Аннотация: Просьба - оставляйте отзывы! Мне интересно ваше мнение
III
Где найти мне силы чтобы жить,
Позабыть предательство и ложь,
Всё начать с нуля и полюбить
Только снова день на день похож
Сказки все прочитаны давно,
Я устала верить в чудеса
Всё бы изменить, но не дано
Как хочу я к ним на небеса...
Ульяна Каракоз 'Ангелы'
В комнату вошли двое - в дорогих костюмах, с непередаваемым выражением на лицах, которые могут принадлежать лишь сотрудникам милиции. Ах да, я ведь за границей, значит полиции. Хотя, тот, с пузом и красными щечками вполне сойдет за нашего постсовдеповского мента. Жаль, если меня схватит именно он, умру со стыда.
- Мисс Заславская? - задал вопрос второй, симпатичный, смуглый мужчина, напоминающий мне тореадора. Не хорошие ассоциации.
Стараясь свести количество выдаваемой информации к минимуму, я ограничилась кивком.
- Нам нужно задать вам несколько вопросов, - вмешался мент, - ах, да, мы не представились. Я полковник Муромов, это майор Родриго Давиле, представитель Интерпола в Лондоне.
Выказав присущий случаю интерес, я ждала продолжения.
- Нам нужно, чтобы вы рассказали все, что помните об этой ужасной трагедии, и о тех, кто находился с вами в салоне.
Я удивленно воззрилась на обоих. Интересно, они действительно ждут, что потрепанная жертва аварии тут же выложит им все сведения, включая явки, пароли и черт знает что еще? Что за бесцеремонность, я же только что из комы! И вообще, какого черта их сюда пустили?
Внезапно, дверь открылась, и палата наполнилась шумом. Я изумленно смотрела на вошедшую делегацию из шести человек - двух мужчин, мальчика и девочки, лет четырнадцати и пожилой женщины с ребенком на руках. 'Моим' ребенком. Значит, я не сплю, и все это происходит здесь со мной.
- Кто вам позволил войти? - напыщенно поинтересовался полковник.
- Лечащий врач, - немало не смущаясь ответил один из мужчин, тот что помоложе, - а вам не следует здесь находится.
- Мы ведем расследование, - маленькие глазки Муромова налились кровью и я испугалась, что его хватит удар. Надеюсь, свободные палаты здесь есть.
- Ведите его где-нибудь в другом месте. Вы же видите, девушка еще не пришла в себя, - вмешался второй посетитель и сопроводил свои слова мягкой улыбкой. Было видно, что он слегка раздражен.
Муромов хотел вспылить, это было видно по его лицу, но второй, видимо более сообразительный, решил не разжигать конфликт. Через минуту я осталась наедине с моими новыми родственниками, не зная, что сказать.
- Бедная деточка, сколько же ты пережила, - женщина подошла ко мне, присела на больничную койку и торжественно вручила мне Тимура, - посмотри, это мама! Он так скучал!
Я нерешительно взяла малыша и растерянно обвела взглядом мою новую семью. Может признаться? А может, сразу в тюрьму, - проскользнула ехидная мысль и наплыв откровенности зачах в зародыше.
- Как вы себя чувствуете? - задал вопрос тот, что помоложе.
- Нормально, - на автомате ответила я, - крепко прижимая малыша к себе. В этом сумасшедшем доме, в который превратилась моя жизнь, он был единственной ниточкой связывающей меня с прошлой свободной жизнью. Почему со свободной? Я просто поняла, что, заняв место той, кем я не являюсь и, приняв на себя ответственность за ее ребенка, я лишаюсь всего, к чему так долго шла - независимости, стабильности, безопасности. Мне не впервые играть роль, но роль, длинною в жизнь может оказаться слишком утомительной.
1990 год, СССР
Переехать сюда было ошибкой, Тая поняла это сразу, лишь бросив рассеянный взгляд на мрачную хрущевку в которой им предстояло жить ближайшее время. Ничем не примечательный город, таких тысячи, и на что она вообще надеялась?
- Тебе здесь понравится, - одобряюще улыбнулась мама, с тревогой наблюдая за реакцией своей четырнадцатилетней дочери. В последнее время девочка часто вызывала у матери тревогу. Слишком спокойна, холодна. Она держалась в стороне от сверстников, даже не пытаясь завести друзей, или хотя бы домашнего любимца. Как будто пыталась отгородиться от всего мира и замкнуться в себе.
- Да мама, конечно, - машинально, как делала всегда, ответила Тая и вошла в подъезд.
Как будто на казнь, - с тревогой подумала мать, и вошла следом.
Вся проблема состояла в том, что ребенка совершенно не с кем было оставить. Мать, изо всех сил пытаясь заработать хотя бы на еду, вынуждена была уезжать в долгие командировки. В страну пришли демократия и гласность, слизав с прилавков воспоминания о совдеповской колбасе, доступном хлебе, развеяв мечту о торжестве коммунизма над загнивающим капитализмом. Страна застыла где-то посредине.
Вероника Николаевна, хозяйка маленькой, на удивление уютной квартирки на третьем этаже приходилась Антонине, матери Таисии, двоюродной теткой. Она с радостью согласилась присматривать за своей внучатой племянницей. Ее без труда временно оформили в седьмой класс средней школы ? 11 и вскоре Тая могла наслаждаться всеми прелестями школьной жизни.
Тая бесстрастно рассматривала рисунки, стопкой лежащие на столе. Яркие и красочные они пробуждали чувство покоя и уюта. А вон та собака получилась как настоящая!
Девочка положила рисунки на место. У нее никогда не получится создать что-то подобное, потому что мир для нее был лишен красок.
- Это Паша, - Вероника Николаевна с любовью перебирала рисунки. Старческие пальцы не слушались ее, и она уронила несколько на пол.
Тая подняла их и передала женщине, с удивлением отметив, что в морщинистых уголках светлых глаз застыли слезы.
- Ты не против пожить с ним в одной комнате? - Вероника Николаевна вдруг забеспокоилась.
- Нет, - Тая действительно не видела в этом проблемы, ей было все равно, с кем жить, чем заниматься. Только бы ее не трогали и не донимали вопросами. Она лишь надеялась, что Павел это поймет сразу, и не будет приставать с ненужными разговорами.
Через два дня мама уехала, оставив Таю на попечении бабушки, как Вероника Николаевна просила ее называть. А еще через день она познакомилась со своим троюродным братом.
2003 год, пригород Лондона
Из больницы меня встречали Майкл, средний из братьев и Рита, та самая девочка, которая навешала меня в первый день выхода из комы. Миссис Митчелл, их двоюродная тетка и добровольная няня Тимура остались дома, готовить нам пышную встречу, по словам Риты.
Том, ее брат-близнец и старший представитель семейства - Уильям, на торжественную встречу не явились по причине отсутствия последних в городе. По словам Майкла, Уильям всю неделю был озабочен тем, в какой еще колледж можно пристроить Тома, чтобы он не вылетел оттуда в первые три дня.
Нежелание учится младшего представителя семейства Сандерсов я не осуждала, более того, в какой-то мере сочувствовала ему. Впрочем, меня это совершенно не интересовала, так же, как и вопрос - а почему это Кира и Тимка не носят фамилию своего мужа и соответственно отца. У меня были подозрения на этот счет, но я держала их при себе, разумно полагая, что вопрос - а были ли мы женаты с вашим братом, вызовет нездоровое любопытство и повышенное внимание к моей персоне.
Машина остановилась возле двухэтажного дома в викторианском стиле. Большая лужайка с кое-где разбросанными игрушками, щедро засаженная цветами и кустарником, беседка и качели говорили о том, что в доме обитает большая семья. И где-то в глубине души я была рада, что Тимур теперь к ней принадлежит.
Не давая мне толком осмотреть садик перед домом, Рита, схватив меня за руку, поволокла в большую просторную кухню, где хозяйничала миссис Митчелл. Рядом с ней стоял высокий детский стул, на котором гордо восседал Тимур, счастливо обсасывая пальцы. Когда-то белый слюнявчик говорил о том, что малыша совсем недавно покормили, или, по крайней мере, пытались это сделать.
- О, вы уже приехали! - радостно заговорила она, увидев нас, - не надо, малыш, лучше пососи вот это.
Заняв ребенка соской, она подошла ко мне и крепко обняла, - добро пожаловать домой, дочка!
- Спасибо, - выдавила я из себя, непривычно смущаясь. Столько эмоций за день было для меня чересчур.
И все-таки, я что-то упустила! Ах, да! Что должна сделать любящая мать, которая некоторое время была далеко от своего ребенка? Правильно!
Я подошла к занятому своим делом малышу, и взяла на руки:
- Ну, привет, Тимка! Надеюсь, ты здесь не сильно хулиганил?
- О нет, что ты, - забеспокоилась миссис Митчелл, - твой малыш просто ангел!
Чувствуя, что речь идет о нем, мой ангел радостно агукнув, решил поделиться со мной самым ценным, что у него было в тот момент - своей соской. Не находя в себе сил отказаться от столь щедрого подарка, мне осталось лишь открыть рот, и позволить малышу пропихнуть ее мне в рот. При этом мое лицо, шея и волосы оказались покрыты той же субстанцией, что и слюнявчик Тимура.
- Вот шалун! - восхитилась няня.
- Спасибо, малыш, - пытаясь извлечь изо рта посторонний предмет одной рукой, я другой удерживала потяжелевшего за эти дни Тимура.
Рита весело засмеялась, Майкл едва смог сдержать улыбку, а у меня была одна мысль - вырваться отсюда как можно скорее и забыть, что кроме моей привычной жизни существует что-то другое - с детьми, сосками, игрушками и шоколадом, так быстро тающим в детских ручках.
- Прекрасно, вся семья в сборе! - ироничный голос Уильяма заставил меня окончательно пасть духом. Было что-то, не дающее мне чувствовать себя свободно в его присутствии. Может быть чересчур пристальный, изучающий взгляд, или ироничное выражение лица. Интересно, он всегда такой, или старается произвести впечатление именно на меня? Не хотелось бы выяснять это, но, похоже, что застряла я здесь надолго и не в моих интересах заиметь недоброжелателя на таком узком жизненном пространстве.
Тимка дернул меня за едва начавшие отрастать волосы, стараясь снова привлечь внимание к себе и я невольно поморщилась.
- Что у нас на ужин? - молодой басок вошедшего Тома, напомнил всем, что мы находимся на кухне и пора бы чего-нибудь перекусить.
Миссис Митчелл тут же принялась хлопотать у плиты, и я вызвалась ей помочь, не обращая внимания на ее попытки воспрепятствовать мне в этом. Уж лучше стоять у плиты, чем сидеть, изучаемая взглядами всех поколений Сандерсов. К тому же, хотелось бы избежать потока вопросов, который неизбежно последует рано или поздно, и неспокойный призрак вряд ли чем-то сможет мне помочь. Но мне не дали такого шанса, настойчиво проводив в отведенную комнату и заставив немного отдохнуть.
Мы сидели за столом большой дружной семьей. На удивление, меня ни о чем не спрашивали, видимо, давали время прийти в себя, за что я была чрезвычайно благодарна.
- Как дела с колледжем? - первым не выдержала Рита..
- Все отлично, - опередил Уильяма Том, - мой личный рекорд - три за два месяца, и это не станет последней.
Майкл устало закатил глаза, Рита хмыкнула, Уильям промолчал, теперь сверля взглядом своего брата. Уже легче, хоть на несколько минут не являться центром всеобщего внимания.
- Я не думаю, что у тебя появится такая возможность, - осадил младшего брата Уильям, заставив того ненадолго погрустнеть, - мы с директором старые приятели, и он обещал принять все меры, чтобы тебе там понравилось.
1988 год, СССР
- Что ты делаешь? - спросила Тая у то и дело поглядывающего на нее Пашке.
- Рисую, - был простой ответ.
- Если меня, то лучше не надо, - ее раздражала его манера, вечно украдкой смотреть на нее, водя при этом карандашом по бумаге.
- Как скажешь, - не переставая рисовать, согласился он.
- Дурак, - буркнула девочка, поворачиваясь к нему спиной.
- Спокойной ночи, - последовал ответ и щелчок настольной лампы.
Она просто ненавидела школу, и все, что было с ней связано, толком даже не понимая почему. Ей не нравилось, что приходилось уходить куда-то по утрам, прервав сон, и часам пребывать рядом с людьми, которые в большинстве своей, были ей неприятны. Она засыпала под монотонный голос учителей, тщетно пытавшихся вдолбить в головы неразумных отроков краткие сведения о чем-нибудь, что может им пригодиться в жизни. Учась в одном классе с Пашкой, она с содроганием представляла, каково ему - два года повторять одно и то же, подвергаясь насмешкам и издевательствам своих одноклассников, младших его на год. Для них он был второгодником, к тому же ненормальным, время от времени бьющемся в припадках, которые, к счастью, после долгого лечения, не повторялись слишком часто.
В школе они почти не общались. Машинально делая домашнее задания, помня просьбу бабушки, она всегда спрашивала его, нужна ли ее помощь, а он вежливо, но твердо отказывался, предпочитая сам корпеть над учебниками и не всегда понятным материалом. Это вызывало у нее раздражение и невольное уважение к своему троюродному брату. В конце концов, если Пашка так отличался от нее, это не значило, что Тая не могла его понять.
Начинался урок литературы, но учительница, Анна Сергеевна, опаздывала. Это ничуть не расстроило присутствующих в классе учеников, которые тут же принялись заниматься своими делами. Паша сегодня в школу не пошел - с утра он чувствовал себя плохо, и Валентина Николаевна, боясь что может случиться припадок, оставила его дома.
К Тае, которая как всегда одна сидела за первой партой, подсел хулиган и по совместительству признанный лидер класса - Антон Ковалев. Его группа поддержки в составе двух человек, обступила девушку, не давая ей выйти из-за парты.
До этого они развлекались тем, что цепляли тех, кто по каким-то причинам не мог им ответить достойно, упиваясь собственной силой и крутизной.
- Привет, Белоснежка, - начал Антон, намекая на бледную кожу лица Таи, даже слегка не затронутую загаром или румянцем. Когда-то это доставляло ей неудобство, теперь она привыкла и смирилась. Но карие глаза на бескровном лице, обрамленном светлыми волосами, иногда смотрелись странно, даже жутко.
- Эй, я с тобой разговариваю! - начал заводиться хулиган, видя, что его игнорируют.
-А я с тобой - нет, - Тая посмотрела прямо ему в глаза, замечая как его лицо приобретает удивленно-злобное выражение.
До этого они никогда не сталкивались всерьез - обидные замечание с его стороны она обычно игнорировала, тем самым лишая Антона и компанию всякого удовольствия заедаться с ней. Но, видимо, именно сегодня Ковалев решил вывести их отношение на новый уровень и сделать ее очередным посмешищем класса.
Присутствующие ученики замерли, с любопытством наблюдая за разворачивающимися событиями. Каждому было интересно, чем закончится перепалка между хулиганом и этой ненормальной новенькой, к тому же, то, что Ковалев именно ее избрал объектом своего внимания давало некоторым из них долгожданную передышку.
- Ты, лахудра! - возмутился хулиган, услышав хихиканье своих дружков, и привычно занес над ней кулак.
Таю спасло внезапное появление учительницы. Все расселись по местам, и начался урок. Но девушка еще долго чувствовала на своем затылке злобный взгляд хулигана.
- Пашенька, куда ты? - Вероника Николаевна взволнованно следила за собирающимся внуком, - не надо тебе идти, плохо ведь было!
- Все нормально, бабуля, - успокаивающе ответил Паша, укладывая потрепанный рюкзачок, - сегодня на последнем уроке контрольная. Не хочу пропустить.
Он подошел к своему ящику стола и бережно спрятал в него рисунок, над которым трудился два дня. Надеюсь, понравится, - подумал он улыбаясь и вышел.
Смирившись, бабушка лишь украдкой перекрестила внука вслед.
- Стой, уродина, мы с тобой еще не закончили, - по окончании предпоследнего урока Тая снова была окружена местными активистами.
- Чего тебе надо? - хмуро спросила она у Антона.
- Буду тебя учить как с нами разговаривать, - гнусно улыбнулся он.
- Мне это не понадобится, - возразила Тая, делая попытку отойти, - я не общаюсь с троглодитами.
- Че? Да ты щас у меня получишь! - с этими словами Ковалев схватил девушку за руку и резко потянул, заводя за спину. Раздался удовлетворенный смех его дружков и хруст сломанного запястья.
Подавив стон боли, Тая машинально, не совсем понимая что делает, замахнулась здоровой рукой назад, ударив Антона прямо в нос. Тут же оказавшись на свободе, она воспользовалась замешательством хулиганов и покинула пустой класс. Сзади раздались крики вперемешку с бранью поверженного противника. Усмехнувшись, Тая выбежала из стен школы, невольно потирая посиневшую руку. Ничего, до свадьбы заживет, - успокоила она себя.
- Эй, придурок, где твоя сестра? - удивленного Петю обступила возбужденная компания. Нос Ковалева распух, на воротнике и рубашке засохла кровь.
Проигнорировав вопрос, Паша попытался их обойти, но Антон, будучи выше его на полголовы и намного сильнее, схватил парня за плечо и втолкнул в дверь мужского туалета.
- Передай этой гадине, - он угрожающе навис над Пашей, что когда я увижу ее в следующий раз, она не отделается сломанной рукой.
- Ты ей сломал руку? - пораженно спросил парень.
- Ага! - злобно подтвердил Ковалев, - я ее на части порву, но перед эти мы с ребятами неплохо с ней развлечемся.
- Вы ее и пальцем не тронете, - взвился Паша, яростно отталкивая от себя Антона. Не сдерживаясь, он ударил первого, кто стоял к нему ближе всего. Андрей Звягин, дружок Антона, не ожидавший такого коварства от всегда спокойного парня, двинул того в ответ по голове. Третий участник событий, Колян, добавил от себя. Когда Паша упал, парни принялись бить его ногами.
В висках у Паши, будто что-то взорвалось, голову и тело охватила боль, он почувствовал приступ тошноты и все признаки надвигающегося припадка.
- Припадочный дебил, - подытожил Антон, последний раз нанося парню удар ногой по голове, - все, уходим отсюда.
- А что с этим? - остановил его Колян.
- А ничего! К вечеру оклемается! - и хулиганы вышли, громко хлопнув дверью.
- Таечка! Ты уже вернулась! - радостно окликнула Вероника Николаевна, - а Пашенька с тобой?
- Нет, - удивилась девушка, - разве он не дома?
- Был, - обеспокоено ответила бабушка, - но решил пойти на контрольную.
- Черт! Контрольная! Совсем забыла, - расстроилась Тая, морщась.
- Что с тобой? - Вероника Николаевна заметила выражение боль на лице внучки.
- Ничего страшного, просто ударилась рукой, - призналась она, - не переживай, бабушка, он скоро придет.
Но Паша не пришел ни после урока, ни вечером. Волнуясь, Тая и Вероника Николаевна обзвонили всех его приятелей, но никто не знал, куда мог деться Павел. Тая даже сбегала к школе, но возмущенная техничка ее не пустила, зло гаркнув, что там никого нет.
Бабушка позвонила в больницу, но никого похожего на Павла туда не привозили, и в милицию, где без особого энтузиазма обещали заняться поисками подростка.
Его нашла школьная уборщица рано утром, когда пришла прибрать до начала занятий. Паша лежал на полу мужского туалета, избитый, весь в крови. Он умер задолго до рассвета.