Аннотация: Статья опубликована в газете "Секретные материалы", N 20, 2017 г.
Татьяна Алексеева
Книги, рожденные за решеткой
Некоторые творческие люди говорят, что им не удается создать ничего стоящего, потому что у них нет для этого подходящих условий: им все время что-то мешает, им не хватает времени, они живут в неподходящей для занятия искусством обстановке и так далее. Другие возражают, что если у человека есть потребность творить - писать книги или картины, сочинять музыку, ставить спектакли - он будет делать это, несмотря ни на что, в любых условиях, включая самые тяжелые. И история создания некоторых произведений искусства подтверждает правоту вторых. Многие писатели, художники, композиторы создавали шедевры, когда жили в крайней бедности или были тяжело больны. Или когда они были лишены свободы - как было, например, с многими известными писателями, создававшими романы или стихи, находясь в тюрьме.
Король Артур в английских замках
Английский дворянин Томас Мэлори поначалу и не думал становиться писателем. Время тогда было для этого не очень подходящее: XV век, растянувшаяся на долгие десятилетия война Алой и Белой роз. В стороне от участия в ней не остался ни один рыцарь, и Мэлори тоже не был исключением. Он примкнул к графу Ричарду Уорику, который сначала воевал на стороне Йорков, а потом переметнулся к Ланкастерам. В результате Томаса брали в плен и сажали в тюрьму сначала те, кто воевал на стороне Алой розы, а потом их противники. Примерно в середине XV века он был заключен в замок Максток герцогом Бекингэмом, поддерживающим Ланкастером, но вскоре сумел сбежать оттуда. Подробности этого побега, к сожалению, не дошли до нашего времени - известно только, что Мэлори сумел переплыть широкий ров с водой, окружавший замок.
Но на свободе Томас оставался недолго. К власти в очередной раз пришли Йорки, а сам он к тому времени был уже на стороне их соперников, так что его снова заключили в тюрьму, из которой он уже не вышел. О том, предпринимал ли Мэлори новые попытки побега, никакой информации не сохранилось, но можно предположить, что такие попытки были - ведь у него уже был удачный опыт в этом деле, так что он наверняка решился бы снова попробовать вырваться на свободу. Однако больше ему не везло.
Обращались со знатным узником в тюрьме не так уж плохо: ему разрешалось читать любые книги, и он увлекся легендами о короле Артуре, которые были популярны в Британии и в те времена, и гораздо раньше. Прочитав несколько книг о нем, Томас обнаружил, что разные авторы рассказывают о легендарном короле разные, порой даже противоречащие друг другу истории, и, по всей видимости, именно тогда ему и пришла в голову мысль упорядочить эти предания и собрать их в одну книгу.
Этому заключенный и посвятил свою дальнейшую жизнь. Попросив надзирателей достать ему все имеющиеся книги о короле Артуре и о рыцарях Круглого стола, включая не дописанные рукописи разных историков, Томас Мэлори принялся сочинять собственное жизнеописание Артура, в которое вошли все имеющиеся в его распоряжении легенды. В тех случаях, когда разные источники легенд противоречили друг другу, узник пытался найти этому объяснение или выбирал те легенды, которые встречались и у других авторов.
Кроме материалов о короле Артуре, Мэлори читал еще и современные ему французские рыцарские романы - видимо, в качестве развлечения и отдыха от работы над своими книгами. В результате его произведения получились похожими по стилю на эти романы: это было не скучное и сухое перечисление легенд, а собрание интересных, "живых" историй о самом известном легендарном герое Британии.
Всего Мэлори написал восемь романов об Артуре. Он умер в 1471 году, проведя в заключении больше двадцати лет, и в последние дни мог только надеяться, что когда-нибудь его книги увидят свет. И его надежды оправдались - правда, уже после его смерти. В 1485 году романы Томаса были изданы создателем первой типографии в Лондоне Уильямом Кекстоном под общим названием "Смерть Артура".
В каком именно порядке следует читать рукописи Мэлори, никто не знал: автор не оставил по этому поводу никаких записей, так что переписчик его книг и Кекстон выстроили романы по своему усмотрению.
Дон Кихот в испанской тюрьме
Мигель де Сервантес тоже впервые подумал о том, чтобы написать книгу, когда находился в заключении - раньше будущему всемирно известному автору "Дон Кихота" было не до этого. В молодости он вместе с братом Родриго рвался на военную службу, но сделать карьеру в этой области ему помешало ранение в левое предплечье, из-за которого его рука полностью утратила способность двигаться. Это случилось в битве между армиями европейской Священной лиги, состоявшей из объединившихся католических стран, и Османской империи, которая произошла в 1571 году в Патрасском заливе. На этом несчастья Мигеля не закончились - дальше оба брата Сервантеса попали в плен и были увезены в Алжир. Их родители сначала выкупили из плена Родриго, а потом долго не могли собрать деньги, чтобы вернуть домой и второго сына. Только через пять лет будущий писатель оказался на свободе. Немного поправив здоровье, он вернулся на службу, и ему поручили руководство закупками продуктов для военного похода испанцев в Англию. Опыта в таких делах у Сервантеса не было, и в итоге его обвинили в растрате государственных денег и заключили в тюрьму.
Это был очень тяжелый удар - снова оказаться за решеткой после пяти лет алжирского плена! Хотя обращались в "родной" испанской тюрьме с Мигелем гораздо лучше, чем в Алжире. Он сидел один в камере, и ему разрешалось гулять, читать книги и общаться с приходившими навестить его близкими. А кроме того, заключенный был предоставлен сам себе, и у него появилось время на то, чтобы подумать, чем он будет заниматься после освобождения...
Видимо, в какой-то из похожих друг на друга одиноких дней в камере Сервантесу и пришла в голову мысль о том, чтобы попробовать себя в принципиально новом для него деле - в творчестве. Он вспомнил, как раздражали его невероятно модные в то время рыцарские романы: их авторы слишком приукрашивали действительность, идеализировали войны и смерть, прославляли жестокость, и Мигеля, знавшего, что такое война, не понаслышке, не могло не возмущать такое отношение к самым страшным на свете вещам. Скорее всего, он не раз говорил о своем отношении к этому литературному жанру друзьям и сослуживцам, ругал авторов, пишущих о рыцарях - но какой от этого был толк? Менее популярными рыцарские романы от этого не становились. Теперь же, скучая в тюремной камере, Сервантес внезапно понял, что есть другой, гораздо более действенный способ борьбы с идеализацией рыцарей - такую литературу можно не ругать, а высмеивать! И делать это надо не в частных беседах - лучше "вышибить клин клином", тоже написать книгу, которая покажет истинное лицо тех, кто увлекается рыцарской романтикой.
И Мигель начал писать одну из первых, если не самую первую в истории литературную пародию, роман о старом человеке, начитавшемся рыцарских романов и решившим воплотить в жизнь прочитанное. К тому времени, как срок его заключения подошел к концу, первая часть этого романа была уже почти готова. Издана она, правда, была позже - в 1605 году, а спустя еще десять лет вышла в свет вторая часть. Кроме того, выйдя из тюрьмы, Сервантес написал еще несколько не пародийных, а серьезных новелл. Но всемирную славу ему принес именно "Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский", созданный в тюремной камере.
Вера Павловна в Петропавловке
Николай Гаврилович Чернышевский во время своего ареста в 1862 году уже был известным публицистом, авторов статей революционного содержания, а также литературно-критических произведений. За одну из этих статей, "Барским крестьянам от их доброжелателей поклон", критикующую отмену крепостного права, его и арестовали. Началось следствие, растянувшееся почти на два года, которые Чернышевский провел в Петропавловской крепости, где и создал свое первое и единственное художественное произведение - роман "Что делать?"
Николай Гаврилович был очень деятельным человеком - в наше время его назвали бы трудоголиком. Оказавшись в камере, он наверняка больше всего испугался предстоящих ему долгих месяцев или даже лет безделья и стал думать о том, чем заняться в эти месяцы и годы. Можно было бы и дальше писать статьи на политические темы, но ему не удалось бы опубликовать их. Но вот если бы он написал то, что думает, не прямым текстом, а намеками, замаскировав политический текст под что-нибудь невинное... Например, под любовный роман, к которому цензоры вряд ли отнесутся серьезно... И Чернышевский принялся за дело. Его работоспособность в эти годы поражает воображение: за 678 дней он написал около двухсот авторских листов, включая черновики! Не каждый современный автор может столько писать на компьютере, а уж пером и чернилами... В результате к тому времени, когда следствие было окончено и заключенный предстал перед судом, его коллеги, работающие в журнале "Современник" получили рукопись романа "Что делать?", а также множество статей и эссе. Как и предполагал Николай, цензоры не обнаружили в романе ничего крамольного, увидев на первых его страницах историю о любовном треугольнике, и вскоре эта книга начала по частям выходить на страницах "Современника".
Жизнь в Петропавловке, несмотря на то, что арестанту разрешалось писать, была далеко не сахарной, и порой Чернышевский вкладывал в свой роман не только мечты о "светлом будущем", но и более приземленное желание жить в приятных условиях. Его главная героиня Вера Павловна постоянно то нежится по утрам в мягкой теплой постели, не торопясь вставать, то пьет чай, добавив в него много жирных сливок. Всего этого автору романа остро не хватало в тюрьме - мягкой кровати, вкусной еды... Многие другие на его месте заставили бы персонажей своей книги тоже испытывать лишения, но Николай Гаврилович был оптимистом и, наоборот, щедро дарил своей героине то, чего был лишен сам. "Что делать?" заметно уступает другим произведениям классиков XIX века в литературном плане, однако это один из немногих романов со счастливой концовкой, что вызывает особенное удивление, если учесть, в какой ситуации он был написан.
Чернышевского приговорили к четырнадцати годам каторги, однако Александр II сократил этот срок до семи лет. Отправляясь в сибирский город Нерчинск, где ему предстояло отбывать каторгу, писатель мог утешить себя тем, что его роман уже вышел в свет и его читают десятки людей.
Ходжа Насреддин в Дубровлаге
Леонид Васильевич Соловьев попал в лагерь, будучи уже известным в СССР писателем, и это помогло ему более-менее благополучно пережить восемь лет заключения. Он был автором нескольких повестей, рассказов и киносценариев, но самую громкую славу ему принесла повесть "Возмутитель спокойствия" о среднеазиатском фольклорном герое Ходже Насреддине. Эта яркая, полная юмора и оптимизма книга вышла в свет в 1940 году, была экранизирована в 1943-м и стала одним из тех произведений, которые помогали людям в самое страшное и тяжелее время Великой Отечественной войны. Повесть и снятый по ней фильм "Насреддин в Бухаре" возвращали людям веру в лучшее, дарили им надежду, заставляли их улыбаться, на время забыв о том, что происходит вокруг.
Однако это не помогло автору "Возмутителя спокойствия" избежать ареста после войны. В 1946 году Соловьева за неосторожное высказывание о колхозах и за критику современной ему литературы обвинили в "подготовке террористического акта" и приговорили к десяти годам заключения в лагере. Отбывал он этот срок в лагерном комплексе Дубровлаг в Мордовии, и вот там его прошлые литературные заслуги принесли ему огромную пользу. Один из лагерных надзирателей обожал его повесть о Ходже Насреддине и, обнаружив среди заключенных автора любимой книги, дал ему понять, что готов сделать все, чтобы облегчить ему жизнь. Соловьев, не отличавшийся хорошим здоровьем и уверенный, что тяжелая работа повредит его еще сильнее, понял, что судьба дает ему шанс, и рассказал этому надзирателю, что подумывал о второй истории о приключениях Ходжи Насреддина - которую теперь, конечно, ему уже никогда не удастся написать.
Надзиратель сразу же загорелся желанием прочитать продолжение любимой повести и предложил Леониду Васильевичу помощь в ее создании. Он устроил писателя работать ночным сторожем, охраняющим хозяйственные постройки, потребовав за это, чтобы тот каждую ночь писал вторую книгу о Насреддине. Что и было сделано. Днем Соловьев спал, а ночью сидел в крошечной сторожке рядом с горячей печкой и писал повесть, которой позже дал название "Очарованный принц". Надзиратель стал первым читателем этой вещи: Леонид давал ему готовые главы, и он приходил от них в полный восторг.
После смерти Сталина, благодаря заступничеству оставшихся на свободе писателей Соловьева выпустили из лагеря на два года раньше, в 1954 году. "Очарованный принц" к тому времени был дописан, и спустя еще два года обе книги о любимом герое среднеазиатских стран были изданы под общим названием "Повесть о Ходже Насреддине".
Наследник из Калькутты в Енисейском лагере
Если Леониду Соловьеву творчество помогло пережить заключение "в щадящем режиме", то его товарищу по несчастью Роберту Штильмарку оно в прямом смысле слова спасло жизнь. Роберт Александрович был журналистом-международником, а во время Великой Отечественной войны - военным корреспондентом, после ранения преподавал в Ташкентском пехотном училище, а в апреле 1945 года был арестован за "контрреволюционную деятельность", которая выразилась в том, что он назвал "спичечным коробком" одно из недавно построенных в Москве зданий.
Штильмарку дали десять лет лагерей, и отбывал он этот срок под Енисейском, на строительстве железной дороги. Там один из заключенных, криминальный авторитет Василий Василевский, командовавший остальными узниками, сделал ему "предложение, от которого невозможно отказаться": он освобождал Роберта от тяжелых работ в обмен на написанный им интересный роман, который Василевский собирался выдать за свое произведение и отправить Сталину, чтобы получить за это амнистию. Штильмарку было ясно, что если он откажется, то долго не проживет, и он, сделав вид, что согласен на такие условия, начал писать приключенческий исторический роман "Наследник из Калькутты". Василевский ставил его на разную легкую работу: Роберт Александрович был сначала топографом, а потом заведовал лагерным театром. У него оставалось достаточно времени, чтобы писать, и он полностью отдавался этому делу. Действие его романа происходило в XVIII веке и переносилось из одной страны в другую, морские сражения сменялись географическими открытиями, персонажи плели друг против друга интриги и открывали удивительные тайны... Эта книга стала явным подтверждением того, что писатель всегда пишет свои книги с любовью - даже если делает это по принуждению, даже если знает, что автором его произведения будут считать другого человека.
Впрочем, полностью Роберт Штильмарк с тем, что автором его романа назовется самозванец, не смирился. В начале одной из глав он зашифровал доказательство того, что автор книги - не Василевский: если взять первые буквы каждого слова через одно, получится фраза: "Лжеписатель, вор, плагиатор".
Возможно, "заказчик" книги допускал, что Роберт попытается каким-то образом доказать свое авторство, потому что ближе к окончанию романа по лагерю пошли слухи, что после того, как он будет дописан, Василевский избавится от настоящего автора. Узнав об этом Штильмарк, стал придумывать своим героям все новые приключения, стараясь оттягивать финал как можно дольше. Кроме того, у него была надежда, что другие заключенные, которым он читал каждую готовую главу и которые слушали его, затаив дыхание, откажутся подчиняться Василию и убивать автора так понравившейся им книги. И эти надежды оправдались. После того, как роман был, в конце концов, завершен, Василевский уже сам опасался мести других заключенных, поэтому он не только не тронул Штильмарка, но даже отправил его рукопись в столицу, подписав ее двумя фамилиями, своей и настоящего автора.
В 1955 году Роберт Александрович вышел на свободу и узнал, что рукопись "Наследника" затерялась где-то по дороге из Енисейска в Москву. Он уже и не надеялся когда-нибудь снова увидеть свой роман, однако через три года произведение было найдено и издано с двумя фамилиями на обложке. А еще через год Роберту Штильмарку удалось доказать через суд, что автором романа является только он, и на всех последующих переизданиях "Наследника из Калькутты" стояло уже только его имя.
Существовало и множество произведений, написанных в тюремной камере и никогда не увидевших света. Декабрист Кондратий Рылеев сочинял стихи в Петропавловской крепости, но у него не было бумаги и он мысленно представлял себе, как пишет их на случайно попавшем в его камеру кленовом листе. Николай Гумилев перед расстрелом тоже писал стихи в камере, но все его записи то ли были уничтожены, то ли затерялись среди других бумаг. И наверняка было в истории еще много людей, творивших в камерах, которые не были известными писателями или поэтами и о произведениях которых, в результате, никто не узнал.
Но все эти люди, и те, чьи произведения были изданы и стали всемирно известны, и те, кому не удалось войти в историю, доказали самое главное для любого творческого человека: если у кого-то есть потребность творить, он будет творить всегда и везде. Даже лишенный свободы.