Шейлок Хохмс обычно решительно не признавал мистики, поэтому доктор Ватнос невероятно удивился, когда Хохмс сказал:
- Ватнос, вы знаете легенду о Летучем Голландце?
- Слышал в общих чертах. Призрачный корабль. Фантом-капитан. Предвестник гибели всем повстречавшим его кораблям...
- Да нет, Ватнос, я не про эти детские байки. Я о Гуссе Никкербоккере, по прозвищу Летучий Голландец, известном торговце опиумом.
- Ничего не слышал о таком.
- О! Ватнос, это прелюбопытнейшая история. Гусс Никкербоккер родился и вырос в маленькой деревушке на берегу Гудзона в прошлом веке. Впрочем, тогда он ещё не был Гуссом Никкербоккером, а все его звали просто Рип Ван Винкль. Он был человек очень бедный и кроме охотничьего ружья, коротких кожаных штанов и верного пса у него ничего не было. Правда, была ещё у него жена, но эта особа заботилась о нём так сварливо, что он предпочитал день и ночь пропадать на охоте за кроликами. Однажды Рип Ван Винкль забрёл в какую-то лощину, выкурил свою трубочку, да и уснул прямо на земле, разомлев от солнышка и травки. Проснулся он через двадцать лет. От его ружья осталась ржавая железка, от штанов - лоскутья, а от собаки - груда костей. Когда он пришёл в деревушку, то на месте своего дома нашёл кучу кирпичей, а на одной из близлежащих могил - имя своей жены. Тогда Рип Ван Винкль взял себе новое имя - Гусс Никкербоккер, и отправился на заработки в Голландию, где в то время можно было без особого труда и очень недорого купить балканского опиума. Гусс приобрёл полный чемодан этого добра и легко перевёз его на берега Гудзона, из старого Харлема в Гарлем новый, где и перепродал с неплохой выгодой, чуть ли не втрое дороже. Лёгкость, с какой Гусс преодолел таможню, объяснялась тем, что он был человек не своего времени, и все таможенные чиновники - его современники, давно уже умерли, а для новых таможенников он был человеком из прошлого, чудаковатым старикашкой в антикварном кафтане и антверпенском бархатном берете, едва ль не привидением, и на него обращали такое же внимание, как на стаю гусей, ежегодно мигрировавших через канадскую границу. Таким образом, за сотни ходок Гусс перевёз в своём чемодане опиума столько, сколько влезло бы в трюм хорошего брига.
- Хохмс, - перебил рассказ доктор Ватнос, - не хотите ли вы сказать, что таможенники ни разу не заглянули в чемодан этого Никкербоккера?
- Отнюдь. Они делали это постоянно. Всё дело в том, что Гусс Никкербоккер поступал весьма хитроумно. Он прессовал опиум на гидравлическом прессе в тонкие листы, писал на них повести и романы, и легко ввозил эти рукописи как будущее культурное достояние нации. Затем рукописи растворяли, очищали, осаждали и опиум для народа шёл по своему прямому назначению. Поскольку Гусс всегда летал из Европы аэропланом, и был неуловим для полиции, его прозвали Летучим Голландцем. Никкербоккер умер богатым и уважаемым господином, а свою историю поведал в посмертном завещании, написанном на листах прессованного опиума, естественно.
- Невероятная история! Но, Хохмс, к чему вы вспомнили о ней?
- Элементарно, Ватнос. Как известно, нет ничего нового в подлунном мире. Каждое преступление имеет свой аналог в прошлом и, зная историю криминала можно не только раскрывать текущие дела, но и, скажем так, планировать будущие.
- Не совсем понимаю вашу мысль, Хохмс.
- Наблюдая за вами, Ватнос, я заметил, что вам становится всё труднее и труднее добывать сухое молочко для нашего кальяна. Цены растут. Дилеры матереют. Качество падает. И вот, анализируя опыт Гусса Никкебоккера, я вдруг подумал, а почему бы вам, Ватнос, не отказаться от грабительских услуг ваших желтолицых поставщиков из Сохо и самому не слетать в Голландию, где, по слухам, сухое молочко и дешевле и лучше...
- Хохмс! Но я ведь не призрачный старикашка в кожаных шортах и бархатном берете. Чиновники на таможне, обычно завидев меня, ещё издалека потирают руки в предвкушении.
- Ну, Ватнос, не волнуйтесь. Я всё продумал. Мы поступим ещё умнее, чем старина Гусс. Вы будете покупать в Голландии бумагу, изготовленную из лучших сортов конопли и молочко мака, не сухое, а ещё свежее, жидкое и будете писать этим молочком на конопляной бумаге свои рассказы о наших с вами приключениях. Никакой таможенник не сможет придраться к этим литературным шедеврам, потому, что таможенный чиновник - это вам не литературный критик. А уж дома мы сможем отделить зёрна от плевел. Таким образом, мы будем иметь своё сырьё намного дешевле и качественнее, чем то, что вам обычно впаривают в Чайна-тауне.
- Право, Хохмс, я даже не знаю, что и ответить...
- Да ничего и не отвечайте, Ватнос. Просто собирайтесь и поезжайте. Вот увидите, вы ещё будете благодарны мне за идею.
- Что ж, Хохмс, я наверно попробую.
- Да, дружище, обязательно пробуйте перед тем, как приобретать партию. И в Нидерландах есть жулики. Страхуйте себя от возможного прозвища - Пролетающий Голландец.