название в заголовках газет, посвященных громким делам. Оказавшись живым, интересным собеседником, новая знакомая Сергея поддерживала разговор на практически любые темы, более того, зачастую лидируя в диалоге. Заболтавшись, они не заметили, как прошел вечер, и спохватились лишь тогда, когда стрелка часов уже перевалила за полночь.
  
  Как любой творческий человек, Сергей принимал решения на основании эмоциональных порывов, в чем зачастую раскаивался впоследствии. Но, попрощавшись с девушкой и выйдя на морозный воздух мартовской ночи, он в полной мере ощутил то, что давно считал уже для себя невероятным. К нему пришла Любовь, и не та простая влюбленность, которая заканчивается после первого настоящего столкновения интересов, а сильное, охватывающее все его существо, чувство. Простуда, отравлявшая ему жизнь еще утром, ушла куда-то на задворки сознания, где для нее теперь просто не осталось места. Все мысли музыканта были обращены к прекрасной девушке, с которой свела его судьба. Еще один подарок мудрого Провидения...
  
  Проснувшись на следующее утро, Сергей первым делом отправил Лене SMS. Получив ответ, начал лихорадочно набирать новое сообщение. Вечером, как они и условились, музыкант встретил ее у подъезда адвокатской конторы, и они поехали в скромный, но уютный ресторанчик, затерянный в переплетении центральных улиц столицы. И вновь они смотрели друг другу в глаза и говорили, говорили, говорили, не в силах напитаться звуком голоса, созерцанием собеседника, той волшебной атмосферой, что связала их в одну секунду, связью, которую они уже не в состоянии были разорвать, да и не стремились к этому.
  
  Спустя месяц Сергей и Елена поженились. Свадебная церемония, по взаимному пожеланию, была нарочито скромной - свидетели с обеих сторон, несколько друзей-подруг, и родители. Со стороны жениха - пожилая, но все еще красивая и стройная мама. Родители невесты были несколько моложе, скорее, потому, что были очень преданы друг другу и, несмотря на свои поздние сорок, жили в любви и согласии. Неудивительно, что такая пара вырастила столь замечательную дочь. Что и наказала молодым - вырастить не одного, а двоих. Влюбленные пообещали постараться.
  
  .......................
  
  
  И они сдержали свое слово - через двенадцать лет на лужайке просторного дома музыканта резвились двое мальчишек-десятилеток. Симпатичные близнецы унаследовали лучшие качества родителей - были добрыми, как мама, трудолюбивыми и упорными, как отец, а стремление к справедливости унаследовали, по общему мнению, от обоих родителей. В таких случаях, акушеры при родах говорят женщине: 'Отмучалась'. Действительно, двоих вполне хватило для того, чтобы наполнить счастьем жизнь родителей, до сих пор страстно влюбленных друг в друга, и обожающих своих детей. Эта идиллия, умилявшая близких и друзей семьи, казалось безоблачной. Пока однажды рано утром не зазвонил телефон...
  
  Было около шести часов утра, и в большие окна едва-едва начинал пробиваться робкий сентябрьский рассвет. Разбуженный звонком, Сергей, чертыхаясь, протянул руку к радиотелефону, стоявшему на ночном столике у изголовья огромной супружеской кровати. Неловко задев трубку рукой, он уронил непрерывно пиликающий аппарат на пол и, окончательно проснувшись, наконец добрался до возмутителя спокойствия. Выслушав несколько коротких фраз, музыкант коротко ответил 'да', механически поставил трубку на базу и сел на кровать, оторопело смотря перед собой. Ощутившая сильный импульс душевной боли родного человека, Лена открыла глаза и, посмотрев на сгорбившуюся спину мужа, поняла, что произошло страшное. Приподнявшись в кровати и положив руку на плечо Сергея, который даже не пошевелился от прикосновения, женщина пересохшими губами спросила:
  
  - Что произошло?
  
  - Маме ночью стало плохо. К утру она умерла, - медленно, с ровной интонацией ответил Сергей, - я должен ехать в больницу.
  
  - Боже мой, Сережа! Отвезу тебя я, за руль ты не сядешь, - похолодев, произнесла Лена.
  
  Дальнейшее Сергей помнил плохо. Обрывки воспоминаний связывало одно - доминировавший надо всем происходящим серый цвет. Серые стены больницы, серый коридор морга, серое, заострившееся лицо лежащей в окружении цветов мамы, такой чужой, такой далекой...
  
  Серые слова священника на кладбище и серая стена дождя, который, позволив совершить похоронный обряд, вдруг хлынул стеной, быстро впитываясь в свеженакиданную землю могилы и пузырясь, стекал по сторонам холма. Немногочисленные участники траурной процессии убежали в укрытие, а Сергей стоял под проливным дождем, неотрывно глядя на фотографию родного лица на памятнике, и стекавшие по его лицу слезы мешались с серыми каплями дождя. Рядом стояла Лена, и молча ждала...
  
  Прошел месяц со дня похорон мамы, и душевная рана, нанесенная семье, потихоньку затягивалась. Приезжая со студии, где он с головой ушел в работу над новым альбомом, Сергей подолгу играл с детьми, и их веселый смех летал над домом, как звон колокольчиков. Все налаживалось. 'В конечном счете, старение естественно и неизбежно, а место уходящих немедля занимает новое поколение', думал музыкант, глядя на своих близнецов. Лена тоже старалась всеми силами развеселить мужа: они стали чаще бывать в кино, где целовались на заднем ряду, как юные влюбленные, ходили на жизнеутверждающие театральные постановки, стали завсегдатаями спортивных центров, где часами сражались в бильярд или боулинг. Жизнь возвращалась в свое привычное русло. Если бы не древний, безжалостный закон: беда никогда не приходит одна.
  
  Однажды, вернувшись со студии после тяжелой работы над совершенствованием звучания альбома, которое никак не могло дойти до желаемого уровня, Сергей не услышал привычного топота детей, бегущих к открывшейся двери встречать папу. На звучный призыв откликнулось только эхо пустого и явно безлюдного дома. На негнущихся ногах музыкант прошел по комнатам, и, дойдя до кухни, увидел на светлой поверхности обеденного стола желтый квадратик записки. Лихорадочно схватив ее, Сергей прочитал строчку, написанную ровным почерком жены: 'Не волнуйся, мы уехали на аттракционы'. От сердца отлегло. 'Сам же виноват, - кольнула совесть, - нечего отключать мобильный во время работы'. Сергей спокойно вынул из холодильника бутылку минеральной воды и направился в зал, где, развалившись на широком мягком диване, включил телевизор в надежде попасть на какую-нибудь интересную программу.
  
  Первый канал передавал новости. С первого взгляда на экран стало ясно, что произошло очередное ЧП - камера, лихорадочно метавшаяся в дрожащих руках оператора, выхватывала окровавленные тела взрослых непонятного пола и детей, детей, детей... Картина была настолько жуткой, что репортер не мог спокойно комментировать происходящее, и лишь всхлипывал дрожащим от напряжения и душивших его слез голосом: 'Это ужасно... Это - ужасный, невероятный в своей дикой жестокости акт безумного, бессмысленного насилия...'.
  
  Бегущие в нижней части экрана буквы неумолимо складывались в осмысленный текст: 'Теракт в Парке Горького. Десятки погибших. В основном это женщины и дети. Ответственность взяла на себя группировка...'. Бутылка с водой выпала из задрожавших рук мужчины, скатилась по наклонной подушке дивана и со звоном упала на паркетный пол, разливая по пути содержимое. В одном из кадров кошмарной бойни, среди бесформенной груды обожженных тел, он увидел пропитанный кровью кусочек знакомого светло-синего платья с замысловатыми узорами, подаренного жене на ее прошлый День Рождения. Ее последний День Рождения. Последний День Рождения наших мальчиков...
  
  Эти слова, словно подсвеченные огнем, появились в его сознании и загорелись там, причиняя неимоверную боль в висках, темени, груди, животе. Сергея, в одночасье потерявшего все, что составляло смысл всей его жизни, словно выкручивали на дыбе. Не видя белого света, мужчина сделал несколько неуверенных шагов и рухнул как подкошенный, ударившись головой об пол.
  
  Кап, кап, кап... Звук не до конца закрытого на кухне крана тяжело отдавался в ушах и, почему-то, пальцах рук лежащего на полу человека. Еще не пришедшего в себя после чувствительного соприкосновения с полом Сергея пронзили кошмарные воспоминания. Он медленно открыл глаза и вонзился взглядом в белый потолок зала. Это был конец его жизни. Той удивительно совершенной, безупречной жизни, которая началась со странного письма, полученного много лет назад выпускником института. Неожиданно несчастного озарила догадка: надо найти ту квартиру и потребовать у этого вершителя судеб ответа на простой вопрос: почему это произошло именно с ним, не причинявшем никому зла? Знал ли этот удивительный провидец о грядущих событиях?
  
  Ощущая себя, равно как и все происходящее вокруг, как зыбкую иллюзию, Сергей спокойно одел куртку, застегнул ботинки и, заведя машину, направился по адресу, который не забывал никогда.
  
  Вот и она, порядком постаревшая и обветшалая, но все та же девятиэтажная коробка из желтого кирпича, уродливый памятник соцархитектуры. Входя в подъезд, поднимаясь на нужный этаж, Сергей словно возвращался в прошлое. Погружение в воспоминания давало отчаявшемуся мужчине надежду на повтор того чуда, что когда-то преобразило его жизнь. Поднимаясь в отчаянно скрипящем, стучащем своим умирающим механизмом лифте, он повторял, как молитву: 'Они вернутся они вернутся они вернутся...'. С усилием разжав слишком медленно раскрывающиеся двери, Сергей выскочил из лифта, повернул, и в неровном свете слабой электрической лампочки увидел ЕЕ. Она была на том же месте, дорогая и солидная, словно и не было этих десятилетий. Дверь словно приглашала войти. Не веря своему счастью, с возрастающим при каждом шаге ощущением близости волшебства, мужчина осторожно пошел к двери. Подойдя на расстояние вытянутой руки, Сергей протянул палец к кнопке звонка, и вдруг за дверью раздался приглушенный звон разбиваемой посуды, и до слуха ошеломленного человека донесся глухой женский крик:
  
  - Мерзавец! Ты можешь только по вечерам пиво жрать, даже мусор вынести не можешь! Да за что мне такое наказание?! - обладательница голоса была настроена воинственно.
  
  - Это ты мне говоришь, вертихвостка поганая? Да мне твои подруги сами рассказывали, как ты на отдыхе с каждым алкашом под кусты бегала! - мужчина был явно закален словесными баталиями.
  
  - Что?! Да я всю свою молодость тебе отдала, погань проклятая, урод, всю меня замучил уже...
  
  Медленно переставляя ноги, Сергей отошел от двери, подойдя к лестничному пролету напротив створок лифта, грузно опустился на холодные ступени. Опустив горячую, ставшую такой тяжелой и в то же время пустой, голову на руки, он в отчаянии осознал очевидную несостоятельность своей глупой детской веры в чудеса. Роняя сами собой появившиеся слезы на испещренный маленькими ямками и дырочками цемент, Сергей обратился к воспоминаниям. Вся его жизнь разворачивалась перед ним в обратном направлении, словно кто-то включил перемотку. Дети... Милая... Смерть мамы... Свадьба с любимой... Романтическое знакомство с Леной... Упорный труд и концерты, концерты, концерты... Наконец, деревянная дверь подъезда кирпичной многоэтажки.
  
  К Сергею постепенно стало приходить какое-то новое понимание. Ведь если бы он тогда не ответил на зов таинственного незнакомца, ничего бы не было! Не было бы успеха, славы, всеобщего восхищения, любви, семьи, но ведь не произошло бы этих страшных, необратимых, рвущих сердце на части, чудовищных несправедливостей! Жестокая догадка озарила сознание, холодной волной пройдясь по телу несчастного.
  
  Искупление! Основной закон существования общества - за все надо платить. И, чем больше получаешь сейчас, тем больше у тебя отнимет позже безжалостная судьба. Как там назывался этот процесс в Библии? Господь посылает своим детям испытание, дабы проверить их любовь к нему. Возвысившись, непременно упадешь, и тогда испытана будет твоя Вера.
  
  А может, тот, кто предложил молодому аналитику сделку, вовсе не желал ему добра? В холодном, сыром молчании безлюдной лестницы подтвердить догадку было некому. Но Сергей и так уже все понял - он поддался на искушение, и получил по заслугам...
  
  Неужели от него ничего не зависело? Разве, приняв предложение поговорить с неизвестным, он сразу подписал какой-то страшный договор? Который дал ему все, а потом сломал его, как сухую соломинку, и выкинул на пыльную обочину жизни? Знай он это с самого начала, никогда бы не стал набирать тот проклятый номер.
  
  Истерзанный невыразимой мукой этого страшного вечера, Сергей окончательно обезумел от горя и обиды на жестокий рок. Вцепившись в волосы голову руками, он громко, отчаянно закричал: 'Нет, не хочу! Не хочу! Не хочу!'...
  
  .......................
  
  'Сережка! Сережка! Ты что?!', - молодой человек почувствовал, как его нежно, но уверенно встряхивают за плечо. Развернув залитое слезами, красное лицо к источнику тряски, он увидел озабоченное лицо склонившейся над ним мамы. В руках она держала измазанную яичным желтком ложку, а нос защекотали аппетитные запахи, заполнившие небольшую комнатку убогой хрущевки.
  
  Несколько секунд Сергей расширенными глазами всматривался в испуганное и такое родное лицо мамы, а затем вскочил с кровати на ноги и обнял женщину так, что где-то внутри у нее хрустнули косточки. Не помня себя от радости, молодой человек лихорадочно зачастил:
  
  - Мама, мамочка, мамуленька, милая моя, как я рад, что ты здесь, и я, и все вернулось! Как я рад, как рад!..
  
  - Сережка, у тебя просто был страшный сон. Ничего, такое бывает. Но мне не рассказывай, а то сбудется! - мать отстранилась от сына, и, посмотрев на него, ласково погрозила пальцем, - ладно, иди есть, у нас твой любимый омлет с помидорами.
  
  Глубоко вздохнув и окончательно избавившись от остатков казавшегося столь реальным кошмара, Сергей оделся и последовал за мамой, которая весело помахивала ложкой и что-то напевала, на кухню. Теперь он знал, чего точно не будет делать в своей жизни. Никогда не будет искать легких путей. Иначе, на первый взгляд легкая и полнокровная, жизнь очень быстро превратится в фильм ужасов.
  
  А к соседу Витьку он вечером все-таки заскочит. Потому что Сергей помнил мотив той самой, первой, мелодии...
  
  Москва,
  6-9 июня 2005
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"