Если вы не жили в деревне, вам не знакомы эти жуткие вещи, доводящие душу до исступления, ввергающие ум в отчаяние и обволакивающие рассудок помешательством. Кошмар начинается весной. Сразу же, с появлением первых всходов на грядках огородов, он выползает из-под земли, где тихонько дремал всю долгую суровую зиму, выжидая и подстерегая. Кошмар шевелит усиками, перебирает членистыми лапками и жуёт челюстями всё, что попадётся на пути и прийдется ему по-вкусу. Но кошмар - это ещё не самое страшное. За кошмаром следует ужас. Он роет глубокие длиннейшие норы, в которые пролазит кулак и затягивает в эти бездонные лабиринты побеги несчастных, обречённых растений, оставляя повсюду безобразные терриконы отработанной почвы. Кошмар ещё можно с неимоверным трудом одолеть инсектицидами. Ужас непобедим. Его не берут ни отравленные приманки, ни хитроумные капканы, ни крючья, ни ловушки, ни петарды, ни даже зловещие фюштпатроны, изрыгающие сернистый газ почище Геклы и Везувия. Ужас слеп, как Полифем, прожорлив как Гаргантюа и методичен как Гиммлер. Хитрости и осторожности ужаса может позавидовать любой полковник разведки. Однажды я, в попытке выкурить ужас из его норы, влил в неё, безрезультатно, пятьдесят десятилитровых вёдер воды. Саддам Хусейн в своей норе не выдержал бы такой атаки. Ужас устоял, и на следующий день, в отместку, уничтожил грядку моей морковки. После этого ужас окружил своими терриконами мой дом и принялся рыть мины под дорожками для того, чтобы, провалившись в одну из них, я сломал бы себе ногу. С особым размахом ужас разгулялся на делянке картофеля. На предстоящую зиму ему требовалось сорок килограммов корнеплодов, и, поскольку, запасал он лишь молоденькие маленькие и нежные картофелинки, делянка была планомерно зачищена и уничтожена в расцвете своих юных сил. Но и ужас ещё не предел страхам. За ужасом следует колючая, остролистая, цепкая, жгучая, неисчислимая и живучая, как Лернейская Гидра, жуть. Жуть тоже лезет из-под земли с настойчивостью и мощью воинов Ээта, росших из зубов дракона. Как и у Гидры, на месте одного срубленного стебля жути вырастают три новых. Они прибавляют в росте дюйм на день, и через месяц огород напоминает Эриманфского вепря, щетина которого встала дыбом от лютой звериной ярости и злобы. Жуть можно сдержать на время, но к концу сезона сражений она всегда одолевает, и под осень её воспрянувшие полчища вольготно чувствуют себя на поле битв. Кошмар, ужас и жуть - это всего лишь яркие представители сил мрака. Помимо них существует тьма тьмущая разнообразных исчадий поскромнее и потемнее. Это всевозможные напасти, твари, плесени, гнили, порчи, пузырчатые и пыльные головни, грибки, слизи, тли, совки, саранча, жабы, засухи, мошки, пёсьи мухи, громы, молнии, огненный град, корнееды опущенные, плодожёры приподнятые, листовёрты, стеблепилы, цветогрызы, мучнистые росы, сухие пятнистости, порошистая парша, карликовая ржавь, чёрная ножка и ещё сотни и сотни выходцев из мира безмолвного пожирания всех и вся. Творения Иеронима Босха бледнеют на фоне картины этого деревенского кошмара и выглядят милыми пасторальными выдумками ласкового лирика. Данте Алигьери отправляясь в свой путь с Вергилием, очевидно, просто отдыхал в том путешествии от радостей сельской жизни. Герберт Уэллс описывая нашествие марсиан, наверняка, лишь смягчил сюжеты, увиденные им на грядках.
Так что если вам по душе готические романы и голливудские ужастики с мерзкими тварями, нечистью и прочей нелюдью и дрянью - добро пожаловать на дачный огородик в тихой сельской местности!