Михновский Станислав Юрьевич : другие произведения.

Блюз для хорошо синкопированного кота

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Стас Михновский
   Блюз для хорошо синкопированного кота
   (1996-2000)
   1.
  
   Я не верю. Просто не верю,
   Что так может быть.
  
   Это: - как открываешь двери,
   А там никого нет.
  
   Мчишься к окошку, чтобы
   Окликнуть вдогонку.
  
   Окон нет. Стены обиты вагонкой.
  
   Съезжаешь медленно на пол,
   А пол прогибается на
   Четырех лапах.
  
   Думаешь, это...
   Но ЭТО: - не мысли!
  
   Это какие-то старые письма.
  
   (Проста и изящна наука письмоделия)
  
  
   2.
  
   Просто бабочка-капустница
   Шустрая как уховертка
   Моя нежная распутница
   За окном порхает вертко...
  
  
   3.
  
   Сузанна, как странно...
   Как странно, Сузанна.
   И все оборвалось нежда-
   Негаданно.
  
   И словно - летишь!
  
   Словно - видиостиш.
   И сам себе словно не принадлежишь.
  
   Ни жалости капель, ни ливня сомненья,
   А что-то неясное смутно-живое.
  
   Ни ветер, ни камни, ни листья растений,
   А шепот и шорохи горя чужого.
  
   Наверное, Ты замечаешь такое:
   Когда вдруг одни, и особенно рядом
   Ничто не случается исподволь, как-то...
   Ты видешь траву - и качаются ветки...
   Их тени в больной голове.
   И отрава внутри...
   Ты ищешь ответки
   На всякость вопросов, галдящие дулами
   Жадных стволов в спину Тебе.
  
   Спи, котеныш. Звонарь настоящий
   Вряд ли разбудит.
   Твой сон - виртуальный.
  
   Не будет пирушек.
  
   Еще не подведен к
   Груди Интернет.
  
   Единственный Богом забытый поэт
   Еще не оставлен и не остановлен
   Людьми или Парками, или парами
   Огромного сердца.
  
   На сердце - безмолвье...
  
   На сердце всегда что-то такое.
  
   Ты спишь. Может быть спишь.
   А может быть слышишь?
   Во сне Ты так дышишь!
   Как будто плывешь по спокойному морю.
  
   Ты слышишь шаги?
  
   Это время уходит, забрав нас
   С собою.
  
   Время уходит.
  
   И времени нет уже вовсе.
  
   Это время - прибор.
   Он нарочно настроен
   Игнорировать вектор прибытья.
  
   И вот уже берег другой.
   Другой сам собою...
  
   4.
  
  
   Случится опыт над самим собой,
   Подслушав глас противоречья,
   Когда рассудок как слепой
   Все мысли путает косноязычной речью
  
   5.
  
   От людей случайным ядом схоронюсь.
   И один в пустынном доме поселюсь.
   Говорят, что на прощанье дарят грусть.
   Я подарки принимаю. Не сержусь.
  
   6.
  
   Утро снова, (в который раз!), предлагает свои услуги ненавязчивым мотивом сексуальности.
  
   7.
  
   Ну, бывает! Ну, не важно!
   Ровно двадцать семь монет.
   Я скажу, что кот бумажный
   Перешел дорогу мне.
  
   8.
  
   Я Тебя найду по адресу.
   Ты меня найдешь по имени.
   Ты меня поймешь по голосу -
   Не временно-поверенно. Полностью!
  
   Не временно-поверенно. Надолго.
   Останусь сном, тасованным, надобным.
  
   9.
  
   Когда глотает дождь дурацкий,
   Ушами хлопая, душа,
   Ты смотришь в небо панибратски,
   Стакан последний осуша.
  
   Мечтаешь: Вот бы снова лето...
   Тепло со счастьем пополам.
   И в небе киевской котлетой
   Промчится радость по губам.
  
   Куда не плюнешь - день вчерашний.
   К кому зайдешь - ушли на фронт.
   Немой Твой кот, позавчерашний!
   Смешной ощерившийся зонт.
  
   Сверни с дороги! В одеяло
   Воткни задумчиво лицо.
   И жизнь пойдет. И денег мало.
   И влазит смерть заподлицо.
  
   10.
  
   Сутками-сутками. Вечером особенно
   Промежутки времени заполняешь волнами.
  
  
   11.
  
  
   Космолеты Твои сквозь пространство летят,
   когда в городе нет ни души,
   космолеты вночи о любви говорят,
   бортовые огни притушив.
  
   Отчего, ты спроси, им неймется вночи?
   Отчего у них сердце стучит?
   Оттого, я скажу, у них сердце стучит,
   что пронзили их сердце лучи.
  
   Может, радиоволны сорвали с цепи?
   Может, дети скрутили рули?
   Что за свет вдруг внезапно сверкнул изнутри?
   и, зажмурясь, летят корабли...
  
   Космолеты Твои сквозь пространство летят.
   Их обшивки протерты до дыр!
   У них руки болят, у них крылья болят,
   но лететь им велел Командир.
  
  
   12.
  
  
   Голос в свитер упадет
   в кутерьме метели.
   Человек сугробы мнет
   валенками тела.
   И кричат ему во след
   брошенные тряпки:
   шапка, варежки и плед,
   и душа, и пятки.
   Осторожный лес кругом.
   "Ты себя загубишь!"
   Кров -- лишь с мягким знаком кровь,
   спекшаяся в губы.
   В промежутках тишины --
   выстрелы, погоня.
   "Ну, ищи его, ищи!"
   Лыжи, сани, кони...
   Перерезаны пути.
   Нет вперед дороги.
   Ты крути, метель, кружи,
   в сумерках тревоги.
  
   13.
  
  
   Каждый еврей -- еврей.
   Ну, какой от еврея вред?
   Любит евреев еврей,
   ну, а если не любит -- врет.
  
   Каждый хохол -- хохол.
   Ну, какой из хохла холоп?
   Чуден хохла хохол.
   Гарный хлоп вовсе не жлоб.
  
   Каждый руссак -- кацап.
   Хочет со всеми дружить.
   Ему говорят: "москаль" --
   он огрызается: "жид"!
  
   Каждый еврей -- еврей,
   и плевать ему, что он жид,
   и хохлу, наплевать, что хохол,
   и кацапу плевать, что москаль.
  
   14.
  
   Мысль изреченная есть речь.
   Изложенная мысль есть ложь.
  
   15.
  
   Твои губы -- улики медес:
   аромат тягучий до небес.
   То ли Бог меня попутал, то ли бес,
   как медведь я в эту пасеку залез.
  
  
   Полоснули "раз и раз" разрезы глаз.
   Алой кровью хлещет теплый квас,
   и окутывает тело едкий газ.
   Слава Богу! Душу еле спас.
  
  
   И лечу, душе вцепившись в хвост,
   вдоль твоих изгибов во весь рост.
   Вдаль далекую искус меня занес:
   и меня не видно -- в рифмы врос.
  
   16.
  
   Прозевай меня как остановку,
   выстрели в меня винтовкой,
   обкрути меня веревкой,
   обворуй меня воровкой.
  
   Позови меня позвалкой,
   отвези меня на свалку,
   дай мне только зажигалку --
   я тебе поймаю галку...
  
   Распишись мной на странице,
   уколи меня ресницей,
   я тогда смогу присниться
   в сотне тысяч разных лицах.
  
   17.
  
   Люблю Москву -- богиню пенья,
   когда на цыпочках она
   привстанет Киевским вокзалом
   из-за купейного окна.
  
   Люблю Москву! Скорей в объятья
   прими приезжего поэта.
   Слезам не веришь? Верь! опять я
   люблю бессовестно и слепо.
  
   Но Киев... больше все ж люблю!
   Хоть он и не богиня пенья --
   в нем я пишу стихотворенья,
   в нем смысл особый нахожу.
  
   Когда б в Москве-реке тек Днепр,
   а по Днепру -- Москва-река,
   наверное б я Киев предал --
   в Москве бы жил наверняка.
  
   Люблю Москву -- за что? -- не знаю.
   Увы, есть многое на свете,
   куда лишь музы залетали,
   и где тебя поймали в сети.
  
   Зачем, коварная, вновь манишь
   каштанами к калачный ряд?
   Люблю Москву в начале мая,
   а Киев каждый день подряд.
  
   18.
  
   Рукондель-марафонька
  
   19.
  
   Кажимости, каждения, кажужас
   я оставлял на горестной земле,
   когда ты закрывала меня с мужем
   в своей полуразрушенной семье...
  
   ...Напротив сидя в свете тусклой лампы,
   мы тупо друг на друга не глядим --
   пьем алкоголь. Возвышенно молчим
  
   А ты, проворная? Чем твой удел украшен?
   Запудрены ль мозги? Замылины ль глаза?
  
   20.
  
   Кто я? Где я? Нафига?
   Я проснулся на квартире
   в одиночестве и мире
   и очнулся от себя.
  
   Что ни день - Семипалатинск,
   что ни ночь - Улан-Удэ.
   И любовь моя - зарплата
   в деревянном пиджаке.
  
   Ненавязчиво открою
   свои кроткие глаза,
   над дубовою корою
   выражения лица.
  
   И пошлю с тоски сердечной
   все, что было и прошло,
   все, что скапало со свечки
   и травою поросло.
  
  
   21.
  

К Ирине...

  
   ... и радость, Ирина, и раны нежданны.
   И радуга, вдруг, и рассвет неподдельный.
   Ирида-богиня вещает о жадном
   желаньи Ириса открыть диафрагму
   и выпустить ветр смертельный.
  
   Богиня Ирена иррационально
   взирает на Плутоса бога богатства:
   и видит весь мир, как из Аристофанова
   Мира ирония искрится властно.
  
   А ира итоги минувшего пира.
   Рассеятся в прах ирритации гнева!
   И разум разбудят звучащая Лира,
  
   и радость, Ирина, и раны другие...
   И ринутся искры в холодное небо...
   И рацио лиры... не от игры ли?
  
  
   22.
  
   Моя тонкая и великолепная!
   Моя изящная и настоящая!
   Орхидеина веточка,
   Архимедова ванночка,
   Аллилуева девочка,
   Незаметная меточка,
   Оброненная и печальная,
   Найденная нечаянно
   Ленточка.
  
   23.
  
   Если б у нас вдруг случилась дочь,
   Мы бы пошли в ресторан.
   Ты заказала бы дичь. Я заказал бы дождь
   В засушливой самой из стран.
   И пригласил бы Тебя танцевать.
   Грянул бы джазовый туш.
   А под занавес стал бы Тебя целовать,
   Не разбирая, где помада, где тушь.
   Ты, наверное, помнишь?
   И в этот момент я вспомнил б почти что все!
   Ты взглянула бы так, как глядят цветы лишь,
   Когда падают букетом об стол.
   Я бы многое мог бы Тебе рассказать,
   Но наверное, не сказал б.
   Ты бы брызгнула в зеркало еще один раз,
   И нам в спины раздался б залп.
   Мы пошли бы навстречу семи ветрам
   И в гости одной из принцесс.
   Мы бы сели в метро, пересели бы в трам-
   Вай , что сошел бы с рельс.
   Мы бы тоже, наверное, сошли с ума,
   Если б вдруг не закончилась ночь.
   Ты б конечно же все поняла бы сама,
   Если б у нас вдруг случилась дочь...
  
   24.
  
   Какая клавиша в Тебе
   Запала крепко в душу мне?
   И там себе себя поет,
   И жить спокойно не дает.
  
   Музы-каль-ная шка-тул-ка...
  
   Малахитовый декор.
  
   Это чья-то злая шутка!
  
   И расчесанный пробор.
  
   Ты пустила слов на ветер
   Бесполезное число.
   Так бросают в лицо смерти
   Свое зло.
  
   Как бросают горстью кости.
   Как хрустят стеклом.
   И нежданно ходят в гости.
  
   Склон.
  
   25.
  
   Я жду Тебя на Рождество
   В том месте, где всегда.
   Обычно это таинство
   Проходит как вода.
  
   И вновь не повторяется
   На свете никогда.
   Хотя порою каяться
   Приходит иногда.
  
   Ах, таинство чудесное!
   Ах, сладость доброй лжи.
   На ухо шепчут ангелы:
   Постой, не уходи!
  
   26.
  
   Сотканы из взглядов в никуда
   В горизонты устремляются суда...
   Вникуда Твой взгляд, а все ж сюда -
   Все равно сюда, а не туда.
  
   Просто чуши рифма ерунда.
   Суть за нею вовсе не видна.
   Скажем по-немецки hier und da.
   И до дна ее родимую, до дна!
  
   27.
  
   Я сел переписать стихи Тебе в блокнот,
   Но вдруг еще одно возникло вот
   Стихотворение о том, как некий кот
   Вдруг полюбил Тебя как старый жмот.
  
   Прижался шерстью всей к груди: Мое!
   Нос облизал. Запрыгнул под кровать.
   Взурчал. Пропылесосил. Е-мое!
   Чтоб у себя Тебя не своровать...
  
   Я просто сел переписать стихи.
   Переписать стихи Тебе в блокнот.
   И если б не были чернила так сухи
   Я написал бы столько, сколько смог...
  
   28.
  
   Я потрясен. Я внутренне нарушен.
   Мне нужно просто отказаться знать,
   Что больше я Тебе не нужен,
   Чтоб трогать или целовать!
  
   29.
  
   Ты думаешь просто. Это так просто.
   Просто сказать и уйти.
   Однажды сорвать грязную простынь
   И заслонить своим ростом
   Все на своем пути.
  
   Конечно, ты скажешь: просто.
   Это так просто
   К собачьим чертям забыть!
   Вынуть из сердца предмет острый,
   Все обложить своей коза нострой
   И постараться забыть.
  
   Может быть, просто. Это так просто
   С голой душой идти:
   Семьдесят, восемьдесят, девяносто.
   Была землею - стала воздухом
   Ты.
  
   30.
  
   Рай распологается на расстоянии кошачьего фырка к югу от пояса прекрасной девушки.
  
   31.
  
   Тянусь к тебе, чтобы поцеловать.
   Я гугубуб твоих отыскиваю имя.
   Мне в шесть утра чуть свет себя вставать.
  
   32.
  
   Испуг - пространственное имя,
   Животный первородный страх
   Как квас нас пеною поднимет
   И разольет в своих стихах.
  
   А небо полное тупыми
   Болванками неспешных снов
   Подтянет туже галстук дыма
   И птицей прилетит на зов.
  
   33.
  
   По небу жмурящихся глаз,
   По небу - там зверинец девьий
   Две искры белого качнул,
   Тебя художником назвал
   И в уголь канул.
   Ты был пьян.
   И как все пьяные тревожен,
   И кто б Тебя не потревожил -
   Ты был пьян.
   И деву видел, что по небу
   Плыла на крыльях голубых...
   Ты, кажется, ее любил,
   Но с нею не был.
   Ты иначе в нее мечтал
   Войти другим.
   Но за спиной Твоей маячили
   Огни. И лился гимн -
   Железный мальчик -
   Гордый мальчик-палладин.
   И тысячи ему подобных
   Мечтали небо увидать.
   И было очень неудобно
   Наблюдать.
  
   34.
  
   С восторгом аппетита дня
   Я пожираю вкус ума.
   Не чует сердце тела под собой -
   Во вторник четверга - с Тобой!
  
   Уже упрятаны слова
   В далекость тайника.
   Я прижимаюсь головой
   К изгибам родника.
  
   Я нахожусь в пути-пути
   Походкой ходока.
   Я раскрываю тайники
   Таяньем ледника.
  
   Как мы разъехались с Тобой
   По швам земли одной!
   И пусть качает головой
   Скелет страны родной.
  
   Скорее глупые слова
   Ты забирай с собой!
   А мне оставь лишь край села
   Наедине с собой.
  
   35.
  
   Солнцеглазое прижмурье.
   Город мертвых. Город снов.
   Ты рассказываешь что-то
   Про дежурство под луной.
  
   Ты всегда под полнолунье
   Начинаешь танец свой.
   Представляешься, конечно,
   Неразгаданной стрелой.
  
   36.
  
   Снова холод ужасный.
   И на веревках развешены уши.
   Клювы открыты. Клювы теперь воробьев.
  
   Что же ты ищешь в складках
   Подушки чужой?
  
   Знаешь, как больно кусается клоп?
   И умирает дурак.
  
   Этот не спит - у него болит рак.
  
   Ты хочешь свободы,
   Ты хочешь меня,
   Как ванная воду
   Вдали от огня.
  
   37.
  
   В этой раме обычного гнева
   Я такой же, как каждый поэт
   Жизнь живу одиноко без хлеба
   Заедая собою обед.
  
   Ваши устрицы пахнут халвою
   Нас не нужно напрасно хвалить
   И кивая Тебе головою,
   Я опять растворяюсь вдали.
  
   38.
  
   (О чем сегодня падал снег?)
  
   39.
  
   Я раздражен. Я внутренне нарушен.
   Мне надоело это знать:
   Что больше я Тебе не нужен,
   Чтоб трогать или целовать.
  
   40.
  
   Я из кармана вынимаю смерть
   И в рот себе кладу.
   Стихи выходят из меня,
   По улице идут
  
   Мне хочется еще сказать
   Последние слова.
   Но ты не знаешь языка -
   Я для тебя - сова.
  
   Зачем мы здесь опять-опять?
   В стомиллионный раз
   Я начинаю понимать
   И хитро щурю глаз.
  
   Из-за щеки я выну смерть
   И выброшу к чертям.
   Ведь Ты не можешь умереть.
   Как, впрочем, прочитать.
  
   41.
  
   Навстречу думаю Тебе.
   А Ты сегодня на коне.
   А Ты сегодня мимо мчишься
   И нам прийдется разлучиться.
  
   Скажи, что ждет нас впереди?
   Уйдет ли горечь изнутри
   Былых иллюзий пересуды
   И страха полные сосуды?
  
   42.
  
   Спала полуденна жара.
   Закрыли ставни мастерские.
   С усталых ног как мокасины
   Сползают краски с бога Ра.
  
   Они ложаться на диваны
   Свои кальяны достают
   Лежат и больше не встают
   Вином наполнены стаканы.
  
   Художник явно подустал
   Портрет писал. Хаджа Насредин
   Готов быть должен точно в среду
   Чтобы французу быть отдан.
  
   43.
  
   Кто я? Где я? Нафига?
   Три вопроса у меня.
   Я проснулся на квартире
   В одиночестве и мире
   И очнулся от себя.
  
   Что за жизнь - Семипалатинск!
   Что в ней мне - Улан Уде.
   И любовь моя - зарплата
   В поистертом пиджаке.
  
   44.
  
   Долгим казался мне отпуск хмельного веселья.
   Мокрый ходил я под солнцем, как гроздь винограда.
   В десять вставал, хть часы трезво ставил на семь я.
   С девушкой спал за холодной могильной оградой.
  
   Гордый собой, как красивый и умный бездельник
   Медленно в шкуру свою по утрам одеваясь,
   Я за окном своим видел, как глупо висела
   Вся Твоя грудь, хоть одна здесь во сне потерялась.
  
   45.
  
   Я пробовал денег любые сорта.
   Они не вкуснее ни слив, ни торта.
   Я чувствовал женщины пристальный взгляд,
   Но он был похож на недейственный яд.
  
   46.
  
   Накорми, брат, голубя
   Голыми руками.
   Станут руки голые
   Голубями.
   Стынут пальцы в холоде -
   Станут перья голубя.
   Голуби-голубы,
   Голубы как клубы
   Дыма папиросного
   Постного и пресного.
   Голубеет синева
   Синевеет голубь.
   Накорми, брат, голубя
   Голого, болезного
   Сердцу бесполезного,
   Приголубь.
  
   47.
  
   Из сини парка пруд навстречу.
   И слышится свирель.
   Разводят просто вербы
   Руки здесь.
   И волки в зубы хохотушки
   Оскаля красные глаза
   Идут за мной сюда.
   Иди за мной сюда!
   Не бойся, заходи!
  
   Лебяжей шеей канул в пруд
   Твой неподвижный кто-то.
   Он вышел из-за спин дубов
   И точно в небе разобьются
   Его полночные круги.
   И трахнет дьявол по осьмушке!
   И счесть следов уже нельзя
   Как слов...
   Во тьме бессчетных насекомых.
  
   48.
  
   Моцартней Моцарта - Сальери.
   Сальерней Моцарта - Дантес
   И мы с тобою не успели
   Избавиться от политес.
  
   49.
  
   Ну, подумаешь - не важно!
   Ровно двадцать семь монет.
   Я скажу, что кот бумажный
   Перешел дорогу мне.
  
   У него такое зренье,
   Что с обратной стороны
   Весь он словно подозренье
   В дни Твоей луны.
  
   У него такая чуткость
   У него такой хвостаж
   Что немного даже жутко
   Даже страшно аж!
  
   50.
  
   (В первых лучах солнца ты особенно красива!)
  
   51.
  
   Как толкаются в спину слова здесь
   Из букв кое-как состоящих -
   Так и я неуклюже хватаюсь
   За смыслы поступков твоих...
  
   (конец)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"