- Я возвращаюсь -
Я возвращаюсь на круги своя.
На пыльные дорожки парков,
Под тень спасительную лип,
На ветхие некрашеные лавки
В укромных тайных уголках,
За заросли дремучие сирени.
На выгнувшийся мостик из японского ландшафта
Над парковым прудом,
Пристанищем последних лебедей.
На свет и шум аттракционов, каруселей
В столпотворении беспечном взрослых и детей.
Я возвращаюсь, чтоб услышать скрип
Уключин лодки,
Лениво выданной в прокат
Небритым со вчерашнего похмелья
Гулякой-лодочником,
Коротающим часы на табуретке, у причала.
Я окунаюсь в марево над пирогом топлёного асфальта,
Ножами шин нарезанного вдоль и поперёк,
И жажду утоляю шипеньем газировки,
Надменно изливаемой из недр
Капризных автоматов.
Спускаюсь не спеша
В прохладу гулкую подземных переходов,
Хранящих гомон суеты вседневной
И тайны городских ночей.
Я возвращаюсь
К журчанью струй фонтана
И к воркованью голубей,
Откормленных старушкой сердобольной,
Тоскующей о радости
Давно ушедших дней.
Я вклиниваюсь в толчею универмагов,
В нагроможденье сумок и кастрюль,
В ряды костюмов, ожидающих хозяев,
В дух парфюмерного отдела, вдруг
Сводящего с ума приезжих модниц
Лощёными картонками французских фирм.
Я понимаю слёзы карапуза,
Введённого в соблазн заманчивым,
Шагающим, быть может, по иным планетам
Звездоходом
Среди других игрушек в зеркалах витрин.
Я погружаюсь в лихорадку отправлений,
Скучающую очередь у касс,
В ажиотаж
Вокруг сдающего билеты гражданина
С расстроенной командировкой
И отложенной мечтой
Попасть на крымский пляж.
Я возвращаюсь в театральность ресторана
Под взоры дегустаторов, гурманов и повес,
Ценителей престижа и вместимости кармана:
Здесь я - случайный человек,
Но возвращаюсь и сюда -
Нет мест,
Куда бы я не возвращался.
Я проникаю в зал кинотеатра,
Где сотни глаз заворожено, удивлённо,
Привычно, равнодушно, скучно,
Устало, возмущённо, огорчённо
Премьеру принимают напоказ.
Я выхожу со всеми из прохлады зала
На жаркий день, под зной и солнцепёк,
И город нас встречает вальсом:
Гремят литавры улиц
И сверкает окон медь.
Я возвращаюсь на окраины
В безлюдье переулков ,
Где по следам меня сопровождает лай собак
Из-за глухих заборов,
И босоногой детворы ватага
С носами, чёрными от тутовых плодов,
Мне попадается навстречу.
Где очередь у продуктовой лавки
Меня оценивает дружно,
Бесед своих не прекращая,
И солнце истово печёт
Над жестяными крышами и тополями.
Я возвращаюсь в рощи скверов,
Где женщины в спецовках и платках
Стригут траву ухоженных газонов
И землю пышных клумб рыхлят.
В беседки и за столики,
Где шахматных баталий тишина
Царит над позами мыслителей,
Свой пенсионный день
Древнейшим смыслом заполняющих,
И малышня веселым визгом
Их заставляет морщить лбы
И грозные очки платочками
Рассеянно и виновато протирать,
На солнце слеповато щурясь.
Я возвращаюсь к пятачку
У монумента,
Где пёс бродячий, забежав,
В недоумении лапу поджимает
И, замерев на миг,
Вдруг исчезает за кустом,
Спугнув попутно стайку
Наглых воробьёв.
Иду по улице, где школьники,
Портфели-ранцы бросив на решётку,
Снимают с дерева котёнка,
В охоте незадачливой на птиц
Застрявшего на ветке
И жалобно пищащего, и дыбом
Поднимающего шерсть.
Я возвращаюсь за ограду храма,
Что рядом с гастрономом
Купола взметнул в задымленное небо
И в час вечерний
Двери распахнул старушкам богомольным
И убогим старцам,
Приют от суматохи городской
Давая под величественным сводом,
Где лики строгие святых
С иконостаса золотом мерцают,
Где дьякон ладаном кадит,
Где свечи мотыльками нежными порхают
И оплывают воском,
Где голоса с хоров
Старинные псалмы торжественно поют,
Всерьёз,
Внимания не обращая
На электрических гирлянды люстр.
Я возвращаюсь к плохоньким дорогам,
Поля прорезавшим насквозь,
Где от села к селу
Сверкающий "Икарус"
Меня укачивает мягко.
К пейзажу,
Где из-за пригорка
Голубизной встаёт сосновый бор,
Где вырастает башней белой церковь
И рядом с ней
Зловещий строй кладбищенских крестов,
Пристанище ворон бессчётных
В сухих ветвях отживших верб.
К поросшим камышом и ряской берегам реки,
Где ил придонный утки баламутят,
Где щука бьёт хвостом о гладь,
Где с раннего утра рыбак
Недвижным изваяньем одиноким
Улов свой с гордостью считает
И согревается, глотнув
Из откупоренной бутылки.
К сараям и курятникам,
Безмолвным стражам огородов,
Расставленных преградой от нашествия садов,
Где яблони в изнеможении напрягают ветви,
Где сливы падают, разбрызгивая сок,
Где помидоры греют алые бока и шелестят
Ботвой,
Где конопля дурманный сладкий запах
С ленивым ветерком разносит,
Где квакают лягушки в болотце однолетнем,
И конопатый пастушок
Вокруг коровы разъезжает
На папином велосипеде.
Где трактор косит сочную траву,
И тракторист сосредоточенно
Поглядывает вниз,
Вращение колёс ежеминутно наблюдая.
Я возвращаюсь к цепям снежных гор,
К вершинам-огонькам,
Желтеющим в лучах встающего светила
И фиолетовых чернил густую синь
Цедящим по ущелью с неба.
На рябь шершавых ледников,
Зеленоватой бирюзой стекающей по склону,
В прозрачность горных рек,
В хрустальную струю ручьёв,
Под сосны вековые,
Где снег под коркой наста
Рассыпчат и блескуч.
Где тропы дикого зверья плутают лабиринтом,
И егерь с карабином,
Вскарабкавшись на спину валуна,
Следит внимательно за танцем
Горного козла на осыпях крутых.
На шаткий мост висячий через бездну,
Где буйной силою поток
Коряги тащит и гремит камнями,
Туристам головы кружа.
На луг альпийского раздолья,
Стада овец кормящего
Под дружное гуденье пчёл
И всадника в бывалой бурке
Пьянящего июньским духом трав
И пестротой цветов.
На узкую опасную дорогу,
Несущую над краем пропасти
Колонну осторожную машин
Вверх, к перевалу и долине,
Где двухэтажные дома из тёсаного камня
Собрались в тесное селенье,
Где важные коровы путь автомобилям
Надменно преграждают
И шествуют степенно дальше,
Гонимые хозяином,
Едва им достающим до колен
И постоянно нос свой утирающим
Цветастым рукавом рубашки.
Я возвращаюсь, чтоб отведать сыру
В полупустой хинкальной,
Душистой кинзы, крепкого вина,
Налитого угрюмым грозным малым,
С которым не находишь слов
Заговорить о сдаче.
Я возвращаюсь
На переплетенье рельс
В разводах светофорного огня,
На блеск омытого асфальта
Под низким небом пепельного дня,
Под ливень долгожданный,
В душных коридорах улиц
Смочивший пыль
И разогнавший по домам зевак.
Под резкие порывы ветра.
Под звон часов, на башне бьющих полдень,
Под яркий алый флаг
Над мраморным фронтоном.
Под жёлто-синий тент кафе в тени каштанов,
За белый пластиковый столик,
Где слышен аромат ванили,
И жареные зёрна в кофемолку засыпает
Снегурочка в крахмальном фартуке,
Премило улыбаясь знакомым и друзьям,
Покорно ожидающим напиток.
Я возвращаюсь в чашу стадиона,
В приподнятость стотысячной толпы,
В единый вздох досады смазанного гола,
В обидный рокот на решение судьи
И в рёв восторженный победного удара,
Далёким эхом отзывающийся в лицах
На трамвайных остановках,
На лавочках, балконах
Улыбкой пониманья.
Я возвращаюсь в закоулки
Проходных дворов,
Где на песчаные рассыпчатые замки,
Покинутые на ночь детворой,
Акация свой белоснежный цвет роняет,
Где из открытого окна
Картофель жареный благоухает,
Где сердобольный старичок,
Постукивая тростью и шаркая туфлями,
Идёт с бидоном молока и сухо кашляет,
И парусиновую шляпу поправляет.
Где парочка, прижавшись, на углу стоит
И шепчет, и касается руками разгорячённых лиц.
Где рок-н-ролл гремит в мансарде
Назло старушкам, для которых тишина -
Условие их бесконечным пересудам.
Где клён столетний кряжистый пятиэтажный
Приветливо колышет
Листьями-ладонями.
Где девочки, играющие в классы,
Страдают от набегов
Племён воюющих апачей,
Раскинувших свой лагерь
В пещере тёмного подъезда,
Где чёрный кот огромный
Из подвального окошка является двору
И, потянувшись сладко,
Презрительно зевает на суматоху и на суету.
Где самодельные качели
Скрипят с утра до темноты.
Где в домино стучат отцы семейств
И переносят стойко
Строгие призывы
Своих прекрасных половин.
Я возвращаюсь в долгие осенние туманы
К печальным тусклым фонарям
Вечерней набережной,
Где листья на граните мокнут,
И чёрная река из-под моста холодной глубиной страшит.
Где торопливые шаги прохожих запоздалых,
Где временами дождь по гравию шуршит,
Где туши лодок приготовлены к зимовке
В цепях и ржавчине замков.
Я возвращаюсь в оживленье главпочтамта,
В переговорный зал-аквариум,
Залитый светом полуночных ламп,
В волнующую атмосферу объявлений,
Где городов невидимая связь
Пульсирует сквозь километры расстояний,
Где чья-нибудь судьба
Решается в кабине, за стеклом дверей,
И девушка на коммутаторе, как фея,
Её соединяет механическим движением руки.
Я возвращаюсь к станции товарной,
Где новогодний снег ложится
На составы нефтяных цистерн,
Где путевой обходчик и диспетчер,
Беседуя и грея руки у спирали,
Закусывают булками и кофе пьют
Из термоса, горячий.
Где ветер наметает у столбов сугробы,
И машинист на тепловозе ждёт сигнал,
По ветке пропуская встречный.
Где вьётся пар из труб котельной,
И грузчики неторопливо курят,
В подсобке слушая приёмник.
Я возвращаюсь в тишину музея,
В историю времён,
В забвенье и недвижность жизни,
Уснувшей за стеклом шкафов,
В холодные начищенные залы,
Где бронза, мрамор и фарфор,
Где одеянья пышные царей
И платья нищие холопов,
Где меч дамасской стали -
Гордость воина удалого,
И клещи ржавые былого палача,
Где кости ископаемых животных
И пепел жертв недавних лагерей,
Хранимый в капсулах стеклянных,
Где самовар семейства родового,
Где свитки рукописные отшельников
И схимников святых.
Я возвращаюсь в воздух светлый перелесков,
Осыпавшихся жёлтою листвой,
Едва просохший от обилия долгих
Обложных дождей,
Просвеченный насквозь октябрьским солнцем.
В осенний опустевший лес,
Где птиц не слышно улетевших,
И ветки треск сухой, как выстрел, раздаётся,
Где ветер заплутавший скрипит в осинах,
Где поздние грибы грибник бывалый тростью
Находит в грудах листопада,
Где одинокая ворона обиженно горланит
И глазом чёрным вниз
Испуганно косит,
Где яркими багряными плодами
Колючий куст шиповника осыпан,
Где серебристой паутины флаг
Паук раскинул, собирая мошек.
Я возвращаюсь на круги своя...
Я не могу не возвратиться!..