Так же курю на балконе, глядя на мокрый асфальт, фонари, блестящие бока машин и вывеску театра. Если сделать полшага назад, то снег, не вполне еще стаявший под окнами, выходит из поля зрения, делая иллюзию осени полной. Разве что сегодня нет ни дождя, ни тумана. Темно, тихо, зябко.
Эта весна - странная. Снег лежит долго и плавится с неохотой. Люди сходят с ума и жалуются на бессилие с необычайным даже для этого времени года энтузиазмом. Солнечные дни единичны, апрель не кажет лица, больше обходясь телом. И почки не набухли.
Наверное взорвется к маю. Или к черту. Не важно. Сейчас хочется думать и говорить о другом. Или молчать, не думая. Писать слова на листе бумаги, а после читать написанное не столько за тем, чтобы понять, но просто ради ритма. Ведь какой-то круг лопнул. Обод искривило и выбросило в небо звенящей металлической змеей. Он пропел и распался на тонкие волосы, а те, в свою очередь - в пыль.
Что ожидает дальше, в сущности, не важно. Будет или не будет, чем дело кончится, чем сердце успокоится (и успокоится ли) - не важно.
Апрель как отражение ноября, словно ножны ледяному клинку. Тихий, непривычно тихий апрель, которому убивать вернее, чем здравить... казалось бы... казалось бы верней. Но в теле спокойной силой звучит вода, а это верный признак перемен - так сказал варяг, значит так оно и есть, варяг врать не станет. Полуулыбка на лице - свидетельство перемен. Ток и ритм буден, дней без начала и с финалом, теряющимся в мутных выходных, этот ток прерван звоном ледяной полосы, взвившейся и отраженной небесами.
Что бы ни случилось теперь, этому есть новое имя. Звучание которого, впрочем, совершенно не важно.