Михальчук Владимир. Мир глазами писателя

Владимир Михальчук

Мир глазами писателя

(рассказ из цикла "Дьявольские басни")

Посвящается Щеглову Алексею Алексеевичу, лучшему иллюстратору и художнику. Также посвящается моей жене - пусть знает: какая это сила - писательское мастерство. А также Алексею Глушановскому и его замечательному демону Ариоху.

"Если уродине внушить что она - лучшая,

это не означает, что так будут думать другие. Некоторое время..."

Зигмунд Фрейд, неизданное

Писатель сродни богу в своем маленьком мирке. Создает и разрушает, убивает и воскрешает. Рушатся государства, рождаются новые дети. Таков удел писателя.

Солдаты упорно отказывались идти на штурм. Расположились, негодники, под городской стеной, вне досягаемости стрел противника. Разожгли несколько костров, выудили скудные запасы провианта. Кто-то затянул печальную песнь о малютке Розали, которая ранним утром провожала отца на смертный бой с кочевниками. Открыли последнюю бочку пива, застучали деревянными кружками. Тыкали пальцами в сторону осажденной крепости. Но на штурм не спешили.

- Сто и одно проклятье! - выругался Максим.

Он прихлебнул из громадной керамической кружки с надписью "My friend - the BEaST". Шумно вздохнул, взлохматил вечно запутанную гриву смолянистых волос. Поправил тонкую дужку очков на длинном носу, почесался в затылке. Поездил любимым креслом туда-сюда: полтора метра от стола к окну, полтора метра обратно. Еще раз пригубил давно остывший кофе, ухватился за радио-клавиатуру. И яростно застучал по стертым клавишам:

"Вдруг из-за крепостной стены вылетел громадный булыжник, объятый ореолом огня..."

- Нет, получается три слова в ряд на букву "о", - пробормотал Максим. - Критики загрызут, чтоб им в Аду гореть!

Он без сожаления удалил неудачный хвост предложения и вернулся к созидательной работе:

"... вылетел горящий булыжник, размером с такелажную повозку.

- Астинцы атакуют! - завизжали робкие лучники.

Хладнокровные рыцари неспешно потягивали пиво. Казалось, они даже не заметили пролетевший над головами шар из огня и камня.

Булыжник пролетел над лагерем захватчиков и, подняв густое облако пыли, грохнулся на дорогу. Поднялись волны пыли, песка и мелкого крошева, треснули несколько каменных плит.

- Ну вот, - оруженосец грустным взглядом проводил падающий снаряд, - теперь онагр не удастся перетащить к другому замку.

- Чтобы ты знал, глухой недоумок, - назидательно промолвил король Максимилиан, - что стенобитные и прочие орудия никто в такую даль переть не будет. Проще новый онагр соорудить, когда подойдем к следующему городу.

- Конечно, ваше высочество, - оруженосец склонился в поклоне.

Выглядел он так, словно сию минуту упадет на четвереньки и станет лобызать королевские сапоги.

- Пес, - презрительно сплюнул король. - Трубить на штурм, что ли?..

- Трубить на штурм!.."

Дописал Максим и со злостью отбросил клавиатуру. Проклятые рыцари не желали идти в атаку. До слез, до истерики, до слепой ярости, но не хотели воевать. Сидели и хлестали пиво, сволочи!

- Я бы вас заставил, - вздохнул писатель, в который раз отхлебывая горчащий напиток. - Да вот голова пустая.

Действительно, красочные персонажи малейшим мановением пальца могли схватиться за клинки. Но вот беда: молодой талантливый и кроме того, что немаловажно, издающийся писатель Максим Братский, дебютант года по версии знаменитого форума фантастов "Интерпресскон", совершенно выдохнулся на сегодня.

- Старею... - предположил Максим. - Или что?

Парень практиковался ежедневно. Чтобы не потерять форму, всегда оставаться в активном творческом тонусе, зарабатывать, наконец. Ведь если не писать периодически, то и книг не будет, и признания не добьешься, и на гонорар не рассчитывай. Каждый день Максим писал примерно по двадцать тысяч символов с пробелами. Немалый объем, хороший темп. Вот уже второй год подряд работал как сумасшедший - пытался достичь своей цели: попасть в сотню, а то и десятку самых известных писателей страны.

Но сегодня застрял. В голове звенела пустота, ни единого толкового нюанса по сюжету, ни одного веселого случая, ничего. Словно бы мысли пугливо разбежались из мозгов и спрятались где-то за ушами. Вроде, и рядом с головой, да не поймать в извилины.

Остатки кофе исчезли в луженой глотке писателя. Профессионально луженой, привычной ко многим напиткам. Как и большинство работников пера и клавиатуры, Максим обладал выдающейся глоткой. Мог в невероятных количествах злоупотреблять как кофе или чаем, так и водкой или коньяком. В общем, чего нальют, то и употребит. Еще бы! Ведь абы кого не берут в номинацию на конвентах по фантастике.

- И кофе нету, - печально констатировал Максим. - И мыслей.

Он поскреб давно небритый подбородок, добавил еще более уныло:

- И мозгов, видимо... А эти атаковать не хотят, - пожаловался монитору.

Ноутбук молчал, хитро поглядывая на писателя прямоугольным зрачком с белым фоном и буковками текстового редактора. Максиму вдруг захотелось грохнуть по компьютеру кулаком. И сразу же схватить, вырвать этот никчемный кусок нашпигованного электроникой пластика...

- Нет, - решил парень, - выбрасывать в окно - глупое занятие. Еще упадет кому-то на голову. А мне потом по судам париться...

Он твердо решил вернуться к работе и захватить-таки мерзкую крепость врагов.

"Или я - или они! - подумал Максим, дотрагиваясь кончиками пальцев к пружинистым клавишам. - Если не напишу сейчас хотя бы десяток абзацев - выброшу дрянную железяку вон. И плевать на суды".

Кровавому сражению между умом писателя и непослушными персонажами помешали. Прозвучал дребезжащий виброзвонок, следом полились зажигательные напевы румбы.

- Маха, ты? - спросил звонящий.

Не Макс, не Максим, именно - Маха. Так господина Братского называл только один человек.

Лева Эльбрус всегда славился широтой взглядов и гибким воображением. Единственный человек, которому Братский за такое, почти женское имечко, не своротил нос. Не мог Максим противостоять такому товарищу. По старшинству лет не мог, да и по величине достижений тоже.

Всего на два года старше Максима, писатель Эльбрус тем не менее имел почти вдвое большие тиражи и к тому же насколько тысяч ярых поклонников. Кроме того Лева недавно умудрился попасть в Союз Писателей и теперь не платил налогов с щедрых гонораров своих издателей. Максим невероятно завидовал другу и стремился когда-нибудь переплюнуть более удачливого собрата по перу. К слову сказать, очень хотелось зацедить Эльбрусу в челюсть. Но к счастью для Левы, он проживал за многие километры от квартиры Максима. А именно - в Израиле.

"Опять хвастаться будет, - угрюмо подумал Братский, брезгливо отодвигая мобильник от лица. - Что новая книга вышла, и двойной гонорар, и реклама, и куча всяких похвал... Чтоб ему провалиться..."

- Маха, чего молчишь? Ты это, или мне перезвонить-таки? - поинтересовался Эльбрус.

- Здоров, Лева.

В мыслях Максим лихорадочно вертел разнообразные варианты уменьшительно-ласкательных и матерных аналогов имени "Лева". Но ничего толкового на ум не приходило.

"Лева - корова... Нет, должно быть что-то более веское..."

Несколько мгновений погоняв обиды в воображении, Братский капитулировал. На имя израильского товарища никаких издевательств не находилось.

- Опять выкрутился еврей, - пробормотал Максим.

- Чего? - не расслышал Эльбрус. - Чего там фыркаешь в динамик? Ну да ладно... Слушай!

- Внимательно, - неспешно ответил Максим. Ему спешить некуда. Лева из Израиля звонит - пусть немного потратит деньжат: ему, Максиму, - не жалко.

"Он и так до такой-то матери больше зарабатывает. Не обеднеет..."

- К тебе уже приходили? - спросил Лева.

Сказано это было очень странным тоном. Дрожащим, с придыханием и каким-то холодком в интонации. Невероятно, но кажется, в голосе Эльбруса ощущался страх. Даже не страх, обычное волнение или беспокойство. Нет - настоящий животный ужас, который бывает только в старых фильмах и мистических книгах. Лева боялся чего-то или кого-то.

- Кто приходили? - уже менее медленно поинтересовался Максим.

- Ангелы!

Из уст Эльбруса это дрожащее слово прозвучало как откровение.

- Опять нашей водки пережрал? - участливо справился Братский. - Или на чего более крепкое подсел?

- Я! Не! Шучу! - отрезал Лева таким тоном, что Максим сразу понял: друг действительно не шутит.

- Неужели действительно не употреблял? - более невинно спросил Братский.

- Ни грамма, - заверила трубка.

- Тогда рассказывай.

Максим поднял чашку и попробовал разобраться с остатками кофе. На зубах лишь захрустела заварка.

- Короче, времени мало... Утром у меня появились Они!

- Ангелы, стало быть...

- Точно! Влетели сквозь окно, сели на подоконнике и давай вещать, - продолжил Эльбрус.

- С крыльями? - скорее деловито констатировал, чем задал вопрос, Максим.

- С кожаными крыльями, красноватыми. Я даже сперва подумал, что это демоны из одной твоей книжки...

Голос Левы постоянно срывался в фальцет, дрожал и менялся в тембре. Но Братский с интересом слушал нехитрую историю, которой нервозность Эльбруса добавляла некой пикантности.

"Хороший сюжет получается, - прикинул Максим".

Рассказ действительно оказался занятным. Не для Братского, который промышлял сочинительством фэнтези и всяческих ангело-драконьих баек, но для Эльбруса. Лева писал альтернативную историю, во всем ее красочном разнообразии. Тут и атомные подлодки, и баллистические ракеты, и Ленин на лазерном броневике. Но совершенно без каких-то там демонов или крылатых бестий. Надо отметить, что сам Эльбрус абсолютно не уважал другие жанры фантастики, намертво приколотив к своему пьедесталу одну только "альтернативку". "Демоны, - фыркал он. - Ты мне еще про Страшный Суд расскажи - никогда не поверю! Другое дело - убийство Николая Второго..."

Сейчас же Лева резко сменил свои позиции. Говорил о странных крылатых существах, проникших сквозь форточку. Пищал об ярком ореоле, окутывающем их фигуры, о длинном тонком пальце, указывающем прямо ему в лоб.

- Он на меня наставляет свой перст, - сипел Эльбрус, - и говорит таким нежным тонким голосом. Почти женским. "Ты будешь писатель?" Я отвечаю, конечно, что собственной персоной. "А вы, говорю, кто такие?" Они и сообщают, мол, ангелы. Присланы ко мне, чтобы спасти меня от Апокалипсиса, который настанет ровно через час. Человечество, говорят, дошло до пика своего существования, и теперь должно погибнуть в муках. Тебя, говорят, избрали вместе с двенадцатью другими созидателями, творцами миров, писателей, чтобы ты воссоздал цивилизацию и свой старый мир, который скоро падет.

- Да ты что? - притворно ужаснулся Максим.

Он размышлял над тем, сколько будет стоить вызов скорой помощи из своей страны в Израиль. Дорого, вероятно. Но оно того стоит - друг там реально погибает от лап кошмарной белой горячки. С крыльями и ореолом.

- Попили мы коньяку с ними. Ну и... За что такая честь, спрашиваю я, - продолжил ничего не подозревающий о своей страшной болезни Лева. - Они и отвечают, что "ты - один из немногих, кто способен моделировать пространство и время, создавать историю целых народов. Бог маленьких миров, грубо говоря..." Короче, они мне предложили переместиться вместе с ними в Рай.

- Неужели ты уверовал? - теперь уже искренне ахнул Братский. - А я-то думал, что ты - конченый атеист на грани Каббалы! Ты ведь раньше мне с пеной у бороды доказывал, что бога нет, а Рай - глупые выдумки хитрых пастырей с целью контроля над малодушной человеческой массой.

- Не говори глупостей! - взвизгнул Лева, и вдруг еле слышно прошептал: - Они тут, совсем рядом стоят. Еще обидятся и улетят...

Именно в этот момент Максим твердо решил сделать параллельный звонок в Хайфу и вызвать-таки скорую помощь нуждающемуся писателю. Но передумал, едва Эльбрус продолжил.

- Я их и спрашиваю: сколько заплатите? - сказал Лева.

Братский внезапно понял, что его друг - не болен. Ну не может больной человек, пусть даже самый закостенелый атеист, думать о деньгах в такую минуту.

- И сколько они предложили?

- Десять миллионов в тех деньгах, которые будут иметь хождение после ремоделирования человечества, - пылко ответил Эльбрус. - А еще я буду управлять одним из континентов. После конца света их станет ровно тринадцать - по количеству писателей, избранных для завершения Страшного Суда.

- Нехило, - присвистнул Максим. - Ну что ж, желаю удачи.

Звонить в скорую расхотелось. Это же надо так? Пусть у Левы такие красочные глюки от болезни, но еще и на этом зарабатывает. Максиму приходится по-черному вкалывать, чтобы платить за квартиру, кормить собаку и подумывать на тему женитьбы с Юлькой из соседнего дома. Сущие копейки зарабатывает. А этому Эльбрусу, чтоб ему, миллионы, целый материк в придачу. Ну почему жизнь настолько несправедлива?

- Ты там еще? - спросил вдруг Лева.

- А где же мне быть, - уныло ответил Братский. - Вот сижу и жду, не пожалуют ли и ко мне крылатые типы. С материком и бабками...

- Максим, - тихо прозвучал в трубке. Это было вообще донельзя странно. Впервые в жизни Эльбрус назвал его не Махой, а нормально, по-человечески. - Я ведь позвонил, чтобы попрощаться. Всего пять минут осталось. До конца...

- Бывай тогда, - злобно рыкнул Братский и нажал на "отмену звонка".

Телефон затих, спустя несколько секунд дисплей мобильника погас.

- Чтоб ты скис! - пожелал другу Максим. - Ровно через пять минут!

Он приподнялся с кресла в решимости приготовить еще немного кофе.

Именно в тот момент, когда сидение скрипнуло подшипником, в окно постучали.

Хотя его квартира располагалась на восьмом этаже, это не было для Братского неожиданностью. На подоконник частенько залетали голуби, нещадно гадившие на маленькую уличную клумбу. Случалось, даже днем в окно могла удариться ошалелая летучая мышь. Но стук прозвучал очень странно. Будто бы по стеклу побарабанили тонкими холеными ногтями.

Максим повернулся и застыл. Плюхнулся обратно в кресло, не веря своим глазам.

На улице, прямо напротив его окна, парила парочка ангелов. Не тех хрестоматийно правильных созданий с унылыми лицами, нимбами и белоснежными крыльями. Эти двое ангелов не напоминали совершенно. Во-первых кожа пришельцев отливала насыщенным красным, почти бордовым оттенком. Во-вторых вместо нимбов на головах "ангелов" красовались короткие изогнутые рожки, между которыми пробегали желтые разряды электричества. В-третьих они обладали не оперенными, а голыми кожаными крыльями темно-бурого цвета. На летунах висели какие-то пятнистые лохмотья, издалека напоминавшие древнегреческие тоги. В-четвертых... "В общем, если это ангелы, - примерно так подумал Братский, - то я не писатель, а самый, что ни на есть римский Папа".

- Позвольте влететь? - учтиво попросил один из них.

Гости настолько походили друг на друга, что Максим не смог бы хоть как-то назвать их про себя.

"Пусть будут Левый и Правый, - решил писатель".

- Пожалуйста, - не менее учтиво пригласил Максим. - Можете чувствовать себя как дома, только за компьютер не садитесь - он любит только одного хозяина.

- Ни в коем случае, - заверили его ангелы.

Один из пришельцев просунул длинную руку в окно и повернул ручку на створке. Парочка влетела в комнату и приземлилась напротив Братского.

- У нас осталось очень мало времени, - сообщил Максиму Правый.

- Потому будем кратки, - сказал Левый. - Вы ведь известный писатель в жанре фэнтези? Максим Владимирович Братский, если не ошибаюсь?

- Не ошибаетесь, - кивнул "известный писатель". - Кофе?

- На это, к сожалению, не осталось человеческих минут, - вздохнул Левый. - Как ни прискорбно сообщить, но человечество погибнет ровно через четыре минуты.

- Какая новость, - сдержанно восхитился Максим. Ангелам незачем знать, что он обладает какой-либо информацией.

"Но не передалось ли мне Левино заболевание? - запоздало подумал он. - Вдруг это какая-то разновидность массового психоза?"

- Поздравляем вас, - синхронно пропели краснокожие. - Вы - один из избранных Созидателей и Творцов, которым суждено возродить человечество после Страшного Суда. В минуту, когда все до единого смертные падут под адским пламенем, вы, вместе в дюжиной других избранных будете перемещены в Рай. И ваша задача будет ремоделировать человечество, создать его девственно чистым, без единого греха и слабостей.

- В общем, чтобы долго не размусоливать, - сказал Левый, - вы должны, перелепить Землю, словно пластилиновый комок, по вашему же усмотрению и желанию.

- Боюсь даже спрашивать почему избран для столь важной цели.

Максиму было лестно слышать такие слова. Вот она, заслуга творчества! Не даром роптал над книгами, прорабатывал каждую строчку, лелеял сюжеты, выдумывал мельчайшие детальки своих романов.

- Ответ прост, - пояснил Правый, - вы оказались последним из избранных, к тому же ближайший писатель на многие километры. Другого Творца мы просто не успевали завербовать.

- Понимаю, - надулся Братский. - Но у всего есть своя цена.

- Конечно-конечно, - поспешно согласился Левый. - Вы будете властелином целого материка, одного из тринадцати - по одному на Созидателя.

- Мало, - отрезал Максим, припоминая Леву. - В придачу к землям хочу двадцать миллионов денежных знаков, которые появятся в обиходе после повторного создания человечества.

"Во завернул, - довольно подумал он. - К тому же удвоил ставку. Теперь даже Эльбрус позавидует. Лева - жалкий неудачник!"

- Мы не располагаем столь значительными средствами, - неуверенно протянул Правый.

- Тогда летите еще кого-нибудь поищите, - хмыкнул Максим. - А я себе расслаблюсь и буду наблюдать за Апокалипсисом из окна. Прикурю вот только и коньяка налью...

- Договорились, двадцать миллионов, - прервал его Левый. - Согласны?

- А как же! - Братский самодовольно откинулся в кресле. - Ноутбук брать?

- Берите! Скорее! - ангелы нервно посмотрели на электронные часы у кровати.

"Эх, и почему я оставил Шарика у мамы? - подумал Максим, закрывая крышку компьютера и отсоединяя его от сети. - Вот бы пес повеселился, гоняя этих кожаных крыланов по квартире..."

Он все еще не верил в реальность происходящего. С ухмылкой косился на пришельцев, выключая питание и скручивая кабель в упругий комок. Беззвучно попрощался с помигивающей коробкой модема, кивнул этажерке с книгами, скользнул взглядом по неубранной кровати.

- Когда еще вернусь... - сказал Максим.

И тут началось.

За окном блеснуло, да так, что Братский одновременно увидел на стене сотни своих теней. Затем он почти ослеп. Мир погрузился сперва в молочно-белое сияние, затем краски немного сгустились, наливаясь алым. За окном поднималась высокая, от земли, и теряя очертания где-то в космосе, зарница. Сплошная стена огня катилась от горизонта. Ревущее пламя гнало перед собой волны кипящего воздуха, поглощало все, что попадалось на пути. Исполинские дома, высокие многоэтажки деловых кварталов, кричащие коттеджи частного сектора, все превращалось в пыль и труху. Речка вспенилась паром, деревья полыхали как свечки, растопленный асфальт черной лавой тек вперед огненной стены.

- ...б твою мать! - только и успел сказать Максим.

Пламя ударило о стену квартиры как раз в тот момент, когда пара краснокожих рук выдернула писателя из кресла.

Темные стены исходили странным красноватым мерцанием. За их полупрозрачной преградой колебались причудливые тени. Проползали толстенные змеи, виднелись жилистые лапы громадных чудовищ, бурлила пузырящаяся жидкость. Лязгали не то челюсти, не то суставы невидимого механизма. Доносился едва слышный гомон барабанов. Вдали кто-то истошно кричал, словно бы его поставили голыми пятками на раскаленную сковороду или еще чего похуже.

Идеально круглое помещение, залитое розовым маревом. Ни окон, ни дверей, лишь несколько ламп дневного света над головой.

Эти лампы напомнили Максиму о прошлой жизни. Скучной, но творческой жизни писателя, изо дня в день молотившего по клавиатуре. Теперь он - Творец, Созидатель. Рутина и привычное существование одного из авторов нескольких издательств, дебютанта года по версии "Интерпресскон", закончились. Прошлое осталось позади, где-то там, за спиной сознания. Кануло в памяти, будто красочный, но все же сон. Там же осталось все человечество. Милая Юлька из соседнего подъезда. Эх, уже не поженимся. Папа и мама - им точно место в раю: терпеть такого сына могут только святые. Игривый пес, еще вчера ласкающийся у Максимовых ног... Апокалипсис настал, человечество погибло.

Братский нервно поерзал в кресле и открыл ноутбук. Странно, компьютер сразу же заработал, показывая "питание от сети". Вот только кабель зарядки не был подключен ни к какой розетке. Просто лежал себе радом на толстой столешнице из черного гранита.

Максим сидел в мягком офисном кресле за невероятной величины круглым столом с большой круглой же дыркой в центре. Рядом, по окружности столешницы размещались еще двенадцать писателей. Мужчины и женщины, в большинстве своем довольно преклонных годов. Был еще один парень, примерно ровесник Братского. Остальным явно закатилось за сорок.

Перед каждым человеком тихо гудел компьютер. У кого-то большой плоский монитор домашнего блока, у остальных - ноутбуки. Рядом лежали радио-клавиатуры и мышки. На небольших серебряных подносах исходили паром кофе и чай. А еще были тарелочки с разнообразными закусками, пакеты сока, пепельницы, блоки сигарет, большие стеклянные графины.

Максим снял с причитающегося ему сосуда тяжелую хрустальную крышку и принюхался к содержимому. Пахло ядрено и знакомо.

- Водка, - удовлетворенно прокомментировал Братский.

Еще не отойдя от стресса, он даже не утруждался, чтобы наполнить стакан. Взял, да ополовинил графин. Смачно выдохнул, утер слезу и запил горячим кофе. Подхватил с подноса малюсенькое, меньше крекера, канапе с сыром и оливкой, захрустел.

В зале было очень тихо. Все сидели с отрешенным видом, уставившись кто в монитор, кто в странную стену или существ, обитающих за ней. Но стоило Максиму нарушить зыбкую тишину, как все одновременно зашумели.

- Как же дети? Как же мои дети? - вопил тот самый молодой парень, одногодок Братского. Его Максим знал - Владимир Михальчук, малоизвестный, но быстро развивающийся писака. Семья, двое детей, жена, теща, дрянная машина. В общем, ничего интересного. Наверное, тоже сюда попал только потому, что к другим более талантливым Творцам было слишком далеко лететь.

- Надо было пожелать, чтобы после Конца они с тобой были, - похлопал Михальчука по плечу его сосед, толстый детина в зеленой рубашке.

- Так я и пожелал, - вдруг опомнился Владимир. - Но почему они не здесь?

- Мы же еще работу не сделали, - предположил толстяк.

Остальные писатели вели себя более нервно. Кто-то матерился, кто-то причитал, заламывая руки. Один совершенно седой дедок начал молиться по-английски, затем откинулся назад и со всей дури ударился лбом о столешницу.

- Зря, - печально сообщил Лева Эльбрус. Он сидел рядом с Братским, упершись кулаком в бородатую щеку.

- Что зря? - спросил Максим, который не стесняясь еще раз приложился к графину.

- Даром он лупится. Стол не разломает - гранит. А вот голову поберег бы таки...

Братский кивнул, шумно глотая воздух и пуча глаза.

- Здравствуйте, дамы и господа, - раздался писклявый, но звучный голос.

В словах ощущалось некое магнетическое влияние. Все как по команде развернулись в сторону говорившего. Причем повернулись только головы, некоторые писатели при этом смотрели в другом направлении.

В кольце посреди гранитного стола возвышался невысокий ангел. Такая же красная кожа, рога, кожаные крылья. Возможно, один из той парочки, что являлась к Братскому.

- Позвольте представиться, - сказал ангел. - Меня зовут унтер... - он на секунду замешкался, - унтер-ангел Куркулькис. Вы можете не называть своих имен. Многие из вас довольно известны, другие могут познакомиться в процессе работы или после нее. Напомню: вы - Творцы, всемогущие Созидатели, в чьих руках весь мир. У вас, вероятно, множество вопросов...

Все тотчас загалдели. Парочка американцев выкрикивала невнятные угрозы, Михальчук спрашивал о судьбе детей и жены, разумно упуская из виду тещу. Кто-то умолял вернуть его обратно.

- Я некомпетентен ответить на ваши вопросы, - хитро выкрутился унтер-ангел, - поскольку всего лишь являюсь простым руководителем проекта. А проект довольно обычный. Все вы знаете, что человечеству пришел большой, кхм, пипец... Самый Главный, - Куркулькис многозначительно потыкал когтистым пальцем вверх, - решил, что старые люди больше не заслуживают внимания. Потому приказал создать новых. На базе, конечно же, человечества прошлой модели. Поскольку это уже шестнадцатый случай Конца Света, а, следовательно, - обыденное явление для антропоморфных существ как мы, то у нас имеется наработанная модель возрождения. Одним словом, вам надлежит ремоделировать, изменить свои воспоминания о человечестве, соединить их со своим писательским воображением, и создать новый Мир. Вполне возможно, если ваша работа удовлетворит мое непосредственное Начальство, то следующего Апокалипсиса не случится. Создайте утопию - и все дела. Чтобы без грехов и прочих... - Он поморщился, - богомерзких штучек.

- И что же нам делать? - спросил коренастый мужчина в твидовом пиджаке старого покроя.

- Что и обычно, - унтер-ангел уставился на него словно на одно из чудес света. - Пишите книги. Придумывайте новый мир, новый быт, уклад, мировой порядок, политику. Создавайте историю, предысторию, будущее. Разве мне вас учить?

- Не надо нас учить, - проворчал Эльбрус. - Вы лучше заплатите потом как договаривались.

При этих словах Максим едва заметно улыбнулся. Он уже видел кислую рожу Левы, когда друг узнает о гонораре Братского.

- Заплатим - не бойтесь, - сухо ответил Куркулькис. - Сейчас же я вас оставлю - работайте.

Он развернулся, но потом что-то вспомнил.

- Совсем забыл. Каждый новый мир для удобства будет перенесен на один из тринадцати материков, которыми вам надлежит управлять в грядущем. У каждого из вас будет отдельная страна, народ и так далее. Но с течением времени, с развитием цивилизации, народы и миры смешаются. Придется писать всем вместе. Ну или порознь. Опять же - учить не буду...

Унтер-ангел взмахнул краснокожей лапой и побледнел, начал терять очертания.

- Еда, питье и стимуляторы создадутся перед вами на подносе, - прозвучали последние слова. - Стоит только пожелать. Только я вас прошу - без надувных баб! А то они по площади не помещаются.

Куркулькис исчез, на его месте по центру стола появились тринадцать выпуклых мониторов.

- К работе, и без разговоров! - скомандовал кто-то. - Никаких обсуждений! Мне очень хочется повидать семью.

Зал наполнился монотонным стуканьем клавиш, поскрипыванием, стенаниями офисных стульев.

- Мало это похоже на Рай, - шепотом сообщил Максим Эльбрусу.

Тот пожал плечами, не отвлекаясь от компьютера.

- Да и ангелы эти скорее на демонов похожи... А еще эта цифра совершенно не райская. Почему тринадцать Творцов?..

- Не мешай! - отмахнулся Лева.

Братский вздохнул и устремил взор на свой экран. Он решил долго не заморачиваться и продолжил недописанную книгу. Благо, она была готова почти наполовину. Кроме того этот роман обладал множеством позитивных моментов. В нем имелась и могущественная магия, и довольно развитое постфеодальное общество, и серьезные государства с мудрыми правителями. А еще Максим насочинял, кроме излюбленных орков и эльфов, тройку интересных волшебных рас.

Братский воскрешал драконов, спасал прекрасных принцесс. Взял, наконец, проклятую крепость герцога Астинского. Построил мощные каменные дороги, возвел тысячи высочайших укреплений, родил десяток диких но послушных племен. Построил могущественную империю, усилил флот, набрал громадную армию из зомби - для охраны границ. В скалах расселил множество вивернов, океан и оба моря доверху набил зубастыми рептилиями, кракенами и электрическими акулами. Небо патрулировали великие черные Огнедыхи, в дремучем лесу обитал всесильный бог. Столицы ломились от невероятного количества бессмертных героев. Над лесами и парками звенели чарующие напевы дриад и вересковых фей. Сотни прозрачных крылышек поднимали радугу, едва над материком путешествовал дождик. Красота.

- А теперь двигаемся к цивилизации, - бормотал он.

На мониторе натужно ухал первый паровоз, изобретенный горными гномами. Реки пересекали радужные мосты - творения хитроумных магов. В воздухе парил исполинский цеппелин, на земле уже вовсю трудились над созданием цельнолитых огнестрельных пушек.

Краем глаза Максим наблюдал за работой соседей. На мониторе Левы маршировали несметные полчища армий, издали напоминавших наполеоновские. За ними грохотали тяжелые танки, небо вспыхивало от взрывов крупнокалиберных снарядов.

"И почему все хотят воевать? - думал Максим. - Неужели такова природа человека? Неужели мы не в силах создать новое общество без войны и склок?"

Соседка слева, тридцатилетняя писательница, имени которой Братский не знал, являлась большой поклонницей японских мультфильмов. На ее экране то и дело мелькали коротенькие юбочки мультяшных персонажей, доносились тонкие крики "мокусо" и "ватаси-тачи". Там тоже воевали: большеглазые девахи с разноцветными волосами рубили в капусту каких-то окровавленных уродов о десяти рогах и сотне клыков. То и дело с расцвеченного во все оттенки радуги неба на ее персонажей падали то звезды, то склизкие щупальца, то что-то совсем непонятное Максиму.

От компьютеров других Творцов доносились истошные крики, стоны, вопли и мольбы о помощи. В атакующем реве драли глотки тысячи воинов, миллионы мечей высекали искры из щитов, свистели пули. Иногда, довольно редко, стучали молотки и ударялись бетонные блоки. Проезжали бетоновозы, визжали стрелы многотонных кранов, но эти звуки все равно погибали под лавиной канонад или рукопашного боя.

Народ Максима уже давно побывал на всех остальных материках. Насоздавали кучу дипломатических отношений, построили не одно посольство. Новые люди, даже не подозревающие, что их судьба зависит от щелчка клавиатуры, обменивались технологиями, женились между собой, рождали детей. И, конечно же, воевали.

Первым пал материк седого американца, который все-таки умудрился разбить себе чело. За ним сдалась последовательница культа аниме. Потом еще кто-то проиграл, отдав свой материк под пяту победителя.

Лева воевал как проклятый. Его мощные армии, уже вооруженные технологией а-ля магическая Тесла, бластерами и вакуумными бомбами, нагнула уже четвертую страну.

Максим не спешил переться в завоеватели. Его первейшая цель - развитие цивилизации, народное процветание. Когда многие народы уже давно захлебывались от крови, Братский тихонечко сидел и, владея тактическими атомными боеголовками напополам с плазмо-магическими фугасами, успешно строил страну. Парню удалось отбить пару-тройку серьезных атак, однажды даже потопил целый флот Эльбруса. При чем Лева ворчал и так злобно сверкал глазами, словно бы это Максим, а не он пошел воевать.

Большинство материков лежало в руинах. Пепелищами прогуливались завоеватели, привычно насиловали пленных женщин и продавали в рабство на другие земли. Процветали только три - кто либо шел путем завоеваний, либо как и Братский, сидел в глухой защите. Но никто не смог устоять под напором Эльбруса, набившего руку на альтернативной истории. Один за другим "защитники" сложили оружие и были разорваны в клочья.

Максиму тоже приходилось несладко. Флот Левы давно высадил несметный десант на материке. Армия боевых роботов и автоматических беспилотников приближалась к столице. Горстка защитников грудилась на стенах, кто-то колдовал над ракетными комплексами.

На мониторе появился седой Император страны. Измученный человек упал на батистовое сидение трона. Зажимая рану на правой стороне груди, дрожащей рукой он вскрыл подлокотник золоченого кресла. Нажал десяток клавиш, затем еще несколько. Из-под трона выехал небольшой пульт с одной единственный кнопкой синего цвета. Несколько раз вздохнув, Император надавил на кнопку окровавленными пальцами. Двери рухнули, подняв тучу пыли, в зале показался боевой робот Эльбруса. Император лишь улыбнулся.

Ракеты взмыли в небо новой земли. Едва только открылись пусковые шахты материка Братского, им наперерез устремилась крылатая смерть других материков. Лева правильно предусмотрел - на всех завоеванных землях размещались "миротворческие" шахты. Атомные, вакуумные, плазменные, магические и темпоральные боеголовки одна за другой взрывались в воздухе и на земле. Столбы грунта, магмы, плазмы, разноцветные грибовидные облака, клубы испаряющихся океанов. Все живое, кому удалось уцелеть под взрывами, погибло во время ядерной зимы. Солнце погасло, спрятавшись за непроницаемыми тучами пепла и пара. Следом растворился озоновый слой. К "рукотворной" радиации добавилась всепоглощающая радиация солнца.

Все сидели молча. Ни щелчка клавиатуры, ни звона стаканов, ни даже вздоха.

- Ну как же так? - вздохнул Максим, вливая в глотку уже в который раз обновленное содержимое графина. - Мы ведь опять разрушили человечество.

- Молодцы! - раздались жидкие аплодисменты когтистых лап. - Мой проект на это и рассчитывался.

- Как? - разом спросили все тринадцать.

- Это уже не потребуется, - улыбнулся Куркулькис и отбросил свои крылья. Кусочки кожи звучно хлопнулись на гранитную поверхность столешницы.

"Ангел" появился, сидя на верхушке монитора в центре стола. Он довольно потирал ладони, а глаза с крестообразными зрачками победно сверкали.

- Давайте еще раз представимся, - ощерился в умопомрачительной улыбке пришелец, сверкнув четырьмя десятками острейших клыков. - Меня действительно зовут Куркулькис, но я немножко не ангел. Унтер-демон я, причем после вашей работы, я теперь - Высший унтер-демон.

- Нетрудно догадаться, - выдавил Максим.

- Поскольку вы так хорошо послужили мне, - продолжал улыбаться Куркулькис, - так и быть - объясню все, что сейчас происходило. Возможно, некоторые догадываются, что их мысли и мечты - материальны. Но обретая плоть, или как мы называем, "материализант", задуманная фантазия появляется не в реальности человека, а где-то за ее гранью. И вся проблема в том, чтобы эту грань убрать. Сделать так, чтобы мысль воплотилась на Земле, в человеческой реальности. И мы нашли как это проделать! Штука в том, что мы изобрели машину, которая материализует воображение любого человека в любую точку пространства. В нашем случае - переместили материализант на Землю.

- И что же? - поинтересовался кто-то из писателей.

- Все очень просто. Если человек желает, чтобы где-то вырос цветок, то мы садим его в нашу машину, - унтер-демон обвел комнату жестом. - И цветок появляется не где-нибудь за Кругами Ада, а, скажем, в Висконсине или под Китеж-градом.

Все молчали.

- Как вы, наверное, знаете, цель всех демонов - побыстрее перелопатить грешные душонки человечества и потом вечно почивать на лаврах после Страшного Суда.

- К чему ты клонишь? - угрожающе рявкнул американец.

- К тому, что сила мысли человека или нескольких людей может разрушить ваш мир. Воплощая свою мечту в реальности, мелкий человечек в состоянии уничтожить все человечество. А мы можем поспособствовать ему в этом. Но отбирать людей, заставить их желать что-либо, представить конец мира - невозможно. Потому я, величайший из хитроумных и изобретательных умов Ада, придумал план. Если внушить самым мечтательным, самым изобретательным и работающим с воображением людям, что судьба планеты находится в их руках? Внушить жалким писакам, кто всю свою жизнь описывает драки и войны? Дать им возможность раскроить мир по своему мизерному подобию и мышлению? Они возьмут и, считая это благим делом, к чертям, то есть к нам, разрушат этот дрянной мирок! В итоге я оказался прав. Не так ли?

- А как же Апокалипсис? Ведь мы все...

- Навеять человеку с развитым воображением, подкормленным десятком фильмов на тему Большого Конца, что этот самый Страшный Суд настал - не проблема. Всего лишь мелкий инструмент из многих, имеющихся в распоряжении демонов. Вот и видели вы, как над горизонтом поднимается стена огня. На самом же деле Земля была в полнейшем порядке. Ваш любимый бозя ничего с ней не делал и, насколько я знаю, в ближайшую тысячу лет, не собирался.

- Блядь! - с чувством произнес толстяк в зеленой рубашке. - Надурили, черти! Но мы не могли просто так взять и...

- Просто так не могли, конечно, - улыбка Куркулькиса стала еще шире. - Человека можно заставить делать все что угодно. Но вот заставить мечтать? Никогда. Кроме того он должен добровольно исполнять работу - это первейшее правило демонов: участник сделки должен дать согласие. Ведь вы все согласились на это?

- Да, но... - запротестовала было соседка Максима, но вдруг замерла и неподвижно уставилась в одну точку. Она поняла.

- Так вот. Вы все добровольно начали работать над своими текстами. А наша чудесная машина транслировала ваши мысли, желания и приказы не в неизвестность, а прямиком на реальную землю. Планета раздробилась на тринадцать материков, все существующие люди в мире вдруг стали кто солдатами, кто гоблинами, кто вообще персонажами мультиков. И начали воевать. Не спорю: если бы над задачей работали только некоторые из вас, кто занимался действительно только созиданием, то такого бы не случилось. Царила бы полная утопия и прогресс. А так... Писателям дали в руки шашку, и они всех порубили.

Старик опять грохнулся головой о стол. Максим лихорадочно присосался к графину.

- Как же...

- Да не может быть!

- Вы ответите за это! - вскричал рослый американец. - Армия США найдет меня здесь и освободит заложников!

- Вы сами все видели на мониторах. Нет больше вашей армии, - миролюбиво сказал унтер-демон Куркулькис. - Вы собственными книгами погубили Землю.

Возможно, еще не КОНЕЦ...

29.01.2010 г.

Комментарии: 34, последний от 06/07/2010. © Copyright Михальчук Владимир (wlad_mikh@mail.ru) Размещен: 29/01/2010, изменен: 05/07/2010. 41k. Статистика. Рассказ: Фантастика, Фэнтези, Юмор		Оценка: *5.556** Ваша оценка:
Аннотация: Рассказ из цикла "Дьявольские сказки". Кратко: про уничтожение человечества))

Михальчук Владимир : другие произведения.

Мир глазами писателя