Аннотация: Рассказ участвовал в конкурсе "Рваная Грелка. Осень 2011", в финал не вышел. Раздел соавтора находится здесь.
Татьяна Минасян, Григорий Неделько
Проблема планетарного масштаба
Окружающий пейзаж был по-своему красив - особой, необычной, неземной красотой. Небо над горизонтом окрасилось в ярко-малиновый цвет, горы, окружающие базу, стали темно-бордовыми, а дорога, по которой ехал Арнольд, - мягкого розового оттенка. Даже тени, которые отбрасывали пики и вышки с метеорологическими приборами, имели темно-розовый цвет, и только густой черный дым, поднимающийся над одной из вершин, резко контрастировал с общей гаммой.
Арнольда, впрочем, местные красоты не волновали. Он спешил на базу после бесконечно долгого рабочего дня, предвкушая вкусный ужин и отдых. По неровной дороге, на которой то тут, то там встречались глубокие ямы и плохо заметные в тусклом розовом свете холмы, ехать слишком быстро было нельзя, но молодой человек уже много лет водил вездеходы по разным планетам, а потому мог позволить себе небольшой риск и немного превысить скорость. "Главное - не забыть сбавить обороты, когда к базе подъезжать буду, не то шеф заметит и нотации будет весь вечер читать! - напоминал себе водитель. - А чем слушать его нравоучения, лучше еще смену космопорт строить!.."
Резкий толчок прервал поток мыслей. Вездеход тряхнуло и повело влево. Арнольд машинально повернул руль, выравнивая машину, и почти сразу понял, что дело было не в яме или кочке, которую он случайно не заметил. Трясся не только его вездеход - тряслась вся дорога. И следующий толчок окончательно убедил его в этом.
- Проклятая планета! - Еще крепче сжав руки на руле, Арнольд сбавил скорость. Ну что стоило землетрясению случиться на полчаса позже, когда он был бы уже на базе!
Но планете, судя по всему, было глубоко наплевать на его желания. Розоватая земля под колесами вездехода заходила ходуном, словно пытаясь сбросить с себя транспорт. Арнольд с трудом выруливал среди дрожащих и раскачивающихся валунов и с ужасом думал о том, что более сильный подземный толчок может перевернуть машину. А если с ближайшей горы покатятся камни... Водитель громко и изысканно выругался.
- Арнольд, ты где? - внезапно ожила рация вездехода. - Тут толчки сильные!
- Спасибо, я заметил! - рявкнул в ответ молодой человек.
- Где ты?! - потребовала ответа рация.
- Уже близко! Метров пятьсо... - Прямо перед болтающимся из стороны в сторону вездеходом по розовой земле пробежала быстро расширяющаяся трещина, и Арнольд, забыв о разговоре, до упора вывернул руль вправо. Транспорт запрыгал по кочкам вдоль трещины, мотор взвыл, заглушая писк рации и ругань водителя. Трещина неслась вперед, извиваясь между камнями и ямами; вездеход на пределе оборотов мчался следом, стараясь перегнать ее. Арнольд выжимал из машины всю мощность, на какую она была способна, все дальше уносясь от ведущей на базу дороги, все ближе подъезжая к горам. С их склонов при каждом толчке скатывались огромные камни. А трещина, за которой он гнался, становилась тоньше, и, в конце концов, посчитав, что она уже достаточно узка для огромных колес вездехода, Арнольд резко повернул руль влево...
Машину снова тряхнуло, и на какое-то мгновение водителю показалось, что колесо застряло в разломе и вездеход провалится в него, как только он станет достаточно широким. Но нет - транспорт уже катился дальше, продолжая подпрыгивать на ухабах, а стремительно расширяющаяся трещина осталась далеко позади.
- Вот так тебе! - заорал Арнольд, выезжая на довольно ровное место и направляя машину к базе. Испуг и сильнейшее напряжение сменились радостным азартом - чувством, давно ему знакомым: он не раз попадал в опасные ситуации на других планетах, но это ощущение адреналина в крови и радости от того, что ему снова удалось выкрутиться, оставалось таким же острым, как в первый раз.
Огромный валун катился на него слева, но Арнольд, вцепившись в руль, успел проехать перед камнем - тот лишь слегка царапнул заднее стекло вездехода. Потом машина перемахнула через еще одну, на этот раз совсем небольшую трещину и на полной скорости подлетела к въезду в ангар базы. Широкие створки были кем-то предусмотрительно распахнуты и захлопнулись, как только вездеход оказался внутри.
Арнольд заглушил двигатель, открыл дверцу машины и обессилено сполз на пол ангара. Его так сильно била дрожь, что он не был уверен, продолжается ли землетрясение или это трясется он сам. Но к тому времени, как в ангар вбежали его коллеги, молодой человек уже немного пришел в себя и встретил их улыбкой облегчения:
- Парни, она меня едва не угробила! Думал, еще чуть-чуть - и все... Как у нас тут, жертв нет?
- Нет, все успели раньше вернуться, ты один под землетрясение попал. - Облегченно вздохнув, руководитель экспедиции Эжен обнял его.
- А как база, ничего нигде не рухнуло, трещины не появились? - продолжил обеспокоенные расспросы Арнольд.
- Вроде нет, хотя ребята сейчас еще проверяют, - отозвался врач Михаил. - Ты как, не пострадал?
Арнольд прислушался к себе. Грудь немного побаливала, должно быть, от ударов о руль, но боль была несильной, и он решил не беспокоить медиков по пустякам.
- Нормально все, что мне сделается? - ответил он самым небрежным тоном и, засунув дрожащие руки в карманы комбинезона, зашагал за своими друзьями к ведущей в жилые помещения базы двери.
Через полчаса Арнольд сидел в столовой и красочно пересказывал остальным космонавтам свое очередное приключение:
- ...и тут вижу - на меня летит валун с эту комнату величиной! А скорость и так уже на пределе, еще больше не разогнаться! Зажмурил глаза - и прямо под носом у этой каменюки проскочил!
- И откуда, интересно, у валуна нос?.. - ни к кому не обращаясь, пробормотал Михаил.
Арнольд, услышав его тихие слова, фыркнул:
- На этой планетке и носы у камней есть, и что угодно! Тут все не как у людей! В смысле - не как на нормальных планетах. Это ведь уже двадцать четвертое землетрясение за месяц, так?
- Двадцать шестое, - поправил его один из сидящих напротив инженеров.
- Ага, двадцать шестое. А ураганов сколько было! А грозы здесь какие!
- Да уж, - вздохнул Эжен. - Как бы не вышло так, что придется бросить здесь все недостроенным и лететь на вторую планету...
В столовой тут же поднялся недовольный гомон. Первая планета тусклого белого карлика, получившего при открытии пафосное имя Один, находилась ближе к своему нежаркому солнцу и по всем параметрам казалась более подходящей для колонизации. Вторая была расположена дальше и получала гораздо меньше тепла и света, а в остальном очень походила на первую: на ней тоже вовсю формировались материки и бушевали ураганы, землетрясения и цунами. Начинать там все сначала, когда на первой планете уже почти готова взлетная площадка космопорта и начато строительство жилого комплекса? Только не это!
- Вот же уродская планета, чтоб ее! - выразил общее мнение главный инженер и стукнул кулаком по столу.
Пол столовой слегка содрогнулся, и обедающие испуганно притихли: землетрясение не спешило заканчиваться. Толчок повторился - и на этот раз он оказался сильнее: посуда подпрыгнула на столах, вилки и ножи со звоном полетели на пол, несколько стаканов перевернулись, и кто-то, облитый компотом, вскочил и начал отряхивать одежду, попутно ругая "чертову планету". Помещение заполнил гул, состоящий из множества голосов: люди переговаривались, обсуждая происходящее, выдвигая предположения.
- Что это, новое землетрясение?
- Да нет, наверное, дурацкая планетка опять нас пугает.
- Ничего - мы пуганые!
- А если и впрямь толчки сейчас усилятся?!
- Черт же меня дернул отправиться в эту Тмутаракань!
- Слушайте, а может, это извержение вулкана?
- Какого еще вулкана? Наш вулкан едва дымится!
- Но он мог проснуться... Сегодня дым сильнее был, я точно видел!
- Вы как хотите, а я продолжаю жрать - и никакое бедствие не заставит меня прерваться.
- База надежная, и даже если это вулкан, ей ничего...
В этот момент пронзительный и оглушительно громкий сигнал тревоги ворвался в столовую из-под потолка, где висели динамики. Люди вздрогнули от неожиданности, заозирались, стали переглядываться с соседями по столам. Тот колонист, который предположил, что во всем виноват вулкан, бросился к окну, следом за ним побежали другие. И еще до того как усиленный громкой связью голос объявил: "Тревога! Извержение вулкана! Срочная эвакуация!" - со стороны окна раздался возглас:
- Вот это картина! Вы только посмотрите!..
А посмотреть действительно было на что: черно-серые клубы дыма гигантскими грибами вырастали над жерлом вулкана, ослепительно-алая лава, толчками выплескиваясь из кратера, текла вниз, постройки и ограда базы дрожали, словно в эпилептическом припадке, и на все вокруг оседали килограммы сажи. Мир из красно-малинового мгновенно сделался розовато-серым, грязным. Такую картину рисовал для колонистов вулкан, "бездействующий уже долгое время", - только сейчас он, похоже, намеревался сравнять базу с землей, и человеческие жизни были для него не более ценны, чем мертвые камни и песок планеты, которые он яростно заливал своей кипящей лавой.
Космонавты быстро, но организованно потянулись к выходу - все уже привыкли к чрезвычайным ситуациям на этой непредсказуемой планете и научились вести себя спокойно в форс-мажорных обстоятельствах.
- Ну и условия здесь! - говорили они на ходу. - Просто дьявольские! Надо было все-таки начинать со второй планеты.
- И барахтались бы там сейчас в снегу!
- А по мне, так не стоило вообще лететь в эту систему! Сколько времени потратили, и все ради того, чтобы понять, - обе планеты для заселения непригодны, - последняя фраза принадлежала Михаилу, и обращался он к Арнольду.
Тот в ответ лишь пожал плечами.
Когда затряслись стены с потолком и вздыбился пол, Арнольд находился уже у самого выхода. Удивляясь собственному хладнокровию, он пропустил вперед толстяка-вулканолога, расталкивавшего остальных исследователей и, видимо, полагавшего, что ему одному надо как можно быстрее покинуть здание. Однако каким бы спокойным ни выглядел Арнольд, полностью справиться с чувством опасности ему не удалось: разгоряченная кровь пульсировала во всем теле, а странная смесь радости и страха гнала его по коридорам базы и дальше - на улицу, по бетонной дорожке к дверям готовящейся взлететь спасательной шлюпки. Сколько раз ему уже приходилось рисковать жизнью! Хотя стоило признать, что еще никогда он не был так близок к гибели. Арнольд понял это только сейчас, когда смотрел на закрывающуюся дверь люка и постепенно уменьшающийся ландшафт за бортом.
Шлюпка взлетала.
Внизу оставалась база, на возведение которой были потрачены немалые средства и которая в этот миг разваливалась на части от идущих из-под земли ударов. Севший в шлюпку последним Эжен, не говоря ни слова, наблюдал в окно за тем, как обрушивается здание. На его постройку ушли самые прочные материалы, но даже они не смогли сдержать натиск столь разрушительного землетрясения. Некоторые сектора базы уже сложились, словно части игрушечного домика под лапой огромного чудовища.
Арнольд смотрел на происходящее с чувством не осознаваемого до конца ужаса, а мысли в его голове сменяли одна другую: "Хорошо, что я успел выбраться... Но не остался ли там кто-нибудь еще?.. После землетрясения наверняка организуют спасательную экспедицию... И все-таки мне повезло - второй раз за сегодняшний день... Я успел выбраться!.. Но не ждет ли такая же судьба вторую базу?.. Она, правда, дальше от вулкана, и все же... Кто знает, какой фокус и где выкинет планета в следующий раз..." - Арнольд не заметил, как стал рассуждать вслух, и понял это, только когда Эжен ответил ему:
- Да уж, непростое местечко мы выбрали для освоения...
Арнольд смотрел в окно, на яркие краски, спрятавшиеся за темно-пепельной занавесью, на красную реку, текущую среди розовых скал, на беснующийся вулкан на горизонте...
- А ведь красиво!.. - вырвалось у него.
Эжен ничего не ответил - как и его сосед, он рассматривал представшую их взорам величественную и страшную картину. На секунду Арнольду показалось, что толчки немного стихли и вулкан уже не брызжет лавой, как безумный старик - слюной. Но, быть может, он принимал желаемое за действительное? Или стихия в самом деле подуспокоилась?
- И не говори, красота... - вдруг саркастически отозвался Эжен. - Эта красота нас чуть не угробила, чтоб ей пусто было! Миллионы, выделенные на строительство, коту под хвост! И неизвестно, сколько наших ранено или погибло! Проклятущий космический шарик! - начальник экспедиции плохо умел ругаться, но, когда делал это, придумывал очень интересные и даже странные метафоры, в которые вкладывал все кипевшие внутри него эмоции. Произносил он эти фразы с особым чувством, как титулованный театральный актер.
Вулкан исторг из себя новую порцию лавы, которая окружила остатки разрушенной базы со всех сторон. Новый подземный толчок, гораздо сильнее предыдущих, обрушил последнюю из стоявших стен.
Арнольд отвернулся от окна и пустым взором уставился на свои ботинки. Природа продолжала бесноваться, а маленькая шлюпка летела прочь от эпицентра бедствий, туда, где людям не будут угрожать ни извержения, ни землетрясения. Возможно...
Вторую базу построили позже, чем первую. Ее конструкция была более надежной, рядом с ней не располагались вулканы - ни потухшие, ни активные, - а главное, в ней имелись так называемые "места для гостей". На тот случай, если базе придется разместить в себе больше людей, чем планировалось, были построены дополнительные жилые сектора, и, как выяснилось теперь, это оказалось очень хорошей идеей.
В одном из таких секторов и расположился Арнольд. После приземления шлюпки он почти ничем не занимался, до позднего вечера, когда уже пора было ложиться спать. Естественно, за такой короткий промежуток времени начальство не успело распределить задания между прибывшими с базы N1 - это отложили на утро.
Кошмары, которых стоило ожидать после всего пережитого, Арнольду не снились, зато вместо них он всю ночь перебирал во сне вещи, оставленные на покинутой базе. И тот факт, что вещи эти уже не вернуть, очень его печалил. Проснулся Арнольд в странном расположении духа - то ли давали о себе знать отголоски испытанных волнений, то ли он банально не выспался, хотя и чувствовал себя вполне бодрым.
За завтраком столовая была переполнена. Обитатели второй базы пытались расспросить новых жильцов об извержении вулкана и эвакуации, но те в ответ только недовольно хмурились: никакого желания делиться пережитым ни у кого не было. Арнольд, получив свою порцию сублимированной каши, выбрал место на самом краю длинного стола и, стараясь не встречаться с коллегами взглядом, начал есть. Чуть теплые солнечные лучи прорвались из-за туч и упали на стол и на тарелку, из которой он ел, скользнули по его рукам. Молодой человек покосился на окно: белое неяркое солнце, выглянувшее в просвет между пушистыми облаками, выглядело совсем безобидным, вершины темно-розовых скал - тоже. Планета казалась тихой и мирной, словно и не ходила ходуном накануне, словно не было взбесившегося вулкана и залившей первую базу лавы...
- Ее надо назвать Истеричка, - послышался чей-то громкий голос с другого конца стола. - Как думаете, Министерство такое имя утвердит?
Большинство соседей Арнольда по столу захохотали, хотя у некоторых смех звучал невесело.
- Если все члены экспедиции объявят, что не возражают против такого названия, то на Земле его будут обязаны утвердить, - сказал Эжен. - Я, если что, согласен.
Его слова были встречены новым взрывом хохота. Арнольд со вздохом съел еще несколько ложек безвкусной каши и поднялся из-за стола. "По крайней мере, эта планетка, кажется, примирила нас всех в споре о ее имени!", - невесело усмехнулся он про себя.
Традиция предписывала, чтобы названия новым планетам давал начальник открывшей их экспедиции, но при этом его подчиненные не должны были резко возражать против предложенного варианта. Однако в этот раз ни одно из придуманных руководителем имен не устроило всех. В результате вопрос с названием планеты отложили на неопределенное время, но планета своими постоянными стихийными бедствиями, кажется, помогла исследователям определиться...
После завтрака сотрудников погибшей базы долго распределяли по новым рабочим местам, и планета, из-за которой им пришлось скучать в очереди и обсуждать не понравившиеся новые задания, опять удостоилась разных нелестных эпитетов. Арнольду повезло - его отправили на прежнее место, возить строительные материалы к будущему космопорту, куда он сразу же и отправился на новом вездеходе. Еще только подъезжая к стройплощадке, он заметил, что поднимается ветер: над землей закружились сначала розоватая пыль, а потом и мелкий песок. Пришлось кроме кислородной маски надеть защитные очки. Поездкам и загрузке в кузов вездехода каменных плит и металлических балок это не мешало, но раздражал горячий ветер с песком ужасно, и коллеги Арнольда ворчали и жаловались на свою тяжелую жизнь весь день. А к вечеру ветер нагнал тучи, на площадку обрушилась сплошная стена ливня, и в небе загрохотал гром и засверкали молнии. Радовало лишь то, что почти все запланированные на этот день работы к тому времени были уже выполнены.
Уезжая со стройплощадки, Арнольд не удержался от того, чтобы не посмотреть на экран заднего вида: ослепительные молнии вспыхивали над гладкой посадочной площадкой и остовами будущих зданий, освещая их ярким золотисто-белым светом.
- Красиво, черт побери! - проворчал молодой человек после очередной вспышки. - До чего же красиво... Ну еще бы разочек!
И словно в ответ на его просьбу в небесах снова полыхнула огромная светящаяся "трещина", на мгновение залившая все вокруг таким ярким светом, что Арнольд даже зажмурился. Это показалось ему немного странным - хотя то, что молния сверкнула именно в тот момент, когда он попросил об этом, наверняка было всего лишь совпадением. Или нет?
Мысль, родившаяся у Арнольда, была абсурдной, и вначале он лишь посмеялся над своим предположением, но затем внутренний голос принялся убеждать его: "А вдруг это правда? В конце концов, что мы знаем об этой планете?.."
Вездеход, меся грязь своими большими тяжелыми колесами, медленно двигался в сторону базы. Ехать становилось все тяжелее - против хода машины дул сильный ветер, и под конец Арнольду с трудом удавалось удерживать ее на дороге. Очередной резкий порыв и вовсе заставил водителя остановиться: ехать дальше было крайне рискованно, стоило немного подождать, пока ветер стихнет. Вокруг ни души - момент, очень подходящий для того, чтобы проверить его теорию.
"Вот бы ребята повеселились, если бы меня сейчас увидели!", - усмехнулся Арнольд и, переборов нерешительность, набрал побольше воздуха и громко произнес:
- Милая планета. Замечательная планета. Ты очень красивая и перспективная - на тебе можно создать поселение с идеальными условиями. Да-да, только тут можно возвести его, и нигде больше! А еще ты удивительно искренняя. И неповторимая!
Арнольд подождал немного и повел вездеход дальше. Вдруг он почувствовал, что ехать стало намного легче: ветер стихал, молнии на небе вспыхивали реже, ливень измельчал и превратился в слабый дождь. Небо словно бы прояснилось, хотя это, возможно, только показалось молодому человеку в темноте. Впереди выросли строения базы. Подъехав ближе, Арнольд увидел толпу своих коллег. Кто-то из исследователей стоял, запрокинув голову к небу, кто-то увлеченно переговаривался, а кто-то расхаживал туда-сюда. Можно было побиться об заклад, что члены экспедиции обескуражены такими необычными погодными изменениями.
Неужели он все-таки оказался прав? Арнольд собрался с духом и четко сказал вслух:
- Что за идиотизм, планета? Да ты и правда истеричка. Ведешь себя, как хочешь, о последствиях не думаешь, просто потому, что думать ты не умеешь. Глупая планетка! Никто не захочет на тебе жить!
Не успел он договорить, как порыв шквального ветра опять ударил против хода машины, и Арнольду пришлось приложить все свое умение, чтобы удержаться на дороге. Люди, стоявшие возле входа в базу, игрушками, сметенными гигантской рукой, все как один попадали на землю. Некоторым удалось быстро подняться, и они, борясь с яростью планеты, двинулись ко входу на базу, чтобы укрыться в ее искусственном чреве. Другие пытались встать, но сошедший с ума ветер не давал им этого сделать. По громкой связи передавали шквальное предупреждение.
Выкрикивая самые красивые и нежные эпитеты в адрес планеты, Арнольд с трудом припарковал вездеход и вылез из него. Но, похоже, теперь космический шар был в том настроении, из которого его не могла вывести никакая похвала, тем более, исходящая от человека, только что поносившего его на чем свет стоит. Если какие-то изменения к лучшему и произошли, то самые мизерные, настолько незначительные, что исследователь их не заметил.
Прорвавшись сквозь непогоду, Арнольд зашел внутрь здания, прислонился к стене и дрожащей рукой стянул кислородную маску.
"Так вот в чем дело... невероятно! - мысли носились в голове как бешеные. - Хотя - почему? Что нам известно о планетах? Немногим больше или меньше, чем о самих себе, а о себе мы знаем крайне мало. Надо немедленно рассказать о моем открытии коллегам!"
Он решил сделать это во что бы то ни стало, пусть даже ученые умы экспедиции, привыкшие доверять логике и не принимавшие абсурда, просто-напросто поднимут его на смех.
Слушали коллеги Арнольда внимательно и даже почти не перебивали, но, когда он закончил свою речь, в глазах большинства исследователей читалось только недоверие. Молодой инженер обвел аудиторию глазами и, уже не очень веря в успех, развел руками:
- Я вам рассказал только факты. Все было именно так. Выводы делайте сами.
Начальник экспедиции смотрел на Арнольда не мигая. На его нахмуренном лице тоже читался скептицизм, но молодому человеку показалось, что к нему примешивалась и небольшая доля заинтересованности. Это придало инженеру уверенности, и он еще раз, уже более смело, оглядел остальных своих слушателей.
- Значит, гроза стихла после того, как ты похвалил планету, а когда ты ее истеричкой обозвал, возобновилась? - медленно переспросил один из сидящих в первом ряду планетологов.
- Да. Именно так все и было, - ответил Арнольд.
- Но "после" не значит "вследствие", - строго сказал Эжен, оглядываясь на задавшего вопрос. Тот недовольно поджал губы и стал смотреть в окно, за которым по-прежнему шел дождь, хотя и не такой сильный, как накануне вечером.
- Но это было три раза! - запротестовал Арнольд. - Три раза подряд! Не слишком ли много для простого совпадения?
- Тоже верно... Один раз - случайность, два - закономерность... - так же задумчиво изрек начальник другую прописную истину.
- Значит, вы согласны, что это не случайность? - Обнадеженный Арнольд подскочил вплотную к начальнику.
- Это может оказаться не случайностью, - осторожно признал Эжен. - Но все-таки данных у нас пока слишком мало.
- Так кто мешает собрать их побольше? - тут же загалдели сразу несколько космонавтов. Эжен протестующее поднял руку:
- Тихо! Как это вы думаете собирать такие данные, скажите на милость?!
Его подчиненные переглянулись и притихли, и даже Арнольд принялся с досадой кусать губы. Изучать странное поведение планеты можно было только экспериментальным путем, а это означало новые катаклизмы и разрушения всего того, что им удалось на ней построить.
- Значит, так, - решил начальник. - Предположение Арнольда мы принимаем в качестве рабочей гипотезы. И ведем себя так, как если бы эта гипотеза была уже доказана. Планету не ругаем, никакими плохими словами не обзываем и продолжаем работать как раньше. А дальше посмотрим.
Исследователи вздохнули - кто-то облегченно, кто-то, наоборот, обиженно. Эжен встал и направился к выходу из зала, давая подчиненным понять, что решение принято и больше обсуждать слова Арнольда не нужно. Все остальные тоже начали неохотно расходиться.
В этот день всех космонавтов словно подменили. На строительной площадке было тихо, никто не ругался, а друг к другу сотрудники обращались только спокойными и вежливыми фразами. Запрет обижать планету как-то незаметно распространился и на коллег, и в итоге день прошел без обычных во время напряженной работы мелких ссор и разногласий. А планета, словно радуясь всеобщему миролюбию, подарила землянам прекрасный, солнечный, но не слишком жаркий день почти без ветра и без малейшего намека на какие-либо катаклизмы.
- Моя теория подтверждается... - улыбался Арнольд, когда они вместе с еще одним инженером возвращались на базу. Прямо перед ними спускалось за горизонт яркое алое солнце, и его лучи окрашивали все вокруг в самые чистые оттенки розового и малинового.
- Пока да, - кивнул его коллега. - Но вообще, я все-таки считаю, что ее следует проверить более тщательно. Наши планетологи ведь исследуют здесь горные породы и воздух, и все остальное! Но когда ты обнаружил здесь новое природное явление, они перепугались и не стали его изучать!
- Слишком рискованно, - вздохнул Арнольд, объезжая небольшую трещину на пути вездехода. - Начнешь проверять - а планетка затрясется и сбросит на нашу базу вон ту скалу! - Он кивнул на возвышающиеся чуть в стороне от дороги горы, окрашенные солнцем все в тот же розовый цвет.
- Можно отъехать подальше от базы. Можно вообще улететь на другое полушарие! - не отступал его собеседник.
- А если она так разозлится, что землетрясения пройдут по всем материкам разом? - охладил его пыл Арнольд. Несмотря на это, ему самому больше всего хотелось провести еще хотя бы один эксперимент с реакцией планеты на ругань.
Остаток дороги они с коллегой ехали молча.
- Чтоб этого Арнольда перевернуло вместе с его теорией!
- В чем дело, ребята?
Приглушенные кислородными масками голоса звучали угрожающе. Арнольд вылез из машины и обратил непонимающий взгляд на столпившихся возле вездехода исследователей. Они выглядели очень потрепанными, а их грозные лица ясно свидетельствовали о том, что у них к нему весьма серьезный разговор. Серьезный и неприятный. Для него.
- Ребята, что случилось? - повторил Арнольд, когда они зашли в здание базы и избавились от масок. - Что я успел натворить, пока меня не было? - попытался пошутить он, но шутку никто не оценил.
Наконец, вперед вышел Эжен, комбинезон которого был порван в нескольких местах. Арнольд удивленно вздернул брови.
Эжен покачал головой.
- Неверна твоя теория.
- И это все?! - вскричал один из собравшихся и двинулся было к Арнольду, но Эжен взмахнул рукой, и буяну преградили путь. - Нас из-за него чуть не угробило! - кричал из-за "кордона" исследователь. - И вы спустите все на тормозах?!
- Сегодня мы были вон за теми скалами, - сказал Эжен Арнольду, кивая на далекие розовые вершины. - Скафандры надевать не стали, оделись как обычно: решили, что, раз твоя теория верна - ведь было так похоже на это! - можно позволить себе идти налегке. Взяли побольше оборудования, чтобы наверстать упущенное в исследованиях, и только установили приборы...
- ...как начался этот чертов ураган! - выкрикнул все тот же не унимавшийся планетолог.
- Ураган? - удивился Арнольд. Весь день он трудился на стройке, и погода стояла замечательная. По крайней мере, в том месте, где возводили космопорт. А что было за пределами этого сектора?
- Да, ураган, так его разэтак! Нас чуть ли не с земли приподнимало! По воздуху не только песок - камни летали! Командира с ног сбило и несколько метров по земле волокло!..
"Локальный ураган - возможно ли это?.. - слушая вполуха речь возмущенного исследователя, изумился про себя Арнольд, и тут же сам себе ответил: - А почему нет? Планета явно любит покапризничать!"
И тогда в голове у мужчины начала формироваться новая догадка, которая, как ему казалось, объясняла все непонятности, все тайны и противоречия. Проблема была в том, что после неудавшегося исследования коллеги вряд ли ему поверят...
Коллеги же, тем временем, только подтверждали его опасения.
- Уникум! Эйнштейн, блин! - неслось отовсюду. Распалившиеся ученые и инженеры, не сдерживаясь и не скупясь на слова, выражали обуревавшие их чувства.
- Теории он выдвигает!
- Работал бы себе и дальше тихо, никому не мешая, так нет!.. Славы захотелось!
- Ага, ага!
Арнольд мог бы сказать им, что они ошибаются и что нельзя было, приняв на веру недоказанное предположение, уезжать далеко от базы без защитных костюмов. Планета ведь по-прежнему оставалась для них чужой. Но эти слова только еще больше разозлили бы исследователей: в таком состоянии они наверняка решили бы, что "причина всех несчастий" Арнольд пытается переложить вину на пострадавших. Вот почему вместо этого он произнес:
- А что, если я все-таки был прав?
- С чего бы это ты был прав? - продолжал оппонировать его визави. - Планета - не живое существо. Живые существа не психуют ни с того ни с сего, если, конечно, они не больные на голову.
- Или не истерички, - добавил кто-то.
- Или не девочки, - а это уже сказал Арнольд.
Все на секунду замолкли.
- Ты хочешь сказать, что у нашей планеты есть пол, и она, хм, девочка? - выразительно проговорил Эжен.
Арнольд развел руками:
- Тем, как она себя ведет, она очень напоминает девочку-подростка. Хотя она может быть также маленьким ребенком или достаточно взрослой женщиной, ну, по планетарным меркам, конечно. Посудите сами, все же сходится: и эти внезапные, ничем не обоснованные вспышки недовольства, и реакция на комплименты, и даже цвет ландшафта - розовый!
Эжен задумался. Все смотрели на него, ожидая вердикта.
- Неужели вы всерьез... - начал было нападавший на Арнольда неуемный планетолог, но Эжен жестом попросил его помолчать и сказал:
- Доказательств у нас опять-таки никаких, но твоя теория казалась весьма правдоподобной, несмотря на свою неправдоподобность. До последнего момента. И сейчас тебе тоже удалось убедить меня... попробовать.
По рядам слушателей пронесся вздох изумления, за которым последовал недовольный ропот.
- Мы ничего не теряем, - обернувшись к ним, объяснил Эжен. - И с этого момента мы всегда будем надевать защитную экипировку. А то, что мы отправились за скалы налегке, - моя ошибка.
Недовольные ученые забубнили громче.
- Михаил у нас - замечательный психиатр, - продолжал Эжен, не обращая на них внимания. - Попросим его провести сеанс терапии с планетой. Конечно, он никогда не общался с галактическими телами - подростками, но, думаю, он справится, если будет обращаться к ней как к человеку. Во всяком случае, до сей поры она вела себя именно как человек.
- Да, как женщина. - Арнольд оглядел присутствующих, чтобы понять, доверяют ли они ему, но прочел в их глазах совершенно разные эмоции. Ну что ж, он выдвинул предположение, и пути назад уже не было. Если он неправ, его, конечно, не четвертуют, но репутацию он себе подпортит однозначно. Еще бы: взрослый человек, а забивает голову себе и, главное, другим всякими глупостями! Словно семилетний пацан...
- Обращаться и дальше с планетой по-джентльменски, - приказал всем Эжен. - Не грубить. Не хамить. И по мере возможности помогать справляться с трудностями жизни. Вы знаете, что такое - быть планетой? А женщиной? - космонавты испуганно поежились. - Вот, и я тоже не знаю. Поэтому постарайтесь вести себя с ней как можно добрее и деликатнее - в конце концов, нам нужно завершить исследования, и если Арнольд прав, то... в общем, тогда мы, наконец, сможем это сделать.
- Это "если" меня и смущает, - недовольно пробормотал исследователь, который пытался оспорить Арнольдову идею, но его уже никто не слушал.
Все разошлись по своим делам.
Следующие несколько недель были... странными. Арнольд мог охарактеризовать их именно так. Три десятка суровых мужчин, большинство из которых уже много лет работали в космосе, освоили немало планет и успели здорово "одичать" за это время, превратись в вежливых рыцарей с изысканными манерами. Каждое утро, выходя на работу, они, по распоряжению врача Михаила, оглядывались вокруг и с улыбкой сообщали друг другу, что рассвет в этот день особенно красив, а погода просто праздничная. Занимаясь делами, все были на редкость предупредительными, после каждой просьбы не забывали добавлять слово "пожалуйста", а когда кто-нибудь по привычке собирался выругаться, коллеги быстро одергивали его, и забывшийся исследователь мгновенно менялся в лице и начинал улыбаться. Некоторые незаметно посмеивались над новыми куртуазными манерами своих товарищей, но через пару дней даже самым большим грубиянам начали нравиться новые правила. Все чаще космонавты делали комплименты планете не наигранно, а искренне; все реже с их языков случайно срывались нецензурные слова...
И планета как будто бы действительно слышала и понимала их разговоры. Она вела себя вполне миролюбиво - ураганов и землетрясений больше не случалось, вулкан лишь изредка выпускал в багровое небо небольшие облачка дыма, дождь шел только по ночам, а днем в небе сияло теплое белое солнце. Только изредка его скрывали небольшие тучи, да еще иногда налетали вдруг резкие порывы ветра, поднимающие пыль и мелкие песчинки. Исследователи, посмеиваясь, говорили, что, скорее всего, планета, как и положено молоденькой девушке, просто слегка капризничает.
Эти капризы напоминали землянам, что у космического тела в любой момент может поменяться настроение, и поэтому они пользовались оказываемым благодушием и работали как можно быстрее. Вскоре достроили здание космопорта, а потом окончательно доделали площадку для взлета и посадки больших звездолетов. У ученых тоже полным ходом шли исследования минералов и воздуха планеты, и хотя каждый специалист утверждал, что успел изучить совсем немного, было ясно, что скоро они тоже закончат работу.
- Даже жалко отсюда улетать будет... - сказал как-то один из строителей, когда они с Арнольдом поздним вечером возвращались на базу. - И как она тут одна, без нас, останется?..
К тому времени уже все земляне говорили о планете как о живом существе, и это никому не казалось глупым. Арнольд молча кивнул, глядя в окно. Солнце почти полностью скрылось за горизонтом, и только его маленький алый краешек еще светился слева. Вездеход подпрыгивал на неровной дороге; в бархатно-черном небе мерцали яркие звезды.
Неожиданно в окна машины словно плеснули водой из ведра - на дорогу обрушился сильнейший ливень. Арнольд вздрогнул и крепче сжал руль, но, к счастью, никаких более опасных катаклизмов за дождем не последовало. Планета не тряслась и не пыталась сдуть вездеход ураганом - она просто поливала их водой, как будто бы плакала...
- Вот же черт, расстроил девушку... - виновато пробормотал себе под нос спутник Арнольда.
Возле въезда на базу их, несмотря на хлещущие струи дождя, встречали несколько встревоженных человек. Был среди них и Эжен.
- Ну что? - спросил он сурово, когда Арнольд и его пассажир вылезли из вездехода. - Докладывайте, кто из вас что-то ляпнул?
- Я, - не стал отпираться строитель. - Сказал, что мне жаль будет отсюда улететь - и тут сразу дождь...
- И кто тебя за язык тянул? - сердито сверкнул глазами начальник экспедиции и махнул рукой в сторону двери. - Ладно, пошли внутрь! Будем надеяться, что к утру она успокоится.
Дождь лил всю ночь. Ворочаясь на койке в тесной спальне и слушая, как справа и слева от него храпят коллеги, Арнольд пытался понять, что может чувствовать плачущая планета. Вот прилетели на нее грубые и неприятные живые существа, которые сначала злили и раздражали, но потом вдруг стали ласковыми, вот она привыкла к тому, что они находятся здесь, и стала хорошо к ним относиться - а теперь они собираются улететь, и она снова останется совсем одна...
Хотя - почему одна?
Мысль, пришедшая Арнольду в голову, показалась ему еще более абсурдной, чем все его предыдущие теории, связанные с капризной планетой. Но молодой человек не мог заснуть и продолжал размышлять: "В этой звездной системе ведь есть еще одна планета! Только, может быть, она, в отличие от этой, не живая? Или находится слишком далеко, а на таком расстоянии два живых небесных тела не могут общаться?"
Теория была действительно очень смелой, однако Арнольд понимал, что теперь его товарищей уже ничем невозможно удивить и что они наверняка с ним согласятся...
Вторая планета оказалась почти полностью закованной в серебристо-голубой лед, и только на экваторе у нее плескались чернильные волны незамерзшего океана. Вышедших из корабля Эжена, Арнольда и еще нескольких космонавтов в первый момент едва не сбил с ног шквал ледяного ветра. Чуть в стороне закружились вихри поднятого в воздух колкого снега.
- Кажется, этой мы тоже не нравимся, - проворчал один из инженеров за спиной Арнольда.
- Не торопись, может, здесь всегда ветер, - одернул его Эжен и, оглядевшись, крикнул. - Эй, планета, привет! Встречай гостей!
Кто-то по привычке хмыкнул, но остальные исследователи, уже наученные горьким опытом, промолчали и принялись прислушиваться к шуму ветра, поглядывать на горизонт. Несколько минут ничего особенного не происходило, и даже ветер немного стих, но потом земля под ногами космонавтов вдруг ощутимо дрогнула, а снежные вихри вокруг закружились еще быстрее.
- Она нам точно не рада, такая же нервная, как и ее соседка, - тихо сказал Арнольд - и тут же полетел на землю от резкого толчка.
Рядом с ним свалился, но тут же вскочил на ноги Эжен. Остальные сумели устоять, ухватившись друг за друга.
- Нет, эта девчонка еще более нервная, чем наша! - возразил Арнольду один из исследователей.
Новый подземный толчок не заставил себя ждать - все вышедшие из корабля полетели в снег. Тусклое белое солнце в лазурном небе начали заволакивать густые темно-синие тучи.
- Всем молчать! - крикнул Эжен своим подчиненным. - А то она сейчас корабль опрокинет!!! А ты на нас, грубиянов, не обижайся, - заговорил он ласковым голосом, глядя на поблескивающие голубым светом заледеневшие вершины гор на горизонте. - Это мы от восторга, ведь ты такая красивая...
Тучи окончательно скрыли неяркое светило, и вершины гор тоже погасли. С неба повалила мелкая снежная крупа, которая начала быстро засыпать и выжженную вокруг корабля землю, и следы космонавтов. Если вторая планета действительно была живой, то комплимент начальника экспедиции явно пришелся ей не по вкусу.
- Парни, у нас приборы зашкаливают, сейчас будет сильное землетрясение! - от корабля к Эжену и инженерам бежал врач Михаил. - Надо взлетать!
Он споткнулся во время очередного толчка и тоже повалился в снег. Начальник экспедиции знаком велел всем остальным возвращаться на корабль. Толчки и снегопад все усиливались...
- Тихо! - крикнул Арнольд, задрав голову и глядя в небо, где в бешеном танце вертелись миллиарды снежинок. - Прекрати истерику, будь мужиком!!!
Заснеженная поверхность под его ногами дрогнула еще раз, но уже довольно слабо. Снежный вихрь взвился вверх, а затем ветер тоже начал стихать, и метель прекратилась. Замершие на земле космонавты осторожно зашевелились и с удивлением посмотрели на Арнольда, который и сам оглядывался вокруг с испуганным и недоверчивым видом.
- Ну ты даешь! - крикнул ему Михаил, поднимаясь.
Эжен поглядывал на шофера с сомнением, словно пытаясь решить, похвалить его за найденный выход или сперва отчитать за самоуправство и хвалить только после этого?
Арнольд тоже встал и принялся стряхивать с себя липкий снег.
- А чего вы так удивляетесь? - проговорил он небрежно. - Если наша первая планета оказалась девочкой, то почему другая не может быть пацаном?
Их космический корабль улетал домой. Маленькая белая звезда-карлик маячила позади, превратившись в крошечную светящуюся точку на черном небе, хотя пока еще оставалась самой яркой. Две вращающиеся вокруг нее планеты, озаряемые ее лучами, давно не были видны, но собравшимся на смотровой палубе космонавтам казалось, что они различают возле Одина две микроскопические искорки.
- Они не одиноки, и им не будет грустно. - Остановившись рядом с Арнольдом, Михаил улыбнулся.
Молодой человек вспомнил, как их команда в ускоренном темпе устанавливала на обеих планетах чувствительные к подземным толчкам радиомаяки, и молча кивнул. Теперь планеты могли чувствовать друг друга и общаться.
- А ведь мы так и не придумали им названий! - послышался сзади голос одного из ученых. - Надо Эжену напомнить. Может, назовем их Девочка и Мальчик?
- Нет уж, лучше какие-нибудь человеческие имена им дадим! - возразил кто-то.
- Почему это?..
Слышавший разговор Арнольд глубоко вздохнул: он предчувствовал, что сейчас среди членов экипажа опять начнутся споры. Однако уже ничто не могло лишить исследователя того светлого и тёплого чувства, что уютно расположилось в его груди.