Аннотация: Расставание спустя восемь лет брака. Есть ли шанс вернуть всё назад? Каждый усмотрит в этом своё: случайность или божий промысел.
Они стояли и смотрели друг на друга. Изумлённо, с болью, с затаённой, только зарождающейся обидой. Рядом с порогом еще сегодня с утра общей спальни ждали два чемодана с устроившейся поверх них дорожной сумкой. Невольные свидетели убийства еще одной семьи.
И когда только он и она успели выучить друг друга настолько, чтобы знать, как именно и с какой силой ранит другого вскользь брошенное слово? Когда так хорошо узнали, как плохо становится каждому из них от долгих недомолвок и сильных волнений поздними вечерами из-за отсутствия каждого из них. Когда стали настолько жестокими, что резали с наслаждением по только-только зарастающим ранам? Когда окончательно забыли о том, что же держало их рядом последние восемь лет?
Отношения, начинавшиеся так легко, ясно и правильно, превращались в узел, всё туже затягивающийся на шее каждого из них. Больно было обоим. Но каждый винил другого. Не жалея ничего и никого, кроме себя. Не принимая чужого мнения, не слушая стука когда-то родного сердца.
Холодный воздух из распахнутого ею настежь окна прошил его ознобом. Он оглянулся и медленно наклонил голову набок, всматриваясь в почти прозрачное, невесомо синее небо, простиравшееся прямо от их подоконника на двадцать втором этаже модной многоэтажки.
Как давно он не смотрел на небо, не видел звезды, не останавливался, чтобы просто помолчать. Бежал, спешил, старался быть сразу в двух, а то и в трёх местах. Да, ради неё, да, для них обоих. Забывал звонить и предупреждать, ограждать от волнений. Перестал чувствовать из-за этого свою вину: ведь это для семьи он так старается... Перестал замечать её печальной улыбки и усталого блеска глаз.
Она уныло смотрела на него, застывшего как красивое, точёное изваяние, и не решалась заговорить. Боялась порвать последнее, довести до точки невозврата. Ей было страшно терять его оковы. Которые стали слишком дорогими, почти незаметными за повседневной суетой и толкотней.
Бешенный темп работы, вечные заказы, выезды и планерки, обиды и разговоры за спиной среди друзей. Повальная усталость и нервные срывы с частотой, превышающей число дождливых дней в родном Питере. И всё из-за него. Ради него. Для него. Только она не спрашивала, надо ли. Он и не знал, какие жертвы приносятся в добровольном идолопоклонстве. И сам не особо старался соответствовать идельному образу, которому хотелось продолжать поклоняться, если уж возникла такая необходимость.
Как получилось, что они из близких и родных становились чужими? Как получилось, что добивающийся внимания герой устал от так нужной когда-то принцессы? Как получилось, что принцесса всё чаще ловила себя на мысли, что выбрала не того? И, был ли принц лучшим, она сказать уже не могла.
Поговорить не получалось, да они и не стремились. Копили обиды, вымещали друг на друге злость, забывая спросить о самом важном, сказать о том, что второй всё еще нужен и необходим. А если забывали, то было ли это так на самом деле?
За окном пролетела громкая беспечная стайка стрижей. Свободных, счастливых в своем неведении глубины человеческой жестокости и глупости. И оглушила обоих тяжёлым пониманием абсурдности продолжения. Подобного продолжения. И возможностью не иметь больше вообще никакого продолжения. Никогда и никакого - только не вместе.
Он медленно повернулся к ней и сделал пробный, самый трудный шаг за их долгую совместную жизнь. Пальцы коснулись предплечий в невесомом воздушном поцелуе. По её рукам побежали мурашки, приподнимая короткие волоски вверх. Она вздрогнула и бросила на него усталый, предобморочный взгляд.
Еще один шаг оказался самым большим расстоянием в их жизни. Он несмело придвинулся ближе и провел ладонями вверх, сжав хрупкие, горестно опущенные плечи и притянув её к себе. Она дрогнула, отозвалась на нежданное объятие всем телом, громко вздохнула, прижимаясь носом к его тёплой шее. И тихо всхлипнула, осознав, как близко они были от непоправимого.
Он же зарылся носом и подбородком в её растрёпанные волосы, пахнущие так любимым им раньше яблочным шампунем, и нежно погладил по спине, давая возможность впервые за долгое время быть слабой.
- Прости... - синхронное звучание их голосов было самым желанным. Самым главным.
Дорожная сумка, будто подтверждая правильность еще не озвученного, но уже принятого обоими решения, упала с громким хлопком на пол и осталась охранять выход из спальни. Они кинули быстрый взгляд в её сторону и посмотрели друг другу в глаза, улыбаясь радостно и чуть тревожно из-за медленно отступавшего страха потерять. Друг друга и, может быть, себя.