После своих ратных подвигов Илья Муромец поехал отдохнуть в Муромские леса. Жил он там, в охотничьей бревенчатой избушке возле чистого родника. Занимался охотой. Ловил рыбу на лесных озерах. Отсыпался. А ягод, грибов, орехов и прочих даров леса было видимо-невидимо рядом с его лесной избушкой. Так что, и ходить далеко не надо было. Не жизнь, а просто сказка.
Довольно долго он так отдыхал. Но начал он чувствовать своим сердцем, что на Руси стало что-то неладно. Выехал он тогда из лесов на своём богатырском коне и направился в стольный град Москву для встречи с Царём-батюшкой, чтобы выяснить, не случилось ли чего. Едет он, смотрит по пути, пожарищами нигде не пахнет, ратных людей нигде не видно. Но сердце богатыря никак не может успокоиться от какой-то неведомой ему тревоги.
Едет он дальше, вдруг слышит - засвистел кто-то разбойничьим смертоносным свистом. Глянул Илья вдаль - стоит на горизонте дуб, а на дубе том сидит Соловей-разбойник и свистит в его сторону, заложив свои пальцы в рот. И свистит так, что птицы на лету замертво падают, и злобные вихри по полю закручиваются, поднимая из травы в воздух белые человеческие кости. Снял Илья Муромец лук с плеча, натянул тетиву могучей рукой, и поразил разбойника стрелой в левый глаз.
Подъехал он к дубу. Слез с коня. Хотел приторочить к седлу тело разбойника, чтобы показать его в стольном граде. Вдруг слышит - вновь свистит некто как разбойник. Да свистит уже как бы не один, а несколько соловьёв-разбойников.
Огляделся Илья и видит, - едут к нему быстро по полю несколько машин на колёсах с мигалками и пищалками. Подъехали. Вышли из тех машин добры молодцы, и надели "именем российского законодательства" на Илью Муромца наручники. Против "российского законодательства" Илья и спорить не стал. Подчинился. Да и не мог он спорить с российским законодательством. Потом, мол, разберутся, что и как.
А добры молодцы пригласили его сесть, уже в наручниках, в одну из машин с решётками на окнах, и повезли его неведомо куда. Машины при этом вновь замигали и запищали, как соловьи-разбойники.
Дали Илье Муромцу "от имени российского законодательства" пожизненный срок заключения, за умышленное убийство им российского подданного, совершённое с особой дерзостью и жестокостью.
Адвокат Ильи пытался переквалифицировать основную статью Муромца на убийство по неосторожности, но у него ничего не получилось. Да и как переквалифицировать, если в "букете" Ильи Муромца уже были твёрдо доказаны статьи о незаконном хранении, о незаконном ношении, и о неоднократном незаконном применении им холодного оружия.
Суд констатировал, что хотя убитый Муромцем российский подданный, возможно, и не дружил с российским законодательством, но по российской конституции он имел полное право на жизнь. Закон со временем всё равно спросил бы с него за какие-либо его незаконные действия. Ну а сам Муромец не имел никакого законного права лишать жизни российского подданного за то, что тот лишь посвистел.
"По закону" Илье нужно было написать заявление об этом нарушении правил общественного порядка, и подать его в правоохранительные органы. А там бы и разобрались с этим делом. Но Муромец преступно не внял голосу закона, а совершил невообразимое по жестокости дерзкое самоуправство, самовольно лишив российского подданного самого дорогого - жизни. И за такое преступное злодеяние Муромец должен "отвечать по всей строгости российского законодательства". Так вот и вынесли ему пожизненный срок заключения.
Привезли его после этого в какую-то старую тюрьму, и определили его в одиночную камеру. В камере уже было двое узников. Он стал третьим. И захлопнулась за Ильёй Муромцем с металлическим лязгом тяжёлая тюремная дверь.
Привет, Илья! - встретили его два зэка, - Проходи, будь как дома. Не узнаёшь? -
Пригляделся Муромец к двум своим сокамерникам. Стрижены как и он, наголо. С давно не подстригаемыми и нечесаными бородами с сединой на худых лицах. Одеты как и он, в серую полосатую, но уже довольно поношенную тюремную одежду, обуты в уже стоптанные кирзовые сапоги. Вид, конечно же, от всего этого был у них достаточно ущербный для человека, но лица их были ему как бы знакомы. А глаза их светились умом и образованностью. Пригляделся Муромец внимательнее.
- Никак Иван Царевич?! Неужели ты? - изумился Илья, - А это кто? - присмотрелся ещё, - Да никак сам Царь-батюшка?! Да как же это ты здесь-то?! Я же к тебе в град стольный из Муромских лесов ехал. Встретиться с тобой хотел.
Да как же это так? Да кто же тогда в Москве, если вы оба здесь? - проговорил Муромец, поражённый очевидному и невероятному.
- Вот и встретились,... - горько усмехнулся над такой судьбиной Царь-батюшка, и тихо пропел:
- На нас двоих нагрянуло ЧеКа.
И вот теперь мы оба с ним зэка. -
Илья Муромец просто остолбенел от этого.
- Присаживайся, Илья, - молвил уже Иван-царевич, широко указывая рукой на нары, - В ногах правды нет. А правду, если хочешь, я тебе расскажу. История эта чуть ли не сказочная, и весёлая до горьких слёз. -
Присел Илья Муромец на краешек нар и спрашивает:
- Так кто же правит тогда на Руси, если Царь-батюшка и ты, Иван-царевич, здесь чалитесь?
Кощей Бессмертный что ли? -
- Да нет, - отвечает ему Иван-царевич, - Кощея Бессмертного давно уже в мавзолей положили. Он там сейчас чахнет. -
- Так кто же правит тогда на Руси-матушке? - не унимался Илья, - Чудо Юдо Болотное Беззаконное, что ли? -
- Да, - с горечью промолвил Иван-царевич, - Что-то вроде этого... Библейский Мойша у руля на Руси, почти сто лет уже... Вернее, не он сам, библейский, а его народец правит в России. Вывел он, этот Мойша-Моисей, по преданию, свой "избранный народец" из четырёхсотлетнего египетского рабства и повёл их искать "землю обетованную".
Сорок лет водил он их по ближневосточному белу свету в Палестине. Вот и порастерялись они у него по дороге. Кто где. Да растерялись почему-то по всей Земле. И в Россию их, этих "избранных", человек двадцать потом злыми ветрами занесло, а может и чуть больше. -
- Двадцать говоришь? Или чуть больше? - переспросил Муромец и недоверчиво посмотрел на Ивана-царевича, - Всего-то? Ты не ошибся, Иван-царевич?
Да разве ж возможно, чтоб столь малое число иноземцев, тем более бывших столь долгое время рабами, смогли бы Русь захватить?! -
- Не ошибся, дорогой Илья, - отвечал ему Иван-царевич, - "Двести лет вместе". А последние, почти сто из них, Русь уже под их каблуком стонет. Расплодились они, видишь ли, за эти годы в России. Но расплодились, как правило, во власти. И намутили они очень и даже очень и очень много.
Иванов-дураков хитростью ещё больше одурачили, а если более конкретно говорить, - оболванили напрочь. И Кощея Бессмертного идеей своей, о мировом господстве, к себе переманили. У того тоже оказалось какое-то кровное родство с этими "избранными". И стали они потом жить в Кремле московском. Вот и правят они с тех пор на Руси и вольготно множатся, как у себя дома.
- Как это так? - поразился Илья Муромец.
- Да намутили они хитростью... Вся Россия стала воевать друг с другом и грызть друг друга. Половина всех богатырей погибла, сражаясь меж собой, оболваненные "избранными". Половина лишь в живых осталась. Да и из тех, больше половины уже стали после этого какими-то хилыми и напуганными до смерти. И кое-кто, из этих "напуганных", сразу же на службу к "избранным" холопами служить пошли.
А остальных, тех, кто ещё мог хоть что-то понять, "избранные" и "напуганные" старались уже по тюрьмам и лагерям сгноить. Да не раз ещё и искусственно созданным голодом множество народа на Руси тогда до смерти загубили. А потом они у крепких русских пахарей всё отобрали, а их самих, со всеми их семьями, в Сибирь сослали. А, чуть позже и некоторые народности полностью в Сибирь ссылали. Чтобы все на Руси знали, почём здесь фунт лиха стал стоить. -
- Так куда ж ты смотрел, Царь-батюшка?! - строго спросил Илья Муромец, глядя Царю в глаза, - Почему допустил такой произвол?! -
Царь-батюшка отвёл взгляд, а говорить продолжал Иван-царевич.
- К Царю-батюшке "избранные" тогда мужичка юродивого подослали, - пояснил Иван-царевич, - Гришку Распутина. Через матушку нашу, покойную, верующую во что попало. Царство ей небесное. Вот Гришка и начал мутить воду тогда под дудочку "избранных". Да ещё "избранные" в свои хитрые и тайные масонские организации многих высших государственных чиновников завербовали. Почти у всех высших чиновников тогда головы этим масонством посвихнулись напрочь. Вот тогда-то "избранные" и стали творить всё, что им нужно было. А оболваненные масонством чиновники им во всём втихую помогали. Обезумел тогда Царь-батюшка, да и отказался от престола.
А "избранные" тогда, из-за делёжки власти, сами меж собой смертно переругались. Ещё раньше, до этого, они уже власть на Руси стали делить, как шкуру ещё не убитого медведя, и раскололись тогда "избранные" на два лагеря. Лагерь, который был поменьше, стал называться "большевистским", а который побольше и побогаче - "меньшевистским". В общём, всё у них называлось вкривь и вкось и задом наперёд. Ничего толком было не понять. К тому же были у "избранных" и ещё несколько самых разных партийных лагерей. Всяких там эсеров, кадетов, анархистов, бундовцев и прочих мерзавцев-проходимцев из "избранных".
В большевистском лагере "избранных" денег тогда почти совсем не было, но они сгруппировались возле Кощея. Хотя, на них с Кощеем и внимания-то мало кто тогда на Руси обращал. Кощей их идею тогда давно уже принял, а сам за границей до того времени ошавался, в Швейцарии. Боялся он тогда и Царя-батюшку и богатырей русских.
"Избранные" больше всех народов боятся русских и немцев, и ненавидят их из-за этого. Ведь русские и немцы - как два братских народа, - мужественные, храбрые, умелые и честные. Но "избранные" из покон веков их хитро меж собой сталкивали в войнах. Всегда они старались, чтобы столь ненавистные им народы сами друг друга уничтожали в войнах на благо "избранных".
А за границей Кощея подкупили тогда секретные хозяева "избранных" большущими американскими и крестоносными деньжищами. Помогли они ему тогда выехать из Швейцарии на Русь в охраняемом вагоне, и захватил он с помощью нанятых наёмников Зимний дворец в Петрограде. Это уж потом он в Кремль переселился, и Москву единым стольным городом вновь сделал. А уж после того, как он Зимний дворец в Питере захватил, вот тогда-то кровушка российская по Руси и потекла. Кровавыми ручьями и реками.
Коше тогда помогал один "избранный" змеюка Троцкий. Настоящая его фамилия Бронштейн. Американские "избранные" богатеи тоже снабдили его тогда огромными деньжищами. Дали они ему тогда ещё и много всякого оружия и американские бронепоезда - чудо тогдашней техники. Собрал он тогда, как приплыл на Русь, много бандитов в банды, а некоторых из них и в свою армию записал, да так этими бандами и армией и руководил из своего бронепоезда. А бронепоезд тот был с поворотными башнями для дальнобойных пушек, и для простых пушек и пулемётов, с радиостанциями, со складами оружия, боеприпасов и военной амуницией, с автомобилями, которые могли доставлять его вояк-бандитов в чёрных кожаных куртках куда надо за многие километры от бронепоезда.
Несколько бронепоездов он дал тогда пленным "избранным-чехам", которых взяла в плен русская армия, воевавшая тогда с Германией и Австро-Венгрией. И приказал он им держать в своих руках сибирскую железную дорогу, чтобы никто не мог по ней из Владивостока поставлять кому-либо оружие против "избранных". Ну а эти "чехи" тогда два года грабили и убивали русский народ рядом с этой огромной по протяжённости железной дорогой. И награбили они за это время столь много добра на Руси, что потом из Владивостока они смогли это добро к себе домой вывезти на тридцати шести больших морских пароходах.
Таким образом, и начал этот "избранный" змеюка Троцкий-Бронштейн воевать с русским народом, уничтожая его и не считаясь ни с полом, ни с возрастом людей. И таким образом и начал он власть на Руси большой кровью захватывать для "избранных". А в свою армию он силком и тёмных крестьян потом начал сгонять под страхом смерти их самих и их семей.
- А что же тогда богатыри русские? - недоверчиво спросил Илья, - Смотрели на всё это и глазами хлопали?
Много богатырей русских тогда объединялось против Коши и кровожадного "избранного" змеюки Троцкого-Бронштейна,- пояснил Иван-царевич, - Но он хитростью и некоторых богатырей к себе в войско заманил. Они, глупые, думали, что Коша всем на Руси жизнь вольготную устроит. А другие богатыри за освобождение земли Русской от Кощея и прочих "избранных" змеёнышей сражались. Однако обманутыми были и те, и другие. Это "избранные" всех их ловко оболванивали.
Тех богатырей, кто против Коши и змеюки вставали, никто оружием тогда не снабжал, как следует. Хотя Дядя Сэм им обещал много всего. Но всегда хитро обманывал. Орудия поставит, а снарядов к ним - нет. И не поставляет. Или снаряды и патроны поставит, но с неисправным оружием к этим снарядам и патронам. В общем, таким вот образом и "снабжал" он их. А как же им воевать-то? Вот они и не могли воевать, как следует, и проиграли. Выиграли эту войну лишь "избранные", которую они хитро назвали "гражданской". А кто из богатырей, воевавших против "избранных", не погиб тогда, - те за границу подались, подальше от Коши и змеюки.
Так и выиграл эту войну Коша, как написали тогда "избранные" в истории, а по правде сказать, выиграл её змеюка Троцкий-Бронштейн, который её и начал против русского народа. Очень много ему тогда отвалили американских денег и оружия. Пятимиллионную армию из тёмных холопов он смог на эти деньжищи затем создать и вооружить.
Да и Коше немало американских и крестоносных денег тогда отвалили. А за долги эти, Коша потом треть из плодороднейших земель Руси крестоносцам отдал, с которыми Русь тогда воевала, для того, чтобы с ними мир заключить. Польшу он им тогда отдал. Польша в те времена в российскую империю входила. Некоторые плодородные западные земли от Малороссии отдал, а также кое-что из Закавказья.
А Финляндию, Курляндию, Лифляндию и Эстляндию от Руси вообще отделил. Почитай почти всю Прибалтику, как бы "за ненадобностью" от Руси отбросил. Это потом выяснилось, что это не просто так было. Что через эти земли, тайные хозяева "избранных" змеюку Троцкого-Бронштейна самым современным оружием тогда снабжали. Да и деньгами тоже. И змеюку и Кошу.
И вот, когда Коша уже захватил Зимний дворец, но его власть на Руси была ещё слаба, к нему стали приезжать делегаты из тех прибалтийских мест. Там социально образованные и богатые люди поняли, что раз на Русь завозилось так много денег и оружия для Коши, то на Руси будет происходить большая и кровавая резня.
И делегаты из тех прибалтийских мест поставили Коше вопрос ребром. Либо Коша разрешит им отсоединиться от России, либо они расскажут всему миру о том, что Коша получал много оружия и денег через эти места от американцев и крестоносцев.
Это поставило Кошу в безвыходное положение. Коша понял, что если он не согласится на это, то потеряет власть в России вообще. И Коша разрешил этим территориям отсоединиться от России. Так были образованы там новые царства-государства Финляндия, Эстония, Латвия и Литва.
Та часть из большевистских "избранных", которая вокруг Коши скучковалась, таким образом и дорвалась до власти на уже обгрызенной Руси. Все хитрющие, лицемерные, жаднющие и жестокие до бесчеловечности. Они и самого Кошу потом в мавзолей закинули. И назвали они его гениальным и бессмертным.
Правда, у этого "гениального" левая половина мозгов сгнила к тому времени. От жадности к власти, наверное. Но "избранные" большевики никому об этом не рассказывали, и уложили они Кошу в мавзолей "гениальным". А заспиртованные его мозги, со сгнившей левой половиной, в московском музее "гениальных мозгов" до сих пор хранятся.
Вот и лежит он в мавзолее с тех пор у кремлёвской стены на Красной площади в Москве. Он и бессмертным тогда стал, как ему и полагалось. Лежит он в мавзолее, как фараон, забальзамированный в египетской мумии, "гениальный", хоть и совсем без мозгов, и "бессмертный", хоть и трупом в мавзолее. А то, и умер бы, как паршивая собака, в безвестности, за границей.
А на его место тогда Змей Горыныч усатый выполз и змеюку Троцкого вообще в сторонку от власти отшвырнул. Да какая в них разница-то?... -
- Так нужно победить Горыныча поганого, - решительно молвил Илья, расправляя свои богатырские плечи.
- Да-а, - с грустью протянул Иван-царевич, - Долго же ты пробыл в своих Муромских лесах, Илья. Многого ещё не знаешь, и не ведаешь.
Нет уже усатого Горыныча давно. Хотя, если бы ты при его жизни такие слова сказал на Руси, то не было б тебя, наверное, на белом свете, да и теперь здесь с нами. И живая вода тебя тогда бы от верной смерти не спасла.
Этот усатый Горыныч из Иванов-дураков тогда совсем круглых дураков сделал. А из многих "напуганных" на Руси он тогда таких тупых змеёнышей понаделал, - пострашнее самого страха. Но откинул и он свои копыта. Давно уже. Его сначала тоже в мавзолей закинули и рядом с Кошей положили. Они ведь одного поля ягодки. Но потом его убрали из мавзолея и захоронили. Теперь один Коша Бессмертный в этом мавзолее лежит и чахнет. -
- Ну, слава Руси! - облегчённо вздохнул Илья Муромец, - И кто же его придавил, этого усатого Змеюку? Добрыня Никитич, наверное, из древнего стольного града Руси, Киева? -
- Нет, - ответил Иван царевич, - Добрыню Никитича осудили сразу же. За то, что он называл киевскую землю Древней Русью. А она сейчас тридевятым царством зовётся, - Украиной.-
- А почему это У-краиной, а не Русь-краиной? - спросил Илья недоумённо.
- Не знаю, не интересовался, - ответил Иван-царевич, - Может это "избранные" когда-то постарались, когда они у хазар ещё власть захватили. Но давно уже нет Хазарского каганата. Русские полки князя Святослава, а затем и князя Олега его тогда полностью уничтожили и Русь расширили. Но на Руси люди стали говорить о древней Киевской Руси - "у краины", то есть, на краю, у границы огромной Руси московской. Так, наверное, и появилось это слово - Украина.
Вот "избранные" и смекнули, как можно хитро разделить единый могучий русский народ на отдельные "краины". Чтобы потом, ненавистный им русский народ, разделённый на части, легче было бы дурачить и непобедимый русский дух в нём уничтожать. Ты же знаешь, Илюша, что веник легко сломать не целиком, а по одному прутику. -
- Так чего же Добрыня Никитич не встанет грудью за Русь-матушку?- удивлённо спросил Илья Муромец.
- Ты что, Илюша, не понял? В тридевятом царстве он сейчас. Иностранец он уже для России. Да и трудно ему добывать там пищу для своего богатырского тела, - ответил Иван-царевич, поражаясь тому, что Муромцу неизвестны столь очевидные факты, - Гастербайтером он теперь живёт там. Ездит в другие страны и "пашет" везде, где денег заплатят, чтобы ему на хлеб хватало. -
- Ну, а что же Алёша Попович? - не унимался Илья, - Он же среди белорусов живёт и княжит. Куда ж он смотрит своим княжьим оком?-
- Эх, Илюша, - горько вздохнул Иван-царевич, - Да не княжит он там с тех пор. Он, как и Добрыня, в гастербайтерах теперь по миру побирается. "Избранные" Белоруссию превратили уже в тридесятое царство-государство. Беларусь теперь называется.
Теперь националисты там, и в тридевятом и в тридесятом, говорят на древнерусских наречиях простолюдинов.
"Избранные" при усатом Грыныче решили разделить единый русский народ на три части. Боялись они русских людей, похлеще огня. А как проще разделить единый народ? Проще всего - по языковым признакам различных диалектов и по границам земельным государственным.
В каждом месте тогда на Руси простые люди говорили на разных простонародных диалектах. Да и сейчас диалектов в разных местах хватает. Вот тогда усатый Горыныч и дал задание учёным-холопам, чтобы те выдумали и разные языки и отдельные письменности для русских людей, которые жили на территориях древней Киевской Руси и Белоруссии. -
- Товарищ Сталин, вы большой учёный,
В языкознании познавший толк.
А я простой совейский заключённый,
И мой товарищ - серый брянский волк, - тихо пропел Царь-батюшка, тусуясь от окна к столу и обратно. Хотя расстояние там было всего лишь два шага туда и два назад.
- Учёные-холопы очень быстро исполнили его приказ, - продолжал Иван-царевич, - А за неисполнение его приказов, приговор был один - смерть. И выдумали они тогда отдельные письменности и для бывшей древней Киевской Руси, и для Белоруссии. И назвали эти территории Украинской и Белорусской республиками. И границы, никогда ранее не очерченные, расчертили по картам Руси на отдельные республики в её составе. А Русь они тогда назвали Союзом Советских Социалистических Республик.
С тех пор там, в этих республиках, эти наречия простолюдинов и называются "народными мовами", то есть, государственными языками. У одних - одна мова, у других - другая. Но и та и другая походят на очень безграмотный русский язык, на котором может разговаривать лишь тёмный, лишённый грамоты и образованности человек.
Но "избранным" это выгодно. Ведь "разделяй и властвуй" является древнейшим правилом социальной эпохи цивилизации для эксплуатации человека человеком.
Там, в этих новых царствах-государствах, малых деток учат в школах этим "народным мовам", как государственным языкам этих новых "национальностей", которые были созданы по приказу усатого Горыныча.
А за границей большинство людей и не знали, что есть какие-то украинцы и белорусы, там все они были всегда лишь русскими, как и было на Руси до этого. -
- Па сабе - гусь палетела. А па гастинцу сабака пабежал. И усё - каля нуля. И уся адукация. Тильки гарно самостийна. Це шо було, то було. А шо було, - тай нэ знать. И усё! - бормотал Царь-батюшка на смеси из этих "народных мов", нарезая тусовки.
Иван-царевич посмотрел на Царя-батюшку с сожалением, и продолжал:
- Украинцы сейчас иностранцы нам стали. И нам, и белорусам. И мы им тоже. Так и стали мы друг другу уже иностранцами. -
- Так кто же там правит сейчас? - спросил Муромец.
- Да чёрт их разберёт, кто там правит, - ответил Иван-царевич, поморщившись как от горечи, - Везде, вроде бы, каждые пять лет кто-то новый должен избираться на главное место у кормила власти. Но "избранных" и там у власти хватает. -
- Так чего же Добрыня Никитич и Алёша Попович не выдвинутся вперёд, для прихода к власти и для объединения с Русью матушкой? - настаивал Муромец.
- Да кто же их там во власть выберет? - удивился Иван-царевич, - Их там и забыли уже все. И не знают их новые поколения, с самых малых лет одурачиваемые и оболваниваемые.
Да им же не дадут и выступить перед народом. И рупор им не дадут, чтобы услышали их как можно больше людей. Да и рта им раскрыть не дадут. Такие уж сейчас везде эти выборы.
Кого подавляющее большинство оболваненных холопов могут выбрать во власть? Да только того, кто им более понятнее и красивее солжёт.
В тридевятом один раз вообще Дядя Сэм втихую оранжевую революцию устроил, чтобы своего ставленника к власти привести и утвердить.
А в тридесятом, ох и лукавый попался выборный! Шебутной такой. Под народного защитника от грабителей олигархов косит. Нет, говорит, у меня олигархов! И не будет!
Конечно, нет. Если он один и есть. Покрикивает на всех, подгрёб уже всё под себя. Я, говорит, "ператрахивал вас всех, и буду ператрахивать". Говорит, двенадцать лет буду править.
Но, чувствуется, что будет править он лет двадцать пять, пока замену себе из верных ему холопов не подберёт. Рупор он там в своих руках держит, не выпускает. А как подыщет для власти верного себе холопа, который от него до смерти зависим, то опять будет из-за кулис править ещё столько же. И получится столько, сколько и срок теперь тюремный. Вот и опять, - двадцать пять. -
- И много людей с такими немалыми сроками сидит? - поинтересовался Илья, чтобы хоть немного остыть от уже услышанного.
- Много, - ответил Иван-царевич, - Здесь, почитай, больше пол тюрьмы. И Мальчик с пальчик, со своим "четвертаком" сидит. Чтоб не совался куда не надо, и не лез не в свою дырку. И Колобок сидит. У него тоже двадцать пять. Чтоб не катался куда не надо, без спроса у вышестоящих органов.
И Дед сидит, за репку. Групповая у них. Вся семья здесь, кончая Мышкой. Так той, как и нам, даже пожизненный срок дали. Чтоб не помогала врагам народа. С её помощью, ведь, они тогда народное добро из земли смогли вытянуть. Царство ей небесное, этой Мышке. Почила уже давно. Вот и получается, что посадил не Дед репку, а репка Дедку.
Соседи их, Дед с Бабой, у которых была курочка Ряба, тоже здесь. С пожизненным сроком заточения. Сидят за незаконные операции с драгоценными металлами, и за нанесение этим крупнейшего экономического ущерба царству-государству. А курочка Ряба так и несёт золотые яйца. Только уже никто из русских людей и не видит ни курочки, ни этих золотых яиц с тех самых давних пор. Все богатства теперь на Руси у "избранных".
Меньшие срока у тех, кто в Теремке жили. Но Теремок у них конфисковали. А потом уже Теремок этот и приватизировал на Руси кто-то. -
- Хорошо, хоть прихватизировал кто-то, - вздохнул Муромец удовлетворённо, - Нельзя чтобы дом пустовал долго. -
- Нечему радоваться-то, Илюша, - горько улыбнулся Иван-царевич, - Приватизировали-то всё на Руси, в основном, "избранные". Они во власти везде, и везде своих оболваненных холопов чиновников понавтыкали. За всем следят, как бог индийский, многоликий и многорукий. Остальные у них, почитай, все в холопах. Уже почти всё они себе "прихватизировали" на Руси.
Но сейчас они грызться будут из-за добра награбленного. От этого им уже никуда не деться. Просто деваться им от этого некуда. Любят они деньги и власть. И будут меж собою грызться из-за всего этого. -
- Так что же это? Они всех пересадили или в холопов и гастербайтеров на Руси превратили? - спросил Муромец, глядя на Ивана-царевича.
- Да нет, не всех, - ответил Иван-царевич, - Ивану-дураку разрешили извозом на печке своей заниматься. А его двум "умным" братьям разрешили заниматься мелкой торговлей в палатках или в ларьках. Это как раньше, коробейники были. -
- Эх! Полным полна коробочка. Есть и ситец и парча, - тихонько запел Царь-батюшка.
- Дурак теперь привезёт братьев на их торговые места за корку хлеба, - продолжал рассказывать Иван-царевич, - и лежит себе на печи, корку заработанную грызёт. А его "умные" братья торгуют в своих палатках. А зимой сопли свои морозят. И радуются, как будто деньгу зашибают. Но зашибают одну мелочь, гроши. Большими деньгами на Руси, в основном, "избранные" ворочают. И давно уже.
- На Перовским не базаре шум и тарарам.
Продаётся всё, что надо, барахло и хлам.
Бабы, тряпки и корзины, толпами народ.
Бабы, тряпки и корзины заняли проход.
Есть вода! Холодная вода!
Пейте воду! Воду, господа! - в строчку сменил репертуар Царь-батюшка, тусуясь по камере.
- А Иван, хоть и дурак, но стал со своих "умных" братьев ещё и по белой булке брать, за то, что разрешает им на тёплой печке погреться, - продолжал Иван-царевич, - Сам он, ведь, дрова для неё рубит. Но деваться ему больше некуда. Дымит его печка нещадно. И за границу его на ней возить грузы или людей не пускают.
Русалка сейчас на "Крестах" сидит. За то, что на ветвях дуба, не зарегистрировавшись у властей, как бы порно-бизнесом занималась. "Кресты", - это тюрьма такая. Ох, и велик стал этот архипелаг из всех мест заточения на Руси! -
- А Кот учёный? Как он? - спросил Илья.
- Кот так и ходит по цепи кругом, - ответил Иван-царевич, - Только боится он сейчас сам в неё попасть. А так, - такой же Кот. Учёный. Идёт направо - песнь заводит. Только песнь эта как у арбы несмазанной ось скрипит. -
- Да чего вы эту арбу каете? - не выдержал Илья Муромец, - Пусть эта арба скрипит, лишь бы везла куда надо. -
- Этот стон у нас песней зовётся, - запел тихонько Царь-батюшка, -
То - бурлак там идёт бичевой.
А мне нельзя налево. Мне нельзя направо.
Можно только неба кусок. Можно только сны. -
Иван-царевич заговорил, чтобы отвлечь от невесёлой песни Царя-батюшку:
- Цепь златую с дуба власти себе сняли. А на её место простую цепь повесили. Каждый год Иван-дурак её бронзовой краской подкрашивает. Вот и ходит Кот учёный по этой крашенной цепи.
А когда налево идёт, то сказки говорит. Только учёный он теперь стал ещё более. Чего не нужно властям, в сказках не рассказывает.
Про щучье веленье и большое хотенье рассказывает. Что всё это просто так, как в сказке может сбываться, от одного лишь хотения-веления. Рассказывает и о том, что заяц волка побеждает. Дуракам это всё нравится.
Рассказывает, что от улыбки хмурый день светлее становится. Это тоже нравится. Все потомки Ивана-дурака и его "умных" братьев сейчас улыбаются. В эти хмурые дни только и видны у них одни зубы. И не понять толком, где улыбка, а где - оскал. -
- Смеюсь навзрыд, как у кривых зеркал.
Меня, должно быть, ловко разыграли.
Крючки носов, и до ушей оскал,
Как на Венецианском карнавале, - с грустью напевал Царь-батюшка.
- Мне тоже, когда пожизненный срок судья зачитывала, то очень уж красиво улыбалась, - заметил Илья Муромец.
- А ты улыбался? -
- Да чему ж тут улыбаться? - поразился Илья Муромец.
- Вот в зале суда все зрители и подумали, что судья добрая и справедливая, - ухмыльнулся Иван-царевич, - Если она так красиво улыбается, значит, она добрая и справедливая. А ты не улыбался, значит, ты - злодей. И значит, правильно и справедливо тебя "люди добрые" осудили. -
- Смеются злые маски надо мной.
Весёлые, - те начинают злиться.
За маской пряча, словно за стеной,
Их подлинные подленькие лица, - тихо напевал Царь-батюшка.
- А за что тебя "взяли", Илюша? - спросил Иван-царевич.
- Соловья-разбойника пристрелил из лука, - вздохнул Илья.
- Правильно ты его пристрелил, Илюша, - заметил Иван-царевич, - А то "избранные" все свои грабежи на него сваливали. Чтобы дуракам указывать, кто есть их как бы "настоящий" грабитель. -
- В заповедных и дремучих старых Муромских лесах
Всяка нечисть бродит тучей, и в проезжих сеет страх.
Воют воем, что твои упокойники.
Если есть там соловьи, то - разбойники.
Стра-а-ашно, аж жуть! - тихо напевал Царь-батюшка.
- А где же тридцать витязей прекрасных с морским дядькой? - спросил опять Илья Муромец.
- А где ж им быть? Также верно и служат, - ответил Иван-царевич, - Только уже новым властям. На границах России, например, они таможенную дань сымают. Кроме "избранных", ни один Иван-дурак сейчас мимо них лишней корки не пронесёт. Всё в казну "избранных" пойдёт.
Да и сами они, эти "витязи", научились уже этими изъятыми корками приторговывать. Да и тебя, Илюша, наверное, кто-нибудь из этих "добрых молодцев" брал. Любят они сейчас на других людей наручники надевать. Камуфляж у них другой теперь, вот и не признал ты их, когда тебя брали. -
- Да кто же ещё на Руси остался? - спросил поражённый Илья Муромец.
- Дед с бабкой остались ещё "на воле", - ответил Иван-царевич, - Теперь они оба сидят у своей землянки, у разбитого корыта. -
- Мне в холодной земля-а-анке-е тепло-о-о, - заунывно зтянул новую "арию" Царь-батюшка.
- А где же Русский пахарь, сеятель и кормитель? - спросил Илья.
- Пашет он, как и всегда, - ответил Иван-царевич, - Только работает он сейчас на "избранных" и на их многочисленных холопов-чиновников, которые от "умных" братьев Ивана-дурака народились во множестве. Холопы все или рабы наёмные. Но пахарь, от такого их количества, кое-как и семью-то свою прокармливает.
Зарплату, якобы, всем наёмным рабам постоянно увеличивают. И так громко кричат об этом на весь белый свет. Чиновникам и "привилегированным" холопам зарплату сильно увеличивают. А пахарю - лишь чуточку. Но "средняя" зарплата от этого сочетания получается высокой.
А где же денег на такое увеличение зарплат взять? Вот из-за этого, каждый месяц и цены на все товары увеличивают. Но "как положено". Втридорога. Вот отсюда и деньги в казне берутся. А жизнь всё дорожает. "Современная экономика" называется всё это. -
- Всюду деньги, деньги, деньги.
Всюду деньги га-аспада-а-а.
А без денег жисть плахая,
Не годится ни-и-куда, - напевал тихонько Царь-батюшка.
Иван-царевич посмотрел на отца, тяжело вздохнул, и продолжал: - Слово "экономика", в переводе на русский язык, означает - "ведение домашнего хозяйства". Но экономику России "избранные" как могли уничтожили. Хорошо ещё, что Дядя Сэм поставлял на Русь дешёвые куриные окорочка, а то бы многие тогда с голоду померли. Он сам не ест их. Западло ему их есть. Наверное, потому, что все их бройлеры ГМО кормом отравлены. Но такими дешёвыми поставками он почти все птицефабрики на Руси обанкротил и извёл. Да и сельское хозяйство подобными методами извёл, и промышленность, и рыболовство. Многое чего он с помощью "избранных" извёл на Руси.
Сам он разжирел совсем, и таким хитрым и наглым стал, просто караул. Всех всему учит. Как будто сам много знает. Он сам, хуже чем Кощей, накопил богатства, и не знает, что с ними делать. А на мозги ему "избранные" постоянно капают, которых у него больше всех в мире.
Террористы, говорит он сейчас, во всём мире террористы. Нужно, мол, бороться с международным терроризмом. Хотя сам террорист первейший и отъявленный, и других террористов по всему белу свету плодит. И давай он армию свою везде посылать, как будто с террористами воюет. А сам другие страны при этом грабит и к рукам прибирает. -
- Да вы что? - гневно спросил Илья Муромец, - Посдурели все в этом мире и на Руси, что ли? Где же сейчас Правда-матушка? -
- Её долго "избранные" "обрабатывали", - ответил Иван-царевич, - Но так и не смогли перетянуть её на свою гнилую сторону. Тогда они нарядили её в лохмотья Бабы-Яги, вымазали в саже, как Золушку, и отправили пО миру без документов.
Все дураки смеются теперь над ней, и не слушают её без документов. Плюют в её сторону, как и положено дуракам. А Баба-Яга, вон, в соседней камере сидит в арестантской робе. У неё тоже срок пожизненный. Чтобы русский дух где-нибудь не учуяла, и другим об этом не рассказала. -
- Правда смеялась, когда в неё камни бросали:
"Ложь это всё. И на Лжи одеянье моё".
Двое блаженных калек протокол составляли.
И обзывали дурными словами её, - с грустью в голосе запел Царь-батюшка.
- А где твоя зазноба, Елена Прекрасная? Марья Искусница где? -
Иван-царевич вздохнул с горечью, посмотрел на Илью Муромца глазами полными страдания, и молвил:
- Елена Прекрасная с горя умерла...
А вот доченьки Ивана-дурака и его братьев теперь кто где подрабатывают. Часто порно и секс бизнесом занимаются. Это так, по-современному, сейчас б...во называется. Высоко прибыльный бизнес. Но некоторые и ткачихами стали, некоторые - поварихами, а многие - и сватьями бабами бабарихами. -
Стра-а-ашно, аж жуть! - пропел тихонько Царь-батюшка
- А Марья Искусница живёт с Никитой-кожемякой, - продолжал Иван-царевич, - Но работают они целыми днями, не покладая рук. Сына своего единственного хотят вырастить и образование ему дать. Чтобы церковно-приходскую школу полностью закончил. А не один лишь её коридор, как многие другие. Полная церковно-приходская школа, для учеников теперь уже платная стала. И даёт она теперь своим выпускникам "высшее образование". -
- Как это? - изумился Илья Муромец, - Они вдвоём работают, чтобы одного сына прокормить и обучить? Такого на Руси отродясь не бывало. Пахари по десять - двенадцать детей, в семьях, имели. И всех кормили. -
- Вот и наплодили они голь перекатную и необразованную, - проговорил Иван-царевич, с горечью в голосе, и усмехнулся с сарказмом, - Лучше было бы трёх детей иметь, но всех их вырастить не Иванами-дураками, а хотя бы просто Иванами. Но образованными, умными Иванами. Чтобы был в них непобедимый русский дух. Чтобы могли думать не только о животе своём. Но чтобы могли думать и о том, как Русь краше сделать. Чтобы жилось на ней всем вольготно и счастливо. И чтобы все знали и недруга, и как Русь от недруга спасти. И чтобы не церковно-приходская школа им "высшее образование" давала, а настоящие высокие учебные заведения. -
- А где же рать русская? - спросил Муромец, недоумевая, - Или оружие ковать на Руси уже разучились? -
- Вот здесь-то ты, Илюша, ошибаешься, - заметил Иван-царевич, - Оружия уже наковали столько, да такого совершенного, что несколько раз всю Землю можно им раскромсать, и всё живое на Земле в капусту порубить. Твой меч-кладенец, Илюша, против этого оружия просто будет выглядеть как маленькая заноза пред копьём витязя. Даже ещё и того меньше.
А наделали оружия столько, опять же, по причине "избранных". Они когда власть в России захватывали, то передрались из-за неё друг с другом. Я тебе говорил уже, как большевистская часть "избранных" отобрала власть у другой половины "избранных".
Большевики, которые одолели, - в России остались. В Кремле, с Кошей. И в других местах Руси во власти. А противников своих "избранных" они за границу вытурили.
Так те, многие, к Дядюшке Сэму тогда убежали, под его "тёплое крылышко". Охмурили они совсем Дядю Сэма. И начали тогда Дядя Сэм и Россия вооружаться друг против друга, да оружие своё совершенствовать. Почитай почти все люди на Земле на это и работали.
И появилось тогда на Земле как бы две системы враждующих царств-государств. И теми и другими командовали "избранные". И началась между этими системами гонка вооружений или холодная война. Потому, что воевать-то по-настоящему им всем уже страшно было. Не должно в такой войне уже быть победителей и побеждённых. Все бы тогда были уничтожены на Земле.
Это уже после Второй мировой войны было. Да и сейчас все на Земле враждуют, и объединяются лишь для вражды против сильных. Старушка Европа, вон, объединилась, для того чтобы не очень быть зависимой от богатого Дядюшки Сэма, и от его мировых денег. -
- Второй мировой войны, говоришь? - удивился Илья Муромец, - Неужто уже две таких было? -
- Да, Илюша. Засиделся ты в Муромских лесах, как волк в тамбовских, - сказал Иван-царевич, глядя на Муромца с глубоким удивлением и сожалением, - В этих двух войнах столько людей погибло, что и сосчитать их всех по одному, трёх наших жизней не хватит. -
- А перед нами всё цветёт. За нами - всё горит.
Не надо думать, - с нами тот, кто всё за нас решит.
Ну, а когда, весёлые, вернёмся по домам,
Невесты бел-л-локурые наградой будут нам.
На первый-второй рассчитайсь! Первый-второй.
"Первый", - шаг вперёд! И - в Рай! Первый-второй.
А каждый "второй" - тоже герой. В Рай попадёт, вслед за тобой.
Первый-второй. Первый-второй. Первый-второй, -затянул новую песню Царь-батюшка.
Иван-царевич вновь глубоко вздохнул и продолжал, - А потом, при Никите ещё, наш Левша, который аглицкую блоху подковал, такую бомбу сделал, что все эти взрывы от Первой и Второй мировых войн, все в неё вместились бы. Вот такой силы бомбы давно уже делают на Земле, Илюша. И могут доставить их быстро и сбросить куда нужно на Земле. -
- Война - дело молодых. Лекарство против морщин, - затянул уже новую песню Царь-батюшка.
- Это, при каком Никите? - спросил Муромец, - При Кожемяке, что ли? -
- Нет, - ответил Иван-царевич, - При другом Никите. Который правил после Змея Горыныча. Тоже из "избранных" был, как Коша и Змеюка. Было потом ещё несколько стариков-"избранных", после этого Никиты, которого они хитро сместили. Но эти старики стали потом помирать один за другим, как мухи на липучке.
А потом, когда один, меченый, но помоложе других, к власти дорвался, вот тогда те "избранные", которые были за границей, у Дяди Сэма, и смогли Россию доканать, и на куски её развалить, порубив, что капусту. -
- А как же дружина русская? Как же воины, защитники отечества? - уже изнемогая от ненависти к врагу русскому, спросил Илья Муромец.
- Да их сейчас берут на армейскую службу ненадолго, - ухмыльнулся Иван-царевич, - На пару лет всего. Да и то, сопляками ещё. Чуть не от материнской груди отрывают. Чтобы мало ещё чего понимали в жизни. Да и так, сильно дурачат их с малых лет.
Так что, все они, эти "защитнички", почитай, готовы идти на смерть, если начальство им прикажет. Они и вокруг этой тюрьмы на вышках стоят. И будут они думать, куда бы их власти ни послали воевать, что идут они "за правое дело", "за свой народ". И будут кричать "Уря-а! За Родину!", куда бы их ни послали. На какой бы край света их не закинули с оружием. Хоть в Венгрию, хоть в Чехословакию, хоть в Афганистан. -
- А если что не так, - не наше дело.
Как говорится, "Родина велела".
Как просто быть ни в чём не виноватым.
Совсем простым солдатом, солдатом, - напевал Царь-батюшка.
- Да и не нужна сейчас большая рать при таком мощном оружии, продолжал Иван-царевич, - Это ещё и Никита тогда понял, когда правил в России. Он уже тогда сильно рать сократил по численности воинов. -
- Ах, Никита - кита - чита... Эх! Никита, чита брита, - тихо напевал Царь-батюшка, ходя два шага от маленького окошка с решётками к столу и обратно, -
Чита брита. Чита маргарита Да-а-а.
Чита брита. Чита маргарита Да-а-а.. -
- Вот видишь, - с грустью сказал Иван-царевич, понизив голос, - У батюшки моего "ку-ку" заклинило с тех пор, как он понял, что обманули его сильно. Да и начали обманывать всех ещё раньше, чем при этом юродивом, Гришке Распутине. -
- Ах, Распутин - путин - путин... Эх! Распутин - путин - путин, - тихо бормотал Царь-батюшка, тусуясь от стола к окну и обратно. Затем Царь-батюшка вдруг скорчил блатную физиономию, растопырил пальцы веером, и запел голосом уголовника, выговаривая по-французски букву "р":
- Раз пошли на дело, я и Абрамович.
Абрамович выпить захотел.
Ну, как же тут не выпить, бедному еврэю,
Если у него нет срочных дел? -
- Батюшка, я же просил вас уже. Не надо, - сказал Иван-царевич, с укором глядя на отца.
Царь-батюшка прекратил петь, и продолжал молча нарезать тусовки по камере. Вдруг откуда-то из-за двери послышался страшный вопль человека.
- Сядь, Илюша, успокойся, - потянул его за рукав Иван-царевич, - Может это они своего, из "избранных" в тюрьму засадили, чтобы его богатства затем поделить. Может, и кости ему ломают. А может быть, это наёмный какой-нибудь вопит, чтобы напугать и того, и других, у кого срока меньше двадцати пяти. Тех, у кого срока меньше двадцати пяти лет, ещё можно чем-то напугать.
Сядь, не то можешь в эту вонючую историю сам вляпаться. Со мной уже такое было. И не один раз. Меня тогда в холодный и сырой карцер без воды и пайки кидают, а батюшка один тут, без меня остаётся. А ему нельзя одному оставаться. Болеет он. Годы уже не те.
Не обращай внимания, Илюша, на эти вопли. Считай, что это - камерная музыка. Во всех камерах она слышна. -
Илья Муромец вновь сел на нары. Было заметно, что он несколько растерян и не может ещё ничего понять как следует.
- Да кто же тогда живёт хорошо на Руси? - недоумённо спросил он как бы сам себя.
- Кривда живёт хорошо, много лучше, чем прежде, - ответил Иван-царевич.
- "Избранным" она давно уже понравилась, - продолжал говорить Иван-царевич, - За то, что она легко может прямое искривить, а кривое - распрямить. Живёт она сейчас везде хорошо. Везде, во всех царствах-государствах, власти её с почётом встречают и лелеют. И у всех властей она уже работает тайным советником. -
- Да как же живёт тогда ещё Русь? - вновь прозвучал недоумённый голос Ильи Муромца.
- Живёт, - ответил Иван-царевич, - Как дойная корова. -
- Как это? -
- Стоит эта корова на земле русской, - с горькой улыбкой начал пояснять Иван-царевич, - Кормят её для того, чтобы она молока больше давала.
Но молоко это чёрное. Соком земли называлось это молоко в далёкие времена. А сейчас - нефтью. Надеты на соски её вымени шланги, которые почти все идут за границу Руси. По ним заграница нефть получает, и платит за неё властям российским из "избранных" хорошие деньги.
И под хвост этой корове шланг засунут. Тоже за границу идёт. Газ туда поставляет. Горит этот газ хорошо. И за него заграница тоже хорошие деньги "избранным" властям платит. "Избранные" поэтому живут на Руси, как цари во дворцах и хоромах. Сладко едят и мягко спят.
А потомки Ивана-дурака работают за гроши, как наёмные рабы. Корову эту кормят, навоз убирают. И радуются, когда скопят грошей, чтобы на них можно было себе подержанную машину заграничную купить или шмотки, ношенные людьми за границей. "Сэконд хэнд" всё это называется. Вторые руки, по-русски, или - бывшее в употреблении.
Власти уже ничего не боятся. Нет на Руси уже ни русского духа, ни защитников Руси. Одних болтунов только очень много стало. -
- Чего же они всех нас, последних русских защитников, не уничтожат? - спросил Илья Муромец, - Зачем им нас держать в тюрьме, кормить нас, держать для нас охрану? Не понимаю. -