Советское детство действительно было безоблачным, счастливым и светлым. Иногда, правда, скучноватым, не было в нем столько мультиков и детских передач, как сейчас, были скучные политинформации и рассказы о том, как шагает социализм по планете. Но бывали и нескучные. К примеру, о том, как в Никарагуа сандинисты борются с поддерживаемыми и-за рубежа контрас в джунглях. Интересно было слушать об Анджеле Девис, которую посадили в тюрьму американские империалисты. Про фронт имени Фарабундо Марти, который ведет партизанскую войну против эскадронов смерти в Сальвадоре.
А иногда после политинформаций становилось страшно. Сегодня читал один роман, действие которого разворачивается как раз в середине семидесятых и резануло глаз слово - белокровие. Давно не встречал такого названия. Сейчас эту болезнь называют научно - лейкемия. Рак крови. И умеют лечить. Тогда - не умели.
В середине прошлого века на Хиросиму и Нагасаки "американские империалисты" (в терминах моего детства) сбросили две атомных бомбы. На Хиросиму - уранового Малыша, на Нагасаки - плутониевого Толстяка.
На Хиросиму бомбу сбросил американский бомбардировщик B-29 "Enola Gay", там Малыш убил сразу от 70 до 90 тыс. человек. Толстяк, сброшенный с бомбардировщика B-29 "Bockscar" сразу убил от 60 до 80 тысяч человек.
Мы все понимаем, почему я написал наречие "сразу"? Трудно найти психически нормального человека в нашей стране, не знющего о последствиях ядерного взрыва. Количество умерших от лучевой болезни и других последствий атомной бомбардировки по состоянию на 31 августа 2013 составляет порядка 450 тысяч: 286 818 в Хиросиме и 162 083 в Нагасаки (Википедия). Американцы до сих пор уверяют весь мир в том, что бомбардировка имела военное значение. Для многих, не только в Японии, это, как мягко описывает Википедия, "открытый вопрос".
В Советском Союзе это не было "открытым вопросом". СССР всегда осуждал атомную бомбардировку этих городов, считал это варварством, дикостью, военным преступлением. Странно, однако в начале девяностых я встречал в Москве одного из летчиков "Энола Гей", который тоже раскаивался в том, что учувствовал в этом. Это преступление не давало ему спокойно жить, он боролся с ядерным оружием, участвовал в антивоенном движении, в Москве хотел поставить палатку на Красной площади в знак протеста против ядерного оружия. К сожалению, не запомнил его имени...
Я читаю свой текст и понимаю - я пытаюсь сухими словами скрыться от детского ужаса, который я пережил тогда, в семидесятые годы, после одной истории, которую мне рассказали в школе. Когда вспоминаю, снова погружаюсь в то состояние, оно дополнительно накладывается на возраст - в детстве мы все не умеем так остро чувствовать чужую боль. А сейчас начинают дрожать руки, увлажняются глаза - тяжело попадать по клавишам компьютера.
Сегодня имя Садако Сасаки мало кому что-либо говорит. Разве что специалистам, или таким ископаемым как я. Я утром даже спросил у своей жены о ней. Она в раздражении спросила, "Нет, зачем ты спрашиваешь об этом?" Она часто раздражается по утрам.
Садако Сасаки, это девочка, которая на момент взрыва Малыша, тоже была малышкой - ей было два года. Она пережила взрыв, но ненадолго. На десять лет. Десять лет - вроде много, но когда понимаешь, что речь идет о двенадцатилетней девочке, умирающей от белокровия (вот это страшное детское слово!) понимаешь, что это очень мало. Когда она заболела, в 1954 году, это было приговором. Да и в семидесятые, в Уфе тоже. О течении ее болезни нам, вроде тогда не рассказывали. Или рассказывали - в памяти эти подробности не сохранились. Но главное я отлично помню. Учительница сказала, что лекарства от белокровия не существует. Отец Садако, рассказал умирающей дочери, что человек, сложивший тысячу бумажных журавликов, может загадать желание, которое обязательно исполнится. Легенда повлияла на Садако, и она стала складывать журавликов из любых попадавших в её руки кусочков бумаги. Ей становилось все хуже, ее нога опухла и приобрела фиолетовый цвет, но она собирала бумажных журавликов, надеясь выздороветь. Ей приносили бумагу подруги из школы.
В книге "Садако и тысяча бумажных журавликов" говорилось, что она успела сделать лишь 644 журавлика и якобы её друзья закончили работу, и Садако была похоронена вместе с тысячей бумажных журавликов. И что в память об этом дети со всей планеты собирают японских бумажных журавликов и посылают их в Хиросиму, на могилу Садако Сасаки в память о девочке, в протест против ядерной войны.
И тут в голове как маячок: белокровие! А ведь родители говорили, что один из соседей по улице, печник, который у нас печь перекладывал, когда они ремонт делали года три назад в нашем "частном" доме тоже недавно от этого, умер.
А несколько позже пацан из нашей школы - на прогулке ему качели ударили по ноге, и она сначала распухла, а потом диагноз - белокровие. Ему родители ничего не говорили, но он откуда-то все равно узнал и поделился по секрету. Его вдруг стали задаривать подарками, гэдээровскую железную дорогу купили, джинсовый комбинезон, конструктор жутко дорогой, модели для сборки, магнитофон...
А потом девочка из параллельного класса. Все, детский ужас сформировался и закрепился - белокровие! Я даже когда случайно резался или разбивал себе локоть или коленку, первым делом смотрел на цвет крови - нет, пока красная идет!
В детстве это слово не преследовало меня, но часто встречалось. А потом вдруг исчезло. Даже когда у приятеля из новостроек, которые построили на нашей улице внизу вместо частных домов, дед умер - умер просто, от рака. А потом я переехал и как-то в другой район, повзрослел ивсе это забылось. До этого дня, этой книги...
И все всплыло в памяти. Что странно, дети, выросшие во времена, когда им не рассказывали учителя про девочку Садако и тысячу бумажных журавликов взахлеб обсуждают в интернете о возможности ядерной войны между Индией и Пакистаном. А Трамп обещает нам много новых, умных и красивых ракет. И Путин ему оппонирует гиперзвуковыми "Кинжалами" и "Авангардами"...