На площади старинные часы
С лицом полуистёршимся и строгим,
Так нехотя свои передвигают,
Так тяжко - позолоченные ноги!

На тополевой улице - туман,
И утро в розовом с виолончелью,
И бабочка, чьих леденцовых крыльев
Видна лишь часть, как небо из ущелья;

Кого винить, что так заведено -
Нельзя взлететь, не испытав отчаянья -
И маленькое пылкое сердечко
Колотится о чёрный панцирь. В чайной,

Двумя мирами ниже, режут хлеб,
Отодвигая стулья с птичьим свистом;
Заученным восторгом наполняют
Коричневые гаммы пианисты...