Времени было завались. Внизу было мокровато от недавнего дождя. Ни купаться, ни загорать. Я подумал - подумал, да и пошел в горы к роднику. Просто так, для развеяться.
Натоптанная тропинка шла потихоньку в гору. Скоро она пойдет горизонтально, по крутому голому склону. Терять просто так полчаса не хотелось. Я ходил так много раз. А, пройтись несколько выше? Посмотреть. И после выйти на тропу. Сказано - сделано!
Выше было, почти, то же самое. Больше зелени и только. Пробираясь сквозь зеленку, я вышел к небольшому овражку. Мелкий и не широкий, но с крутыми скатами, овражек был заселен колючим кустарником. Пробираться сквозь кусты - мало приятного. Поэтому, я решил подняться еще выше. Если овражек был такой не широкий здесь, то выше он еще уже, или вовсе только начинается какой-то неровностью. Обойдя несколько грабов и буков с колючим подлеском, я вышел к предполагаемому началу овражка.
Сказать, что я удивился - ничего не сказать. Вместо овражка передо мной открылась пропасть в несколько десятков метров глубиной. Ширина не располагала к легкому преодолению препятствия. Возвращаться вниз было обидно. Выше начиналась зеленка у самой скалистой горы. Ну, что ж, придется пройтись выше, там-то как раз и начинается провал.
Зеленка становилась все гуще. Вместо твердого грунта под ногами
хрустел розовый щебень. Гора круто поворачивала вверх. Стало трудно идти. Приходилось хвататься руками за деревья, подтягиваться, и, осыпая щебень двигаться вперед. Щебневая осыпь была прямо перед лицом, поскольку склон все круче и круче поднимался вверх. Все равно вниз возвращаться не хотелось. Где-то впереди сквозь листву угадывалась скала.
Вот уже окончился лес, подступающий прямо к скале. Гора казалась совсем не большой, крупные выступы надежными ступенями, а упрямство - хорошей стратегией успеха.
Вскоре, я поднялся над лесом и наслаждался видами горы с такого ракурса, о котором мечтают фотографы. За лесом открывались замечательные бархатные склоны, останцы причудливых форм, и далеко внизу - море.
Склон, как и предполагалось, становился круче. Я уже не имел надежных ступеней, вертикальные сколы сланца было все, что могло мне помочь. Руки на ощупь искали опору. Скала стала вертикально, вверх дороги не было. Передвигаясь чуть влево, затем чуть вправо, я помалу продвигался выше и выше. Посмотрев вниз, я представил свое падение на далекий теперь лес и щебень.
При всех раскладах перелом позвоночника и конечностей был самым невинным прогнозом. Я корил себя за врожденный авантюризм, вспоминал прежние похождения на грани разумности, но дороги назад не было. Вперед, только вперед.
Двигаясь вдоль стены, я открыл для себя чудесно растущую сосну. Поднапрягшись, я добрался до нее, и сел верхом. Сосна росла горизонтально! Прямо из скалы выходили на поверхность корни, ствол совершенно горизонтально уходил прочь от скалы. В ветвях угадывалось большое гнездо. Длинные иголки были настоящим украшением, а коричневые шишки казались просто фантастическими. Такие штучки нужно непременно показать внизу, в лагере. Я наломал несколько крупных конусов шишек и рассовал по карманам ветровки.
Вдоволь отсидевшись на стволе сосны, убедившись, что пути вниз так и не появилось, я полез снова на отвесную стену.
Долго ли, коротко ли, но я добрался до места, на котором стали попадаться окурки и битое стекло. Пахнуло, наконец, цивилизацией!
Еще немало усилий и я преодолел десяток - другой метров скалы. Выбравшись наверх, я наслаждался видом открывшегося на десятки километров пространства. Воздух густой на столько, что казалось, можно мазать его на хлеб. А сколько ароматов намешано в каждый глоток!
Насладившись дальними видами, я обследовал окружающую территорию и обнаружил, что склон, по которому я штурмовал гору - самый крутой. Зато с другой стороны горы вниз змеилась пологая тропинка, доступная для самой изысканной публики...
Нелегко чувствовать себя идиотом. Это чувство скрашивает осознание только наличием идиота такого же, или худшего, чем ты.
Спускаясь по тропе, на одном из переходов я увидел лепешку скрутившейся в эллипс змеи. Крупная голова венчала серый моток.
Очевидно, змея была сыта и отдыхала в полу метре от тропы. Ее спокойный вид и флегматичное отношение к окружающему позволило мне рассмотреть ее лучше. Я вернулся, пройдя мимо нее еще раз. Затем еще, и еще. Не помню точно, но не менее шести раз она прощала мои шалости, а затем вызывающе подняла голову. Решив не беспокоить гражданку змею понапрасну, я отправился далее вниз, и буквально в десятке метров встретил гуляющую семью. Процессия выглядела так - впереди резвились дети самого любопытного возраста, а позади мерно шли папа с мамой. У отца семейства на руке была видеокамера. Представив неожиданную встречу с хозяйкой медной горы, я решил предупредить, что у тропы лежит змея.
-Змея, где змея?
Реакция на мое сообщение была прямо противоположна ожидаемому.
-Где змея?
С азартом работорговца дети шмыганули вдоль тропы, ногами прощупывая траву.
Отец готовя камеру кричал:
-Держите ее! Сейчас будем змею снимать!
Даже мать с довольным повизгиванием ускорила шаг.
Дети не хотели верить неудаче. "Где змея, где?" - босые ноги энергично ощупывали траву вокруг.
-Ну, где она?
Семейство разочаровано крутило головами.
-Только что была здесь, уползла наверное.
Я краем глаза видел заползающую на камень выше детских голов змею. Представив, как они метнутся хватать змею за хвост, я решил скрыть свои знания.
Расстроившись, семейство потопало дальше вверх, а я побрел дальше вниз. Вот и все.
Да, чуть не забыл, внизу я хотел показать свой трофей - шишки! Но они по неведомой причине раскрылись прямо в кармане. Достать их не было никакой возможности. Так, в карманах ветровки, они и приехали со мной домой.