Взбешенный негр не скрываясь протащил пленного через весь корабль, и теперь мы полной мерой расхлебывали последствия. Вслед за боевиками в небезграничную площадь лаборатории начала вливаться взбудораженная толпа зевак. Пока человек двадцать толпилось возле входа, самые отчаянные уже просочились внутрь 'на плечах' отряда.
Пользуясь тем, что Дабл ненадолго отвлекся, и стремясь держаться подальше от его вооруженных ребят, один из кочевников попытался бесцеремонно оттолкнуть меня в сторону. Получив локтем в живот, он возмущенно вскинулся и начал качать права. Построенная на матах речь и привлекла внимание негра. Угрюмая команда последовала незамедлительно:
- Пуха, Крис, гоните всех отсюда, и сами - на выход.
Подгоняемые незлобными тычками, недовольные покидали лабораторию вполоборота, чуть не подпрыгивая от любопытства. Идти было некуда, поэтому я откинулся на койку и заложил руки за голову. Если Дабл скажет 'погуляй', придется удовлетворять свое любопытство позднее, вытягивая информацию из его дочери.
Думаю, Мара не станет запираться. У нас сложились нормальные отношения, не в последнюю очередь из-за того, что я не воспользовался ситуацией и не затащил ее в койку. Протрезвевшая девчонка была мне искренне благодарна. Опека чернокожего папаши оказалась чрезмерной, и спокойно ковыряющаяся в чужих внутренностях девушка краснела как школьница, когда дело доходило до романтических отношений.
Ее смущение особенно бросалось в глаза во время общения с Раулем. Судя по тому, что оба становились косноязычными, между ними явно что-то промелькнуло. Да что там говорить, если лейтенант в последнее время все реже доставал заветную фотографию любимой. Мулатка стремительно вытесняла белобрысую невесту из сердечного пространства бравого пилота. Эффект медсестры?!
Даже сейчас она старалась держаться поближе к очнувшемуся, и слегка ошарашенному лейтенанту. Наблюдая за парочкой влюбленных, я против воли улыбнулся, и слегка вздрогнул от раздавшегося над ухом крика:
- Чего ты лыбишься, идиот? Ты хоть представляешь, в какую историю всех нас втравил?
Для Дабла вопрос был явно риторическим. Наорав на меня, он принялся рыскать по комнате из стороны в сторону, словно загнанный зверь. Спрашивать в чем дело я не рискнул, вместо этого запустив собственные мозги на всю катушку. Много ли можно натворить за неполную неделю? Как оказалось - многое. Но вот крупных оплошностей я за собой не замечал. Даже смерть Скара, послужившая причиной для нашего знакомства не тянула на такую реакцию. Этот вопрос я прояснил первым делом. Вальяжно развалившись в удобном кресле Дабл с ленцой объяснял мне, что в Могильнике он если не Бог, то царь - точно. Но как я не крутил варианты, ничего кроме этого мне на ум не приходило.
- Изменилась ситуация с племенем Скара?
- Еще как, мать твою, изменилась! Эти выродки на нас напали. Подготовили засаду, дождались отправки, и обстреляли со всех сторон. Трюмные крысы! Падальщики! Двое суток просидели в завалах.
Разъяренный Дабл подскочил к валявшемуся на полу и с размаху влепил пинка. Вот когда я по достоинству оценил медицинскую пенку. Она не только великолепно амортизировала удары, но и не давала пленному сбежать, сковав по рукам и ногам в эдакую 'неваляшку'. Боюсь, иначе он бы просто не доехал. Даблу явно не впервой срывать зло на пленном.
- И как отбились? - Включилась в разговор Мара.
Дабл попытался перевести разговор, но девчонка прилипла как банный лист и наседала до тех пор, пока не выдавила из него правду.
- Ты утроил команду из-за смерти бойцовой крысы? - Я старался не удивляться, но получалось плохо.
- Примета плохая. - Дабл протяжно выдохнул, сверху вниз разглядывая бессознательного пленного. - И не вздумай шутить по этому поводу.
Блин, но из-за крысы? Впрочем, чему я удивляюсь? Иногда мне кажется, что каждый, кто всерьез сталкивается со смертью, находит подобную отдушину. Это заложено в природе человека - пытаться контролировать все и вся. Даже неконтролируемое. Особенно неконтролируемое! Отсюда все приметы, религия, вера. Непознанное пугает нас до чертиков. Если подумать, то моя мигрень не слишком отличается от их бойцовой крысы, с той лишь разницей, что умрет она вместе со мной. Мне ли не знать, что после внедрения Нои моя голова физически не способна испытывать боль без особого на то распоряжения. Игра подсознания, не более. И чем, в таком случае, я отличаюсь от этих дикарей? Умением завязывать галстук?
Прикинув, я все же сумел обнаружить одно весомое преимущество. За двадцать лет болезни остатки изрядно потрепанной нервной системы давно превратили меня в философствующего 'фаталиста'. Я был уверен, что давно вошел в ранг профессионала-тяжеловеса в подобного рода схватках. В жизни на грани есть свои плюсы.
Проблема в том, что изредка даже непрошибаемая броня моего спокойствия дает трещину под влиянием обстоятельств. Обычно такое случается, когда в череду бело-черных полос жизни врывается мощный хук, легко и непринужденно сшибающий меня в нокдаун. Последние дни выдались на удивление спокойными, и, слегка расслабившись, я банально проворонил все сигналы подсознания. Не спасла даже легкомысленно списанная на переутомление мигрень, а настолько серьезных ошибок моя судьба не прощает. Проверено. Неудачная попытка завести сканер оказалась первым сигналом надвигающейся лавины, готовой похоронить не только меня, но и всех без исключения жителей 'Титана'.
После вспышки ярости, негр начал на глазах успокаиваться. Адреналин схлынул, и силы покидали его так стремительно, что он едва смог дойти до кресла. Жестом утопающего ухватившись за подлокотник он попытался осторожно опуститься, но не выдержал и буквально рухнул вниз. Сиденье жалобно хрустнуло под весом немаленького негра, но выдержало.
Негр явно не доверял своим ногам. Опасаясь подниматься с кресла, вытянувшись всем телом, он дотянулся до сенсорной панели и неуклюже подтащил ее к себе. Пробежав пальцами по устройству управления, Дабл вывел на экран карту Могильника. Неполная, схематичная и грешащая белыми пятнами картинка буквально подкинула меня с кровати. Обзывая себя последними словами, я подхватил соседнюю консоль и отследив действия Дабла, скопировал ее себе в память. Как же я раньше не догадался, что кочевники должны регулярно сканировать местность. И пусть карта была грубой, напоминая электронный набросок, а не топографический документ, но даже в таком состоянии она была бесценной. Особенно в моем положении.
Естественно Дабл заметил, что я 'откусил' знатный кусок интеллектуальной собственности 'Титана', но, против моего ожидания, негативной реакции не последовало. Одобрительно хмыкнув, негр вывел на экран несколько точек. По мере его объяснений, становилась понятна картина нападения.
Начинавшийся в двухстах километрах от Нью-Харбор - главной индустриальной столицы Марса, Могильник условно делился на три зоны.
Патрулируемую, щедро оплачиваемую Парковку, которая, в свое время и породила своего полностью нелегального собрата. На ее огромной территории ждали своего часа законсервированные корабли класса 'люкс': яхты богачей, лайнеры туристических корпораций и потомки 'Титана', по самые дюзы напичканные дорогущей исследовательской техникой.
Перед попыткой пробраться в этот сектор без соответствующего разрешения надлежало повесить на шею табличку 'самоубийца', хорошенько вымыться и помолиться. Здешние кочевые племена верили, что на встречу к своим богам надлежит являться в соответствующем виде. Стоянка приносила настолько баснословную прибыль, а неустойка достигала таких размеров, что Марсианское правительство не поскупилось и натыкало армейских ботов на каждом свободном сантиметре. В отличие от Могильника, корабли стояли на значительно удалении друг от друга, а заглушенные в штатном режиме и медленно остывающие реакторы фонили слабо, позволяя растянуть сеть контроля над дронами.
Короткие, но образные пояснения Дабла помогли как наяву увидеть картинку, и мысленно сравнить с хаосом Могильника. Стремясь ускользнуть от преследования, капитаны садились внештатно, экономя каждую минуту и нарушая все мыслимые и немыслимые нормы посадочного расписания. В девяноста процентах случаев, реактор продолжал молотить вхолостую, заливая пространство вокруг корабля убийственным излучением. Хорошо, если в охотничьей группе находился кто-нибудь, способный законсервировать отсек вручную. Но такое случалось редко, и только среди больших племен, ведущих наиболее оседлый образ жизни. Мелкие банды обходились ручными детекторами, и старались быстрей откочевать в безопасные районы. Территория Могильника была огромной и драка за место под солнцем не останавливалась ни на секунду.
- И в этом наша проблема. - Махнув рукой в сторону лежащего на полу задохлика, Дабл угрюмо пояснил: - Северянам осточертело гнить в промзоне.
Не слишком понятно объяснение, но спустя минуту я уже ухватил суть.
Нью-Харбор. Новая Гавань. Основанное сто пятьдесят лет назад поселение, разросшееся в негласную столицу колониального Марса. Город стоящий у истоков двух первых рек на планете. Усилиями геологоразведчиков подземные воды вывели на поверхность и пустили по искусственным руслам в огромный кратер. С тех пор Северная Джона и Мария Южная носят имена своих создателей, а место кратера заняло крупнейшее марсианское водохранилище.
Взглянув на карту, я убедился, что треугольник Могильника ограничен водой со всех сторон. Устья рек и патрулируемая территория Нью-Харбор создавали фактически непроходимую для кочевников буферную зону. Огромных размеров, природная тюрьма, выбраться из которой можно двумя способами: сдаться патрулю или дать многокилометрового крюка через водохранилища и располагающиеся на юге сельскохозяйственные поселения. Оба варианта сопряжены с нешуточным риском.
Заметив 'негра' без документов патруль предпочитает сначала стрелять, а потом рассматривать дымящиеся останки. Глупо их винить, кочевники попортили ребятам немало крови. С сельхозниками история еще хуже. Устав от постоянного разбоя заречных 'друзей', и уяснив, что на государство рассчитывать не стоит, эти потомки ковбоев взяли бразды правосудия в собственные руки, и объявили сезон охоты на двуногих эмигрантов. А так как полицейских сканеров у них отродясь не водилось, то убивали они всех подряд, невзирая на гражданство и ранги. По слухам, корабельные команды пропадали в тех краях с той же стабильностью что и кочевники. Впрочем, имеющий несколько крупных промышленных космодромов Нью-Харбор не оставался в долгу, проглатывая мелкие группки поселенцев как пивные чипсы. С хрустом и удовольствием. Такая вот молчаливая война.
Но, несмотря на все вышеперечисленное, самой опасной частью Могильника оставались северные территории. Промзона.
Создавая видимость бездействия, правительство искусно контролировало популяцию кочевников методами весьма далекими от гуманных. Примыкающий к легальной Парковке индустриальный район ежедневно сбрасывал в Северную Джону тонны и тонны химических отходов, превращая воду в смертельную отраву. Для защиты водохранилища от ядов в устье реки пришлось построить гигантскую систему очистных сооружений. Расположенная ниже по течению, для кочевников она была бесполезна.
- Хреново им приходится. Стоячая - фонит, проточная - отравлена. - Вспомнив нашу попытку прикопать хабар с корабля в здешней скальной породе, я с сомнением уточнил: - Взрывать пробовали?
- Все пробовали: копать, взрывать, прожигать плазмой. Бесполезно. Бурить надо, но им попросту нечем. Промышленный бур. - Дабл осекся. - Да хрен с ним, с буром, не в технике дело! Когда выбирали место под лабораторию, меня еще на свете не было. Дед рассказывал, как те дела делались. Армейцам пришлось 'случайно' уронить списанный шахтерский кораблик со всей командой. Не знаю, чем их прижали, но ребята вкалывали как проклятые, чтобы побыстрей убраться. По слухам, с ними ученый был из вояк. Он-то и вскрывал лабораторию. При нем пускали первый конвейер 'слезы', и шахтеры с ним же консультировались. Геологическую карту подземных рек эта гнида никому не доверила. Наши сразу недопетрили, что копать абы где - бесполезно, а потом уже поздно было. Ушли они. Недалеко, правда. Шахтеров положили на границе, а технику подорвали. Ну, кроме умника армейского, своего понятное дело не тронули.
- Получается на весь Могильник всего один источник чистой воды?
- Не думаю, мелочь родниковая точно есть. Насчет крупных... слухи разные ходят. Сам понимаешь, трепаться не будут. - Толстый палец негра прошел над картой, и ткнулся в незамеченный мной отросток Марии Южной. Извилистая ниточка реки на сотню километров вонзалась в территорию Могильника. - Остальные кочуют вдоль русла Жизни.
Ирония названия пришлась мне по душе. Однако в голосе вождя кочевников проклюнулись первые ростки недовольства, и я понял, что с уроком географии пора заканчивать. Выставив перед собой ладони, я произнес:
- Все-все. Извини, больше не отвлекаю. Продолжай, пожалуйста.
- Нас зажали здесь. - Подсветив алым цветом кусок карты, Дабл продолжил: - Зажали в клещи. Человек пятнадцать их было. Местность ровная, сильно не спрячешься. Ума не приложу, как прознали. Видать давно пасли, потому что маршрут и состав изучили как свои. Если бы не вторая группа - там бы и остались.
- Может, предали? - Осторожно уточнил я.
Опыт прошлой жизни подсказывал, что подобные события редко происходят сами по себе. Излучение соларуса - универсальный глушитель всех и всяческих передач. В таких условиях очень сложно выследить параноиков вроде Дабла. К тому же его отряд передвигается на мобилях, которых в Могильнике единицы. В такие совпадения я не верю.
- Все может быть. - Голос негра звучал угрюмо. - Но это не один из моих ребят. Группу мочили целенаправленно, не разбирая на свой-чужой. По своей воле ни такое никто не подпишется. Мы едва справились. Если бы не ваши костюмы - живых бы не осталось. Кстати, спасибо. Отличная вещь эта ваша погран-броня, для некоторых она оказалась очень неприятным сюрпризом. Нам бы комплектов двести - глядишь, отбились бы.
Дабл скрежетнул коротким смешком, издалека окинув пленного многообещающим взглядом. Несмотря на острое желание, сил чтобы подняться и хорошенько пнуть его у негра не оставалось.
- В смысле, отбились бы? - От глухой безнадеги Дабла у меня по спине пробежал холодок. - Есть еще новости?
- Войну нам объявили. Как тебе такая новость?
Отстегнув от пояса потертую фляжку, негр сделал внушительный глоток и протяжно, не стесняясь, отрыгнул, отчего в комнате повис густой запах перегнанной 'циклушки'. Успев привыкнуть к манерам кочевников, на этот раз я только мысленно отмахнулся, в ожидании продолжения. И оно не заставило себя долго ждать.
Как это часто бывает, виной всему оказалась человеческая зависть. Северным племенам осточертело жить по-старому: годами лакать отравленную воду и жрать что придется, заживо разлагаясь от излучения 'соларки'. Сдвинуться южнее мирным путем они даже не пытались, прекрасно понимая, что ресурсы Могильника очень ограничены и земля просто не прокормит еще несколько тысяч голодных ртов. Сколько именно, Дабл затруднялся ответить, но пленник утверждал, что в поход вышло толи восемь, толи девять племен.
Откровенно говоря, для меня остается загадкой, почему война разгорелась только сейчас? Терять северянам было нечего, а единственное что они умели делать хорошо - это выживать. Выживать и воевать. За женщин, за трофеи, за пищу и воду. Наверное, именно это и мешало. За долгое время накопилось изрядное количество взаимных обид. Так или иначе, но разобщенность удалось преодолеть, и не в последнюю очередь благодаря вмешательству уже знакомого, и неделю как мертвого Скара. Да-да, за всеми нашими проблемами стояло именно его семейство. На совете племен они выдвинули простую в своей гениальности идею, указавшую северянам на общего врага. Все просто, рассуждали они, даже если специалист по производству 'слезы' погибнет, их заново обучат всему необходимому. Главное - гарантировать заказчику, что все останется по-старому, и естественно - лаборатория 'Титана'.
План отличный, но в нем оставалось два слабых места. Контакт с заказчиком и раскиданные вдоль реки южане, готовые в любой момент прийти на помощь Даблу. Этих вполне устраивало сложившееся положение дел. Грабеж сельских общин и собственноручное выращивание жизненно-необходимой для производства циклохлои, позволяли им вполне сносно сводить концы с концами. Торговля процветала, и в обмен кочевники получали очищенные Марой медикаменты и устаревшее, но вполне годное оружие. Как оказалось, армейцы за 'слезу' все же платили, пусть и такой, весьма специфической валютой.
Скара мы перехватили на обратном пути, и хотя толку от нашей встречи было немного, приятно знать, что эта скотина получила по заслугам. Убив его, Дабл, сам того не зная, спас жизнь себе и оттянул гибель 'Титана'. Не столкнись они в поле, и жизнь пошла бы совсем по-другому сценарию. Отряд Скара направлялся к месту засады, и при поддержке шести рабочих экзоскелетов они бы перемололи ребят Дабла в труху.
К сожалению, победа лишь оттягивала неминуемый конец. Перед тем как впасть в прострацию от побоев, пленник успел сообщить, что остальные отряды полностью выполнили свою задачу. Перебравшись через реку, они в течение нескольких недель веселились на землях 'ковбоев'. Описывал негр с чужих слов, но не скупясь на подробности. Лично мне хватило бы и десятой доли, чтобы вооружится и рвануть в Могильник невзирая на губительное излучение 'соларки'. В любом случае, помощи с юга 'Титан' не дождется.
- Ясно одно - переговоров не будет. Аграрники будут мстить до последнего патрона. - Глядя на их непонимающие лица, пришлось перефразировать: - До последнего заряда плазмы. Знаешь, Дабл, если наш уговор еще в силе, я бы предпочел слинять из Могильника до начала заварушки. Думаю, Рауль уже в состоянии самостоятельно передвигаться.
Помолчав, я добавил:
- Извини.
Сказал, и скривился, потому как плеваться хотелось от собственных слов. В то же время я прекрасно понимал, что моя смерть ничего не даст этим людям, кроме, разве что, извращенного морального удовлетворения. Недотехник и полуфинансист - паршивая замена регулярной армии. Лучше уж я попытаюсь вытащить пилота и молодую девчонку. На мой взгляд, весьма слабенькое оправданьице.
- Никуда я не пойду! - Тут же категорично заявила Мара, и, вскочив на ноги, принялась раздраженно кружить по комнате. - Лечить вас кто будет? Загнетесь без меня!
- Ты, конечно, здорово разбираешься в медицине, но при таких масштабах толку от тебя никакого.
Чтобы притормозить девчонку пришлось ухватить ее за локоть, о чем я тут же пожалел. Резко стряхнув руку, она ухватилась за рукоять уже знакомого мне клинка. Обычный для кочевника, но все еще непривычный мне рефлекс.
- Не тронь меня. - Прошипела девушка.
- Ладно-ладно. - Я выставил перед собой ладони. - Я тебя спас. От крыс. Помнишь еще? И хочу спасти еще раз! Ты за это собираешься меня ударить?
Идиот! Использовать логику против взбешенной девчонки. В ответ она только раздраженно зашипела и полоснула перед собой лезвием. Слава богу, я успел отскочить. Еще ни разу мне не попадались женщины, столь легко впадающие в смертельно-опасную ярость. Неудивительно, что у нее до сих пор нет жениха. Кто же такую выдержит? Девчонка замерла, не сводя с меня оценивающего взгляда. Черт, да она просто опасна для окружающих.
Мара готовилась отстаивать свое мнение с ножом в руках, и против воли, я почувствовал, что восхищаюсь ей. Пусть даже такое поведение больше присуще мужчинам. Откровенно говоря, много ли я знаю о женщинах кочевников? Если судить по дочери Дабла, то северянам придется дорого заплатить за свою победу. Жаль. Девчонка погибнет ни за грош, но тащить силой ее не получится. Прирежет ночью и сбежит.
Я уже собирался успокоить Мару, когда Дабл тихо скомандовал:
- Нож убери. - Дождавшись выполнения приказа, он так же тихо продолжил: - И прекращайте ругаться, это все равно бесполезно. Могильник гудит как перегруженный реактор. Убийством Скара мы смешали их планы, но уже сейчас повсюду рыскают мелкие отряды северян. В таком хаосе невозможно добраться до погранзаставы, а давать врагу лишний козырь я не хочу. Они прекрасно знают, кто отвечает за производство 'слез'. Думаю, за твою, дочка, голову назначена очень большая награда. 'Титан' - это наш единственный шанс. Слишком крепко мы здесь засели, отобрать корабль им будет непросто.
- Это и есть твой план? Отсидеться за стенами?
- Будем ждать южан. Не вечно их будут...
- При таком раскладе пилот умрет. - Я перебил Дабла, но в ответ он молча пожал плечами.
- Ты хороший человек, Виктор, но я не буду рисковать дочкой из-за незнакомцев. Пусть даже и очень хороших.
- Логично, черт побери. Сколько осталось времени? - Мысли в голове лихорадочно заметались в поисках хоть какого-нибудь решения.
- А вот это нам предстоит выяснить.
Дабл тяжело поднялся, опираясь рукой на металлическую поверхность стола. Его, и без того недобрый взгляд упал на пленника, и тот, чувствуя неладное и скуля, заметался в коконе. Со стороны его дерганья смотрелись как конвульсии тяжело раненной гусеницы.
Избитый кочевник был не единственным, кто понял, что сейчас произойдет. Закидывая его на операционный стол, я наивно полагал, что Мара выйдет из комнаты. Но я ошибался. Нет, она не пытала пленного, всю, как это называется, грязную работу взял на себя Дабл, и выполнял ее с небрежной уверенностью профессионала, знающего, что и в какой последовательности делать. За показавшиеся мне вечностью полчаса я узнал о причинении боли больше, чем за всю предыдущую жизнь, а собственные попытки выбить информацию в далеком и почти забытом подвале Астеля теперь казались детским лепетом. Наблюдая за Даблом, у меня сложилось впечатление, что он не испытывал никаких эмоций, перемалывая кости бедолаги в муку. После такого допроса пленный не сможет выжить. Негр методично уничтожал его тело, не оставляя ни шанса .
Разительный контраст с весьма эмоциональным и, как я думал, добродушным кочевником. Когда все закончилось, в моей голове еще долго стоял истошный крик северянина и сухой треск его костей. Он даже дергаться не мог, потому что кокон с него срезали постепенно, только для того чтобы перейти к следующему участку.
Я смотрел на кочевников, и понимал, что с этого дня наши отношения изменятся. Они не стали для меня вселенским злом, потому что я видел, как настойчиво оба отгораживались от происходящего масками хладнокровия. И хотя зрелище было шокирующим, удовольствия от пытки никто из присутствующих не испытывал. Своими действиями Дабл открыл мне еще одну темную сторону красной планеты, но поразило меня не это. Равнодушное спокойствие Мары выглядело гораздо страшнее. Девчонке едва стукнуло шестнадцать, но стоило отцу приступить к работе, как она словно превратилась в робота, беспристрастно контролируя жизнедеятельность пациента. Именно пациента, в котором она искусно поддерживала остатки жизни, ударными дозами лекарств возвращая несчастного в сознании.
Считая себя довольно хладнокровным человеком, на третьем круге допроса я не выдержал и задал мучающий меня вопрос. Он был наивен, но в тот момент я был готов на что угодно, лишь бы ненадолго остановить творящийся перед глазами ужас. Психике настоятельно требовалась пауза, чтобы восстановиться.
- Зачем? - Мой голос звучал глухо, как из глубокого колодца. - Он же все рассказал.
Взгляд Дабла запомнился мне надолго. В глазах незнакомца плескалось равнодушное спокойствие человека, на совести которого лежали десятки подобных 'бесед'.
- Так надо. Если не можешь смотреть - выйди.
Короткая фраза-приказ, и все пошло по новой. Дабл задавал одни и те же вопросы, чередуя их между собой, резко меняя формулировку и течение беседы. Он сбивал пленного с мысли, не давая сосредоточиться. Любая заминка или несовпадение тотчас каралась. В такие моменты я остро завидовал Раулю, который мирно дремал под наркозом в двух шагах от кошмара, и благодарил ученых "Pharma Group" за Ною. Если бы контроль за биометрией не был таким плотным - меня бы точно вырвало. Но даже с ней в голове оглушительно бухало. Стало так жарко, что пришлось рвануть ворот рубашки.
Выйти я уже не мог. Ругал себя последними словами, но упрямо сидел и смотрел. Игрушки закончились, и я наконец осознал, что это всерьез. Привычка воспринимать окружающий мир из безопасной раковины собственного дома сыграла со мной злую шутку. Я вдруг понял, что это - реальность, и здесь слишком многое зависит от случая. Шальная пуля легко и непринужденно положит конец моим планам, которые, к тому же, теперь кажутся слегка оптимистичными. Никакая Ноя не спасет от четырех тысяч жадных до развлечений нелюдей. Медленно умирающий бессмертный - отличное развлечение. Я не сомневался в том, что легко умереть мне не дадут.
Выслушав прерываемый воплями, а от того слегка сбивчивый рассказ пленника, я мог с уверенностью утверждать, что даже в мое, до рвотного рефлекса толерантное время, его бы приговорили к смертной казни. Волосы вставали дыбом от того, что они творили за рекой. Черт с ними, с армейскими блокпостами. Солдаты знали, на что шли, подписывая контракт. Да и десяток раненых - не самая крупная потеря. Пробиться на заставу кочевники не сумели, ограничившись потрепанными патрулями.
Сельские общины пострадали гораздо сильней. Их выучки хватало, чтобы оберегать скот и посевы от редких и не слишком наглых южан, но против спланированного набега северных племен они не устояли. У присутствующих не возникло сомнений, что короткие, но предельно жестокие и кровавые вылазки в скором времени принесут свои плоды. Поселенцы не будут разбираться, кто на них напал. Они перейдут реку и начнут убивать.
Я слишком долго не покидал уютной и безопасной норы, скрывшись от реальности за сухими цифрами финансовой статистики. С головой ушел в мир хайтека и изобретений.
Неудивительно, что лишившись всех защитных механизмов одновременно, моя психика дала сбой. Я возомнил себя бессмертным и неуязвимым, воспринимая реальность как захватывающую компьютерную игру. Сегодня с меня сорвало очередной слой, обнажив настоящий мир. Наполненный страданием Могильник, в котором гниющие заживо люди изо всех сил борются за свое будущее. Неясное и ох-какое неуютное.
Точку в моих невеселых размышлениях поставил негромкий хруст. Закончив допрос, Дабл просто свернул пленнику шею.
Спустя три часа на корабле не спали даже младенцы.