Аннотация: Миниатюра участвовала в литературном конкурсе "Астра-блиц - 21". Заняла 2-е место.
Татьяна Минасян
Объективно и справедливо
- Помнишь ли ты, как я в детстве подрался с соседским мальчиком из-за сломанной собачки-робота, которую мы никак не могли поделить? Ты сразу же выхватил игрушку, которую я к тому моменту уже почти отвоевал, и вручил ее этому капризному маменькиному сынку. Не спросив, что произошло, не выяснив, как было дело и кто из нас первый ее заметил. Хотя нашел ее вообще-то я. Для тебя главным было - заступиться за моего "противника". Сначала я не понял, почему ты так поступил, и ревел, пока ты тащил меня домой, не из-за того, что лишился игрушки, а потому что не мог понять, что вообще происходит в мире. Почему другие родители всегда заступаются за своих детей, а ты - нет?
Солидный мужчина лет шестидесяти на вид сделал паузу, глядя на сидящего перед ним седого и морщинистого старика, словно ожидая, что тот скажет. Но старик молчал, и его собеседник со вздохом продолжил:
- В чем дело, я понял только вечером, когда подслушал твой разговор с бабушкой. Она говорила, что надо было разобраться, из-за чего мы с соседом поссорились, предложить нам играть с роботом по очереди и все в таком духе. И тогда ты ответил, что не можешь допустить, чтобы соседи заподозрили тебя в необъективности, чтобы они решили, что ты, старший по дому, на стороне своего сына, а не "на стороне справедливости". Я не понял тогда и половины твоих слов, но понял главное: что бы со мной ни произошло, с кем бы я ни спорил, какими бы ни были причины этих споров, мой папа всегда будет не на моей стороне, а на стороне тех, с кем я что-то не поделил. Он всегда будет против меня, чтобы другие люди не подумали, будто бы он поддерживает меня из родственных чувств.
Мужчина снова ненадолго прервался, но так и не дождался ответа старика и принялся вспоминать дальше:
- Так было и потом. Когда на меня жаловались учителя, ты не уточнял за что: для тебя в любом случае виноват был я. Когда меня обвинила в нападении та девица, с которой я отказался встречаться, ты собрал журналистов и заявил, что я должен быть наказан так же, как и любой другой на моем месте, независимо от того, что я сын главы района. Когда меня все-таки оправдали, ты сказал, что не дал мне ни копейки на адвоката. Когда я закончил учебу, ты предупредил, чтобы я даже не мечтал, что ты будешь помогать мне с устройством на работу...
Старик медленно опустил голову.
- А потом ты дослужился до министра и стал распределять квоты на бесплатные операции, - все тем же спокойным тоном продолжал сидящий перед ним человек. - И хотя я знал, что это бесполезно, я все-таки попросил тебя внести в список Иру. Был крошечный шанс, что ты не допустишь, чтобы твоя внучка осталась инвалидом.
Старик снова поднял глаза, но так и не произнес ни слова. А его сын подался вперед:
- Назови теперь хоть одну причину, по которой я должен внести тебя в список на бесплатное продление жизни? Я же не могу допустить, чтобы обо мне говорили, что я развел в своем ведомстве семейственность и помогаю по блату родному отцу?