Этому исследованию я посвятил целый вечер накануне Старого Нового Года. Я решил эмпирически выяснить под какую музыку лучше всего шинковать капусту для квашенья. Выложив кочаны на стол, вооружившись отличным ножом и запустив CD-проигрыватель, я приступил. Вот результаты моих опытов.
Практически невозможно шинковать капусту под Speed King Deep Purple, вещь хотя и быструю, но чудовищно неритмичную и синкопированную. Особенно напрягает то, что, когда удар ножа не попадает в очередную сбивку Яна Пейса, раздаётся издевательский хохот Яна Гилана, которому явно досадно, что вскоре я, а не он, буду есть отличнейшую квашеную капусту.
Очень медленно шинкуется капуста под Shine on you crazy diamond от Pìnk Floyd. При этом иногда приходиться останавливаться, дабы смахнуть слезу, особенно когда от задумчивости под нож попадает лежащая на столе луковица.
Под Rain Song от Led Zeppelin вообще никакая чёртова капуста не шинкуется. Хотя перекур выходит вполне, очень даже вполне.
Категорически запрещается шинковать капусту под Ozzy, вне зависимости от песни. Под Ozzy нож начинает глючить, принмает кочан за голову миссис Osborn, а придерживающий палец за её шею и норовит отделить их друг от друга, причём, с возможно бòльшим количеством крови.
Исследования с ABBA, Карлхайнцом Штокхаузеном, Луи Армстронгом, Литтл Джоном и многочисленными реперами не производились, ввиду полного отсутствия их дисков в фонотеке.
В итоге я пришёл к выводу, что непревзойдённый эффект даёт Suite No 2 in B Minore for Flute & Orchestra Johann Sabastian Buch. Заданный ритм так виртуозно дирижирует ножом, что кажется, кочаны сами весело прыгают под его острие, а мелодия позволяет весьма элегантно и утончённо смахивать нашинкованную капусту в ведёрко. При этом пару раз нож сам собой, подобно акробату, способен взлететь над капустной соломкой и, совершив в воздухе головокружительное сальто, точно прикапуститься и продолжить своё бодрое и радостное дело. У меня не осталось никаких сомнений в том, что Иоганн Себастьян знал толк в квашении капусты!
- В ЧЁМ ЗНАЛ ТОЛК БАХ -
Я просто вижу, как Иоганн Себастьян садится за свой клавир, открывает крышку со словами ''ну ка, ну ка, напишу ка я ещё одно гениальное классическое произведение, которое войдёт в анналы мировой культуры и обогатит музыкальный фонд всего человечества'', опускает пальцы на клавиши (преимущественно на белые), и божественная музыка наполняет комнаты его дома. Детишки прекращают свою шумную возню, оставляют в покое кошку и её хвост, и говорят друг другу:
'' Это наш папенька играет бессмертную фугу Ре-минор, которая по праву станет шедевром среди всего массива, написанного для органа за всю историю человечества!''. На кухне, шинкуя капусту на закваску, слуги перестают стучать ножами и шепчутся: ''тсс, тсс, это наш господин создаёт гениальное творение, которое прославит на века Бога, германскую духовную музыку и бессмертное имя Бахов''. А в хлеву корова перестаёт задумчиво жевать сено и силится произнести: ''Му-у-у, му-у-у, му-у-удрое сочетание диатонического лада. Ну-у-у, ну-у, ну-у-ужно будет дать завтра молока больше, чем обычно''. И только одна экономка в кладовке, сунув нос в бочонок солонины, бурчит себе что-то обижено и недовольно, что-то о том, что, если бы стены в кладовке были чуть тоньше и лучше пропускали звук, то, глядишь, и солонина хранилась бы лучше и дольше.
А в это же самое время викарий соседней церкви святого Августина, проходя мимо дома Бахов и услышав божественные аккорды tutti, думает, с почтением сняв шляпу: ''Как же он, однако, гениален это Иоган Себастиан Бах. Надо будет обязательно попросить сыграть его в моём курятнике, а то что-то милые мои несушки стали давать меньше яиц, да и размером те не очень''.
- ШАМПАНСКОЕ ОТ ГОСПОДИНА БАХА -
Три дня я терпеливо ожидал результат опыта, героически сдерживая в себе порывы заглянуть в святая святых моей магической кухни - в ведерко, где под гнётом трёх литров родниковой воды, налитой в банку голубоватого стекла, набирала силу, мощь и славу гетерогенная субстанция нашинкованной под В-минорную сюиту капусты с интродукциями моркови. Токката и адажио были уже написаны, партитуры их отосланы по адресам и ожидание рождения фуги мучительно терзало душу сомнениями, опасениями, страхами... Что, если не выйдет? А ну как стухнет, погаснет, высохнет, или запреет. Тогда весь дерзко заявленный цикл пойдёт на компостную кучу, и позор провала несмываемым пятном ляжет на репутацию начинающего органичного кулинара или кулинарного органиста, как кому будет угодно. Голодная смерть в этом случае представлялась мне желанным искуплением возможного фиаско. Как безумный слонялся я по дому, прислушиваясь к булькающим звукам в водостоках, куда стекали слёзы таявшего на черепице крыши мокрого снега. Временами его оттепельная метель за окном представлялась мне зеркальным отражением моего творческого сумасшествия. Солнце так и не выглянуло из-за пелены туч, и я готов был принять это за дурное предзнаменование. Мне хватило остатков рассудка заботиться о температурном режиме процесса, и я топил печь поленьями: дубовыми с кисловато-коньячным ароматом, берёзовыми с запахом терпентина и ясеневыми, пахнувшими манной. Каждый раз, разжигая их посредством бересты, я дышал веяниями ладана, но молитв моих не слышал никто, ибо молить небо о квашении капусты было бы дерзким кощунством. На исходе третьего дня я вышел во двор и в белых завитках дыма, клубившегося облаками из печной трубы над черепичной крышей, увиделся мне седой парик, сурового очертания лицо и грозный взгляд с искорками ласкового веселья. Тогда я понял, что стою на краю бездны и дальше тянуть некуда. Я вернулся в дом и направился к заветному ведёрку. Альберт Великий не так бережно брал свою реторту, дабы взглянуть на ход превращения ртути в золото, как я поднимал банку, под которой дышало моё произведение. Захватив щепотку квашенья, я отправил её в рот. Я ожидал чего угодно, но только не этого! Подобной квашеной капусты не доводилось мне ещё пробовать на своём веку. Каким-то таинственным наитием процесс пошёл не простым уксуснокислым путем, но обрёл контрапункт винного брожения и на языке я ощутил характерное пощипывание радостных пузырьков. Кто знает, передалась ли продукту шипучая энергия В-минорной сюиты для флейты с оркестром или сам дух великой эпохи гениальных творений благосклонно снизошёл на плод усердных трудов моих, но дивный привкус шампанского немедленно вскружил мне голову приобщением к таинству, пусть даже только и намёка на совершенство. Впрочем, вскружил не настолько, чтобы забыть обстоятельства открытия уникального рецепта и волшебной техники. Поэтому я благодарно назвал эту фугу ''Шампанское от господина Баха''.