Аннотация: Рассказ, больше похожий на непрерывное течение потока сознания на заданную тему...
Оно было прозрачным, это пугающее бездонное небо. Возможно, в него даже можно было упасть... Если захотеть, конечно; если бы это желание было таким сильным, как никогда ни у кого за всю земную историю - наверняка. Ты привык думать так и даже когда-то пытался сделать сон реальнее яви; ведь ты часто получал всё, что хотел. Так часто, что мог бы возомнить себя кукловодом, дёргающим нитями твоих желаний за устремления людей; марионеток - вернее сказать. Но к счастью, твои желания обычно были неосуществимы, и в этом был их особенная прелесть; в моменте достижения своих целей обычно есть неприятный привкус разочарования. А ты никогда не позволял надежде смениться разочарованием; ну почти - никогда. И всё бы было прекрасно, просто чудесно; но почему так хотелось упасть в небо?
А сейчас ты даже не помнишь, не позволяешь себе вспомнить, как мечтал о крыльях. Сейчас бы они пригодились, без сомнения. Но этот полёт был бы не для того, чтобы ощутить свободу, отнюдь; сейчас не время думать о прошлом, о недосягаемости высоты как части этого прошлого. Если подняться сейчас высоко-высоко над землёй, да так, чтобы только ветер летел с тобой рядом, можно посмотреть вниз. И увидеть то, что было сейчас тебе так необходимо - до боли, до воя. И упасть, и сломать крылья, не нужные больше - после такой-то находки! Да что значат крылья! Воплощённая мечта - не более. И не менее. Но по сравнению с жизнями других... Ты не эгоист, нет. Хотя летать в одиночестве было бы тоскливо - через год, через два. Пусть даже в небе, пусть даже в прозрачном. Но не о себе ты думаешь, нет, не о себе. И даже не о долге, который вот так насмешливо и безжалостно поставил тебя над всеми, не спросив у тебя на то разрешения. Просто ты чувствуешь - так правильно. Правильно, и всё тут. Для всех - правильно. И для них, и для тебя - в первую очередь. Так нужно. И даже твои собственные желания тут не при чём. Ты кукловод всё-таки - но с одной поправкой. Не только другими ты управляешь, а ещё и собой. Собой - в первую очередь. И не человек ты, не имеешь на это права. Правитель; а им быть - это не совсем то, что быть человеком. Совсем не то. Это и больше, и меньше. И чем-то приходится жертвовать. Сначала - свободой, потом - чувствами. А после - и вовсе даже неотъемлемыми частицами себя, своей личности. И какое кому дело до того, о чём ты мечтаешь, до твоих устремлений, до твоих желаний, в конце концов? И это нужно принять, принять и понять, как бы ни было тяжело, как бы ни было сложно. И ты понял, и ты принял, и ты готов не только на это; даже жизнь отдать, если это принесёт хоть какую-то пользу, если так будет правильно.
Можно тешить себя мыслями о собственном величии - ведь не каждый способен вот так отдать свою жизнь на защиту других; нет, не каждый. Можно, конечно, не запретит никто, да только самообман это, ты сам понимаешь - лицемерие. Ведь ты смертью своей самопожертвенной себя предаёшь, а предательство - это всегда страшно, всегда противно; но ведь лучше предать одного человека - себя, чем многих. Простой расчёт, а всё равно гадко на душе. Сам же свою надежду пресекаешь, и отбрасываешь, как ненужное. А лишаться чего-то - это всегда больно. Тоскливо потом и пусто, будто душу вынули. А уж надежда - и вовсе не то, чем разбрасываться просто так можно.
Можно бы пожалеть себя - да только не привык ты жалеть. Ни себя, ни других. И вовсе не от того, что такой уж бессердечный; просто унизительное это чувство - жалость. Возможно, ты имеешь не неё право, да только воспользоваться этим правом не хочется вовсе. И унижать себя жалостью - глупо это, ох как глупо! И так по земле ходим - ниже некуда, а подняться бы ввысь, туда, где ветер!..
Нет, нет времени думать и решать. Всё уже решено и взвешено. Не тобой; кем-то задолго до твоего появления, который решил, что так правильно... Именно так, а не иначе. А ты и не можешь иначе; не можешь и не хочешь. Всё будет именно так, как нужно...
И всё же, это слабое утешение, правда? Ты ведь даже не герой; иногда, чем уклоняться от долга, сохраняя себя, свою личность и чувства, проще ему послушно следовать, куда бы он ни привёл, пусть даже в смерть. И ты последуешь, как многие до тебя. И как сотни и тысячи - после. И пусть они судят, и пусть они выбирают. А твой выбор уже сделан, пусть даже и не совсем тобой. Прощай! Я буду помнить... А значит, ты не умрёшь насовсем.