Дабл злился, и чтобы понять это мне не требовались вычислительные мощности нанофабрики. Если тебя будят пинком под ребра, и, открывая глаза, ты видишь дуло плазменной винтовки, то выводы напрашиваются сами. И уже не так важны детали, как-то: расширенные в гневе зрачки, или раздувающиеся, по-африкански большие ноздри. Честное слово, в такой ситуации не до мелочей.
- Что. Она. Здесь. Делает?
Негр чеканил слова, с трудом удерживаясь от выстрела. По крайней мере, палец на спусковом крючке дрожал очень выразительно. К сожалению, сонная одурь и последствия вчерашних возлияний не прошли даром, и недоуменное 'спит' сорвалось с языка раньше, чем я успел прикусить предателя. Надо отдать должное взволнованному отцу, он сдержался. Несильный тычок винтовкой в кровь рассадил губы, наполнив рот привкусом крови. Гораздо лучше пучка горячей плазмы в лицо и зрелища собственных мозгов на стенке каюты.
- Еще одна шутка и ты пожалеешь. - Сквозь зубы процедил Дабл. - Отвечай!
Видимо зрелище собственной дочери чуть ли не в обнимку спящей с каким-то проходимцем привело его в полное негодование, а повисший в каюте устойчивый запах перегара только добавил негативных эмоций. Ничем иным я не могу объяснить тот факт, что негр предварительно не убрал девочку. При желании я легко мог отбить винтовку в сторону, и загородится Марой. С другой стороны я не собирался выкидывать ничего подобного. Стоило спасать девчонку, чтобы обострять отношения и прорубаться сквозь весь лагерь кочевников.
- Извини. - Я вытер окровавленный рот тыльной стороной ладони. - Голова раскалывается после вчерашнего.
Я демонстративно положил ладони на колени и, стараясь не шевелиться, начал рассказывать о вчерашних событиях. По мере моего рассказа Дабл опускал винтовку все ниже, сам того не замечая, пока, наконец, не отставил ее в сторону.
- Когда у нее истерика началась, мне пришлось поить ее вашим пойлом. Хорошо, мне кто-то флягу подсунул.
Про сексуальные домогательства я благоразумно умолчал. Раз уж все обошлось, то лишние подробности Даблу знать не обязательно. Мало ли какие у них тут обычаи, у варваров.
- Это все? - Кочевник не сводил с меня подозрительного взгляда.
- Проспится, сам расспросишь. - Я пожал плечами. - И еще одно. Пока я ее нес, она все время рассказывала о каком-то Козыре. Говорила, мол, папа ему хозяйство отчекрыжит. Я так подозреваю, это тот самый счастливчик, которого крысы кончили.
Негр понял, о ком я говорю. Как выяснилось, его парни вот уже три часа как обшаривали корабль в поисках потерянной дочурки. И поверил он мне только потому, что уже побывал на месте нашей битвы. Правда, крысы успели вернуться и хорошенько поработать зубами, так что от трупа мало что осталось, но следы взрыва сложно не заметить. Версия со спасением прошла проверку. Главное, чтобы очнувшаяся девчонка не вздумала чудить и подтвердила мое джентльменское поведение.
Выйдя в коридор, я понял, что не ощущаю разницы между днем и ночью. Внутри корабля царили вечные сумерки искусственного освещения, одинаково тусклого в любое время. Я то думал, что днем здесь повеселей будет. Неудивительно, что народ ходит угрюмый и раздраженный. С такой-то обстановочкой.
- У вас проблемы с техниками?
- Проблем хватает. - Сухо ответил негр.
Судя по скривившемуся лицу и уклончивому ответу, я попал не в бровь, а в глаз. Впрочем, он справился с раздражением и все-таки пояснил:
- Мы так и не смогли завести главный компьютер. Пришлось бросать времянку и запитывать основные системы внештатно, от резервного питания. Большая часть энергии поступает в лабораторию, а остальное идет на системы жизнеобеспечения. Ты не представляешь как мы намучались пробиваясь к подземным источникам. Без воды здесь не выжить. Пришлось разбирать нижнюю обшивку и буриться вручную. - Дабл остановился и глубоко вздохнул. - Постой, дай передохну.
Ему было неудобно одновременно нести и дочку и винтовку. Ремень последней периодически слетал с плеча и болтался на согнутом локте, отчего приклад попадал аккурат под колени. Мне приходилось то и дело поправлять оружие, но даже это не слишком помогало. Шагал негр изрядно скособочившись. Насмотревшись на его мучения, я не выдержал, и, прежде чем он успел отреагировать, осторожным, но нетерпящим возражений движением подхватил девушку на руки. Слегка встряхнув, чтобы волосы не так сильно лезли в лицо, я шутливо скомандовал:
- Веди уж, папаша, а то до вечера не доберемся. - И прежде чем он начал протестовать, добавил с улыбкой: - Да не бойся, не сбегу я с твоим сокровищем. Винтовка-то у тебя!
- Ладно, только ты осторожней.
- Нормально все будет, Главное не разбудить.
- Не беспокойся, млин. Твоими стараниями ее можно на пол ронять - ничего не почувствует. - Сказать, что голос у Дабла был недовольным - значит, ничего не сказать. - Она раньше не пила никогда. Да еще такая доза. Детоксин вколю, как придем.
Похоже, что негр был прав. За все время пока мы шли, девочка даже не застонала ни разу. Толи сон глубокий, толи обморок. И что странно, перегаром от нее совершенно не пахло.
Я нес Мару закоулками корабля, не забывая вертеть головой по сторонам. Откровенно говоря, там было на что посмотреть. Если меня поселили на отшибе, то сейчас мы и вовсе спускались в глухие дебри. Во время посадки нижняя палуба получила массивные повреждения, и наш путь был очень извилистым. Приходилось несколько раз подниматься и спускаться, обходя завалы. Смещенные плиты, встопорщенные лестницы и наглухо заваренные боковые ответвления - в тусклом свете фонарей обстановка вызывала невольный трепет.
- Да уж. - Протянул я, в очередной раз протискиваясь мимо раскоряченной взрывом бронеплиты. - А поближе места не нашлось?
- Лаборатории. - Пояснил Дабл. - Титан был не только транспортом. Сперва на нем проводили научные исследования. Проблемы излучения 'соларуса', наблюдение за первым этапом колонизации Марса, отслеживание проблематики циклохлои. Потом сняли оборудование и превратили в громадный транспортник. Правда, демонтировать весь исследовательский блок так и не удалось, теперь мы вот пользуемся. Восстановили что смогли.
- Ищите лекарство от излучение? Лекарства?
- Ну, можно и так сказать. - Дабл улыбнулся немного натянуто. - Потом договорим, мы пришли.
И правда, коридор в очередной раз изогнулся и шагах в двадцати я увидел почетный караул из шести вооруженных до зубов кочевников. Особой бдительности я не заметил, но баррикада из армированных щитов произвела неизгладимое впечатление. Интересно, что они охраняют? Должно быть что-то очень важное. Ведь недаром кочевники вложили столько труда, чтобы пробиться в эту часть корабля.
В ответ на приветствия охраны негр только отмахнулся, и небрежно бросил:
- Этот со мной.
Судя по не терпящему возражений тону, Дабл не только в поле командует. И хотя во фрунт никто не тянулся, неподдельное уважение все-таки чувствовалось. Охранники даже не попытались меня остановить. Пропустили, молча провожая глазами. Хотя, чувствую, подкинули мы им тему для разговоров - языки до основания счешут. У меня даже спина зачесалась от такого количества заинтересованных взглядов.
Дверь в лабораторию заменяла тяжелая, вручную вырезанная бронеплита. Неровная, словно кувалдой отрихтованная поверхность и обрубленные под корень заусеницы производили неизгладимое впечатление. Мало того, что при движении дверь издавала оглушительные скрипы, так она еще и двигалась рывками, словно паралитик. В общем, по моей технической гордости был нанесен удар такой силы, что кустарный привод, приводивший всю эту махину в движение, я воспринял уже спокойно.
- Кулибины, блин.
Стараясь быстрей проскочить между створками, я вполне искренне молился, чтобы меня не прищемило.
- Направо, во вторую дверь. - Скомандовал Дабл, с улыбкой наблюдая за моими перемещениями. - На кровать ее.
Склонившись над дочерью, он закатал ее рукав до самого плеча и два раза 'пшикнул' смутно знакомым шприц-тюбиком. Примерно такой же использовал Галл когда пользовал пилота. Кстати, о птичках, где этот летун?
- Нравится? - Негр понял меня по-своему. - Отличная лаборатория! Знал бы ты, сколько в нее труда вложено!
- Я раненного не вижу. Он же здесь?
- В соседней каюте, но туда лучше не заходить. Мара ругаться будет. Стерильность, сам понимаешь. Экраны видишь? Третий слева.
Судя по всему, каюта была не только спальней юного доктора, но и библиотекой, и кабинетом. На столе в рабочем беспорядке раскиданы листы с записями, и стопки бумажных книг. Первый раз вижу такие с тех пор как проснулся. Осторожно перелистнув несколько страниц, я понял, что материал только внешне похож на бумагу, на деле являясь чем-то гораздо более прочным. Медицинские справочники по фармацевтике датировались прошлым веком. Прикосновение к такой древности, а они были написаны на уже не существующем ныне английском языке, вызвали настоящий душевный трепет. Сжатая пружина, к которой я уже привык, оглушительно тренькнула, едва не выдавив ту самую, скупую мужскую слезу. Хорошо что не на русском, тогда бы я точно не выдержал.
Тряхнув головой, я перевел взгляд на экраны мониторов. Панель разбита на девять частей, из которых четыре стоят погашенными, и если судить по слою пыли - уже довольно давно. Еще четыре экрана транслируют статистику абсолютно непонятную для непосвященного. И только на последнем я рассмотрел истыканную зловещего вида иголками фигуру лейтенанта. В тело пилота поступал бледно-голубой раствор. Бледный, раздетый догола, он полулежал в медицинском кресле и, судя по всему, был без сознания.
- И как он? - Я задал вопрос Даблу, вопросительно кивнув на экран.
- Ни хрена в этом не понимаю, но цвета у лекарства нормальные. Когда все плохо, то вливается другая жидкость. Насыщенная такая. И пульсация на мониторах как при тревоге. Выживет, я думаю. - Подытожил Дабл и протяжно зевнул. - Ну и ночка. Чай будешь?
- Зеленый?
- Фиолетовый. Из циклушки.
- Тогда я пас. Вчерашнего хватило.
- Идем тогда, за компанию посидишь. Есть у меня разговор к тебе.
Мы вышли в главный зал, целиком заставленный фантастического вида приборами. Первое что приходит на ум, глядя на всю эту кухню - химическая лаборатория. Смутно знакомые очертания реторт и перегонных кубов, установленных вручную центрифуг и сваренные на скорую руку чаны с герметичными крышками. И назойливый запах этой самой циклохлои. Настолько навязчивый, что мне пришлось снизить порог обоняния, чтобы чувствовать себя более-менее комфортно. Единственный плюс - нормальное освещение.
За небольшой дверью в конце зала скрывалась переделанная в столовую кладовка. По крайней мере, впечатление возникло именно такое. Не похоже, чтобы хозяйка заморачивалась созданием уюта. Минимум удобств и комфорта, максимум производительности. Быстренько перекусить и за работу, потому что семейный ужин в такой обстановке точно не организуешь. Вообще не похоже, что здесь живет молодая и красивая девушка.
- Точно не будешь? - Спросил Дабл.
Наблюдая как он наливает вонючую жидкость из какой-то колбы, я только отрицательно покачал головой. Сильно же они упростили чайную церемонию: плюхнул раствора, добавил водички, взболтнул и готово. Меня аж передернуло. С другой стороны, сам хозяин прихлебывал получившуюся бурду с видимым удовольствием. Не знаю что там за реакция, но над чашкой даже парок пошел. Пробовать, впрочем, не тянуло.
- Ты говорил о какой-то просьбе? - Напомнил я.
- О просьбе потом. Сначала я расскажу тебе, чем мы здесь занимаемся. Ты почти угадал насчет лекарств. Все это оборудование необходимо для производства 'Слезы Марса'. Самого опасного и дорогого наркотика в мире. Стопроцентное привыкание с первой дозы, а лечение настолько дорогое, что дешевле сидень на нем остаток жизни.
Признание прозвучало настолько обыденно, что до меня не сразу дошел смысл сказанного. Тем более, что Дабл продолжал не торопясь прихлебывать из кружки.
- Твою ж мать!
Меня так ошарашило признание кочевника, что я даже не пытался следить за языком. Последний фрагмент головоломки встал на место и мозаика, наконец, сложилась.
- А я себе голову ломал, как вас до сих пор не вырезали?! Солярка, солярка, а вы вон как устроились. Прямо симбиоз с властями организовали. Мы вам, вы нам.
Против воли в мой голос просочились нотки презрения. Низко же ты пал, Виктор, если ведешь дела с наркоторговцами. Обидней всего тот факт, что кочевники начали мне нравиться. Несмотря на всю дикость и все варварство, их своеобразная свобода меня пленила. Только теперь, когда пришло понимание, очарования хаоса и беззакония неотвратимо сменялось отвращением. И Дабл это почувствовал.
Бухнув кружкой об стол так, что горячий чай расплескался во все стороны, он не сдержался и заорал мне прямо в лицо:
Перекинув ремень винтовки через голову, он резким движением выхватил Мару из моих рук и, ругнувшись, произнес:
- Слушай сюда, чистоплюй хренов. Думаешь, я от этого в восторге? Симбиоз, мля. Да пошел ты! Поживи как мы: партия товара - месяц передышки, партия товара - месяц передышки. Не успели в срок - карательная операция в 'логово наркоторговли'. - Негр так сдавил кружку, что она треснула по шву. Неосознанным движением отряхивая руку, он продолжал говорить, с каждым слово все повышая тон: - Ты знаешь, что такое показательная травля? Это когда нас по головиденью крутят, со спецэффектами. Сюда не суются, твари. Знают, где лаборатория, а сборщиков по всему Могильнику гоняют. Охотятся как на зверье! Как же! Кочевники! Людоеды и наркоторговцы, клеймить негде. Да нас имеют как хотят.
Лицо Дабла раскраснелось, а вздувшиеся на шее вены грозили вот-вот лопнуть. И его ярость не была показной, даже когда он застукал меня со своей дочерью, и то выглядел спокойней. Такого напора я, признаться, не ожидал, и сперва опешил. Впрочем, сориентировался довольно быстро и язвительные слова сами сорвались с языка:
- Ага, прям невинные овечки? Белые и пушистые? Не лепи мне, не надо.
Несколько секунд он только дышал, вцепившись пальцами в края стола. А потом сказал, как-то неестественно, мгновенно остывая:
- Нет, конечно. - Он даже чуть сгорбился, словно из него разом выпустили воздух. - Дерьма хватает, сам видишь. Скар, Козырь. Таких можно долго перечислять. Но и хороших людей хватает! Только выхода у нас нет. Гнойник здесь. Резервация. Понимаешь?
Отметив, с какой изящностью чернокожий поместил себя в когорту добряков, я все же не смог отмахнуться от его аргументов. При всем уважении, на купающегося в роскоши наркоторговца он никак не походил. Признаться, с такими ситуациями я еще не сталкивался.
- Глупо конечно звучит, но разве нельзя куда-нибудь заявить?
- На такие заявки у властей реакция мгновенная. И такая, что никаких сомнений в их преданности закону не остается. Несколько лет назад какой-то наивный журналистик провел независимое, как он считал, расследование. Нарыл компромата, и даже запись сделал с передачей товара. Репортаж в эфир не попал. Да что там говорить, мальчонка этот даже до города не добрался. Мгновенно отреагировали. Его смерть на нас и списали. А еще через сутки пришли за нами. Это была бойня, Вик. Войсковая операция с полной зачисткой, после которой осталось, дай бог, четверть племен. В основном женщины и дети, их сюда, - Дабл несколько раз топнул ногой, - отправляли.
Чернокожий рассказывал, а у меня перед глазами мелькали картинки. Официальная версия запрета на выстрелы орбитальных орудий - возможность экологической катастрофы. Зараженная ядовитым излучением пыль может попасть в атмосферу. И вот, выполняя отданный приказ, войска проникают в самое сердце наркоторговли. Днем и ночью они атакуют позиции кочевников и, в принципе, все правильно делают. Молодые, наивные пацаны рвутся очистить планету от засевшей заразы. 'Слеза Марса' ежедневно уносит тысячи и тысячи жизней на всех обитаемых планетах.
Условия адские. Под воздействием излучения сверхсовременное, но такое 'нежное' оборудование постоянно выходит из строя. Связи нет, координация действий хромает. Операция затягивается и с каждым потерянным часом 'соляра' все глубже проникает в тела бойцов. Не спасает даже медицинская помощь. Крайне скудная и несвоевременная.
На другой стороне дела обстоят еще хуже. Выходы из Могильника заблокированы, и запасы воды и пищи медленно подходят к концу. Кочевники не сдаются. Сражаются, защищая свою жизнь и жизнь своих близких, у кого они еще остались. Партизанщина во всей красе с сотнями трупов с одной стороны, и тысячами - с другой.
- Вояки остановились в двух километрах от корабля. Недельку постояли, чтобы мы тут с голода крыс жрать начали, а потом ушли. Официальная причина знаешь какая? Судебный иск с энным количеством нулей на имя Совета от законных владельцев пострадавших в ходе боевых действий законсервированных кораблей. Объяснять кто владелец надо?
- Ни хрена себе!
- Иск выиграли, а операцию свернули. До мелочей просчитали, суки! У меня такое чувство, что они сами журналистику башку задурили, чтобы к нам заглянул. - Дабл скрипнул зубами. - Такие дела. Спустя недельку пожаловали к нам старые друзья. Привезли ультиматум и нормы выработки. Шаг вправо, шаг влево - полная зачистка. Все. Мы сдались. Нас до смерти запугали, Вик. Мы же преступники, за наши головы по закону награждают.
- И что, никто не в курсе?
- Да всем плевать! Умные люди если не знают, то догадываются точно. Только сколько их? Два, три процента? Слишком умные очень быстро к нам попадают. Остальные смотрят 'голо', и спят и видят как бы нас, выродков, удавить. Что-что, а пропаганда...
- Ладно. - Я перебил Дабла, вспомнив, с чего начался разговор. - Все это очень интересно, но что тебе нужно от меня?
- Увези Мару. Пожалуйста.
Такой просьбы я не ожидал. В памяти ярко светились воспоминания о собственных, отнюдь немаленьких возможностях, когда ходоки и авантюристы всех мастей слетались как пчелы на мед. Слухи об инвалиде-миллиардере ходили самые разные, и все почему-то считали, что если я смертельно болен, то и с головой у меня слабенько. В зависимости от природной жадности, просьбы сильно отличались, но один момент их все же объединял. Все они неминуемо заканчивались фразой '...ну вы же должны понять'. Спустя некоторое время у меня выработалась на нее своего рода аллергия. Те, кому деньги были действительно необходимы, пользовались ей гораздо реже. Хотя люди Ташкена проверяли и таких. И многие хитрованы после такой проверки меняли образ жизни на более суровый.
Отмахнувшись от ненужных сейчас воспоминаний, я уточнил:
- А как же легализация?
- Это не проблема. - Мотнул головой негр. - Точнее проблема, но деньги ее решают. Любой сканер определит ее как 'негра' без приводов. Денег на первое время хватит, я позаботился. Не знаю, что будет дальше, главное для меня - это выпихнуть ее отсюда. Пойдет учиться, найдет работу. Не хочу ее хоронить возле матери, а долго Мара не протянет.
- В смысле? Она больна?
- Мы все здесь больны. - Вспылил он. - Кто-то больше, кто-то меньше. Все зависит от индивидуальной переносимости излучения. Я кочевник в третьем поколении и просто не выживу без постоянного облучения. Организм подсел на него как на 'слезу'. У всего есть своя цена, даже у высокой сопротивляемости соларусу. Пока была жива мать Маришки, нам приходилось кочевать вдоль границы. Там сносные условия, но...
Дабл замолчал, пытаясь справится с нахлынувшими чувствами.
- Ты поэтому не хочешь сам вывести ее из Могильника? Не выживешь на воле?
Он кашлянул, прочищая горло, и ответил:
- Не только. Второй паспорт - это слишком дорого. Даже для меня.
Я посмотрел на кочевника с уважением. В свете последних событий будущее, в котором я очутился, воспринималось как солянка из человеческих подлостей, и тем разительней был контраст. Неожиданный поступок. Интересно, что бы я выбрал на его месте? И дело ведь не в том, что негр отдал последние деньги на легализацию дочери. Отпустить ее в неизвестность - для этого требуется огромная сила воли. Я знал многих, кто предпочел бы совместное гниение в Могильнике. В их глазах стабильность предпочтительней сомнений, ведь смерть наступит только через годы, а решать нужно сейчас.
Откинувшись на спинку, я внимательно посмотрел на Дабл, словно увидел его впервые. В ожидании ответа он замер словно натянутая пружина. Тянуть время было просто бесчеловечно.
- И что требуется? Провести в город и присмотреть первое время?
- Не только. - Он привстал, запуская руку в карман. - У жены был медальон-памятка...
Странное предчувствие сжало мое сердце, и когда Дабл раскрыл ладонь, показывая смутно знакомую пластинку голопроектора, я ничуть не удивился.
- ... Виктор? Ты меня слышишь?
- Да. Продолжай. - Я замер, боясь спугнуть удачу.
Палец вождя кочевников надавил на скрытую пружину, выпуская наружу изображение весело хохочущей парочки. Черт возьми! Недаром лицо его дочери показалось мне таким знакомым. Только сопоставив увиденное, я понял, что девчонка была точной копией матери, и если бы не корни чернокожего папаши все прояснилось бы гораздо раньше.
- Вот. - Голос Дабла слегка дрогнул. - У меня не получилось, но ты постарайся найти родственников жены. Они должны помочь. После смерти Лизы осталась только эта голограмма. Это ее брат...
- Фрэнк. Фрэнк Салливан. - Я перебил Дабла, рассматривая мерцающую над медальоном голограмму.
С нарисованной картинки на меня смотрел молодой, но вполне узнаваемый начальник охраны службы безопасности 'Фармаколоджи'.
'Хрень какая-то. Не бывает такого!' - Вертелось в голове заевшей пластинкой.
Наконец, собравшись с мыслями, я поднял глаза и почти спокойно встретил взгляд Дабла. Не знаю, что он себе вообразил, но голос у него заметно подрагивал от возбуждения:
- Откуда ты его знаешь?
- Фрэнка? - Зачем-то переспросил я. - Встречались. Помог мне. Хороший мужик.
- Кто он? Сможешь его найти?
Дабл засыпал меня еще десятком вопросов. Пришлось медленно и вдумчиво рассказать всю историю нашего знакомства с его родственничком. Я старался говорить спокойно, наблюдая, как из глаз собеседника уходит напряжение. Информация бесспорно важная и, что греха таить, дорогостоящая, но желания утаить ее не возникало. Все трое сделали для меня немало хорошего, и теперь пришло время платить по счетам. Тем более что Фрэнк все равно останется моим должником. Мне еще только предстоит доставить его племянницу.
Успокоенный добрыми новостями, Дабл откинулся на спинку стула и двумя хорошими глотками опустошил чашку. Плеснув себе добавки, он вопросительно посмотрел на меня, когда из-за его спины донеслось:
- Пап?
Мы так увлеклись разговором, что не заметили как проснулась Мара. Удивительно, но она проспала так долго не обращая внимания на повышенные тона. Похоже, адская смесь оказалась действительно убойной.
- Ты как, солнышко?
Поворачиваясь к дочери, Дабл сверкнул в мою сторону глазами и незаметно приложил палец к губам. Более чем выразительно. Я понял, что о нашем открытии распространяться не следует. Впрочем, судя по состоянию девушки, он мог и не скрываться. В эту минуту Мара не замечала ничего кроме заветного сосуда с остывающей бурдой, лишь по странному недоразумению именуемой чаем. Жестом алкоголика ухватив папину кружку, она надолго припала к источнику живительной влаги.
- Как же мне... нехорошо! - Протянула Мара, вытирая подбородок ладошкой. Судя по затянувшейся паузе, она собиралась выразиться иначе, но вовремя сдержалась.
Информация о вновь обретенных родственниках выбила нас из колеи, и вчерашние события ненадолго выветрились из памяти. Сейчас, глядя на заляпанную сажей мордашку Мары, мы наконец вспомнили из-за чего здесь оказались. К чести девушки стоит признать, что ее память с честью перенесла последствия вынужденной пьянки, и хотя события слегка потеряли остроту, но правда о несостоявшемся предательстве все же выплыла наружу.
Внешне невозмутимый Дабл сидел за столом и с каждым словом все сильней сжимал кружку, не обращая внимания на ее протестующие скрипы. Бешенство кочевника было почти осязаемым, и я не завидовал тем, кого он посчитает причастным. Задав несколько уточняющих вопросов, он вышел из комнаты. И Маку я не завидовал. На столе осталась стоять искалеченная, с глубокими вмятинами, покачивающаяся кружка, словно дурное предзнаменование судьбы дурного кочевника.
- Ты как вообще? - Я спросил у Мары, с трудом отрывая взгляд от этого маятника.
- Нормально. И спасибо тебе. - Девушка помялась. - Ну, что не воспользовался.
Указав глазами в сторону распахнутой настежь двери, я сказал:
- Чутье меня не подвело. Выбор оказался правильным.
- Да уж.
Смешок девушки резко оборвался, и она судорожным жестом обхватила голову. Судя по прорвавшемуся стону, боль никуда не делась.
- Не смеши меня, пожалуйста. А то вырвет.
Так мы и сидели, дожидаясь возвращения Дабла. Я задумчиво покачивал чашку, в такт собственным размышлениям. Новообретенное родство Марсии не выходило из головы, заставляя по-всякому прокручивать ситуацию. Время от времени я бросал на девчонку оценивающие взгляды, пытаясь прикинуть свою выгоду. Я почти не сомневался в том, что она появится. Жизнь давно отучила меня оставлять подарки фортуны без внимания.
Мара поймала очередной мой оценивающий взгляд и спросила немного вызывающе:
- Чего тебе?
- Ты в курсе, что Дабл собирается отправить тебя в город? - Ответил я вопросом.
Судя по скривившемуся лицу, она знала и не была в восторге от предстоящего путешествия.
- Еще ничего не решено. А ты в провожатые сватаешься?
- Еще ничего не решено. - Улыбнулся я, рассматривая девушку словно диковинный подарок.
Да так оно и было, судьба в очередной раз преподнесла мне сюрприз. Для разнообразия - приятный.