Это сладкое слово - гарем. На первом слоге рот открываешь, на втором захлопываешь - и вот оно уже крутится в мозгу, как конфетка во рту.
Парень я - хоть куда! Ростом, телосложением и физиономией Бог меня не обидел. Общителен, коммуникабелен, улыбчив и потому не лишен обаяния. Мама говорит, что я симпатяга, но без царя в голове. Ей не нравится мой холостяцкий образ жизни. Всех неженатых, включая в их число и своего собственного сына, она считает ветреными мальчиками.
--
Запомни, сынок! - строго говорит моя мама. - Мужчиной имеет право себя называть только отец семейства. А пока у тебя нет ни жены, ни детей ты не мужчина, а ветродуй.
Так говорит моя мама. А я о гареме думаю. О неофициальном, конечно. Обзавестись им, что раз плюнуть. Женщины меня обожают. Я их тоже. Неделя - и гарем готов. Разрешите вам его представить.
Вера, Верочка, Верунчик. Она у меня по понедельникам. Интеллигентка. Закончила институт культуры. Работает в библиотеке. Начитана. Разговаривать с ней о литературе и искусстве - одно удовольствие. Готовить не любит и не умеет, зато пищи для души - сколько хочешь. От общения с ней мой интеллектуальный уровень растет не по дням, а по часам каждый понедельник. Симпатичная барышня с приятными манерами.
Надя, Наденька, Надин. Смесь мамы-сибирячки и папы-узбека. Гены смешались и получилась восточная красавица с повадками сибирской кошки. Ласковая, но отточенные ноготочки держит наизготовку. Изобретательница интимной обстановки. В прелюдии к любви ей нет равных. Представьте себе такую картину: полумрак, персидский ковер на полу, вино, фрукты и Надин!...ммм... Надин в прозрачных шароварах, на груди две блестки, в волосах золотой обруч. Звучит ласкающая слух восточная музыка. Гибкое тело Надин извивается в танце. Я ем плов, который она готовит исключительно хорошо, пью вино, курю кальян и тащусь от Надин. В этой восточной сказке я пребываю каждый вторник.
Люба, Любушка, Любава. Мечта мужчины, жаждущего покоя у домашнего очага. Искренняя, нежная, милая и приятная во всех отношениях женщина. Любава - сама доброта и само спокойствие. Уткнешься носом в теплую, мягкую грудь такой женщине и твои жизненные проблемы тают одна за другой, как сосульки на апрельском солнышке. Любава беззащитна перед хамством и грубостью. Рядом с ней я чувствую себя сильным мужчиной, готовым ринуться с кулаками на каждого, кто посмеет ее обидеть хоть словом. В отличие от Веры, Любава готова все дни торчать на кухне и придумывать для меня все новые и новые блюда. Ее пирожками с разными начинками я до отказа заполняю свой желудок каждую среду.
Соня, Сонечка, Сонулька. Имя никак не соответствует ее натуре. Особа неугомонная. Спортсменка. С ней я отвожу душу на спортивные темы. Соня в курсе всех спортивных событий. Болтаем с ней без умолку. Любит поспорить. Говорит горячо, дополняя свою речь красноречивыми жестами. С ней ни минуты покоя - взрывоопасна! Имеет пристрастие к кофе. К спирным напиткам совершенно равнодушна и потому абсолютно в них не разбирается. Не отличит лучший портвейн от какой-нибудь бормотухи. На ее взгляд все спиртное - одинаковая гадость и поэтому она к ним не притрагивается. От чрезмерно влитого в меня кофе я каждый четверг бодр, как футбольный мяч и трезв, как младенец.
Вот такой у меня гарем. В одной женщине разве найдешь то, что я нашел в своих незаконных женушках?
По пятницам я хожу с друганами в баню. И никаких женщин. Только пиво и вобла. Друганы на свои семейные неурядицы жалуются, а я про себя над ними посмеиваюсь: у меня с моим гаремом никаких кухонных драм, все спокойненько, все ладненько.
В субботу у меня обязательный визит к маме. Мама у меня - железная леди. Зубодер! Если я к ней не приеду в субботу, мой телефон раскалится от ее звонков. Но самое страшное то, что ей ничего не стоит заявиться ко мне в гости, а вот это совсем нежелательно. Мама с подчеркнутой брезгливостью осмотрит мою неухоженную квартиру, заглянет в холодильник, где ничего нет, кроме пива, передернет плечами и заведет свою обычную песню о женитьбе, о внуках, которых она ждет-не дождется. От слова "женитьба" у меня скулы сводит и тело судорогой корежит, а мама свое твердит:
-Когда ты начнешь жить, как все порядочные люди живут. Неженатый человек - потеря для общества. От таких, как ты, сынок, никакого толку, одна бестолочь. Собирайся и поехали ко мне. Мужчина должен гулять под присмотром добропорядочной женщины, иначе его занесет в колею, из которой он может не выбраться. Пока у тебя нет жены, будешь гулять под моим присмотром.
Спорить с ней бесполезно, поэтому я молчу и исправно езжу к ней по субботам в гости. Там я пополняю свой запас знаний, пользуясь нашей домашней библиотекой, подковываю себя на все четыре лапы, чтобы не выглядеть в понедельник дурак-дураком перед Верой.
Воскресенье я посвящаю себе, любимому, и делаю что хочу. Могу проспать весь день, могу, наоборот, посвятить себя спортивным занятиям и затем поторчать в каком-нибудь кафе, могу закатиться к кому-нибудь из друзей в гости или сиднем просидеть у компьютера. Полная свобода! Вот как я катаюсь! Как сыр в масле!
Но не зря в народе говорят, что сколько веревочке не виться, а конец виден. И он пришел как всегда неожиданно, этот самый конец.
В один из вторников Надин заявляет:
--
Антоша, у меня завтра день рождения. Я пригласила своих подруг. Они будут рады с тобой познакомиться.
Я опешил. Вот так да! А как же Люба? Стал судорожно соображать, как бы мне увильнуть от этого мероприятия, особенно от ее любопытных подруг.
--
Понимаешь, Надин, - начал я, - на завтра у моего шефа грандиозные планы. Боюсь, что я буду занят по самое горло допоздна. А в четверг утром забегу к тебе до работы с цветами и подарком. Идет?
--
Нет, не идет, - нахмурилась Надин. - Я позвоню твоему шефу и попрошу его отпустить тебя хотя бы на часок. Ведь у меня завтра юбилей. Мне исполняется двадцать пять. Я надеюсь, что он мне не откажет.
Еще этого не хватало! Она ведь и вправду позвонит, а мой шеф ни сном ни духом.
--
Я очень обижусь, если ты не придешь, - холодно добавила Надин, сдвинув черные стрелы бровей к переносице.
М-да, придется Любаву отменить. Ничего не поделаешь, двадцать пять лет - это дата, да еще какая: начало расцвета женственности. До двадцати пяти эти милашки пацанки-пацанками, а в двадцать пять в них начинает раскрываться, как роза из бутона - лепесток за лепестком- настоящая женщина. Я себе по гроб жизни не прощу, если огорчу Надин в такой день.
--
Кажется, я перепутал дни. Завтра у нас среда? - наморщив лоб для убедительности, спросил я.
--
Среда, - согласно кивнула Надин и по губам ее проскочила легкая усмешка.
--
А шеф говорил про четверг. Завтра я весь твой Надин, каждой клеточкой.
--
Вот и хорошо, вот и ладненько, - обрадовалась Надин.
С работы я позвонил Любаве и потерянным голосом сообщил ей, что шеф - гадюка еще тот! - забросал меня работой по самую макушку и требует скорейшего ее выполнения. В связи с этим я, увы, не смогу сегодня: а) встретиться со своей любимой; б) позвонить ей по телефону; в) отвечать на ее телефонные звонки. Вот до какой степени я буду париться на работе.
Любава отнеслась к моим словам с пониманием, даже посочувствовала мне и пожелала успехов на трудовом фронте.
После работы я заехал в магазин и купил для Надин французские духи. В цветочном магазине обзавелся роскошным букетом роз и поехал по знакомому маршруту.
Надин встретила меня во всем блеске своей своей красоты. Один мой друган любит шутливо повторять, что самое красивое платье на женщине - ее нагота. Я с ним не могу полностью согласиться. Платье, которое было на Надин, еще отчетливее подчеркивало ее красоту. На нее хотелось смотреть бесконечно долго. Снять с нее это платье казалось для меня в ту минуту святотатством, все равно что сорвать покровы с богини.
--
Как ты прекрасна, Надин! - воскликнул я, не скрывая своего восхищения.
Я даже забыл ее поздравить. Завороженный ее
красотой, молча протянул ей цветы и поцеловал руку.
--
Спасибо, Антон, - улыбнулась она своей белозубой улыбкой, принимая букет. - Проходи в комнату, все уже в сборе. Ждем тебя.
Я вошел и обомлел. За столом в полном составе сидел
весь мой гарем, а во главе, как царица на троне, восседала моя мама.
Немая сцена длилась недолго.
--
Что ты застыл, сынок, будто тебя кто-то из-за угла мешком огрел, - насмешливо сощурив глаза, сказала моя мама. - Садись, мы давно тебя ждем.
Я , как в замедленной съемке, повернул голову к Надин.
--
Как здесь оказалась моя мама?
--
Я ее позвала, - весело отозвалась Надин.
--
Ты хорошо придумал, сынок, - снова взяла слово мама. - Четыре невестки мне не помешают.
--
Мама, о чем ты? - с недоумением спросил я.
--
О твоем гареме. Я разрешаю тебе жениться на этих четырех красавицах.
--
Мама, ты хоть думаешь немного, что говоришь? - вскрикнул я, мигом придя в себя. - Кто мне позволит?
--
Я все устроила, сынок, - усмехнулась мама. - Помнишь мою подругу Фатиму, которая приезжала к нам из Грозного, когда Грозный был еще Грозным?
--
Помню, конечно, - кивнул я. - С ее сыном Мавлюдом я в детстве дружил.
--
Теперь Мавлюд живет в Ингушетии. Мавлюд все устроит. Поедешь в Ингушетию и там оформишь брак с этими четырьмя женщинами.
Мама поднялась из-за стола и царственной походкой
подошла ко мне.
--
Мама, ты шутишь? - спросил я.
--
Говорю совершенно серьезно, сынок. Твои женщины мне очень понравились и я не имею ничего против того, чтоб ты сделал их моими невестками.
--
Мама, но я же христианин. Ты сама просила бабушку Катю меня окрестить. Я как сейчас помню твои слова: мама, его надо окрестить, чтобы Господь взял этого оболтуса под свою защиту.
Глаза мамы вспыхнули недобрым огнем. Это признак того, что дальше последует отчитка.
--
Вспомнил, сынок! - взмахнула руками мама. - Вспомнил, что ты христианин! А о чем ты думал, когда гарем заводил? Какой же ты после этого христианин? Глаза б мои не видели такого христианина.
Мама резко повернулась и с гордо поднятой головой
направилась к своему почетному месту за столом. На некоторое время воцарилось тяжелое молчание, которое прервала Любава.
--
Антоша, - мягко сказала она, - мы все очень любим тебя и потому отпускаем на свободу.
--
Ступай, сынок, свободен, - все еще кипя негодованием, крикнула мама, махнув в мою сторону рукой.
--
Прежде чем я уйду, я хотел бы знать, как так получилось, что вы собрались все вместе? - спросил я, по очереди взглянув на каждую из своих "женушек".
--
Все началось с меня, - потупив глаза, сказала Вера. - Ты выронил в моей спальне записную книжку. Она точь-в -точь такая же, как моя. Я сунула ее себе в сумочку. - Она перевела дух и продолжила: - Мне нужно было позвонить своей подруге Галке Галкиной. Я открыла книжечку на букве "г" и ...
Вера запнулась.
--
Вера нашла на этой страничке слово "гарем", наши данные и расписание посещений, - закончила за нее Соня.
--
Первой она позвонила мне, - заговорила Любава. - Мы встретились и обсудили ситуацию. Потом позвонили Наде и Соне.
--
Собравшись все вместе, мы решили позвонить Антонине Петровне. Ее рабочий телефон помещен в твоей книжечке на букву "м", - с ослепительной улыбкой на губах закончила Надин.
--
Сценарий дня рождения Нади написала я, - вставила свое слово мама.
--
Сердечное спасибо, мамочка, - едко сказал я. - В своем сценарии ты отвела мне неблаговидную роль придурка.
--
Ну что ты, Антоша! Ты самый умный, ты самый добрый, ты самый хороший, ты - наш милый дон Жуан, - как птички на ветке, защебетали мои незаконные женушки.
--
Спасибо, лестно слышать, - язвительно поблагодарил их я.
Надин взяла меня за руку и подвела к столу.
--
Ты мой гость, Антоша. Садись за стол. У меня на самом деле сегодня день рождения.
Я сунул руку в карман пиджака, извлек оттуда
французские духи, про которые уже успел забыть, и протянул Надин.
--
Поздравляю, Надин.
--
Спасибо, Антон. Поверь, нам всем очень тяжело расставаться с таким приятным парнем как ты. Жаль, что ты не ингуш.
Вот так печально распался мой гарем. Не скрою, что
до сих пор грущу и тоскую по нему, но моя энергичная мама растащила его по другим мужикам. Веру она выдала замуж за своего пациента, аспиранта из физико-технического института. Надин просватала за своего молодого коллегу-дантиста. Люба не без маминой помощи вышла замуж за моего друга детства, сына маминой медсестры. У Сони еще больше возрос интерес к спорту, ведь она теперь жена хоккеиста российской сборной, которому мама недавно сменила русскую улыбку на американскую, точнее - голливудскую. Все четыре семьи передружились между собой и не забывают мою маму. Постоянно звонят ей и приезжают в гости.
Недавно мама, сияя лицом, сообщила мне, что мои бывшие "женушки" и их законные мужья ожидают пополнение.
--
УЗИ указало на мальчиков. Вера, Надя, Люба и Соня собираются назвать своих сынков в честь тебя Антошками, - под строгим секретом сообщила мне мама и передернула плечами: - не понимаю, чем ты их так пленил?
Я по сей день прозябаю в одиночестве. Боюсь, что мне
никогда не встретить подругу жизни, в которой соединились бы вместе Вера, Надя, Люба и Сонечка. Жаль все-таки, что я не ингуш.