Ричард не любил Форгост. Очень не любил и не потому, что здесь жил его то ли друг, то ли учитель, то ли любовник, то ли соперник. Как раз Рена Ричард очень хотел увидеть, хотя здесь смешалось "И хочется, и колется, и гонор в одном месте снова играет". Да и Элли надо бы показать зеленому повелителю костей. Просто показать. Эти двое достойны стать друзьями.
Но Ричард все равно ненавидел Форгост за обилие лишних, хоть иногда и очень полезных, "глаз", которые можно подкупить, ослепить или наоборот заставить видеть то, чего не было. У Ричарда варианта купить не было. К своему стыду Экзор иногда любил и хорошо умел запугивать эти самые "глаза". Его связь с Реном и собственная репутация играли только на руку. Ну и чуть измененный морок для пущего страха. Некроманты знали, что бастард университетского ректора был одержимым, но вот небольшие светлые рога, черные глаза, длинные клыки и когти частичной трансформации в обитателя Темного мира показывали, насколько мужчина был одержим. Да и был ли? Или может есть?
Пятеро самых языкастых и глазастых глаз Форгоста пели в унисон одну и ту же песенку, которая привела Ричарда...
Значит, вот куда Наташкин старший наведывался. Крыса лабораторная.
В отличии от сына, Викториан отлично ладил с пробирками, и поэтому днями, ночами, неделями и месяцами пропадал в своей вотчине на пятом подземном этаже Отдела тайных знаний. Когда не был с сыном или не наведывался к любовнице, конечно. Но отпуск этот засранец решил посвятить подсиживанию шефа. И ладно бы зелье какое придумал, тут они могли посоперничать на равных. Славная битва на лабораторном стекле. Но нет, Наташкин не пожалел денег, чтобы добраться до экзорциста с большим зубом на одержимых. Любых. Единственная сволочь большого масштаба, выжившая после чистки, которую проводили после смерти Закери.
Теперь Ричард стоял у дома старого садиста с многостолетним стажем и думал, убить его сразу или чуть поиграть? Раньше бы он без сомнений устроил много шума и зрелищ для форгостских глаз, но сейчас его дома ждала Элли, которую надо накормить обедом и чем-то развлечь.
Из-под серой потрескавшейся двери повеяло холодком, который сдул одинокий демон-знает-как оказавшийся здесь листик, и в тот же миг ноги Ричарда приморозило к половичку.
- Твою...
Ветер пробрался под одежду, замораживая икры и, лаская бедра, заставляя мышцы судорожно сжиматься, а потом и замереть.
- Спасибо, что не пошел выше! - крикнул Ричард, переводя дыхание и пробуя новые и новые заклинания на собственных ногах. Еще один порыв ветра, и палочка покрывается коркой льда. Но не простыми кристалликами воды, а гибкой странной массой, которая скручивается туже и туже, привязывая пальцы к дереву, но лишая их всякой подвижности, охлаждая магические каналы и блокируя даже демонические фокусы.
- Одной левой, - пробормотал Экзор и действительно приложил левую руку к ногам, пуская по чужому проклятию больше магии и разрушая плетение простой перегрузкой. Ног, правда, он почти не чувствовал от жуткого холода, но это временно и незначительно по сравнению с огненным каскадом, который полился с верхней границы двери по старому, но укрепленному заклинаниями дереву. - Тук-тук-тук. - Заледенелая рука легла на потоки огненной магии, стекавшей по двери, и две стихии запели возмущенные "оды" друг другу. И пусть с этим он потеряет палочку в жидком пламени, но руки-то будут свободны, чтобы надрать кому-то зад. Хотя, нет. Он начнет с волос!
Щиты оплыли, и теперь перед Ричардом действительно была только старая древесина за которой, впрочем, были немалые сюрпризы. Чуть ухмыльнувшись и скинув с руки остатки палочки, Экзор укрепил дверные доски и хорошенько приложил старушку ногой, чтобы та успешно совершила свой последний полет по коридору хозяйского дома, принимая на себя пару слоев ловушек, и прикрыла маленький, но очень вредный узконаправленный финт ушами.
Коридор был узкий и послужил бы идеальной ловушкой. Заходи, милый гость, а дядя экзорцист тебя со второго этажа угостит рядом острых мечей, которые так легко проскальзывают через щели в деревянном потолке. Но дядя одержимый тоже не придурок, он хоть и умом тронутый, но и ростом мал. А уж горизонтальные позиции всегда были любимыми у Ричарда. Гребаный металл, который так любили использовать его палачи, лишь задел ткань на спине и срезонировал с остатками такого же сплава, так и не вытащенного из его костей. Не боль, нет. Просто еще одно жгучее напоминание о том, что с ним делали все еще могут сделать.
Спину Экзор никогда не показывал врагам, так что мечи остановились в миллиметре от его живота, но руки тут же обхватили два из трех острых лезвий и толкнули их обратно, судя по сдавленному всхлипу, прямо в нос и другое приятное мягкое место экзорциста. Собственная кровь разозлила мужчин еще больше и следующие удары магии были просто сырыми сгустками силы с яростью и злостью. Да, здесь они могли себе позволить быть несдержанными в эмоциях. Зачем их садить на цепь? Они - суть, сила и жизнь. Сейчас.
Магия пробила доски, но на холодный пол коридора осыпались лишь щепки. И одержимый и экзорцист двигались дальше. Ричард - в глубь дома, старик - к следующей ловушке, чтобы спустить ее с поводка.
- Ты не мог придумать что-то... пф... ну старье же! - возмущенный голос Экзора разнесся по зеркальной комнате. Шестнадцать отражающих поверхностей от пола до такого же сверкающего потолка. А чем освещается? Правильно - дурацкие факелы с черепами демонов. И пламя мертвенно-зеленое. Учебник экзорциста первого курса, страница девятнадцатая, глава вторая, "Классическая ловушка для одержимого" - Нельзя так любить классику!
- Зеркала новые, - почти демонически зарычал мужской голос из-за стекол.
Обиду можно было понять, стекло действительно было тем самым составом, который пленял человеческую сущность одержимого и заключал демона в зазеркалье. А учитывая, что отражающих поверхностей было ясно не одна, то обе сущности должны были просто разрезаться на кусочки и затеряться в глубинных коридорах стоящий напротив зеркал.
- Знаешь, могло сработать, но я сегодня один, так что незачет. Давай дальше! - чинно отряхнув одежду, и небрежно махнув рукой, мужчина прошел дальше, стараясь унять дрожь в руках. Будь он действительно не один в теле, смерть была бы не из легких. Пожалуй, запасы зеркал надо проредить, а изготовление взять под контроль. Точнее возобновить контроль. Расслабилась служба надсмотра за изготовлением артефактов высшего порядка. Или получила настоятельную рекомендацию расслабиться.
За спиной раздался треск и густой оглушительный звон битого стекла.
- Ну вот у тебя и нет денег чтобы меня убить, - усмехнулся Ричард. Старик явно последние деньги отдал на зеркала. Так что оплатить похороны Экзора он не смог бы при всем желании выпить на поминках старого бельма на глазу. Хороший закон король издал. Очень хороший. Выигравший дуэль, на мечах или магическую, обязан за свой счет похоронить проигравшего, согласно его статусу. Аристократы подсчитали запасы и плюнули защищать свою честь позерством. Маги сделали тоже и призадумались, кого все-таки убивать демонстративно, кого проще заказать специалистам по несчастным случаям, а кому тихо плюнуть на лысину и пусть живет себе дальше. Пришлось Отделу великодушно брать на себя похороны магов, убитых заклинаниями. Ну и цены выставили согласно уровням силы. Дуэли стали редкостью а Отдел невзлюбили еще больше.
- Это не дуэль, мальчик, это заказ! - за зеркальной дверью в небольшой уютной комнатке с деревянными панелями на стенах, стоял пожилой мужчина с шикарными седыми волосами до пояса. Чуть волнистые серебристые локоны были украшены достаточно дико и...отвратительно. Черные, коричневые, красные и даже светло-бежевые рога на отдельных шнурах. Две пряди на висках явно намекали, что вакантное место ждет своего героя.
- Заказ? А Наташкин по-твоему сознается, что заказал меня? Дуэль, Абигер, дуэль. А у тебя теперь нет денег меня хоронить, правда?