Длинный и узкий язык пламени, прицельно брошенный Адрианом в Купаву, едва не достиг своей цели. Вернее, он бы непременно в нее попал, будь Купава чуть менее ловкой и опытной в магический схватках. А так она успела в последний момент увернуться от летящего на нее огня и запустить в Адриана целой горстью каких-то крошек, которые на лету превратились в маленькие, как иголки, и такие же острые стрелы. Адриан взвизгнул от неожиданности и снова пульнул в обидчицу огнем, но теперь боль от десятков вонзившихся в него игл помешала ему как следует прицелиться, и от его пламени загорелся деревянный стол, возле которого Купава в тот момент находилась. К счастью, охвативший столешницу огонь тут же был погашен выплеснувшимся на него прямо из воздуха маленьким водопадом: невозмутимая Чернава не только предотвратила пожар, но заодно и окатила холодной водой обоих драчунов. Адриан взвыл еще громче, с легкостью подхватил оказавшуюся у него на пути небольшую лавку и бросился на Чернаву с явным намерением отомстить ей за это "купание". Вот только деревянная лавочка внезапно стала неимоверно тяжелой, и Адриан, не успевший или не захотевший выпустить ее из рук, рухнул вместе с ней на пол. Из самого дальнего угла комнаты раздался довольный смех: спрятавшийся там в самом начале драки Иоанн вовремя сообразил, что вся мебель в доме была деревянной, и тоже смог поучаствовать в битве волшебников. Адриан и Купава тут же повернулись к нему, вспомнив, что из-за него, собственно, и началась вся эта потасовка.
- Никогда никто из нас не уйдет с этой земли! - яростно закричал на него Адриан, вскакивая на ноги.
- И никого чужого мы сюда тоже не пустим! - еще громче заголосила Купава.
- Так ведь я разве... Я же не... - Иоанн выставил вперед руки, подняв ладони вертикально вверх - выставил магический щит. Однако то ли ему не хватило сил, то ли он, напуганный своими разъяренными коллегами, не сумел как следует сосредоточиться, но щит этот получился недостаточно прочным: брошенные в него огненные шары и стрелы-иголки лишь немного замедлили свой полет, после чего, пробив защиту Иоанна, полетели к нему еще стремительнее. Видя, что ему не удалось их остановить, он поспешно пригнулся, и магические заряды его противников ударили в стену над его головой.
- Не трожьте его! - не вставая с места, Чернава снова окатила разошедшихся волшебников водой. Воздух в комнате стал сухим и тяжелым, как бывает в жаркий день перед грозой. Адриан и Купава, окончательно забыв, что они только что ссорились друг с другом, разом повернулись к Чернаве, и горящие шары со стрелами полетели в ее сторону. Однако этой волшебнице, в отличие от Иоанна, удалось создать более плотный щит, и все стрелки Купавы со звоном посыпались на пол, а огненные заряды Адриана Чернава без особого труда загасила несколькими каплями воды.
Схватка четверых сильных и опытных волшебников могла затянуться надолго и если не полностью развалить дом, в котором они находились, то, по крайней мере, окончательно разгромить все внутри его комнат. А потому наблюдавший за происходящим из другого угла Ярополк решил, что с этим безобразием пора заканчивать.
С улицы это выглядело очень необычно: небольшая, но уютная избушка, построенная рядом с входом в глубокую подземную пещеру, в буквальном смысле слова ходила ходуном, а ее окна то и дело озарялись изнутри то ярко-красным, то изумрудно-зеленым, то ослепительно-белым цветом. А иногда окна становились непроницаемо-черными, словно там, в отдельно взятом доме наступала ночь, хотя в небе над избушкой пока еще вовсю светило солнце. Правда, увидеть всю эту игру света мог далеко не всякий человек, но у тех, кто собрался вокруг избушки, с магическим зрением никаких проблем не было. Те из них, кто был помоложе, с восторгом комментировали творящиеся в доме беспорядки:
- Опять Адриан колдует... А Купава ему отвечает... А теперь Чернава за дело взялась... Ну, сейчас она им покажет! О, и Иоанн тоже что-то наколдовал!
- А где же Ярополк, что же он-то ничего не делает?! - причитали старшие зрители, большинство из которых были одеты в платья и кафтаны всех оттенков желтого цвета. Несколько человек в черных, красных, зеленых и белых одеяниях посматривали на них с явным превосходством. Но длилось это недолго - неожиданно в окнах многострадальной избушки вспыхнул ярко-желтый свет, и она сразу же перестала трястись. И вообще, внутри дома вдруг стало как-то подозрительно тихо.
Собравшиеся у избушки волшебники беспокойно зашевелились. Некоторые из тех, кто был одет в желтое, на всякий случай скрылись в пещере. Остальные осторожно приблизились к дому, неуверенные в том, что им теперь следует сделать - заглянуть внутрь и узнать, что там случилось, или пока подождать и не отвлекать главных магов, все-таки, в жилище Ярополка они собрались, чтобы обсудить какое-то крайне важное дело...
...А Ярополк устало опустил руки, вышел на середину комнаты и, поставив на место брошенную Адрианом лавку, уселся на нее с видом победителя. Он недавно изобрел этот сложный, но зато очень действенный магический жест - тот, на кого он был направлен, полностью лишался возможности двигаться, а заодно еще и говорить. На волшебниках своей общины Ярополк это колдовство уже опробовал и теперь был очень рад возможности применить его к магам других стихий и убедиться, что на них оно действует точно так же.
Он с тоской оглядел "поле боя". Дымящиеся занавески, лужицы воды на полу, перевернутые лавки... Называется, встретились пять взрослых, а по меркам обычных людей, так даже очень старых волшебников, чтобы поговорить о своем собственном будущем! И ведь даже стыдить их бесполезно - все равно в следующий раз будут вести себя так же, как сегодня и как во время всех прошлых советов, где они собирались полным составом. А как мирно сегодня утром все начиналось! Если что и беспокоило Ярополка, пока он дожидался приезда остальных главных магов, так это необходимость сообщить им неприятную новость, из-за которой он, собственно, и решился устроить это общее собрание. Потом, за час до назначенного времени, к пещере прискакал Адриан с двумя учениками-подростками, которых, по его словам, не с кем было оставить дома. Прискакал и, не успев даже спрыгнуть с лошади, сразу набросился на Ярополка с расспросами, требуя поскорее рассказать ему, в чем дело, потому что надолго оставлять огненную общину без присмотра - это верх легкомыслия. Ярополк, однако, был неумолим и заявил, что повторять одно и то же четыре раза он не намерен и рассказывать будет только когда все пять главных волшебников соберутся вместе. Через час, точно в срок к пещере прибыло еще несколько всадниц, оказавшихся главой металлической общины Купавой и ее ученицами, и Ярополку пришлось выдержать еще один, не менее требовательный, чем у Адриана, допрос. Ему повезло, что вскоре после Купавы в избушку постучался Иоанн, и двое самых нетерпеливых волшебников, каким-то образом пронюхавших, что домой к Ярополку их пригласили из-за него, тут же переключили свое внимание на лесного мага. И хотя Иоанн, по распоряжению Ярополка, тоже отказался что-либо говорить раньше времени, ожидание последней гостьи, вечно опаздывающей водной волшебницы Чернавы, прошло в крайне напряженной обстановке - старший из магов уже начал всерьез подумывать о том, что волшебникам необходимо изобрести какой-нибудь способ быстро перемещаться на большие расстояния. А когда Чернава, восседающая на еле ползущей по бугорчатой дороге расписной телеге в сопровождении целой "свиты" из водных волшебников, наконец, въехала на поляну перед пещерой и величественно прошествовала в дом, все стало еще хуже. Иоанн кратко рассказал, в чем дело, но ни Адриан, ни обе женщины сначала ему не поверили, а потом, когда поняли, что он говорит правду, окончательно разозлились и, судя по всему, решили в лучших традициях волшебников древности расправиться с тем, кто принес им эту дурную весть. И возможно, Ярополк и не сумел бы защитить от них не слишком воинственного Иоанна, если бы в процессе расправы все трое по привычке не перессорились еще и между собой, вынудив главу их "пятерки" применить ко всей их компании свое новое изобретение.
И вот лежит теперь рядом с лавкой Адриан, сильный маг, чьей стихией является огонь, и так и сверкает глазами, готовый, как только Ярополк вернет ему возможность шевелиться, снова броситься на всех, кто имел несчастье не согласиться с его словами. А если посмотреть на него "третьим глазом", то есть при помощи магического зрения, можно увидеть, как ярко светится вокруг него алый ореол - светится и пульсирует, как самый настоящий костер. Говорят, что женщины в огненной общине слишком вспыльчивые и горячие, и именно поэтому их там не подпускают ни к каким серьезным делам! Возможно, это действительно было так, но лично Ярополку было очень трудно представить себе кого-то, еще более скорого на расправу, чем Адриан.
У порога так же неподвижно застыла Купава, глава металлической общины волшебников. Она так и сверлит Ярополка возмущенным взглядом, но окружающий ее ореол чисто-белого цвета выглядит спокойным и только чуть-чуть колышется. Если Адриан сейчас мысленно поливает Ярополка всеми известными ему ругательствами, то Купава просто терпеливо ждет, когда он отменит свое волшебство и она сможет продолжить выяснять отношения с остальными главными магами. Пальцы ее правой руки сжимают прикрепленную к поясу железную цепочку - одно из преимуществ металлических волшебников, имеющих возможность всегда носить с собой то, что дает им силу.
Ярополк невольно залюбовался Купавой. Разумеется, он всегда считал, что женщина в мужском платье и с короткими волосами - это ужасное кощунство. Но с другой стороны, до чего же главной металлической волшебнице идет этот наряд! И, пожалуй, в чем-то металлические и огненные маги неуловимо похожи, хоть и считается, что их общины ведут прямо противоположный образ жизни: если у огненных всем заправляют мужчины, то у металлических, наоборот, дамы. Зато и тем, и другим наплевать на традиции и на уважение к старшим - и в драку лезут при каждом удобном случае, и главными магами у них становится вот такая вот горячая, не достигшая даже ста лет молодежь!
Так, кажется, он уже сердиться на них начинает, а этого допускать нельзя. Надо брать пример с более спокойных и уравновешенных верховных волшебников, таких как, например, Чернава. Заклинание Ярополка настигло ее в тот момент, когда она находилась возле ею же потушенного стола, и теперь главная водная чародейка сидела за этим самым столом, уронив голову на руки. Наверняка она сейчас думает о том, что это за новый магический прием применил к ней Ярополк и как бы выманить у него секрет такого колдовства. Во всяком случае, густая черная дымка вокруг нее напряженно подрагивает, выдавая серьезную работу мысли. И ведь действительно выманит: маги водной общины еще не на такое способны, в этом Ярополк уже не раз имел случай убедиться. Выманит не силой, как, возможно, попытаются сделать Купава и Адриан, а хитростью, как и полагается женщинам, которые, кстати, в водной общине тоже находятся у власти и при этом, в отличие от металлических волшебниц, не становятся похожими на мужчин и сохраняют всю свою женскую привлекательность.
Наконец, Ярополк перевел взгляд на свалившегося в углу Иоанна - предводителя тихой и мирной лесной общины. Ему и его подопечным силу для магии давали деревья, и ореолы у них были спокойного изумрудно-зеленого цвета. Кроме того, у магов лесной общины чаще всего обнаруживался талант к предсказательству, а потому они, как правило, умели просчитывать последствия собственных поступков, и у других никогда не возникало с ними особых проблем. То есть, так было до сегодняшнего дня. Зато теперь Иоанн и его подопечные задали всем волшебникам такую задачку, что даже Ярополк, предводитель самой главной из магических общин - подземной, привыкший находить выход из самых неожиданных ситуаций, не мог решить, что ему делать. Уж лучше бы лесовики власть захватить попытались или надумали враждовать с какой-нибудь другой общиной: с этим бы Ярополк как-нибудь справился, дело привычное!
Он придвинулся поближе к обуглившемуся по краям пятиугольному столу, специально предназначенному для встречи всех главных магов. На крышке этого столика были нарисованы символы стихий, от которых каждый из них получал свою магическую силу. В центре столешницы, окруженная алым фениксом, белым тигром, черной черепахой и зеленым драконом, красовалась желтая змея, обозначающая стихию земли - родную стихию Ярополка. А кроме этого символизирующая мудрость, которая была так нужна ему сегодня, когда совет с представителями остальных стихий опять превратился в банальнейшую драку.
Принимать решение нужно было сейчас, немедленно. Потому что если Ярополк и четверо обездвиженных им верховных магов не договорятся сегодня о том, как им действовать дальше, через два с половиной века их спокойной жизни на заболоченном побережье холодного залива придет конец. Сюда явятся обыкновенные люди, не имеющие никакого представления о магии, но горящие желанием поселиться на этом месте и построить здесь свой собственный город. Город, у которого, если верить предсказателям лесной общины, впереди страшно интересное и богатое событиями будущее. И строительству которого они, волшебники, при всем желании никак не смогут помешать. Обычные люди, пришедшие сюда под руководством своего молодого и энергичного правителя, выгонят волшебников с берега и с торчащих из залива каменистых островов, и поселятся на них сами. Так, во всяком случае, считали способные к предсказаниям подчиненные Иоанна, и Ярополк им верил - за последние два века они ни разу не сделали ни одной ошибки.
Ничего удивительного, что когда остальные главные маги узнали эту новость, они сцепились друг с другом! Никому неприятно признавать собственное бессилие. А уж узнать, что на твоей родной земле поселятся чужие и что ты ничего не сможешь с этим поделать... Особенно, если вспомнить, чем им пришлось пожертвовать ради этой земли и как долго они в свое время ее искали.
Правда, этого-то как раз гости Ярополка помнить не могли. Купавы и Адриана еще не было на свете, когда сам он, в те времена совсем молодой подземный маг, собрал вокруг себя группу таких же юных волшебников из всех пяти общин и произнес перед ними первую в своей жизни речь. Речь эта была длинной и прочувствованной, хотя смысл ее был довольно прост: молодым волшебникам надоело подчиняться старшим, им стало скучно в давно исследованных вдоль и поперек Каменных горах и рядом с ними, и они уже давно хотели жить самостоятельно, следуя своим собственным правилам и законам, а не тем, что навязывали им старые магические традиции. А для этого, призывал их Ярополк, им нужно уйти из Каменных гор и попытаться найти другое пригодное для колдовства место, где они и создадут свои собственные магические общины.
Многие из его слушателей тогда не поверили, что где-то существует еще одно волшебное место. Слишком уж все привыкли к тому, что стоит волшебнику совсем немного отъехать от родных гор, и колдовать ему сразу же становится гораздо труднее. А если уйти от них на расстояние одного дня пути, то магические способности и вовсе пропадут, словно их никогда и не было. Иногда волшебники отлучались от гор на несколько дней и даже недель, бродили по бескрайним лесам и заглядывали в поселения обычных людей и, возвращаясь в свои общины, рассказывали, что за время их путешествия им нигде не удавалось почувствовать даже самую слабую магию.
Ярополк же предлагал молодым волшебникам покинуть Каменные горы навсегда и идти вперед до тех пор, пока им не встретится новое магическое место. Причем в том, что, в конце концов, они его найдут, он ни минуты не сомневался. Самым недоверчивым он напомнил легенду о Поднебесных горах, находящихся где-то далеко-далеко на юго-востоке и населенных непохожими на них магами с узкими черными глазами. Раз на свете есть два волшебных места, значит, их может быть гораздо больше - такова была его логика, и кончилось все тем, что почти все, кто услышал его речь, согласились отправиться вслед за ним на поиски этой неведомой волшебной земли, чтобы стать ее хозяевами.
Ярополк еще раз оглядел своих обездвиженных коллег и с усилием поднялся на ноги. Он уже слишком стар, и во второй раз точно не сможет проделать тот путь, который они тогда прошли. Несколько лет скитаний по лесам, ночевки в наскоро построенных шалашах, охота на лесную дичь, разжигание костров - все это им теперь приходилось делать без капли магии. Редкие встречи с обычными людьми, принимавшими их за разбойников - с ними нужно было драться при помощи обыкновенного оружия. Дожди, грозы и зимняя стужа, от которых нельзя было защититься, болезни, которые маги-целители теперь не могли лечить. И возрастающее с каждым днем недоверие к Ярополку, и все более настойчивые просьбы и даже требования повернуть назад и вернуться в Каменные горы в надежде, что волшебники, от которых они со скандалом ушли, согласятся простить их и принять обратно в свои общины. И снова Ярополку пришлось забираться на высокий трухлявый пень и призывать своих спутников продержаться еще немного, уверяя их, что насыщенная магией земля уже совсем близко и что если они не найдут ее в ближайшие пару месяцев, он без единого возражения повернет назад.
И вновь ему поверили. А через месяц самые чувствительные из волшебников неуверенно, боясь ошибиться, сообщили Ярополку, что они "кажется, что-то чуют". А спустя еще два дня они вышли из леса на туманный и болотистый берег залива и поняли: их предводитель был прав. Они нашли то, что искали, и могут здесь поселиться.
Чернаве во время ухода из Каменных гор было пять или шесть лет, и путешествие она помнила плохо. Иоанн родился в пути, а Купава с Адрианом появились на свет уже здесь, на побережье. Они не знают, насколько тяжело провести несколько лет в пути, не владея магией, и вполне могут захотеть вернуться туда, откуда их родители в свое время сбежали. А этого Ярополк допустить никак не мог: сам-то он прекрасно знал, что им всем в этом случае предстоит и какие потери они наверняка понесут во время обратного путешествия. Но дело было не только в этом - он не хотел покидать побережье, возле которого жил последние двести лет. Это место стало его родным домом, в нем жили его дети, внуки и правнуки, и самой главной его мечтой было, чтобы все это продолжалось и дальше. А особенно сильно ему захотелось этого сейчас, когда он во всех подробностях вспомнил, как они нашли этот берег и как радовались все его спутники началу новой жизни, в которой не надо было бродить по лесам и можно было сколько угодно колдовать. И как на радостях все волшебники, почти не споря, признали верховную власть Ярополка и всей его общины, которая пользовалась для колдовства силой земли и для которой неподалеку от берега залива нашлись словно бы специально для нее созданные подземные пещеры. Ярополк считал это справедливым: именно подземной общине, всегда старающейся избегать любых крайностей, удавалось найти общий язык с магами всех остальных стихий и примирить их между собой. А теперь эта власть его общины над остальными тоже оказалась под угрозой.
Подземный волшебник, наконец, заставил себя встать, наклониться над обгоревшим расписным столиком и двумя плавными взмахами рук вернуть ему прежний, неповрежденный вид. Затем он встал, подошел к сидящей за столом Чернаве и прищелкнул пальцами в точности над ее макушкой. Волшебница вздрогнула и зябко поежилась - возвращение способности двигаться обычно сопровождалось не очень приятными ощущениями. Пока она приходила в себя, Ярополк проделал ту же "процедуру" с тремя остальными жертвами собственной магии. Адриан тут же вскочил и разразился бранью, Купава последовала его примеру, а Иоанн молча бросил на главного мага укоризненный взгляд.
- Теперь мы поговорим тихо и спокойно, - объявил Ярополк, обращаясь сразу ко всем четверым гостям, когда Купава и Адриан исчерпали свой словарный запас. - И я очень прошу вас послушать меня и не лезть больше в драку. Пожалуйста.
И они его выслушали. Так же, как когда-то их родители и другие маги-путешественники, эти четверо главных волшебников молча прослушали очередную и теперь уже, скорее всего, последнюю большую речь Ярополка. А он говорил все более громко и убедительно, сам удивляясь собственному красноречию. Говорил о том, что бросить все и уйти - это значит сдаться и сделать напрасным то давнее путешествие с востока. Что вернуться в Каменные горы - значит, признать свое поражение перед живущими там волшебниками, которые, кстати сказать, если и разрешат им поселиться в своих общинах, то все равно ни за что не допустят никого из "блудных" магов до серьезных и высоких должностей. И что начинать борьбу с обычными людьми, которым приглянется это место, тоже ни в коем случае нельзя - вон, на западе волшебники попытались дать им отпор, и скоро их там всех или на кострах посжигают, или утопят, или еще как-нибудь замучают, сами знаете, какие ужасы рассказывают беглецы из европейских стран. А значит, надо принять, как должное, что обычные люди сюда придут и свой город здесь все-таки построят, и попробовать сделать так, чтобы волшебники, которые будут здесь жить два с половиной века спустя, смогли и дальше тут оставаться, причем так, чтобы простые люди ничего не узнали об их существовании.
В этом месте на лицах главных волшебников отразилось непонимание, но Ярополк жестом не позволил им себя перебивать и продолжил излагать свой план. А заключался этот план в том, чтобы никуда не убегать и ни с кем не затевать войну, а наоборот, помочь обычным людям построить свой город как можно быстрее, применив незаметно для них свои магические знания. И после этого поселиться в городе вместе с ними, продолжая, если понадобиться, оказывать им разного рода поддержку. Да, согласился он с недовольным возражением Адриана, в каком-то смысле магам придется прятаться от людей, скрывая от них свои способности. Но разве не прячутся они от них сейчас на островах, в дремучем лесу или, как подземная община, в пещерах? А в городе от людей и скрываться будет проще, и жизнь у волшебников станет куда более приятной и удобной - к их услугам будут и каменные дома, и быстрые кареты и что там еще эти обычные люди напридумывали?..
- Согласны ли вы со мной? - спросил Ярополк под конец своей речи, и четыре волшебника ответили ему восхищенными взглядами.
- Неужели так все и будет? - чуть недоверчиво произнесла Чернава.
- Только так, - заверил ее Иоанн. - Я ведь не успел сказать - про этот город все будут говорить, что он создан очень быстро, будто бы по волшебству. Некоторые люди даже будут его бояться и ненавидеть.
- Ну уж с этим-то мы как-нибудь справимся! - одновременно воскликнули Купава и Адриан.
- Не мы, а наши дети, - слегка охладила их пыл Чернава.
Ярополк уселся на лавку и устало вздохнул. Да, именно так все и будет. На этой болотистой земле, на этих каменных островах, на берегу этой небольшой, но каждую осень разливающейся и затапливающей все вокруг речки будет заложен город. Первый и, похоже, единственный город, созданный обыкновенными людьми совместно с волшебниками. Жаль, сам он до этого времени не доживет. Зато его маленькие правнуки, играющие сейчас возле входа в пещеру - доживут наверняка. И кто-нибудь из них, возможно, даже станет главой подземной общины, а значит, и вообще самым главным волшебником в городе. Потому что верховную власть его общины теперь еще долго никто не будет оспаривать - ведь именно он, подземный маг, предложил всем остальным такой замечательный выход. Так что ему, Ярополку, и его потомкам о том, чтобы удержать в руках власть, можно было больше не беспокоиться. По крайней мере, в ближайшие два с половиной века.
Глава I
Май, 2003 г.
Приемная главы водной общины, как и следовало ожидать, оказалась полностью заставленной всевозможными аквариумами. Огромные, высотой в полстены, маленькие шарообразные, узкие цилиндрические, сделанные из голубого, зеленоватого или дымчатого стекла, подсвеченные неровно мерцающими волшебными "вспышками" и обыкновенными лампами дневного света, они буквально завораживали посетителей, заставляя их на время забыть о цели своего визита. А разглядывать тех, кто плавал в этих аквариумах, можно было и вовсе часами! Радужные коралловые рыбы, крылатые скаты, упитанные морские звезды, верткие креветки, настороженно шевелящий усами лобстер... И, конечно же, символы водной стихии - морские черепахи самых разных размеров и расцветок.
А за окном приемной открывался потрясающий вид на Финский залив, который отсюда, с верхнего этажа возвышающейся на его берегу гостиницы, казался бескрайным спокойным морем. Был бы сегодняшний день более ясным, на горизонте можно было бы увидеть темную полоску острова Котлин, но сейчас, как это чаще всего бывает, над заливом висела густая туманная дымка, не дававшая толком разглядеть, где кончается вода и начинается небо...
- Проходите, пожалуйста, вас ждут.
Юрий Златов оторвался от созерцания залива и аквариумов с морской фауной и прошел в кабинет почтенной Фаины. В нем тоже стояло несколько аквариумов, не настолько больших и ярких, как в приемной, зато с такими странными обитателями внутри, что и не поймешь, кто это - медузы, глубоководные рыбы или вообще какая-нибудь пока еще неизвестная науке живность. Уставившись на одно особенно необычное на вид морское животное, молодой человек не сразу заметил хозяйку кабинета - располневшую, но, несмотря на возраст, все еще красивую женщину, одетую в длинное платье цвета морской волны и бархатную черную шаль.
- Присаживайся, - холодно отозвалась Фаина на его приветствие. - Должна тебя огорчить. Я лично проверила твою ауру по всем параметрам и могу сказать совершенно точно - волшебником ты стать не сможешь. Никогда.
Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Стоило все это время добиваться проверки у сильнейшей водной волшебницы, чтобы теперь лишиться последней надежды! Впрочем, он ведь уже давно это знал. С тех пор, как все его сверстники, вместе с которыми он учился в школе, начали один за другим записываться на курсы практической магии и хвастаться друг перед другом своими первыми колдовскими опытами, с тех пор, как специалисты по волшебным способностям в один голос заявляли, что ничем не могут ему помочь, Юрий начал мысленно готовиться к худшему. Фаина лишь подтвердила то, в чем он уже и так практически не сомневался.
- Ну, я надеюсь, что сын моих самых заслуженных советников сможет это пережить, не напиваясь и не выпрыгивая из окошка, - голос пожилой волшебницы звучал все так же ровно и холодно. - В этом городе живет почти пять миллионов человек, и большинство из них прекрасно обходятся без магии. И живут при этом вполне счастливо.
Еще бы! Они-то о магии никогда не слышали! Почему бы им не быть счастливыми, если они даже не подозревают, чего лишены? Посмотрел бы Юрий, как бы они запели, если бы происходили из известной семьи волшебников и их родители занимали не самые последние должности в одной из магических общин! Тут он вспомнил, что если бы не высокое положение его родителей, он, скорее всего, вообще никогда бы не оказался в этом кабинете, и затосковал еще сильнее.
- Я не буду напиваться, - произнес он деревянным голосом. - И выбрасываться из окна тоже не буду.
- Уже хорошо, - согласилась с ним почтенная Фаина. - Думаю, ты и правда сможешь без всего этого обойтись.
Златов молча кивнул. Выбрасываться из окна он, пожалуй, действительно не стал бы, а вот напиться сейчас было бы очень даже неплохо.
- Только не в моем кабинете, - читать мысли Фаина, может быть, и не умела, но желания своих подчиненных всегда угадывала с неизменной точностью. - А лучше будет, если ты не напиваться сегодня побежишь, а подумаешь, где теперь будешь работать. Насколько мне известно, ты прекрасно ориентируешься в обществе обычных людей. Ты отслужил в их армии и окончил их институт. Твои родители смогут без труда устроить тебя на работу каким-нибудь менеджером. Ты об этом думал?
- Да, конечно, но...
- Но как-то не хочется? - понимающе прищурилась волшебница.
- Если нет других вариантов, я согласен.
- А если другой вариант есть?
Юрий заерзал на стуле. Что, приговор откладывается? Или смягчается? Но что эта стерва... то есть, эта почтенная волшебница может ему предложить? Работать в ее приемной охранником или смотрителем аквариумов?
- Твоя мать говорила, что ты способен видеть чужое волшебство, - продолжала, тем временем, Фаина. - Расскажи об этом подробнее.
- Ну... - Юрий разочарованно вздохнул. - Я вижу вспышки магической энергии, когда кто-нибудь колдует. Вижу ауры людей и волшебных предметов. Не лучше и не хуже, чем другие... Чем настоящие маги.
- Сможешь ты отличить потенциального волшебника от обычного человека?
- Да.
- А определить, к какой стихии он принадлежит?
- Скорее всего.
- А можешь обнаружить среди обычных предметов заколдованный?
Златов чуть улыбнулся и вновь оглядел кабинет Фаины, подключив к этому свое магическое зрение - "третий глаз", как его обычно называли старые чародеи. Помещение преобразилось: тут и там вспыхнули бледные радужные ореолы - ауры рыб и прочих обитателей аквариумов, а вокруг некоторых вещей возникла черная дымка, означающая, что над ними было произведено какое-то колдовство, совершенное водным волшебником. Точно такой же дымкой окуталась и сама хозяйка кабинета. Юрий кивнул на ее стол, в беспорядке заваленный бумагами, из-под которых выглядывали ручки, карандаши, ножницы и миниатюрная фарфоровая чашечка с остатками кофе:
- Вон та серебряная ложка. На самом деле это карандаш. Вам, наверное, нечем было размешать сахар, и вы превратили в ложку первую попавшуюся под руку вещь. Только скоро она обратно в карандаш превратится - вы потратили на нее совсем мало энергии.
Почтенная Фаина с удивлением вскинула брови, быстро взглянула на миниатюрную серебряную ложечку и медленно провела над ней рукой, подкрепляя свое собственное волшебство. Совсем простой трюк - если, конечно, обладаешь соответствующим даром. И проделанный очень вовремя: еще немного, и сделанная из карандаша ложка и правда вернула бы себе свой настоящий облик, а вслед за ней начали бы расколдовываться и другие превращенные во что-нибудь предметы, которых в кабинете Фаины было более, чем достаточно. Убираться после этого в комнате пришлось бы долго.
Предотвратив едва не случившуюся мини-катастрофу, глава водных магов облегченно вздохнула и теперь уже с интересом посмотрела на своего молодого гостя.
- Получается, ты не просто видишь, что вещь заколдована, а можешь определить, чем она была до превращения? - спросила она. - Никогда о таком не слышала! Почему ты раньше об этом молчал?
- А разве другие этого не видят? - в свою очередь удивился Юрий.
- В том-то все и дело, что обычно нет. Можешь описать, как именно ты это делаешь?
- Это очень просто. У заколдованных предметов тоже есть ауры. И по форме они повторяют то, чем этот предмет был раньше. Ваша ложка имеет черную ауру в форме карандаша.
Глава водных магов спохватилась и перестала изумленно хлопать глазами, но в ее голосе по-прежнему звучала крайняя заинтересованность:
- Мило. А ведь настоящие маги, и я в том числе, увидели бы просто черный ореол, без четкой формы. Что ж, я думаю, эту твою способность тоже можно будет как-то использовать, хотя пока я еще не очень представляю себе, для чего именно.
- Тоже? - снова встрепенулся Юрий. - Значит, вы еще что-то хотели мне предложить?..
- Да, - строгим голосом ответила его собеседница. - Только сначала я хочу еще раз обратить твое внимание на одну вещь. Тебе действительно очень не повезло. Огненные колдуны такого человека, как ты, выпроводили бы из общины без всякого сожаления, как ненужный балласт. Металлические ведьмы выгнали бы тебя еще быстрее, на том основании, что ты не только не способен колдовать, но еще и являешься "грубым бездушным мужланом". Подземные и лесные маги, скорее всего, оставили бы тебя в своих общинах из жалости, и ты бы до конца жизни поливал их цветочки или вытирал пыль в какой-нибудь пещере. Мы же не сделаем ни того, ни другого. Жалеть тебя здесь никто не собирается. И унижать какой-нибудь мелкой должностью, не требующей магии - тоже. Но и разбрасываться своими людьми, даже если они не в состоянии чему-то научиться, мы не привыкли. Ты можешь пригодиться нам для выполнения некоторых важных заданий. Если ты с ними не справишься, тебя ждет работа в какой-нибудь фирме у обыкновенных людей. Если же у тебя будет получаться - обеспеченная жизнь в нашей общине, хотя официально ты никаких высоких должностей не займешь. Подумай сейчас как следует, может быть, карьера менеджера все-таки лучше?
Юрий почувствовал, что еще немного, и слова "карьера менеджера" навсегда сделаются для него ругательными.
- Могу я сперва узнать, какую работу вы мне предлагаете? - поинтересовался он как можно более равнодушным голосом. Фаина царственно кивнула и принялась объяснять ему свой замысел. Юрий не сразу понял, куда она клонит - начала водная волшебница издалека, напомнив ему об элементарных, как ему казалось, вещах. В частности, об уже давно существующей между всеми пятью магическими общинами договоренности, по которой волшебники разных стихий обязаны были помогать друг другу в поиске новичков - потенциальных магов, выросших среди обыкновенных людей и еще не осознавших свои необычные способности. Любой волшебник, встретив такого новичка, должен был определить, к какой стихии относится его магическая сила и сразу же сообщить об этом в соответствующую общину. Знакомиться с будущим волшебником и рассказывать ему о существовании магии разрешалось лишь в том случае, если новичок принадлежал к той же стихии, что и обнаруживший его маг. Это правило было введено после основания Санкт-Петербурга, когда маги всех пяти стихий стали слишком тесно общаться друг с другом и, случалось, настраивать новичков из конкурирующих общин против их наставников и старших товарищей. Однако, подчеркнула Фаина, распространялась эта договоренность только на полноценных волшебников, а о тех, кто, как Златов, способностями к волшебству не обладал, жившие триста лет назад руководители общин не подумали. А потому он может с полным правом знакомиться с будущими магами других стихий, входить к ним в доверие и становиться их другом, попутно рассказывая новичкам об истории магического мира с точки зрения его родной водной общины. И никто не помешает ему продолжить эту "дружбу" после того, как выявленный им колдун пойдет учиться в свою общину, освоит все магические навыки и займет там какую-нибудь должность - возможно, даже весьма высокую.
Тут до Юрия, наконец, дошло:
- Вы хотите, чтобы я готовил для вас шпионов в других общинах? Но вы не стали бы открывать мне такой секрет, если бы не знали заранее, что я соглашусь!..
- А разве ты не согласен?
Да, не зря все-таки водные волшебники считаются самыми лучшими интриганами в магическом мире. Хорошенький выбор: с одной стороны - "третья древнейшая" профессия, с другой - "карьера менеджера", черт бы ее побрал! И ведь действительно старая ведьма заранее просчитала, что именно он предпочтет!
- Я согласен, - ответил молодой человек, глядя в темное стекло аквариума, за которым копошилось что-то бесформенное и слабо фосфоресцирующее. - Когда можно приступать?
"Все-таки я сегодня напьюсь!" - пообещал он себе через несколько минут, выходя из кабинета Фаины в приемную.
Глава II
В детстве Альбина Шорохова думала, что самое трудное - это заговорить на улице с незнакомым человеком. Потом - что труднее всего ей будет прыгнуть с вышки в бассейн. Потом - что самым сложным делом окажется поступление без блата в университет. Теперь она знала точно: самое трудная вещь, какая только может понадобиться человеку в жизни - это кого-нибудь о чем-нибудь попросить.
- Лина, ты же прекрасно знаешь, что я все тебе верну, - медленно произнесла она, стоя перед одной из своих ближайших подруг посреди ее тщательно убранной комнаты. - Я могу дать тебе расписку, могу оставить что-нибудь в залог - как ты скажешь.
- Аля, я в этом нисколько не сомневаюсь, - отвечала Лина ровным спокойным голосом. - Но дать денег на то, о чем ты просишь, я не могу. У меня, в конце концов, тоже есть моральные принципы.
- Лина, какие, к дьяволу, моральные принципы?! Я прошу деньги на сердечный препарат, для своего отца!
- Ты просишь деньги на очень редкое и дорогое лекарство для человека, который все равно скоро умрет. Я считаю, что ты не должна так поступать. Купить лекарство для него - значит, отобрать его у кого-то другого. Возможно, у более молодого человека, у которого еще вся жизнь впереди.
- Лина, я...
- Подожди, дай мне закончить. Я тебя понимаю, и я тебя ни в чем не виню. Я не стала тебя осуждать, когда ты положила своего отца в больницу, хотя там он тоже занимает чужое место. Ты ведь, когда скорую ему вызывала, сказала, наверное, что ему лет тридцать, так?
- Разумеется. Иначе они бы вообще могли не приехать.
- А сколько ему на самом деле?
- Пятьдесят девять.
- Вот видишь. Ты ведь не думала, что пока они занимаются твоим отцом, где-то, может быть, умирает молодой человек или даже ребенок, к которому скорая доехать уже не успеет. Хотя чисто по-человечески я тебя понимаю. Но дать денег, извини, не могу - всему, знаешь ли, есть предел.
Две пары глаз на мгновение встретились. В серых, слегка подкрашенных коричневыми тенями, читалась спокойная уверенность в своей правоте. В красных, обрамленных густыми белыми ресницами - отчаяние.
- Тебе пора, - произнесла, наконец, Лина. - Мне завтра рано на работу.
- Лина, я очень тебя прошу, дай денег, - без всякого выражения, как автомат, произнесла Альбина.
- Мне казалось, что ты меня поняла, - пожала плечами Лина и сделала шаг по направлению к прихожей. - Тебе действительно пора.
Альбина молча подошла к входной двери, взялась за холодную металлическую дверную ручку и уже хотела выйти, но в последний момент все-таки обернулась:
- А если бы это был твой близкий человек? Ты бы тоже думала о том, что он занимает чужое место?
- А вот задавать друзьям такие вопросы, извини, просто неэтично, - холодно отозвалась Лина. - Только учитывая твое состояние...
Что бывшая подруга думает про ее состояние, Альбина не услышала - все звуки вдруг словно куда-то ушли, стали едва различимыми, как работающий за стеной телевизор, и даже свет на мгновение стал не таким ярким, как будто бы прихожая заполнилась легким белым туманом. Альбина открыла дверь и, не оглядываясь, побежала вниз по лестнице, понимая, что еще немного - и она не удержится и в лучшем случае изобьет бывшую подругу до полусмерти. Лина, пожав плечами, защелкнула замок и вернулась в свою комнату.
Автобус медленно полз из района новостроек в центр Санкт-Петербурга. Вместо одинаковых бледно-розовых столбов-высоток за окном теперь тянулись длинные двуцветные дома-"корабли", тоже очень похожие друг на друга. А потом на смену им пришли цепочки старинных домов - прижимающихся вплотную друг к другу особняков девятнадцатого века, разных по цвету и по многочисленным лепным украшениям вокруг окон, дверей и балконов. Альбина смотрела на них невидящим взглядом: ей опять стало нехорошо, но теперь вместо тумана перед глазами, как и положено, мелькали черные точки. Девушка обеими руками схватилась за вертикальный поручень и прижалась к нему щекой. Почему-то прикосновение к холодному металлу всегда помогало ей прийти в норму: бодрило, когда она уставала и хотела спать, успокаивало, если ей становилось страшно. Помогло и сейчас - падать в обморок ее организм "передумал", хотя совсем избавиться от слабости ей не удалось.
"Надо все-таки отдохнуть, выспаться, - уже в который раз велела себе Аля. - А то уже папины врачи говорят, что я бледная - это про меня-то, про альбиноску! Вот сейчас доберусь до редакции, возьму работу и поеду домой посплю. Хотя бы пару часов, перед тем, как в больницу ехать..."
Аура стоящей у двери молодой женщины с длинными белыми волосами показалась Юрию подозрительной, но рассмотреть ее как следует он не успел, так как внезапно почувствовал какой-то дискомфорт с другой стороны. Что-то неприятно пощипывало его за левую руку и за бок и словно бы тянуло на себя тепло его тела...
Молодой человек осторожно скосил глаза в сторону. Так и есть. Слева к нему прислонилась разодетая по последней моде девица с взлохмаченными рыжими волосами. Причем прижималась она к Юрию довольно сильно, хотя особой давки в автобусе не было. Если в первый момент у Златова и были сомнения, то теперь они исчезли: девица самым наглым образом высасывала из него жизненную энергию! В принципе, ничего удивительного в этом не было - в городе, насыщенном магией, этим время от времени баловались почти все жители, причем чаще всего делали они это совершенно неосознанно. Однако рыжая красотка, во-первых, "присосалась" к Юрию гораздо сильнее, чем это мог бы сделать обычный человек, а во-вторых, судя по тому, как ровно его сила переходила к ней, занималась она этим вполне сознательно и даже с удовольствием. Не был бы Златов способен это почувствовать - из автобуса вышел бы выжатым, как лимон, и потом несколько дней не мог бы понять, почему чувствует себя таким больным и слабым.
Но на этот раз энергетической вампирше не повезло: напоролась, по неопытности, пусть и не на полноценного мага, но все-таки на человека, умеющего за себя постоять. Златов напрягся, вспоминая все свои самые давние, еще детские обиды, потом сессии в институте, потом армию, потом все несбывшиеся надежды стать волшебником и, напоследок, позавчерашнюю пьянку и последовавшее за ней похмелье и что было силы швырнул этот клубок злобы, страха и отчаяния в тот поток энергии, который пассажирка так старательно в себя перекачивала.
Энергетический удар действует не на нервные окончания, а на более тонкую материю - ауру, так что боли от него человек, в принципе, чувствовать не должен. Но ощущение это настолько неприятное, что многие потом описывают его именно как боль. Юрий вспомнил об этом, уже после того, как стоящую рядом с ним девушку буквально скрутило, и она, согнувшись чуть ли не пополам, отпрянула от него в сторону, схватилась за поручень и почти повисла на нем, чтобы не упасть. Златов опять разозлился, теперь уже на себя: мог бы бить не так сильно, все-таки он и рыжая девица находились в разных "весовых категориях"!
Девушка, с трудом переводя дыхание, попыталась было пробраться к выходу, но до остановки было еще далеко, и она, не выдержав, плюхнулась на одно из освободившихся рядом с ней мест. Плечи у нее дрожали. Юрий продвинулся вслед за ней и нагнулся к яркой копне спутанных рыжих волос:
- Извини, - сказал он тихо, - я немного перестарался. Но ты сама виновата.
Девушка испуганно подняла голову:
- Ты кто такой? Что тебе надо?
- Мне - ничего, это тебе от меня было нужно слишком много. Посиди спокойно, сейчас все пройдет.
Она и правда дрожала все меньше, и перепуганное выражение на ее лице постепенно сменялось нахальным:
- Я в транспорте не знакомлюсь, и мне сейчас выходить! - громко сказала она и, не без усилия поднявшись с сиденья, поспешила к выходу. Юрий рванулся за ней, расталкивая входящих в автобус пассажиров.
- Подожди! - окликнул он девицу, когда они оба оказались на улице. - Тебе действительно надо немного посидеть. Иди вот сюда!
Он почти силой усадил ее на скамейку возле автобусной остановки и сел рядом.
- Будешь приставать - я так заору, что сюда полгорода сбежится! - предупредила его девушка. - У меня тут все менты знакомые.
- Обойдемся без ментов, - заверил ее Юрий, внимательно изучая ауру своей "жертвы".
Результат оказался не то, чтобы замечательным, но в целом более-менее приличным. Девчонка не была волшебницей в полном смысле этого слова, но у нее, несомненно, была отличная способность обращаться с энергетическими потоками. Розовый цвет ауры указывал, что ее стихия - огонь, но брать энергию от него она пока еще не умеет. Но если ее этому научить, девушка, скорее всего, сможет очень многое. Например, согреть холодной зимой нетопленную комнату. Или же устроить в этой комнате пожар...
Сердце у Златова забилось еще сильнее, чем когда он перебирал в памяти все свои невзгоды. Перед ним была волшебница, еще не научившаяся пользоваться своей магической силой, а значит, выросшая в семье обыкновенных людей - была бы она родом из огненной общины, ее бы уже обучили заряжаться энергией не от человека, а от своей стихии. И если она все-таки попадет к огненным магам на обучение, в их общине, где женщины не имеют ни права голоса, ни возможности распоряжаться своей личной жизнью, ей будет ой как тяжело! Так что она не упустит возможности поделится своими проблемами с человеком из другой общины, особенно с тем, кто первым ввел ее в магический мир. Короче, перед Юрием был именно тот случай, о котором говорила почтенная Фаина - молодой неопытный маг, которого можно сделать своим источником информации. Вот только первое впечатление о себе Златов, к сожалению, испортил, но ничего, сейчас он попытается это исправить.
- Давно ты этим занимаешься? - спросил он у девушки как можно более небрежным тоном.
Будущая огненная волшебница, похоже, уже чувствовала себя лучше, но, к счастью, уходить от него не спешила: любопытство, как это часто бывает у магов ее стихии, брало верх над осторожностью.
- Ты знаешь, что можешь подзарядиться гораздо лучше, если просто полчасика поглядишь на огонь? - продолжил Юрий свои расспросы. Девушка посмотрела на него с удивлением:
- Я люблю смотреть в огонь. Но какое отношение...
- Самое прямое. Ты подпитывалась энергией у людей. А это, если даже отбросить в сторону мораль, не очень приятно. Ну сама подумай, какая энергия может быть у злых уставших людей, толкающихся в душном вагоне? Сил она тебе, конечно, прибавит, зато настроение будет испорчено. Было такое?
- Да, бывало! Но я думала...
- А еще ты можешь встретиться с теми, кто почувствует, что ты вампиришь, и ударит так же, как я сегодня, может, даже еще сильнее.
Рыжая девица передернулась.
- Мне жаль, что так вышло, - мягко, но без особой вины в голосе произнес Юрий. - Я подумал, что ты опытная волшебница, которая просто хулиганит, и решил тебя проучить. Ты теперь нормально себя чувствуешь?
- Да, уже ничего, - улыбнулась его новая знакомая. - А что, есть еще такие, как ты?
- Такие, как мы, - поправил ее Златов и, убедившись, что его собеседница не спускает с него крайне заинтересованного взгляда, решил дать ей хотя бы самую общую информацию о магических областях и проживающих на них волшебниках. Не вдаваясь с особые подробности, он рассказал ей, что Петербург находится в одном из немногих мест, где волшебники могут колдовать, но что уже в пригородах Питера их сила заметно уменьшается, а уехав еще дальше от города, они и вовсе превращаются в почти обычных людей. Правда, добавил Юрий, есть еще довольно большая магическая область в Уральских горах и именно оттуда родом большинство питерских волшебников. И еще одно такое место есть во Франции, хотя в целом волшебство там не такое сильное, как в Петербурге. А кое-кто из магов-затворников, по слухам, проживает на Тибете, но с другими волшебниками они почти не общаются.
Девушка слушала его с широко распахнутыми черными глазами, как маленький ребенок слушает страшно интересную сказку. И не подумаешь, что обладательница такого открытого и любопытного взгляда только что чуть не лишила сил крепкого взрослого мужчину! Теперь Златов смог разглядеть ее лицо. Его резкие восточные черты говорили о том, что родом она была, скорее всего, из какой-нибудь бывшей республики. И волосы у нее на самом деле должны были быть черными, такими же, как и смоляные брови с ресницами, не нуждающиеся в краске.
- Кстати, а как тебя зовут? - спросил он, закончив свою краткую "лекцию". - Я - Юрий.
- А я Лилит, - девушка протянула ему руку.
Подходящее имя для огненной чародейки, пусть даже и не самой сильной! Златов вскочил со скамейки и жестом поманил ее за собой.
- Ну что ж, Лилит, - сказал он. - Про волшебников я тебе рассказал, воспитательную беседу тоже с тобой провел и повторять ее не буду. Хочешь узнать о магии еще больше?
- Конечно, хочу! - встрепенулась девушка. - А когда?
- Да хоть прямо сейчас.
- Ой, а можно?!
Вместо ответа Юрий подошел к краю тротуара и начал высматривать автобус или маршрутку. Лилит подскочила к нему:
- Мы куда-то поедем?
- Да. В центр, на Марсово поле.
- А почему именно на Марсово?
- Можно еще поехать на Пискаревское кладбище, но туда долго добираться, а Марсово отсюда совсем не далеко. А других мест, где находится открытый огонь, я тебе предложить не могу.
- Так ты мне покажешь, как брать у огня силу?
- Покажу. Только это сложнее, чем вампирить от людей.
- Едем! - Лилит соскочила с тротуара и замахала рукой, останавливая несущееся мимо них маршрутное такси. - Едем, я хочу попробовать!
Марсово поле с его знаменитым Вечным Огнем было одним из любимых мест прогулок огненных волшебников, приходивших туда, чтобы подзарядиться силой от своей стихии. Многие из них считали, что обычные костры и камины дают им меньше энергии, чем эти символы высшего человеческого героизма - никогда не потухающий источник пламени на Марсовом и другой, такой же, на Пискаревском кладбище. А поскольку между собой магические общины никогда особо не ладили, чародеи, принадлежавшие к другим стихиям, на Марсово поле заходили редко. Юрий Златов уже и забыл, когда был здесь в последний раз, и теперь словно в первый раз разглядывал широкие аллеи и растущие вокруг невысокие кусты, машинально отмечая про себя, что название этого места уже давно себя не оправдывает. Это было не "поле", это был самый настоящий парк, пусть не очень большой, но зато "свободный", раскинувшийся во все стороны без какой-либо ограды, даже чисто символической.
К месту в центре Марсова поля, где пылал Вечный Огонь, Златов подходил осторожно, издалека просканировав ауры стоявших возле него людей: среди них вполне могли оказаться специально приехавшие туда огненные волшебники. Но на этот раз ни одного мага поблизости не было. Лишь несколько обычных людей стояли у Огня на выложенной каменными плитами площадке, задумчиво глядя на пляшущие оранжевые языки пламени. Юрий остановился чуть в стороне и тихо заговорил почти в самое ухо своей юной спутницы:
- Ты должна подойти к Огню так близко, как только сможешь. Представь себе, что это живое существо, хищник - опасный и своенравный, но при этом ласковый к тем, кто его любит. Полюби его, зауважай. Прочувствуй как следует, какое замечательное от него идет тепло. А потом делай так же, как с пассажирами в автобусе: потяни это тепло на себя. Не страшно, если с первого раза не получится - ты передохнешь и попробуешь опять. Ну, готова?
Девушка быстро кивнула и пошла к Вечному Огню. Юрий видел, как ее слабенькая розовая аура потянулась к этому сильнейшему источнику магии и как откликнулась на это движение ослепительно алая аура самого пламени. Яркое свечение, заполнившее собой всю площадку, на которой горел Вечный Огонь, хотя и видимое только магическим зрением, заколыхалось и стало сгущаться вокруг высокой фигуры Лилит. И ее собственная аура начала наливаться этим ярко-красным светом, жадно впитывая его в себя, как горячий песок впитывает выплеснутую в него воду.
Уже через минуту Лилит тихо вскрикнула и бросилась обратно к своему "учителю", за пределы выложенной каменными плитами площадки.
- Что, обожглась? - удивился тот.
- Нет, - помотала головой девушка. - Но я... Никогда ничего подобного не чувствовала. Я никогда не была такой сильной...
Она могла бы впитать гораздо больше энергии, но Юрий решил, что для первого урока ей хватит и этого. Слишком много силы начинающей огненной волшебнице ни к чему, а то еще подожжет что-нибудь от избытка эмоций.
- Что, приятнее, чем быть пиявкой в транспорте? - усмехнулся молодой человек. Черные глаза Лилит сияли от восторга.
- А ты почему не заряжаешься? - спросила она у Златова.
- Потому что мне огненная энергия не подходит, - объяснил тот. - Я, в некотором смысле, твоя полная противоположность - водный маг. Мы берем силу у воды, когда в нее окунаемся. Ну, или когда, например, под душ залезаем.
- Понятно, - протянула Лилит. - Выходит, таким, как я, заряжаться проще - надо только подойти к огню. А вам, значит, раздеваться нужно и в воду нырять...
- У вас есть и свои минусы. Воду можно найти практически везде, а уж в нашем городе ее вообще очень много. А вот огня под рукой может и не оказаться. Зато заряжаться от него действительно проще и быстрее. Да и силы он дает больше, чем все остальные стихии.
- Значит, есть огненные и водные маги. А еще какие-нибудь..? - Лилит на удивление быстро входила в курс дела и без труда верила в то, что Юрий ей говорил. "Впрочем, стоит ли этому удивляться? - подумал он про себя. - Кругом столько книг про всяких эльфов, вампиров, оборотней и, конечно же, магов, столько статей про летающие тарелки и колдунов-экстрасенсов, словно человека специально стараются подготовить к встрече с чем-то сверхъестественным! Вот только на самом деле встречаются с ним очень не многие - только те, кто сам может стать волшебником..." И он снова пустился в объяснение, рассказав Лилит о подземных магах, заряжающихся энергией от земли и лучше всего колдующих в метро или в пещерах, о лесных чародеях, для которых источниками силы служили деревья, и о металлических волшебниках, не боящихся электрического тока и всегда носящих на одежде железные заклепки или цепочки, чтобы, если понадобится, подзарядиться от этих "украшений".
- Юра, скажи... - неуверенно спросила Лилит, когда он закончил. - А те маги, которые огненные, я могу как-то с ними познакомиться?
- Ты даже должна будешь это сделать, если захочешь научиться всей огненной магии, - не скрывая своей радости, ответил Златов. - Но, наверное, будет лучше, если я сначала кое-что тебе про них расскажу?
- Обязательно расскажи! Я не хочу с ними встречаться, ничего о них не зная!
"Так ведь я, собственно, именно этого и добиваюсь", - улыбнулся тот про себя. Поручение, данное ему Фаиной, выполнялось фактически само собой. Он почти не прикладывал усилий, для того, чтобы заинтересовать эту девочку магией и стать для нее главным авторитетом в этой области. "Если так пойдет и дальше, то карьера менеджера мне точно не светит!" - удовлетворенно решил молодой человек.
Глава III
Альбина стояла перед высоким старинным трельяжем и медленно расчесывала свои роскошные белые волосы, легкими волнами спускающиеся чуть ниже талии. Волосам было ровно двадцать лет: в последний раз маленькую Алю подстригли перед тем, как она пошла в первый класс. С тех пор, по настоянию отца, она отращивала свою белоснежную гриву, изредка подравнивая кончики волос и регулярно жалуясь, как ей осточертело тратить время и силы на расчесывание и мытье этого "семейного достояния".
И лишь недавно Альбина сообразила, что носит на своей голове не только объект жгучей зависти большинства знакомых ей женщин, но еще и весьма крупную сумму денег. Теперь пришло время порадоваться, что свои угрозы "отрезать эту гриву к чертовой матери" она так и не выполнила. И жалеть, что не отрастила эту самую гриву еще длиннее. Ей надо было спешить, но она все же позволила себе постоять перед зеркалом пару лишних минут, проводя по волосам расческой с изогнутыми двойными зубьями и в последний раз поглаживая их ладонями.
Хозяин маленькой частной парикмахерской, бывший, по совместительству, ее главным и, похоже, единственным мастером, привычно вытаращился на ярко-красные глаза ранней посетительницы, но затем быстро переключился на ее волосы - они явно интересовали его гораздо больше.
- Сорок семь сантиметров, - объявил он Альбине. - Вы их когда-нибудь завивали или окрашивали? Нет? Тогда - пять тысяч.
Шорохова вспыхнула - как она и предполагала, он назвал минимальную цену.
- Восемь с половиной, - произнесла она твердым голосом. - Или я иду в другую парикмахерскую.
- Какие восемь с половиной? Мы платим от пяти до семи тысяч, читайте ценники!
- Так ведь у меня редкий цвет! Кто вам еще такой предложит?
- Вот именно, цвет нестандартный, я вообще мог бы меньше заплатить.
- Ладно, пусть будет восемь тысяч - это минимум.
- Пожалуй, я дам вам шесть.
Альбина сделала вид, что собирается уходить.
- Шесть с половиной! - парикмахер преградил ей дорогу. - Больше вам действительно никто не даст. У вас прекрасные волосы, но белый парик - экзотика, он слишком похож на седой, его трудно будет продать.
Шорохова поняла, что он говорит правду. Можно, конечно, побегать по другим парикмахерским, но она потеряет время и, возможно, выручит меньшую сумму, чем ту, что ей предлагают здесь.
- Шесть с половиной, - согласилась она и вернулась к ближайшему креслу.
Парикмахер долго примеривался, прежде, чем перерезать собранную в хвост Алину шевелюру.
- Не жалко? - не удержался он от вопроса.
- Деньги нужны, - коротко ответила девушка.
- На новую шляпку не хватает? - покупка таких хороших волос, пусть даже и "нестандартных", привела парикмахера в веселое настроение, и ему захотелось разговорить красноглазую клиентку.
- Я не для себя, - еще более лаконично отозвалась Альбина.
- Неужели на лекарства для любимой бабушки?
- Почти.
Парикмахер замолчал - видимо, отраженное в зеркале выражение лица Альбины подсказало ему, что она говорит серьезно. Заканчивал стрижку он в полной тишине: Шорохова молчала, а других клиентов в парикмахерской не было.
- Послушайте, - нерешительно заговорил он, когда Альбина поднялась с кресла, - я мог бы дать вам восемь с половиной тысяч. Если вы... Пройдете со мной вон в тот кабинет.
- Хорошо, - в ее голосе по-прежнему не было никаких эмоций. - Но только прямо сейчас и деньги вперед.
Парикмахер, не ожидавший, что клиентка так легко согласится, распахнул перед нею дверь.
- Вы не беспокойтесь, все совершенно безопасно, - забормотал он, вывешивая на входную дверь табличку "Закрыто" и вытаскивая из кармана кошелек.
- Мне казалось, это стоит дешевле, чем две тысячи, - произнесла Шорохова через полчаса, поднимаясь с жесткого топчана.
- Видишь ли, - замялся парикмахер, застегивая брюки, - я никогда раньше не делал этого с альбиноской...
В кабинет главного врача Шорохова влетела за три минуты до окончания приемных часов и, не говоря ни слова, выложила перед ним коробку с наполненными алой жидкостью ампулами. Тот, взглянув в нее, также молча кивнул головой: двадцать ампул означали сорок дней жизни этого старого, всем надоевшего пациента, у которого, непонятно каким образом, выросла так сильно любящая его дочь.
- Что-нибудь еще нужно? - спросила девушка, с ужасом думая, что теперь ей придется продавать квартиру или начинать грабить соседей.
- Аля, - врач встал из-за стола и протянул руку, словно собираясь положить ее девушке на плечо, но она плавно отстранилась. - Аля, я не хочу вас обманывать. Эти уколы, - он кивнул на купленный ею препарат, - помогут на некоторое время, но потом ему все равно станет хуже.
- У меня есть еще деньги. Я куплю все, что вы скажете. И вы тоже без благодарности не останетесь. Скажите, сколько..?
- Я знаю, что вы все купите, поэтому и предупреждаю, что больше ему ничего не нужно. Ему осталось два-три месяца, максимум - полгода. Он уже старый человек.
- Он не старый! Люди доживают до девяноста лет! - Альбину, наконец, прорвало, и она, уже не сдерживалась, перешла на крик. - Вы тоже считаете, что он занимает чужое место, да?! Вы тоже хотите поскорее от него избавиться?!
- Тихо, тихо, - к истерикам родственников больных главврачу было не привыкать. - Идите, успокойтесь. И зайдите к нему, он с утра про вас спрашивал. А потом можете вернуться сюда, и мы с вами спокойно обо всем поговорим, - он аккуратно развернул рыдающую Альбину к двери и выставил ее в больничный коридор.
В палату отца девушка вошла с приветливой улыбкой - как бы хорошо он ни знал свою дочь, догадаться, что она только что плакала, ему было не под силу. Возможно, потому, что она сама уже не помнила ни о сцене в кабинете врача, ни о том, что было в парикмахерской: сейчас главной проблемой для нее была реакция отца на ее короткую стрижку - она должна была сделать так, чтобы он из-за этого не расстроился, и в то же время прекрасно понимала, что этого не избежать. И Григорий Шорохов не замедлил подтвердить ее опасения.
- Обрезала-таки! - заворчал он, как только дочь подошла поближе к его кровати. - Не могла дождаться, пока я на тот свет отправлюсь. Специально решила меня огорчить?
- Ой, пап, не говори глупости, - с самым легкомысленным видом рассмеялась Альбина. - Ты же знаешь, мне давно надоело с ними возиться. Лучше скажи, идет мне это каре?
- Могло быть и хуже, - неохотно признал старик.
- Спасибо за комплимент, - Альбина кокетливо улыбнулась. - Ну правда, пап, не сердись на меня. Они же отрастут, в конце концов!
- Отрастут, а ты их опять обрежешь, - пробурчал больной уже не таким недовольным голосом. Дочь вздохнула с облегчением - кажется, тема короткой стрижки была исчерпана.
- Рассказать тебе, что в мире делается? - предложила она.
- Не стоит, - поморщился отец. - Какое мне до этого дело!
- Не скажи! Вот депутаты в Госдуме вчера опять подрались...
- Алька, я же сказал, хватит, не нужны мне депутаты. Я тебе вот что хочу сказать - если в первое время тебе одной будет трудно, продай мамино ожерелье с серьгами. И мое обручальное кольцо.
- Пап, мы же вроде договорились, и ты мне обещал не говорить глупостей. Вот когда тебя выпишут, тогда и решим, надо что-то продавать или нет! Так я дорасскажу про депутатов?
"Знал бы ты, что все ваши кольца и ожерелья уже давно проданы - наверное, выполнил бы свою давнюю угрозу меня выпороть!" - Альбина давно привыкла мысленно говорить отцу то, чего в действительности ему знать не полагалось. Это как бы уменьшало степень вранья: вроде бы и она сказала правду, и отец при этом ничего не узнал.
Дверь в палату распахнулась, и из коридора показался маленький столик на колесах, который толкала перед собой незнакомая Альбине медсестра. На столике, среди игл и шприцов, мерцали кровавым светом только что привезенные Шороховой ампулы.
- Что-то новое, - Григорий бросил на столик недоверчивый взгляд.
- Это будет курс уколов, - объяснила ему медсестра. - Сейчас сделаем первый.
- Выйди! - велел больной дочери.
- Я отвернусь, - решила Альбина и отошла к окну.
Подойдя вплотную к подоконнику, она оперлась руками на холодную батарею и стала смотреть на залитый солнцем больничный двор, по которому, в сопровождении родственников, гуляли несколько пациентов. Окно слишком высоко, отсюда не разглядишь их лица, но Шорохова чувствовала - среди них наверняка есть кто-то безнадежный, кто, возможно, гуляет сейчас в последний раз, стремясь по максимуму насладиться теплым днем и таким редким для Петербурга солнцем. Жаль, что отца лишили даже этой радости. Может, следует поговорить с врачом, чтобы ему все-таки позволили выходить: раз надежды все равно нет, пусть он проживет меньше, но при этом больше порадуется?
"Я не буду об этом думать. Я буду думать о том, что он обязательно выздоровеет. Я буду искать других врачей, потому что не хочу, чтобы он умирал", - Альбина перевела взгляд на окружавшие больницу деревья и на дорогу, начинающуюся за ними и теряющуюся среди розоватых многоэтажек. По ее лицу медленно ползли слезы, которых она не замечала.
"Я хочу, чтобы он жил, я готова сделать для этого все, я бы согласилась умереть сама, если бы это могло ему помочь, - твердила она про себя, как уже много раз до этого. - Да, он бы сказал, что я дура, потому что он тоже не сможет жить без меня, как я не могу без него. Но честное слово, сейчас мне на это плевать, я просто хочу, чтобы он жил, чтобы лучше все это было со мной, а не с ним, и наплевать, что это глупо и нелогично! Да, именно этого я хочу, и мне все равно, что будет со мной, лишь бы он когда-нибудь вышел из этой больницы!"
Окружающий мир исчез. Больничная палата, окно, двор, засаженный деревьями, голоса медсестры и ее пациента за спиной - все пропало, словно растворившись в слабо светящемся белом тумане. Вокруг был только этот туман, и лишь холодный металл батареи, в которую Альбина машинально вцепилась обеими руками, оставался единственным мостиком в реальность.
- Все, можете оборачиваться! - громкий голос медсестры вырвал Шорохову из этой странной задумчивости. Она несколько раз моргнула, и туман перед глазами начал рассеиваться. Во дворе все так же гуляли люди, по дороге вдалеке ползли крошечные автомобили. Альбина вернулась к кровати:
- Так значит, вице-спикер отключил им обоим микрофоны, а они вскочили и как схватят друг друга за галстуки! - продолжила она свой отчет о думском заседании. Григорий слушал молча, не сводя с дочери напряженного взгляда.
Услышав от почтенной Фаины похвалу и пожелание "продолжать работу в том же направлении", а затем договорившись встретиться с Лилит вечером, Юрий Златов отправился домой, поглядывая по дороге на ауры встречных прохожих. Конечно, вероятность того, что ему два дня подряд будут попадаться нераскрытые волшебники, была ничтожной, но, во-первых, она все-таки существовала, а во-вторых, лишняя тренировка в любом случае была ему полезна. Недостатка в объектах для практики у Юрия не было: ауры идущих ему навстречу горожан светились со всех сторон, только успевай рассматривать. Этот мужчина влюблен и только что получил надежду на взаимность, а потому в буквальном смысле сияет от счастья, вон та дама тяжело больна, хотя, кажется, еще не знает об этом, а это, часом, не волшебник идет? Нет, показалось, просто творческий человек, должно быть, пытающийся в этот момент зарифмовать несколько строчек.
То, что справа от него находилась больница, Юрий тоже почувствовал без труда: оттуда так и тянуло мрачностью отчаяния, в которую, впрочем, вплетались отдельные ниточки надежды, а также радости тех, кто выздоравливал и готовился уехать домой. Молодой человек повернул голову в ту сторону. Так и есть, Институт скорой помощи.
Юрий уже хотел идти дальше, как вдруг заметил белое сияние, разливающееся из окна на одном из верхних этажей больницы. Означать оно могло только одно: какой-то сильный, хотя и не слишком опытный колдун из металлической общины только что занимался там очень трудным и требующим больших энергетических затрат волшебством. Это было уже любопытно: если он кого-то лечил - а такой выброс энергии запросто мог произойти при целительстве - то почему в обычной человеческой больнице? И, если уж металлическим колдунам по каким-либо причинам понадобилось помочь кому-то из здешних пациентов, почему они не отправили на это дело волшебника с опытом - а то ведь у того, кто здесь только что промышлял, куча энергии пропала впустую! А может, теория вероятности дала сбой, и в больнице сейчас колдовал вовсе не целитель, а просто какой-нибудь необученный новичок?
Боясь поверить в такую удачу, Златов свернул к центральному входу в институт и уселся на одну из скамеек. Но долго сидеть ему не пришлось: минут через двадцать из больницы вышла девушка с короткими белыми волосами, которая медленно, будто ничего не видя перед собой, пошла прямо к скамейке, где он расположился.
Не дойдя до скамьи несколько шагов, она вдруг пошатнулась и присела, подняв одну руку к глазам. Юрий вскочил с места и в два прыжка оказался рядом:
- Вам плохо?
- Все нормально, - тут же отозвалась она и без звука упала к нему на руки.
"Вот ведь пойми этих женщин, - думал Юрий, перенося девушку на скамейку, - то они тебя знать не хотят, посылают подальше, а то сваливаются прямо на голову, причем одна за другой!"
Он осторожно устроил незнакомку на длинном жестком сидении, опустив ее голову пониже, и принялся оглядываться по сторонам в поисках медиков или кого-нибудь, кого можно было бы за ними послать. Девушка, тем временем, зашевелилась и приоткрыла глаза.
- Вы как? - наклонился к ней Юрий. - Позвать кого-нибудь?.. - он вдруг с удивлением замолчал, заметив, насколько истощенная у этой женщины аура. Строго говоря, ауры у нее практически не было, если не считать совсем слабого, еле заметного серебристого мерцания. Странно даже, что она так быстро пришла в себя - после такой-то потери сил!
- Не надо никого звать, - девушка решительно приподнялась, с усилием вцепилась руками в сиденье и села. Златов присел рядом, готовый, если понадобится, снова ее поддержать.