Триста сорок восемь лет шесть месяцев и девятнадцать дней тому назад от момента написания одного романа парижане проснулись под перезвон всех колоколов, которые неистовствовали за тремя оградами: Ситэ, Университетской стороны и Города. А спустя ровно сто семьдесят лет от момента издания того же романа в гостиную на Маллиган-стрит 221-бис важно вошёл высокий плотный джентльмен и представился Шейлоку Хохмсу.
- Здравствуйте, меня зовут господин Виктор Фёдорович Гюго. Мне вас порекомендовал, как лучшего дедуктора в мире, мой друг Дмитрий.
- Любопытно, - сонно сказал Шейлок Хохмс, на секунду оторвавшись от кальяна, - я до сих пор удивлён, как это обычное куриное яйцо могло свалить с ног такого геркулеса как вы. Но что привело вас к нам?
- Как вы уже верно догадались, - сказал человек, назвавшийся господином Виктором Фёдоровичем Гюго, - я представляю в своём лице весь народ моей страны. Держава наша богата культурными традициями, шахтами и соборами. А порядку в ней нет. В каждом католическом храме обитает свой полный урод. От цыганок спасу нет. Епископы шалят. И как писал великий украинский поэт Павел Антонович Чехов: в человеке всё должно быть прекрасно, и одежда, и обувь, и лицо. У наших-то человеков обувь хороша, но вот лицо - ну рожа рожей, чёрт знает что такое, а не лицо! Душа болит за державу...
- Простите, - сказал Хохмс, медленно выпуская дым, - я-то тут причём?
- Мой лучший друг Дмитрий сказал, что вы способны и чёрта из-под земли отыскать.
- Черти? Соборы? Нет, это не ко мне. Я не употребляю пейотль. Это к архиепископу Кентерберийскому, - сказал Хохмс и утонул в дымке кальяна.
- Но ведь эти уроды баррикадируются в соборах и уже начинают метать бомбы, как настоящие анархисты! - воскликнул господин Гюго, - я заплачу...
- Какая разница, заплачете вы или заплатите. Я не занимаюсь анархистами. С анархистами - к инспектору Честертону и патеру Брауну. Это по их профилю.
- Но мой друг Дмитрий порекомендовал мне вас!
- Что вам угодно от меня, мистер Гюго?
- Чтобы вы нашли зарубежный центр, из которого организовывают провокации в моей стране, - ответил господин, назвавшийся Виктором Фёдоровичем Гюго.
- Хорошо, - устало сказал Хохмс и сделал добрую затяжку из кальяна, - какой бы центр вас устроил?
- Мне надо, чтобы это был секретный центр враждебных сил, которые плетут сеть заговоров с целью дискредитировать моё доброе имя и тем самым поставить народ моей страны на колени. Этот центр может находиться в Брюсселе, Париже, Вашингтоне или, на худой случай, у вас в Лондоне. Финансироваться он должен на средства всемирных еврейских буржуазных кругов. Агенты этого центра должны быть организаторами исламских террористических группировок на территории нашей державы.
- Вау! - сказал Шейлок Хохмс и выпустил объёмистый клуб дыма, - круто!
- Кто это? - сказал доктор Ватнос, открыв глаза. Всё это время он лежал на кушетке и чему-то улыбался.
- Это господин называет себя Виктором Фёдоровичем Гюго, - сказал Хохмс, - и ему требуется помощь.
- А что у него болит? - сказал доктор Ватнос.
- У него болит душа.
- Ну, тогда ему надо к доктору Зигмунду в ''Гнездо Кукушки''. Они там берутся за такие случаи.
- Ну, так мы договорились? - сказал господин якобы Виктор Фёдорович Гюго.
- Думаю, что из предложенных вами вариантов, более всего вам подходит версия с центром в Париже. Её и берите за основу. Этим вы задействуете в свою версию ещё и франкмасонов. Ну а остальное вы и сами отлично описали. Я видел всех названных вами персон на Нотр-Дам де Пари - лениво сказал Хохмс, - хотите кальян?
- Спасибо, я, ну, не курю, - поморщился господин как бы Гюго.
- Тогда извините. Морфия сейчас у меня нет, да и шприцы не стерильны, - сказал Хохмс.
- Спасибо за помощь, мистер Хохмс, - сказал так называемый Виктор Фёдорович Гюго, - Спасибо от лица всего моего народа, которое вы видите перед собой в моём образе. Надеюсь, вы понимаете, что я, являясь перед вами очень высокопоставленной особой, рассчитываю на полную тайну и конфиденциальность моего визита.
- Могу заверить вас, - сказал Хохмс, - что всё сказанное вами будет тут же мной забыто. Что касается моего друга доктора Ватноса, то он обязательно опишет всё в своём рассказике и раструбит об этом на весь мир.
Господин, представившийся как Виктор Фёдорович Гюго, кивнул головой, нехорошо улыбнулся и вышел.
- Кто это был? - сказал доктор Ватнос, опять открыв глаза.
- Некий Виктор Фёдорович Гюго. - Сказал Хохмс и затянулся из кальяна.
- Что он хотел?
- У него болит душа за державу.
- Вы помогли ему, Хохмс?
- Отчасти, да; он ведь не курит сухое молочко. А вы же знаете, Ватнос, что морфия у нас сейчас нет. Вот я и послал его к парижской богоматери.
- Простите, Хохмс, к какой матери?
- К парижской, Ватнос, к парижской.
- Зачем же так далеко?
- Вы знаете, Ватнос, я терпеть не могу настырных домогателей моего гения, - и Хохмс с неописуемым выражением блаженства на лице припал к трубке кальяна.