Аннотация: WK. "Встретимся в аду"... Ты неправ, Казе. Я уже в аду. Моя жизнь, это и есть ад... без тебя. Ты прав лишь в одном. Я - глупец. Глупец и безумец, который по-прежнему продолжает любить тебя!
Кен в одиночестве бродил по парку. Но ни великолепие цветущей сакуры, ни солнечный весенний день его не радовали. Затуманенные печалью зеленые глаза словно всматривались в прошлое - да так оно и было.
"Сакура... А ведь она цвела и под нашим окном, ты помнишь? Я открывал окно и ветер бросал лепестки к нам в комнату... Ты все время ворчал на меня за это. Ну почему, Казе? Все равно убирался я..."
Казе... Почему, ну почему так бывает? Единственный человек, которого он любил всем сердцем, которому продолжал верить даже после его предательства... Тот, чей голос шептал ему слова любви и уверял, что они всегда будут вместе... Оказалось, что все это ложь, а правда - ненависть в дорогих глазах, и пуля, отскочившая от бронежилета, и холодный блеск багнака в лунном свете, и кривая ухмылка, застывшая на мертвом лице...
"Встретимся в аду."
Ты неправ, Казе. Я уже в аду. Моя жизнь, это и есть ад... без тебя. Ты прав лишь в одном. Я - глупец. Глупец и безумец, который по-прежнему продолжает любить тебя!"
Кен опустился на скамейку. Воспоминания не давали покоя. В шепоте ветра в ветвях деревьев ему слышался звонкий счастливый смех двух мальчишек, гоняющих мяч по маняще-зеленому бархату футбольного поля.
"Ну, держись, Кен! Сейчас будет дьявольский удар!"
Мяч устремляется к нему со скоростью пушечного ядра. Прыжок - и ладони сомкнулись на упругих кожаных боках.
"Опять! Кен, да что же это такое! Можно тебе хоть когда-нибудь забить?!"
Первый матч в J-лиге. Сильное волнение - и в тоже время невероятный, несравнимый ни с чем экстаз. Казе тоже был тогда на поле, и когда Кен сумел поймать особенно сложный мяч, чуть было не переломивший ход игры, он первым бросился его поздравлять. Вся команда в тот момент представляла собой какую-то кучу малу, но Казе опередил всех. Тяжесть его тела, притиснувшая Кена к земле, прилипшая к телу футболка, тяжелое дыхание, странные огоньки в глазах ... Кена пронзила лихорадочная дрожь. Нет, это не связано с матчем, это что-то совсем другое...
А потом они остались одни в опустевшей раздевалке. Ладони Казе сжали ему плечи,и тихий, чуть дрогнувший голос произнес: "Я люблю тебя, Кен..."
Кен отвернулся, чтобы скрыть нахлынувший на щеки румянец. Он растерялся, не знал, что делать, что сказать. Но Казе все понял. Они, не говоря ни слова, пошли рядом.
Долгая прогулка по парку, рука, сжимающая руку, и все нарастающее жгучее чувство в груди...
Кен и в самом деле был счастлив тогда. Он и Казе жили в маленькой квартирке в доме на окраине. Первое время не на все хватало денег, но это их не волновало - весь мир принадлежал им двоим.
Победы, победы, победы... Восторженный рев зрительской толпы, хвалебные заметки в газетах: "Юная надежда японского футбола"... Каждый выход на поле приносил чувство,что за спиной распускаются крылья. Вот только Казе не было рядом с ним в эти минуты... Но в течение матча Кен успевал бросить миллион нежных взглядов на скамейку запасных, а вечерами... вечерами он принадлежал только ему.
Как же он не заметил, что постепенно любовь сменилась завистью и ненавистью? Хотя.... Заметить было трудно. Казе оставался прежним, разве что стал более страстным, чем раньше. Кен помнил эту нескончаемую вереницу безумных ночей. Казе был таким пылким, требовательным и... беспощадным. Почему? Неужели хотел отомстить таким образом? Теперь Кен понимал - Казе отчаянно ревновал его. Ревновал к простору футбольного поля, к счастью, горящему в зеленых глазах, к победам, обожанию зрителей и сладким плодам славы...
Впрочем, зачем лгать себе? Эти дни и эти ночи были самыми счастливыми в жизни Кена. Он любил и был любимым... Или так ему только казалось?
До того рокового дня, когда в его ворота влетал один мяч за другим, а тело отказывалось повиноваться, точно в кошмарном сне...
Он узнал правду. Он отомстил за предательство. Он покарал зло. Но почему же теперь ему так больно?
"Я не сумел убить любовь..."
Кен поднялся и медленно направился к выходу из парка.
С бесшумностью кошки Кен проскользнул в притихший "Конеко" и крадучись направился в сторону кухни. Но едва только успел переступить порог, как вспыхнул свет.
- Вернулся? - прозвучал знакомый спокойный голос. Промигавшийся Кен увидел сидящего за столом Аю. - Что так поздно?
- Да так, прогуляться ходил... - пробормотал Кен. - А ты почему...
- Я отчет писал.
- До полуночи?
Ая молча смотрел на него. Кен слегка занервничал. Он никогда не видел у Аи такого взгляда. Было в нем что-то весьма необычное, сильно смахивающее на беспокойство...
Спасаясь от этого непонятного взгляда, Кен сунулся в холодильник, выложил на стол кучу всякой снеди и принялся делать бутерброд. Но даже занимаясь столь важным делом, он продолжал ощущать на себе этот странный взгляд. В конце концов он не выдержал:
- Уже поздно. Почему бы тебе не пойти спать, Ая?
Почти мгновенно на его запястье сомкнулись сильные горячие пальцы.
- Ая, что ты делаешь?
- Как ты не поймешь... Я же беспокоюсь о тебе. Скажи мне, что с тобой?
- Пусти, Ая. Со мной все в порядке.
- Черт тебя побери, Хидака! - вдруг крикнул Ая и, резко дернув Кена за руку,
притянул его к себе. Недоделанный бутерброд полетел на пол.
- Ая, ты с ума сошел! Пусти!
Кен осекся, увидев так близко это бледное лицо, полные затаенной боли аметистовые глаза...
- Ты что, в самом деле ничего не понимаешь? Или у тебя футбольный мяч вместо головы?! Я тебя не отпущу, и не мечтай! Никогда в жизни! Я... Я люблю тебя!
Не давая Кену опомниться, Ая сжал его в объятиях и припал к его удивленно приоткрывшимся губам. Его язык скользнул между ними и начал нарочито медленно двигаться, даря наслаждение. Руки Аи блуждали по спине Кена, лаская ее сквозь грубую ткань футболки. Кен мог лишь приглушенно стонать в ответ на эти ласки.
" Я не могу. Я не должен. Но с ним так тепло... Вся боль ушла, едва он оказался рядом. И мне больше не холодно... Его губы... Такие жаркие, сладкие... Ах, Ая-а-а-а..."
Образ Казе в его памяти вспыхивал и угасал, плыл, как мираж в пустыне, перечеркнутый сполохами алых прядей.
Ая, тяжело дыша, оторвался от него, заглянул в помутневшие глаза, прикоснулся пальцем к припухшей нижней губе и хрипло прошептал:
- Кен!...
Пальцы Кена утонули в волосах Аи. Он потянулся к лидеру и, решительно перехватив инициативу, продолжил их поцелуй. К чему слова? Просто дай мне забыть... На эту ночь ты мой, Ая. Я хочу чтобы ты был рядом.
Я хочу твоего тепла.
Я хочу твоей любви.
***
Кен открыл глаза, и, приподнявшись на локте, взглянул на спящего рядом Аю. На бледном лице, всегда таком замкнутом и суровом - счастливая, почти детская улыбка. Его рука была протянута к Кену, точно Ая собирался погладить его волосы, но заснул, не успев сделать этого.
Ая... Кен вспомнил вчерашние события - его неожиданное признание, отчаянный и нежный поцелуй, его странный взгляд... Что это было? И что он увидит в глазах Аи сейчас, когда тот проснется? А если... Нет, он не хочет знать этого, не хочет встречать этот взгляд...
Кен отвернулся и, взяв с тумбочки стакан сока, отпил глоток - не то, чтобы сильно хотелось пить, просто отвлечься.
- Кен... Можно мне тоже?
Кен вздрогнул.
- Да, конечно, - пробормотал он, протянул стакан проснувшемуся Абиссинцу и вновь
отвернулся, уткнувшись взглядом в одеяло.
- Что теперь? - голос прозвучал хрипло, он с трудом сдерживал дрожь.
- Теперь... - Ая усмехнулся. - Теперь - сказка, Кен: они жили недолго, но счастливо, пока их не прикончили на одной миссии.
Сколько иронии в этих словах... Нет, он этого больше не вынесет! Пусть Ая просто уйдет. У него самого нет сил даже поднять голову.
- Посмотри на меня, - это был приказ. Обычный приказ, который он привык исполнять за годы работы в Вайс.
Кен поднял голову. Он ожидал наткнуться на привычный холодно-непроницаемый взгляд фиалковых глаз. Но в них светилась такая нежность... Сердце Кена подпрыгнуло, затем рухнуло куда-то вниз.
- Кен, чего ты от меня ждешь, если даже боишься посмотреть мне в глаза? Неужели я так испугал тебя, сказав о своих чувствах?
- Я не знал, Ая... - Кен опустил голову.
- Я не виню тебя, Кен. Я знаю, что ты пережил. Я... тоже потерял все, что у меня было, Кен - дом, семью... Ты и любовь к тебе - единственное, что я обрел за эти годы. Я больше не хочу терять, Кен. И пока я жив - я буду с тобой.
-Ая... - Кену становилось трудно дышать. Он понимал, что Ая ждет ответа, но что он мог сказать? Мысли перемешались. Словно спасаясь от нахлынувших чувств, он крепко обнял Аю. На губах Абиссинца мелькнула легкая улыбка, Кен прижался к ней губами, точно стремился поймать ее и попробовать на вкус. Ая с тихим стоном сжал его плечи. Ему казалось, что он вот-вот растает от этого нежного прикосновения.
- Ая... - изумленно выдохнул Кен в его покорно приоткрывшиеся губы.
- Ран, - тихо ответил он. - Мое имя Ран.
- Ран, - повторил Кен, утопая в пламени алых волос, в счастливом блеске фиалковых глаз.
- О, как же долго я ждал этого... Я люблю тебя, Кен!
Кен вздрогнул.
- Еще... Скажи еще раз, пожалуйста!
- Сколько хочешь! Я люблю тебя!
- Еще... Ран... - прошептал Кен, вновь принимаясь осыпать его поцелуями.
- Люблю... Люблю... Люблю...
***
Час спустя супердовольный Кен спустился на кухню, оставив лидера приходить в себя после пылкого утреннего "приветствия".
- А, привет, неугомонный, - встретил его Едзи. - Бедный Ая... Что ты с ним сделал? Вы ночью такой шум подняли - чуть стекла не вылетели. Звукоизоляцию пора ставить.
- Пожалуй, я сегодня заменю Аю в магазине, - Кен, как ни в чем не бывало,увлеченно гремел тарелками. - Пусть отдохнет.
"Казе.... Что случилось со мной? Моя любовь к тебе жива и сейчас, но лишь в моей памяти. Я думал, что Ая просто поможет мне забыть тебя. Но он сделал больше. Он дал мне силы жить. И я... люблю его. Теперь я знаю это. Эта весна принадлежит нам.
Прости, Казе."
За окном в медленном танце кружились лепестки сакуры.