Постоялый двор на полпути от Бредера до Форгоса показался из темноты, сдобренной метелью, и поманил светлыми большими окнами на первом этаже главного крыла. Подъехав чуть ближе, мы могли уже рассмотреть и небольшие окошки левого крыла. Даже глубокой ночью, свет горел ярко и призывно, ведь хозяева не щадили денег на магическое освещение. Еще бы! Господа, которые жили в небольшом центральном крыле, принимали такое расточительство, как показатель статуса заведения, бедные купцы и путники победнее с правого крыла, могли заехать и в глухую ночь, и на рассвете, да и часто вели дела, не обращая внимания на светила за толстыми стеклами. А вот гости правого крыла и из купцов, и из знати могли оценить в приглушенном свете ламп тела постоянных жительниц этого места. Продажные девушки, которые скрасили не один вечер, ночь и утро проезжим, были тут рабынями и хозяйками. Они сидели в зале круглые сутки, если не было клиентов и...да чем только не занимались, но в основном приводили себя в порядок. А иногда, те, кто выглядел поприличнее, выходили в другие части постоялого двора, работая живой вывеской, заманивая в свои сети дурманом духов и влажным блеском алых губ, тонкими запястьями с тяжелыми звонкими браслетами, босыми ножками, разрисованными тонкой вязью темно-бордового узора, зовущими глазами и длинными подвесками, покачивающимися в вырезе декольте.
Хорошо, что все это Ричарду описали еще до нашего приезда в постоялый двор. С непривычки могли бы зайти сразу в левое крыло. А так остановились в правом, и сразу ушли в свою комнату, слишком утомленные дорогой. Нет, чтобы телепортом пройти - мы поехали на лошадях. Я ведь плохая наездница, но научиться хотелось. Вот только зима не пощадила мою тягу к новым навыкам и занесла дороги порядочным слоем снега, а сверху припорошила метелью и колючим ветром. Коней мы уже бросить не могли, так что пришлось мучаться и подтапливать снег на их пути.
Стянув с себя промерзлую одежду, я скинула и холодные носки, но нагрела их заклинанием, чтобы снова надеть. Действительно неплохие собачки у Ричарда. Но мои овечки все равно были лучше. И вот куда он их дел?
- И как тут Тадеуш с Мартином оказались?
- Насколько мне пересказывали - остановились в этом же постоялом дворе, но в центральной части, и увидели девушку в зале, когда завтракали. Ее пытались выгнать в левое крыло. Высокая худощавая брюнеточка хотела пять золотых и место в зале, чтобы тихо петь, пока народ завтракает, а в перспективе - обедает и ужинает. Кстати, баллады о любви петь хотела. Тадеуш за нее вступился, и выгнали уже и их с Мартином. Пришлось парням остановиться ближе к продажным девицам. Там все-таки решила подзаработать своим голосом Эльза. Теперь зарабатывает уже своим телом.
- Грустно, - вздохнула я. - Думаешь, она еще не опустилась... окончательно?
- Не знаю, Элли. Завтра будет видно.
- Не видно, а слышно, Ричард. Попросим ее спеть, - решила я. - Если человек все еще может петь о любви - значит, верит в нее и может любить. Так? - с надеждой спросила я. - Или я перечитала романов мамы?
- Твоя мать писала только правду. Ту, которую видела, которую знала и чувствовала, - задумчиво прошептал мужчина. - Пошли спать.
Утром я открыла глаза раньше Ричарда, что было жутко подозрительно. Обычно мужчина просыпался еще до рассвета, и я не могла насладиться его объятиями. Сейчас же Экзор спокойно спал, улыбаясь во сне, будто ему ящик новых носков достался в подарок. Ну или получил наконец-то свое зелье, запирающее любовь в сердце. Будто я не знаю, что он его ищет. Почерк в лабораторных тетрадях у Ричарда просто кошмарный, но отец еще хуже писал, а мы с мамой и его иероглифы разбирали. Когда впервые увидела формулы для нового зелья, думала, что вырву листы и сожгу, а потом заменю состав от кобелистости на простую воду с травками для потенции. Обидно до глубины души, но... все-таки я поняла, что лучше ничего такого не делать. Заметки на полях "девочка не выдержит побочных эффектов", "слишком краткосрочное действие - ей со мной еще пять лет мучиться", "влюбить в кого-то другого? - фигу!" убедили в том, что мужчина не для себя старается.
Порыв ветра с силой ударил в окна, ставни на которых мы так и забыли закрыть. Зачем? Мне и так было тепло. Чтобы утром не будить меня, выпутываясь из моих же объятий, Ричард теперь сам меня согревал своим теплом, обнимал, осторожно обхватывая талию, и шевеля дыханием волосы на макушке. Вот только сегодня я умудрилась перевернуться во сне к нему лицом.
Осторожно, чтобы не разбудить мужчину, я сняла с его шеи амулет с носочком, который Ричард продолжал носить.
- Доброе утро, - прошептала я, не отказывая себе в том, чтобы любоваться искрами света на чистой коже мужчины. Метель прошла и солнечный свет, слишком яркий для привыкших к зимней серости глаз, пробивался в комнату. Пока спящий мужчина мало что соображал, стянула с него одеяло. Я ведь так и не рассмотрела, что же у меня вышло. А у меня действительно все вышло! Ни осталось и следа уродливых отметин, ни тоненькой ниточки шрама, а уж тем более не было красных рубцов. Ровная кожа, даже чуть смуглая от природы.
Ричард заворочался во сне и перевернулся на спину, потянулся всем телом, а потом закинул руку за голову, продолжая смотреть радостные сны.
Теперь солнечные блики укрыли весь торс, а мне захотелось схватиться за карандаш, а потом и за кисть. Но я лишь чуть приподнялась на согнутой руке и положила свободную ладонь на горячую кожу мужской груди. Сердце Ричарда билось куда быстрее обычного человеческого, и эти удары так приятно было ощущать! Провести по коротким волоскам чуть ниже, там, где ощущались еще и мышцы пресса, рождалось дыхание и ... Интересно, Ричард боится щекотки? Гладкая кожа мужских боков, по которой так приятно провести тыльной стороной ладони, ребра, еще выше к подмышкам, которые так и хочется пощекотать или опять таки погладить. Плечи у Ричарда не стали шире, но вот мышцы определенно теперь четче выделялись, особенно это заметно на руках, где по-прежнему виден был разительный контраст с тонкими запястьями.
Лицо...теперь его обрамляли волосы более темного оттенка. Вот уж чего не рассмотрела в полутьме спальни, пока мазала мужчину мазью. Теперь же совершенно прямые, отросшие волосы топорщились в разные стороны, как у одуванчика, чуть потрепанного весенним ветерком. Нос определенно стал тоньше, скулы чуть выше, а брови лукаво изогнулись, рот...а вот губы не изменились, как и подбородок с ямочкой. Кажется, на щеке был глубокий рубец?
Магия носка-артефакта ворвалась в на диво приятный сон, где Ричард с Элли заставляли Пушку мерить свои самые уродливые носки, а Карела пытались затянуть с кожаный корсет. Кто-то снял с него морок и, судя по сбившемуся легкому дыханию рядом, Элли снова пошаливает. Вытянувшись на кровати и освободив руки, Экзор решил подождать, что же девочка начудит еще. Через пару минут он уже жалел, что не проснулся сразу и радовался, что не позволил себе открыть глаза. Маленькая ладошка легла на грудь, опустилась ниже, и мужчина еле удержал мышцы живота, которым явно понравилась ласка нежных пальчиков. Только бы штаны не спустила! С нее станется...
Осторожные прикосновения к бокам - и горло уже щекочет смех, но губы лишь сильнее растягиваются в улыбке удовольствия. Гладкие пальчики по чувствительно коже. Ричард еле удержал руки, которым тоже хотелось приласкать девочку в ответ. Не любил мужчина оставаться в долгу, тем более таком. А пальчики тем временем добрались до его лица, убрали со лба непослушные волосы, которые он забывал подрезать, легонько коснулись кончика носа, согрели губы, и очертили скулы, чуть задев мочку уха.
И все-таки Ричард порядочный мазохист. Терпеть ласки, как муки, сдерживая собственное тело и ...душу? Но по-другому он не мог. Пока, не мог. Впереди слишком длинная жизнь, чтобы спешить.
В коридоре послышались шаги, а магические нити принесли образ слишком откровенно одетой горничной с ключами. Пришли убираться? Что ж...пора им с Элли зарабатывать плохую репутацию.
Открыв глаза и перехватив руку девушки у своей шеи, мужчина уложил Элли на себя и поцеловал, придерживая малышку за тонкую шейку, чтобы не вырвалась. Объяснять времени не было. Да и не к светлым духам ли время, когда Элли начала так активно отвечать? Упираясь холодными ладошками в грудь, прижимаясь к нему еще теснее, устраиваясь поудобней...
Нет, демон побери, девичья спина в дурацкой пижаме совершенно не эротично, и Ричарду совершенно не нравилось быть снизу, а вот если перевернуться и прижать девичье тело к кровати, раздвинув ноги и заслонив спиной розовых мишек на бежевой ткани, приподнять ее, согрев рукой мягкий живот - очень даже развратно получается. Только бы не увлечься всем этим...
Шаги все приближались, девочка же получала все больше удовольствия, сильнее стиснув бедрами талию мужчины и вцепившись в голую спину ноготками, не отпуская губы мужчины, даже чтобы отдышаться, заставляя почти задыхаться...
Хлопнула дверь, и Ричарду все же пришлось со стоном оторвался от сладких губ Эллисон.
- ВОН! - хриплый голос получился уж очень злым, зато липовая горничная впечатлилась. И что ей здесь надо? Из комнаты она не вылетела, наоборот зашла и дверь за собой закрыла.
- Господин желает вторую даму? - неуверенно улыбнувшись, спросила девушка. Большие карие глаза, светлые крашенные волосы, среднего роста, но... что-то в ней было. Может в голосе, может в остром подбородочке, может в изящных пальцах без маникюра, но точно не в глубоком декольте.
Не успел Ричард хоть что-то сказать, как в спину впились ноготки Элли, уже достаточно отросшие, чтобы вниз побежало пару кровавых струек.
- Брысь! - приподнявшись, девушка рыкнула на нашу гостью. Вот только такой шанс поговорить с одной из продажных женщин, грех было упускать.
Приобняв девушку, Ричард сел в постели, устраивая Элли у себя на коленях. Провел по коротким волосам, чуть потерся щекой о красные губки, забрался рукой под рубашку и успокаивающе погладил тут же послушно выгнувшуюся спинку.
- Не горячись, милая, - не успел Экзор проурчать это девушке на ушко, как получил хлесткую пощечину. Пришлось прижимать девушку к себе одной рукой, а второй ловить правую ладонь... слизывать капли собственной крови с пальчиков. - Сейчас нам никто не нужен, но может ближе к вечеру... посмотри на нее. Ты ведь любишь блондинок. Как вас зовут, девушка?
- Эльза, - уже куда смелее ответила "горничная" и поправила белокурый локон. Элли чуть дернулась. Поняла, как нам сказочно повезло?
- Вечером, - буркнула девушка и зарылась руками в волосы Ричарда. Приятно, демон побери! - А сейчас ты мой!
- Конечно, твой, - хрипло ответил Ричард, спуская руку, куда ниже талии. Элли просто начала неэстетично сползать с него, так что он просто хотел ее удержать...но получилось куда лучше, чем предполагалось. Вот только девочка решила закрепить его слова еще и поцелуем, куда более глубоким, чем он мог бы ожидать.
От громкого хлопка закрывшейся двери, Элли чуть дернулась и оторвалась от губ Ричарда.
- Как думаешь, здесь много девушек с таким именем? - как ни в чем не бывало, спросила Эллисон, закусив губу. Руки все еще играли его волосами, а вот взгляд уже стал задумчивым и напряженным.