Лесная дорожка, заброшенная не так давно, но начинающая уже зарастать, петляла, кружила по холмам, и капризно выгибалась. Казалось еще немного и она начнет скакать и брыкаться как молоденькая, одичалая и отбившаяся от рук, козочка.
- Ясно дело , никаких козочек здесь нет... А жаль...- подумал Мишка и сглотнул вязкую голодную слюну. Хотя вместо козочки прекрасно подошел бы какой-нибудь мелкий травяной мешок, сын своего времени, так сказать, каких здесь много...Волчья сыть... Мишка вспомнил картинки из энциклопедии - эх, сейчас бы хоть гипсилофодончика какого-нибудь... Он улыбнулся. Вот бы никогда не подумал, что будет глотать слюнки , вспоминая картинки с любимыми ископаемыми... Он отогнал голодные видения. Придется терпеть до утра. Пхыт сказал , что идти надо по ночам. Оно, конечно, правильно. И Шочи подтвердила, что так лучше. Только жарким днем есть не хотелось. А прохладной ночью прожорливый рапторский желудок Мишки пел и урчал свою голодную песнь и просил, просил, просил есть, кушать, жрать... Как говорила Мишкина бабушка (нормальная человеческая бабушка из Чеши, а то ведь чем черт не шутит, может у него скоро и среди динозавров родственники заведутся), - кишка кишке дает по башке.
Чтобы отвлечься от грустных событий в животе, Мишка стал смотреть на ноги. Ноги! За последние два дня и две ночи эти ходули, эти курьи ножки , утратили для него прелесть новизны. Все же занятно было на них смотреть, как они, такие крепкие , сильные, уверенно и словно независимо от его воли , топают по лесной дороге, неся своего хозяина в неизвестность... К какому-то Храму. Зачем-то. Никто не мог или не хотел объяснить ему что это за Храм и зачем они к нему идут. Впрочем, по сравнению с тотальной неопределенностью, заполонившей новую жизнь Мишки, это еще было ничего. Идем к Храму! Все ясно? Да, Учитель! Мишка, чуть ли не с вожделением представил себе школьную училку, которая чертит на доске схему и энергично тыча указкой (как курица клювом), разжевывает ему всю историю с географией.
- Храм. Находится в мезозое. Меловой период. Шестьдесят пять миллионов триста пятьдесят шесть тысяч двести сорок седьмой год до РХ. Столько -то градусов такой-то долготы, столько-то такой-то широты. Был культовым сооружением доисторических пресмыкающихся Лавразии. Построен в ..... , разрушен в ....... Да вот так бы кто мне объяснил... А не все эти загадки... - подумал Мишка и засмеялся. Парни-динозавры оглянулись на него, но ничего не сказали. Шочи, бегущая за ним следом, ободряюще похлопала его по хвосту. По средней части... Мишка огорчился. Ну вот как она не понимает, что нельзя так со мной... Прикосновения к хвосту - это очень интимно...И вообще мы, рапторы - существа тонкой душевной организации... А она вот так - дерг, хлоп, смык... Эх, люди, люди... А кстати, о загадках. Вот по поводу наших четырех мушкетеров, все ясно до боли - они и правда ни черта не знают. Шли куда вели. И все. И взятки гладки. А вот Шочи явно темнит. То она что-то знает, то не знает ничего...И ведь как ни спрашивай, не расскажет. Покусать ее что ли? Не буду ,это не по рыцарски... Он оглянулся на нее. Вот ведь удивительное существо!.. Бежит, не отстает. Трудно ей, наверное , поспевать за ними, храйдами, со своими коротенькими ножками. Однако ж поспевает.
- Как тебе это удается? - спросил он у девушки. Та спокойно, с легким вызовом, улыбнулась в ответ, мол, удается, а как - не твоя забота. - Я по телеку видел, - продолжил Мишка, в Бутане есть такие скороходы - за ночь сто километров пробегают. Ты , часом , не оттуда?
- Я - майа, - буркнула Шочи, так , что Мишке расхотелось расспрашивать дальше.
Между тем, лапы его, хоть и были что надо, однако ж устали. Он на какое-то время забыл про голод и почувствовал себя счастливым , когда Пхыт подал сигнал к привалу и можно было закинуться на лапы с головой. Мишка мгновенно провалился в сон. Впрочем, долго дрыхнуть ему не дали. Едва он увидел во сне мамины котлеты , как его стали настойчиво расталкивать. Он разлепил глаза, упорно не желавшие открываться. Перед ним стоял Пхыт, скрестив на широкой груди сильные лапы.
- Есть хочешь? - дружелюбно спросил он.
- Кхафф-кхафф!!! (Ага!) - Мишка пружинисто вскочил на упругие ноги и повел носом по сторонам в поисках запаха еды. - Конечно!
Но запаха не было и Мишка недоуменно уставился на Пхыта. Тот зазывно махнул лапой. Пойдем поохотимся. Твоя очередь...- Мишка нервно сглотнул представив себя одного в незнакомом страшном лесу. - Но ты ведь окажешь мне честь, позволив сопровождать тебя?
- Да, да, окажу, непременно окажу...
Мишка покосился на Шочи. Та едва заметно кивнула. Их ен знаками не ускользнул от Пхыта, но он не подал виду. Две тени, ловкие и грациозные, скользнули в лес. Приглядевшись к ним повнимательнее, можно было бы заметить, что одна из теней была не так уж ловка и грациозна, а , с точки зрения среднестатистического раптора, прямо скажем, довольно неуклюжа.
- Аолаги, ты колени вот так подымай... - по-прежнему доброжелательно посоветовал Мишке Пхыт. - и локти к бокам прижми, пусть вот трутся.
Мишка последовал совету спутника и почувствовал что движение его сделалось значительно сильнее, плавнее и ловчее. Его тело словно плыло над землей. - Вот-вот, а палец... да третий, третий на ноге, потяни на себя... Да! Вот так! Вот так! Пошел, пошел, отлично! Вот это походка охотника! А то мы все мясо здесь распугаем! Эти дурики знаешь какие осторожные?
Некоторое время они беззвучно неслись в дымчатых утренних сумерках. Вдруг Пхыт остановился так внезапно, что Мишка едва не впечатался в него. Весь вытянувшись в струнку, Пхыт задрал нос вверх, ловя верхним чутьем запах добычи.
- Давай, брат! - он махнул лапой указывая Мишке направление маневра - направо, и сам легко, как стрела, как бумажный голубь, унесся в противоположном направлении. Мишка рванулся и поплыл, полетел, стремительно двигаясь в вязком, тягучем пространстве, его подхватила быстрая легкая струя событий этой охоты, первой охоты в его жизни. Головокружительный азарт накрыл его , просочившись в кровь через легкие с вожделенным ароматом жертвы в котором было все - страх убегающего зверя, острый как когти хищника, его безумная жажда жизни, сладкий вкус еще живой крови на языке, последнее трепетанье пойманного существа и его крик, опьяняющий, последний безысходный крик, почти музыкальный для слуха охотника, возвещающий Вечному Лесу , - Я был!!! Я жил здесь!!!
Мишка бежал густой туманной мгле, он уже слышал топот зверюги, в панике потерявшего голову и ломящегося сквозь заросли напропалую. Брата-охотника он не слышал и не видел , но чуял, что тот несется параллельным курсом по другую сторону от преследуемого зверя. Вначале их траектории разошлись , охватывая путь обреченного беглеца, а теперь начали сходиться. Вот уже Пхыт обогнал жертву, Мишка слышал, как он, нарочно подымая шум, понуждал ее отклонять свой бег в сторону Мишки.
Молодой трехмесячный игуанодон улепетывал во все лопатки, визгливо похрюкивая от страха. Легконогие , клыкастые убийцы, бывшие для него воплощенным ужасом, отбили его от стаи и теперь он бежал в серую слепую мглу, навстречу гибели... Хотя... Может быть, просто бежал... Тем более, что этот болван справа, топал как плоскостопый бронтозавр, что позволяло беглецу контролировать хищника и давало ему надежду на спасение. Пока он слышал этот смертельно жуткий, но спасительный звук, он мог в любой момент сманеврировать, смане...
Сама предательская утренняя тьма сгустившись в тугой серый ком, ударила в него и повергла... Тяжко заревев, игуанодон грохнулся на бок, но тут же из последних сил вскочил и сам бросился в безнадежную последнюю атаку.
Мишка, интуитивно верно выбрав точку в которую неизбежно приведет дурика-игуанодона, оказался в этой точке вовремя, и совершив длинный прыжок, сшиб его с ног ударом плеча в бок. Игуанодон рухнул и Мшки подскочил было к нему чтобы добить, одним ударом покончить с делом - оборвать эту глупую жизнь, разменять ее на мясо.
Малыш-игуанодон, однако не сдавался, извернувшись, почти кошачьим движением (страх придал силы неуклюжей твари - подумал Мишка) , вскочив на ноги , он словно молотом с размаху ударил Мишку в плечо головой, размахнувшись длинной шеей.
Мишка упал навзничь, плечо и лапа тут же занемели. Игуанодон перепрыгнул через него и был бы таков , но тут из зарослей выпрыгнул Пхыт, спешащий на помощь брату... Одним резким движением он сбил игуанодона на земь, и наступил на шею ногою. Бойцовый коготь его завис над беззащитной шеей динозавра. Игуанодон мучительно вытянул шею, и, с хриплым безнадежным мычанием закрыл глаза.
- Давай, Аолаги! - пригласил Мишку Пхыт, - ударь! Сюда! - он указал пальцем место "удара милосердия". - Но прежде... Он сложил лапы и склонил голову чуть набок. Мишка едва не вскрикнул от мощного, какого-то просветляющего чувства дежа-вью, прошедшего через него - поза Пхыта напомнила ему фигурку золотого раптора, оставшуюся в его одежде во внутренностях погибшей летающей лодки...
- Прости, брат, мы отнимаем твою жизнь по воле Текущего для поддержания наших жизней. Боли не будет. Ты уходишь к Луне, не бойся и не печалься, у Луны получишь ты новую жизнь, лучше прежней...- Пхыт привычно пробормотал это обращение и обернулся к пораженному Мишке. - ну вот и все... А теперь убей...
Игуанодон приподнял голову, открыв глаза, в которых зияла вся глубина уходящей жизни, весь ужас прощания с нею...Черные блестящие глаза животного заволакивала слеза... Мишка занес лапу,выставив когти, примерился, чтобы точно вогнать их, туда, куда указывал ему товарищ-охотник, боясь причинить жертве излишнее страдание... Какое-то время он стоял над простертым зверем, с ужасом чувствуя, что не может ударить, затем глубоко вздохнув, он бессильно опустил и спрятал за спину трехпалые кисти, воруженные бесполезными теперь кинжально-острыми когтями. Он стыдился теперь своих когтей.
- Аолаги! - деликатно , но настойчиво шепнул Пхыт, - скорее убей его, ему страшно, избавь от страданий лесного брата...
- Я... Я не могу... - мучаясь, прохрипел Мишка сдавленным голосом, сжимая и разжимая за спиной кулаки. - Я не могу его убить... - эти слова он произнес едва слышно...
- Но... Как же ты собираешься вести нас, не будучи одним из нас? Мы - охотники, охота наша жизнь, наш долг... Как ты станешь примером для нас, ты , не выполнивший долга?..
Повисла тяжкая пауза в течение которой ничего не понимающий (Убьют-не убьют? До сих пор не убили? Почему?) игуанодон бессмысленно ворочал глазами.
- Ты хочешь чтобы я убил его? - вкрадчиво спросил Пхыт.
- Нет. - Пролепетал Мишка. С ним что-то творилось. Что-то чего он и сам не понимал. Что-то вроде того, что могло бы случиться с неизвестным ученым , который сделал ерунду, но сквозь отчаяние своего вселенского позора вдруг прозревает, что ерунда эта на самом деле гениальная догадка. Что это открытие. Так и Мишка, еще стыдясь своего жалкого малодушия и мелкой жалости, чувствовал всплывающую из глубины души уверенность в своей правоте, в единственности своего выбора, естественности его, одобренности его некими высшими сферами (в которрых Мишка ничего не понимал) и даже предопределенности...
- Нет. - уже твердо ответил он. - Отпусти его. Мы не будем убивать. - сказал он сухо и уверенно. Это прозвучало как приказ. Пхыт ошарашенно поглядел на него одним глазом, затем другим, и неуверенно отнял ногу с шеи поверженного игуанодона.
- Но... Но если так надо... Ты объяснишь мне, Аолаги? Зачем мы это делаем? Хрут-хрут! - он шлепнул не верящего в свое счастье, игуанодона по широкому заду, прогоняя его. Тот полежал еще немного, задрав лапы. Потом вскочив, задал такого стрекача, что хруст ветвей еще долго гулял эхом по лесу.
...Услыхав благую весть, Дхар разинул пасть да некоторое время так и сидел. Потом, сомкнув челюсти, он поцокал языком и несчастным голосом сказал:
- Я же есть хочу, Аолаги! Что же мне теперь кушать?
Хугу покатился со смеху. Шочи серьезным тоном произнесла:
- У нас в лунном мире есть такой зверь- медведь. Когда нечего кушать он сосет лапу и тем бывает сыт...
Хугу проворно соскочил с валуна на котором сидел и схватив лапу Дхара, засунул ее тому в пасть.
- Ыхм? - Дхар , прикусив лапу, недоуменно воззрился на Хугу, котлорыйц отойдя на пару шагов, указал на Дхара кончиком хвоста:
- Лунный зверь медведь сосет лапу! - и тут же участливо спросил: - Ты уже сыт, дружище?
Тут же , как комический артист, играющий скетч, Хугу оказался рядом с Мишкой, и , приняв молитвенную позу, склонилшся перед ним:
- Научи нас, Аолаги, научи , о мудрый! Как нам теперь жить? Мы уже год бегаем по лесам , спасаясь от жестокости наших братьев, и все ждем теьбя, чтобы ты научил нас как теперь жить. А ты пришел и запретил нам жрать!
Хугу зашелся от смеха, клокоча и булькая, как кипящий чайник:
- Кх-кх-кх, акааааахха, кх-кх....
Мишка, немного напуганный этим взрывом веселья, оглянулся на Шочи, и даже сделал маленький шажок в ее сторону. Шочи и не глянула в его сторону. Но он видел, что под маской расслабления она вся напружинена и готова к действию. Тхор опустив глаза, рассматривал и перебирал перья на боку. Пхыт, бесстрастно , как орел, не мигая , созерцал разыгравшуюся сцену.
- Помолчи... - без всякого выражения сказал он Хугу и последний тут же заткнулся. Пхыт внимательно осмотрел ряды своих сторонников: в глазах Хугу плясали искорки веселья, Тхор смотрел пытливо, с любопытством Дхар... с Дхаром все было понятно. Он хотел есть и ждал когда же рассеются досадные недоразумения, которые мешают ему толково покушать...Пхыт перевел взгляд на Аолаги. Тот смотрел своими странными разными глазами растерянно и испуганно. Пхыт, медленно протянул к нему лапу, ласково сказал:
- Не бойся нас, Аолаги, мы - верные. Мы пожертвовали наши маленькие , бестолковые жизни ради тебя... Не наша вина и не наша заслуга, что они все еще при нас... Ты не бойся... Просто скажи нам что делать... Объясни свое решение, если можешь... Мы постараемся понять. А если не поймем, что ж, мы будем идти за тобой к Храму голодные, будем делать все что нужно, пока не умрем...
Пхыт был так проникновенен в своей речи , что у Мишки защипало в носу и крупная слеза покатилась по его черной пернатой морде. Он порывисто, как мальчишка к взрослому (хотя по размеру они были одинаковые), шагнул вперед, к Пхыту, и неумело обнял вожака.
- Хых, - едва слышно сказал Хугу Тхору, - Плакса бы ему подошла...- Мишка услышал эти слова но ему было не до того. Пхыт, дружески провел когтями по Мишкиной шее и слегка, деликатно, оттолкнул его от себя.
- - Я объясню, - дрожа от возбуждения, - проговорил Мишка, - Господи... ну конечно я все объясню, ребята!
-Присядем... сказал Пхыт и все сели. Он покосился на Дхара. - Вынь лапу изо рта, скала грома, уже можно...
Успокоившись, и рассевшись, все уставились на Мишку.
-Я... - начал он , будто бы с разбегу и тут же, запнувшись, замолчал. Шочи подсела к нему ближе, ободряюще взяла за лапу:
- Давай, давай, ты же видишь , мы с тобой...
- Тот , кто послал меня сюда... - довольно робко и неуверенно начал Мишка, но чувствуя какую-то фальшь в своих словах опять замолчал.
- Скажи: Текущий...- шепотом подсказала Шочи.
-Текущий... - эхом повторил Мишка, - Я... Вы...
Он снова сбился и замолчал. С бесконечным терпением Пхыт приблизился к нему , взял его лапы в свои и сложил Мишкины ладони, черные и гладкие в жесте поклонения. Нагнул ему голову вперед и чуть в сторону.
- Вот так. Теперь попробуй...
Мишка попытался снова. Под сочувствующим взглядом Шочи он снова открыл рот и едва воздух из легких пошел на связки в горло, он ощутил как теплая, легчайшая, словно бы состоящая из самого света, струя льет ему на голову, прямо на макушку... Это ощущение, будто бы едва заметное и слабое, мгновенно захватило его целиком, тепло и свет заполнили, затопили все его существо. Он вдруг почувствовал себя перчаткой , которую медленно и бережно наполняет неведомая и невидимая рука. Световой поток превратился в ослепительный водопад низвергающийся внутри тела Мишки. Уровень света в его теле стремительно поднялся до самых глаз и тогда все вокруг потонуло в ослепительном сиянии...
Когда он пришел в себя, в приятно гудящей и ничего не соображающей голове колыхался вопрос: кто я теперь? Человек или этот... Он ощупал себя. И , как ни странно, с облегчением понял - не человек. Пернатый змей! Опять же странно, но храйды теперь казались ему похожи на майанского бога Кецалькоатля, Пернатого змея, которого Мишка видал в детской энциклопедии. Он осторожно открыл глаза. Упомянутые храйды встревоженно и беспомощно склонились над ним. Шочи сидела в сторонке , но тоже смотрела на него. Смотрела во все глаза покачивая головой. На лице ее застыло обычно не свойственное ей,восхищенное выражение, соответствующее примерно фразе "во дает!"
- Ох ты, - обеспокоенно подумал Мишка, что же это я тут устроил?
- Старик никогда не держался шаблонов... - задумчиво проговорила девушка по-русски, - но чтоб такое...
- А что было?
- А попробуй вспомнить! - Шочи мило улыбнулась и погрозила храйдам пальчиком, - не говорите ему!
Мишка сел, держась лапами за голову. Там было пусто.
"Что я могу вспомнить... - разочарованно подумал он, - если пусто... И вдруг воспоминание накатило на него, словно скорый поезд, вылетевший из темноты на оцепеневшего зайчишку, страшно гремя и слепя ужасным оком прожектора...
И он вспомнил... Вспомнил, как вместе с потоками света , его наполнило грозное в своей непреклонности чувство некоей внутренней, естественной правоты, как слова силы полились, скупо, но тяжело и веско. И каждое слово было как выстрел, как удар молота, загоняющего скрепы в самую суть событий, в самое таинственное, непрозрачное нутро событий...
- Вы ищете силу... Но сила не приходит без чистоты. Пока Ваши тела , ваша кровь не очистятся огонь не сойдет на вас, знание не сойдет на вас, зрение не сойдет на вас... И вы остенетесь слепы, как все несчастные в этом несчастном мире слепцов. Плоть несчастных тварей которых вы умервщляете и пожираете с извинениями и ритуалами, лишает вас зрения , огня, и знания, от того , что она грязна. Она заражена ядом убийства. Черный дым насилия и расчленения живого застит вам глаза. Постоянное убийство в котором , как черви в грязи, копошитесь вы во мраке вашей жизни, делает вас слабыми, слабыми и несчастными убийцами. Но Текущий всегда готов дать силу тем , кто очистится от мертвечины...
- Но, Аолаги, мы - охотники... - Мишка не помнил, кто из храйдов, напуганных и растерянных его речью, стал возражать ему, - в этом наша честь, наша доблесть... Как можем мы отступить от закона всей нашей жизни?
- Охотниками назвал вас Текущий потому что ваши предки изъявили охоту - служить ему не требуя ничего взамен. Их добрая воля и была их охотой. Вы же поклонились закону и по его потворству разменяли на кровавое мясо живое служение Высшему.
Храйды опустили головы и вздрагивая от каждого слова , как от удара бича, склонялись все ниже. Когда Мишка закончил фразу, Пхыт вдруг поднял голову и, шагнув вперед, ударил себя в грудь, в грудь летающего существа, легкую, сильную и гулкую, как барабан.
- Аолаги!!! - яростно проревел он и глаза его налились кровью, - мы здесь не потому, что искали кусок пожирнее. Мы искали службы!!! Да будь ты сам Текущий, ты не смеешь так оскорблять нас!!!
Он потряс черными мощными кулачищами перед носом у Мишки, так что в другое время Мишка бы отшатнулся. Но сейчас он был Аолаги и стоял как скала, глядя на разъяренного вожака твердо но доброжелательно.
- Вы избранные, - ответил он простодушно - разве я могу оскорбить избранных, указав им путь к силе?
- Кем мы избраны? - холодно-презрительно и в то же время вызывающе спросил Тхор.
- Сами собой... - улыбнулся Мишка. - Текущий изберет любого в ком достаточно сил, чтобы выбрать себя для служения. Никто не принуждает вас отказываться привычной пищи, хотя именно в ней состоит первое препятствие на пути к силе. Даже вы сами не вправе заставлять себя. Заменить пищу на чистую должно быть вам в охоту. На то вы и охотники...
Плеча его неожиданно, так что Мишка даже на мгновение испугался, коснулся чей-то нос. Это Дхар, совершенно растроенный и подавленный, хотел, как в детстве отцу, положить Мишке голову на плечо. Казалось еще немного и он разрыдается, депрессия так и струилась из его по-детски чистых золотых глаз.
- Аолаги, что же мне теперь кушать? Я не могу быть голодным...
Мишка улыбнулся ангельской улыбкой. Озорной и уверенной улыбкой существа, которое никогда не сомневается, знает ответы на все серьезные жизненные вопросы, и даже, возможно, совсем не ходит в туалет.
- Я отведу вас в одно странное место. Надеюсь, вам там понравится. Друзья мои, братья!.. - голос его взлетел, так что храйды напряглись, готовясь к худшему, в ожидании запрета дышать или чего-нибудь в этом роде, - вы слыхали когда-нибудь про шведский стол?
-
...в круг и возьмемся за... руки!
Пять пар крепких трехпалых лап, сплелись в объятиях, кольцо черных, пернатых драконов было похоже теперь на группу, переодевшихся минотаврами древних греков, собирающихся танцевать сиртаки.
- А я? - Шочи стояла поодаль, растерянно (что очень шло к ней , обычно всегда собранной и решительной) глядя на них. Маленькая, она едва доставала головой до груди среднего раптора.
- На плечи! - Мишка мотнул головой. Повторять дважды не пришлось, подобно цирковому джигиту, изощренному в вольтижировке, девушка легко взлетела верхом ему на шею. Мишка едва ощущал ее небольшой вес. Он был сейчас не здесь. Или здесь не сейчас. Он едва соображал что делает. Чувство необходимости совершаемого всецело захватило его. Сжав плечи ближайших к нему Тхора и Пхыта (они в ответ тоже крепче ухватились за него, а Шочи, видимо повинуясь некоему общему импульсу сжала ногами его шею) он закрыл глаза и отдал свой дух вселенскому течению, как мальчишка опускающий белый бумажный кораблик на черную воду, и эта черная вода , нежно , по-матерински покачивая понесла его сквозь вечную тьму, куда-то к звездам, к Луне, и вдруг, пронизав мрак, огненная нить, змеясь и свиваясь в узлы, протянулась к нему и, как пуповина, связала живот Мишки с чем-то астрономически огромным , залегшим в торфяных пучинах вечности и бесконечности.
- Да ведь это молния! - сонно подумал Мишка, убаюканный колыханием течения, в своем стремительном, как световой луч полете. И тут грянул гром! Огненная нить с электрическим треском стянулась в точку и, как резинка рогатки, швырнула Мишку вместе с его копилотами в бесконечную чертову прорву... Свет ударил в глаза, когда Мишка открыл их. После ласковой тишины мезозойского леса, ор и визг разбегающегося овощного рынка (а они попали именно туда) сверлил слух, как утренняя трель электродрели. Вокруг быстро бежали люди, и бежали они от него и от его сподвижников. Бежали продавцы и покупатели. Лишь маленький пацанчик, лет пяти, во все глаза смотрел на пятерых Змей-Горынычей, свежепохитивших царевну. Зрелище так увлекло ребенка , что он напрочь забыл зачем засунул палец в нос, да так и стоял раскрыв рот, с пальцем в носу. Мишка подмигнул ему . На лице мальчика обозначился недоверчивый восторг, но тут его схватила в охапку , молодая мамаша, с перекошенным от ужаса , бледным лицом. Она бросилась было бежать, но споткнулась и упала , потеряв туфлю-предательницу. Одной рукой прижимая к себе ребенка , она сбрлосила вторую туфлю, и стала отползать, отталкиваясь босыми ногами и опираясь на свободную руку.
- Он мне подмигнул! - радостно сообщил ей малыш.
- Храбрая женщина! - уважительно заметил Мишка.
- Ага , но слегка забывчивая... - Шочи подала голос сверху, - сначала то кинулась смываться в месте со всеми... Иди уж , не тронем...- милостиво сказала она мамаше. - Эй, туфлю-то забери... - но той уже и след простыл. Итак, поле несостоявшегося боя осталось за Мишкой и братьями-храйдами. Вокруг громоздились трофеи - ящики с душистыми яблоками, бурты арбузов, весело блестящих на солнце зелеными боками, нежные ароматные груши, прозрачные сочные виноградные гроздья, спелые персики, покрытые легким пушком, апельсины и лимоны, бананы и гранаты, капуста, огурчики, золотисто-красные аппетитные помидоры, и конечно, народная спасительница - картошка, куда ж без нее...
- Кушать подано джентльмены! - Мишка широким жестом указал на этот разноцветный, соблазнительный по его мнению, натюрморт, - кушать подано!
- И что это такое? - спросил Пхыт, одновременно с Тхором , который за живостью ума, и сходством мыслей, говорил иногда одновременно с вожаком. Обычно , это не приветствовалось, но здесь был другой случай - все они в конце концов были братья. Свой своему поневоле брат, не так ли? Речь шла о выложенных на грунте горках овощей и фруктов, ставших их добычей. - Что мы будем с этим делать?
- Будем это кушать... - упавшим голосом сказал Мишка, он подрастерял свою сверхъестественную уверенность, когда они вернулись, возможно слишком много сил ушло на перемещение. В самом деле, что за чушь он придумал, перевести природных хищников на растительную диету? Он оглянулся на Шочи, надеясь на ее поддержку, но ее взгляд выражал только удивление - мол, в самом деле , что это ты придумал? Сопровождаемый недоверчивыми взглядами храйдов Мишка сунул в пасть яблоко и захрустел им, ожидая, что его рапторский организм, привычный к мясу, сейчас отторгнет это растение из другого к тому же времени, что его сейчас, например, стошнит.... Но его не стошнило, сок плода, оросив язык, показался ему невероятно сладостным, освежающим. Пролившись далее и попав в желудок, сок вызвал в брюхе Мишки ожесточенное бурчание, которое можно было понять , например , так: хватит издеваться , хозяин, давай уже чего-нибудь!!! Мишка осторожно проглотил разжеванную мякоть, и чувствуя волну блаженства, прокатившуюся по телу, сказал : М-м-м-м! отправил в рот второе яблоко, и с выражением удовольствия на морде, принялся жевать его. Дхар громко сглотнул и первым потянулся к...
***
-И что это такое? - голос, задавший этот вопрос был вполне дружелюбным. Но что-то было в нем, такое, что Тимофеич и стоящий рядом человек, в котором Данила признал бы адвоката, а Джерри Шнайдер - загадочного и ужасного "человека в белом", внутренне вздрогнули. Их собеседник, сидящий за широким удобным старомодным столом, щелкал ногтем по экрану .
- Да, здесь, полюбуйтесь... Что это?
Тимофеич, стоявший ближе, оттопырив бороду, вытянул шею, но не смог различить что означает движение на экране.
- Ютуб?
Человек за столом ,оторвавшись от экрана, смерил Тимофеича ироническим взглядом:
- А, да-да, Вы правы, это действительно ютуб, но прошу вас , не стесняйтесь, подойдите ближе... То что вы увидите, я полагаю, по вашей части...
Тимофеич осторожно, словно собеседник мог укусить его, приблизился и заглянув в экран, присвистнул. Плохого качества ролик, снятый телефоном, изображал разбегающуюся, бестолково мечущуюся толпу, посреди которой деловито сновали характерные фигуры. Тимофеич склонился и прищурился, он никак не мог понять чем заняты динозавры, каким-то чудом оказавшиеся... судя по всему, на рынке. Это не было охотой... Кой черт они здесь делают? - Тимофеич не удержался и проговорил это вслух.
Три человека , собравшихся в зале "Пальмы" не были похожи на записных литературных злодеев и патентованных голливудских маньяков. Обычные вобщем-то были люди: выдающиеся в своем роде (именно в своем роде , в этом-то все и дело) менеджеры. Никакого наносного , театрального демонизма. Преданность своему делу , уверенность в своих силах, опыт, который как известно не пропьешь... Но было и еще что-то... Что-то , что примешивалось к опыту , уверенности и преданности и неуловимо омрачало их , что-то, что озаряло лица отблесками инфернального пламени. Что-то , что позволяло при наличии возможности для наблюдения , все же рассмотреть в них фанатичных убийц и изуверов, изуверов , худшего толка , верящих , что действуют во благо и не лишенных оттого самоуважения.
Их босс несколько отличался от них . В отличие от Тимофеича, облаченного в полевой , измятый и измызганный "грязью веков" комбинезоне, и от костюмчатого Адвоката , этот человек был одет просто. Джинсы и синяя клетчатая сорочка с длинными рукавами. Непритязательная с виду обувь. Пока Тимофеич с Адвокатом смотрели в экран, раз за разом прокручивая ролик и выискивая ключевые подробности, он прошелся вдоль длинного стола , с удовольствием потянулся и кошачьим движением развернулся к своим гостям, скорчившимся у ноутбука в неудобных позах.
- Ну что , голубцы мои заливные, налюбовались? Что скажете, господа территориальные комиссары?
Тимофеич и Адвокат молчали. Наконец Адвокат с видимым облегчением откинулся на спинку тяжелого кресла.
- А это же не мои... - радостно сказал он, - мои же белые!
- Господин председатель! - скрипуче начал Тимофеич, - но босс не позволил ему продолжить.
- Председатель? - изумленно переспросил он. - А вы и правда считаете что я здесь председатель?
- Да, - так же скрипуче ответил Тимофеич и глаза его притаенно-опасно блеснули, как оптический прицел снайпера-кукушки, сквозь древесную крону. -Да. Вы. Председатель. Здесь. Нет?
- Нет, дорогой мой старик, нет... В том цирке , который вы здесь устроили, - он кивнул на экран, - председателей быть не может. ... Зовите меня шпрехшталмейстером, это будет вернее...
Тимофеич угрюмо-раздраженно ожидал, когда он закончит.
- А что? - босс прошелся вдоль стола и небрежно плюхнулся в кресло, - аналогия полная... Клоуны... - он обвел присутствующих , не забыв и себя широким жестом, - дрессированные звери... А? Цирк?
- Э... Это наши друзья... - осторожно заметил Адвокат, - согласно официальной позиции...
- Вы правы! - энергично согласился босс, - так может объясните мне... по-дружески... что эти наши друзья делают на Черкизовском рынке? Вопрос обоим! - сказал он Адвокату, - я знаю, что Ваши - белые, так вот у них и спросите, может, они знают.
Тимофеич покачал головой:
- Это не связано с миссией... Я уверен. Так что я здесь ни при чем...
Он не успел и моргнуть как председатель оказался рядом, молниеносным змеиным движением, и навис над ним словно собираясь поцеловать его в нос. Тимофеич даже не дернулся ,пристально, в упор, он смотрел в переносицу.
- Запомните, Вы, - прошипел босс, раскачиваясь над Тимофеичем, как кобра, здесь, в этом мире, в этом гребаном , Лунном , как говорят наши друзья, мире, нет ничего , что не связано с миссией. А вы, вы здесь везде причем. Ясно это вам?
Тимофеич не отвечал. Босс отлип от него и вернулся в кресло.
- Разберитесь с этим, ясно? Немедленно!
Тимофеич позволил своему лицу изобразить улыбку, не спеша кивнул.
-Разберусь...
- И вот что, голубцы, дайте в официальную прессу версию, что , мол, провезенные контрабандой комодские вараны, бежали из тайника на Черкизовском рынке, а в желтую прессу побольше всякой экстремальной ерунды - крокодилы в канализации, акулы в метро, пришельцы, и обязательно о конце света, - кометы, парад планет, коллайдеры.
- Ну , в этих слухах никогда не было недостатка, - заметил Адвокат. Они с Тимофеичем уже двигались к дверям зала.
- Постойте-ка!
Они остановились.
-Кстати, о миссии, - как там этот наш... - босс пошевелил раздвинутыми пальцами, - а где этот... циркуль? Скоро я смогу его увидеть?
Тимофеич коротко кивнул, сухо сказал:
-Скоро.
Ответ его явно не удовлетворил босса, и тот открыл было рот, желая уточнить свою позицию или позицию Тимофеича, но в это время у него зазвонил мобильник, жизнерадостно наяривая йодль: "Аолаилу!!!". Босс закрыл рот и встал. Лицо его побледнело, он торопливо помахал подчиненным: Ступайте, ступайте! Лишь дождавшись, когда дверь за ними прикроется, он дрожащим пальцем нажал кнопку ответа, и поднес трубку к уху.